Осознанная жертва

- Эх, Пашка! А ну-ка поддай еще! – крикнул Георгий своему брату, который было,  уже собрался  улизнуть из парной, -  Давай, давай! Не хнычь!
  - Жора, все, не могу больше! Я пошел, а ты как знаешь, - при этих словах Павел плеснул на камни еще пол ковша и вылетел из парилки. Захлопнув за собой дверь, он с размаху нырнул в бассейн. По его распаренному телу пробежали мурашки удовольствия. Он не спешил выныривать, хотел подольше насладиться живительной прохладой и своим безмятежным состоянием. Наконец, жажда организма в глотке воздуха, заставила его подняться на поверхность. Поплавав еще некоторое время, Павел вылез из бассейна и прошел в комнату для отдыха, к столу. Плеснув себе в стаканчик чешского пива, и сделав пару глубоких глотков, он с удовольствием закурил трубку и присел на лавку.
- Ах, здорово! Ух, хорошо то как! - доносились из парной возгласы брата, который нещадно хлестал себя березовым веником.
- Жорка, закругляйся уже, хватит мазохизмом заниматься, - неспешно, будто из последних сил произнес Павел, - Пора. Мы и так тут с тобой уже полтора часа плюхаемся. Наши девушки скоро скучать начнут.
- Скучать? Ну, это ты брат хватил! – произнес вышедший из парной Георгий, - Они уже целый месяц друг друга не видели. Наверняка сидят, сплетничают о чем-нибудь, про нас даже и думать забыли.
Жора накинул простыню, присел рядом с братом на лавку откупорил запотевшую бутылочку пива, одним глотком осушил половину содержимого, и принялся чистить ароматно пахнущего судака, рассуждая при этом – Вот ты мне Пашка скажи. Но кой ты построил такую шикарную баню, да еще и с бассейном, если париться совсем не любишь, а?
- Почему не люблю? Очень даже я это дело уважаю, - выпуская колечки дыма, произнес он, - Просто я не люблю париться до потери сознания, как ты. Хочется просто посидеть, попотеть, очистить организм от шлаков.
- Что же это за удовольствие такое, сидеть в чуть теплой бане, - закинув кусочек рыбки в рот и запивая мелкими глотками пива, смакуя, продолжал свои рассуждения Георгий, - Русская баня, на то и придумана, чтобы получить максимум удовольствия  от всех ее составляющих: воды, температуры, обжигающего влажного пара и, конечно же, от веника. А просто попотеть ты можешь в финской или турецкой сауне.  Так почему ты тогда построил баню, а не сауну?
- Жора, отвяжись уже. Достал.
Баня у Павла действительно была замечательная. Настоящая, рубленная, обшитая изнутри липовым шпоном, с душем и подогреваемым бассейном, комнатой для отдыха, в которой кроме стола и лавок находился небольшой телевизор и холодильник с в меру охлажденным пивом и различной вяленой рыбой.
- Что, сдаешься? – не унимался Георгий, - А вот если уважал бы париться, то не сдался бы так сразу. Баня она закаляет, воспитывает характер, делает из маменькиных сынков настоящих мужчин. Ну да ладно, не буду тебя воспитывать, а то так и в гости больше не пригласишь своего старшего брата. Давай, вытираемся и к нашим женам.
Братья допили пиво, вытерлись, оделись и неспешно пошли в дом.
- Молодец Пашка, хорошее место выбрал для постройки коттеджа, - восхищался Георгий участком брата, - Одни сосны чего стоят! Ну а дом – просто терем из волшебной сказки!
Они шли по тропинке, извивающейся между соснами и ведущей к дому, которая в уже наступивших сумерках освещалась импровизированными под старину уличными фонарями. Теплый летний ветерок слегка обдувал их еще не остывшие после водных процедур тела, мягко трепал их волосы.
- Павел, скажи только честно, неужели ты построил тут такие хоромы исключительно на гонорары от своей писательской деятельности, - причесывая растрепавшуюся челку, спросил Георгий.
- Ну, практически да старик, процентов на семьдесят точно.
- Это же, сколько у нас в стране дураков, которые готовы не просто читать, а еще и платить тебе деньги за твою сумасбродную писанину! - подтрунивал над братом Жорик, - Я бы и гроша ломанного не дал за твои книжки.
- У всех разные вкусы. Вот ты, например, кроме своих научных статеек в жизни вообще больше ничего не читаешь, ну и что, я же не обвиняю тебя во всех смертных грехах за это.
- Из этих статей и научных трудов я познаю для себя очень многое, что необходимо мне в моей исследовательской и педагогической работе, - начинал закипать Георгий, - А что люди познают из твоих сочинений?
- А мир состоит не только из цифр и формул. В нем еще есть такие понятия как доброта, любовь, сострадание, наконец. Вот я и стараюсь привить людям хорошие качества, которые они либо еще не обрели, либо уже потеряли, пообщавшись с такими же, как и ты, бесчувственными чурбанами.
- Ну ладно, опять мы так не к чему не придем. Сколько раз уже начинали этот разговор и все без толку. В конце концов, сегодня твой день рождения, да еще и выходной, - как бы извинялся Жорик.
- Хорошо, объявим тогда перемирие на этот вечер и в честь этого выпьем по сто грамм.
Так, споря, и одновременно извиняясь друг перед другом, любуясь по пути вечерним пейзажем, и оранжево коричневатым закатом они подошли к дому. Двух этажный рубленый особняк действительно был похож на сказочный терем. Сквозь большие витражные окна первого этажа частично была видна стильная обстановка гостиной, которая освещалась лишь пламенем камина и приглушенным светом торшера. На примыкающей прямо к дому площадке со стационарным барбекю сидели, уютно устроившись в плетеных креслах, две очаровательные девушки, которые, увлекшись своей беседой, даже не заметили прихода братьев.
- Ну вот, о чем я тебе и говорил, - победоносно глядя на брата, произнес Георгий, - Наше долгое отсутствие осталось для них просто не замеченным. Пока всем косточки не перемоют, не обсудят последние тенденции моды и макияжа не успокоятся. Поэтому пошли-ка Пашка, наверное, опять в баню, домоемся, пивко допьем.
- Хватит уже свое пиво цедить! – полушутя, полусерьезно обратилась Мария сразу к двум братьям, - Сами тут нас бросили на полвечера, а теперь еще и удивляются. Чем же нам еще было заниматься?
- Ну и жена у тебя Павел! Оказывается мы еще и виноваты теперь, - Георгий подошел к своей супруге и присел рядом с ней на подлокотник кресла, - Заниматься девочки надо было не болтовней, а делом. Ужин готовить, да стол накрывать.
- Татьяна, ты слышала это? – сказала Мария жене Георгия, - Я всегда знала, что твой муж просто сатрап какой-то. Они, значит, будут там расслабляться, а мы должны свои белые рученьки напрягать.
- Тут ничего Машенька не поделаешь, - войдя в раж, продолжал гнуть свою линию Жорик, - Такова ваша бабья доля. Сама матушка природа так распорядилась.
- Тань, или твой супруг прямо сейчас меняет свои доисторические взгляды, или ты останешься вдовой, - так же не унималась Мария, - Выбирай!
- Лучше вдовой, - стараясь подыграть подруге, ответила она, - Этот деспот и меня дома уже замучил.
- Пашка, ты слышал это! На твоего брата готовится покушение, а ты даже ухом не поведешь, -  просил брат защиты у Павла.
- Да тебя болтуна действительно пора уже хоть как-то усмирить, - встав на сторону женщин, произнес он, - Как тебя Татьяна еще терпит? А про твоих бедных студентов я вообще молчу уже! 
- Ах, так! Значит, я нахожусь в стане врагов! От тебя любимая моя женушка, - шутя, обиделся Георгий, - Я вообще этого не ожидал. Как ты могла предать меня? Ты, мать моих детей! Да, кстати о детях. А где наши дети?
- Все наши и ваши дети уже давно поели и спят, - встав с кресла, Мария подошла к мужу, - Пара и нам отпраздновать день рождение моего самого любимого и самого талантливого в мире человека.
- Это ты сейчас о ком? – продолжал шутить Георгий, - Павел, на твоем месте я бы уже начинал ревновать.
- Угомонись уже балаболка, - любя стукнула его по лбу Татьяна, - Пойдемте в дом, за стол, а то становиться прохладно.
- Ага, так праздничный ужин все-таки есть? – не умолкал Жорик, - Так что же тогда вы тут нас баснями кормите? Мой желудочный сок зазря тратите. Павел, ты слышал? Да хватит уже со своей женой целоваться, любовью сыт не будешь. Пошли уже, о то водка греется.
И эта дружная и веселая компания направилась в дом. Рассевшись вокруг стола в гостиной, они принялись за праздничный ужин. Поздравляли именинника, шутили, смеялись, веселые байки, и анекдоты Георгия еще больше усиливали и без того хорошее настроение. Все неприятности и проблемы просто отхлынули от них и остались где-то далеко позади. Сейчас этот дом был пропитан ароматом любви и общего единодушия.
Раздавшийся телефонный звонок прервал очередной анекдот Георгия, - Павел, скажи своим поздравителям, что перебивать говорящего своими звонками, считается очень дурным тоном. А звонить так поздно – это вообще свинство.
- Ну, они же не могут видеть, что в данный момент ты, что-то рассказываешь. Тем более, если тебя грубо не перебить, то твои истории будут продолжаться просто бесконечно, - Павел вышел из-за стола и направился к журнальному столику, на котором лежала телефонная трубка.
- Да, алло, я Вас слушаю.
- Павел Андреевич, здравствуйте. Разрешите мне поздравить Вас с днем рождения и пожелать всего самого наилучшего.
- Спасибо большое. Но, простите, с кем я разговариваю? Что-то Ваш голос мне не знаком.
- Да, Павел Андреевич, мы с Вами действительно не знакомы, поэтому позвольте мне представиться. Зовут меня Альберт Эдуардович. Я возглавляю одно крупное издательство «Люцифер». И у меня к Вам есть одно коммерческое предложение.
- «Люцифер» - достаточно странное название. Чем-то сродни с дьявольщиной. Вам не кажется?
- Абсолютно нет. Слово «Люцифер» переводится дословно, как «несущий свет».
- Вы меня простите, но как бы не называлось Ваше издательство, я вынужден сразу же ответить отказом на все Ваши предложения. Если Вам еще не известно, то я уже работаю с одним крупным издательством, у меня подписан контракт, который в ряде своих пунктов запрещает мне публиковать свои произведения в других издательствах. Нарушение этих пунктов грозит мне большими штрафными санкциями и огромными неустойками. Поэтому прошу прощения, до свидания.
- Напротив, все эти обстоятельства мне хорошо известны. Кроме того, мне так же известно и то, что Вы до сих пор не сдали в свое издательство очередной роман, который Вы должны были закончить еще две недели назад. Поэтому, неприятности с определенными штрафными санкциями Вы уже и так имеете.
- А Вы хорошо осведомлены. Да, у меня есть определенная загвоздка с парой заключительных глав, но это проблема будет решена буквально завтра, максимум послезавтра.
- Павел Андреевич, эта проблема не будет решена Вами никогда. Вы уже два раза пытались переписать эти главы и пришли, в конце концов, к выводу, что и сам роман, написан Вами, мягко говоря, не блестяще. Поэтому, я настоятельно прошу Вас встретиться со мной. Мое коммерческое предложение, позволит Вам практически без потерь выйти из того материального положения, в котором Вы сейчас оказались или скоро окажетесь.
- Я заинтригован. Хорошо, я готов выслушать Вас скажем в следующую пятницу.
- Я буду у Вас завтра в три часа дня. До свидания. Еще раз поздравляю Вас с днем рождения.
Павел сидел в кресле, не убирая пикающую трубку от уха. Такой наглости он еще не видел. Однако надо отдать должное этому Альберту Эдуардовичу, он был достаточно хорошо осведомлен в его делах. И именно это вызывало большую тревогу.
Мария, встревоженная состоянием своего мужа, подошла к нему и, погладив по голове, поинтересовалась, - Паша, все нормально? 
- Да Машуня, не обращай внимания, - и, положив трубку на место, ответил как бы сразу всем присутствующим, - Чудак какой то звонил. Предлагает выгодное сотрудничество. Завтра приедет на встречу. Вот так то Жорик, - обратился он уже лично к своему брату, - Как видишь, как писатель, я просто нарасхват.
- А по тебе и не скажешь, что ты сильно жаждешь этой встречи, - хрустя огурцом, заметил Георгий, - Даже с лица как-то спал.
- Просто мой новый знакомый оказался слишком осведомленным человеком во всех моих творческих делах, - и он подозрительно оглядел всех присутствующих.
- Так надо жить скромнее! А то ведь Вы Павел Андреевич у нас звезда просто! Какую газету не открой - там Вы. Какой канал на телевизоре не включи – там опять Вы! – язвил Георгий, - А потом Мы, Павел Андреевич, удивляемся себе, как это все про Нас всё знают!
- Мальчики не ссорьтесь, - пыталась как-то смягчить ситуацию Татьяна, - У Павла просто работа такая. Он постоянно должен быть на виду, чтобы поддерживать свою популярность для дальнейшей раскрутки своих романов.
- Жора, у моего супруга сегодня день рождение, поэтому оставь свои нравоучения на потом и быстрее наливай всем, - сказала Мария, протянув Георгию еще не тронутую бутылку вина.
- А я что? Я ничего? Вам жить. Как хотите, так и поступайте, - откупоривая бутылку, бурчал с обидой себе под нос Георгий, - А всыпать ему, мне как старшему брату, все-таки не помешает.
Странный звонок вскоре был всеми забыт, даже самим Павлом. Праздник опять стал набирать свою силу и лишь во втором часу ночи хозяева, и их гости угомонились окончательно.

***

Павел проснулся поздно утром. Часы показывали уже полдень. При сладком потягивании в постели он ощутил резкую головную боль. «Да, перебрали мы вчера с братухой» - подумал он и сразу же почувствовал себя разбитым и расклеенным. Но валятся, целый день, в кровати была для него в этот момент непростительной роскошью. И виной всему этому был его незаконченный роман. Павел вспомнил, что планировал сегодня уделить этому титаническому труду целый день. Собрав остатки силы воли в кулак, он решительно поднялся. Выпил таблетку от головной боли, принял освежающий душ, растерся полотенцем и почувствовал себя значительно лучше. Спустившись вниз, Павел услышал детский смех, доносившийся из кухни.
- А я говорю, что это бегемот, а не свинка, - лепетала его четырех летняя дочь.
- Солнышко мое, ну какой же это бегемот? – уговаривала ее жена Павла, - Это же свинка. Вот посмотри внимательно, это пятачок, это хвостик, это ушки. Ну, разглядела?
Павел большими шагами направился на кухню. Больше всего в жизни сейчас ему был нужен глоток ароматного свежее сваренного кофе.
- Доброе утро папочка! – пропела радостно дочь, увидев своего любимого отца.
- Доброе утро девочки мои! – голос Павла был явно менее радостным, чем щебетание дочери.
- Вот и папуля наш оклемался, - съязвила Мария, - Видишь Ляля, что значит не слушать мамочку.
- Солнышко мое, - обратился Павел к супруге, - Лучше всего мне сейчас поможет крепкий кофе, а не твои подколы. О моем плохом поведении поговорим как-нибудь в другой раз, когда мне будет лучше. Хорошо?
- Мама, а папа, что, заболел?
- Да рыбка моя, у папы болит головка, потому что он не хочет знать меры и никогда не слушает наши советы. Вот и результат!
Павел исподлобья посмотрел на жену, но ничего не произнес в ответ. Каждое слово давалось ему с большим трудом. Он молча налил себе крепкого еще горячего кофе и жадно сделал первый глоток. Обжигающая жидкость начала расправлять внутри его все, как ему казалось, ссохшиеся сосуды. При втором глотке, в голове Павла началось некоторое просветление, и он вспомнил о гостях.
- Машунь, а Жорик с Татьяной, что еще не проснулись?
- Опомнился! – сердито произнесла его супруга, - Сегодня милый мой понедельник, начало новой трудовой недели, поэтому твой брат со своей женой, в отличие от тебя, встали рано и уехали от нас около восьми часов утра. Им ведь на работу.
- Да ты что? Я действительно что-то выпал из жизни со всеми этими проблемами и днями рождениями, - виновато согласился он, - Ну ничего, сейчас возьму себя в руки и тоже начну добывать всем нам на пропитание.
- Давно пора. Да кстати, ты помнишь, что я сегодня с дочерью поеду к трем часам к репетитору по-английскому. Если нет, то я напоминаю, что в сентябре Ляля пойдет у нас в детскую студию раннего развития, с углубленным изучением английского языка.
- Ну, ты вообще считаешь меня умалишенным что ли? – обиженно произнес Павел, - Конечно помню!
Он демонстративно вышел из кухни и направился подышать свежим воздухом. Побродив немного среди сосен, сохраненных у него на участке при строительстве коттеджа, он решил, что лучшем местом для спокойной работы и уединения, пока не уедут его родные, будет уличная беседка. Принеся туда свой  ноутбук, кучу словарей и различные исторические справочники он погрузился в творчество. Однако не утихающая головная боль не давала ему сосредоточиться над романом. Павел налил в чашку остатки принесенного им ранее кофе, которое впрочем, уже перестало приносить свое чудодейственное действие на его организм, и залпом выпил его. Небольшое просветление, наступившее в этот момент в его голове, способствовало написанию целого абзаца, но далее работа опять застопорилась. День был насмарку. Павлу явно требовался более сильный допинг. «Клин клином вышибают» - подумал он про себя, но идти сейчас в дом, где были сосредоточенны все запасы спиртного, означало только одно – подвергнуть себя экзекуции, которую непременно сделает ему супруга. Оставалось ждать, когда жена с дочкой уедут по делам.
- Паш, а Паш, мы поехали, проводи нас и закройся, - донеся голос его супруги.
Павел практически в три шага перелетел все расстояние от беседки до дома, нежно поцеловал Марию и дочку, помахал им вслед рукой и, заперев ворота, направился в дом, чтобы принять долгожданное «лекарство». Стоя перед баром, он налил себе от души бокал коньяка и осушил половину одним глотком.  Закрыв глаза, Павел ждал, пока «лекарство» начнет свое действие. Через некоторое время он ощутил, что мучавший его все утро шум в голове начал потихоньку стихать, мысли стали выстраиваться в единый порядок, а появившаяся неожиданно муза, подарила ему надежду завершить все-таки сегодня свой многострадальный роман.  Он взял с собой бокал с остатками коньяка, переносную трубку домофона и твердым и решительным шагом направился опять в беседку, где с явным рвением принялся за написание оставшейся главы. Листая исторические справочники, Павел совсем потерял ход времени. Его, наконец-то, более- менее здравые мысли прервал звонок домофонной трубки.
От неожиданности и испуга он вздрогнул, и, чертыхнувшись, нехотя ответил, - Да, я слушаю.
- Павел Андреевич, здравствуйте. Меня зовут Альберт Эдуардович, сейчас три часа и я, как мы и договаривались, у Ваших ворот.
«Какой еще Альберт Эдуардович, какие три часа» - пронеслось у Павла в голове, - «Ах да, этот запоздалый вечерний телефонный звонок! И как я мог только забыть?»
- Здравствуйте, я открываю. Проходите в беседку, я сейчас тут, - наконец сообразив, что к чему, выдавил из себя Павел и нажал на кнопку открывания двери.
«Пускай сам ко мне идет. Встречать я его не выйду. Пусть почувствует кто тут хозяин положения. В конце концов, это я ему нужен, а не он мне» - думал Павел, принимая в кресле надменный вид.
Через минуту, возле дома показался незнакомец. Увидев в глубине участка беседку, с находившемся в ней Павлом, он неспешно направился к туда. Шагая по тропинке, незнакомец разглядывал по пути белок, которых было здесь большое количество, останавливаясь на мгновение, слушал пение птиц, удивленно качал головой, давая понять хозяину, что он поражен окружавшей его красотой. За все это время, пока гость шел к беседке, Павлу удалось хорошенько рассмотреть его. Это был высокий черноволосый мужчина средних лет. Небольшая щетина, а так же его достаточно длинные волосы, аккуратно зачесанные назад, видимо при помощи какого-то закрепляющего средства типа бриолина, придавали ему вид настоящего ловеласа, голливудского мачо. Черный дорогой костюм с такой же рубашкой и галстуком еще больше усиливали это впечатление. На его лакированных ботинках не было даже намека на хоть какую-нибудь пыль, несмотря на засушливое практически бес дождливое лето. А несуразная трость, с большим серебряным набалдашником в виде оскаленной волчьей пасти завершала его образ. 
Грациозно войдя в беседку, гость произнес бархатистым баритоном, - Здравствуйте дорогой Павел Андреевич! Очень рад с Вами познакомиться, - и, не подав даже руки для приветствия, протянул ему свою визитку.
Павел взял визитку, на черном фоне которой красными вензелями красовалось надпись: «Издательство «Люцифер», генеральный директор, профессор филологических наук, член-корреспондент РАН, Альберт Эдуардович Сатанов.
- Здравствуйте, -  произнес наконец-то Павел, внимательно изучив визитку, - С такими регалиями и так запросто ко мне, во тьму тараканью?
- А почему нет? Образованные люди всегда тянуться к таким же, как и они. Тем более что Вас Павел Андреевич, уж точно можно назвать светочем, корифеем как филологических, так и исторических наук. Поэтому общаться с Вами для меня большая честь и нескончаемое удовольствие.
- Благодарю Вас Альберт Эдуардович, за столь лестные слова. И все-таки, чем обязан?
- Если Вы позволите, я присяду, - и гость не дожидаясь приглашения, нахально развалился в кресле напротив, - Вчера, по телефону, я Вам уже говорил о своем коммерческом предложении. Поэтому позвольте мне сейчас слегка развить его.
- Весь во внимании.
- Павел Андреевич, я готов издать и реализовать ваши труды. Взамен Вы получите еще большую известность и хорошие гонорары.
- Я Вам уже говорил, что…
- Ваш роман не будет написан Вами никогда! Ваши заключительные главы слишком хороши для всего романа, который просто на их фоне теряет свою актуальность. Для исправления этой ситуации Вы должны переписать весь роман, на что у Вас просто нет времени. Сегодня Вы уже должны своему издательству n-сумму, это штрафные санкции за несвоевременно сданную рукопись. Дальше будет еще хуже. А я, предлагаю Вам выход, даю возможность схватиться за спасательный круг. Так не будьте же дураком, спасайтесь!
Ситуация явно была уже не в руках Павла, этот гость, своей манерой поведения, нахальством, умением излагать главное, можно сказать и своим внутренним обаянием давно перехватил инициативу в свои руки. Теперь он был хозяином ситуации, теперь он диктовал, хотя и ненавязчиво, свои условия.
- Я не могу опубликовать свои произведения через Вас. Вы как издатель должны это понимать. Как только моя книга с моим именем будет издана где-нибудь в другом месте – меня будет ожидать серьезнейший скандал.
- Помилуйте, Павел Андреевич, я разве сказал, что Вы должны публиковаться у меня под своим именем? Я просто готов издать Ваши произведения, а под чьим именем они будут опубликованы – вопрос второй!
- Ну, а стиль письма, куда я дену? Любой человек, читающий мои произведения, написанные в историческом жанре, и следящий за всеми моими публикациями сразу же поймет в чем тут дело! Если даже он прочтет, какой-то роман, якобы написанный другим человеком, он просто по  стилю определит, что этот «почерк» принадлежит мне.
- Уважаемый Павел, позвольте мне Вас так называть, - сказал издатель более снисходительным и фамильярным тоном, - Вы ведь можете изменить не только свои инициалы, но и стиль, и сам жанр.
Павел слегка опешил, - Как это жанр? Вы предлагаете писать мне вместо исторических повествований, любовные романы?
- Ну почему сразу любовные романы. Мое издательство, например, печатает только специфическую, рассчитанную на определенного читателя, литературу. Жанр мистики Вам подойдет?
- Мистика? Что за бред! – при этих словах Павел поднялся и взволнованно зашагал по беседке, - Я описываю только правду. То, что когда-то действительно происходило, а не то, чего никогда не было, да и  вообще не может быть!
- Позвольте мне с Вами не согласиться. Вы описываете историю, которую так же сочиняют люди. Возьмите, к примеру, хотя бы любого летописца, жившего скажем эдак пару столетий назад. Наверняка в своих мемуарах он слегка приукрасил ход событий, пускай незначительно, но все же приукрасил, и история стала уже не фактом, а былью. Ну, а если заглянуть в еще более древние века, то Ваша история становиться вообще похожей на сказку. Как правило, каких-нибудь исторических документов, описывающих ход событий, с этих времен  не сохранилось. И ученым археологам приходиться восстанавливать череду событий при помощи различных останков той, давно ушедшей цивилизации. А это, извините меня, все равно, что гадать на кофейной гуще. Поэтому некоторые элементы мистики присутствуют даже в истории. И потом, практически все светила современной науки, люди с громкими и известными именами уже давно признали существование одного, можно сказать, самого главного составляющего всего потустороннего и мистического – человеческой души. Неужели Вы станете спорить со всем современным цивилизованным миром и опровергать это?
- Нет, почему же, я согласен с Вами, человеческая душа действительно существует, - ответил Павел, немного успокоившись, и опять присев в кресло.      
- Мистика, дорогой Вы мой, другие миры, другие измерения, тоже существуют. Просто люди еще не хотят до конца в это поверить, не хотят осознать, что есть более совершенные формы жизни, которые, как и все остальное требуют внимательного изучения. Поэтому, Ваше снисходительное отношение к этому вопросу, честно говоря, немного обижает меня, - при этих словах издатель встал со своего места и, повернувшись спиной к Павлу, стал внимательно изучать проплывающие, достаточно низко облака.
- Простите, я не хотел обидеть Вас, просто этот жанр действительно как-то необычен для меня. Я никогда не пробовал сочинять что-то подобное. Да и не получится у меня!
Сменив гнев на милость, гость продолжил в своем прежнем миролюбивом тоне, - Я могу Вам помочь в этом вопросе. К примеру, я могу подсказать Вам сюжет. К сожалению, Господь обидел меня и не дал мне такого таланта, который имеете Вы, я не могу записать свои мысли и донести их в доступной форме так, чтобы они понравились всем читателям. Поэтому я и предлагаю Вам сотрудничество. Мои мысли, мой сюжет, Ваше изложение и книга готова! Вы получаете от тиража солидный гонорар, а я довольствуюсь тем, что привлек в свой небольшой бизнес такого солидного автора, который поможет мне усилить и без того хорошо идущие дела.
- Заманчиво конечно. Только я не хочу быть просто стенографистом Ваших мыслей.
- Павел, как Вы могли подумать про меня такое?! Я не собирался принижать Ваши заслуги. Вы, и только Вы будете автором данных произведений. Я лишь буду изредка подкидывать Вам новые сюжеты, а их дальнейшее развитие будет полностью лежать только на Ваших плечах. Кроме того, Все эти условия мы с Вами обговорим в нашем контракте. Так что, даже не переживайте по этому поводу. Ну, что, по рукам!
- Да, пожалуй, я соглашусь. Единственный вопрос. А как быть с моим издательством?
- Дорогой Вы мой, не стоит Вам, такому выдающемуся автору, забивать голову всякими пустяками. Решение этой и всех оставшихся проблем я целиком беру на себя, - при этих словах Альберт Эдуардович достал из кармана два пакета, - Вот здесь, - раскрыл он один из конвертов, - Наш с Вами контракт. Почитайте внимательно, если есть возражения, то я готов их выслушать и обсудить. А вот тут - положил он перед Павлом второй увесистый сверток, - Ваш аванс за предстоящие труды.
Павел был просто сражен поворотом событий. Да, этот человек действительно не так прост, как кажется на первый взгляд. Его хватке можно только позавидовать.
- Хорошо, я потом ознакомлюсь с Вашей редакцией договора, - произнес Павел, не сводя глаз с пакета с деньгами.
- Ну, зачем же откладывать. Время у меня пока есть, так что я готов выслушать все Ваши замечания. Читайте, - и новый знакомый вложил контракт в руки Павла, - Тем более что он занимает не такой уж и большой объем, всего две страницы с давно уже избитыми и знакомыми Вам формулировками.
Деваться было некуда, и Павел стал читать контракт, который оказался как две капли воды похожим на все аналогичные бумаги, которые он уже неоднократно подписывал в своей писательской жизни.
- Ну, в общем-то, ничего нового, - промямлил он, - Замечаний у меня нет. Все стандартно, но все равно меня гложут некоторые сомнения.
- Вот и замечательно, тогда прошу Вас оставить свой автограф, - оживился издатель, пропуская между ушей последнюю фразу Павла.
- Но у меня и ручки с собой нет. Чем же я Вам сейчас подпишу, - пытался он, как-то протянуть время, - Не кровью же!
- Ну, почему сразу кровью? – иронично усмехнулся гость, и полез во внутренний карман пиджака, - Мы же с Вами живем в двадцать первом веке. Вот, пожалуйста, - и он протянул авторучку.
Павел осторожно взял ее, снял колпачок, непроизвольно повертел в руках, как бы размышляя о том, стоит ли ему подписывать, или нет и, наконец, решившись, поставил твердым и размашистым почерком внизу договора свою подпись.
- А почему чернила красные? – удивился он, подписав контракт.
- Сами же говорили, что в названии моего издательства есть что-то от дьявольщины. Поэтому, мы с коллективом и решили, для создания общего имиджа и образа компании поддержать и усилить это впечатление разными незамысловатыми атрибутами, включающими в себя и подписание контрактов с авторами красными чернилами. Обычный маркетинговый ход, вот и все! Ну, а теперь, когда официальная часть закончена, позвольте мне откланяться. Да, и не забудьте пересчитать и спрятать деньги.
- Подождите, а как же сюжет? - встав с кресла и преграждая дорогу гостю, поинтересовался Павел, - Вы обещали дать мне для затравки сюжет. Я бы тогда уже сегодня сделал бы некоторые наброски.
- Ах да, совсем забыл, - гость на секунду задумался, потом загадочно улыбнулся и произнес, - А сюжет может быть примерно таким. Возьмите, к примеру, для создания образа героя книги одного из Ваших знакомых. Опишите его подробно, как живет, чем дышит, кем и где работает, срисуйте его, проще говоря. Я думаю, это будет Вам не трудно?
- Ну, конечно же, нет! А дальше что?
- Дальше? – глаза издателя ярко сверкнули, как у хищника, который готов броситься на свою жертву, - Дальше напишите историю о том, как этот Ваш знакомый совершает сделку с дьяволом. Что он сознательно отдает свою душу в обмен на здоровье, скажем, его дочери, которая страдает серьезным заболеванием еще неизвестным нашей медицине и практически умирает в больнице. Да, и не забудьте как-нибудь завернуть сюжет, дабы заинтриговать нашего читателя. Хотя, я, наверное, произнес глупость, не буду Вас учить, как необходимо создавать шедевры, мастера учить, только портить. Ну, как?
- Банальнее этого, я ничего в своей жизни не слышал. Вы думаете, что книга с таким незамысловатым сюжетом будет пользоваться спросом? Поверьте мне, старому писаке, современного массового читателя этим не возьмешь! – проговорил Павел, удивляясь дилетантскому взгляду гостя на, казалось бы, всем известные вещи, -  С таким сюжетом Ваше издательство просто прогорит, вылетит в трубу!
- Не нужно обо мне беспокоиться! Мое издательство как раз и специализируется на таких вещах, да и массовый читатель мне не интересен, – произнес издатель с чувством глубокой гордости, - Тираж книги будет небольшой. Он охватит только интересующую  для меня аудиторию. Большего мне пока не надо. Вопрос коммерческого составляющего нашей с Вами сделки, простите, контракта, тоже не должен Вас беспокоить,  - Альберт Эдуардович решительно поднялся с кресла, - И так, - подытожил он, - Договор подписан, условия, удовлетворяющие обе стороны, соблюдены, аванс Вами получен, - Через неделю я жду Вашу рукопись. До встречи, дорогой Павел Андреевич, до свидания.
При этих словах гость манерно откланялся, взял свою трость и удалился достаточно быстрым шагом.

