Портал миров

1.

Томас подтянул фока-шкот и критически осмотрелся. Снаружи задул легкий сквозняк, узкие реи тихонько заскрипели под грузом свернутых парусов, а Томас испустил глубокий удовлетворенный вздох и вытер со лба капли пота: он хорошо поработал. Окинув взглядом грациозный парусник, Томас с усилием крутанул деревянную звезду кабестана, и цепь зазвенела, неспешно наматываясь, закачались в воздухе стальные лапы якоря. Томас сильно подозревал, что звук должен быть другой – мерный, натужный скрип, а не такое легкое звяканье. Но ведь и размер был несколько иной…

Тлинкли выжидательно тявкнул снизу, затрепыхал пятнистыми крылышками, и Томас слез с платформы на деревянный настил пола, глухо стукнув толстыми, подбитыми гвоздями подошвами, и направился к выходу из мастерской.

Холодное, густое дыхание Озера окутало Томаса, подняв торчком волоски сзади на шее, оставив на губах странный, металлический привкус. Наверно, не напрасно другие стражи не любили Озеро, невольно ускоряли шаги, когда им приходилось проходить близко от берега. Впрочем, им почти и не приходилось там проходить. Штайндайер вот, наверно, и не вспомнил бы, когда он в последний раз был на Озере. Если он вообще помнит, что оно здесь есть…

Тлинкли вопросительно посмотрел на Томаса, приподнял крылья и наморщил крапчатый кожаный нос. Ему здесь тоже не очень нравилось, но он был не настолько упрям, как Штайндайер, и ценил приятную компанию более собственных страхов. Сам же Томас, хотя и испытывал некоторый дискомфорт при виде Озера, не считал его опасным. В конце концов, привкус на губах не мог повредить ему. Как и многое другое.

Озеро сонно вздохнуло, клубы белесого тумана заколебались перед глазами, в лицо снова повеяло холодом. Тлинкли попятился и заворчал, наморщив верхнюю губу и показав заостренные белые зубы. Там, вдали чувствовалось в тумане нечто огромное, темное. А может быть, оно и не было таким уж огромным, может быть, туман искажал истинные размеры. Томас наклонился вперед, вглядываясь в густую, светлую массу, с напрасной сосредоточенностью вслушиваясь, хотя он даже не был уверен, что именно зрением или слухом воспринимает присутствие чего-то чужого. Точнее, почему чужого? – просто незнакомого, оно ведь было тут всегда. Туман сгустился, странное ощущение пропало, Томас выпрямился, Тлинкли опустил встопорщенные крылышки и взглянул на Томаса, намекая, что пора идти. Жаль, что он не способен говорить, с его более тонкими ощущениями.

Остался еще один всегдашний ритуал. Томас нагнулся, поднял с земли плоский камень и бросил в озеро. Он бросил его параллельно поверхности воды, когда он бросал так камень в бассейне у себя в саду, тот подпрыгивал несколько раз, взметая веселые брызги, словно хотел перебежать на другой берег, Томас делал так с тех пор, как… он не помнил, с каких пор. Но знал, что рука у него натренирована. Однако здесь так не получалось. Камень коснулся гладким боком поверхности озера и тут же ушел в нее, будто какая-то сила подцепила его и утянула вглубь. Озеро проглотило его.

Тлинкли подпрыгнул, взмахнул перепончатыми крыльями, поднявшись до уровня томасовой талии, хватанул зубами плотную ткань брюк над коленом.

– Иду я, иду, – бросил Томас, с усилием отводя глаза от незримой дали, в которой тонули все звуки и прочие ощущения.

Томас тряхнул головой, привычным жестом избавляясь от лишних мыслей, быстрым шагом пошел вдоль берега, круто свернул в знакомое ущелье между скал, сразу за камнем, отдаленно напоминающим череп аркостафедонтора, и вышел на протоптанную среди колючей мелкой поросли тропу. Тлинкли весело бежал впереди, то и дело подпрыгивая, помогая себе резкими взмахами крылышек.

Хрупкие, как высохшие камышины, двери, выходящие в сад, отворились, словно по своей воле, а за ними было темно и ароматно, и в темноте ждало тонкое и прохладное в пене легчайших шелков и струящиеся пепельные кудри, которые словно жили собственной жизнью, мягко обвивая его пальцы.



Томас приподнял жалюзи и выглянул наружу. Иацинта потянулась у него за спиной, глубоко вздохнула.

– Томас? – ее голос был легче дыхания.

– Надо идти, – сообщил он. – Пора на службу, liefje.

– Разве? – Тонкие руки обвили его шею, сомкнулись на голой груди.

– Я долго был в мастерской. Пора, – Томас вдруг насторожился, не столько слыша, сколько чувствуя, как накатывает откуда-то тонкий звон, пронизывая каждую клетку.

– П-проклятье! – вырвалось у Томаса. – В Портал пролез кто-то чужой!

Иацинта тихо ахнула и шагнула назад, а Томас торопливо натянул брюки и сапоги, накинул куртку, сунул за голенище жезл, дернулся в сторону двери, махнул рукой, потянул шнур жалюзи, и когда деревянная сетка скользнула вверх, выпрыгнул в окно, опершись рукой о подоконник.

Приземлившись на скальный склон за стеной дома, Томас заскользил по нему, пропахав каблуками дорожки в упругом мху, сумел удержать равновесие и быстро пошел по дороге вперед, туда, где виднелась наверху громада Портала. 

И, как и каждый раз, стоило Томасу увидеть высокие ворота из черного киремитского гранита, грудь его переполнилась неотчетливой радостью. Это зрелище никогда не приедалось, и каждый раз заново потрясало – эта арка, изящная за счет своей чрезмерной для такой конструкции высоты, казалось бы, готовая упасть от малейшего дуновения ветра. Однако Томас знал, какие бури ей приходилось выдерживать. Он наизусть мог бы перечислить шрамы Портала – глубокие зарубки и сколы в твердейшем камне, порой – с насмерть въевшейся побуревшей кровью его славных защитников, таких же стражей, как и сам Томас.

Комендант Портала прибавил шаг, правое колено, недовольное его прыжком, тут же отозвалось – оно всегда реагировало на вид Портала, словно вспоминалась старая травма. Самая глубокая из них.

Туман внезапно сгустился, проникая в рот, в глаза, переполняя с дыханием грудь, просачиваясь в поры кожи, даря новые и незнакомые ощущения – вероятно, зов бесчисленных и безграничных далей, которые нельзя узнать и исследовать, даже истратив целую вечность? Сколько Томас ни ходил этим путем – каждый раз у тумана был новый аромат.

А потом туман резко исчез, и Портал внезапно оказался близко, всю его высоту не охватывал взгляд, и верхушка терялась в облачной пене неба. Здесь он подавлял своей огромной мощью и тяжестью – цельная скала в его основании не выдерживала его веса, и иногда камень давал трещины, а опоры Портала немного погружались в него. Но потом все восстанавливалось. Томас не знал, как это происходит, хотя и задавался таким вопросом. Но ответить было некому.

Тлинкли остался дома – сопровождать Томаса на службу он отказывался. Возможно, у него были связаны с Порталом какие-то неприятные воспоминания. В конце концов, и он когда-то должен был пройти через Портал. Как и все. И, возможно, у таких, как он, воспоминания сохраняются…

Вокруг тумана больше не было. Он оставался только внутри гранитной арки, концентрированный, сбившийся почти до плотности твердого тела, загустевший почти до непрозрачности, неуловимо переливаясь всеми цветами спектра – слишком уязвимая преграда перед бесконечностью. Сейчас в неизменной бегучести его оттенков то и дело взрывались тревожные пурпурные тона – сюда проник кто-то чужой.

