Балконные истории

Пернатые тамагочи
Всю зиму Асхат Рафикович проболел. Кое-как перемогаясь, он тем не менее дел своих не забросил, продолжал работу юрисконсульта по договорам с разными местными фирмами. Хворь была непонятная: тело ломило, в голове шумело, хотя кровяное давление было в норме, да и по другим анализам выходило, что нет причин для беспокойства.
Но к весне терпеть стало трудно, и Анишев позволил себе сделать длительную передышку, подлечиться. Договорившись с партнерами о приостановке действия своих договоров, он обратился уже к знакомому психотерапевту. Тот изучил все справки и анализы, провел свои расспросы и объявил:
- Дорогой Асхатик, ничего особенного, просто от перегрузок ты на грани нервного истощения. Сиди дома, гуляй, читай про любовь, про кино забудь, откопай где-нибудь обычный велик – и айда по загородным тропкам.  Обливания и растирания – само собой, еще лучше - какую-нибудь тамагочи заведи.
Асхат Рафикович ушел от врача окрыленный. Даже ломота в теле на время прошла. Май уже заканчивался, и Анишев расчистил балкон, наставил ящиков и горшков – решил зелень выращивать взамен тамагочи. В июне все пошло в рост, открытый проем балкона укрылся под вьющимися стеблями фасоли, создавая уютный и прохладный зеленый полумрак.
И в один прекрасный день, вернее – утро Асхат Рафикович вышел в свою микрооранжерею, чтобы повозиться с со своими зелеными «тамагочи», и услышал удивительные звуки, напоминающие клекот, смешанный воркованием и курлыканьем. Осторожно раздвинув бобовые лианы, он не дыша посмотрел туда, откуда доносилась птичья песня. На нижнем наружном карнизике балкона он увидел гнездо, над которым хлопотала большая птаха с оперением серо-песочного цвета, очень похожая на голубя. В гнезде была кладка из трех пестрых яичек.
Анишев испытал прилив незнакомого чувства. В нем было и удивление, и непривычная для мужчины нежность, и даже чуть-чуть гордости. Так же осторожно он отделился от фасолевой занавеси, на цыпочках прошел в комнату, бесшумно достал свои цифровой фотоаппаратик и снова вышел на балкон. Расширив зазор между ближними к гнезду бечевками, Асхат Рафикович едва успел запечатлеть птицу. Услышав легкий щелчок, она вспорхнула и закружила над балконом.
Анишев вернулся в комнату, оделся и отправился на факультет биологии с принтерным отпечатком сделанного снимка. На кафедре зоологии с интересом просмотрели снимок и установили, что балкон юрисконсульта облюбовала горная горлинка, которую казахи издавна называли «когершин». Что ее привлекло, объяснить затруднились – вероятнее всего, некоторые колебания в климате да сосновые посадки вокруг дома и во дворе школы сложились в благоприятные для этой птицы условия. Вот она и примостилась к балкону, посчитав его утесом или выступом скалы.
Асхат Рафикович почти летел домой, высчитывая, где и сколько купить корма на базаре – орешки там, ягодки, семечки. Вскоре, набрав всего того, что насоветовали зоологи, он устроил для своей горлинки кормушку. Птичка смогла спокойно высидеть птенцов, и уж столько радости было у одинокого человека, когда в гнезде наперебой запищали детеныши.
Горлинка привыкла к человеку, даже брала корм из ладони. Но перенести гнездо внутрь балкона не позволила. И это было правильно – через какое-то время спустя птенцы подросли, и мать учила их вылету.
Про хворь Анишев и забыл. Прошли ломота и боли, сон стал крепким, а тут и партнеры стали теребить – пора, мол, дела стоят. Юрисконсульт вернулся к работе, и сейчас иной раз слегка грусти: скоро осень, и пернатые его «тамагочи» улетят. Но ведь они могут вернуться!