***

Павел сидел в некотором оцепенении. Сумма, полученная, и пересчитанная им была достаточно внушительная для небольшого и не понятно кому нужного повествования, которое  он согласился создать, используя банальный сюжет недавнего гостя. «Однако», - размышлял он, - «Если этот Альберт платит такие деньги, значит, он все-таки преследует какую-то свою выгоду. Но какую? Только для того, чтобы отбить потраченные им деньги на мой аванс, редактирование и издательство самой книги, при небольшом тираже, он должен будет продать каждый экземпляр по баснословным деньгам. Кто же его купит?» В голове Павла были лишь одни вопросы и не одного ответа на них.
Из этого раздумья его вывел неожиданный звонок домофонной трубки, - Да, кто там? – нерешительно произнес он.
- Открывай, это мы, - послышался в трубке родной сердцу голос, - твои девчонки вернулись.
Павел открыл дверь и направился к воротам встречать свою семью. На встречу ему с распростертыми объятиями бежала его дочурка.
- Папа, what is your name? – спросила она, взобравшись на руки отцу.
- Ух, ты! Машуня, ты, где нашла эту английскую девочку, - смеялся Павел, обращаясь к жене, - А где же наша Лялечка?
- Папуля, ты разве не узнаешь меня, вот она я!
- Твоя дочь делает успехи! Особенно репетитора поразил ее кембриджский акцент. И это в четыре года! – хвасталась Мария результатами дочери, - Самое главное сейчас все не запустить. К Петру Федоровичу, мы будем теперь ездить три раза в неделю.
- Что это еще за Петр Федорович такой? – нахмурился Павел, глядя на супругу.
- Боже мой, что я слышу! Павлик, в твоем голосе явно ощущаются нотки ревности и это после стольких лет совместной жизни? Не смеши меня, - Мария сняла дочку с рук отца и, взяв ее за руку, повела  в дом, договаривая на ходу, - Петр Федорович как раз и является нашим репетитором. И предугадывая твой следующий вопрос, сразу же отвечаю – ему уже больше шестидесяти лет. Так что не переживай, а лучше загони машину и достань из багажника пакеты с продуктами.
Павел немного помялся на месте, почесав макушку, принес из беседки свои вещи, а потом послушно отправился выполнять поручения супруги. 
- Как кстати твое самочувствие, - спросила Мария у вошедшего на кухню с двумя пакетами мужа, - Выглядишь по сравнению с твоим утренним видом просто прекрасно. Сияешь, словно новая копейка. Сок будешь?
- Давай, - и Павел взял протянутый супругой стакан с соком, - Машуня, а я уже заработал, не выходя из дома, нам на хлебушек немного деньжат, - и он гордо положил на край стола упругий конверт, - Вот! Торжественно его тебе передаю.
Глаза Марии расширились от удивления, - Откуда? Где ты их взял?
- Помнишь, вчера вечером мне звонил один чудак?
- Да, помню, ну и что?- машинально спросила она, пересчитывая банкноты.
- Он приезжал ко мне сегодня. Оказался крупным издателем. Предложил мне поработать с ним, даже аванс вот сразу заплатил.
Мария отвела взгляд от денег и обеспокоено посмотрела на мужа, - Паш, а как же твой действующий контракт с этим издательством, ты ведь даже не закончил обещанную им книгу? Тем более как ты можешь вот так просто довериться абсолютно неизвестному тебе человеку. Ты хоть узнай сначала, что это за издательство, пообщайся с коллегами, поспрашивай у них можно ли ему доверять. На их официальный сайт загляни, а потом уж и принимай решение.
- Хорошо, на сайт я залезу, посмотрю там, что к чему. Хотя уже заранее уверен, что у них все в порядке. А со старым издательством мой новый компаньон обещал все утрясти. Так что с завтрашнего дня я приступаю работать над новой книгой, сроку у меня будет неделя, поэтому прошу тебя не отвлекать меня по пустякам.
- С завтрашнего дня говоришь? – соблазнительно улыбнулась Мария и подошла вплотную к мужу, - Значит, сегодняшним вечером и ночью ты будешь еще свободен? – обвив руками его шею, игриво спрашивала она.
- Ты на что это намекаешь? – подыгрывал ей Павел, - Разве можно вот так, практически с незнакомым, если конечно не считать нашего десятилетнего супружеского стажа, человеком, тебе не стыдно? Я думал ты хорошая девочка!
- Тогда накажи меня за это, только быстрее, - и их губы слились в страстном поцелуе.
- Мама, - раздался звонкий голосок вошедшей на кухню дочурки, - Не тронь его, это мой папа. Прекрати его целовать!
При словах дочери родители, будто школьники, отпрянули друг от друга. Ляля молча взяла отца за руку и увела его в другую комнату. Мария посмотрела им вслед,  вздохнула, улыбнулась сама себе своему женскому счастью и принялась хлопотать по кухне, готовя семье ужин. Остатки вечера семья провела в обстановке полной гармонии.   После сытного ужина, Павел, устроившись с дочерью на огромной пушистой шкуре белого медведя, играл с ней в различные развивающие игры. А Мария, как и полагается заботливой матери, сидела рядом на кресле, гремела спицами и изредка, улыбаясь, бросала взгляд на барахтающийся на полу «выводок».
- Мамуля, - устало, произнесла дочка через некоторое время, - Мои глазки устали и хотят спать. Папа совсем утомил меня своими детскими играми.
- Пойдем, солнышко мое, я уложу тебя и почитаю сказку, - Мария отложила свое вязание и взяла дочку на руки.
- Что и требовалось доказать, - прошептал Павел скорее самому себе, чем супруге и довольно улыбнулся, - Ты найдешь меня в спальне, - крикнул он вслед поднимающейся по лестнице Марии, - Только не задерживайся, а то рискуешь застать меня спящим.
Уложив Лялю, Мария сходила в душ, а потом осторожно прокралась на цыпочках к супружеской спальне. Неожиданно ей завладело какое-то детское желание. В эту минуту, больше всего на свете, ей захотелось немного пошалить, попроказничать, а именно напугать мужа. Но, открыв дверь спальни, она осознала, что ее мечтам не суждено сбыться. Павел мирно спал прямо поперек кровати, укрыв ноги своим халатом. Прошедший день был для него слишком эмоциональным, головная боль, неудавшийся роман, встреча с непонятным гостем, все это слишком утомило его организм. Мария даже не стала его будить, а просто устроилась с ним рядом и вскоре тоже уснула.
На следующее утро, встав пораньше, Павел решил полностью посвятить себя работе. Он принял прохладный душ, выпил чашку кофе и, взяв ноутбук, который так и лежал со вчерашнего вечера прямо на полу в гостиной, вышел на крыльцо дома. Начинало рассветать. Первые лучи солнца робко пытались пробиться через стволы деревьев. Оставшиеся полупрозрачные сгустки ночного тумана прятались от наступающего дня у еще не освещенных корневищ вековых сосен. Звонкое и мелодичное щебетание птиц поднимало настроение и радовало душу. Кое-где, в кронах деревьев, слышался хруст веток, сломавшихся от беззаботной беготни белок. Ярко голубое, безоблачное небо всем своим видом обещало теплый и бес дождливый день. Павел вдохнул полной грудью, прикрыл глаза и безмятежно улыбнулся, ощущая полное единение с окружающей его природой. Так бы и стоял он на крыльце своего дома, встречая новый день, но выработанное им с годами чувство долга заставило его все-таки приняться за работу. Устроившись поудобнее в плетеном кресле около барбекю Павел открыл лежавший на коленях ноутбук и задумался. Ему нужен был образ героя, его характер, ведь именно от этой детали зависел весь сюжет книги. Он долго мучался, пытаясь подобрать вымышленному персонажу необходимые черты, но так ничего и не придумал. Неожиданно в его голове пронеслась одна фраза, произнесенная вчера его гостем – «Возьмите, к примеру, для создания образа героя книги одного из Ваших знакомых. Опишите его подробно, как живет, чем дышит, кем и где работает, срисуйте его, проще говоря». «Точно», - подумал Павел, - «А ведь это хорошая идея». И он начал мысленно перебирать всех своих знакомых. Вскоре, Павел нашел нужный ему образ, остановившись на своем институтском товарище, Кирилле Сарафанове. «Сейчас он работает в Москве, какой-то шишкой в одной из структур Газпрома», - размышлял он про себя, - «Да и дочка у него есть». Найдя нужные для него прототипы, Павел с головой погрузился в завораживающий мир иллюзий, создаваемый им сами же. Работа спорилась, его пальцы быстро бегали по клавиатуре ноутбука, выдавая на экран абзац за абзацем. Мысли выстраивались в его голове в нужном порядке, необходимые слова подбирались легко и просто. Он был целиком охвачен тем, что происходило сейчас на мониторе его компьютера. В эти минуты, всё окружающее его ранее просто прекратило для него свое существование. Сейчас он был там, в своем новом книжном мире. Время летело незаметно. Неожиданно Павел почувствовал, что его кто-то тормошит за плечо.
- Да очнись ты, - взволновано говорила, стоящая рядом с ним Мария, - Кричим, кричим тебе и все бес толку. Уснул тут что ли!
- Не понял, что? – произнес он, медленно выходя из того транса, в котором пребывал все это время, - Я, наверное, слегка заработался, не слышал вас просто.
- Вот и я про то же! Уже половина четвертого, ты есть будешь!?
- Как половина четвертого? – удивился Павел и машинально взглянул на часы, - Действительно заработался, пора и перерыв устроить, - и только сейчас он почувствовал дикий голод и невыносимую жажду.
- Вставай, пойдем, обед уже давно на столе, - Мария поцеловала его в макушку и пошла в дом.
Однако Павел не торопился с обедом. Перелистывая мышкой написанные им страницы, он был удивлен своей работоспособностью. Никогда еще ему не удавалось сочинить такой объем за столь короткий срок. Несмотря на общую физическую усталость, он и сейчас был готов продолжить это удивительное занятие, руки так и тянулись к клавиатуре. Немного поразмыслив, Павел все-таки встал, потянулся из стороны в сторону, размял затекшие мышцы и побрел в дом. Сидя за обеденным столом и жадно запихивая в рот куски жареной рыбы, он думал над очередной главой сочиняемой им книги, пропуская при этом мимо ушей какой то оживленный рассказ своей супруги.  Нелепые и смешные гримасы его дочери не забавляли его сегодня как прежде. Все его внимание было сейчас отдано другому – его работе. Быстро насытившись, Павел поблагодарил супругу за вкусный обед, нежно ее поцеловал и быстрыми шагами прошел к своему месту, на котором уже провел большую часть дня. Вскоре, из открытого настежь окна Мария услышала монотонное постукивание клавиатуру ноутбука.
- Мама, а почему папа со мной сегодня даже не поиграет? – спросила дочка, поглядывая через окно на ссутулившуюся спину отца.
- Малыш, папа занят просто сегодня. Он работает над новой книгой. Вот освободиться и обязательно с тобой чем-нибудь займется.
Однако мечтам жены и дочери не суждено было сбыться. Своего любимого мужчину они смогли оторвать от работы, причем насильно, уже далеко за полночь. Павел неохотно ложился спать, все время, порываясь написать хотя бы еще несколько строк. И только под жестким давлением жены его удалось уложить в постель, где он и уснул уже через считанные минуты.
Проснувшись рано утром, Мария уже не застала рядом с собой своего мужа. Встав с кровати, она прошла в детскую и убедилась, что ее маленькая дочка еще спит. Тогда она решила поискать супруга, которого вскоре и обнаружила сидящего за письменным столом в его кабинете.
- Паш, привет, - произнесла она и зашла в полутемную комнату, - Ты, что так рано поднялся?
Павел добродушно улыбнулся ей в ответ и протянул к ней руки, предлагая присесть на колени, - Что-то не спиться. Да и работы много. Хотя, должен тебе признаться, книга идет у меня просто на ура. Думаю, что к установленному сроку я все успею закончить, - он нежно поцеловал ее в губы, - Машунь, сделай-ка мне, пожалуйста, кофейку. 
- Ну, это тебе будет дорого стоить! – сказала она и, поцеловав в ответ мужа, встала с его колен, - Сейчас принесу.
Сварив супругу кофе и сделав пару бутербродов, она отнесла завтрак ему прямо в кабинет, пообещав при этом не беспокоить его по пустякам, тем более что их с дочерью сегодня и так практически не будет дома, сначала занятия с репетитором, потом намеченный поход по магазинам.
Оставшись один, Павел опять погрузился в творчество, в котором и пребывал, с легкими перерывами, до самого вечера. Потом он плотно поужинал и, посмотрев новые наряды жены и дочки, уснул прямо на диване в гостиной. Мария не стала даже будить и беспокоить вымотавшегося за день супруга и любя накрыла его теплым пледом.
Все оставшиеся дни были похожи друг на друга, как две капли воды. С самого утра и до позднего вечера Павел практически не выходил из кабинета. Мария с дочкой, понимая состояние отца, так же старались, своим поведением, внести свою посильную лепту в его творчество. Они не беспокоили его, не отвлекали своим шумом, давая ему, возможность сосредоточится. Лишь иногда, маленькая Ляля, позволяла себе смотреть на Павла в чуть приоткрытую щелочку двери. Она не понимала таких резких изменений, произошедших в ее любимом отце, и очень скучала по его вниманию. Ей очень не хватало общения с ним, их вечерних игр и она с нетерпением ждала окончания этой недели.

***

Павел откинулся на спинку кресла, и устало закрыл глаза. «Вот и все» - подумал он – «Наконец то поставлена последняя точка. Книга закончена». В этот миг на его душе наступило полное спокойствие, руки непроизвольно опустились со стола и повисли как плети вдоль тела. У него явственно создалось впечатление, что чья-то незримая рука, наставлявшая его все это время, пока он писал книгу, отпустила его, и он опять ощутил себя прежним человеком. Сейчас, будто очнувшись от долгого сна, ему захотелось, как и прежде почувствовать радость общения со своими близкими людьми, увидеть и обнять их. Он тяжело поднялся, распахнул окно и поспешил покинуть опостылевший за это время кабинет. Проходя мимо зеркала, он неожиданно остановился. Ему показалось, что  краем глаза он увидел в отражении какого-то постороннего человека. Резко обернувшись к зеркалу, Павел замер как вкопанный. На него смотрел незнакомый ему мужчина. Растрепанные волосы, недельная щетина, впалые уставшие глаза с темными кругами под ними и сеткой морщин. Это явно был чужой человек, хотя своей одеждой и самим взглядом он кого-то ему напоминал. «Боже» - пронеслось у него в голове – «Не может быть! Да ведь это я!». Да, это действительно был сам Павел, только слегка постаравшись и осунувшийся. «Все, теперь отдыхать, отдыхать и еще раз отдыхать» - думал он, ощупывая лицо руками, - «Баня должна меня взбодрить, а бритвенный станок - принести прежний образ». Его размышления прервал звонок пиликающего сотового телефона.
- Да, слушаю Вас, - произнес он, взяв трубку.
- Павел Андреевич, вечер добрый! Извините за поздний звонок. Это Альберт Эдуардович. Помните такого?
- Конечно, только о Вас и думал все это время, - пытался пошутить он.
- Ну, я думаю, Вы слегка утрируете. Вы не поверите, но пару минут тому назад, у меня создалось впечатление, что Вы закончили книгу. Это так?
- Да, - растерянно произнес Павел, - Но как Вы могли это почувствовать?
- О, я слишком долго, по своим служебным обязанностям, был связан с различными явлениями такого рода. Поэтому, как видите, и сейчас тоже не ошибся в своих ощущениях.
- Мне, становиться страшновато, даже общаться с Вами, - пытался Павел умилить заслуги своего нового издателя.
- Вы мне просто льстите, но честно сказать, мне приятно. А теперь давайте все-таки перейдем к делу. На визитке, которую я Вам оставил, указан мой электронный адрес. И я хотел бы Вас попросить отправить на этот адрес Вашу книгу, только непременно сегодня же.
- К чему такая спешка?
- Ну, для начала я хотел бы сам насладиться Вашим творчеством, а уже завтра утром передать рукопись на дальнейшее редактирование, верстку и тому подобные вещи.
- Ну, хорошо, мне это будет не трудно сделать.
- Вот и славненько. Денька через два я позвоню Вам. Спокойной ночи и не забудьте передать от меня привет своим домочадцам.
- Спокойной ночи, – произнес Павел в уже пикающую короткими гудками трубку.
Положив ее на стол, Павел решил сразу же отправить готовую книгу издателю, дабы освободить себя на весь оставшийся вечер ото всех данных обещаний и обязательств. Отправив сообщение, он захлопнул ноутбук и с чистой совестью вышел из кабинета. Стоя на лестничном пролете, он посмотрел вниз. Там, в уютном свете торшера он увидел сидящую в углу дивана любимую жену, которая смотрела какую-то телепередачу. Яркие разноцветные блики, исходящие, от экрана телевизора и освещающие ее лицо делали ее похожей то на строгую, неприступную женщину, то на загорелую мулатку, то на спящую красавицу. Маленькая дочурка, копошившаяся у ног матери была занята каким то своим, очень важным для нее делом. Она тихо мурлыкала себе под нос какую то песенку, расчесывая при этом свои волосы.
- Какие же вы у меня красивые! – проронил тихо Павел, - Так бы стоял и любовался вами все время.
- Ура, папуличка уже освободился! – радостно крикнула Ляля и, бросив все свои дела, помчалась к отцу навстречу.
Павел взял ее на руки и крепко прижал к своей груди. Вдыхая аромат ее детских волос, он почувствовал, что действительно очень соскучился по жене и дочке, - О, да ты потяжелела у меня за эту неделю.
- Папа, не целуй меня так, ты колючий, - извиваясь на его руках и заливаясь от смеха, щебетала она, - Мне щекотно.
- Осторожно вы там, - радовалась вместе с дочерью Мария, - Не упадите. Спускайтесь уже.
Они осторожно спустились с лестницы и, держась за руки, побежали к матери. Устроившись рядом с ней на диване, Павел и дочка обняли ее и прильнули  сразу с двух сторон.
- Вы меня так задавите, - возмущалась она шутливым тоном.
- Мамочка, мы же аккуратно, любя.
- Машунь, все я закончил свой титанический труд. Теперь я Ваш, как и прежде, - шептал Павел на ухо своей жене, - Я очень соскучился по вас.
Она нежно поцеловала Павла в лоб, - Ты, почему нас так надолго бросил? Сидел там в своей комнатушке, строчил, строчил целыми днями. Как будто тебя с нами вообще не было. Мне было страшно, я еще не разу тебя не видела в таком состоянии. Не связывался бы ты больше со своим новым издателем. Бог с ними с этими деньгами. Все равно их всех не заработаешь никогда. Посмотри на себя, на кого ты стал похож!
- Машунь, не начинай, - сказал Павел, вставая с дивана, - Я уже все закончил. Теперь полноценный отдых. Хочешь, на недельку куда-нибудь к морю съездим, а?
- Какое море! Ляльке скоро в детскую студию! С ней ведь и заниматься еще нужно, - вздохнув, произнесла она, - Иди, помой руки, будем ужинать, - при этих словах Мария встала, выключила телевизор и пошла на кухню, накрывать на стол.
- Манюнь, погоди с ужином. Дай я себя хоть в порядок приведу с начало.
- Но ведь это же долго! Может потом. Да и Лялька у меня голодная.
- А ты ее покорми и укладывай спать, а я пока баньку истоплю да тебя там подожду.
- Ладно, уж, истопник, - улыбнулась Мария, - Иди, только не усни там, пока меня ждать будешь.
- А ты поторапливайся. Ну, я пошел, до скорой встречи.
Быстро покормив и уложив дочку, Мария, не веря в свое счастье, помчалась к бане, где ее ожидал обещанный любимым мужчиной романтический вечер, который впоследствии, как, оказалось, действительно удался и не обманул ее ожиданий. Потом, уже лежа в постели, он еще долго благодарила всевышнего за тот мирок тепла и уюта, которым он вознаградил ее десять лет назад, соединив их сердца, ее и Павла.
Последующие два дня вся их семья продолжила наслаждаться общением друг с другом. Совместные походы по магазинам, посещение музеев и театров, просмотр новых мультфильмов и это только небольшая часть проведенной ими культурной жизни. А сколько удовольствия им принес, казалось бы, обычный обед в любимом дочерью Макдоналдсе, это было просто не передать словами. Павел дурачился наравне с Лялей, смеша Марию так, что она заливалась громким смехом, пугая при этом посетителей ресторана своей раскрепощеностью и открытостью. Даже поздно вечером, сидя дома у телевизора, и просматривая вчерашние и сегодняшние фотографии, они не могли остановиться от возникающего у них чувства веселея, которое вспыхивало как спичка при каждом новом кадре.
- Смотрите, смотрите, - верещала Ляля, показывая на очередное фото, - Папины глаза смотрят на кончик его носа.
- Да это просто так получилось, - оправдывался Павел, - я тогда смотрел не на кончик носа, а на пуговицу своей рубашки. Мне показалось, что она оторвана.
- Ты нам тут лапшу на уши не вешай, - поддакивала дочери Мария, - У тебя просто оказывается косоглазие. И куда я только смотрела, когда замуж за тебя выходила!
Из-за собственного шума они даже не слышали, что уже несколько минут трезвонит телефон.
- Паш, по-моему, нам звонят.
- Да, алло, я Вас слушаю, - пытаясь подавить последние смешинки, произнес Павел.
- Я смотрю там у Вас веселье. Простите, что поздно, просто не мог до Вас дозвониться целый день. Это я, Альберт Эдуардович. Вечер добрый!
- Да, здравствуйте. Нас просто целый день не было дома, а у сотового села батарейка, - начал было оправдываться Павел.
-  Ну, перестаньте, - прервал его издатель, - Какие могут быть еще оправдания с Вашей стороны! Вы вольны поступать так, как хотите. А у меня для Вас хорошие новости. Во-первых, с Вашим старым издательством я все уладил. Претензий к Вам они больше никаких не имеют. Поэтому Вы теперь можете спокойно публиковаться у меня под своим собственным именем. Ну а во-вторых, Ваша книга уже издана и пошла на реализацию. Честно сказать, прочитал и поразился Вашим умением. Даже, несмотря на то, что я знал сам сюжет, поскольку я его и придумал, все равно был заинтригован и не мог оторваться от чтения.
- Вы преувеличиваете, - скромничал Павел.
- Нет, нет, Вы талант. Не спорьте. Единственное, с чем я немного не согласен, так это с образом самого сатаны. Какой то он у Вас получился слишком злобный, что ли, кровожадный я бы сказал. Да и его внешний вид меня тоже огорчил. Для чего все эти устаревшие атрибуты, копыта, хвост, рога, пламя из пасти. Двадцать первый век на дворе, так что давайте соответствовать веяниям моды. А в остальном, все просто замечательно.
- Хорошо, я постараюсь учесть впредь все Ваши замечания.
- Вот и договорились. Ну, что Павел, готов презентовать Вам пару экземпляров выпущенной книги и подкинуть Вам еще небольшой сюжетец для следующей, вместе с авансом, разумеется. Давайте завтра часика в два я подъеду к Вам. Вы не против?
- В принципе на завтра планов у меня не было, - сказал Павел, посмотрев на Марию, - Подъезжайте. Или давайте я к Вам подъеду, мне все равно.
- Тогда, может быть, встретимся, где-нибудь на нейтральной полосе и отпразднуем первые плоды нашего сотрудничества, Вы как?
- Хорошо, согласен.
- Тогда до завтра, я Вам утром перезвоню. Привет семье, до свидания.
Павел повесил трубку и задумчиво произнес, - Но вот и закончились наши выходные, пора опять приниматься за труды. Если говорить честно, то большого желания у меня нет.
- Вот и откажи ему завтра, - зацепилась за последние слова супруга Мария, - Скажи, что семья против. Я не хочу опять чувствовать себя одинокой, зная, что мой муж в это время находится где-то рядом.
- Солнышко, тут ничего не поделаешь. У меня работа такая.
- У тебя и раньше была работа. Только тогда ты не был таким отстраненным от нас. Ты все равно был с нами. А сейчас, связавшись с ним, ты работаешь как зомби, не замечая никого и ничего вокруг.
- Ну, прости меня. В следующий раз я постараюсь, как можно больше уделять Вам внимания, - Павел нежно обнял жену, - Все будет хорошо. Ну, девочки, чем дальше займемся?
- Ты на часы то смотрел? – немного насупилась Мария, видимо оттого, что ее супруг так и не внял ее советам, - Пора и отдыхать уже. Ты на Ляльку только посмотри.
Действительно, их дочка, практически сползя с дивана, мирно посапывала, видя при этом уже десятый сон. Бурный день и вечер окончательно утомили ее еще маленький  организм. Павел тихонько, чтобы не потревожить ее сон, аккуратно перенес дочку в детскую, укрыл одеялом и, поцеловав в щечку, выключил свет.
- Даже не проснулась, - обратился он к своей жене, спускаясь по лестнице, - Окончательно вымоталась за день.
- Да, и я, устала, как собака, пойду баинькать.
- А мне что-то не хочется, - пробормотал он и подошел к бару, - Выпью, наверное, немного «снотворного», да потаращусь еще в телевизор.
- Только не увлекайся мне тут!
Оставшись один, Павел устроился с бокалом виски напротив телевизора и, щелкая пультом, стал искать что-нибудь подходящее. Остановившись на спортивном канале, он принялся болеть за свою любимую футбольную команду, которая, к сожалению уже проигрывала в этом матче. Через несколько минут, выпавший из его рук пустой бокал известил стоявшую в доме тишину о том, что сдался и он сам. Павел сладко спал, улыбаясь своим снам как дитя.
Утренний телефонный звонок не дал ему досмотреть чудесный сон. Павел повернулся на другой бок и прикрыл голову подушкой. Но трель назойливого телефона была слышна даже там. Он нехотя приподнял голову и стал озираться по сторонам, в надежде отыскать свою супругу.
- Маш, телефон, - крикнул он в пустоту, - Возьми же трубку!
Но на его возглас не последовало никаких действий. «Черт!» - подумал он про себя, - «Что за напасть такая! Не дадут поспать». Он нехотя поднялся, поискал свои тапочки и не найдя их поплелся босиком к телефонному аппарату.
- Я слушаю.
- Павел, доброе утро! Судя по Вашему голосу, я Вас разбудил, простите.
- Не стоит беспокоиться Альберт Эдуардович, я уже собирался вставать.
- Да и поры бы уже. Вы на часы смотрели? Полдень скоро.
Павел машинально взглянул на часы, висящие над камином. Да, действительно, часы показывали уже половину двенадцатого.
- Ну, так что, как мы с Вами договоримся на сегодня? Какую кухню Вы предпочитаете?
- Мне без разницы, - вяло ответил он, с неохотой думая о предстоящей встрече, - Готов на все, кроме китайской.
- Чем Вам китайцы то насолили?
- В том то все и дело, что совсем не на солили. Их кисло-сладкие экзотические блюда вызывают у меня чувство оскомины.
- Ну, хорошо, тогда Вы должны будете полностью положиться на мой вкус. Жду Вас в три часа в ресторане «Эдельвейс». Знаете такой?
- Слышал, конечно, но к моему стыду, никогда там не был.
-Вот и чудесно! Тогда у меня есть надежда удивить и поразить Вас. Если хотите, то можете взять с собой и супругу. Я буду очень польщен этим знакомством. До скорой встречи.
«Он будет польщен, видите ли!», - возмущался про себя Павел, потерянно бродя по дому и чувствуя его явное внешнее превосходство над собой, а может это были просто нотки ревности - «Обойдешься».
- Машунь, ну где ты там! – поочередно заглядывая в комнаты, вопрошал он.
Так никого и не обнаружив в доме, Павел вышел на балкон и оглядел весь участок. И только, в самой дальней его части, возле искусственного пруда, ему удалось разглядеть, копошившихся в цветах жену и дочку.
- Эдуардович, издатель мой, приглашает нас с тобой в Эдельвейс, отпраздновать первый тираж книги, - сказал он, подойдя к ним, - Ты как?
- Паш, я даже не знаю, а Ляльку куда? Иди, наверное, сам. Тем более, Татьяна с сыном Лешкой, собиралась сегодня подъехать ко мне. Жорка на неделю в командировку ведь уехал.
- Да ты что? Брат называется, не мог даже позвонить, сообщить.
- Он звонил на прошлой недели, но тебе тогда не до этого было. Вы ведь, Павел Андреевич, сильно заняты были, - съязвила Мария.
- Маш, ну хватит уже, сколько можно талдычить мне об этом. Погладь мне лучше рубашку.
- А волшебное слово?
- Пожалуйста.
К половине третьего Павел полностью собрался. Садясь в машину, он еще раз выслушал наставления своей жены о том, как он должен будет себя вести в приличном обществе.
- Все дорогая, я все уже понял, мне пора, целуй меня, и я поехал.

