Волшебный дом на горизонте

Путь его пролегал вдоль солнечных лучей и постоянно менялся.
Он утверждал, что всегда идет только вперед, не сворачивает. Но каждое утро размышлял, куда пойти дальше. Какой луч выбрать попутчиком. 
Ступал мягко, почти бесшумно. Влек за собою детей. Из карманов рваной накидки доставал нескончаемые горсти сахара, а из кожаной сумки выглядывало горлышко зеленой бутылки в форме дракона. На вопрос об имени упоминал фей, о происхождении – волшебников. Любил вопрос: как? – отвечал: взмахнув крылом. Считался странным из-за косоглазия, видел лучше иного стрелка. Королей поливал презрением, затем извинялся. Его не карали, ибо вслух ничего не произносил.
Говаривали, держал курей, говаривали, страдал. Жил на устах. К слухам не прислушивался – ленился, прислушивался к музыке и рассвету.   
Однажды был вызван для разрешения спора.
Два короля, южный и северный, объявили друг другу войну, скрестив на шахматной доске мира две бесцветные армии.
В письме одного прочел: «Я Богом послан, дабы править, а он – владыка, как и я», другого – «Науке нет соперников, и даже небо в ее власти».
Усмехнулся, стоя у обрыва. Жаждал услышать природу своей усмешки. Осознал, когда улыбка пролетела весь мир и вернулась к нему.
Партия смерти началась недалеко от моря.
Он решил прогуляться по деревне, затем послушать музыку воды.
Его окружали разные дети: с одной стороны – молящиеся, опустившие головы к земле, позабывшие о себе. С другой стороны – мерцающие, стреляющие, разочаровавшиеся в себе.
Две улицы тянулись к туману. Одна улица – храмы божьи, другая – храмы науки.
Конец улицы видел плохо, но дошел до нее, и посетил три дома.
Самый большой храм встретил его хоровым песнопением и запахом ладана. 
- Ваши дети не помнят себя. – Сказал он.
- Они помнят Бога. – Ответил пустующий глас.
- Они не помнят Бога.
Монах в черной рясе перекрестился и вернулся к иконам да к другим монахам, таким же, в черных рясах, молящимся.
Самая большая лаборатория встретила его ревом механизмов и запахом химии.
- Ваши дети разочарованы в себе. – Сказал он.
- Они – молекулы и атомы. И всё здесь – пыль. – Ответил пустующий глас.
- Вы – молекулы, а вы – пыль. Они еще не атомы.
Ученый подкинул в камин нефритовую статуэтку, созданную рожденным в чреве вулкана мастером. 
Дух разрушенного, последнего дома улицы, сидел на холоде руинного камня.
- Этот дом был храмом и лабораторией. Он объединял всё. – Сказал дух.
- Он не объединял. Не дарил гармонию. Рушил, как разрушится здесь всё. Тебе нужен иной дом, Дух счастливого очага.

Он шел в сторону берега, перебирал в руке камушки. Горло болело, дергалось. Внезапно увидел белый свет, стремительно мчащийся к небесам. Источник был скрыт за травой и холмами.
Он свернул налево, поднялся на крутой подъем. Лег на живот, ловко подполз к краю.
Огромные крылья шелестели на воздухе и делали красоту необъяснимой. Скрестив руки, на песке длинного брега стоял величественный ангел.
Железный и старый, скрипящий соединениями костюма, рядом стоял физик.
Между ними – устройство невиданной мощи. Оно крутилось, вздымалось, развевалось, нацелено было в небо. Создание его поручено сильнейшим.
Он вздохнул, встал на ноги. Ангел посмотрел, физик услышал.
Он распростер руки, засмеялся. Там, вдоль горизонта, сказкою вышел дворец, туманы рассеивая. Чудом рожденный и чудом воскрешенный. В нем магия, в нем жители волшебные и существа смешные.
Они живут. Они смеются. Они все люди. Как и он.