Близнецы стояли навытяжку с обеих сторон, испуганно поблескивая агатовыми глазами.

– К-комендант-т! – как обычно, они приветствовали Томаса хором, и – как обычно – вразнобой: у Моора получилось дольше, чем у Ниира.

– Что произошло? – спросил Томас, слегка задыхаясь после подъема.

Ниир неуверенно оглянулся на товарища, и тот, скривив тонкие губы, растянуто выдавил, – Ложная тревога, комендант.

– Не думаю, – озабоченно заметил Томас, проходя между ними к подножию арки. Краем глаза он заметил, как напряглись стальные мышцы на плечах Близнецов, стоило ему – даже ему – приблизиться к Порталу вплотную, и в который раз порадовался их выучке. 

– В чем же дело? – Томас протянул руку, почти коснувшись мутной пестрой дымки, но тут же отдернул ее, услышав резкий клекот.

Из-за Портала вывернул, покряхтывая и покачиваясь на коротких кривых ногах, Штайндайер, придерживаясь правой клешней за гранитную опору.

– Ах, это ты, комендантик, – процокал он, завернув вверх огненные белки глаз. – Оторвался от прелестей ненаглядной супруги. А не стоило, что ты здесь, что там – разницы никакой. Еще будет нам за это…

– Ты не думаешь, что проникший мог быть абсолютно невидим и неощутим для любых рецепторов стражи? – озабоченно спросил Томас. – Они ведь постепенно совершенствуются. Те, которые особенно опасны.

– Мне-аррф, – пренебрежительно отмел ее предположение Штайндайер, махнув трехпалой лапой. – И какая тварь, по-твоему, могла такое с собой сотворить?

– А мы все-таки думаем, что это ложная тревога! – нервно подал голос Ниир и снова нерешительно оглянулся на Моора. Тот только пожал плечами, вальяжно облокотившись о витой металлический столбик. Ниир явно беспокоился, что их двоих можно было заподозрить в невнимательном отношении к своим прямым обязанностям. Томас мельком подумал, что он в последнее время стал уж очень щепетилен по этой части. Может быть, и в самом деле, нечистая совесть?

– Нар-рых! – с неожиданной стремительностью Штайндайер развернулся, и страж, которому он был ненамного выше колена, невольно попятился. – Ложных тревог не бывает! – сколько я должен вам это повторять? Если сигнал был, значит, что-то – может быть, что-то незначительное – прошло сквозь нее… – Он завел желтые глаза вверх, лаская высокие опоры влюбленным взглядом. – Аркетри-ша никогда не ошибается. Она всегда права. Ладно, здесь нам, похоже, нечего делать, – Штайндайер заковылял, переваливаясь, вниз по склону холма, и Томас, жестом приказав Близнецам продолжать службу, направился, прихрамывая, за ним. Любопытно, в который раз отметил он, все здесь говорили о Портале «он», и только в языке старого инженера его название имело женский род, и Штайндайер всегда говорил о «ней» с удовлетворенной нежностью, как о любимой и преданной женщине. Как английский моряк мог бы говорить о своем корабле – вспомнилось неизвестно откуда.

Томасу приходилось приноравливать шаг высокого мужчины к мелкой походке существа, которое доставало макушкой ему как раз до талии.

– Сигнал был сильный, – озабоченно заметил он.

Они вступили в полосу тумана, Штайндайер демонстративно сжал губы, прикрыв торчащие вверх клыки, и Томас понимающе кивнул – никто не мог знать, куда унесется эхо разговора, и чьи уши его подхватят. Может быть, в каком-нибудь ином пространстве.

Непроизвольно Штайндайер ускорил шаг, и, когда плотная, полная чужих запахов и неопределимых ощущений масса осталась за спиной, резко остановился, надсадно дыша, и сел, где стоял, подломив под себя крутые колени.

– Они не могли пропустить ничего серьезного, – объявил Томас. Переломившись в поясе, он обхватил ладонями ноющее колено – можно было тоже присесть на землю, как инженер Портала, но от Томаса это потребовало бы куда больше различных движений, в том числе, сгибания неподатливой конечности.

– В них можно не сомневаться, – махнул трехпалой клешней Штайндайер. – Они – лучшие из стражей… хотя по виду и не скажешь, – Он насмешливо крякнул и добавил что-то на своем клекочущем языке. – Нет, Близнецы бы ничего не пропустили.

– Так что же? – снова выпрямился Томас, глядя на инженера с высоты своих шести с лишним футов.

– А то, – фыркнул Штайндайер. – Аррф-хм! Я уже говорил тебе – проникновения возможны по всей территории Аркетри-ша. Не только через нее саму.

– Но как? – испуганно спросил Томас. – Я не понимаю, каким образом?

– А ты понимаешь, каким образом они вообще проходят через Аркетри-ша? – усмехнулся Штайндайер, выпрямляя кривые лапы и устремляя пронизывающий взгляд желтых глаз в лицо Томасу. – Как инженер Аркетри-ша могу тебе сказать – нар-рыххарбурхлете б я знал, как они проходят через нее, и это не более понятно, чем просто – взять и оказаться здесь. Так что гляди в оба, комендант.

– Глядеть в оба, и что? – раздраженно переспросил Томас.

– Увидишь что-то необычное – убивай сразу! – бросил Штайндайер, повернулся к Томасу широкой спиной и вперевалку направился к своей хижине в склоне холма.

– Спасибо за совет, – проворчал Томас и сердито сцепил руки на поясе. Что еще сделать полезного, он не знал. Идти к Порталу, еще раз все внимательно осмотреть? Это было бы самое логичное, но Близнецы могли обидеться – не то, чтобы это имело значение, но зачем? Он все-таки был уверен в них.

Значит, нужно было последовать совету Штайндайера и бегать по территории Портала, как дурная шавка, в поисках неизвестно чего. Тоже занятие. И Тлинкли с радостью составил бы ему компанию.

Томас решил первым делом пойти домой и успокоить Иацинту. Возможно, она волнуется. Заодно, можно будет увидеть ее еще раз. Видеть ее – это занятие не приедалось никогда.



Томас никогда не обращал внимания, что, по мере приближения к дому, его шаг невольно ускоряется. Узкие башенки над выступом склона блеснули серебристым налетом на крышах, и навстречу, часто взмахивая крыльями, спешил Тлинкли – неужели так и ждал у дома все это время? Томас рассмеялся, выпрямился во весь рост, вытянул вверх руку, повернув ладонью вниз. Тлинкли оттолкнулся от земли, подпрыгнул, помогая себе крыльями, и ткнулся кожаным носом в ладонь Томаса.

– Ух ты! – сзади послышался явственный вскрик и шорох. Томас резко развернулся, напружинив ногу и пригибаясь, чтобы при необходимости мгновенно выдернуть из голенища сапога жезл. Тлинкли, чувствуя в человеке внезапную тревогу, на всякий случай, жалобно пискнул, но прятаться за Томаса не стал – просто прижал крылья к спине и с любопытством уставился на необычное явление. В котором, собственно, и не было ничего необычного. Просто на остатках старинной каменной ограды сидел невысокий и очень стройный молодой мужчина в расстегнутой светло-голубой короткой курточке и таких же брюках. Тянувший неизвестно откуда сквозняк (это уже беспокоило Томаса – странные сквозняки появлялись в последнее время все чаще) развевал пряди темно-каштановых волос, черты его лица были немного резковаты, но вполне приятны.