***

Подъехав к ресторану, Павел набрал номер издателя, - Альберт Эдуардович, я на месте.
- Я тоже, заходите внутрь, я Вас встречу.
Ресторан располагался в самом центре города, в старинном двух этажном особняке. Изящная лепнина дома, тонированные витражные окна и подтянутый, опрятный швейцар у парадных дубовых дверей  - намекали на респектабельность и солидность данного учреждения. Оказавшись внутри ресторана, Павел увидел на огромной белоснежной мраморной лестнице поджидавшего его Альберта Эдуардовича. В своем нежно кремовом костюме и белоснежной рубашке без галстука он казался не просто посетителем этого ресторана, а хозяином всего особняка.
С достоинством, спустившись по лестнице, он протянул Павлу руку, - Рад Вас видеть, дорогой Вы мой. Прошу, – и взяв его под локоть, повел на второй этаж.
Оказавшись на верху, Павел еще раз убедился в правильности своего первого мнения. Солидность заведения, буквально ощущалась во всем, начиная от изящной сделанной под старину мебели и заканчивая серебряными столовыми предметами, стоящими на столах. Огромная хрустальная люстра, свисала с расписанного потолка, на котором был изображен голубоватый небосвод с небольшой зябью плывших по нему облаков. Мастерски уложенный паркет из ценных пород деревьев был отполирован так, что в него можно было смотреться, как в зеркало. Весь небольшой зал, буквально на десяток столов, был выполнен в белоснежно-серебристых тонах, что придавало ему еще большую изящность и свежесть. Не понятно, откуда взявшийся метрдотель, проводил их к уже накрытому столику, который был расположен в конце зала у большого мраморного камина.   
- Присаживайтесь Павел Андреевич, - пригласил издатель, - Устраивайтесь поудобнее.
Павел сел в мягкое кресло и оглядел стол, на котором уже красовались искусно нарезанные овощи и фрукты. Через мгновенье, подошедший официант мастерски поставил напротив каждого гостя салаты.
- Я с Вашего позволения уже заказал нам кое-что, - кивком головы отпуская официанта, произнес Альберт Эдуардович, - Советую попробовать этот салатик. Даю Вам гарантию, вы просто язык проглотите. Козий сыр, базилик, оливковое масло, кусочки лайма, ветчина и обилие разной зелени придают ему неповторимый аромат и вкус. Пробуйте, пробуйте. Ну, как?
- Да, действительно чертовски вкусно.
- А я что говорил? Что предпочитаете из спиртного? Лично я – белое полусухое вино. Оно как нельзя, кстати, будет подходить к нашим блюдам и подчеркнет их вкус.
- Я тоже буду, солидарен Вам, тем более что я за рулем, - согласился с его мнением Павел.
Альберт наполнил два фужера и пригласил Павла выпить, - За наш тандем, который должен дать хорошие результаты.
Они чокнулись фужерами и пригубили вино.
- А это, Павел, мой подарок Вам, - при этих словах издатель протянул ему три экземпляра книги в шикарном переплете, - Вот во что превратились Ваши труды. Загляденье, правда?
Павел взял увесистые книги, провел рукой по шероховатой рефренной поверхности обложек, и перелистнул наугад несколько страниц он отложил их в сторону, оставшись довольным результатом, - Спасибо, действительно выглядят не плохо. И каким же тиражом она вышла?
- Тираж, пока не большой, пять тысяч экземпляров. Посмотрим, как будет реализовываться. Если все будет замечательно, то отпечатаем еще столько же. А может и больше. Да, Вы кушайте, кушайте. Скоро и горячее подадут.
- Я смотрю, Вы большой поклонник хорошей кухни, - не переставал удивляться Павел пристрастиями и манерой поведения своего знакомого.
- Что да, то да! Люблю вкусно поесть, попить, да и вообще, жить стараюсь тоже со вкусом. В этом мире так мало чего-то хорошего, поэтому я и стараюсь из скудности представленного ассортимента выбрать только самое лучшее, самое ценное. Хотя, должен признаться и ценностей то в этом мире осталось не так уж и много. Я имею в виду моральных ценностей, а не материальных. По поводу последних у меня нет никого сомнения, их в нашей жизни предостаточно, хоть отбавляй. Иногда, у меня даже складывается впечатление, что весь этот мир создан только для того, чтобы и днем и ночью, на протяжении десятилетий, и целых веков, штамповать различные приспособления, которые облегчают и украшают нашу жизнь. Заметьте, Вы люди, - Альберт осекся, - Простите, оговорился, мы люди уже не представляем свою жизнь без телевизора, интернета, автомобиля и прочих благ. Мы зациклены на этом. Свои жизни человечество кладет только на то, чтобы как можно быстрее приобрести все это, и в этой сумасшедшей гонке мы забываем о самом главном, что у нас есть – о нашей душе. А ведь именно в ней скрыты самые главные человеческие ценности: порядочность, сострадание, всепрощение, кротость, любовь, в конце концов. Вы сравните, к примеру, скажем пятнадцатый, шестнадцатый века с сегодняшним днем. Что Вы увидите?
Павел задумался, - Ну … я …наверное…
- А я Вам скажу, - продолжил он, - Вы увидите, то, как люди сознательно раньше жертвовали собой, для достижения всеобщего, духовного блага. Вы увидите, как дети почитали своих родителей, Вы увидите, как общество относилось к старикам, сумасшедшим, убогим людям, тогда их называли блаженными, божьими людьми, Вы увидите, как люди в самые опасные и трудные времена делились, не взирая начины, друг с другом кровом, последним куском хлеба. И что сейчас? Дети издеваются, унижают и даже  убивают родителей, сдают стариков, в лучшем случае, в престарелые дома, подчас люди не знают даже своих соседей, живущих с ними на одной лестничной площадке. Я уже не говорю о том, чтобы поделиться друг с другом куском хлеба насущного. В нашем мире правят бессердечие, черствость, равнодушие, страх и лень. Сегодня, трудно найти хотя бы сотни порядочных душ. Практически всем, включая даже некоторых подростков, по истечении их земного цикла уготована только одна судьба – принять муки ада.
Павел с несказанным любопытством и истинным интересом слушал умозаключения своего знакомого, машинально прихлебывая из своего фужера, как будто утолял все не проходящую жажду. Он так же не заметил и того, что, увлекшись его рассказом о моральных принципах и истинах, полностью опустошил тарелку с салатом, непростительно для воспитанного и образованного человека вымазав ее при этом куском хлеба.
- О, да я смотрю, Вы не на шутку голодны, - удивился издатель аппетиту Павла, - Пора подавать и горячее, - и он пальцем поманил, выглядывающего из-за портьеры официанта, - Голубчик, будьте любезны, принесите горячее.
- Да нет, я не голоден, - оправдывался Павел, - Просто слишком увлекся Вашей пламенной  и заразительной речью, которая действительно поразила меня. Не ожидал от Вас такого отношения ко всему происходящему. Почему же тогда Вы не несете свои правильные мысли людям? Я думаю, что они были бы востребованы. Почему наоборот стараетесь еще больше пропагандировать ничтожность и ненужность  человеческой души? Почему ей в Ваших сюжетах всего лишь уготована роль, какого то товара?
- Как много вопросов Вы задаете мне, дорогой Вы мой! Чтобы на них ответить, нашего с Вами обеда будет просто недостаточно. А вот и горячее.
Подбежавший официант, видимо старающийся как можно быстрее, донести блюда еще горячими, искусно жонглируя тарелками, поставил их на стол.
- А вот и наша рыба, - оглядывая блюдо со всех сторон и вдыхая ее умопомрачительный аромат, произнес Альберт Эдуардович, - Форель по-норски. Просто обожаю эту рыбку. Да и готовиться она здесь мастерски. Фаршируется зеленью эстрагона, алычой, зернами граната и тушиться в белом вине. Вкус – специфический, как говорил Райкин. Пробуйте, пока горячая. И если скажете, что это не вкусно, то останетесь моим врагом на все оставшуюся жизнь.
Павел отрезал кусочек рыбы и положил его в рот. Исходивший от него аромат и сказочный вкус, заставил работать в его рту практически сразу все рецепторы. От неописуемого удовольствия он чуть было не проглотил вместе с рыбой и свой язык.
- Можете мне ничего не говорить. Все уже написано на Вашем лице, - оставшись довольным собой, со знанием дела произнес издатель.
Немного придя в себя от отведанного блюда, и по достоинству оценив кулинарное способности шеф-повара, Павел попытался продолжить прерванный, горячим блюдом, разговор, - Вы мне так и не ответили. Я заходил на сайт Вашего издательства, ознакомился, пускай и бегло, с рядом опубликованных произведений и остался в некотором недоумении. Почему практически во всех напечатанных Вашим издательством работах, побеждает всегда темная сторона? Взять, к примеру, хотя бы мою книгу, написанную на Ваш сюжет, там ведь тоже герой поплатился самым важным для него в обмен на, казалось бы, добропорядочный поступок.
- Добропорядочный?
- Ну, да. Он ведь отдает свою душу в обмен на здоровье своего единственного ребенка.
- Простите Павел, я внимательно изучил Вашу рукопись, и познал из прочитанного гораздо больше, чем Вы, создавший ее. Я сумел увидеть в ней главное.
- И что же Вы там увидели?
- Ваш герой оказался малодушным человеком, который не смог выдержать испытания, посланные ему сверху.
- Испытания? Какие, за что?
- Поднимаясь по своей служебной лестнице, он не замечал окружавших его людей, не ценил их заслуги, для него они были всего лишь инструментом в его руках. Он так и не смог понять, что слава и власть, которые он достиг, были не только его заслугой. Во всем этом первостепенную роль сыграли простые служащие, его коллеги. Именно на их плечах Ваш герой и поднялся. Да, да, поднялся и загордился, а в результате получил испытания, которые ему суждено было пройти и понять, заложенный в них смысл и урок.          
- Так значит, Вы считаете, что болезнь его дочери, была испытанием для него?
- Конечно.
- Да, но страдал то не он, а его ребенок.
- Почему не страдал? Очень даже страдал и мучился. Он переносил в отличие от телесных мук его дочери еще более страшные муки – душевные. Ну, а если вообще говорить обобщенно об этом, то ….. дети всегда страдают от бездумных поступков своих родителей. Хоть и говорят, что сын за отца не отвечает, но на деле получается совсем по-другому. За все наши необдуманные поступки и грехи расплачивается поколение, идущее следом за нами.
- Как-то странно, воспринимаете Вы все это. Что же ему тогда нужно было делать в сложившейся ситуации.
- Практически ничего сверхъестественного. Ему необходимо было просто понять, почему его наказал Господь. Вернее сказать не наказал, а поставил его в такое положение. Если бы он все понял, и вынес из этого соответствующий вывод, то его дочь непременно бы выздоровела. Поверьте мне, я это знаю точно! – глаза издателя сверкнули яростью, и по всему его лицу пробежала гримаса призрения к сказанному им же, - Но он, принял не верное решение. Он стал исправлять не саму цель, а всего лишь метод воздействия на него, то есть спасать дочь. Поэтому я и говорю, что он смалодушничал.
- Да, странно, как-то, я все это написал, но признаться честно, даже не подумал, что это можно воспринимать вот так, совсем в другом контексте, - задумчиво произнес Павел.
- Все окружающее можно воспринимать по-другому. Стоит только захотеть. В хорошем – можно углядеть плохое, в плохом, как не странно хорошее.
- Да, Вы правы, - Павел налил им обоим еще вина, - А Вы приятный собеседник, я поражен Вашими взглядами на жизнь.
- Ну, пустое, - заскромничал Альберт Эдуардович, - Просто я давно живу на этом свете, многое видел, многому научился, многое познал. Давайте еще лучше выпьем и обсудим следующую книгу.
Они выпили еще немного вина, и, болтая о пустяках, между делом доели изумительную форель.
- Так вот, Павел Андреевич, в заключение нашего обеда, предлагаю Вашему вниманию следующий сюжет нашей с Вами новой книги.
- Я весь во внимании, - Павел даже слегка наклонился вперед, чтобы показать издателю свою заинтересованность.
Некоторое время, Альберт сидел неподвижно, уставившись на фужер с недопитым вином. В его глубоком взгляде был виден непонятный мысленный процесс, который происходил сейчас в его голове. Иногда, по его лицу пробегала какая то сумасшедшая, неестественная улыбка и тогда Павлу становилось как-то не по себе.
- Вот что, - неожиданно произнес издатель, - А давайте-ка, опишем в новой книге то, о чем мы только что с Вами говорили.
- Мы много о чем говорили. Что конкретно Вы имеете в виду?
- Давайте обрисуем то, на что будет готов пойти человек, ради жажды наживы и власти.
- То есть, Вы хотите сказать, что опять какому то герою придется продать свою душу за мнимые материальные ценности?
- Вот именно! За основополагающий образ возьмите, как и прежде характер, внешность и саму сущность одного из своих знакомых. В первой книге Вам это очень удалось. Герой там оказался настолько естественным, живым и многогранным, что у многих сложилось впечатление о существовании и его земного прототипа.
-  ?????
- Да, да, я не оговорился. Именно у многих. Ведь Вашу книгу прочитал не только я, Вы забыли еще и массу моих сотрудников, которые непосредственно участвуют в процессе издания: редакторы, корректоры и еще многие другие.
- Польщен, конечно, этим.
- Да и вот еще что. Я собираюсь на некоторое время съездить в Москву, решить там кое какие вопросы, поэтому определенного сроку, как раньше, я Вам давать не стану. Как закончите, так и закончите, однако, должен Вас попросить все равно слишком долго не затягивать с работой.
- Хорошо, я постараюсь.
- Вот и отлично. Но, а это, - издатель достал из внутреннего кармана пиджака увесистый сверток, - Ваш очередной аванс.
Павел осторожно взял, переданный ему пакет, повертел его в руках и, как будто решившись на что-то очень важное для него, быстро спрятал его в кармане.
- Остальное, как и водится после продажи всего тиража. Ууу, дорогой Вы мой, засиделись мы с Вами, - сказал Альберт Эдуардович, посмотрев на свои часы, - К моему великому сожалению, мы с Вами должны сейчас расстаться. У меня через пол часа намечена еще одна очень важная встреча.
- Конечно, конечно, я все понимаю. Тем более что и мне уже тоже пора, – и Павел достал из кармана брюк свое портмоне.
- А вот это, - издатель кивнул на появившийся в руках Павла кошелек, - Уберите сейчас же. На обед пригласил Вас я, поэтому и расплачиваться то же буду я. Не обижайте меня.
- Ну что же, тогда еще раз спасибо за восхитительный обед, увлекательную беседу и за то доверие, которое Вы мне оказываете, - Павел поднялся, взял со стола, подаренные ему экземпляры книг и протянул Альберту руку, - До свидания.
- Удачи и Вам.
Павел вышел из ресторана. На улице накрапывал небольшой дождик. Машинально подняв воротник пиджака, который никак не мог защитить его от дождя, он побежал к машине, открыв на бегу брелоком сигнализации ее двери. Сев в салон, Павел завел двигатель и поехал домой. «Какой же все-таки странный и интересный человек этот Альберт» - размышлял он по дороге – «Во всем его поведении, манере одеваться, культуре разговора явно прослеживаются какие то аристократические нотки. Как будто он живет не в современном мире, а в далеком прошлом. Все его правильные мысли о морали нашего общества тоже слегка для меня подозрительны. Какой то он весь правильный получается, без малейшего намека на какой-нибудь изъян. Но таких людей просто не бывает. У всех у нас свои тараканы в голове. И это меня, честно говоря, настораживает». Так, думая о своем новом знакомом и оценивая со всех сторон прошедшую встречу, Павел добрался до дома. Подъехав к автоматическим воротам, он открыл их при помощи того же брелока и лихо заехал во двор. Усилившийся дождь монотонно долбил по крыше автомобиля, заливал стекла потоками воды. Только дворники лобового стекла, своим синхронным движением, периодически открывали Павлу вид на площадку с барбекю, на которой одиноко стояли, прижавшись, друг к другу, мокрые плетеные кресла. Звук работающего двигателя, капли дождя, шуршание дворников и мелодичная незатейливая музыкальная композиция, доносившаяся из динамиков автомобиля, напомнили Павлу студенческие годы. Вот так же, тогда в далекой юности, когда ездили всем институтом на картошку, они, практически всей своей группой, укрывались от дождя в салоне старенького автобуса. Мокрые, грязные, уставшие, но не сломленные капризами природы, они от души смеялись, подшучивая друг над другом, напевали модные мелодии. Тогда, каждый из них просто не представлял свою жизнь в отдельности от коллектива, на тот момент они были единым и неделимым цельным организмом. Тогда им все казалось простым и понятным. Не обремененные еще жизненным опытом, не набившие кучу шишек и синяков, не поломанные и не обструганные ударами судьбы – они готовы были свернуть горы, повернуть вспять реки осушить моря и океаны. Одним словом они были молоды и счастливы. Их пытливые умы и нескончаемый энтузиазм не знали покоя, внутренняя энергия просто выплескивалась через край, а физическая сила и внешняя красота завершали их образ. «Да» - подумал Павел – «Было время лихое, беззаботное. Сколько же мы уже не виделись? Возмужали, разлетелись, кто куда, погрязли в своих житейских проблемах, обзавелись семьями и различными обязательствами. Помню, Гриня Плетнев, наш неугомонный, неподкупный комсорг и по совместительству староста, года через три, после окончания института пытался, кажется собрать нас всех вместе. Но из этой его идеи так ничего и не получилось. Интересно, где он сейчас? Если бы тогда не развалился Советский союз, то он бы далеко, наверное, пошел бы по партийной линии. Ну да ладно, вечер воспоминаний закончен, пора и домой». Павел заглушил двигатель, забрал лежащие на сиденье книги и бегом, чтобы не промокнуть под проливным дождем, направился к дому.

***

- Ты что там так долго сидел? – спросила вошедшего в дом Павла супруга, - Не соскучился разве за нами?
- Почему же не соскучился, очень даже соскучился. Просто воспоминания о давно прошедшей юности нахлынули, под звуки дождя хорошо мечтается и думается.
- Ну-ну, мечтатель. Смотри у меня, - шутя, хлопнув Павла по заду, произнесла Мария, - Проходи уже. Полон дом гостей, а хозяин шляется неизвестно где.
- А кто у нас?
- Ты как с луны свалился! Я ведь тебе утром еще говорила.
Павел, не дослушав жену, с большим интересом поспешил в гостиную, - Кого я вижу, Танюха, привет.
- Привет, привет, - встала она на встречу Павлу и, поцеловав в его щеку, продолжила, - Как дела? Мария говорила, что ты поехал на встречу со своим новым издателем.
- Да, пообедали слегка, разговоры поразговаривали, да мою новую книгу обмыли.
- Ну, тогда поздравляю с очередным изданием. Экземпляр то хоть один нам  презентуешь? Жорка любит читать твои книги. Они у него всегда на видном месте стоят, всем знакомым хвастается ими.
- Само собой! Я ее даже подпишу, - при этих словах он размашистым почерком написал на оборотной стороне обложки пару добрых слов, - Вот держи. А Жорик то что, когда назад домой собирается?
- Звонил тут на днях. Говорит, что через недельку будет. Они где-то под Тюменью свой новый аппарат сейчас испытывают.
- Да, братуха с детства тяготел к разным болтикам, да винтикам. Да и ты, наверное, знала, когда за него замуж шла, что для него главнее всего на свете его родные железяки.
- А я и не ропщу на свою судьбу.
- Вот и правильно! А где племяш? – Павел огляделся вокруг, - Лешка, - позвал он его, - Иди хоть с дядькой поздоровайся!
- Ну, чего ты разорался на весь дом, - прикрикнула на мужа, вошедшая в гостиную с чайником Мария, - Дети спят. Играли сначала, а потом уснули. Садись уже, чайку сейчас налью тебе.
Павел покорно сел на диван и присоединился к продолжающему девичнику. Праздные разговоры женщин вскоре утомили его, и он включил телевизор. По всем каналам, как и всегда, шла всякая ерунда: тянущиеся многомесячные однотипные сериалы, нескончаемые репортажи с мусульманских и кавказских войн, плоские шутки гениев разговорного жанра, тупые американские мультфильмы, да пустая болтовня о грядущем апокалипсисе. Попереключав несколько каналов Павел решил остановиться на новостях. Пропорционально деля свое внимание между мирными беседами женщин и звучащей с экрана телевизора проблеме отсутствия горячего водоснабжения, в каком то там регионе нашей необъятной родины, Павел поймал себя на мысли о том, что мелькавшая в кадрах физиономия одного городского чиновника была ему до боли знакома. Он сделал звук телевизора по громче и сконцентрировал все свое внимание на новостях.
- Скажите Григорий Александрович, - звучал с экрана голос телеведущего, - А как Вы планируете решать в дальнейшем проблему массового отключения в летний период горячей воды? Всем конечно понятно, что летом и так тепло, но ведь людям необходимо еще и соблюдать личную гигиену, мыться, проще говоря, стираться.
- К сожалению отключения горячего водоснабжения, полностью избежать не удастся. Изношенные коммуникации требуют определенных профилактических работ, которые можно провести только в летний период. Но, я заверяю всех своих сограждан, что в случае избрания меня мэром города, этот бардак, имеющийся на сегодняшний день в коммунальных службах, будет ликвидирован мной полностью.
- Ну что же, спасибо Григорий Александрович за содержательный разговор. А Вам, уважаемые телезрители, я еще раз напоминаю, что мы беседовали с кандидатом на пост мэра города Магнитогорска Плетневым Григорием Александровичем.
Павел сидел неподвижно. «Ну, надо же!» - проносилось в его голове – «Гриня «плетень» и вдруг мэр! Сказать кому – не поверят! Ай да Григорий Александрович, ай да жук. Впрочем, это в его стиле. Он всегда был таким, без мыла в одно место влезть мог».
- Девчонки, - обратился он к Марии и Татьяне, - Вы не поверите! Только что, сидя в машине, я вспоминал свои студенческие годы. Подумал я и о моем бывшем старосте, Гришки Плетневом, и нате вам! Его только что показывали по телевизору, баллотируется на пост мэра Магнитогорска.
- Вот этот солидный мужчина в сером костюме? – задала вопрос Татьяна.
- Да. Ты тоже видела?
- А где этот Магнитогорск то хоть находиться? – полюбопытствовала Мария.
- Да, какая разница! - воодушевился Павел, - Главное, что я его только что вспоминал, а он тут, как тут.
- Ну и что из этого? – усмехнулась Мария.
- Да ничего конечно, просто так, - промолвил уже тише Павел, подумав при этом, что прототип для его новой книги уже найден, подарен, можно сказать, самой судьбой, - Машунь, а где моя трубка?
- Ты же вроде бросаешь? В кабинете у тебя. Я уже и забыла, когда ты курил в последний раз.
- Я просто так, не в затяг, как говориться. Пойду, подымлю на балконе, подумаю над новой книгой.
- Что, опять? – возмутилась супруга, - Как в прошлый раз?!
- Пожалуйста, не начинай, - произнес Павел и стал подниматься по лестнице на второй этаж. Зайдя в кабинет, он набил трубку душистым, пахнувшим черносливом табаком, подкурил, пустил в воздух пару колечек и, отодвинув штору, вышел на балкон. Крупные капля дождя с силой падали с небес на кроны деревьев, обрывая своим весом старую хвою. Сидящая неподалеку белка старательно прятала под огромную ветку свой мокрый хвост, а затихшие птицы изредка отряхивались с головы до ног, стараясь сбросить при этом со своего оперенья непривычную для них влагу. Все замерло вокруг, все живое приостановило свое движение, давая дождю возможность напоить и умыть уставшую землю.
- Паш, - услышал он голос своей супруги, - Татьяна с Алексеем уже пошли! Ты скоро там? Пойдем, проводим гостей.
- Уже собрались что ли? – обратился Павел к стоящим в прихожей гостям, - Алексей, привет! – и он протянул для приветствия руку племяннику, - Совсем уже большой стал, почти мужик.
- Почему почти? Я и есть мужик дядя Паша. Мне уже седьмой год пошел, - серьезно, с чувством полного достоинства, как и подобает настоящему мужчине, ответил ему племянник.
- Ну, тогда прости, не хотел тебя этим обидеть, - и он ласково потрепал волосы Алексея, - Тань, да на чем Вы поедете сейчас, дождь ведь идет, может, все-таки останетесь и заночуете у нас, а?
- Ну, что ты Павел. Нам пора уже и так засиделись у вас. Да и такси уже подъехало. Ну, все, пока, звоните не забывайте.
Взяв зонт, Павел проводил гостей до машины, а потом, вернувшись, домой помог жене и дочке убрать со стола грязную посуду.
- Ну и как у тебя сегодня все прошло? Как обед, понравилось? – поинтересовалась Мария делами мужа, после того, как уложила дочку спать.
- Все было замечательно. Ресторан просто супер, зря не поехала со мной. Да и Альберт оказался хорошим собеседником, поэтому скучать мне не пришлось. А его взгляд на некоторые вещи вообще меня поразил. Да и вообще, он не такой и плохой человек, как мне показалось первоначально. Вот и аванс мне он опять же подкинул за новую книгу, так что я остался довольным результатом встречи.
- Не знаю Паша, все равно меня что-то настораживает в ваших отношениях. Сердце как-то не на месте, беду, наверное, чувствует.
Павел подошел и обнял жену, - Ну, перестань Машунь, какую беду. Просто ты у меня сильно мнительная, да и устала, наверное, вот и все. Пойдем лучше спать, уже поздно.
- Пойдем. Я действительно сегодня что-то вымоталась слегка, что даже ноги уже не держат.
- А я тебя отнесу, хочешь? - и он взял ее на руки и понес в спальню.
- Паш, слушай что, - начала Мария, разбирая постель, - Я не хотела при Татьяне говорить об этом…
- О чем? – полюбопытствовал Павел, снимая рубашку.
- Мама моя сегодня днем звонила. Приболела она сильно. Просит приехать к ней, погостить с недельку другую. Ты как?
- Манюнь, может, вы без меня скатаетесь. Мне не досуг сейчас разъезжать по другим городам. У меня ведь заказ на новую книгу. Когда я работать то буду? Тем более что и аванс уже мной получен.
- Вечно ты так! Как только разговор о моей маме заходит у тебя куча дел появляется.
- Любимая, но не обижайся. Ты ведь у меня умница, войди в мое положение.
- Ну, хорошо. Поедим без тебя. Только ты смотри мне здесь! Звонить буду часто!
- А ты найми, какую-нибудь симпатичную домработницу, пускай приглядывает за мной все это время, - пошутил Павел, укладываясь в постель.
- Я сейчас кому-то так «найму», что он пешком согласиться идти к моей маме, причем прямо сейчас.
- Ну, я же пошутил.
- Я тоже, спи.
Весь следующий день прошел в торопливых сборах, так как билеты удалось достать прямо на вечерний рейс. Суматоха в доме стояла страшная. Раскрытые чемоданы, сумки, стопки наспех поглаженной одежды, лежащие на диване в гостиной, зубные щетки, паста, косметика – весь дом был похож на большой «караван-сарай».
- Лялечка, доченька, - взмолилась Мария, - Ну а медведя ты, куда тащишь то? Для него одного нужна целая сумка! Давай золотце оставим его дома, пускай с папой побудет эту недельку. Хорошо?
Дубовая лестница с резными перилами надрывисто скрипела под тяжестью неоднократно проходивших по ней человеческих тел. За все свое существование в этом доме она ни разу не видела такого мечущегося людского потока.
- Паш, а ты мой фен не видел?
- Солнышко мое, ты его уже положила в чемодан.
- Я его еще не клала, я же помню.
- Ну, тогда я не знаю. Это же твой фен, в конце концов.
- Мамуля он у меня, - донеся голосок из детской спальни.
- Доченька, а у тебя то он что делает? Я уже с ног сбилась, разыскивая его.
- Я просто Клаве голову помыла, а потом феном сушила. Должна же она быть у меня красивой.
- Господи, - устало промолвила Мария, - Я сегодня с ума сойду!
Наконец со сборами было покончено. Семья наспех перекусила и стала грузиться в машину, пора было выезжать. До аэропорта добрались достаточно быстро. Не смотря на вечерний час пик, дороги были сравнительно пусты, без обычных для этого времени суток пробок. Припарковав машину на платной стоянке Павел с семьей поспешили в здание аэровокзала, услышав по репродуктору о начавшейся регистрации на нужный им рейс.
- Павлик, веди себя тут хорошо, - давала наставления Мария, - И кушай обязательно, а то я тебя знаю, усядешься сейчас за свою книгу и потеряешь всякую временную ориентацию. Продуктов в холодильнике полно, не ленись, свари себе что-нибудь, не сиди на одних бутербродах. Как прилетим, я сразу тебе позвоню, хотя, наверное, нет, у тебя же здесь уже ночь будет.
- А ты думаешь, я смогу уснуть! Обязательно позвони, как только приземлитесь, - не соглашался с мнением жены Павел, - Я буду ждать. И такси там возьмите, а то с этими тяжеленными чемоданами вы далеко на общественном транспорте не уедите.
- Само собой, милый. Да ты не переживай так, нас папа встретит.
- Тестю привет от меня огромный передай, но и маме своей заодно тоже.
- Папуля, я буду скучать по тебе, - лепетала дочка, взгромоздясь на руки отца.
- И я котенок тоже.
Сдав багаж и пройдя регистрацию, семья направилась к пункту досмотра.
- Ну, все милый, нам пора, - и Мария нежно поцеловала супруга, - Слазь Ляля, папу туда с нами уже не пустят.
Павел еще долго стоял возле дверей и смотрел вслед жене и дочке, пока они не скрылись из виду, потом, опустив голову, он медленно поплелся к машине. «Надо было вместе с ними лететь» - думал он про себя – «Нашлось бы у меня и там время написать несколько страниц, зря не полетел, как я тут без них буду». Из аэропорта он уехал лишь после взлета самого самолета. Домой особо торопиться было не зачем, поэтому ехал он, не торопясь, соблюдал скоростной режим и прочие правила дорожного движения. Редкие машины, проносящиеся навстречу, ослепляли его светом своих фар. Пустые улицы, мигающие неоновыми огнями всевозможных вывесок, старались привлечь внимание проезжающих мимо людей. Город медленно затихал и погружался в ночную дрему. Через приоткрытое окно в машину Павла врывался освежающий, теплый ночной ветерок, который всеми своими силами старался хоть как-то приободрить его, поднять настроение. Подъехав к дому, Павел неспешно поставил машину в гараж, постоял еще несколько минут, любуясь яркими звездами и окинув взглядом, темные окна коттеджа вошел внутрь. Опустевший дом встретил его полной тишиной. Пройдя в гостиную, он, не зажигая света, начал растапливать камин. Яркие языки пламени моментально объяли сухие березовые паленья, которые при своем горении начали издавать характерный треск. Комната начала постепенно выходить из темноты, обнажая при свете костра некоторые части своего внутреннего убранства. Павел, несмотря жар пламени, который уже нестерпимо начинал жечь его лицо, продолжал неподвижно сидеть на корточках возле камина. Все его мысли сейчас занимали только его близкие. Он не слышал задорного смеха его маленькой дочери, не ощущал тепла тела своей любимой жены и еще больше начинал страдать от этого навалившегося вынужденного одиночества. Из этого коматозного состояния его вывел писк часов, которые своим звуком сообщили ему о наступившей полночи. Тяжело поднявшись, Павел еще, какое то время стоял в свете камина, разминая затекшие ноги. Спать не хотелось, да и какой может быть сон, ведь он очень переживал и с нетерпением ждал звонка своей супруги. Ему надо было чем-то отвлечь себя, отогнать путающиеся в голове нехорошие мысли. «А что?» - подумал Павел – «Может немного посидеть попечатать». И он решительно поднялся в свой кабинет, взял ноутбук и опять спустился к огню. Поджав ноги и удобно устроившись на диване, Павел с ходу написал три страницы. Остановившись и внимательно перечитав их, он остался доволен своим результатом. Потерев задорно руки, и немного поразмыслив над дальнейшим сюжетом, он продолжил. Так, увлекшись работой, он и не заметил пролетевшего времени и лишь вздрогнул от неожиданности при звуке звонка его мобильного телефона.
- Алло, солнышко, ну как, долетели, как посадка? – затараторил он в телефонную трубку.
- Да Паш, все нормально. Папа нас встретил, так что не переживай. Все хорошо, - так же быстро говорила Мария, - Сейчас поедим к ним домой. Завтра я позвоню тебе с нормального телефона и тогда подробнее поговорим. Ну, все пока, не будем тратить деньги, я ведь в роуминге, целую.   
 
