Купальщица

                "Самый лучший комплимент, который можно сделать любой вещи, - это ёё украсть" (с).

       
   1. Жужжание волчка

Нет, я не был мечтательным ребёнком... Но  от неосуществимости как заоблачных, так и самых невинных и, казалось бы, простых фантазий – я стал мечтательным взрослым... Теперь же я хочу рассказать, как всё было тогда...

Это случилось в один из замечательных летних деньков (помню – что день был замечательным, а вот – в каком это было месяце, в каком году – абсолютно позабыл...) когда море – это бескрайний спасительный  остров, куда  со всех концов бегут, спасаясь от жары и от общественного мнения люди... Белые люди, стремящиеся во что бы то ни стало получить загар и стать похожими на всех загорелых... Каким ветром туда занесло меня? Ответ, возможно, удивит вас, возможно возмутит, а, возможно, вам станет меня жаль... Но, возможно, из всего этого – вы наберёте для себя всего понемножку, и таким образом, сможете ближе подойти к разгадке моего появления на пляже в тот безоблачный летний день... Но, впрочем, - это было утро... Простите, что сразу не вспомнил... Так бывает, когда собираешься в дорогу, и вот ты уже в поезде, и тут вспоминаешь, что оставил окно открытым... Ничего,  можно не возвращаться... Если бы это была открытая газовая  комфорка... А так... Ничего страшного не случится, если я не вернусь к началу своего редчайшего по откровению рассказа (серьёзно – ни один великий писатель, наверное, не был так правдив и честен)...

Вижу, что затягиваю со вступлением. Наверное, потому что не решаюсь вот так вот сразу – прямиком – рассказать о том преступлении, которое я совершил в то утро...

Одно могу сказать точно – мне не было и двадцати... У меня не было денег, у меня не было друзей, у меня не было девушки... То есть, у меня было всё, чтобы совершить преступление... Вы не находите? Вот и я не нахожу сейчас следующих нужных слов, что сделали бы мой рассказ убедительнее, так, что бы вы смогли мне поверить... А поверив – понять... Что не всегда есть тот самый центр, делящий добро и зло на две равные половины... Этот центр – как волчок, который запустили с момента твоего рождения, и вот он крутится, крутится, юлит – забираясь то далеко на  солнечную сторону, то отьезжая глубоко  в тень... Вращается по кругу, чтобы сохранить движение... Иногда, как в то самое описываемое мной утро, - волчок крутится быстрее обычного... И тогда, происходит то, что д о л ж н о произойти... И ты – остановить это не можешь... Это просто не в твоих силах... - Всё решает жужжание волчка.


   2. Купальщица

...Её я заметил еще вчера. Стройная, выше среднего роста девушка, лет 17-ти... Её тёмные, слегка вьющиеся волосы плавно  падали на  красивые загорелые плечи... Чёрный купальник бережно обнимал её прекрасное тело, избавляя от наготы... Небольшой топ,  и такой же небольшой низ, с тонкими полосочками, обвивающими бёдра... Теперь, по прошествии времени, я думаю, что купальник мог быть и белым – сознание цветов затмила её красота и само сознание преступления... Да, преступление как и человек – обладает своим сознанием... И часто – эти сознания радикально расходятся друг с другом во взглядах...
Мой же взгляд видел её такой: вот она - - лежит на подстилке и загорает под лучами утреннего солнца, - одинокая купальщица, нежащаяся в своей красоте и беспечности... Само солнце восхищенно смотрит на неё, лаская своими нежными и тёплыми лучиками... Так бы и я – мог ласкать её своими руками, своими пальцами...   Через полчаса она встанет и уйдёт, а у меня появится первая мысль о преступлении...

Сейчас же предупрежу вас, чтобы вы не думали, что это – изнасилование или убийство... Нет. На такое мой внутренний императив тогда был еще просто не способен... Так что, - вздохните с облегчением и не спешите бежать и набирать номер милиции... Прошло уже так много лет, что состав преступления, будто следы на песке, попросту стёрся из памяти  времени...

Итак,  девушка встаёт, собирает свои вещи и уходит... Поднимается на асфальтовую аллейку, садится на каменную полосу ограды, где тщательно – с какой-то неимоверной неспешностью - отряхивает себя от песка...