В общем-то, ничего особенного в молодом человеке не было, ничего странного в его облике или действиях – пока что он просто сидел, раскачивая в воздухе ногой в коричневом ботинке и сунув руки в карманы курточки – Томас не углядел, если не считать того, что он просто никак, совершенно никак не мог здесь находиться.

– Что это за зверь? – поинтересовался молодой человек звонким мальчишеским голосом, блеснув исключительно приятной, белозубой улыбкой.

– Тлинкли, – спокойно ответил Томас, выпрямляясь. Тяжелые, полуприкрытые веки придавали ему несколько сонный или задумчивый вид и маскировали настороженность взгляда.

Тлинкли явно счел пришельца неопасным и сделал несколько шагов в его сторону, слегка приподнимая крылья. Томас знал, что, в случае необходимости, он сумеет за себя постоять.

– Он может летать? – спросил молодой человек и, спрыгнув со стены, легко приземлился рядом с Томасом на дороге. Ветер усилился, дергал и трепал воротник пришельца, приподнимал полу его куртки, покалывал щеки Томаса нездешним холодком.

– Я – Алеш, – пришелец вынул из кармана худую руку с длинными пальцами и протянул Томасу. Тот неуверенно протянул свою, и пришелец на мгновенье сжал ее неожиданно крепко.

– Томас, – представился комендант. – Кто вы?

– Честно говоря, не знаю, как ответить, – пожал плечами Алеш, снова убирая руку в карман. – Вы имеете в виду мою профессию, происхождение, национальность или… может быть, с какой я планеты? Просто я абсолютно уверен, что там, где я живу… – Он скосил глаза на Тлинкли, – такие не водятся. Или тут какая-нибудь секретная биологическая лаборатория?

– Нет, – коротко ответил Томас. – Тогда лучше спросить: как вы сюда попали?

– Я бы сам хотел это понять. Не знаю. Не помню, – Алеш прижал руку сбоку ко лбу, словно пытаясь что-то поправить в собственной голове. – Как будто не… не знаю. Так значит, я действительно оказался в… – Он с любопытством огляделся. – Как это называется? В альтернативной реальности?

– Вы проходили через Портал? – строго спросил Томас. Он не знал, стоит ли верить пришельцу, однако Тлинкли расправил крылья и, слегка подпрыгнув, царапнул передними лапками по грубой голубой ткани его узких брюк. Тлинкли редко ошибался в людях – вот Форарда он терпеть не мог, а это о чем-то да говорит.

– Не знаю. Что это такое? – Молодой человек легко присел на корточки, вынул из кармана теперь уже левую руку и ласково потрепал Тлинкли по загривку. Зверек счастливо заворчал и прикрыл рубиновые глаза.

А Томас внезапно заметил, что руки у пришельца слегка дрожат. А в глазах, несмотря на широкую улыбку и веселый тон, полно растерянности. И когда тот снова поднялся на ноги и убрал руку назад в карман – как будто так было безопаснее – на пальце у него блеснула золотая полоска.

Томас знал, что это значит, и, к собственному удивлению, обнаружил, что к его настороженности по отношению к пришельцу примешивается что-то еще. Больше всего похожее на сочувствие. Томас нахмурился, пытаясь отогнать это ощущение. Что бы там ни думал Тлинкли, пришельца, скорее всего, придется убить.

– Портал – это то, где вы, собственно, находитесь, – не без раздражения произнес он – и почему наибольшее раздражение вызывают те, перед кем чувствуешь себя в какой-то мере виноватым? В конце концов, существовали правила… То есть, нет! В том-то и дело, что никаких правил не существовало. Мы придумывали их сами. И они становились чем-то само собой разумеющимся.

А насколько все было бы проще – Томас знал, что где-то именно так и устроено: раздел 1, параграф 1, при появлении в Портале чужеродного элемента… Но Портал не спросит, выполнен ли параграф 1.

– Идемте, – мотнул головой Томас, снова поворачивая по склону вверх, в полосу тумана, и пришелец неуверенно направился за ним. Руки его в карманах были так стиснуты, что, казалось, могли прорвать плотную ткань курточки. Тлинкли звонко тявкнул им вслед, сердясь, что его опять бросают, и молодой человек удивленно оглянулся, но Томас нетерпеливо притопнул и продолжал шагать вверх, к пока еще невидимой за близкой мутнотой арке.




Когда туман обступил со всех сторон, Алеш замер на месте, задохнувшись от обилия незнакомых запахов – у него закружилась голова. И не только запахов – новых ощущений, от дыхания – сухого и горячего, нежного и шелковистого, или поражающего, почти как удар в лицо, дыхания чужих ветров, оставляющего мгновенно сменяющийся привкус на губах, легкое жжение в глазах… Распробовать все эти ощущения и хотя бы оценить, приятны они, или нет, не было никакой возможности – с такой стремительностью они сменялись, возникая из плотной массы вокруг и исчезая обратно. Алеш плотнее сжал губы – как знать, может быть, лучше с этим поменьше соприкасаться? Детская сказка, или сказка для взрослых. Куда бы он ни попал, любой сказочный факт мог оказаться здесь правдой.

Плохо, что в этом тумане он не видел своего спутника. Неизвестно еще, правда, куда этот спутник его ведет, и можно ли ему доверять? Но выбора все равно не было. А тут хотя бы человек. И с вполне человеческим именем. Томас? Не немец и не англичанин, поскольку его акцент был Алешу незнаком. Долгие гласные – голландец? Он был на полголовы выше самого Алеша, хорошо сложен, подтянут. Узкое лицо, прямой нос, скулы подчеркнуты, густые темные брови, темно-рыжие волосы почти до плеч, усы, ореховые глаза. Он слегка припадал на правую ногу, но как-то привычно, видимо, травма была давнишней.

Алешу оставалось идти следом за шумом неровных шагов, шелестом задевавших одна за другую брючин. Мелькнула испуганная мысль об Элишке, но он тут же отмел ее – лучше прямо сейчас в это не углубляться, он и так едва удерживался на грани паники…

Туман расступился, и Томас удивленно оглянулся – Алеш отстал от него на добрых двадцать шагов. Вытерев губы тыльной стороной ладони – впрочем, губы оказались совершенно сухими – он ускорил шаг, догоняя, и внезапно резко остановился. Арка теперь была ясно видна.

– Что это? – спросил Алеш, не узнав собственный голос.

–  Feestelijk inhalen! – криво усмехнулся Томас. – Это Портал миров.



Серые с синим отливом глаза Иацинты загадочно поблескивали в полутьме – она предпочитала сумрак, вечный пасмурный день Портала был для нее слишком светел, хотя свет не был ей вреден. Иногда она допускала к себе ярчайшее сияние, словно делала себе подарок, словно свет мог приесться и потерять свою прелесть, если принимать его слишком часто.

У Алеша глаза были почти такие же светлые, но все-таки чуть более теплого оттенка, а сейчас они и вовсе потемнели, приобретя зеленоватый тон под сенью тропического сада, устроенного Иацинтой во всем доме. Томас был не в восторге от чрезмерного обилия растительности, но никогда не говорил об этом жене. Так повелось с самого начала, он принял ее такой, как есть, хотя и знал, что ему будут дозволены любые требования и причуды. А потом все устоялось, и Иацинта, наверняка, прочно стала частью Портала, как и он сам, со всеми своими привычками. А у Томаса, если на то пошло, была мастерская…

Глаза Алеша были широко раскрыты, прямые линии бровей изогнулись дугами на чистом лбу – он с самого начала смотрел на все окружающее широко раскрытыми глазами. Ничего удивительного. Но Томас сразу понял, что Иацинта оказалась для гостя самым сильным впечатлением Портала. И не без удивления обнаружил в себе еще одно новое чувство – он был этому рад. Впервые за долгое время, а может быть, и впервые вообще, он мог с гордостью показать жену другому мужчине. Мужчины человеческого рода, служившие на Портале, никогда не посмели бы так откровенно любоваться ею – она принадлежала коменданту. Если уж на то пошло, Алеш оказался единственным мужчиной на Портале кроме, может быть, Штайндайера, который вел себя с Томасом, как равный. Он просто не понимал – пока еще, его здешние порядки и иерархия не касались.