***

- Вопросы у кого-нибудь есть? Нет! Тогда все, совещание закончено!
- Кирилл Владимирович, но ведь мы же еще не обсудили вопросы, связанные с поставкой труб от ТМК.
- С трубной металлургической компанией разбирайтесь сами! Я не считаю, что некоторые нюансы, которые возникают у нас с ними, должны обсуждаться тут, на совещании. Это всего лишь рабочие моменты, о которых я даже знать и слышать не должен! Вы, кажется еще мой заместитель? Тогда займитесь этими пустяками, урегулируйте вопросы поставок, тем более что деньги им уже проплачены. Я не ошибаюсь Наталья Игоревна?
- Да, Кирилл Владимирович, деньги были переведены им еще две недели назад, - финансовый директор поправила очки, - Вы же сами тогда распорядились на этот счет.
- Вот видите, Алексей Юрьевич, деньги уже у них, а трубы, по неизвестным причинам до нас еще не дошли! – Сарафанов поднялся над столом, - Даю Вам три дня. Что хотите, то и делайте, хоть на себе их с Урала тащите, но поставка должна быть осуществлена в Иркутск точно в срок. Иначе, за срыв графика строительства трубопровода будете отвечать лично Вы! У меня все, все свободны!
Народ тихо, стараясь не шуметь стульями, покинул кабинет своего шефа. И только плотно прикрыв за собой двери, они смогли уже спокойно перевести дух в приемной.
- Чего он сегодня такой? – спросил заместитель генерального директора у Юленьки, очаровательной секретарши, - Как с цепи сорвался!
- Алексей Юрьевич, да он же всегда такой.
- Нет, сегодня лютует как никогда!
- Ну не знаю, особых перемен в нем не заметила. Его, по-моему, даже болезнь дочки особо не огорчила. Злой сухарь, одним словом!
- А с дочкой что?
- Да вроде больше месяца как в больнице лежит, какая то зараза к ней привязалась, - ответила полушепотом как всегда вездесущая и всезнающая секретарша, - Я даже слышала, что наши врачи вроде как бессильны, что-то сделать, и он хочет ее на запад вести, в Германию кажется.
- Бедная девочка, жалко ее! Страдает ребенок за грехи отца.
- И не говорите, - согласилась она с ним.
- Юленька, ты вот что, соедини меня, пожалуйста, с Каменск – Уральским трубным заводом.
- Хорошо Алексей Юрьевич.
Заместитель еще потоптался в приемной, соображая, о чем еще нужно было ему  попросить секретаря, но, так и не вспомнив, понуро пошел к себе в кабинет.
Кирилл сидел, уставившись в одну точку. Вид у него был достаточно уставший, можно сказать болезненный. Еще недавно все у него складывалось просто замечательно. Быстрый карьерный рост, красавица жена, пускай не любимая, но зато с большим приданным, постоянные заграничные командировки, престижные иномарки, дома, квартиры – все было у него. И вот, в одночасье, все начало рушиться. Болезнь дочери выбила его из наезженной колеи. Сколько уже усилий приложил он, сколько связей задействовал, сколько денег потратил и все без толку. Даже лучшая клиника Москвы с ее всемогущими докторами и профессорами не могла помочь его бедной девочке. Никто не знал, как лечить эту болезнь, потому что никто не мог определить, что это за болезнь!  Все дорогущие дефицитные заграничные медикаменты не могли хоть как-то облегчить ее страдания. Неожиданный звонок секретаря прервал его мысли.
- Кирилл Владимирович.
- Да, Юля, я же просил меня не беспокоить!
- Извините, Кирилл Владимирович, но мене с охраны сейчас звонили, говорят, что к Вам посетитель.
- Я никого не жду, иначе я бы предупредил тебя.
- Да, но они говорят, что Вы его ждете, что у Вас с ним назначена встреча.
- Черт! Что за чертовщина еще! Кто там?
- Какой то издатель, по вопросу тиражирования наших прайсов, каталогов и другой рекламной продукции.
- Юля, ну неужели я еще должен и этим заниматься! Отведи его в отдел по связям с общественностью, включи хоть на минуту свои мозги!
- Простите, Кирилл Владимирович, я просто хотела уточнить. Вдруг Вы назначили встречу и забыли мне об этом сказать. Извините.
- Я никогда ничего не забываю, - и вдруг взгляд Кирилла остановился на одной интересной записи в его ежедневнике «Альберт Эдуардович, в 12:00», - Постой. Как зовут этого издателя?
- Кажется Альберт Эдуардович. Я могу уточнить, хотите?
- Нет, не надо, -  произнес он как-то потеряно. «Неужели я забыл? Да и вообще, когда я это написал? Хоть убей, не помню!» - Юленька, наверное, я действительно забыл. Пригласи его.
Примерно через десять минут в кабинет Кирилла вошел элегантный мужчина средних лет с изящным стильным портфелем и нелепой для нашего времени тростью.
- Кирилл Владимирович, здравствуйте, - и гость уверенно прошел через весь кабинет прямо к столу Кирилла и, не подав для приветствия руки, сел в мягкое кожаное кресло.
- Слушаю Вас, э…э..
- Альберт Эдуардович, если угодно.
- Ну, так, с чем пожаловали Альберт Эдуардович? – поинтересовался хозяин кабинета и откинулся назад, подальше, в свое начальственное кресло, давая понять всем своим видом, серьезность своего положения, а так же уровень занимаемой должности, - Минут десять у меня есть. К сожалению, большим временем я не располагаю, извините дела.
- Ничего, ничего, - миролюбиво начал издатель, - Я думаю, на первый раз для нас с Вами будет вполне достаточно. Еще наговоримся потом вдоволь.
- А с чего Вы взяли, что эта первая наша встреча не будет и последней?
- О, я в этом уверен. И так, я, пожалуй, начну. Мое издательство, - при этих словах Альберт протянул ему свою визитку, каталог и образцы выпускаемой продукции, - Специализируется на рекламно-сувенирной деятельности, календари, буклеты, прайсы, плакаты и еще много чего другого. Я работаю практически со всеми крупнейшими предприятиями России. Есть клиенты и из стран дальнего и ближнего зарубежья. В просматриваемом Вами каталоге Вы можете увидеть многообразие, а самое главное качество выпускаемой мной продукции. Обратите внимание на те бренды, которые согласились стать моими компаньонами.
- Да, действительно солидно, впечатляет, - поразился Кирилл, - Еще больше меня удивляют Ваши демократичные цены. Может быть, и мы будем с Вами работать. Однако есть небольшой нюанс, свой рекламный бюджет, рассчитанный на весь этот год, мы уже потратили. Поэтому и наше сотрудничество, скорее всего, будет возможным только со следующего года. Но, а пока, мои рекламщики, поработают с Вашими специалистами, составят определенный план работы на следующий год, подобьют цифры и определяться с необходимым бюджетом, который мы потом и будем защищать перед советом директоров. А пока, к сожалению, больше ничем Вам помочь не могу.
- И на том спасибо, - и Альберт Эдуардович начал потихоньку складывать обратно в портфель свой рекламный материал.
- А это что у Вас? - поинтересовался Кирилл Владимирович, указав на лежащий под образцами продукции красочный переплет какой то книги, - Я, почему-то не ознакомился с этим материалом, обделил его своим вниманием.
Издатель хитро улыбнулся, - А это вовсе не рекламный материал. Это обычная художественная литература, то есть простая книга. Должно быть, я ее по ошибке достал вместе с образцами и каталогом. Я не упомянул, но моя фирма помимо рекламно-сувенирной продукции занимается еще и изданием художественных книг, а эта, - протянул он книгу Кириллу, - Как раз из последнего нашего тиража. Полюбопытствуйте.
Сарафанов, взяв книгу в руки, по достоинству оценил шикарный дорогой переплет и приятный хруст переворачиваемых листов.
- Калинин Павел, - нараспев произнес он инициалы автора, - Знакомая фамилия.
- А Вы почитайте ее, может сюжет Вас и заинтересует. Отвлечетесь хоть на некоторое мгновение от ежедневной рутины. Лично я прочел ее от корки до корки на одном дыхании. Интригующий сюжет, должен я Вам признаться. Читал и поражался глубине скрытой мысли и идеи. Ну, а если суметь выдернуть из контекста главное, то это вообще не книгой становиться, а просто рецептом, спасительной панацей от имеющихся бед.
- Хорошо, посмотрю как-нибудь на досуге, - и Кирилл отложил книгу в сторону.
- И так, Кирилл Владимирович, в отведенные Вами десять минут я с лихвой уложился. Не буду Вас больше задерживать. До скорой встречи. Мой телефон, если что, указан на визитке. А это, - издатель указал глазами на край стола, на котором лежала книга, - Пускай будет моим подарком. Всего хорошего, - и он решительно, точно так же как и войдя сюда, вышел из кабинета.
Вернувшись через неделю из Германии, куда Сарафанов выезжал по делам компании, а заодно и для решения своих личных вопросов, связанных с устройством дочери в один из частных медицинских пансионатов Дюссельдорфа он, зайдя в свой кабинет, сразу же обратил внимание на сиротливо лежащую на краю стола книгу. Золотые буквы ее обложки завораживали, привлекали, притягивали его взгляд в течение всего рабочего дня. И уже под вечер, устав, наконец-то бороться с неудержимым желанием прочесть ее он взял книгу в руки. Открыв первую страницу, Кирилл обратил внимание на выпавший оттуда прямоугольный кусочек черного картона. Подняв выпавшую вещь, он с любопытством прочел красовавшуюся на ней надпись: «Сатанов Альберт Эдуардович, простое решение всех Ваших проблем». 

***

- Ало, Паша, ты меня слышишь, - почти кричала в телефонную трубку Мария, - Ало, Ало. Мама, может что-нибудь со связью у вас? Я его не слышу.
- Да все нормально было, - откликнулась мать на зов дочери, - Я ведь только вчера звонила сестре, сообщила ей, что меня уже выписали. А то сама не догадается позвонить нам домой, поинтересоваться отпустили меня или нет. Так в неведении возьмет да и попрется проведать меня в больницу, я уже дома. Скандалу потом не оберешься!
- Ало Паш,  - не умолкала она.
- Да Машуня, - донеслось наконец-то с другого конца провода, - Слышу тебя очень хорошо. Как дела?
- Ты там что, оглох? Алёкаю, алёкаю, а толку нет.
- Да это у меня просто трубка выпала, пока нагнулся, пока поднял, - оправдывался Павел.
- Сегодня мы с Лялькой вылетаем, так что жди, - сообщила радостную новость Мария, - Соскучилась уже, что прямо невмоготу больше. Маму уже выписали из больницы, чувствует себя теперь хорошо, поэтому я могу со спокойной совестью теперь вернуться домой. Как ты там?
- Да все нормально солнышко. Работал тут, не покладая рук. Очень соскучился. Кокой у вас рейс, когда по времени вы прилетаете? Я обязательно встречу!
Сообщив мужу, номер своего рейса и точное время прилета, Мария попрощалась с ним и принялась собирать и упаковывать вещи.
Переговорив с женой и положив телефонную трубку, Павел огляделся по сторонам. Везде, на столе, комоде, тумбочке и прочих бытовых вещах красовалась девственная пыль, накопившаяся за две недели его холостяцкой жизни. Не свежая, мятая и не заправленная постель только одним своим видом вызывала чувство полного отвращения. Не понятно было, как только он умудрялся там спать? Все кухонное пространство превратилось в склад для грязной посуды. Напольная плитка была усыпана хлебными крошками, гранулами соли и сахара и еще многими непонятно какими продуктовыми отходами. Да и внешний вид самого хозяина оставлял желать лучшего. Растрепанные давно не видавшие расчески волосы отлично гармонировали с такой же небритой щетиной, а впавшие, уставшие от продолжительной бессонницы глаза горели каким-то лихорадочным светом.
- Да…, - многозначительно произнес Павел, - И когда же я успел так насвинячить? Мне и недели будет мало, для того чтобы хотя бы поверхностно навести здесь порядок, - он посмотрел на часы, - Осталось девять часов. Ну что же, делать нечего, вперед и с песней!
Настроив себя, таким образом, хозяин дома принялся за уборку. Самая первая  влажной экзекуции подверглась кухня, потом его кабинет и по очередности, исходя из меры загрязнения, все оставшиеся комнаты дома. Через три с лишним часа с грязью было покончено. Теперь оставалось заняться самым главным, придать носившемуся по дому с тряпкой существу человеческий облик. Павел набрал ванну воды и с большим удовольствием погрузился в ее теплую ароматную пену.
«Господи, как хорошо!» - размышлял он про себя – «Закончены наконец-то мои мучения, как моральные, так и физические. Опять наступают спокойные дни, которые я непременно буду проводить только со своей семьей. С работой покончено, книга готова, две недели непосильного труда, от рассвета до заката, с небольшими перерывами на кратковременный сон и прочие человеческие потребности. Все! Наверное, я не стану больше работать с Альбертом. Эти сочинения, во-первых, глубоко мне противны, а во-вторых, отнимают у меня массу сил и энергии. Со мной такого раньше не было! А теперь, я постоянно испытываю какие-то непонятные угрызения совести, как будто я сделал что-то очень мерзкое, плохое, причинил кому-то ощутимый вред, доставил массу страданий и мучений. Все, пре нашей следующей встречи с ним, обязательно выскажу ему все мои ощущения и под этим предлогом расторгну контракт. Буду писать, как и раньше милые моему сердцу исторические романы». Наконец, водные процедуры были закончены, и теперь на голове Павла красовалась привычная аккуратная прическа, а гладко выбритое лицо источало запах любимого его супругой одеколона. Хотя ехать в аэропорт было еще рано, но, тем ни менее, Павлу очень уж не терпелось поскорее увидеться со своими обожаемыми женщинами, поэтому он натянул еще на невысохшее до конца тело джинсы и футболку и  отправился в гараж. Домчавшись, как заправский гонщик до аэровокзала он поспешил во внутрь здания к табло прилета самолетов. Как и следовало ожидать, из  представленной информации о прибытие рейсов, его ранее появление здесь было преждевременным. Оставшиеся часы Павел решил убить, бродя по различным многочисленным бутикам и магазинам, расположенных для удобства пассажиров в самом аэропорту. Стеклянные витрины пестрели разнообразием различной никому не нужной ерунды. Красочные матрешки, берестяные туески, простенькие магниты для холодильника, с изображением памятных мест города, модные глянцевые журналы, сумки да чемоданы, которые выглядели здесь совсем уж нелепо.
- Павел Андреевич! А Вы, какими судьбами здесь? Куда-нибудь улетаете? – услышал он знакомый голос, - Здравствуйте.
- Да нет, семью вот встречаю. А Вы, Альберт Эдуардович?
- А я в Москву мотался. Да я ведь об этом по моему Вам говорил.
- Да, да. Помню. Ну и как там столица? Как Ваши дела, все вопросы решили?
- Да, спасибо. Все прошло удачно. Своей цели я добился и то, что хотел, получил сполна. А столица…, что с ней сделается! Стоит на прежнем месте, да жирует как всегда. Ну, а как Ваши успехи? Что-то не важно выглядите сегодня.
- Успехи, - ухмыльнулся Павел, - Какие могут быть у меня успехи? Ничего особенного, как всегда. Книгу я закончил и хотел с Вами по этому поводу поговорить.
- Прямо здесь?
- А почему нет. Если конечно Вы не торопитесь.
- Ну, давайте для начала хоть с прохода отойдем, - они отошли в сторону, - То, что Вы закончили книгу это здорово, просто замечательно. Мне нравиться с Вами работать. Люблю и уважаю обязательных людей. А моя любовь, заметьте, дорогого стоит! Моя симпатия к тому или иному человеку, возникает крайне редко и ее нужно заслужить! Ведь я живу в особом мире, в мире, где человек человеку враг. Мое обыденное общество – это скорпионы, тарантулы да прочая гадость, которые сидят в огромной банке и норовят ужалить тебя своим смертоносным ядом. Стоит только слегка замешкаться, отвернуться, расслабиться и ты  становишься трупом, отработанным материалом.
-????
- Что Вы на меня так уставились? Я ведь образно говорю! А скажите, только честно, разве все эти господа бизнесмены, хозяева жизни, как они сами про себя думают, не похожи, что ли на ядовитых насекомых?
- Ну, не все же плохие. Есть ведь среди них и хорошие люди!
- Я что то давно таких не встречал. В основном попадаются одни хищники. Вот и приходиться мне, по мере сил и возможностей, очищать наше общество вот от таких экземпляров. Не скрою, трудно иногда бывает, просто руки опускаются, в эти минуты даже плакать хочется. Ведь я все один, да один, - лицо издателя приняло грустный и задумчивый вид, - Даже в жилетку не кому поплакаться. Ну, так о чем Вы хотели со мной поговорить?
- Я хотел сказать Вам, - произнес Павел и осекся. «А что я ему скажу? Что меня посещают, какие то непонятные ощущения. И кем я тогда буду выглядеть? Что значат мои необоснованные страхи с его каждодневными трудностями. Он, человек большого полета, признается мне, что даже ему бывает тяжело. А я? Мне на что тогда жаловаться? Что сижу спокойно в своем уютном гнездышке, да балуясь, чаем с плюшками вывожу на бумаге умные мысли, которые приходят в мою бестолковую голову. Глупо», - Хотел спросить, как Вам передать рукопись? – закончил он свою фразу.
- А мне кажется, что не об этом Вы хотели со мной поговорить, - прищуренный взгляд издателя буквально пронизывал Павла насквозь, пытаясь найти в нем нотки лжи, - Ну, не хотите, как хотите. Поговорим в следующий раз. А рукопись направьте мне, как и в прошлый раз, по электронной почте. Ну, что же, мне пора. Надо еще в издательство заглянуть, узнать, как там дела обстоят. До свидания.
Павел еще долго стоял, глядя вслед удаляющемуся издателю. «Странный он все-таки человек», - думал он – «Наверняка обладает какой-то удивительной силой. Почему я не смог решиться сказать ему о том, что собираюсь расторгнуть с ним отношения, что же меня остановило?» Его размышления прервало сообщение о прибытие нужного ему рейса, и он со всех ног бросился к зоне прилета. Через десять минут в огороженном стеклянной перегородкой помещении показались первые пассажиры. С каждой минутой их становилось все больше и больше. Яркие, разноцветные одежды собравшихся людей не давали ему возможности рассмотреть знакомые фигуры. Лишь через пару минут, когда основной поток пассажиров, уже получивших свой багаж немного рассеялся, он увидел махавшую ему дочку.
- Папочка, - кричала она изо всех сил, - Мы тут, привет!
Дождавшись и получив, наконец, свой багаж Мария с Лялей вышли навстречу улыбающемуся Павлу и кинулись к нему в объятия.
- Привет родной, ну как ты тут? – спросила супруга дрогнувшим от избытка чувств голосом, - Похудел, осунулся как-то.
- Это я от тоски к вам.
- Рассказывай! Наверное, просто от компьютера не отходил, да ни ел ничего.
- Ну и от этого немного, - улыбнулся он и взял прыгающую, просящуюся к нему на руки дочь, - А как у моей принцессы дела? Нагостилась у бабули? Что нового?
- Так нагостилась, что даже поправилась на полтора килограмма.
- А вот это хорошо! Для твоего растущего, развивающегося организма это только на пользу.
- Я понимаю, конечно, - соглашалась Ляля, - Но все равно, ты же знаешь, как мы, девушки относимся к лишним килограммам.
И от души, смеясь взрослым рассуждениям их еще маленькой дочки, они пошли к машине. По дороге домой Мария подробно пересказывала супругу о том, как они погостили у матери, как проводили все это время и чем занимались. А Ляля, внимательно слушая ее рассказ, тактично вставляла в эти повествования некоторые, как казалось ей, важные подробности. Добравшись до дома и принеся из машины вещи, вся их дружная семья присела на диване.
- Вот, Лялька, мы и дома, - с облегчением произнесла Мария, оглядывая при этом пространство гостиной, - А я думала, будет намного хуже.
- Что хуже? - не понимая смысла сказанных супругой слов, переспросил Павел.
- Хуже, в смысле чистоты.
- Ты хочешь сказать, что в доме не достаточно чисто! Да ты и представить себе не можешь, какую генеральную уборку я здесь провернул! Вылезал все! Даже себя!
- Ну, судя, по оставленной прямо на телевизоре тряпке, можно и вправду подумать, что ты действительно пытался сделать тут, как ты говоришь, генеральную уборку. Да и оборванная штора красноречиво намекает мне, что и о цветах, которые стоят на подоконнике, ты тоже не забыл, полил. Хвалю, молодец. И еще, в следующий раз, когда будешь пытаться мыть пол, то старайся поменьше добавлять в воду моющего средства, а то белые разводы от высохшей пены смотрятся как-то несуразно на нашем темном паркете.
- Вот так всегда, - обиженно произнес Павел, - Стараешься, стараешься, а вместо долгожданной похвалы, слышишь лишь одни упреки.
- Ну, не обижайся дорогой, я вовсе не хотела тебя обидеть. Я наоборот, даже польщена тем, что ты старался навести к нашему прибытию марафет. Ты у меня просто молодец! Честное слово, - и она нежно поцеловала его в губы, - Ну что, Лялька, давай разбирать наши тюки и чемоданы. Все по быстрому сделаем и будем отдыхать. Устала я что-то от всех этих перелетов и гостей. Паш, поможешь нам?
- Само собой, вот только сейчас быстренько закончу одно дельце и я полностью твой. Можешь тогда распоряжаться мной по своему усмотрению. За все заплачено, - и он направился в кабинет, чтобы отправить готовую рукопись на один уже хорошо известный ему e-mail. 
Утром следующего дня, когда вся семья Калининых мирно завтракала в беседке, затрезвонил телефон.
- Ало, Пашка, сукин ты сын, привет, - услышал он родной голос брата, - Совесть у тебя есть? Ты хоть еще помнишь, что помимо твоей семьи у тебя есть еще и другие близкие родственники! Я, например. Хоть бы позвонил, поинтересовался, как у меня дела. Может, я помер уже давно!
- Жорка, привет, привет бродяга, - радовался Павел, - Я бы и рад позвонить, только вот куда? Ты ведь у нас неугомонный товарищ, словно двадцатилетний пацан, скачешь по всей стране. Куда звонить то, в какую тьму тараканью? Ты уже дома?
- А ты не ищи себе оправданий. Не позвонил первым, значит виноват. Как твои дела? Что нового? Сто лет тебя уже не видел!
- Все по-старому. Ну, разве что, вот, холостым пришлось побыть тут пару недель. А так больше ничего нового.
- Так твои вернулись уже! Поздравляю! Как здоровье тещеньки?
- Да что с ней будет? Она нас еще переживет!
- Ну, и, слава богу! Слушай, может, соберемся семьями, гульнем немного, а? Я вот только разгребу небольшую кучу дел, сдам в институт отчеты и результаты испытаний и все, сможем тогда смело приступать.
- Договорились.
- Да, Паха, ты телевизор то смотришь?
- А что там? Нам грозит, очередной кризис или конец света?
- Сарафан погиб. Твой однокашник, помнишь? Вы ведь в институте дружили, кажется?
- Кирилл? Сарафанов? Когда, как?
- Да, передали что на днях, то ли вчера, то ли позавчера. Застрелился у себя в загородном доме, а может и застрелили. Говорят, у него дочь сильно болела. Он кучу бабок в лечение влепил, практически все имущество распродал. А когда дочка пошла на поправку и практически выздоровела, то вот… случилось это беда.
- Не может быть!
- Почему не может? В жизни всякое встречается!
- Все как в книге… все как в книге – заворожено бубнил Павел.
- Ты чего там? В какой книге? Перегрелся на солнце что ли? Ало, ало, Пашка.
Но он не слышал уже брата. Перед его глазами мелькали страницы его первой книги, где он сам, своими руками описывает эту историю.
- Павлик, ты что, - обеспокоилась Мария видом своего мужа, - Ты весь с лица спал, побелел даже. Сердце! Что, с сердцем плохо?! Что случилось?
- Кирилл Сарфанов погиб, мой институтский товарищ, - чуть слышно вымолвил он.
- Жалко конечно, ну, что теперь сделаешь. Все мы смертны. Рано или поздно и нас не станет. Что же так переживать.
- Ты не понимаешь! – взорвался Павел, - Эта моя вина, моя!
- Господи, а ты то тут причем!
- Все получилось, как и в моей книге. Мой книжный герой, образ которого я срисовал с Кирилла, оказался в такой же ситуации, как и он. И дочь у него болела, и погибнуть ему пришлось, застрелившись в своем собственном кабинете, точно так же, потому как он продал свою душу дьяволу ради спасения своего единственного ребенка!  Как ты не понимаешь?! Все сходиться, все!
- Ну, успокойся, не кричи, а то Лялька и так напугана уже. Может это просто совпадение, простое совпадение и все, а ты тут уже истерику закатил. Пойдем в дом, тебе необходимо прилечь и отдохнуть.
Мария помогла ему дойти до дома, заботливо расстелила постель и, уложив мужа, и дав ему немного успокоительного, вышла из спальни. Лекарство подействовало достаточно быстро и через несколько минут Павел уже спал. Однако сон его был беспокойным, он все время что-то невнятно бормотал, мотал головой из стороны в сторону, а на его лбу проступали крупные капли пота. Вздрогнув очередной раз от приснившегося кошмара, он открыл глаза. Часы показывали половину первого. День был в самом разгаре. Павел присел на кровати и снял с себя мокрую от пота футболку. На душе было скверно, какая то образовавшаяся пустота внутри вызывала у него чувство полного безразличия ко всему окружающему и происходящему. Затекшая от неудобного лежачего положения шея неприятно ныла, отдавая тупой болью прямо в затылок. Немного посидев и размяв, ее Павел решил выйти на свежий воздух. Рядом с крыльцом дома он увидел играющую в песочнице дочку.
- Папа привет, - воскликнула она, - А я пирожки делаю. Приходи ко мне на чай!
- Приду, - безразлично ответил он, - А где мама?
- Она там, - указала рукой дочка в сторону, - С каким то дяденькой разговаривает.
Он посмотрел в направление Лялиной руки и увидел в беседке супругу, которая мило разговаривала с сидящим к нему спиной мужчиной.
Заметив Павла, Мария приветственно помахала ему рукой, - Дорогой, пойдем к нам. К тебе тут пришли.
Он не спеша, подошел к беседке и узнал в сидящем мужчине Альберта Эдуардовича.
- Ты бы хоть оделся для приличия, - строго обратилась Мария к мужу.
- Мне и так хорошо, - продолжал в том же безразличном духе Павел. 
- Ничего, ничего. Пускай так, он ведь дома, да и жарко сегодня, - вступился за хозяина дома незваный гость, - День добрый Павел Андреевич, - приподнялся он с кресла в знак приветствия, -  Вы уж простите меня за незваный визит. Просто проезжал мимо и подумал, дай, мол, заеду, проведаю Вас. А Вы, оказывается, отдыхаете. Хотел, было уехать, но Ваша гостеприимная очаровательная супруга, не в какую, не захотела меня отпускать. 
- А какой бы я была в Ваших глазах хозяйкой, если бы даже чаем не угостила Вас с дороги? Ну, вы тут поговорите, а я пойду, делами займусь, - и, захватив, свою пустую чашку, Мария оставила их наедине.
- Чудесная у Вас супруга, - провожая взглядом жену Павла, произнес гость, - Красавица, умница и Вас очень любит. Я услышал о Вас от нее столько хорошего, что даже удивительно мне стало, какой Вы все-таки положительный, можно сказать, даже идеальный муж! Повезло Вам с женой. Завидую белой завистью. Честное слово!
Павел прихлебывал уже остывший чай и продолжал молчать.
- Что-то Вы не разговорчивый сегодня? Случилось что?
- Нет, все нормально. Просто настроения нет.
- Бывает, - посочувствовал Альберт, - А хотите, я Вам его подыму
- Попробуйте, только у Вас вряд ли что получиться.
- Неужели все так плохо? А я вот ехал к Вам с радостной новостью, хотел сообщить о том, что вторая Ваша книга пошла уже в тираж. Я ее правда, только мельком прочел, по диагонали что называется, но, тем не менее, написано, по-моему, неплохо. Чувствуется рука мастера. На вашем месте я бы уже подумывал и о третьей книге.
- Третьей не будет, - решительно заявил Павел. 
- Позвольте, как не будет? А как же наш контракт? – удивился издатель.
- Вот так, - отрешенно продолжал Павел, - Не могу больше. Иссяк я.
- А, вот в чем дело! Это, наверное, так сказывается на Вас шок от услышанной Вами новости о смерти знакомого. Не удивляйтесь, мне Ваша супруга все рассказала. Так вот что я Вам скажу по этому поводу. Отбросьте прочь Ваше само-истязательство. Не к чему хорошему это не приведет. Не нужно простые случайности и совпадения принимать за закономерность. Жизнь конечно сложная вещь, но она может показаться и простой, если следовать линиям судьбы. Каждому из нас предначертан свой путь, который мы должны, во что бы то не стало, пройти, пройти самостоятельно, без чьей либо помощи. У каждого из нас своя ноша, тяжесть которой определена нам свыше и этот груз, груз ответственности, или скорби, или печали, или неудач, или забвения, у всех он разный, мы должны пронести. Сколько пронести – это тоже зависит от уготованной нам судьбы.
- Свою судьбу делают сами люди, - возразил Павел.
- Да, я согласен с Вами. Свою будущею судьбу мы делаем своими поступками, мыслями и желаниями, действительно - сегодня. Это правда. Но будет то она только в следующей жизни! А вот сегодняшняя, нынешняя судьба уготована нам за уже прошлые заслуги! Так что, голубчик Вы мой, не стоит пенять на судьбу-злодейку, мы сами ее лепим. 
- Но ведь возможно же изменить ее, сделать лучше?!
- Милостивый государь, позвольте мне поинтересоваться у Вас, а играете ли Вы в шахматы?
- Шахматы? А причем здесь шахматы? Ну, играл, допустим, раньше. Так, не профессионально конечно, на уровне любителя.
- Тогда скажите мне, может ли любитель выиграть ну, скажем, у чемпиона мира?
- Конечно же, нет!
- Вот Вы сами и ответили на свой вопрос. Попытки изменить свою судьбу, сродни чем-то игре в шахматы. Каждый из вас, делая свой очередной ход, попытку, все время попадает на неприступную защиту противника и иногда даже теряет фигуры, если пытается проломить ее. Итог этой игры всегда один – ваш проигрыш, потому как ваш соперник является чемпионом, профессионалом своего дела и зовут его Господь бог. Поэтому, еще раз Вам говорю, то, что происходит в этой жизни, является хорошо продуманным планом, менять который нам не под силу. Необходимо просто смириться и жить дальше. Если умер Ваш друг, значит, это было кому-то нужно. И винить себя в его смерти, по-моему, простая глупость. Так что возьмите себя в руки, отдохните с недельку другую и милости просим - за работу.
- Может Вы и правы, - облегченно вздохнул Павел, - Может это всего лишь нелепая случайность, в которой нет моей вины.
- Ну, наконец-то слышу от Вас вразумительные вещи. Я рад, что вы опять воспрянули духом. Поверьте мне, Ваша отрешенность от всех красок жизни будет негативно сказываться не только на Вашем внутреннем состоянии, но и на Ваших родных, а так же на теплых, милых и доверительных отношениях Вашей чудесной семьи. Так берегите их!
- Спасибо Вам, Альберт Эдуардович, за поддержку и теплые слова.
- Ну, перестаньте! Как же я мог оставить Вас в таком состоянии? Помочь другу – мой долг. Ну, а теперь, позвольте откланяться, мне пора.
Альберт встал и направился к выходу. По пояс обнаженный Павел засеменил за ним следом, с одной стороны, стесняясь своего неопрятного вида, а с другой стороны, выражая своим желанием проводить гостя чувство почтения и уважения.
- Пока малыш, до скорой встречи, - произнес издатель, проходя мимо песочницы с играющей в ней девочкой.
- И вам до свидания дяденька.
- Альберт Эдуардович, уже уходите? – спросила, появившаяся на крыльце дома Мария, - Погостили бы еще немного, скоро обед готов будет. Посидим, поговорим еще, познакомимся поближе.
- Спасибо Машенька! Но честное слово совсем нет времени, дела – и он галантно поцеловал ей руку, - В другой раз.
- Тогда дайте ей слово, что этот другой раз обязательно будет, - добродушно произнес Павел и, обняв супругу, встал рядом с ней.
- Альберт Эдуардович, да Вы просто волшебник! – удивилась Мария столь резким переменам, произошедшим в настроении ее мужа, - Как Вам удалось «вправить ему мозги»?
- Ну, зачем Вы так? Ваш муж сам во всем разобрался, я ему только немного помог. А в гости к Вам я еще обязательно заеду. Сейчас выпущу очередную книгу Вашего мужа, скатаюсь в небольшую по срокам командировку и обязательно заеду, вот увидите. А теперь прощайте.
Супруги проводили его до самой машины, еще раз взяли с него обещание обязательно навестить их в ближайшее время. Когда его автомобиль скрылся за поворотом они, с немного огорченным видом зашли во двор.
- Ну вот, - обиженно сказала Мария, - А я готовила твои любимые отбивные, думала, успею приготовить их к концу вашего разговора. Хотела угостить гостя по настоящему, а не только пустым чаем. Жалко.
- Не переживай, отбивные это ведь мое любимое блюдо, значит, и есть их, должен только я. Давай обедать, а то у меня уже в желудке сосет, проголодался что-то.
За вкусным и сытным обедом они обсудили план действий и развлечений на предстоящие выходные, которые Павел решил устроить себе и всей семье. Для начала они спланировали съездить в центр спортивных развлечений, пострелять в тире из лука, покататься на настоящей гоночной трассе с ее крутыми поворотами, поиграть в боулинг и бильярд, а их маленькая дочка изъявила огромное желание съездить в зоопарк.