За всем этим я наблюдаю, сидя на той самой каменной оградке, только поодаль он неё – я тоже делаю вид, что привожу себя в порядок... Да, вот именно тогда меня и подкосило тем снарядом – она приподнимает правую стройную как у гимнастки ножку и ставит её на ограду... Слегка наклоняется и струхивает полотенцем с обнаженной, всё еще не загоревшей белой пятки остатки песка, а затем – берёт и натягивает на тёмную загорелую ножку белый гольф... Тоже самое она проделывает и с другой ногой... Еще раз повторюсь с убийственной, преступной медленностью, будто художник, осматривающий голый холст еще не начатой картины, только примеряясь - к фону, к палитре, лелея всей душой свою задумку...

Стоп , – прокручиваю ленту моего признания назад – " с преступной медленностью"... Вот оно! Преступление  как я думаю сейчас совершила именно она... Именно она своими пусть и неосознанными действиями запустила тот самый волчок, что выкатился на встречную полосу движения общественной морали...


   3. Имя

Итак, на следующий день, в то же самое время – к девяти утра – я пришел на то же самое место, где вчера загорала моя незнакомка... Почему я был на сто процентов уверен, что она будет здесь опять – вот так же лежать на белой подстилочке, раскинув руки в строны, с полусогнутыми ногами, в том же самом черном купальнике, выпавшая на время из времени и такая соблазнительная для моих сверхчувствительных глаз? Почему я был уверен, что встречу её здесь опять? Но знаете, есть такие вопросы, на которые нельзя дать какого-то более или менее логически обоснованного ответа... Будто видишь красивую цветущую вишню, но не можешь обьяснить – почему она тебе нравится, в чём сокрыта её красота?  Я просто з н а л. Просто знал, что она будет... И еще я знал, что у меня всё получится. Не может не получиться, ведь это так просто...

Итак, наконец-то я решаюсь дать название моему родному преступлению... Так – с таким же волнением, сомнением и страстью -  молодожены дают имя своему новорожденному... Итак, вот оно - кража...

Вот как оно оказывается всё просто – стелишь свою подстилку немного позади от девушки, и, как ни в чём не бывало, раздеваешься  и ложишься загорать...
 
А что я хочу сделать? А хочу я украсть, хотя, зачем же тут такое громкое? – хочу я взять её пропитаную потом летнюю одежку, - рядом с подстилкой невысокая горка, составленная  из белого и черного цветов... Я не вижу, что там именно в этой горке, но подозреваю и знаю, что это мне очень хочется заполучить..

Какое позднее время для моего писания!.. Середина ночи, и некоторые мысли едва проникнув голову, точас же засыпают... Это безусловно препятствует мне показать финал должным образом – ярко, запоминающеся, так  как оно и было на самом деле...  Но если не допишу сейчас, чувствую, что не хватит решительности когда-нибудь всё это закончить... Пока  моё "я" того знаменательного утра лежит на подстилочке, охваченное злым гением судьбоносного волчка, в ожидании, когда же девушка наконец отправиться купаться, - "я" настоящее, т.е. то, которое пишет эти строки , идёт на кухню наливать очередную чашечку крепкого кофе...

 Добавить сахар, - в кофе, но не в рассказ... Правда – она горькая как слеза... Но и – сладкая, если эту слезу проглотить, - принять всей душой за символ красоты, очищения... Чистая как слеза правда – всё, что я здесь пишу...


   4. Сонные рыбы

Что я чувствую, когда вот так вот лежу и и смотрю на мою полуобнаженную искусительницу, которая через какие-то минуты – наверняка лишится того, в чём пришла на пляж? Наверное, я не чувствую ничего – только возбуждение и страх, переливающиеся друг в друга, и вот уже – перед нами сосуд с единой новообразовавшейся жидкостью... Но только что'  это было за возбуждение, какова была его природа?

Сексуальное возбуждение – настоявшееся хорошенько за день, когда я только и делал, что думал о похищении заветной, так возбудившей меня одежды девушки – в момент, непосредственно предшествующий кульминации, превратилось совсем в иную субстанцию– в возбуждение от самого преступления!