Томас отхлебнул из стакана и с неодобрительным удивлением покосился на Тлинкли, который, обнаглев в присутствии гостя, мягко оттолкнулся от пола, заработал крыльями, поднялся над столом и ухватил что-то съедобное. Алеш рассмеялся, мелодично и заразительно, блеснув белыми зубами, и тут же послышался удивительный, тихий и мягкий хохоток Иацинты, больше похожий на музыку, от которого у Томаса по спине приятно заскользили мурашки.

Томас сделал еще глоток и подумал, что именно широкая, искренняя улыбка гостя и помешала ему чуть ранее… сделать что? Выполнить свой долг? Двигаясь по пути наименьшего сопротивления? Поступить по инструкции? Штайндайер сам для себя составлял инструкции, а когда сильно напивался, у него была привычка топить ими странный агрегат, исполнявший функции печи. А могло их ожидать и еще более пренебрежительное отношение.

На что, спрашивается, Томас рассчитывал, ведя пришельца к Порталу? Услышать, что тот скажет – А! Ну да, я сегодня прошел через эту арку, никто меня не заметил, а потом еще слонялся тут без дела… Вот так случайно – шел, шел, увидел Портал миров, вошел в него. В конце концов, всякое бывает…

Но Томас прекрасно знал, что Алеш не видел Портал раньше, никогда в жизни. Томас видел, как в его широко раскрытых светлых глазах отразилась, раздвоившись, высокая стройная конструкция из черного гранита, и сразу понял, что пришелец смотрит на нее впервые. Все мы когда-то видели Портал впервые, и на каждого он производил сильнейшее, нестираемое впечатление – как будто эти две гранитные опоры так и оставались навсегда отражены где-то на дне зрачков. И с Томасом когда-то так было. Наверно. Он не помнил.

Близнецы изумленно переглянулись, когда Томас подвел пришельца к ним и кратко представил их. Алеш снова улыбнулся, шевельнул правой рукой, словно собирался пожать их могучие длани, но, видимо, не решился, оценив рост и облик стражей. Ниир вытаращил на пришельца глаза, едва удержав – это было заметно – готовый вырваться вопрос, а Моор учтиво наклонил красивую голову, как обычно, тонко и загадочно улыбаясь. На мгновенье он встретил взгляд коменданта, и тогда его улыбка стала неприятной и в то же время одобрительной. Томас поежился и понял, что никакого облегчения от этой одобрительности не испытывает.

Алеш шагнул к проему Портала, и Близнецы автоматически двинулись друг к другу, заступая ему путь.

– Promi;te! – тихо произнес он и сделал несколько шагов назад, продолжая с интересом разглядывать переливчатую пустоту в арке.

Томас коротко мотнул головой, указав направление – налево от Портала, вниз по склону. Там была небольшая стенка, один из многочисленных на территории Портала останков древнейших строений, о назначении которых никто не имел представления, стенка по колено высотой, отличавшаяся от прочих руин тем, что за ней скрывалось. Ничто.

Они не знали, с какой целью существовало на Портале такое место – на Портале у всего была цель, даже если никто ее не помнил. Однако им уже доводилось пользоваться этой стенкой и невидимой щелью за ней. Одно они знали точно – кто попадал туда, исчезал. Полностью. Не умирал, не попадал в какие-либо миры. Он просто переставал быть – в бесконечности миров возможно все, значит, и такое, наверно, возможно.

Обитатели Портала, не обладавшие развитым интеллектом, никогда не подходили к ней по своей воле. Видимо, их оберегал некий инстинкт. У Дольцинна этот инстинкт тоже наличествовал, хотя стенка определенно вызывала у него немалый интерес, и Томас пару раз порывался удержать его, увидев, как несмышленыш стоит рядом с ней, завороженно разглядывая грубую каменную кладку. Но не пришлось – Дольцинн как будто знал о возможной опасности. Впрочем, об уровне интеллекта Дольцинна Томас не имел ни малейшего понятия, и тот вполне мог знать куда больше представителей разумных человеческих рас и прочих высокоорганизованных обитателей Портала. А вот пройти в Портал он иногда порывался, но стражи не допускали. По-доброму – брезгливо и сочувственно.

У пришельца вряд ли был соответствующий инстинкт.

Сзади раздался резкий, похожий на щелканье смешок. Томас знал, что это Моор, и знал, что он жадно смотрит сейчас им в спины, словно надеется увидеть, как все пройдет. Томас, по примеру пришельца, сунул руки в карманы – там можно было незаметно крепко стиснуть кулаки.

Стенка была уже в нескольких шагах.

– За этой дверью… – как странно он это сказал: «за дверью». Разве можно так прозаично говорить о Портале? – За этой дверью находятся разные миры? И мой?

Один раз Томас притащил к стенке Темень. Он не знал, как эта дрянь называлась в ее мире, но знал, что выпускать ее оттуда нельзя было, и ради этого он пошел бы на все. Он тогда подпустил ее совсем близко, намеренно подпустил, даже погасил Луч – Темень не любит очень яркого света, хотя она слишком сильна, чтобы самый мощный фонарь мог отпугнуть ее, если уж она добралась до цели. Томас позволил ей обхватить его со всех сторон, обнять его тело сплошной черной хмарью и влиться внутрь, а потом решительно двинулся к стенке. Хорошо, что он заранее встал лицом в нужную сторону, потому что в глазах стало совсем черно, и чувство направления почти исчезло.

И все же, он сумел, не сбившись с курса, сделать несколько шагов вперед и уперся коленом в шершавую каменную кладку. А дальше уже было легко. Перенеся вес тела на левую ногу, утвердить правую стопу на верхней грани стенки, покрытой скользким мхом, и сильно оттолкнуться. Что удивительно – он даже не вспомнил об Иацинте. Слишком был сосредоточен на мысли, что через мгновенье его совсем не станет.

И он действительно оттолкнулся, перенес левую ногу через стенку, сделав роковой шаг.., и в последний момент поскользнулся и опрокинулся навзничь. Глупейший вид у него, наверно, был – слетел со стенки вниз головой, задрав длинные ноги. Но Темень осталась там, за ней. Вернее, ее зацепило и унесло в щель, и что самое странное – она не издала ни звука, а ведь Томас отлично знал, как она умеет визжать, если посветить на нее очень ярко… И еще удивительнее было, что она так легко отпустила добычу – когда, спрашивается, Темень кого-либо отпускала? – не утянув за собой в небытие то, что ей уже принадлежало. А Томас тогда кое-как развернулся – не так-то легко было опустить на землю упиравшиеся в стенку ноги. Потом выпрямился, оглядел потрясенные лица товарищей… и потерял сознание.

Уже потом он подумал, что, возможно, вовсе он не поскользнулся. Вероятно, Портал сам разобрался в ситуации и сумел сохранить ему жизнь. Так, может быть, он и теперь разберется сам?

