Почему я не люблю Италию. Рассказ

Я дождалась обеденного перерыва, по мраморным лестницам спустилась вниз, перешла трамвайные пути, и зашла в бюро путешествий. Молодой человек сразу узнал меня – видимо, клиентов у них было немного, и разложил на столе буклеты и даже личные черно-белые фотографии.
- Вот ваша гостиница в Мюнхене, вот эта в Вероне, вот ваше палаццо во Флоренции. А вот фотографии Ларго, в этой гостинице останавливались короли и кайзеры, – его лицо просияло, и я поверила - молодому человеку там правда понравилось. И не потому, что в шикарном дворце на берегу горного озера останавливались туристы с голубой кровью, а потому, что там действительно царственно красиво.
Подписав все документы на наем машины, я вернулась на работу в самом восторженном предвкушении от скорой «перемены мест». Ура! Мы едем в Bella Italia!

Но мои предвкушения сильно отличались от последовавших вкушений. Вкусить пришлось уже по дороге в Мюнхен. Из шести предполагаемый часов вышло 12 по мокрому шоссе, сквозь стену дождя, полностью размывшего мир за стеклом, в который мы вглядывались сощуренными напряженными глазами. Изрядно поблукав по тогда еще новому для нас Мюнхену, мы, наконец, нашли гостиницу. Она оказалась действительно хороша. В таком количестве звезд мы жить не привыкли. Мы так же решили, что звезды ее не потускнеют, если мы возьмем в качестве сувенира на память одноразовые тапочки. Я вообще грешу коллекционированием гостиничных сувениров. Самым полезным из них оказался железный заварной чайничек из солнечной Барселоны. Каждый раз, когда я пью чай, я поминаю добрым словом один из красивейших городов Европы. Другими грехами наполнен мой шкаф для белья – большинство полотенец там точно не из магазина. Да и есть ли среди них магазинные вообще?

Проехав знакомый мне Иннсбрук, в котором я уже каталась на лыжах, мы добрались до перевала и влились в тесные ряды желавших перевалить через Альпы. Каждые три километра с нас взимали пошлину. Эта обдираловка невольно напомнила мне учебник истории за 6 класс, про средневековье. Именно тогда, в средние века, за проезд по дорогам брали деньги. Получается, что кое-где эти средние века не кончились.

Мы свернули с основной магистрали и насладились Северной Италией, залитой аквамарином неба и утопающей в пене цветущих садов. Мы ехали вдоль реки, я взглянула на указатель с названием и улыбнулась. «…нежной Адидже альт…» - вспомнила я обрывок песенки, которую я пела классе в 6, подыгрывая себе на пианино. Кто бы мог предположить, что спустя 25 лет я буду проезжать вдоль загадочной, далекой и романтической Адидже, оказавшейся суетливой, мелкой горной речушкой.

«…что жил Шекспир на земле или не жил, честное слово, не важно и это…», - подсознание оживилось и продолжало выдавать мне лакомые кусочки воспоминаний. А Шекспир пришел на ум не случайно – ведь мы подъезжали к Вероне. О! сколько в этом звуке слилось для моего сердца. Веронскую историю любви я знала чуть ли не наизусть, все собрание сочинений литературного фантома (включая хроники) прочла в том же 6 классе.

Да только вот Верона нас, незваных гостей, не очень ждала. У Вероны были свои планы – праздник виноделов - и свои званые гости. Ни по улицам, ни по дорогам невозможно было проехать, город забили до отказа производители и потребители веселого напитка Бахуса. И народ активно веселился, все, кроме нас. Нам было не до веселья. Мы мечтали, наконец, добраться до гостиницы, принять горизонтальное положение и отдохнуть от дня пути.

На следующий день мы все же побродили по грязному невзрачному городку, не имевшему ничего общего с моей Вероной. Побывали в жалком каменной мешке «дворика Джульетты», взглянули на смехотворный хрущебный балкон:
- Ромео, ах, зачем же ты Ромео, смени отца и имя измени. А если нет – меня женой сделай, чтоб Капулетти больше мне не быть.

Все обман, попытка примазаться к чужой славе, к моему шестому классу, к высоким понятиям, священным для меня – Ренессанс, кватроченто, Леонардо, Боттичелли, Лоренцо Медичи Великолепный. Я уже поняла, что именно это нас и ждет в Италии, стране обманщиков - котов Базилио.

Единственное положительное воспоминание от реальной Вероны – я там поела пиццу (а их я ненавижу), которая мне понравилась и даже показалась вкусной. Наверное, я была очень голодная.

Долго петляя по незнакомым дорогам, проезжая облезлые, похожие друг на друга сиены, падуи и пизы, мы наконец добрались до Флоренции. Нашли свое палаццо, в очередной раз изумились наглости и вороватости его хозяев. Нам предложили парковку во дворе за астрономическую сумму, а в ответ на наши вытаращенные глаза обиженно заметили: а что вы ожидали, это же Флоренция! Ну да, Флоренция, а не Мухосранск, но совесть-то все равно надо иметь. Однако совести мы не нашли ни у одного из флорентинцев. Может, в этом есть своя логика: откуда ей взяться у потомков жестоких хищников Медичи. Они-то стали великими не за красивые глаза. Одним словом, нас дурили все, кому не лень: продавцы, официанты, музейный служащие, водители, экскурсоводы.