***

- Скажи мне Павел, - продолжал терзать брата Георгий, - Для чего ты пишешь? Понятно, у тебя есть определенный коммерческий интерес. А если его полностью отбросить, то для чего?!
- Трудно сказать, - после некоторого раздумья ответил он ему, вытирая слезившиеся от дыма глаза, - Если я долго не сажусь за ноутбук, то у меня просто руки начинают чесаться. Становлюсь нервным, раздражительным. Скорее всего, для меня написание книг это способ самовыражения, возможность изложить на бумаге свои внутренние ощущения, мысли, которые я не могу сформулировать при обычном, разговорном общении.
- Переворачивай уже, а то подгорят, - беспокоился за шашлыки Жорик, - То есть ты хочешь сказать, что твой внутренний мир можно понять, только прочитав твои сочинения?
- Отчасти да. У одного, его внутреннее состояние можно почерпнуть из книг, у другого из написанных им картин, у третьего его вторая сущность и так на виду, у всех по-разному. В каждом из нас живут как минимум два человека. Причем существуют они и проявляют себя абсолютно индивидуально, не зависимо друг от друга. Когда один из них живет полной жизнью, то есть,  спит, ест, любит, смеются, общается и так далее, то другой в это время отдыхает. Можно сказать, что его вообще даже нет в нас. Но стоит только внешней ситуации немного измениться, как этот другой тут же просыпается и начинает действовать и вести себя отлично от первого. Нет, я не говорю что плохо или ужасно, просто совсем по-другому. Приведу простой пример. Взять хотя бы тебя. В обычной жизни ты балагур, рубаха парень. Твое остроумие вызывает зависть у многих, твоя эрудиция и почти профессиональное знание многих областей науки заслуживает как минимум уважения, как максимум похвалы. Но стоит тебе только начать общаться со своими железками, как в тебе сразу просыпается другой человек. В этот момент из тебя нельзя вытянуть ни одного слова, о твоих шутках я вообще не говорю, в этот период они становятся «плоскими и неудачными». А твой внешний вид, твоя манера поведения? Они так же меняются, они становятся присуще другому человеку, твоему второму я. Ковыряние в ухе, дергание себя за уши, бессмысленное хождение по комнате из угла в угол, не застегнутая ширинка и это только малая толика из присущих этому человеку манер.
- Ну, брат ты и загнул! – Георгий отошел от мангала и сел в кресло, - Все вышесказанное тобой можно легко объяснить с научной точки зрения. Но вам, творческим людям на это я так понимаю наплевать. Вы привыкли мерить все вокруг своими мерками, видеть все верх тормашками. Просто вы так воспринимаете действительность, картинками, образами, цветовой гаммой. У вас, в отличие от нормальных людей, включены в работу другие сферы и полушария мозга. Поэтому не надо мне тут рассказывать про способы самовыражения, внутреннее ощущения, раздвоение личности и прочую ерунду. Все это чушь собачья.
- Тогда зачем ты у меня об этом спрашиваешь, если знаешь наверняка, что твой прагматический мозг не сможет этого воспринять?!
- Ты о моем мозге не беспокойся. Воспринять он может все, но вот поверить в полученную им бредовую информацию навряд ли. Просто я все пытаюсь тебя понять, для чего ты живешь, что хочешь от этой жизни, какую пользу ждать от тебя обществу?
- Я живу так, как уготовано мне это высшим вселенским разумом. Я занимаю определенную нишу, как тот солдат, которому определил свое место в общей дислокации всей армии генерал. И польза, исходящая от меня ничуть не хуже твоих изобретений. Быть может, через меня сам Господь бог передает миру правильные жизненные понятия.
- Началось! – Георгий резко встал с кресла и, захватив уже пожаренные шашлыки, направился в дом, - Я не в силах слышать больше твою ахинею. Один из нас, кто поумнее конечно, должен немедленно прекратить этот бессмысленный ни к чему не ведущий разговор и этим человеком буду я. Давай, дожаривай последнюю партию и приходи, а то дождь уже собирается.
Павел перевернул шампура с нанизанным на них мясом. Золотистая корочка кусочков молодой баранины привораживала своим видом. Исходящий запах шашлыка, нашпигованного различными специями и смешанного с горьковатым дымом мангала, разносился по всей округе, вызывая у всего живого зверский аппетит. Красные угли зловеще шипели от капающего на них сока и жира мяса, и все время норовили вспыхнуть жарким и обжигающим огнем. Предотвращая на корню их попытки, Павел машинально вспрыскивал водой такие очаги и размышлял о взаимоотношениях с братом.
«Неужели мы не сможем никогда понять друг друга, - думал он, - С самого раннего детства мы различались своим восприятием внешнего мира, а наши малейшие попытки понять чувства другого всегда оканчивались однообразно. В детском возрасте - дракой, в юношестве – обидными словами и оскорблениями, а вот теперь, в уже зрелом возрасте – полнейшим не пониманием и не восприятием образа мыслей другого. Почему так происходит? Ведь у нас с ним много общего, начиная от физиологии, общих ген, группы крови, внешнего сходства и заканчивая психологией, - Павел снял с мангала готовый и уже начинавший местами подгорать шашлык, - Странно все-таки устроен мир. Мы скучаем, друг за другом, переживаем за успехи и неудачи каждого, тянемся к общению, а вот в главном сойтись так, и не можем. Ну, да ладно. Что я все за упокой, да за упокой. Устал, наверное, находиться без работы, вот мысли набекрень и лезут. Почитай, как три недели не садился уже за новый роман. Да кого там три? Больше! Три уже прошли только с того момента, как я получил по почте от издательства свой экземпляр вышедшей второй моей книги. Пора, хватит расхолаживаться, надо приниматься за дело. Да и деньги от авторских гонораров уже заканчиваются и звонки Альберта с требованием немедленно приступить к созданию третьей книги уже достали. Решено, с завтрашнего дня приступаю».
Ему стало намного легче на душе от сиюминутно принятого решения, и он радостно вздохнув, подставил свое лицо к первым еще робким каплям начинающегося дождя. День медленно, но неуклонно клонился к своему завершению. Еще недавно красовавшийся на небосклоне закат сейчас был полностью скрыт растянувшимися на всю ширь серыми тучами. Поднявшийся легкий ветерок весело забавлялся с клубами дыма, исходящих от мангала, заставляя их принимать различные непостижимые фигуры и формы. 
- Павел, - услышал он окрик брата, - Ты скоро там. У нас все приготовлено, включая пустые голодные желудки и обильное слюноотделение. Пошли, шашлык стынет!
- Да иду я, иду, - ответил он и залив водой остатки еще довольно ярких и жарких углей, неторопливо побрел к дому, пытаясь еще хоть немного насладиться напоследок теплым летним дождем.
- Милый, ну что так долго? – с порога встретила его вопросом супруга, дорезая в салат последний из компонентов, спелый помидор, - Скорее к столу у нас уже все готово.
- Как у Вас уже все может быть готовым, если я с основной партией шашлыка только что вошел? Или вы рассчитываете на те скудные крохи, которые принес ранее Жорик?
- Те, что принес Георгий, уже съели дети, а их небольшие недоеденные остатки  мирно покоятся в желудке твоего ненасытного братца, - съязвила Татьяна, - Так что мы с Марусей ждем тебя как манну небесную просто!
- Девушки, - подал голос Жора, - Хватит трепаться, садимся уже!
Наконец последние приготовления были закончены, стол ломился от обилия различной зелени, салатов, малосольной семги, источающихся соком овощей и, конечно же, от аккуратно составленных виде шалаша горячих шашлыков. Выпив, практически без особых тостов по первой рюмки все присутствующие впились зубами в куски нежного мяса, которое можно было глотать даже не жуя, ввиду того, что оно само просто таяло во рту. Так, нахваливая кулинарные заслуги Павла, гости один за другим уплетали все редеющие куски хорошо прожаренного барашка, не забывая при этом поднимать тосты за гостеприимных хозяев.
- Паш, - с интересом спросила Татьяна, - А как ты пишешь свои книги? Что для этого тебе необходимо? С чего начинаешь?
Павел задумался, - Да у меня это как-то само собой происходит. Придумал или увидел где-нибудь интересный сюжет и вперед, - он опять на несколько секунд погрузился в размышления, - Хотя нет! Скажу так. Создать книгу это как приготовить новое никому не известное ранее блюдо. Для начала ты решаешь, каким будет это блюдо, жаренным, варенным, или сырым, то есть определяешься с жанром книги. Далее надо понять какой из продуктов, мясо, рыба или курица пойдет у тебя за основу, то есть ищешь основной сюжет книги. Ну а последующие добавляемые тобой ингредиенты это герои и различные персонажи. Ароматные же специи, которые придают блюду тот неповторимый запах и вкус это события и действия, которые ты описываешь в своей книге, и интригуешь ими впоследствии своего читателя. Вот в принципе и все. Так что профессии повара и писателя очень схожи между собой. Сами знаете, что бывают блюда, которые и в рот никогда не возьмешь, или наоборот, которыми хочется восхищаться снова и снова. Точно так же и книги, некоторые из них ты ставишь на полку, на самое видное место и потом их неоднократно перечитываешь, а есть и такие, которые хочется выбросить сразу после прочтения нескольких глав.
- Что-то ты Пашка опять загнул! – возразил ему брат, намериваясь, видимо, снова вступить с ним в спор, - Опять тебя куда-то понесло! Причем здесь кулинария и книги?!
- Да притом! И то и то пища. Кулинария – материальная, которая необходима нам для поддержания работоспособности всего организма, книги и другое искусство – духовная, которая может быть и не требуется нам ежедневно, но так же крайне важна для нас в плане отождествления себя людьми, а не зверями. 
- Паша прав, - заступилась за него Татьяна, - Лучше тут и не скажешь.
Георгий отодвинулся от стола, давая понять всем своим видом, незаинтересованность в продолжение спора и включил телевизор, - Да ну вас, - только и ответил он на недоуменные взгляды присутствующих.
- Не обращайте внимания, -  прокомментировала действия Жорика его жена, - Сейчас побесится немного и успокоится. Он терпеть не может разговоры, в которых ничего не понимает, а если к этому еще и нельзя подвести какую-нибудь научную базу, то для него это вообще труба.
Татьяна и хозяева дома тихо продолжили свою прерванную беседу, изредка бросая взгляды на бурчащий за их спинами телевизор. Неожиданно, одна из новостей прозвучавшая с экрана телевизора, заставила Павла окончательно забыть то, о чем он еще несколько секунд назад разговаривал с милыми девушками.
- Жорка, - каким то утробным голосом произнес он, - Сделай быстрее погромче.
- В числе жертв этой автокатастрофы, - продолжил диктор уже более громким голосом, - Оказался и недавно избранный мэр Магнитогорска Плетнев Григорий Александрович, который от полученных травм скончался еще до приезда скорой помощи. Следствие прорабатывает сейчас несколько версий……
Но слов диктора Павел уже не слышал. Он вскочил с дивана и, подбежав к книжному шкафу, стал лихорадочно искать экземпляр последней его книги. Все с глубочайшим интересом следили за его действиями.
- Дорогой, - первой нарушила общее молчание его супруга, - Что случилось?
- Да где же она? Куда ты ее поставила?
- Что ты ищешь там, может тебе помочь?
- Вот! Нашел! – зловеще произнес Павел, и сев прямо на пол стал второпях перелистывать страницу за страницей, лишь мельком останавливаясь на некоторых из них, - Ага, вот, слушайте и он начал цитировать самого себя: «От удара машину резко занесло и выбросило на встречную полосу. Проходившая мимо фура со всего маху протаранила Мерседес мэра, разрезав его при этом, как кусок масла, на две половины. Чувствуя адскую боль в нижней части своего тела и теряя сознание от наступившего шокового состояния, Алексей Павлович лишь успел подумать о том, что как мало пожил он на этом свете, что не успел еще многого сделать и насладиться до конца той властью, к которой он стремился всю свою жизнь. Его голова безвольно упала на грудь, а из его уст послышался последний короткий выдох». Ну что на это скажете, - произнес он после прочтения этого небольшого отрывка.
Все безмолвствовали. Лишь звук работающего телевизора продолжал выдавать ничего непонимающим людям, сидящим в этой гостиной, кучу разной информации.
Первым пришел в себя Георгий, который одним махом осушил стоящую перед ним рюмку водки, - Ты хочешь сказать, что ты предвидел смерть какого то человека и смог даже в подробностях описать ее?
- Я не предвидел смерть, какого то, как ты выразился, человека, - глаза Павла сверкнули бешеным огнем, - Я ее смоделировал в своей книге. Я еще больше тебе скажу. Прототипом героя этой самой проклятой книги является погибший Плетнев Григорий Александрович, мой институтский товарищ и староста. Я взял все присущие ему черты, характер, образ, манеру поведения. Героем моей последней книги был именно Плетень, так называли мы его в институте. Единственное отличие, которое отличало описываемый образ от существующего человека, были только его инициалы. Что вы мне теперь на это скажете?
В гостиной стояла мертвая тишина. Все хотели как-то приободрить Павла, но не могли найти для этого подходящих слов, описанное им слишком совпадало с реальной действительностью и  казалось правдоподобным и невероятно очевидным.
- Жорик, -  чуть слышно произнес Павел, подходя к столу и наливая себе в рюмку внушительную порцию водки, - Помнишь, ты мне как то звонил с новостью о Сарафанове? – и он опрокинул содержимое рюмки себе в рот.
- Да Паша, было такое. Ну и что?
- Его смерть … тоже на мне, - отрешено ответил он, наливая при этом себе второю порцию спиртного, - В доказательство своих слов могу процитировать пару строк из первой своей книги. Кстати, ее экземпляр я презентовал вашей семье, неужели не читали?!
- Извини братишка, но нет, не читал. Ты же знаешь, я был на испытаниях своего агрегата, а потом… замотался, закрутился как то, - пытался оправдаться Георгий.
- Зря, зря. Занимательная книжонка оказалась, как и мое второе творение. Впрочем, я смотрю, все мои сочинения очень уж удаются мне в последнее время. Что не напишу, все в точку, что не придумаю, все сбывается – его голос звучал тихо и на удивление спокойно, будто совсем и не было тех недавних переживаний, которые произошли с ним пару минут назад. 
- Милый, по-моему, ты себя излишне накручиваешь, - пыталась успокоить супруга Мария, - Неужели ты думаешь, что те неприятности, которые произошли с этими людьми, могли быть материализованы посредством твоих мыслей. Все это чушь! Даже не думай об этом! – она прижала его к своей груди и начала гладить по голове, - На мой взгляд, это простое совпадение, случайность.
-Совпадение, случайность говоришь! – он резко отстранился от жены, - Когда произошла эта трагедия с Сарафановым, я, по первому разу, еще мог списать все это на случайность и простое совпадение, но второе воплощение моих мыслей в реальность уже смахивает на какую-то чудовищную закономерность!
Его слова опять повисли в пустой тишине. Никто из присутствующих так и не смог привести Павлу маломальских веских доводов и переубедить его в неправильности хода его мыслей, поэтому все молчали, осознавая и принимая его немыслимую причастность к произошедшим смертям. Да и сам Павел не очень-то жаждал услышать от окружавших его людей  утешительные слова. В эту минуту ему было просто наплевать на сочувствие близких, и он старательно, не обращая не нагого  внимание, продолжал накачивать свой организм алкоголем.
- Что будем делать? – произнес Георгий, глядя на таких же, как и он сам ничего не понимающих женщин, - Лично у меня от всего происходящего просто ум за разум стал заходить! Может, вы мне что-нибудь объясните, что здесь происходит конце концов!
- Не кричи! – промолвила Татьяна, молчавшая все это время, - Без нечистого здесь уж точно не обошлось, а может…., - она осеклась на полуслове и удивленно посмотрела уже на изрядно захмелевшего Павла, - Слушайте! Может у него открылся какой-нибудь дар предвидения, и теперь он может видеть судьбы других людей?! Такое бывает, я несколько раз кино про это видела.
- Вот всем ты хороша Танюша! И хозяйка из тебя замечательная, и мать отличная, и мужа, то есть меня, наверное, любишь, но вот как сморозишь что-нибудь, просто смех разбирает! Какой дар, какое предвидение, ты вообще о чем? – Георгий убрал со стола остатки недопитой братом бутылки, - С него хватит на сегодня, а то завтра болеть сильно будет, а это ему сейчас, я думаю, не к чему. Голова у него теперь должна быть ясной, как никогда.
- А что? – не унималась Татьяна, - Такое вполне может быть! Это только ты такой прагматик закоренелый, не верящий не во что на свете! Одни циферки на уме! А кроме твоей науки, которая достаточно часто уж ошибается, есть еще и другие непознанные нам  еще материи.
- Лучше молчи и не зли меня. Тебе это больше к лицу, - и Жорик отхлебнул прямо из бутылки.
- Ребята! Не ссорьтесь Вы! Мне сейчас только этого не хватало! – Мария подошла к мужу, - Помогите мне лучше его уложить спать.
Втроем они подняли уже еле стоящего на ногах Павла на второй этаж и уложили в постель. Он еще некоторое время пытался подняться с кровати, но нарушенная алкоголем координация движений давала о себе знать. Через пару минут он устал бороться с непослушным телом и тихо уснул. Спустившись в гостиную и прибрав со стола, девушки и Георгий еще долго обсуждали неудавшийся вечер и те странные обстоятельства, которые так всех потрясли.