– Вероятно, да. Ваш мир должен быть там, – Томас неопределенно помахал рукой, а потом, как нечто само собой разумеющееся, сделал приглашающий жест – за стенку – одновременно приподнимая колено, словно собираясь перешагнуть ее.

– А мой мир можно как-нибудь отсюда… найти? – неуверенно поинтересовался Алеш и снова блеснул своей яркой, открытой и доверчивой улыбкой, словно распахивая броню сомнения и осторожности.

И неожиданно для себя самого, Томас схватил его за жесткий голубой рукав, останавливая начатое движение. Алеш только охнул, ударившись коленом о стенку, и удивленно воззрился на Томаса. Хорошо еще, что, при его росте, верх стенки оказался выше его колена, иначе он успел бы ее перешагнуть.

Комендант намеренно пошатнулся, делая вид, что споткнулся и был вынужден вцепиться в гостя, чтобы не упасть, и ненавязчиво потянул Алеша в сторону от стенки. Портал, наверняка, способен был рассудить, кто его враг, но что если… Портал склонен перестраховаться? Разве не это только что пытался сделать он сам, страж Портала?

А когда они ушли от стенки прочь, Томас и сам не сразу заметил, что направляется к дому – а куда еще было идти?

На краю туманной полосы их снова встретил Тлинкли – нервно повизгивая и трепыхая крылышками – и без лишней возни, сразу прижался к ноге Алеша. Он-то все прекрасно понял. Но – verdomd! – чем мнение Тлинкли хуже мнения Портала?

– Боюсь, что никак, – тихо сказал Томас, скосив глаза на левую руку пришельца, стиснутую так, что оттопыривалась голубая ткань кармана, достаточно толстая, чтобы выпуклый ободок на безымянном пальце был не заметен.



За столом Алеш естественно не держал руки в карманах и уже не стремился скрестить их на груди. Хотя поначалу возникла неловкая пауза, когда Иацинта предложила ему угощение.

– У нас раньше было такое поверье, – объяснил он, – что, испробовать местной пищи в чужом мире – самый верный способ стать его частью. Так, чтобы уже не вернуться назад. Ну… в сказках, легендах… – и опять он обезоруживающе улыбнулся.

Томас покачал головой.

– Об этом вы можете не беспокоиться. Принятие пищи не мешает перемещению по мирам, – Вообще-то, это было неправдой, в каждом мире свои правила, но зачем гостю было голодать зря? Томас прекрасно знал, что в свой мир он уже не вернется.

Иацинте лучше удалось создать непринужденную атмосферу – Томасу даже пришло в голову, что она так и ухватилась за возможность пообщаться с новым существом. Он всегда подозревал, что Иацинта предпочла бы совершенно другую жизнь –  ту, о которой ей доводилось только читать в книгах. Может быть, иногда наблюдать исподтишка.

После ужина Иацинта взяла Алеша под локоть и потянула за собой. Он встал, удивленно приподняв брови, и послушно последовал туда, куда вела его по-змеиному гибкая, тонкая и сильная рука. Томас понял, что Иацинта решила оставить его на ночь в башенке, обращенной к скалам. Самое подходящее место. Иногда там устраивался Форард, когда ему удавалось навязаться в гости.

Когда Иацинта вернулась, Тлинкли уже заснул и, свернувшись в клубок, сопел с присвистом, подрагивая во сне крыльями.

– Ты решила, что его можно оставить на ночь у нас? – наконец-то, у Томаса появилась возможность с кем-то обсудить свои сомнения.

– А куда ему было идти? – Она улыбнулась своей уверенной, смелой улыбкой. Она не знала никаких сомнений – никогда. – За стенку?

Томас вздрогнул и внимательно посмотрел в ее глаза, с холодным синим отблеском. Бесполезно, и он прекрасно знал об этом. Только подумал, она это просто так сказала, или знает про стенку? И признал, что, наверняка, знает. Она-то, со своей стороны, могла чуть ли не мысли его читать.

– У нас достаточно места, – пожала точеными плечами Иацинта. – А если захотим, будет и больше. Посмотрим.

– По-твоему, это случайность? – спросил Томас, рассеянно трогая колючие шерстинки на спине Тлинкли – во сне его шерсть всегда становилась жесткой и острой. Защитная реакция. Сам Тлинкли, наверно, и не знал, что, когда он спит, его тело выставляет эту непрошенную защиту. Во всяком случае, бодрствуя, он не умел ею пользоваться – в тех редких случаях, когда ему было от кого защищаться.

– Как я могу знать? – Томас привык, что Иацинта не любит делиться своими мыслями. – Нам остается только смотреть, что будет дальше. Ему придется стать одним из… стать частью Портала, – Она не сказала «одним из нас» – значит, не считала, что полностью вошла в этот особый мир. Значит, и Портал не должен был считать ее своей? – Томаса давно уже занимал этот вопрос.

– Или его не станет, – заключила Иацинта.

– Все просто, – подытожил Томас, уколовшись, наконец-то, об упрямую шерстинку на шее Тлинкли, и засовывая палец в рот. Тлинкли пробурчал что-то, не просыпаясь, и еще сильнее распушил свои иголки.



2.

Шерсть у зверька была мягкая, хотя и недлинная, на груди и брюхе – и вовсе, как у элишкиного котенка. Только острые края перепонок на крыльях резали, как осока – в этом Алеш убедился еще накануне. Сидя на широком мраморном подоконнике, Тлинкли делал вид, что сосредоточенно наблюдает за метавшимися в саду бабочками, однако, то и дело постреливал рубиновым глазом в сторону входа купальни, нетерпеливо ожидая, когда Алеш выберется из гигантской ванны.

Натягивая рубашку и джинсы, Алеш тоже не переставал с интересом озираться. Весь этот дом, казавшийся таким компактным снаружи, а внутри поражавший огромными пустыми пространствами, вызывал странное впечатление: словно в великолепный дворец, полный дорогих и прекрасных вещей, вселились люди, которым вся эта роскошь была чужда, непонятна и неинтересна. И вид у дома был нежилой, как у музея, в котором почему-то живут люди. В любом случае, следовало пользоваться случаем и набираться впечатлений, пока…

Он не додумал эту мысль до конца, потому что не сразу вспомнил, куда закинул куртку, а потом уже не стал к ней возвращаться.



– Можешь погулять тут, осмотреться, – произнес Томас, задумчиво глядя на Алеша. – Или… Я иду на дежурство, может быть, лучше и ты со мной?

– Разумеется, – с готовностью кивнул Алеш, подстраиваясь под широкий, неровный шаг коменданта. – А как у вас тут вообще… не опасно? Я мог бы сам...?

– Пожалуй, неопасно, – медленно ответил Томас. – Куда не стоит лезть, я думаю, ты и сам догадаешься, – Он нахмурился, пытаясь вспомнить, устраивал ли кто-нибудь ему самому экскурсию по Порталу, ведь когда-то и он ничего здесь не знал… Наверно. Он не помнил. Вот Иацинте он точно показывал Озеро – это он почему-то помнил очень хорошо. Может быть, стоит пришельцу его показать. Томас надеялся, что про стенку вопросов не возникнет, и все как-то выяснится само собой. Ему совершенно не хотелось объяснять своему… гостю – да, пожалуй, теперь уже можно и так сказать – что такое стенка.

– Если Тлинкли захочет пойти с тобой, он тебе все покажет, – нашел выход Томас, и оба вдруг рассмеялись и, не сговариваясь, направились к темнеющей в отдалении арке.