 Вот они – текущие медленно, словно сон, минуты... Сонные рыби под жаркими лучами солнца... Плывут по песку... Сердце бьётся на удивление ровно – как-будто бы  ничего такого не произойдёт! просто оно знает: вот только девушка встанет, только зайдёт поглубже в море, только ляжет безмятежно, ничего не подозревая на спину и уставится своими очаровательными глазками в облака, - так сразу я – точнее моё тело – с преспокойным видом встанет с подстилки – с того конца, который прилегает к подстилке девушки, - и начнёт быстро, но отнюдь не суетливо –спешка никогда к добру не приводит! – собирать свои, а заодно и её вещи...

Но этого пока еще не произошло, в моём рассказе разумеется... Пока еще  я только лежу и смотрю по сторонам – и там, и там,  - везде сонные рыбы, - загорающие, -  отдыхают себе,  ничего не подозревая о намеченном мною зловещем плане... Слева – метрах в семи – какая-то уже немолодая пара, -играют в карты... Чуть дальше – какая-то девочка о чём-то беседует со своей мамой... Остальные – кто где – закрывши лицо газетёнками или панамами, лежат, погруженные в принятие солнечных ванн... Вижу, что никто и не смотрит в мою сторону... Но только...

Тогда я об этом и не подумал даже, - как молод я был и наивен! Ведь девушка, идя купаться, могла с большой вероятность попросить кого-то присмотреть за её вещами! Вот номер бы был – поймай меня с поличным какой-то добропорядочный дядька!.. А еще смешнее было бы если бы девушка оставила свои вещи на меня – как никак моя подстилка находилась к ней ближе всех.


   5. Момент истины

      Как вдруг:  девушка приподнимается со спины и садится... Крутит головой... Смотрит по сторонам... Потягивается... Сидит так какое-то время...  Я уже знаю, что она сейчас собирается купаться – такое уже было в первый раз, когда она вернулась вся мокрая, села и мне было видно, как вода мелкими искрящимися на сонце бусинками стекает с её загорелой спины...  Но, что если на этот раз – уже обсохшая – она отправится не в море, а в раздевалку – финита ля комедия?

Тише, тише!  Вот она встаёт с подстилки! Останавливается на какую-то секунду – будто в разумье... И – вот он миг моего торжества! –не произнеся ни слова, неспешным шагом идёт к морю... Погружается в морскую пучину... Всё дальше, дальше от берега... Я озираюсь по сторонам... Сонные рыбы – всё так же заняты своим делом... Она – заплывает далеко... Так далеко, что постепенно превращается в небольшую точку... Но это – точно она, любительница плавать на глубине, - я слежу за ней сосредоточенно и ошибки тут быть не может...

Всё. Я решаюсь. Встаю. Еще раз гляжу на едва различимую точку в море. По сторонам уже не смотрю – это бы выглядело подозрительно. Нагинаюсь. Сворачиваю свою подстилку. Кладу её в раскрытый пакет. Затем туда же – свою кепку. Затем – также спокойно туда погружается и ровненько  сложенная горка её вещей. Мельком замечаю, что там внизу – её кроссовки, а сверху – что-то  черное, аккуратно свёрнутое... Всё это уже в моём пакете, и я вместе с ним, неспешно, - с самым что ни на есть естественным видом покидаю пляж... На плече у меня висит майка. Сзади – остаются только мои следы на песке... И одна далёкая точка в море…

Ступаю на асфальтную дорожку, ведущую вверх, к выходу из пляжа. Пройти нужно минуты три. Иду не озираясь, лёгким, невесомым шагом, босые ноги приятно щупают теплый асфальт... Пройдя чуток – убыстряюсь, - ветерок чуть слышным эхо отзывается в моих ушах... Или – это отзвук совершенного, догоняющий меня своей опасностью?.. Я – еще на территории пляжа... Возможна погоня... Возможно , девушка, вернувшись и увидев отсутствие вещей напрямую связала это событие с исчезновением моей подстилки, и теперь бежит неизвестно куда, в надежде натолкнуться на мою провинившуюся совесть?

 Возможно, всё так и было – этого я не знаю... Одевшись на самом выходе, я покинул пляж и залез в пустую маршрутку, конечная остановка которой была прямо возле самого спуска... Водитель не спешил отьезжать, и я всё еще чувствовал себя в опасности...  Вдруг, - да вот сейчас – сюда вскочат какие-то люди и с криком – "Аааа, вот он! Попался!" скрутят мне руки всего навсего за какое-то невинное недоразумение, которое в начале рассказа я громко именовал преступлением!..