Дорогие читатели. Вы сейчас наверняка думаете: какая сварливая, неприятная брюзга эта рассказчица. Ну, все-то ей не так, все плохо. Не все. Сейчас расскажу, что было хорошо. Причем быстро расскажу – одним словом: Уффици. Еще одно слово - Питти. Еще одно - Брунеллески, еще одно - Микеланджело, и еще, и еще…

Ну и еще самое потрясательное потрясение – он, Сандро, великий и прекрасный, куда более великий и прекрасный, чем даже тот, что навеки остался в глазах шестиклассницы, знавшей его картины в деталях по альбомам. Он меня не раз-о-чаровал, он меня еще больше о-чаровал, покорил и осчастливил. И за это я прощаю все - всем. За Боттичелли. За это чудо, от созерцания которого душа дрожит, потом ликует, расправляет крылья и поднимает тебя в эфиры вечного, в чистоту истинного и прекрасного.

Через несколько дней настала пора трогаться в путь. Ведь нам еще предстояло проехать Тоскану, добраться до Гарда, озера, размером с маленькое море, потом найти наше Ларго, где ночевали короли и была намечена наша следующая ночевка. Последний этап пути оказался кошмарным. На нас обрушился такой страшный муссон-пассат, что я прощалась с жизнью и с перепугу молилась даже по-итальянски. Мне казалось, что нашу машину, как игрушку, смоет потоком воды и селя с той смехотворной козьей тропы, по которой мы ехали уже не первый час. Я натерпелась такого страху, что его не смог успокоить даже действительно королевский вид чудного Ларго и дворца, тире гостиницы. Мы жили в его роскошных аппартаментах практически одни и ели с того самого серебра, что и коронованные особы сто лет назад. Но я уже не могла наслаждаться моментом, я хотела одного: наконец выбраться из всех этих италий и оказаться дома.

Хотеть не вредно. А чем больше хочешь, тем меньше получаешь. Чтоб попасть домой, надо перевалить через горы. Мы посмотрели на карту и выбрали ближайший перевал. Мужественно, несколько часов поднимались в горы, сильно удивляясь собственному одиночеству. Наконец,  заподозрили неладное, вышли у какой-то забегаловки, руками и ногами спросили у итальянских пастухов «что за дела?» и сильно удивились, узнав, что перевал закрыт и откроется нескоро. Мы потеряли полдня!

Поехали опять к тому перевалу, где нас обобрали в прошлый раз, добрались до славного тирольского города Бальзано и опять сильно удивились. Долина, мир и перевал в том числе - все было завалено по пояс снегом. И это в мае-месяце. Я настаиваю на этой формулировке: в мае-месяце! Цветущие белым, розовым и абрикосовым цветом фруктовые деревья стали белыми - от снега. Снег сравнял всех и все: уродливые Порше, просторные пенсионерские Мерседесы, бесчисленные фуры, забившие все пространство вокруг - все машины были на летней резине. На перевал никого не пускали. Вах-вах-вах, а у нас ночевка в Иннсбруке! А нам на работу послезавтра выходить! А я просто уже не могу здесь быть. Я просто криком кричу – хочу домой и никогда, никогда более ноги моей не будет в этой дурацкой Италии. Пришлось потратиться на гостиницу, спасибо, хоть место нашли. Утром мы на свой страх и риск тихой сапой тронулись к горам, ненавистные вершины которых я уже не могла видеть. И о чудо! Мы застали такой момент, когда группу очередников пустили на перевал. Мы проскочили.

Уже без всяких остановок мы сутки гнали домой. И мы до него доехали, кто бы мог подумать. О, шкапик мой! О столик мой! Но на этом наши злоключения не кончились. Мы настолько устали и потеряли всякие нервы, что, почувствовав под ногами твердую почву дома, позволили себе небольшое расслабление и… жутко, на пустом месте, поругались с моим любимым мужчиной, по совместительству шофером и спутником в этой злополучной одиссее.

Как не смешно, но именно это событие добило меня. Дело в том, что мы были вместе всего-то пару-тройку лет и вообще еще ни разу не ругались. Даже не спорили. Даже голоса не повышали. Даже не дулись, не качали головами и не пожимали плечами друг на друга. Вели какое-то болезненно-идеальное симбиозное существование сиамских близнецов.
Любили друг друга.

Я запомнила это время на всю жизнь. Так я не плакала никогда - 24 часа без перерыва. Я чуть не осталась без глаз и без разума. Я чувствовала себя такой виноватой, такой глупой, такой преступницей, такой идиоткой, что не жить представлялось мне единственным выходом из позора и кошмара тогдашнего положения.

И я пошла на Каноссу, как император Генрих в 1075 году, босой и в рубище, ходил на трехдневное покаяние перед папой Григорием. Я пошла извиняться… И напугала своим безглазым, опухшим и сумасшедшим видом несчастного мужчину так, что он тут же принял всю вину на себя, и после этого мы не ссорились много лет, а этот печальный эпизод забыли в миг и никогда его не поминали.
До сих пор – вот, я рассказала его всем.

Теперь вам понятно, почему я не люблю Италию.