– Сейчас у нас будет проход по Порталу, – сообщил Томас. – Опасное дело. И ответственное. Следить, чтобы все прошли куда надо, а вместе с ними не пролезло… всякое…

– Значит, кто-то имеет право путешествовать по мирам? – с интересом спросил Алеш. – Я-то уже думал…

– Разумеется. Но есть слишком много такого, что с радостью пролезло бы, куда не следует. Для того мы и нужны. Сейчас ты увидишь нашу Адуану.

Алеш понял, что слово «адуана» значит «таможня», и в то же время чувствовал, что Томас вкладывает в это слово какой-то иной смысл. Может быть, именно поэтому он обратил внимание на это слово, различил его в потоке речи. Или потому, что оно звучало неожиданно, похоже на испанский язык… Все это вообще было странно – ведь Алеш прекрасно слышал, что Томас говорит на незнакомом ему языке, и в то же время все понимал. Это получалось само собой. Как будто у него был встроенный в мозг или слух универсальный переводчик, какие встречаются в фантастических романах…

Алеш машинально посмотрел на наручные часы и поинтересовался, чтобы сверить время:

– Сколько часов?

Томас остановился и посмотрел на него с удивлением, сдвинув прямые линии бровей. – Kolik je hodin? – повторил он, стараясь не сделать ошибки. – Что это значит? Сколько – чего?

– Часов? – не менее удивленно повторил Алеш, пожал плечами, не зная, как сказать иначе. – Ну… Солнце давно взошло?

Томас только помотал головой.

– Slunce… sol, – попробовал Алеш.

– Sol… – повторил Томас. – Кажется, была такая звезда в одной из Вселенных…

– Бог ты мой! – сообразил Алеш, снова вызвав на лице Томаса недоуменное выражение. – У вас тут просто нет ни солнца, ни смены суток – кто бы мог подумать! – Он снова рассмеялся. – Ну, хорошо. А как вы тогда узнаете, что сегодня… что сейчас – будет этот самый проход? Вам как-то сообщают об этом?

Томас ухмыльнулся.

– А ты попробуй это почувствовать. В воздухе. Не ощущаешь?

– Боюсь, я здесь еще слишком недолго, чтобы замечать изменения… – пробормотал Алеш, но все-таки глубоко вдохнул чужеродный воздух Портала и сосредоточился. Кажется, по сравнению, со «вчерашним» днем и даже «сегодняшним» утром – Алешу все-таки проще было думать в привычной временной системе – что-то стало другим. Может быть, воздух казался свежее, как после грозы? Или в нем появились какие-то новые частицы из других миров?

– Это не наш воздух, – пояснил Томас. – Портал открыт.

– А вчера, то есть, когда я сюда… – спросил Алеш, – ты тоже такое чувствовал?

– Тогда было другое, – Томас внимательно взглянул в его светлые глаза. – Тогда был сигнал тревоги.

Алеш кивнул, слегка сдвинув брови, и снова зашагал рядом с Томасом – молча, снова засунув сжатые кулаки в карманы курточки.

Они вошли в полосу тумана, и уже дыхание тысячи ветров окружило их, гладя лица и стремясь проникнуть в легкие.

– А вот на это не стоит обращать внимание, – заметил Томас. – Штайндайер… ты скоро его увидишь, он ученый… считает, что здесь хранится память всех открытий Портала, туман вбирает ее и оставляет в себе. Штайндайер пытался проводить какие-то опыты, но туман анализу не поддается, – Он помолчал и добавил, – как и многое здесь.

Адуана оказалась огромным внушительным зданием с обилием колонн, заставлявшим вспомнить монументальные образцы классицизма. Портик, отличавшийся неестественной, почти стерильной белизной (которая казалась бы ослепительной, если бы здесь было солнце, но на Портале преобладали мягкие полутона) украшали гигантские фигуры бронзовых тварей, отдаленно напоминавших львов, во всяком случае, величественной статью и суровостью взгляда, характерными для любимцев земных скульпторов героического настроя.

Алеш сначала воспринял истуканов как нечто само собой разумеющееся – если он и не бывал в Санкт-Петербурге или на Трафалгарской площади Лондона, то ему случалось видеть фотографии. Однако, подойдя поближе, он осознал, что от постамента, сложенного, наверно, из того же гранита, из которого был собран, или высечен, или – уместнее сказать – создан Портал, до холки каждого зверя можно было уложить почти три его собственных роста.

– Кто их сделал? – восхищенно поинтересовался он у Томаса, а тот только усмехнулся – как обычно, быстро и не слишком весело – и ответил непонятно, – Они здесь очень давно.

У ворот собралась группа стражей, ближе всего к Порталу расположились уже знакомые Алешу Близнецы, а рядом с ними – еще несколько человек… и прочих существ, биологическую принадлежность которых он не рискнул бы определять.

– Думаю, тебе будет интересно! – пообещал Томас, Алеш посмотрел на него и с удивлением отметил, что глаза коменданта ярко блестят, а на смуглых худых щеках выступил багровый румянец. И в хрипловатом голосе его отдавался чуть лихорадочный энтузиазм. Он показывал случайному гостю Портал, как что-то драгоценное, чем он искренне гордился. Алеш невольно улыбнулся.

– Только не приближайся к нему. Лучше стой здесь, – Томас показал на небольшой холм поблизости, на вершине которого располагались почти полностью заросшие травой то ли камни, то ли опять руины. – Наша стража… У них четкий приказ. А! Все, я пошел, – Дымка внутри гранитной арки заклубилась, фигуры стражей заметно напряглись, окаменели, устремив пустые, немигающие взгляды внутрь Портала. Томас встал чуть в стороне от них, сцепив крупные смуглые руки на стройной талии.

Алеш забрался на рекомендованную верхушку холма, стиснул руки в карманах и слегка привстал на цыпочки.

Дымка уплотнилась, приняв странный, пепельно-золотой оттенок, и из нее выпятилась вперед расплывчатая форма и, легко отделившись от сплошной светлой мглы внутри арки, отошла на несколько шагов – отвалившийся кусок тумана.

– Вот, значит, как это происходит? – несколько разочарованно пробормотал Алеш, отметив, впрочем, не без интереса, что некоторые стражи почтительно склонили головы перед пришельцем, тогда как остальные продолжали внимательно следить за Порталом. Томас сделал шаг вперед и застыл перед самым пришельцем, вытянувшись в струнку и, кажется, даже прикрыв глаза. Это продолжалось несколько минут – Томас стоял, опустив вдоль тела руки, немного неровно, перенеся вес на здоровую ногу, а облако перед ним только переливалось пастельно-золотой гаммой, в его нечеткой мягкой поверхности то и дело вспыхивали брильянтовые искры. Алеш сообразил, что они, наверно, разговаривают, и развеселился, представив себе, что Томас сейчас телепатически расспрашивает облачного гостя – Имя? Цель поездки? Какую валюту имеете при себе? А потом, наверно, поставит штамп в паспорте…

– Аррф! – вдруг резко и громко донеслось откуда-то снизу, и Алеш вздрогнул всем телом от неожиданности.

Он опустил глаза и внезапно наткнулся на прямой и пронзительный взгляд круглых огненно-оранжевых плошек размером с крону на уровне несколько выше пояса.

– Какой экземпляр! – проскрипел карлик, покачивая непропорционально большой головой. – Если бы наш славный комендант не смотрел… всего-то чуточку… – Он снова пронзил Алеша пристальным взглядом и, видимо, ухмыльнулся, хотя его морда не настолько походила на человеческое лицо, чтобы можно было сказать с точностью. – А ты, должно быть, и есть наш гость, который устроил тут такой переполох?

– Наверно, да, – улыбнулся, хотя все еще несколько растерянно, Алеш.