***

Все ночь Павлу снились кошмары. К нему поочередно являлись во сне его погибшие друзья, которые пытались объяснить ему что-то, но, к сожалению, из их уст не прозвучало, ни одного звука. Он силился прочитать что-нибудь по их двигающимся губам, мимика лица, но все было тщетно. Как будто кто-то невидимый просто выключил звук. Потом он видел смеющееся лицо Альберта Эдуардовича, которое больше походило на ужасную гримасу. Да и сам смех напоминал ему утробное рыкание стаи собак. Он пытался убежать от всего этого, с силой отталкивался ногами от земли, но окружавшая его пустота позволила сделать ему всего лишь пару шагов. Обессиленный от безуспешных попыток побега, он закрыл лицо руками, чтобы спрятаться, как в детстве, от надвигающейся на него угрозы. Но тяжесть его рук, казалась ему невыносимой, и когда он стал задыхаться и звать на помощь супругу, то сразу очнулся от собственного вопля. Открыв глаза, он увидел на своем лице подушку, которую видимо нечаянно нахлобучил себе на голову, когда пытался искать защиту под своими ладошками. Осознав, что все увиденное им было лишь простым сном, он окончательно успокоился и сел на кровати. Обилие выпитого им вчера давало о себе знать. Голова ужасно болела, однако ход его мыслей был на удивление ясным. Он до мельчайших подробностей вспомнил происходившее с ним на досуге, и ему стало снова не по себе. Чувство собственной вины не только не прошло, но и стократно усилилось. Сколько просидел он в таком положении Павел не знал. Из оцепенения его вывела трель телефона. Он медленно поднялся и вышел из спальни на лестничный пролет. Снизу доносился голос его жены, разговаривавшей с кем-то по телефону.
- Да, да непременно приезжайте! Мы будем рады Вас видеть. Павел, к сожалению, сейчас занят, но я обязательно передам ему, что Вы звонили. Хорошо, договорились. До скорой встречи. И вам. Спасибо, - и она положила телефонную трубку.
- Кто звонил?
- А, милый проснулся уже. Это был Альберт Эдуардович. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Жить буду. Голова вот только немного побаливает. Что он хотел то?
- Да говорит, что захотел просто позвонить, поинтересоваться как у тебя дела обстоят, что нового, в общем как всегда, сплошная любезность. Аж противно становиться. Неужели у него совсем нет никаких плохих привычек и комплексов. Ну не бывает же таких идеальных людей. Как не от мира сего, ей богу! Будто принц из сказки. Весь чистенький, культурный, воспитанный. Сообщил, что прибыл из командировки, побывал на Урале и теперь готов выполнить свое обещание – приехать к нам в гости.
- На Урал говоришь?
- Да, а что?
- Да так, просто мысли вслух. И когда он нагрянет?
- Я сказала, что мы через пару дней сами перезвоним и назовем дату. Ну, мол, нам подготовиться надо для встречи и тому подобное.
- Действительно, подготовиться не мешало бы! Этим, наверное, я прямо сейчас и займусь.
- Что ты имеешь виду? Я что-то тебя не очень понимаю.
- Я сам пока ничего не понимаю. Так, догадки одни пока. Я пойду, пожалуй, в кабинет, звонок один сделаю.
- А завтракать?
- Сначала позвоню, а ты пока завтрак готовь.
- Да он готов уже давно. Я Ляльку только что покормила.
- Ну, тогда разогрей его, я скоро.
И он ушел в свой кабинет, громко закрыв за собою дверь. Сквозь приоткрытые портьеры в комнату пробивался луч яркого солнечного света, разрезая пополам сумрачное пространство. В спертом воздухе носились миллионы мельчайших пылинок, которые поднимались верх при каждом движении Павла, и весело поиграв на срезе солнечного луча, опять медленно опускались на пол. Хозяин кабинета уверенными шагами прошел к письменному дубовому столу, украшенному зеленным сукном и резными вензелями. Выдвинув ящик, он достал оттуда визитницу и практически сразу же нашел нужный ему сейчас контакт. Набрав на телефонной трубке ряд цифр, Павел затаив дыхание, стал ждать ответный сигнал.
- Ало, - услышал он наконец долгожданный голос, - Я слушаю Вас.
- Нашим внутренним органам пламенный привет! – отрапортовал Павел, - Как жизнь товарищ полковник?!
- Пашка, ты ли это? – обрадовался его собеседник, - Сколько лет, сколько зим? Как твои дела?
- Дела у прокурора, а у нас делишки! Так, в общем, то ничего! Слушай Леня, надо бы нам повстречаться.
- Конечно надо! Сто лет тебя уже не видел! Давай ближе к концу недели пересечемся где-нибудь, посидим, выпьем пару рюмок чая, поболтаем.
- Ты не понял меня Леня, - остудил пыл собеседника Павел, - Встретиться надо сегодня. Желательно прямо сейчас.
- Ах, вот ты о чем? А я уже грешным делом подумал, что ты действительно соскучился по мне. Что случилось то?
- Сам понимаешь, не телефонный разговор. Нужно твое участие, а уже вся конкретика при личной встрече. Ну как, не откажешь протянуть товарищу дружественную руку помощи, а? Согласен?
- Тогда давай так. Сейчас у меня совещание в ГУВД будет, а потом часика через два буду ждать тебя на нашем месте. Не забыл еще, где это?
- Что ты! Всегда когда мимо проезжаю, вспоминаю тот случай.
- Вот и чудно. Через два часа жду. Пока.
Павел присел в удобное кресло и на пару минут погрузился в воспоминания. С полковником Кравцовым Леонидом Петровичем они сошлись в этой жизни абсолютно случайно. Было это лет десять назад, когда Кравцов бегал еще в капитанах простым опером, а Павел только делал робкие шаги на писательском поприще. Нет, как журналиста его, конечно, хорошо знали в определенных кругах, а вот как маститого писателя, увы, нет. В один из непогожих осенних дней, насквозь промокший и продрогший молодой журналист забежал в небольшую кофейню в центре города, чтобы угомонить лязганье своих зубов горячей кружкой аппетитно пахнувшего кофе. Кофейня была практически пустой, лишь пара зрелых мужчин представительного вида мирно беседовавших о чем-то в углу помещения, да пьяный молодой человек, пристававший наглым образом к двум очаровательным студенткам, вот и все посетители. Павел долго наблюдал за тем, как девушки, явно смущенные хамским поведением этого отморозка, пытались безуспешно отвязаться от него. Но его терпению пришел конец, когда этот полупьяный «любитель кофе» начал демонстративно лапать одну из них.  Павел подошел к нему, молча взял его за шиворот и потащил к входным дверям. В эту минуту, пьяный отморозок превратился в абсолютно трезвого человека, который хитрым приемом вывернулся из рук Павла и одним ударом кулака в голову повалил его на пол. Очнулся тогда Павел через несколько минут от сильного запаха нашатыря ударявшего в его нос. Кофейня уже была наполнена кучей людей в милицейской форме. Мужчины представительного вида лежали в своих дорогих костюмах прямо на полу с застегнутыми на руках наручниками. Молодые девушки дружески смеялись с недавним  их обидчиком, который обнимал одну из них за талию.
- Ну что очнулся, Дон-Кихот долбанный, - обратился к Павлу недавний его соперник, - Ты нам тут чуть всю операцию не испортил! Хотя, с другой стороны, ты молодец, не каждый может пойти на такой поступок. Другой бы на твоем месте вообще бы сделал вид, что ничего не замечает. А, Наталья, что ты по этому поводу думаешь, как он тебе? Правда, молодец?!
После этого курьезного случая Павел написал небольшую заметку в газету, которая вызвала в городе положительный общественный резонанс, и большому милицейскому начальству пришлось реагировать на него поощрением своих сотрудников, разрабатывающих и впоследствии участвовавших в этой операции по захвату особо опасных преступников. С этого случая, в общем-то, и началась их дальнейшая дружба. Скрип двери кабинета заставил Павла оставить на время свои воспоминания.
- Ты завтракать собираешься? – в дверном проеме показалась его супруга.
- Машунь, я отъеду ненадолго, надо кое с кем повстречаться.
- Может тебя отвезти? Как ты в таком состоянии будешь за руль садиться?
- Да нет, не надо. Сколько продлиться эта встреча я пока не знаю, так зачем же тебе сидеть томиться потом в ожидании меня. Лучше вызови мне такси.
- Как скажешь, хозяин-барин.
Он быстро позавтракал, переоделся сел в ожидающее его такси и к назначенному времени был уже на месте. Войдя в кофейню, он огляделся по сторонам, Кравцов явно опаздывал. Заказав себе чашечку кофе, Павел присел к свободному столику у окна.  Через несколько минут на стоянке у кафе припарковался шикарный внедорожник, из которого вышел полковник.
- Да Леонид, - Павел встал навстречу к подходящему к его столику Кравцову, - Пунктуальность у наших стражей закона нынче видимо не в чести.
- Сам знаешь, плюс, минус десять минут можно списать и на джентльменское время, - и полковник крепко пожал ему руку.
- Хорошо выглядишь! И прикид и крутая тачка, на какие шиши позвольте спросить?! – шутя, поинтересовался Павел, - Небось, взятки берете, товарищ полковник?!
- А как же без них, - так же шутя, ответил Леонид, - В наше время на ментовскую зарплату можно только хлеб с молоком купить. Вот и приходится злоупотреблять служебным положением, хотя я не нахальничаю слишком. Но я думаю, ты меня сюда позвал не проповеди мне читать о подобающем моральном поведении служителей закона, рассказывай, что у тебя произошло.
- Я пока и сам не знаю. Если рассказать все, думаю, ты не поверишь.
- А ты попробуй.
- История долгая, а у тебя видимо времени в обрез.
- Что да, то да. Но ничего дела подождут.
- Потом Лень я все обязательно расскажу, а сейчас у меня к тебе просьба есть одна. Не мог бы ты пробить мне одного человека. Кто он, чем дышит, где живет, с кем общается, в общем, все сразу.
- Больших проблем в этом не вижу. Сделаю. Он тебе сильно насолил или подставил?
- Пока не знаю. Да вот еще что, мне нужно чтобы твои ребята проследили еще и за его офисом.
- Вот как! – Кравцов задумался, - Знаешь что Паша, давай-ка все-таки ты мне все расскажешь с самого начала. Пробить человека это одно, а вот ставить наружку и следить за офисом – это уже целое расследование. Это так просто не делается. Слушаю тебя.
Деваться Павлу было некуда, и он все рассказал полковнику.
- Да, интересная история, - полковник откинулся на спинку мягкого дивана и закурил очередную сигарету, - Из всего тобою сказанного можно сделать один очень интересный вывод. Ко всем этим случаям твой Альберт, как его там …
- Сатанов Альберт Эдуардович …
- Вот, вот, этот Эдуардович имеет прямую причастность. У меня даже сложилось такое впечатление, что он сам и убивал этих людей. Ну не своими руками конечно, но роль его в этом деле, безусловно, была явно не второстепенной. Предположим такую версию, - он смачно затянулся и выпустил в воздух несколько колечек дыма, - Ты пишешь книгу, описываешь там трагический случай, произошедший с определенным человеком. Далее ты отдаешь свою рукопись для последующего издания. Он все это дело читает и берет себе на заметку. Потом, находит подходящую к твоему книжному герою кандидатуру и убивает его способом описываемым тобой же. Как тебе?
- В принципе с тобой можно было бы и согласиться, если бы не одно «но». Сарафанова то не убили. Он сам застрелился. И потом, как он умудрился найти, как ты выразился «подходящую кандидатуру», то есть самого Сарафанова. Ведь, как ты понимаешь, мой книжный герой носил совсем другое имя, да и жил в другом городе. И с Плетневым такая же ситуация. И последнее, зачем ему все это было нужно? На мой взгляд, тут нет никаких мотивов.
- Как много вопросов! Милый ты мой. Убить человека можно любым способом. В том числе и довезти его до собственного самоубийства. Мотивы – вопрос тоже двоякий, может он просто псих, делал все это для собственного удовольствия, что называется потешить свое самолюбие, самоутвердиться. А что касается «подходящей кандидатуры», то над этим надо думать. Может это всего лишь совпадения.
- Опять совпадения! – Павел начинал заводиться, - Жена мне все уши про эти совпадения прожужжала, теперь и ты еще.
- Ладно, успокойся, не кипятись слишком. Я ведь сказал, что над этим надо еще думать. В общем, задача мне понятна. Будем работать в этом направлении.
- Ты только держи меня в курсе.
- Это само собой, - Кравцов резко поднялся, - Ну, все мне действительно уже пора. Пока. Я на связи.
Павел вызвал такси и в его ожидании выпил еще чашечку кофе. Мысли роем носились в его голове. «Может Кравцов и прав, - думал он в этот момент, - Вдруг Альберт действительно является каким-нибудь не совсем здоровым человеком с определенными психическими отклонениями? Хотя навряд ли. Мне все-таки кажется, что во всем этом нет никакой логической связи, все это действительно больше смахивает на какую-то мистику. В любом случае, прав я или нет, выбор у меня пока не богатый, остается только ждать результатов работы полковника, может что-нибудь и проясниться». В его кармане затрезвонил мобильный телефон, и девушка оператор сообщила ему о приезде такси.
Приехав домой, Павел принял душ и, почувствовав легкое недомогание, лег в постель. Перенесенный им вчера стресс, усугубленный еще и спиртным, давал о себе знать. Супруга с дочкой не стали его беспокоить. Вскоре он уснул. В последующие двое суток в их семейной жизни не происходило ничего интересного. Вот только к вечеру второго дня Павлу под давлением супруги пришлось смириться с ее мнением по одному вопросу и пойти ей на уступки.
- Некрасиво будем выглядеть мы с тобой милый, - уговаривала его супруга, - Пообещали, пригласить Альберта, значит должны это сделать. Я что-нибудь вкусненькое приготовлю, немного посидим, поболтаем, тем более что он человек культурный, воспитанный, долго засиживаться не будет.
Ему ничего не оставалось делать, как пригласить издателя в предстоящие выходные к себе домой на небольшой пикничок.

***

В субботу около двух часов дня к дому Павла подъехала машина, из которой появился, как всегда стильный и галантный, Альберт Эдуардович с огромным букетом цветов и большой коробкой, перевязанной ленточками и украшенной огромным бантом. Хозяева вышли встречать дорогого гостя.
- Машенька, рад Вас видеть, – пропел своим бархатистым баритоном Альберт и вручил ей букет, - Позвольте поцеловать Вашу ручку.
- Ну что Вы, - смущенно ответила она, протянув тем временем ему руку.
- Павел, - обратился затем гость к хозяину дома, - Надеюсь, мой знак внимания к Вашей супруге не вызовет у Вас большой ревности, тем более что я делаю это абсолютно бескорыстно, исключительно из огромного уважения к Вашей семье.
- Ну, на дуэль я Вас вызывать уж точно пока не собираюсь, - отшутился Павел, - Прошу Вас, проходите в дом.
- Каждый раз приезжая к Вам не перестаю удивляться той атмосферой уюта и запахом гармонии, царящим в Вашем доме, - не переставал любезничать Альберт, - А где же Ваша очаровательная дочурка? У меня для нее сюрприз.
- Лялечка, - позвала мать дочку, - Подойди сюда, пожалуйста, поздоровайся с дядей.
- Привет малыш, - Альберт присел на корточки напротив подбежавшей к родителям  девочке, - Это тебе.
- Что там?
- Открывай сама и увидишь.
Ляля быстро распотрошила коробку и взвизгнула от удовольствия. Внутри коробки лежала огромная кукла в ярком нарядном платьице и такой же шляпке.
- Вы ее так разбалуете просто, - произнесла Мария, не отрывая взгляда от подарка, - Доченька, а что нужно сказать?
- Спасибо большое.
- Беги, играй, - и Альберт поцеловал ребенка в лоб.
Все трое проводили глазами убегающую к себе в детскую девочку.
- Ну что, Альберт Эдуардович, - обратился к нему Павел, - Прошу за стол.
- С удовольствием, с утра ничего не ел.
Хозяева дома усадили гостя к столу и начали угощать его домашними деликатесами. Чего только не приготовила Мария! На столе красовались различные салаты и холодные мясные закуски, малосольная семга и форель, а так же другие кулинарные изыски. Павел достал из импровизированного винного погребка бутылочку коллекционного французского вина, откупорил ее и первым налил гостю, проявляя, таким образом, особенное почтение и внимание.
- Ну что Вы, не стоило так беспокоиться из-за моей скромной персоны, - восхищенно сказал Альберт, оглядывая стоящее перед ним многообразие, - Вы Машенька, наверное, все ночь не спали, готовя все это.
- Ну, во-первых, не всю, а во-вторых, мне это было совсем не сложно. Угощайтесь, не стесняйтесь, - и она положила ему в тарелку салат.
- Тогда у меня есть тост, - гость демонстративно поднялся со своего места, - Предлагаю выпить за хозяйку этого дома, за ее золотые руки и несравненную красоту.
- Вы меня в краску так вгоните, - смутилась Мария.
Выпив за сказанный тост, присутствующие принялись за закуски, болтая тем временем о всяких пустяках. 
- Мария говорила, что Вы ездили на Урал? – невзначай поинтересовался Павел, - ну и как там?
- Смотря, что Вы имеете в виду. Природа там красивейшая. Да и сам регион в экономическом плане занимает не последнее место. Урал, он и есть Урал, недаром про него говорят, что это кузница нашей страны. Практически вся металлургия и сопутствующие производства на нем завязаны.
- И Вы тоже там решили открыть свой бизнес? Увеличить, таким образом, свой вес, занять определенную долю рынка в направлении Вашей профессиональной деятельности? – поддержала Мария своего супруга.
- Нет, бизнес у меня хоть и небольшой, но он приносит мне неплохой достаток, а большего мне и не надо. Поэтому, расширять его я не вижу пока смысла. А ездил я туда, ну скажем, по своим личным делам.
- А где конкретно Вы были, в каких городах? – осторожно поинтересовался Павел, - Понятие Урала большое.
- Был в Екатеринбурге, Челябинске, Златоусте, В Нижнем Тагиле, да много где был, в Магнитогорске вот еще, - при этом слове Павел весь напрягся, но, не заметив этого, Альберт продолжал, - Проще сказать в каких городах России и Зарубежья я не был, чем в которых побывал за всю свою жизнь.
За появившимся горячим блюдом, Альберт Эдуардович провел для гостеприимных хозяев дома краткий географический экскурс по посещенным им местам, более подробно останавливаясь, по просьбе Марии, на городах и странах дальнего зарубежья. Рассказывая об их красоте и самобытной культуре живущих там народов он уделял особое внимание морали существующих обществ, постоянно сравнивая ее с нашей. Причем данное сравнение было во многом не в пользу последней.
- Вас послушать, уважаемый Альберт Эдуардович, - не соглашаясь с его мнением, возражал Павел, - Так наше общество вообще аморально.
- Ну не сказать, конечно, что вообще, но, тем не менее, большая часть имевшихся у нас когда-то понятий и истин утрачена, увы, безвозвратно. Моральное воспитание целого общества строиться на протяжении веков, тысячелетий и складывается из ряда составляющих.  Это как кирпичная стена, кирпичик за кирпичиком, ряд за рядом, и вот перед нами возникает уже некоторое сооружение. А теперь попробуйте вытащить несколько кирпичей и что Вы увидите? Вы увидите, - ответил он сам себе, - Как стена начинает рушиться, терять свою крепость, ветшать из-за этого.
- Но разве наше общество, не строило эту стену веками?
- Почему же, строило. Но оно ее также успешно и ломало. Вспомните сами. Сначала мы выбили из этой стены внушительную часть кладки, свергнув существовавшее самодержавие. Потом мы вообще уничтожили под самой стеной сам фундамент, отказавшись на долгие десятилетия от религии и веры в бога. Далее, на уже изрядно покосившуюся стену мы приляпали, кое-как, еще несколько рядов, существовавшего прежде коммунистического застоя и полной изолированности от окружавших нас стран. Теперь же, при строительстве капитализма, мы опять сломали то, что было построено до нас. А новую кладку мы возводим второпях, не всегда соблюдая при этом сам технологический процесс, да и каменщики то наши не всегда трезвы. Потому как пьют люди от безысходности, от давящей на них со всех сторон нищеты, от произвола чиновников и их идиотских решений, пьют по-черному и рождают в этом пьяном угаре последующие поколения, которые узнают о человеческой морали из транслируемых по телевизору боевиков, ужастиков и прочей порнухи. Вот так примерно существующее наше с Вами современное  общество строит свою стену морали.
- И все равно, я с Вами не согласен! – попытался Павел возразить железной логике гостя, - Есть в нашей стране люди, которые кладут свои жизни, ради воспитания ….
- Любезный Павел, - прервал его Альберт на полуслове, - Сейчас мы с Вами говорим не об отдельных высоко духовных личностях, а в целом об обществе, то есть обо всех нас сразу.
- Хорошо, - согласился он, - А война? Вы забыли, как сплачивались люди в трудную минуту? Как делились друг с другом последним куском хлеба? Как умирали тысячами в блокадном Ленинграде, но не сдали город!
- Павел, а Вы считаете, что Ваш пример является вполне уместным для нашей беседы. На мой взгляд, это не правильно. Если бы не та волна репрессий, прокатившаяся перед самой войной у нас в стране и уничтожившая самый цвет нации, весь талантливый командный генералитет, то тогда, может быть, и блокадного Ленинграда можно было бы избежать. И опять же, когда в массовом порядке арестовывались целые семьи ничем не повинных людей, расстреливались и гнили в лагерях миллионы сограждан, где была тогда оставшаяся часть страны?! Молчите! Так я скажу Вам. Оставшаяся часть мирно пряталась по своим домам, строчила доносы, или просто слепо верила в правильность и непогрешимость всего происходящего. Жизнь по принципу «Моя хата с краю». Это что ли Ваше моральное общество?
Павел молчал. По существу Альберт был прав. Мы слишком часто отказывались от всего, что было в прошлом. Отвергали все его веками писаные каноны, не предлагая ничего взамен.
- Я не стану с Вами спорить, - после некоторого раздумья ответил он, - В ваших рассуждениях, несомненно, есть здравое зерно, однако грести всех под одну гребенку тоже не следует.
- А я и не пытаюсь вызвать Вас на спор. Просто я излагаю свою точку зрения. Принимаете Вы ее или нет, это уже другой вопрос.
С обедом было покончено и Мария, как заботливая хозяйка дома предложила гостю попить чайку в беседке.
- С удовольствием Машенька, - быстро согласился он, - Думаю, свежий воздух, и глоток горячего крепкого чая остудит наш с Павлом пыл.
Мария попросила мужа проводить Альберта Эдуардовича в беседку и прихватить заодно сладости. Развалившись в кресле беседки гость, в ожидании чая, решил поинтересоваться у хозяина дома его дальнейшими творческими планами.
- Ну что Павел, гонорар за вторую книгу уже перечислен на Ваш счет. Пора бы и задуматься и о дальнейшей работе. Как Ваш настрой? Готовы дерзнуть еще разик и удивить своих читателей очередным шедевром?
- Не знаю, я пока об этом еще не задумывался.
- Нет подходящего сюжета? Могу подкинуть идейку.
- Нет, спасибо. Я пока подожду.
- Подождать, конечно, еще Вы можете, но не забывайте, нас с Вами связывают определенные обязательства – подписанный Вами контракт. Поэтому я, на Вашем месте, особо-то не расхолаживался. Делу время, а потехи час. Так кажется, гласит народная мудрость?
Подошедшая Мария заставила гостя прервать разговор.
- А вот и чай, - сообщила она радостным голосом, - Давайте чашки.
Они еще долго баловались чайком, рассказывая друг другу различные занимательные истории. Уже ближе к вечеру, когда солнце стало потихоньку спускаться к линии горизонта, Альберт Эдуардович засобирался домой.
- Ну что же, пора и честь знать, - обратился он к хозяевам. – Засиделся я у Вас. Да и Вы, наверное, уже устали от меня.
- Ну что Вы, что Вы, - затараторила Мария, - С Вами беседовать, одно удовольствие.
- Я думаю, это у нас с Вами не последняя встреча, поэтому еще наговоримся вдоволь. Спасибо Вам Машенька, ужин был восхитительным. А Вы Павел, все-таки принимайтесь с понедельника за работу.
- Да он вообще не хочет больше ничего писать после этого случая в Магнитогорске, - не подумав, выпалила Мария, - Говорит, что он во всем виноват.
Павел строго зыркнул на нее глазами и она поняла, что сболтнула лишнее.
- Какого случая?- взгляд Альберта стал холодным и тяжелым. В нем читались нотки подозрения и презрения. Он буквально сверлил Павла своим взором насквозь, не давал ему возможности даже подняться с кресла, - Может, поделитесь со мной?
- Да… особо нечем, - мямлил он под воздействием ужасающего взгляда гостя, - просто там погиб мой однокашник.
Альберт молчал и не сводил глаз с Павла.
- Он был прототипом моего книжного героя, который погиб в конце книги точно также как и мой друг, - на его лбу выступили крупные капли пота, а голос перешел на тихий, почти невнятный шепот, - Поэтому я и подумал, что сам смоделировал его смерть.
Гость, наконец-то отвел свой взор, и Павлу сразу стало легче, - Примите мои соболезнования. Но я думаю, что это простое совпадение. Не стоит Вам себя в этом корить.
Он посмотрел уже прежним, ласковым взглядом на Марию, которая стояла как статуя, прижав к груди руки, - Еще раз спасибо Машенька за чудесный вечер. Провожать меня не надо. До скорой встречи.
Когда звук отъезжающего автомобиля совсем стих Мария бросилась к мужу, - Дорогой, прости. Я думала, что ты ему все рассказал уже. Тебе плохо?
- Ничего, сейчас пройдет, - Павел тяжело дышал, - Уже проходит. Просто было такое чувство, как будто у меня из нутрии стали что-то вытаскивать. Не внутренности, нет. Скорее всего, душу! Ужасное чувство.
- Тебе было больно?
- Нет, боли не было, был страх.