Но ничего этого, конечно же, не произошло. Водитель повернул зажигание, мотор известил о себе весёлым для меня рыком  и маршрутка  отправилась по своему привычному маршруту, прочь с этого пляжа, где только что были чайки, и песок, и волны, и та самая девушка... Там была и её одежда, а теперь – её уже нет...

Вышел на длинной улице с односторонним движением, по обоим бокам которой распологались частные домики...  Чтобы попасть домой – мне нужно было бы выйти несколько позже, но... мне так не терпелось заглянуть в свой пакет!.. Разросшийся бурьян, весь расчихавшийся от пыли, был безмолвным свидетелем моего сокрытия с места преступления... Проезжающие машины поднимали привычные для лета столбы пыли, но я будто не замечал всего этого – всё моё внимание было поглощено этим моментом истины – я изучал все добытые мною вещи... Изучал поверхностно, чтобы прийти домой – и предаться не бывалому еще никогда в жизни наслаждению – ощутить аромат ношеной женской одежды... Вкусить запах свежего пота... Я был так взволнован чудом предстоящего блаженства, что ноги сами убыстряли мой шаг...


  6. Просто такое есть

Столько лет прошло с того дня... Тысячи других дней успели проскользнуть в ушко иглы, под названием Время... Но почему именно сегодня – эта старая история выплыла из моей памяти и таки выбралась на берег бумаги? И почему я так правдиво поведал вам, то что так тщательно и надёжно прятал в одной из самых отдаленных тюремных камер памяти?

Но не всё ли равно, - почему?.. Не всё ли равно, – ответ?.. Так ли уж важны те многочисленные детали, что я упустил из этого рассказа? Например, то, что на черных адидасовских шортиках той девочки (то самое тёмное, что лежало аккуратно свёрнутым вверху горки) – посерединке трогательно зияли мальнькие дырочки? Или, что еще многие дни спустя у меня было чувство неловкости, но не от своего поступка...Нет! Было немного совестно, что  в одном из крохотных белых кроссов, вместе с теми самыми белыми гольфами  - лежала связка ключей... На одном из них – была выгравирована циферка... Из этого я сделал вывод, что девочка – была неместная, приехала отдыхать в пансионат, и вот теперь – не может попасть к себе в номер... Всё представлял её, бедную, идущую в одном - не очень по правде говоря скромном - купальнике к заведующему, босиком...  "Я потеряла ключи"...

Важно другое. А именно – всё это произошло. И я это рассказал. Хотите судите, хотите нет – это ваше личное дело. Просто, - есть вот такое... Есть...

Можно долго обсуждать теории нравственности, натыкающиеся на теории древних инстинктов... Можно долго говорить, почему некоторым людям так тонко чувствующим  ноту трагедии в искусстве – нравятся грубые животные, осмеянные обществом, удовольствия... И самое интересное в том, что общество то – состоит из этих самых людей... Тех, что на людях громко смеются над проявлениями всяческих "извращений" со стороны других, а сами - когда никто не видит - выпускают из своих тюрем преступников, над которыми только что прелюдно потешались...

Я не хочу, чтобы вы пришли к какому-то выводу... Это в конце концов не научная работа, а простой правдивый рассказ... Достаточно того, если в вас что-то встрепенулось, задело крылышком мотылька нерв ваших зажженных свечей... Впрочем, если этого и не произошло, - то тоже ничего страшного.

Любопытно будет, если та самая девочка, с которой я поступил так нехорошо, исходя из её позиций и вобщем-то – не так уж плохо, если спросить мою спящую время от времени совесть (смотря когда спросить) натолкнётся на этот рассказ... Чтобы я ей мог сказать тут? Разве что - "себя-то я простил, попрошу прощения у тебя..."

Нет, я не был мечтательным ребёнком... Но стал мечтательным взрослым... Также как и ироничный тон моего признания в конце сменился на улыбчиво-доверительный...

За окном – рассвет, а спать уже и не хочется... Хочется, говорить, говорить, говорить...
Надо же, открыл окно – а там уже и птички поют...  Весна, откуда ни возьмись...