– Ясно. Ты похож на нашего коменданта, – сообщил местный житель. Алеш удивился – трудно было бы придумать типаж, менее похожий на него, чем рослый, атлетически сложенный, смуглокожий, усатый Томас – но тут же сообразил, что разговаривает с существом, в котором лишь отдаленно ощущается нечто человекообразное.

– Штайндайер, – объявил он – наверно, представился. – Слежу за нашей красоткой. Привожу ее в порядок, если нужно, – Он немного подумал, а потом решительно протянул Алешу узкую клешню, с пальцами, больше похожими на щупальца разной длины. Алеш тоже представился, двинул правой рукой, не очень представляя себе, как ответить на рукопожатие, но Штайндайер только слегка коснулся его пальцев и тут же убрал лапу внутрь многочисленных складок своего длинного одеяния бурой расцветки.

Алеш последовал его примеру и, по привычке, сунул руки в карманы, снова обратив взгляд на золотисто-искрящееся облако, которое неспешно двигалось в сторону Адуаны. Облако как раз поравнялось с их холмом, когда дымка внутри Портала резко колыхнулась, и – может быть, в лицо дохнул порыв нового ветра? – по щекам словно бы мазнуло чем-то странным – терпким и пряным, хотя Алеш не решился определить это как запах.

Томас резко повернулся к Порталу, стража засуетилась перед аркой, а Штайндайер, нахально подмигнув Алешу, стремительно сбежал вниз с возвышенности, на ходу вынимая что-то маленькое из складок своего балахона, подбежал к облаку, круто развернулся и так же стремительно взлетел обратно, только замешкался перед верхушкой возвышенности – при его росточке, чтобы забраться на останки строения, на которых они стояли, требовался довольно высокий прыжок.

Алеш, на этот раз без всякой растерянности, подхватил инженера рукой под локоть и помог быстро забраться и снова встать наверху каменного куба.

Облако продолжало невозмутимо плыть к величественному зданию и статуям «львов», но Алешу показалось, что его золотистый тон слегка потускнел, и в нем появились темноватые разводы, словно капля крови, расходящаяся в воде. Это могло ему и померещиться, однако Алеш чувствовал определенный дискомфорт, плохо представляя себе, как теперь быть.

Впрочем, спустя не более минуты он почти забыл о своих сомнениях, так как львы неспешно – как и следует таким тяжеловесным махинам – поклонились пришельцу. И это никоим образом не было скованное движение механических кукол.

– Боже мой! – вырвалось у молодого человека, и он зябко повел плечами, представив себе, что должен ощущать проходящий между этими зверьми – верх золотого облака доходил им как раз до брюха.

Пришелец скрылся за высокими дверьми Адуаны, а в Портале ничего не происходило, только дымка то и дело уплотнялась и быстрее струилась в нескончаемом разнообразии оттенков всех цветов спектра. И цветов, для которых Алеш затруднился бы подобрать название.

Через некоторое время Облако выскользнуло из Адуаны обратно и снова направилось к Порталу.

– Нар-рых! Пора бы уж! – насмешливо крякнул Штайндайер. – Сюда уже явилась Госпожа, а проходящие не должны видеть друг друга. Госпожа не скажет нам спасибо за то, что ее заставили ждать.

– А почему им нельзя встретиться? – заинтересовался Алеш. – Они представляют опасность один для другого?

– Они вообще ничего не должны знать об обитателях других миров! – фыркнул Штайндайер.

– Но ведь они все равно путешествуют по мирам…

– И чем меньше они знают обо всем этом, тем лучше! – заключил маленький инженер. – Это самое главное правило. Иначе такое начнется… Даже мы – брувдух кларн! – знаем очень немного.

Увлекшись, они не сразу заметили, что Томас быстрым шагом идет к ним, заметно прихрамывая.

– Verdomd! – рявкнул он еще издали, так что Алеш вздрогнул и с удивлением посмотрел на коменданта, взгляд сердитых ореховых глаз был устремлен на Штайндайера. – Ты это сделал?!

– Что сделал? – уловить оттенки выражения в булькающим клекоте инженера было затруднительно, однако Алеш не сомневался, что в вопросе отозвалась совершеннейшая невинность. Штайндайер услужливо наклонился, протягивая длинную клешню, чтобы помочь Томасу взобраться на их обзорную площадку, но комендант брезгливо дернул плечом, отказываясь от поддержки, и остался стоять внизу – впрочем, лицо его находилось вровень с мордой Штайндайера, – Ты все-таки это сделал?!

– Твои подозрения совершенно безосновательны, – отрезал Штайндайер. – Я все время стоял тут – спроси нашего юного друга, – Он повел мордой в сторону Алеша, и молодой человек неловко переступил на месте, в полной растерянности.

– Я ведь мог бы приказать обыскать тебя, – Томас сцепил руки на поясе.

– Интересно, как? – насмешливо крякнул Штайндайер. – Ты хотя бы можешь себе представить, где и что искать?

– Когда-нибудь я тебя уличу, – пообещал Томас, отвернулся, бессильно махнув рукой, и торопливо зашагал обратно вниз, на дорогу, ведущую снова вверх – к арке.

– Ты же знаешь, что ему бы это все равно не повредило! – булькнул ему вслед Штайндайер и тут же дернул Алеша за полу куртки, азартно уставившись на Портал. – Нар-рых! Гляди, что сейчас будет!

Можно подумать, я попал на футбольный матч, где играет команда из их города, – подумал Алеш. – Одно ясно: панове очень ценят свою работу.

Дымка в Портале залилась роскошным темным бордо и бурлила, как будто готовая вскипеть. Золотое облако как будто зашло за Портал, подробностей Алеш не увидел, отвлекшись на перепалку Томаса и Штайндайера, и теперь очень жалел об этом.

Он уже готов был к тому, что сейчас из Портала выпятится облако другого цвета – вероятно, грозовая туча, судя по густой, клокочущей тьме внутри – однако его ожидания не оправдались.

Внезапно темно-кровавая дымка исчезла напрочь, словно сметенная мощным взрывом ослепительного света, хлынувшего из арки. Алеш невольно зажмурился, а потом часто заморгал – глазам стало больно. Молодой человек стер тыльной стороной ладони выступившие слезы и увидел в арке новую гостью.

Это определенно была женщина. Женщина, излучавшая мощное светлое сияние, исходившее от ее кожи, волос и струящегося одеяния неопределимого цвета – расплавленный металл. Алешу сразу пришло в голову, что вот так, наверно, могли выглядеть языческие богини, если они, и на самом деле, бродили когда-то по девственной земле. И богиня эта, кажется, была в ярости. Ее грудь часто вздымалась, точеные брови были сдвинуты над огромными глазами чистейшей небесной синевы. Когда она вышла из арки и оказалась среди стражей, Алеш понял, что в ней явно больше двух метров роста.

Бросив какую-то отрывистую фразу – Алеш не разобрал слов, вслушиваясь в само звучание тихого голоса, неповторимо мелодичного и холодного, как зимняя вода под толстым ледяным наплывом – она резко повела головой, обратив на мгновенье взгляд вбок, и Ниир, пошатнувшись, отпрянул, выступил из ряда стражей, пятясь спиной вперед и прижав ладонь к щеке.

– Аррф-хм! Дама явно не в лучшем расположении духа! – восторженно крякнул Штайндайер. – То ли еще будет!

Томас поспешно, но вместе с тем, не теряя достоинства и выправки – для такой работы требуется выучка дипломата – сделал пару шагов назад.