Торшер, как опасное оружие.
Лето нынче выдалось разнообразное. Первый месяц был жарким, второй – полосатый, то дождь, то зной. Но неизменным оставалось для Раисы Давлетовны одно удовольствие: с устатку или после хорошей ванны закутаться в свой махровый халат, расшитый райскими цветами, сесть в свое крупногабаритное кресло и посмаковать любимый кофе. А смотреть можно по ситуации на мерцающий экран телевизора или за окно с неплохим городским пейзажем.
И вот как-то погожим июльским вечером Раиса Давлетовна, накрутившись по дому, приняла ванну с ромашково-шалфейным настоем, приготовила себе кофейку и устроилась по своему обыкновению в своем кресле. Было уже полутемно, и она пододвинула к себе торшер и включила его. Стало совсем, как на Елисейских полях – в раю для праведников.
Но только она допила до половины первую свою чашечку, как с балкона послышался шум. Кто-то с улицы влез внутрь и уже вдвинулся в комнату. Раиса Давлетовна застыла. Пришелец – парень в мятой одежде и драной бейсболке – тоже встал, как истукан и вытаращил глаза. Женщина опомнилась первой, поставила чашечку на столик, схватила торшер за его стержень и, взяв лампу наперевес, атаковала незваного гостя. Тот и закрыться не успел.
Колпак на торшере лопнул и отлетел, потом о голову парня разбилась лампочка. А потом парень заорал дурным голосом и свалился возле балконной двери. Раиса Давлетовна ожесточенно тыкала его истерзанным концом торшера во все места, парень верещал, и на этот шум прибежал соседи.
- Стой, Раиса, стой! – перехватил ее руку сосед Николай Николаевич. – Застегни халат-то, все ж видать!
Соседка Мария Ивановна включила верхний свет, Раиса Давлетовна, тяжело дыша, запахнула халат, а Николай Николаевич приподнял парня с полу. Это оказался подросток из соседнего подъезда из квартиры, чей балкон смыкался с балконом Раисы Давлетовны.
- Ты зачем полез сюда? – поинтересовался сосед.
- Я спу-спутал! – захлебнулся в заикании парень. – Мамка ключ с собой взяла, а мне домой надо.
- Вам что, лень запасные ключи сделать? – кое-как уняла дыхание Раиса Давлетовна. – И что это ты так орал? Больно, что ли?
- Меня током било! – плаксиво сообщил парнишка.
 -Твое счастье, что балконы на первом этаже, а то и разбился бы! – укорила его Мария Ивановна. – А вообще надо бы решетки поставить. – обратилась она к Раисе Давлетовне и своему мужу. – Ладно, это свой парнишка полез. А за ним и воришки могут последовать. Ишь, ведь дорогу им показал!
Со следующей недели на балконах возились нанятые хаус-слесари, намертво изолируя балконы решетками от внешнего мира.

Гнездо для кошки
Засобирался старый отставной учитель Павел Филиппович в небольшой поход. Так, вылазка на левый берег Иртыша. И затормошил всех домочадцев – известное дело, ближе к преклонному возрасту люди становятся порой излишне суетливы.
Сначала он велел жене Татьяне Кирилловне составить список вещей и продуктов. Потом заставил беременную дочь искать старый рюкзачок и потрепанную штормовку – только они являются настоящими атрибутами истинного туриста. Зять молча понял свою задачу и без команды шустро скомплектовал набор туристских инструментов и орудий, кое-что даже поправил наждаком, поточил, гайки-болты закрепил.
Через два часа в центре комнаты сложилась внушительная кучка добра. Павел Филиппович все это критически осмотрел и узрел, что не хватает котелка. И потребовал его найти.
- Фу-ты, Павлик, - сердито сказала Татьяна Кирилловна. – Что за капризы? Мы ж тебе все вареное положим.
Ты не понимаешь, - ответил отставной учитель – я же в турпоход иду! А какой турпоход без костерка и без котелка?
- Ой, мам, пап, перестаньте, - вмешалась дочь, с детства не терпевшая родительских пререканий. – Поищи папа, сам, он где-то на балконе. Я уже устала. – И бережно поддерживаемая своим мужем, ушла в свои семейные апартаменты, откуда вскоре раздался бодрый рок-музыкальный шум.
Павел Филиппович с трагическим выражением лица никем не понимаемого человека вылез на лоджию, тесно заставленную разным скарбом. Долго он рылся там, гремел, кряхтел и вдруг замолк. Тишина наступила так резко, что Татьяна Кирилловна всерьез испугалась за своего состарившегося романтика.
- Лена, Витя! – позвала она детей. – Там что-то с папой!
Все ринулись на лоджию, но оттуда в комнату уже входил Павел Филиппович с еще более скорбным лицом. За ним незаметно шмыгнула серо-белая киска.
Это что такое, я вас спрашиваю? – провозгласил старик-учитель прокурорским тоном и вытянул перед собой руки, в которых держал котелок с тряпьем.
Все изумились: в котелке копошились двое котят. Тут же подала голос кошка. Она стала подпрыгивать к котелку и размяукалась так звонко, что рок-музыка из комнаты молодых будто стала глуше.
Тут в дверь позвонили, Лена открыла и впустила соседку Айгуль Магзумовну. Увидев Павла Филипповича с кошачьим гнездом в руках, она разохалась:
- Вот она где, блудница, а я ее совсем потеряла. А она, моя кошка, у вас прячется!
Обсудив наскоро свой соседский интерес, сияющая Айгуль Магзумовна сгребла кошачье семейство в охапку и удалилась.
Дожили! Уже кошки у нас размножаются! – загробным голосом молвил Павел Филиппович, подхватил в обе руки все свое снаряжение и отправился в свой турпоход.