***

- Ало Пашка, нам срочно необходимо встретиться, - звучал в трубке властный голос Кравцова, - Есть кое-какая информация.
- Хорошо. Где и когда?
- Подъезжай через часик в кофейню. Сможешь?
- Уже еду!
Павел быстро собрался, сел в машину и крикнул ничего не понимающей жене, что скоро будет. Подъезжая к кафе, он увидел Леонида, который нервно прохаживался возле своего автомобиля, дымя сигаретой. Припарковав свою машину рядом с джипом полковника, Павел вышел к нему навстречу.
- Здравия желаю! – отчеканил он по-армейски, - Я не опоздал?
- Нет, это просто я пораньше подъехал. Давай присядем в мою машину, у меня тонировка потемнее будет. Не хочу, чтобы нам кто-нибудь мешал.
Они расположились в прохладном, прокуренном салоне джипа полковника. Он сделал потише орущую музыку, но совсем ее выключать не стал.
- Береженного бог бережет, - ответил он на удивленный взгляд Павла, - А вдруг кто нас слушать надумает?
- Да кому мы нужны!?
- Не скажи! С этого момента я за твою жизнь и гроша ломанного не дам!
- Ты меня пугаешь, - еще больше удивился Павел, - Что случилось?
- Ответь сначала на один мой вопрос. Зачем Сатанов вчера к тебе приезжал?
- Да незачем, - не переставал поражаться Павел его осведомленности, - А ты откуда знаешь? Следили за ним?
- Когда он вышел от тебя, то был…, как бы помягче сказать, не совсем в себе что ли, - пропустил он мимо ушей его слова, - Так зачем?
- Я ведь говорю, просто в гости. Ну а то, что он был потом немного не в себе …, так это от того, что между нами произошел небольшой инцидент.
- Рассказывай все по порядку, до мельчайших подробностей.
- Хорошо. Значит так, на столе у нас стояло три салата. Один греческий, второй…
- Ерничать тут не надо, - обиженно прервал повествования Павла полковник, - Ситуация, в которой ты сейчас находишься действительно очень серьезная. И для того, чтобы тебе помочь и вытащить тебя из этого дерьма, мне необходимы все подробности вашего разговора. А теперь давай еще разик и все с самого начала.
Павел в подробностях, как смог, пересказал Кравцову все обстоятельства прошедшего вечера, стараясь акцентировать его внимание на последних минутах их, с Альбертом,  разговора и тех ощущениях, которые он при этом испытал.   
- Скажи спасибо, что ты еще вчера богу душу не отдал, - выслушав своего друга, произнес полковник, - Вернее не богу, а … Ты знаешь, с кем ты связался?
- Хватит меня пугать уже! – возмутился Павел, - Что я мальчик тебе! Есть информация, рассказывай, а выводы я уже буду делать сам.
Леонид закурил, задумчиво смотря на приборную панель машины, - Даже не знаю с чего начать.
- А ты рассказывай все по порядку, что делал, с кем связывался и тому подобное. Давай, не томи уже.
- Хорошо. Вот что мне удалось выяснить. В городе Сатанов появился пять лет назад, по крайней мере столько времени прошло, с того момента как он получил паспорт в одном из РОВД. Местом его рождения числиться небольшой поселок в Ставропольском крае. Однако, исходя из моего запроса туда, там о нем нет, не было, или не сохранилось никаких сведений. Даже в тамошнем отделе ЗАГСа о нем нет никаких записей. Короче нет вообще ничего, что могло бы подтвердить сам факт его рождения и пребывания в той местности.
- Ну а может, в том поселке, откуда он родом, остались какие-нибудь свидетели, кто помнит, пускай не его, так хотя бы его родителей.
- Пять лет назад от поселка осталось одно пепелище. Сгорел, выгорел весь дотла. Пострадавшие и выжившие от той катастрофы были эвакуированы кто куда. Короче концов найти невозможно.
- Да, действительно все это очень и очень странно.
- Странностей, ты прав, тут хватает. Слушай дальше. Место его прописки так же вызывает кучу вопросов. Мои ребятки ходили туда, проверили все на месте и выяснили одну интересную вещь. Официально господин Сатанов зарегистрирован и как будто  проживает  по адресу Ленина шесть квартира шестьдесят шесть, однако, за все время, пока ребята пасли этот адрес, а это почти целая неделя, он там не появился ни разу. Странно, правда?
- Три шестерки? – задумчиво произнес Павел, - Ну, может он отлучался в этот момент куда-нибудь? Ездил, к примеру, в командировку?
- В этот момент он находился в городе. И из своего офиса никуда не выходил.
- Ночевал что ли там?
- А хрен его знает, что он там делал?! Только вот когда мои ребятки вскрыли его квартиру, то оказалось что у него имущества, извини меня, кот наплакал. Допотопная кровать, да такой же развалившийся шкаф. И это у достаточно состоятельного человека, имеющего свой собственный бизнес и шикарный автомобиль!
- Ты хочешь сказать, что в этой квартире он совсем не появляется и она нужна ему лишь до отвода глаз!
- А ты башковит, как я погляжу, для писателя! – ерничал над ним Кравцов, - Естественно! И это обстоятельство подтверждается показаниями соседей. С того момента, как он купил эту квартиру его больше здесь никто ни разу не видел. Хотя квартплата и другие платежи вносились регулярно.
- Значит муляж, для отвода глаз!
- Он самый. Идем дальше. Его офис вызывает еще больше подозрений, чем сама квартира. Находится он в центре города, в одном переулке, в «старом городе», что неподалеку от здания городской администрации. Знаешь наверняка, где это?
- Это где ранее, в царские времена, располагались все купеческие особняки?
- Вот, вот! – продолжал Кравцов свое повествование, - В одном из этих особняков. И что самое интересное, судя по описаниям очевидцев тех дней, в нем же находилась штаб квартира местного подполья в семнадцатом году, а до этого, этот дом был знаменит местом сборища местных сектантов, поклонников сатанизма.
- И что здесь странного? Сейчас у нас любой старинный дом носит тот или иной отпечаток того неспокойного времени. Помяни мое слово, через сотню лет и на наших современных домах твои потомки увидят кучу памятных табличек. Например, на моем: «Здесь жил и творил писатель…»
- Или, например, такого содержания, - перебил его Кравцов, перехватив его идею, -  «Здесь, при загадочных обстоятельствах покончил с жизнью, знаменитый писатель…»
- Тьфу, тьфу! Типун тебе на язык!
- Ты не тьфукай, а воспринимай мои слова достаточно серьезно. Ранее в этом доме, когда там была секта, в жертву сатане было принесено не один десяток безвинных человеческих душ. Судя по архивам тех дней, дело имело почти всероссийскую огласку. Сам государь император держал ход следствия по этому делу под личным контролем.
- И что из этого? В чем заключается странность того, что сейчас в этом особняке находится издательство Сатанова?
- Странность не в самом доме конечно, хотя это, на мой взгляд, то же не маловажно, а в том, что издательство то какое-то необычное.
- ???
- Мои ребятки поинтересовались по поводу его в налоговой. Судя по тем декларациям, что туда подаются, прибыльность у этого бизнеса почти равна нулю, точно так же как и оборачиваемость по расчетным счетам.
- Подожди, подожди, - попытался противостоять ему Павел, - А как же издание книг? Ведь даже мои издаются неплохими тиражами! Тем более он еще занимается издательством различной рекламной продукцией. Да и сами гонорары, которые он мне платит, они просто неприемлемы для нулевого бизнеса!
- Про какие тиражи ты говоришь? Про какую рекламную продукцию? Твои книги были выпущены в местной типографии в количестве, прости за грубое слово, десяти экземпляров. Я все это пробил. Информация точная.
- Как десяти? – Павел поперхнулся от собственных слов, - Не может быть!
- Может Паша, может! В этом то и странность, что, несмотря на практически отсутствие бизнеса как такового, он умудряется содержать здание, расположенное в исторической части города и огромный персонал, который засекла моя наружка.
-???
- Да ты не таращь на меня так глаза, а то лопнут от натуги! Твой Альберт Эдуардович, почти не покидает это здание, свое пристанище, которое охраняется почти пятью десятками человек. Многовато, правда, для двух этажей площадью чуть более трехсот квадратных метров?! Что еще интересно, так это то, что в дневное время в этом доме не замечено никаких признаков жизни. Лишь с началом ночи в нем начинают зажигаться окна и проявляться кое-какое движение. А с наступлением утра все опять затихает.
- А он говорил, что он человек публичный, часто разъезжающий по различным странам и городам.
- Да! Хорошо, что напомнил! – ухватился за слова Павла Кравцов, - Мы отследили еще одну некоторую закономерность. В течение этих пяти лет, там, где появлялся твой издатель, происходило по одному несчастному случаю.  Причем в тот момент, когда он именно был там. Последний случай был по Магнитогорску. За день до смерти мэра города, твой знакомый побывал у него на приеме. Выводы делай сам.
Павел задумался. В его глазах читался легкий ужас и растерянность. Сейчас он больше походил на школьника, которого нежданно учитель вызвал к доске.
- И что из всего этого следует? – нараспев произнес он.
Полковник закурил очередную сигарету и, выпустив клубы дыма прямо в потолок машины произнес, -  Я не знаю, что сейчас и думать. В одном я уверен точно, твой знакомый очень и очень опасный человек, если конечно он вообще человек.
- Что ты имеешь виду?
- То, что простому смертному, вроде нас с тобой, невозможно побывать в Магнитогорске не засветившись своими паспортными данными в базах данных касс по продаже авиа и ж/д билетов.
- Не понял…
- А что тут понимать? Если проверить все агентства, включая сам аэропорт и железнодорожный вокзал, то из этого последует, что твой Сатанов из города вообще не выезжал уже три года. Хотя, ты сам говоришь, что  за это время он успел побывать чуть ли «не у черта на куличках».
- Ты хочешь сказать, что Сатанов путешествует по поддельному паспорту?
- Я хочу сказать, - почти шепотом произнес полковник, - Что твой друг не пользуется средствами массового передвижения, за исключением своего автомобиля, да и на нем, кстати, он ездит в исключительных случаях. В гости, например…
- Подожди, подожди, - потирая свой лоб, затараторил Павел, - Ты меня совсем запутал. Давай я постараюсь подвести итог, сказанному тобою. Первое, кто он и откуда нам неизвестно,  второе, его местожительство это просто полнейшая фикция, для отвода глаз, третье, постоянным местом его пребывания является его офис с кучей охранной и негативным наследием, четвертое, его бизнес это опять полнейший муляж, «шпионское» прикрытие. Правильно я рецензировал твое повествование?
- Да ты просто гений, - рассмеялся Кравцов, - Но, ты забыл еще и пятый пункт. Альберт Эдуардович страдает жаждой путешествий, причем, я бы сказал гипертрофической жаждой. А вот сам способ его передвижения по нашей необъятной родине и другим странам, это большая загадка.
- И если я тебя правильно понял, - продолжил Павел логическую цепочку Леонида, - То из каждого путешествия он привозит в качестве сувениров смерти людей?
- Абсолютно верно!
- И какой же вывод?
- Если бы я был верующим человеком, то подумал, что антихрист все-таки вышел на свободу из тысячелетнего заключения.
- Я серьезно…
- Я тоже, - твердо ответил Кравцов, - Это не человек.
Павел сидел в полной растерянности. Его руки слегка подрагивали, а глаза бегали по сторонам, выдавая происходящий в голове бурный мыслительный процесс.
- И что же мне теперь делать? – после некоторого раздумья спросил он, - Как мне дальше быть? Он требует от меня дальнейшего сотрудничества, он требует очередной книги!
- Я не знаю, что тебе посоветовать, - пытался хоть как то поддержать друга полковник, - Здесь я полностью бессилен, это не в моей юрисдикции. Единственное, чем я могу помочь тебе, так это задержать его на трое суток, но по истечении этого времени я буду обязан выпустить его опять на свободу. Мне нечего ему предъявить! Может, ты его просто пошлешь подальше?!
- Нет, он от меня так просто не отстанет, - обреченно выдохнул Павел, - Спасибо полковник за твое участие. Дальше я уже как-нибудь сам.
Они пожали друг другу руки, и Павел вышел из джипа Кравцова, который уже через несколько секунд умчался с места их встречи, обдав его напоследок клубами пыли, вырвавшихся из-под здоровенных колес. Вернулся он домой только под вечер, долго пропетляв на своей машине по улицам города и пытаясь найти верное решение для выхода из сложившейся ситуации. 
- Ты где так долго был? – встретила его взволнованная супруга, - Я уже и не знала, что и думать? Ты почему на телефон не отвечал?
Павел посмотрел на свой мобильник и увидел пять пропущенных вызовов жены, - Извини, не слышал.
- Что-то случилось, - озаботилась она равнодушным состоянием мужа, - Ты хорошо себя чувствуешь?
- Все нормально, не переживай, денек был просто неудачным, устал очень, - и он, не закрыв даже дверцы автомобиля побрел в дом.
Мария посмотрела вслед, зашедшему в дом супругу и, не понимая столь кардинальных изменений, произошедших в его настроении, загнала машину в гараж. Поставив автомобиль и зайдя в дом, она увидела Павла сидящего на диване в гостиной и смотревшего пустым, не осмысленным взглядом телевизор.
- Паш, поговори со мной, - осторожно обратилась она к нему, - Что все-таки случилось?
- Я не знаю, что мне дальше делать, - отстраненным голосом, после некоторого раздумья, наконец-то произнес он, - Почему именно я, почему это должно было произойти со мной, - взорвался он и горько заплакал.
За все время, что они прожили вместе, Мария в первый раз видела его в таком состоянии. Всегда собранный, ее сильный властный и гордый мужчина рыдал просто взахлеб, как пятилетний мальчуган. Ей захотелось обнять его и прижать к своей груди, защитить своего единственного, дорогого для нее человека всем своим телом и она не в силах больше противостоять этому порыву бросила к Павлу.
- Все образуется милый, - шептала она ему на ухо, гладя рукой по голове, - Все будет хорошо. Так бывает в жизни, что мы иногда становимся бессильны что-то изменить в ней. В такие минуты лучше просто смириться и немного подождать. Надвигающаяся гроза обязательно пройдет мимо. Главное не высовываться, а просто переждать бурю. Послушай моего совета. Не пытайся сейчас что-то менять. Лучше постарайся осмыслить все происходящее, постарайся найти корень этих изменений. Если у тебя это получиться, то все тогда пройдет само собой, вот увидишь!
Мария еще долго шептала на ухо своему супругу слова поддержки и постепенно Павел успокоился. Его спина перестала вздрагивать, дыхание стало ровным, но, несмотря на это, ему абсолютно не хотелось вырываться из ее нежных объятий. Так они и сидели, слившись телами в единое целое. И только их маленькая дочурка тихо смотрела на них сверху вниз, через балюстрады лестничных перил, своими очаровательными детскими глазками с выражением полного недоумения.

***
Павел долго ворочался с боку на бок, пытаясь выбрать более удобное положение, но сон все не шел. Цепь событий, пережитая им в течение дня, наложила на его нервную систему свой отпечаток. Боясь побеспокоить спящую рядом жену, он присел на кровати, опершись спиной об ее изголовье. В комнате, несмотря на распахнутое настежь окно, было ужасно душно. Любопытная луна ярким прожектором освещала их спальню, пытаясь вывести на божий свет все происходящее внутри.
- Невыносимо душно, - прошептал Павел, смахивая капли пота со лба, - И луна еще вдобавок, как будто взбесилась. Хотя бы глоток свежего воздуха, хотя бы легкое дуновение ветерка. Так нет же! – продолжал он возмущаться, - Печет как в аду. Ну как тут уснешь?!
Он взял с прикроватной тумбочки стакан воды, приготовленный им заранее, и сделал маленький глоток. Теплая, мерзкая жидкость не принесла ему того спасения, которое он ожидал.
«Лучше бы совсем не пил, - выругался он про себя, - Только еще хуже стало. Сходить ледяной душ, что ли принять?»
Он откинул край простыни, накинутый на его ноги и тихо, чтобы не разбудить мирно сопящую супругу, осторожно встал. Подойдя к окну, Павел отодвинул штору, открывая для воздуха беспрепятственный путь, и выглянул во двор. Лунный свет давал ему возможность оглядеть все свое хозяйство. Вот гаражные ворота, вот забытая дочкой на крыльце дома кукла, вот куст алых роз, так любимых его женой, вот площадка для барбекю со стоящими на ней плетеными креслами, вот Лялькины качели… Его взгляд неожиданно задержался на этих самых качелях. Он не мог понять, почему они так привлекли сейчас его внимание.
«Стоп, - подумал он про себя, - А почему они раскачиваются?»
Павел интуитивно поднял голову верх и посмотрел на кроны деревьев. Они были абсолютно неподвижны. Ни один листок не подавал признаков даже маломальского ветерка. На ходу натянув спортивные брюки, он выбежал во двор. Стараясь держаться в тени дома, Павел практически бесшумно подкрался к краю площадки с барбекю, и быстро пробежав еще пару метров, затаился за стволом дерева. Качели продолжали раскачиваться.
Собрав все свое мужество в кулак, он крикнул как можно резче и громче, - Кто здесь?
На секунду качели остановили свое монотонное раскачивание, замерев в высшей точке своей амплитуды. Павла начинало колотить. Нервная дрожь пробежала по всему его телу. Крупные капли пота капали со лба на вздымавшуюся от тяжелого дыхания грудь. Пальцы рук задеревенели и намертво впились в кору дерева, протыкая ее насквозь. Неожиданно качели вздрогнули и, сорвавшись со своего застывшего места стали хаотично раскачиваться, замедляя свое движение. У Павла явственно создалось впечатление, что кто-то невидимый поднялся сейчас с сиденья качели и оставил их в покое. Его глаза бегали из стороны, в сторону силясь отыскать этого невидимого любителя ночного катания. 
- Кто здесь?! – повторил он свой вопрос, но уже почему-то дрогнувшим голосом.
Его слова повисли в ночной тишине. Сколько он так простоял, вглядываясь в ночной сумрак, разбавленный лунным светом, он не знал. Постепенно ушла дрожь из его тела, пальцы рук обмякли и он почувствовал нестерпимую боль под ногтями. Это ощущение окончательно привело его в чувство.
«Что я здесь делаю? – задал он сам себе вопрос, на который естественно у него не было ответа – И привидится же такое! А может, я сплю? – и он с силой ущипнул себя за ногу, - Ай! Нет, не сплю. Значит все-таки крыша поехала».
Еще раз, с опаской оглядевшись, он побрел к дому.
- Господи и за что мне это все? - тихо взмолился он, поднимаясь по ступеням крыльца, - Что за напасти сыплются на мою голову? Я так скоро окончательно свихнусь, окажусь в психушке и потеряю все самое для меня дорогое, все, что я строил и создавал своими руками все эти годы.
- Не отчаивайтесь. Все что мы теряем, - раздался сзади тихий мужской голос, - Потом обязательно к нам возвращается. Правда только не всегда вовремя и не в том виде, в котором нам хотелось бы.
От неожиданности Павел даже слегка присел, втянув голову в плечи, как будто рядом с ним разорвался снаряд. В таком полусогнутом виде он осторожно оглянулся назад. В плетеном кресле, рядом с барбекю, положив ногу на ногу, сидел пожилой мужчина.
- Как Вы сюда попали? – придя в себя, задал незнакомцу вопрос хозяин дома, - Это частная собственность. Я сейчас милицию вызову.
- Не нужно шума, - спокойным чуть слышным голосом продолжал незваный гость, - Семью разбудите. Сюда я попал очень просто, через калитку Ваших ворот. Она оказалась кстати незапертой. Ну а то, что касается Вашей собственности, так до этого мне вообще нет никакого дела. Хотя скажу Вам откровенно, что во всем этом, что Вы имеете на сегодняшний день, есть и моя заслуга. 
Немного осмелев и поняв, что агрессивного поведения гостя не ожидается, по крайней мере, в ближайшее время, Павел направился к нему навстречу. По ходу своего движения он старался внимательно рассмотреть ночного визитера. Это был мужчина крепкого телосложения примерно пятидесяти лет. Его гладко выбритое лицо с наложенной на него сеткой морщин и прищуренным острым, цепким и волевым взглядом выдавали в его владельце недюжинную внутреннюю силу. Седые волосы были аккуратно зачесанные назад. Несмотря на неимоверную духоту, незнакомец был одет в теплый вязаный свитер с высокой горловиной и уже достаточно поношенные джинсы. Но больше всего Павла поразило то, что весь этот несуразный гардероб, одетый явно не по погоде, замыкало полное отсутствие какой либо обуви. Ночной гость был босиком.   
Подойдя к нему ближе, Павел повторил свой вопрос, - Кто Вы такой и что Вам здесь надо?
- Что мне надо? – ответил незнакомец вопросом на вопрос, - Это что Вам надо? Вы же хотели меня видеть!
Павел окончательно был убит этими словами ночного визитера. Такой наглости он еще не видел в своей жизни, поэтому поначалу даже опешил от такого поворота событий.
- Что? – почти перешел он на крик, -  Да Вы с ума сошли! Что Вы себе позволяете? Я сейчас Вас возьму за шкирку и выкину отсюда вон!
- Не нужно кричать и кипятиться, - продолжал таким же невозмутимым тоном ночной гость, - Я не для того Вас ждал здесь полночи, чтобы Вы мне истерики закатывали. Присаживайтесь. Поговорим.
Павел безропотно сел рядом и открыв рот, хлопал ничего непонимающими глазами, - Так это Вы качались на качелях? Мне это не привиделось?
- Не волнуйтесь так. Все нормально. Вы абсолютно здоровы и с Вашей психикой ничего не происходит. Я вполне материален. Можете пощупать меня, если хотите.
Павел дотронулся до его колена, - Да, действительно, Вы живой.
- Ну а я про что? Не нужно меня пугаться. Давайте поскорее перейдем к делу, а то меня время поджимает. Я слушаю Вас Павел Андреевич.
- Простите… я … так ничего и не понял, - мотая головой и подбирая нужные слова, мямлил он, - Что я должен Вам сказать? Я Вас не звал. Кто Вы?
- Я Ваш внутренний голос, - гость переменил положение ног, - Ваша интуиция, Ваш ангел хранитель если хотите. И именно по Вашей воле и по Вашему желанию я нахожусь сейчас здесь. У Вас, Павел Андреевич, есть определенные трудности, с которыми Вы можете справиться, но для этого Вам просто необходим мудрый совет. Я готов Вас выслушать и по мере своих сил и возможностей помочь Вам.
- Ангел хранитель? Трудности? Но какие?
- Сейчас Вы находитесь на развилке двух дорог и не знаете, в какую сторону Вам следует дальше двигаться. Вы должны хорошо подумать, прежде чем делать дальнейший шаг. От этого зависит все! И прежде всего Ваша будущая жизнь. Обратите внимание на мои слова. Не дальнейшая, а будущая.
- Я ничего не понимаю. Вы говорите, какими-то загадками. Какая развилка? Какие дороги? Хватит уже образно говорить! Давайте поконкретнее.
- Куда уж конкретнее. Развилка дорог - это Вы сами. В каждом из нас есть две стороны, две дороги. Черная и белая, плохое и хорошее, день и ночь. И Вы, как раз подошли к тому месту, где должны сделать свой выбор.
- Вы говорите ерунду. Свой выбор я уже давно сделал. Я не хочу идти по темной стороне, естественно, как и любой нормально здравомыслящий человек, я выбрал светлый путь.
- Нет, Павел Андреевич, свой выбор Вы пока не сделали, потому, как еще стоите у этой самой черты. А то, что Вы считаете своим выбором, является всего лишь Вашим стремлением, желанием. Но наши желания, как показывает практика, не всегда совпадают с нашими последующими действиями, и происходит это по разным причинам. Приведу простой пример, для полного понимания этих понятий. Вы стоите в магазине и желаете купить костюм, который Вам очень понравился, но по определенным обстоятельствам, например из-за отсутствия необходимых денежных средств, вы выбираете другой костюм. Хороший, но другой, более дешевый по цене. Вот так-то, дорогой Вы мой.
- И что же мне делать, как поступить?
- Естественно я знаю решение, но Вам сказать его не могу. Не имею права. Единственное что я могу для Вас сделать, так это лишь подтолкнуть Вас к правильному ответу. Могу помочь Вам осознать то, что Вы должны сделать в дальнейшем, подсказать тот единственный путь,  по которому Вы должны пройти.
- И все-таки Вы как то туманно изъясняетесь. Я так ничего и не понял. Если вы пришли ко мне для того, чтобы оказать помощь, то окажите ее. Если Вы действительно мой ангел хранитель, так храните меня, в конце концов. А давать умные советы может каждый.
- Помощь? Я бы конечно мог ее оказать, но вот боюсь, что вы не сможете по достоинству ее тогда оценить. Вы ее просто воспримите как должное. А я этого не хочу! Вы сами должны прийти к правильному решению, только сами!
- Мне это начинает надоедать. Пустые слова. Каждая Ваша фраза является лишь повторением предыдущей. Вам самому-то не надоело?
- Ой, как надоело! Даже уже достало в некотором роде! С того момента, как Вы покрестились и я был приставлен к Вам в «опекуны» Вы доставляете мне лишь одни хлопоты. Постоянно лезете туда, куда Вам лезть не следует, постоянно ищите какие-то проблемы в своей благополучной сытой жизни, пытаетесь изменить то, что Вам не под силу, учите жить других, хотя сами мало что понимаете в этой жизни.
- Вот как! И это говорит мне мой ангел хранитель! – обиделся Павел.
- Еще и обижаетесь, когда Вас критикуют. А Вы не забывайте, что я не только Ваш ангел хранитель, но, как уже и говорил, я Ваш внутренний голос. Поэтому я только произнес вслух то, что Вы сами про себя думаете. Или я ошибся?!
Нет, гость не ошибся. Павла и вправду иногда посещали такие мысли, - «Что он вообще в этой жизни сделал, кроме собственного благополучия? Нести людям, через свои произведения, умные мысли, принятые всеми нормы и правила и не соблюдать их самому же, на это много смелости не надо. Какую он принес пользу обществу?»
- Позвольте, я опять же закончу Вашу мысль, - перебил раздумья Павла его ангел, - Вот Жорка, мой брат, вот он действительно много сделал хорошего. Его изобретениями пользуется все человечество. Я ничего не упустил?
- Это мерзко читать чужие мысли!
- Почему чужие? Мы с Вами вроде как одно целое. Я же Ваш внутренний голос.
- Извините, - неожиданно для самого себя произнес Павел, - Я, наверное, не прав и по отношению к Вам и по отношению к себе и тем взглядам на жизнь, которыми обладаю.
- Да взгляды то у Вас, в общем-то, не плохие. Единственное, в них маловато практических знаний. Все больше теории, позаимствованной у таких же, как и Вы писателей. То есть у Вас своего рода книжный стереотип восприятия жизни «Это плохо, потому что плохо, а вот это хорошо, потому что хорошо». А, правда жизни она немного не такая, здесь бывают не только крайние точки, но и промежуточные интервалы. И заметьте, их намного больше. Человеку свойственно ошибаться, он так запрограммирован. Он учиться на своих ошибках, осознает их, взрослеет, набирается опыта. Для того чтобы понять что огонь это горячо, он обязательно должен потрогать его и обжечься, для того чтобы понять что вода мокрая, он должен нырнуть в нее с головой, для того чтобы понять что гадость и мерзость это плохо, он должен совершить их и мучиться потом от угрызения совести. Каждый человек это, по сути, первопроходец. Он идет по своей тропе жизни впервые, часто оступается с этой тропы, ломает руки и ноги, бывает, что вообще сворачивает с нее и уходит в другую сторону. Но, тем не менее, как бы человек не шел, поэтому жизненному пути, быстро или медленно, с остановками или без, он набирается определенного опыта, у него образуются свои взгляды на окружающий его мир, вырабатывается некоторый рефлекс на те события, которые с ним происходят. Некоторые замыкаются в себе, некоторые озлобляются, некоторые продолжают жить как дети, так и не сумев вынести из всего пережитого правильный вывод. Абсолютно по разному воспринимают люди уроки жизни. Вот поэтому я и говорю, что нет идеальных людей, в каждом из вас, столько всего намешано, что просто диву даешься! Так почему же Вы, Павел постоянно недовольны своей судьбой? Все что Вы имеете, заработано честным трудом и Вашей усидчивостью и скрупулезностью. Так умейте ценить все это и прежде всего самого себя!
- Да, но может быть мне уготована другая судьба? Может я, просто занимаю чье-то место, которое было уготовано другому, более талантливому человеку?
- Каждому из нас уготовано то, что он имеет. Ошибки здесь быть не может. Вот именно поэтому Вы сейчас и стоите, как я и говорил раньше, перед определенным выбором. Вы должны решить, и прежде всего для себя, стоит ли Вам бороться со сложившейся ситуацией или просто сдаться, опустить руки и поплыть по течению, хотя совсем не факт, что оно принесет Вас в нужное место.
- Вы опять говорите загадками. Что я должен сделать?
- Какой же Вы все-таки тугодум! Я устал Вам уже намекать! Вы столкнулись с большим злом, с которым Вам необходимо сразиться, чтобы, в конце концов, обрести добро. Так понятно?
- Вы имеете ввиду мои книги, которые…
- Ну, наконец-то! – прервал Павла незнакомец и облегченно выдохнул.
- Да, но ведь это не человек! Как я могу сразиться с самим дьяволом?! Я всего лишь простой смертный! Да и почему именно я?!
- Ну, Вы же всегда были недовольны своей жизнью, хотели совершить что-то более полезное в ней. Вот и дерзайте теперь!
- Но как?! Не убивать же мне его!
- Ну, во-первых, Вам это просто не удастся сделать. Вы же сами сказали, что он не человек, а во-вторых, Вы обладаете куда более мощным оружием и возможностями, чем банальная физическая расправа.
- И что это за оружие?
- Ваш мозг и интуиция.
Павел задумался, пытаясь осмыслить его слова, - Как же я могу бороться с ним? Усилием мысли что ли?!
- Вот именно! Запомните, мысль материальна. Да и потом, может иногда стоит брать на свое вооружение и методы врага?! Как я погляжу, они приносят ему неплохую пользу. И еще одно, так на всякий случай, Вы вольны распоряжаться только своей жизнью, другие Вам не принадлежат.
- Вы намекаете на то, что я могу погибнуть? – еще больше озадачился Павел.
- В любой войне есть жертвы. И в большей части, они всегда оправданы. Посмотрите вокруг, что Вы видите?
Павел огляделся, - Ничего. Мой дом, забор, баня.
- Учитесь видеть то, что, казалось бы, не бросается в глаза на первый взгляд, и делайте правильные выводы из всего этого. У Вас красивый дом, это правда. Нелегко, наверное, было создать такую красоту. Уютный ухоженный участок, с прудиком между вековых сосен, затейливая банька, которая на фоне деревьев выглядит как избушка бабы Яги. Как Вам это удалось только?
- Как, как, - недоумевал Павел, - Спланировали, создали проект, потом вырубили часть сосен и построили все это. 
- Так значит, на этом месте раньше был лес?
- Ну, да, - так ничего и не понимая, продолжал он, - Весь наш поселок стоит в лесу.
- Вот видите. Мы с Вами и разглядели то, что было скрыто от нашего взора. А теперь давайте сделаем правильный вывод. Вы принесли в жертву несколько деревьев и благодаря этому создали тот живописный участок, который имеете теперь. То есть жертвы были вполне оправданы. Я бы мог привести Вам еще массу примеров, но, к сожалению, меня поджимает время. Дерзайте друг мой, дерзайте. Все в Ваших руках.
Неожиданный порыв ветра заставил Павла на секунду зажмуриться и отвернуть лицо от налетевшей на него пыли.
- И сколько у меня есть времени? – спросил он после того, как протер глаза.
Но его вопрос остался без ответа. На том месте, где еще мгновение назад сидел его собеседник, уже никого не было, лишь теплый ветерок старательно трепал край покрывала накинутого на кресло. Павел еще долго сидел и размышлял над словами ночного гостя, пока долгожданный сон не сморил его окончательно.

***

Брызги воды заставили Павла выйти из оцепенения. Он вздрогнул и открыл глаза. Мария,  с дочкой поливая из шланга цветы, иногда направляли струю воду так, чтобы специально обрызгать его.
- Мама, мама, - веселилась Ляля, - Давай еще разик.
- Вы, что, - спросонья проворчал Павел, - С ума сошли что ли?! Я же сплю.
- Хватит уже спать, день на дворе, - встала на защиту дочери Мария, - Спать ночью надо, а не шататься по участку и вести ночные разговоры с какими-то бомжами.
Павел попытался подняться с кресла. Спина ужасно затекла, в отсидевшую ногу моментально впились миллионы мельчайших  иголок. Он сладко потянулся и принялся разминать ногу.
- Какие разговоры, с каким бомжем?
- Тебе виднее, - она подтянула поливочный шланг и попросила Лялю перейти к другому кусту роз, - Просыпаюсь ночью, мужа нет. Паша, Паша, а он и ухом не ведет. Окошко нараспашку, комарья полная спальня, а его где то черти носят. Хотела штору прикрыть, гляжу, он сидит тут с каким-то мужиком босым лясы точит. Совсем с ума уже сошел что ли? Бомжей мне еще на участке не хватало только! 
Павел хлопал глазами, и уже не слушая ругань супруги, думал о своем – «Так значит, это был не сон. Неужели я действительно встретился со своим ангелом хранителем». И он моментально вспомнил весь ночной разговор.
Супруга все продолжала его воспитывать, - Что ему надо было?
- Кому? - очнулся от своих раздумий Павел.
- Ты меня совсем, не слушаешь что ли? – начинала злиться Мария, - Бомжу твоему, спрашиваю, что надо было? Дня не хватает, так он ночью решил заявиться?
- Это был не бомж.
- А кто? Коллега писатель с местной помойки.
- Это был мой ангел хранитель.
- Кто? – она рассмеялась, - Хотя ты знаешь, я не удивляюсь. Какой человек, такой и ангел хранитель. Ты посмотри на себя, - сказала она уже серьезным тоном, - На кого ты похож. Волосы растрепаны, синяки под глазами, опухший весь, как будто неделю беспробудно пил, небритый. Быстро в ванную приводить себя в порядок.
Спорить с ней и что-то объяснять в такую минуту Павлу абсолютно не хотелось, и он безропотно побрел наводить свой марафет.
-Через пятнадцать минут будем завтракать, - услышал он за спиной голос дочери, - Не заставляй себя ждать папуличка!
 Он обернулся и увидел как его любимые девушки, показывая в его сторону руками, о чем-то весело и непринужденно смеялись.
- Иди, иди, - сквозь смех произнесла его супруга, - Сказано же было, скоро завтракать.
И они опять брызнули в него водой из шланга. Приведя себя в порядок и накинув на еще мокрое, не до конца вытертое тело халат, Павел спустился на кухню. От запаха яичницы с беконом  у него побежала слюна. Только сейчас он ощутил, что очень проголодался. Его заботливые хозяйки сервировали стол, в центре которого уже расположилась чашка с порезанными и заправленными различной зеленью и сметаной помидорами. Свежевыжатый апельсиновый сок, налитый в графин, подставлял свои бока солнечному свету, наполняясь от него еще более насыщенным ярко-желтым цветом.
- Ну вот, папа, ты сейчас хоть на человека стал похож, - старалась совсем по-взрослому рассуждать дочь, повторяя тон и интонации матери, - А то был вылитым бабайкой. Садись, а то все остынет. 
Павел сел за стол и принялся за завтрак. Ел он с большим аппетитом, закидывая в рот куски яичницы и кусочки хлеба, которые он предварительно обмакивал в салатном соке, образовавшимся от помидор и сметаны. Запив съеденный завтрак апельсиновым соком, и поблагодарив своих хозяюшек, он вышел на крыльцо. День был в самом своем разгаре. Утреннее солнышко сменило свои ласковые теплые лучики, которые так приятно щекотали лицо Павла через листву деревьев сегодняшним утром, на нестерпимые обжигающие и испепеляющие стрелы. От прогретой земли начинали подниматься тонкие струйки марева. Утренний птичий крик начинал постепенно угасать. Все живое старалось укрыться в каком-нибудь укромном прохладном месте и переждать полуденный зной. Да и самому Павлу не очень-то хотелось выходить на самый солнцепек, поэтому, немного потоптавшись на месте, он устроился прямо на ступеньки крыльца, под покатом крыши и погрузился в очередное раздумье.
«Ну что же, - подумал он, - Выхода у меня, похоже, действительно нет. Альберт Эдуардович, или кто он там на самом деле, от меня теперь уже не отстанет. Остается либо покориться ему и продолжать писать свои губительные сочинения, либо воспротивиться ему. Но как? Хорошо рассуждать моему ангелу хранителю! Его бы на мое место. Давать умные советы каждый может! Хотя, что за чушь я несу! Какие дьяволы, какие ангелы? Может я себе все это нафантазировал просто, может это плод моего больного воображения? Да нет, навряд ли, - продолжал свое размышление Павел, - Эффект от своих книг я уже видел, две книги – две смерти. Настоящая сущность Альберта, так же не вызывает сомнений. Вернее сказать вызывает большое сомнение. Кто он на самом деле, дьявол или человек? Мне могла, конечно, привидеться сегодняшняя ночная беседа с незваным гостем, представившимся чуть ли не моим вторым я, но ведь Мария тоже его видела. Не могло же у нас быть коллективной галлюцинации. Значит все-таки я избранный. Но почему я? Вечно я вляпаюсь в какое-нибудь дерьмо!». 
Мысли Павла прервала его супруга, стоявшая рядом с ним и теребившая его за плечо, - Паш, ты, что уснул что ли? Разморило на солнышке? Тебя, - и она протянула ему телефонную трубку.
- Ало, - чуть слышно произнес он, - Я слушаю.
- Павел Андреевич, - услышал он хорошо знакомый ему голос и вздрогнул, - Добрый день. Как наши дела? Я имею виду работу над новой книгой. Вы ведь, надеюсь, начали ее?
Неожиданно для самого себя Павел утвердительно кивнул головой, как будто это мог видеть его собеседник и твердым голосом произнес, - Да Альберт Эдуардович, я начал свою новую книгу, и поверьте мне, сюжетец будет просто восхитительным. Вы будете довольны.
От произнесенных им же слов ему стало не по себе. Почему он так ответил ему, для него самого было большой загадкой. Может это просто сработало его подсознание, которое уже что-то решило вместо него?
- Вот и отлично! И сколько примерно времени Вам понадобиться, чтобы закончить свою работу? Вы поймите меня правильно, я, конечно, не тороплю Вас, но… читатели, любители Вашего творчества ждать не могут. В наше время, наполненного конкуренцией, минута промедления может стоить очень многого. День другой задержки и мы потеряем всю свою читательскую аудиторию. Они просто перекинуться на другие произведения, на других авторов. Так зачем же нам с Вами терять свои деньги! Поэтому, я прошу Вас голубчик, Вы уж поторопитесь.
- Я постараюсь управиться в сжатые сроки.
- Вот и замечательно, что мы понимаем друг друга. До свидания. Успехов Вам. Да, кстати, а сам сюжет, каким он будет? Вы мне не расскажете?
- Нет, сейчас нет! Пусть это будет для Вас сюрпризом. Но даю слово, что Вы останетесь довольны. До свидания.
- Ну что же, нет, так нет! Привет семье, - и он отключился. 
Мария, стоявшая все это время рядом с мужем, и слушавшая их разговор решила полюбопытствовать у него, - И когда же ты успел начать новую книгу?
- Только что Машуня, только что! – ответил он радостным, воодушевленным голосом.
- Все это конечно странно! И про что она будет? Очередной мистический триллер? Ты ведь говорил, что не будешь больше связываться с этим Альбертом!
- Это действительно последняя книга. А вот про что? Скажу только одно, мы навсегда избавимся от этого человека, или кто он там на самом деле! Ну а теперь Машуня, ты меня извини, конечно, но мне придется слегка потрудиться на общее благо. Пойду, поработаю.
Павел поднялся, обнял и нежно поцеловал свою жену и, напевая себе что-то под нос, пританцовывая, отправился в свой кабинет. У него действительно поднялось настроение, это была не игра. Теперь он твердо знал, что ему надо делать. В его голове родилась замечательная идея, которую он спешил как можно скорее воплотить в жизнь.
Поднявшись к себе и плотно прикрыв за собою дверь, Павел на долю секунды задержался у зеркала, проходя мимо него.
- Ну что Альберт Эдуардович, - задорно подмигнул он своему отражению, - Теперь посмотрим чья возьмет!
И с этими словами и отменным расположением духа он присел к письменному столу, открыл свой ноутбук и погрузился в работу. На экране монитора быстро стали появляться строки, которые за считанные секунды преображались сначала в абзацы, а потом целые страницы. Его мысли выстраивались в логическую цепочку, закручивая сюжет книги. Иногда, в небольших перерывах, Павлу казалось, что кто-то невидимый, но неотъемлемо и отчетливо присутствующий здесь, как будто специально, наговаривает ему дальнейший разворот событий. «Ну что же, - думал он в такие минуты, - Значит я не один, значит, я все делаю правильно». День за днем, с раннего утра и  до позднего вечера он не выходил из кабинета. Он не хотел терять ни одной минуты драгоценного времени! Даже семейные завтраки, обеды и ужины он перевел в простой прием пищи, на который уделял не больше десяти минут. Он отключил свой мобильный телефон, полностью прервав общение с окружающим его внешним миром, да и его внутренний мир, его жена и дочка, так же испытывали большой дефицит его внимания. Все их общение сводилось буквально к десятку слов, которые он произносил им, случайно сталкиваясь со своими женщинами в коридорах и комнатах дома. В таком сумасшедшем темпе незаметно для него самого пролетели две недели. И вот в один из вечеров им была поставлена последняя точка в его работе. Он закрыл ноутбук и, положив голову на руки, закрыл глаза. Только сейчас немного расслабившись, он ощутил дикую усталость, как спринтер после марафонского забега. Его мысли стали путаться, мимолетные образы, возникавшие в его воображении стали расплывчатыми, веки отяжелели и он погрузился в глубокий сон.
- Милый, дорогой, - услышал он как будто издалека родной ему голос, - Иди в постель. Ляг нормально, разденься. Нельзя же так издеваться над собой.
Павел открыл глаза и приподнял голову. Рядом с ним стояла его жена.
- Пойдем, уже поздно, - прошептала она и прижала его голову к своей груди.
Неожиданно на Павла нахлынули чувства, которым он не давал выплескиваться наружу и старательно скрывал их все эти две недели. Он силой прижал Марию к себе, обняв ее за талию, и жадно вдыхал родной для него запах жены, и никак не мог им насладиться.
- Я очень соскучился.
- И я тоже, - так же тихо произнесла она.
- А где Лялька?
- Она уже давно спит, ночь на дворе. Пойдем, - и она насильно повела его в спальню.
Приняв душ и распластавшись после этого на кровати, Павел ощутил неимоверную тяжесть во всем теле. Его ноги и руки казались ему сейчас свинцовыми, он даже не в силах был пошевелить хотя бы одним пальцем.
- Я все закончил, - прошептал он и полностью отключился от реального мира.

***

Мария проснулась достаточно рано. Часы показывали половину восьмого. Павла рядом не было. Они присела на кровати и прислушалась. Откуда-то снизу, скорее всего из кухни, доносились приглушенные голоса. Она потихоньку встала, накинула на голое стройное тело шелковый халат и, приоткрыв дверь спальни, на цыпочках, стараясь не произвести лишнего шума, вышла из комнаты. Да, слух ее не подвел, на кухне кто-то был. Она потихоньку спустилась по лестнице в гостиную и подкралась к закрытой наглухо кухонной двери.
- Папуля, - услышала она шепот дочери, - Вот мама обрадуется, когда проснется. Правда?!
- Еще бы! Для нее это будет большим сюрпризом!
Шум сковороды и проникающий сквозь щели дверного проема запах, вызывающий зверский аппетит, выдавал заговорщицкий план ее домочадцев. Сомнений не было, они стряпали ее любимые блины.
Она резко открыла дверь и увидев растерянные взгляды своих родных, грозно спросила, скрывая, выступающую у нее на губах улыбку, - Это кто тут хозяйничает на моей кухни?
- Мамочка, так не честно, - заверещала Ляля, - Ты еще должна спать! Папа, она все испортила!
- Ну, теперь уж никуда не денешься, - промолвил Павел, глядя на дочку, и развел руками, - Мы с тобою полностью разоблачены. Остается только покаяться.
- Ах, какой обворожительный запах, а какие красивые блинчики, - нахваливала Мария их стряпню, - Давайте скорее пить чай. Доча, доставай из холодильника сметану и скорее за стол, пока они не остыли.
Уплетая всей семьей все редеющие и редеющие блины, Мария поинтересовалась у Павла, - Как это ты надумал устроить нам такой праздник живота?
- Да это не я, это наша доча. Разбудила меня с утра пораньше и предложила устроить тебе сюрприз. Ну а дальше все было делом техники и житейского опыта. Вкусно?
- Не то слово! Пальчики просто оближешь!
Плотно позавтракав, и насладившись общением, друг с другом, они всей семьей прибрались на кухне, и вышли во двор, который так же нуждался в придании ему  ежедневного лоска.
Поливая кусты роз, и наблюдая, как муж подметает тротуарную плитку около дома, с опавшей на нее хвоей, Мария горько заметила, - Скоро осень, - и тяжело вздохнула.
- Да, ты права, - согласился с ней Павел, - Лето у нас действительно короткое, зато малоснежное. Слушай, у меня сейчас возникла одна идея. Вернее сказать, не сейчас, а еще вчера, вечером. Может, устроим небольшой пикничок? Прощание с летом, так сказать. А? Позовем гостей, пожарим шашлычков, попаримся в баньке. Давай?
- Паш, по моему ты слегка торопишь события, - удивилась Мария, - Осень конечно не за горами, но и до прощания с летом еще много времени.
- Ну, пускай не прощание с летом, так по другому поводу. Какая разница?
- В принципе, я не против. А когда?
- А я вот сейчас обзвоню всех, и уже исходя из возможностей каждого, определюсь с датой. Договорились?
- Давай, но я надеюсь, что все-таки это произойдет не сегодня?
- А почему нет? За мясом я быстро слетаю.
- Дорогой, не нервируй меня. Иди, обзванивай народ, договаривайся.
 Павел закончил уборку и поднялся в свой кабинет. «Ну что же, приступим, - подумал он, - И начнем, пожалуй, с самого главного». Он взял телефон и набрал номер.
- Ало, Альберт Эдуардович, день добрый!
- А, Павел, здравствуйте, здравствуйте, - услышал он как всегда любезный голос издателя, - Вы, наверное, с радостной новостью?
- Вы правы, книгу я закончил, готов ее Вам передать.
- Это хорошо. Только вот есть небольшой нюанс. Меня сейчас нет в городе. Уехал в небольшую командировочку, появилась одна очень и очень любопытная темка для меня.
- И как же нам быть?
- Да Вы не расстраивайтесь. Отправляйте рукопись на мой электронный адрес, указанный на визитке. А я позвоню в офис и дам команду, чтобы они начинали работать, редактировать, форматировать, печатать и реализовывать тираж. Время деньги. Нечего меня ждать, не маленькие уже. А я как приеду, обязательно с Вами свяжусь. Обсудим тогда все наши денежные вопросы.
- Хорошо, договорились.
- Вот и ладненько, вот и чудненько, - услышал он довольный голос Альберта, - До свидания.
- Так, - промычал себе под нос Павел, мысленно потирая руки, - Полдела сделано. Пойдем дальше.
И он принялся обзванивать своих родных и знакомых, приглашая их всех к себе домой на шашлычок. Брат Жорик и полковник Кравцов готовы были приехать хоть завтра, однако, учитывая пожелания оставшихся гостей, временем проведения застолья была выбрана предстоящая суббота. «Ну что же, - подумал Павел. – До сабантуя есть целая неделя. Успеем навести марафет».  Он даже сам не знал, почему ему так захотелось вдруг всех увидеть. Он мысленно вспоминал лица каждого из приглашенных и улыбался им в ответ. Все они были ему очень близки. С каждым из них его связывал определенный жизненный этап, в котором и зарождалась их дальнейшая дружба. Посидев еще немного и  насладившись сентиментальным воспоминаниям, Павел направился к Марии сообщить ей окончательную, согласованную со всеми, дату общего сборища.
В хлопотах по дому незаметно пролетела неделя. Для встречи гостей все уже было готово. Дом и участок были девственно чисты, купленное Павлом мясо заботливо разделано и замариновано. В беседке, на дубовом столе, сверкала своей белизной накрахмаленная скатерть. Солнечный луч, проникающий в беседку сквозь ее решетчатые стены и листву деревьев, оставлял на ней узорчатый орнамент. На кухне источали сок порезанные помидоры, сладкий перец и другие овощи, и фрукты, предназначенные для салатов и различных закусок. Шуршание колес за воротами дома сообщило хозяевам о прибытие первых гостей. Запарив березовые и дубовые веники, Павел вышел из бани и направился встречать друзей.
- Жорик, ты как всегда самый первый, - обрадовалась Мария его появлению, - Паш, иди скорее сюда, Георгий с Таней приехали.
- Ты же знаешь, Машенька, мой характер, - раскатистым голосом прогромыхал он, рассматривая приближающегося к ним брата, - Раньше приедешь, больше достанется. Пашка, стервец такой, здорово!
Они крепко пожали друг другу руки и обнялись.
- Ну что же, кто раньше приезжает, тот по дому помогает и тарелки расставляет, - произнес экспромтом Павел, - Смотри, в твоем присутствии я даже стихи сочинять могу. Может, будем соавторами?
- Да запросто!
Мария забрала жену Георгия в дом, а сами мужики с комфортом расположились возле мангала.
- Кто за рулем? – поинтересовался Павел.
- Сюда я, обратно Танюха, а что?
- Так она что, даже вина не выпьет?
- Ах, вот ты про что! Ты за нее не переживай. Сам знаешь, какая она «пивоха», пробку понюхает и достаточно. На крайний случай у тебя останемся.
- Договорились, - Павел достал пиво, - Давай по баночке, пока других ждем?
- Не возражаю, - воодушевился Жора.
Братья отхлебнули пенного напитка и стали разговаривать о том, о сем. Через полчасика подтянулась чета Кравцовых, а еще минут через пятнадцать двадцать и все остальные гости. Весь двор быстро наполнился людьми, которые радостно вскрикивали, приветствуя, и узнавая друг друга. Когда официальная часть приема гостей была закончена, все присутствующие расползлись по двум разным группам, образованным по половым признакам. Женщины направились в дом, помогать хозяйке с последними приготовлениями, а мужчины чинно расположились вокруг мангала, наслаждаясь видом костра и запахом дыма. Так разговаривая промеж себя и обмениваясь разными шутками и последними свежими анекдотами они, потягивая пиво, приготовили первую партию шашлыков, на запах которых слетелась, словно птичья стая, очаровательная женская половина.
- Ах, какой изумительный запах, - лепетали девушки, пожирая глазами аппетитные шампуры.
- Ну, все, - взяв на себя инициативу, скомандовал Георгий, - Хватить тут слюну разбрасывать, а то мы так поскользнемся скоро. Все к столу!
Прихватив с собою большое блюдо с шашлыками, гости направились один за другим в беседку, где уже был сервирован и накрыт стол. Галдя как галки, они быстро рассаживались по своим местам, которые указывал им Жорик по ходу дела. 
- Попрошу тишины, - старался он перекричать гул, стоявший за столом, - Предлагаю первый тост.
- Позвольте поинтересоваться уважаемый Георгий Андреевич, - язвительно спросил Кравцов, - Кто Вас ввел в роль тамады и на каком основании?
- Достопочтенный Леонид, - парировал Жорик, - Роль тамады я примерил на себя сам, являясь по сути дела, почти хозяином этого дома, на правах близкого родственника, разумеется. Это, во-первых, а во-вторых, по праву своего ораторского таланта и дара красноречия. Поэтому давайте все дружно на минуту заткнемся и выпьем за наших гостеприимных хозяев, то есть за Машеньку и Павла. Я специально акцентировал на их именах особое внимание, а то вдруг вы еще за меня все выпьете с испугу, хотя я возражать по этому поводу особо не стану.
- Да заткнись ты уже балаболка, -  одернула Татьяна своего мужа, - Пусть люди хоть спокойно выпьют, да поговорят друг с другом. Сколько лет уже все вместе не собирались!
Жорик покорно сел, не смея спорить с женою. Собравшиеся, почувствовав, что сам себя назначивший тамада немного упустил из своих рук регламент и ход застолья, стали опять дружно шуметь, стараясь перекричать рядом сидящего соседа. Уплетая еще теплые шашлыки и разметая по своим тарелкам овощные салаты и зелень, гости мирно беседовали друг с другом о политике, капризах природы, новых тенденциях моды и еще о всякой ерунде, присущей для таких увеселительных мероприятий. Павел с любопытством смотрел на каждого из присутствующих, стараясь запомнить их лица. Он даже сам не знал, зачем он это делает. Единственное, в чем он был уверен стопроцентно, так это в том, что ему сейчас было просто необходимо насладиться той аурой доброты, общей сплоченности и всеобщего веселья, стоящей над этим столом.
- Дорогие гости, - прорезался голос тамады, - А может быть в баньку?
- А что?! – встрепенулся полковник Кравцов, - Лично я, с большим удовольствием! Кто со мной? Пашка, пошли?
- Ну, пойдем, уговорил, - Павел приподнялся со своего места, - Машунь, я забыл в доме простыни, принесешь потом, а?
- Это как просить будешь – стрельнула глазками в сторону супруга Мария.
- Что значит, как просить будешь?! – встрял в их разговор Георгий, - Ты сама должна жаждать этого! Только представь, тебе выпадает большая честь и редкая возможность увидеть трех голых мужиков, трех атлетически сложенных аполлонов! А ты еще ломаешься. Да другая на твоем месте уже бы в бане была и таращилась во все глаза!
- Ну и рассмешил ты меня, - хихикнула она и посмотрела на Татьяну, ища у нее поддержки, - Было бы на что там смотреть, правда, Танюха! А то так, смех один. Из всего атлетического сложения у вас остались только одни уши, да и те малость временем покорежены, да морозами поморожены. Иди уже отсюда, догоняй своих компаньонов, хватит глаза мозолить.
- Паш, ты слышал? – крикнул Георгий вслед уходящему брату, - И как ты только можешь позволять своей жене издеваться над единственным близким тебе родственником?! Жалко родители тебя сейчас не видят, царствие им небесное, они бы тебя за такие вещи по голове уж точно не погладили бы!
- Пошли уже, хватит трепаться!
- Да иду я, иду. Уж и повозмущаться нельзя. Скучные вы люди. Приземленные какие-то. Нет в вас куража. Лично я вообще сомневаюсь, ты точно мой родственник?
- Жорик, еще одно слово и ты будешь назначен вечным банщиком. Хлестать тебе тогда до самой смерти голые задницы.
 - Если женские, то я согласен!
Так, шутя и подтрунивая, друг над другом, братья и Кравцов скрылись в бане. И уже через несколько минут оттуда стали доноситься довольные крики с просьбами поддать парку посильнее.
- Как дети! Честное слово, - с какой-то материнской заботой, произнесла Мария, обращаясь к стоявшей рядом с ней жене Георгия, - Мужикам под «сраку» лет, а мозгов, как не было, так и нет.
- Что ты хочешь! – соглашалась с ней Татьяна, - На то они и мужики!
- Ну что, пойдем, выпьем немного.
- Пошли.
Девушки сели на свои места и подняв бокалы, влились в продолжавшееся за столом веселье.
- Машуня, - донеся через полчаса из бани голос Павла, - Чем вытираться то?! Я же тебя просил, забыла что ли?
Мария ойкнув и всплеснув руками, побежала в дом, - Сейчас принесу! – крикнула она на бегу.
Взяв приготовленные мужем простыни и полотенца, она отнесла их в баню и заодно попросила мужчин заняться второй партией шашлыка. Поблагодарив ее за расторопность, мужики накинули на разгоряченные красные тела накрахмаленные, вкусно пахнущие простыни и не торопясь вышли к мангалу.
- Давай Жорик, растапливай, - промолвил Кравцов и, кряхтя сел в кресло, - А где пиво?
- Держите, - Павел передал брату и Леониду по баночке холодного пива и сел рядом с ним.
Леденящий пенный напиток немного утолил их жажду и охладил распаренные тела. Георгий подкинул в еще дымящийся мангал сухих палений, которые тут же стали пожираться образовавшимся пламенем, давая нестерпимый жар.
- Подкинь еще чуть-чуть, - посоветовал ему Кравцов, - А то углей мало будет.
- Сам знаю, – огрызнулся Жорик на дельное замечание Леонида, - Умного учить, только портить.
Однако последовал его дельному совету и подкинул еще немного дров. Костер, приняв с благодарностью очередную порцию пищи, жадно перекинулся на новые паленья и увеличился в своих размерах.
- Вот, это то, что надо, то, что доктор прописал, как говориться, - довольно произнес Леонид и подальше отодвинулся от костра.
Неожиданно, в самом очаге костра, появилось какое-то движение. Будто кто-то старался вылезти из наваленных, охваченных огнем головешек. Братья и Кравцов недоуменно переглянулись друг с другом.
- Это что за хрень?! Вы видите?! – вопрошал Георгий у своих, таких же ничего непонимающих компаньонов.            
 Павел и Кравцов удивленно посмотрели на Георгия, но не могли объяснить ему происходящего. Тем временем движение в костре становилось все оживленнее и оживленнее. Вырывавшиеся языки пламени старались ухватить их за ноги. Выскакивавшие из мангала раскаленные угли разлетались по всей площадке и, попадая им по подошвы ног, безжалостно жалили. Нестерпимый жар стал обжигать их лица, и они попятились назад, прикрывая их руками.
- Что, черт подери, происходит! – только и успел произнести Павел, присев под снопом окативших его и друзей искр, возникших из-за выпавших из мангала обгорелых палений, и зажмурил глаза.
- Что ты наделал глупец! – услышал он тяжелый басистый голос, - С кем ты, никчемный жалкий человечишка решил поиграть!
Павел открыл глаза и от увиденного присел еще больше. Перед ним стоял сильно изменившийся Альберт Эдуардович. Это уже был не тот лощеный ловелас, которым привыкли все его видеть. Теперь он больше походил на изможденного затравленного зверя. Когда то аккуратно зачесанные назад как смоль волосы сейчас были растрепанны и частично опалены. На сером, землянистого цвета, лице были отчетливо видны черные точки закупоренных пор. Скулы и лоб сильно выпирали, их очертания стали намного больше и острее. Складывалось впечатление, что кожу лица просто натянули на заготовленную болванку черепа. Но больше всего привлекали глаза, вернее их полное отсутствие. На Павла и его друзей взирали абсолютно пустые глазницы, но эта пустота казалась им живой, с ненавистью, смотрящей на них их из подлобья.
- Альберт Эдуардович? – задал Павел вопрос, понимая, что он конечно теперь уже не уместен.
- А разве ты не догадываешься, кто перед тобою стоит!
- Ну почему же, уже догадался. И что Вы хотите?
- Мести! Страшной мести! Пока ты одержал верх, но учти, твоя книга еще не окончена, сюжет только развивается. Рано или поздно ты попадешь в мои руки, и тогда даже я тебе не позавидую!
- Ну, когда это еще будет! – начал дерзить Павел, - До этого у меня еще вся жизнь впереди! А там…, там посмотрим. 
- Ну что же живи пока. Живи и думай о предстоящей смерти, вернее о том, что тебя будет ожидать после нее. Я подожду. Человеческая жизнь коротка. Один лишь миг и она прожита. Я подожду.
И с этими словами Альберт исчез, растворился, как будто его здесь никогда и не было.  Лишь разбросанные догорающие и дымящие головешки, да тлеющие угли напоминали о его присутствии здесь. Павел повернулся к Георгию и Леониду, которые стояли все это время чуть позади.
- Ну что приуныли?
Первым пришел в себя Жорик, - Паш, что это было? Один из твоих друзей? Он что, обиделся, что ты его не пригласил на вечеринку?!
- Вроде того.
- Это был он? – задал вопрос и немного очухавшийся Кравцов.
Павел утвердительно кивнул.
- Я так понимаю, что он немного злиться из-за чего-то. Ты его сделал? 
Павел опять кивнул. 
- И что дальше? Про какую книгу он говорил?
- Давайте присядем мужики, - тихо промолвил Павел, - И я все расскажу. Хотя и сам в это до конца не верю. Но, как вы видели, факт остается фактом. Победа за мной.
Они присели, и Павел сначала рассказал им о встречи со своим ангелом хранителем, а потом о тех событиях, которые произошли с ним в дальнейшем.
- После этой встречи я долго думал над словами моего ночного гостя. И вот наследующий день, после звонка Альберта, мене в голову пришла одна очень интересная мысль. Я решил уничтожить его, прибегнув к правилам игры, которую он сам и придумал. Я написал очередную книгу с очень занимательным сюжетом. В качестве прототипа героя моего сочинения я использовал … самого себя. Да, да, не делайте такие удивленные глаза. Я описал самого себя и те события, которые со мной произошли. Как я связался с сомнительным издательством, как написал те книги, при посредстве которых погибли мои товарищи, ну и, конечно же, саму финальную сцену. В моем сочинении, герой книги впоследствии осознает, что связался с нечистым и старается любыми средствами изменить происходящее. Он продает свою душу дьяволу, после своей естественной смерти, разумеется, получая взамен постоянное, безвылазное пребывание нечистого в подобающем для него месте. Таким образом, каждый получил, то, что хотел. Я избавил существующий мир от пребывания в нем нечистого, навечно заперев его в аду, а он обрел еще одну светлую душу.
- Ты сумасшедший! Как ты мог это сделать! Ты подумал о нас, о своей семье! – взорвался Георгий.
- Успокойся Жора, мою душу, он получит только после моей смерти, да и то, это пока неизвестно. Я ведь все-таки писатель. Может, еще выкручусь как-нибудь. Придумаю и напишу еще одну книгу. Опыт у меня теперь есть.
Друзья замолкли, глядя на Павла. То, что он сделал, просто не укладывалось в их головах. Если бы они не были свидетелями и участниками всей произошедшей истории, то не поверили бы во все это.
- Ну что расселись? - вывел их из своих раздумий голос Марии, - Что тут у Вас произошло? Там праздник продолжается, жизнь кипит, а ни сидят в стороне!
- И то верно Машуня, - Павел встал и обнял жену, - Жизнь продолжается, не надо сидеть в стороне. Пошли мужики.