Теперь, когда дама вышла вперед, обнаружилось, что за ней следом семенит некое непонятное существо, с ног до головы накрытое темно-серым плотным плащом с капюшоном, завесившим лицо. Дама остановилась перед комендантом и произнесла что-то еще.

– Mevrouw, у Портала свои законы, – громко и четко ответил ей Томас не менее холодным тоном.

– Свои законы? – вокруг на мгновенье повисла абсолютная тишина, и Алеш ясно слышал каждое слово. – Свои законы? – и в тот же миг она снова вспыхнула ярчайшим белым светом, этот разряд даже сопровождал какой-то звон – как будто лопнула туго натянутая струна. Или это хлопнул, мгновенно прогорая, воздух Портала вокруг разгневанной богини, и застучали, скатываясь по склону холма камни. Алеш прикрыл рукой слезящиеся глаза, потом рискнул снова взглянуть в сторону гостьи и обнаружил, что Томас стоит в той же позе, по-прежнему сцепив на талии руки, и едва ли вообще двинулся с места во время вспышки.

– Крееепко! – весело поделился впечатлениями Штайндайер, посмотрев на него, Алеш успел заметить, как по выкаченным кругляшам его глаз скользит слегка мутноватая пленка, и подумал, что в этих местах что-то вроде третьего века – вещь совсем не лишняя.

Оскорбленная гостья прошествовала к Адуане, а слуга – или служанка? – торопливо засеменил следом, крупно дрожа – так или иначе, он оказался к взрыву ближе всех.

Словно ощутив взгляд Алеша, гостья повернулась в его сторону, и молодой человек,  на всякий случай, отвел глаза и уставился на слегка запыленные носы собственных ботинок. И сразу же увидел у подножия каменного ящика, на котором стоял, что-то блестящее во мху. Оглянувшись на компаньона и поняв, что ничего криминального в этом не будет, Алеш спрыгнул со своей вышки и вынул из густой мшистой пены что-то похожее на необычно ограненный брильянт размеров побольше перепелиного яйца. Вот уж не думал, что когда-нибудь в жизни буду держать в руках такую дорогущую штуку, улыбнулся Алеш. Такую бы домой… Он нахмурился и оглянулся на шумно дышавшего карлика.

– А вот это оставлять себе не стоит, – заметил тот. – Обнаружит пропажу – все тут разнесет. А она обнаружит.

– Отдать? – спросил Алеш.

В желтых плошках глаз Штайндайера, кажется, мелькнуло изумление.

– Нар-рых! Можно и отдать… Хотя я бы сделал как-нибудь по-дру…

В стороне снова вспыхнуло, они ощутили это, не глядя, почувствовали, как снова хлопает, смыкаясь, разорванный воздух – как удар кнута.

– Заметила, – не без удовлетворения констатировал карлик.

Дама обернулась к маленькой фигурке сопровождающего, и та как будто еще уменьшилась, сжавшись в дрожащий комок, накрытый плащом.

Не раздумывая, Алеш сбежал с холма и – как-то быстрее, чем сам ожидал – оказался прямо перед гостьей Портала.

– Это ваше, – с запинкой пояснил он, протянув ей кристалл на раскрытой ладони.

В ее огромных пронзительно-синих глазах мелькали серебряные искры, и Алеш увидел наложенное на их влажно блестящую поверхность собственное отражение, крохотное и четкое, в двух экземплярах, искры пронзали его насквозь. Дрогнули аспидно-черные круто изогнутые ресницы, Алеш неуверенно улыбнулся, и на ее щеках тоже возникли задорные ямочки.

Гостья снова взмахнула ресницами, протянула идеальной формы руку с длинными пальцами и ухватила кристалл, слегка задев ладонь Алеша кончиками ногтей, и уже от этого мимолетного прикосновения, всю руку мгновенно пронзил легкий ток – ощущение не то, чтобы неприятное, или наоборот, просто совершенно новое.

– Благодарю, – тихо и четко произнесла она, а кристалл исчез в ее ладони, как у ловкого престидижитатора.

Дама направилась к Адуане, и гигантские звери – Алеш ясно видел это – слегка подались в стороны, словно хотели насколько возможно отдалиться от нее. Алеш вздрогнул, услышав совсем рядом шуршание, повернул голову и увидел слугу дамы: из-под плотной ткани плаща высунулась тонкая сухая рука и на мгновенье крепко стиснула его предплечье благодарным пожатием, а потом существо торопливо засеменило следом за хозяйкой.

Дама медленно поднялась по ступеням – кажется, львы вздохнули с облегчением, когда она повернулась к ним спиной. И вот тогда Алеш пошатнулся, едва не упав, словно до сих пор его поддерживала некая неизмеримо огромная сила, а теперь исчезла, предоставив стоять на своих ногах, в полной мере ощущая собственный, пусть и не слишком большой вес. От ладони все еще расходились тонкие токи.

– Герой! – фыркнул кто-то за спиной, и послышалось хихиканье и странное бульканье, вероятно, тоже означавшее смех. Алеш оглянулся – все стражи с любопытством смотрели на него, в том числе и комендант. Его лицо было странно багровым, даже брови не слишком выделялись – или их не было?

– Ша! – рыкнул он, резко махнув рукой, и стражи притихли.

Алеш неуверенно оглянулся на Штайндайера – тот проделывал странные хлопки лапами где-то внутри складок одежды, вероятно, подразумевавшие аплодисменты.

– Я полагаю, вы не сознаете опасности, которой подверглись, – неожиданно официальным тоном произнес Томас, все еще не отводя от Алеша напряженного взгляда. – Но мы должны благодарить вас – скорее всего, вы избавили стражу Портала от некоторых… – Он покосился на клокочущего от смеха инженера, – неприятностей.

Не успел Алеш задать вопрос, как ворота Адуаны раскрылись, и гигантские львы снова подались в стороны, отвернув от проходящей гостьи свирепые морды, и молодой человек снова ощутил, как прилив незнакомой доселе энергии почти отрывает его от земли, почти позволяет взлететь.

Дама все так же неторопливо прошествовала мимо него, и стражи снова вытянулись в струнку, а Томас слегка поклонился. Дама снова замедлила шаг, поравнявшись с ним.

– Я вижу, на Портале появляются новые лица? – уголки ее рта слегка изогнулись вверх, и Алеш почему-то подумал, что, если бы она по-настоящему улыбнулась, этот мир узнал бы, как это бывает, когда восходит солнце.

– Это приятно, – заключила гостья и прошествовала дальше, не дожидаясь еще одного легкого и полного достоинства кивка коменданта. Она не стала огибать Портал – видимо, путь был свободен, но у самого входа коротко обернулась, обожгла на мгновенье блеском синих глаз, и Алеш почувствовал, как неведомая сила едва не сдернула его с места, увлекая следом. Слуга в плаще – Алешу упорно думалось, что это должна быть служанка – тоже обернулся и сделал рукой едва заметный приглашающий жест.

Алеш шагнул вперед – высокая и величественная фигура уже вступала в лучи золотого и белого сияния внутри арки, разом вспыхнувшие вдесятеро ярче. Молодой человек посмотрел на коменданта, но Томас только поднял вверх большие смуглые руки ладонями вперед – словно отказываясь от всякой ответственности. Остальные стражи смотрели выжидательно, с большим интересом. Моор открыто усмехался, прижав к себе Ниира, обхватив за стройную талию – даже великаны-Близнецы были заметно ниже уходящей гостьи ростом. Внезапно сияние померкло, и арка снова затянулась обычной плотной, наверняка осязаемой дымкой, теперь спокойного серебристо-белого цвета с голубоватыми разводами. Стало тихо. Кто-то из стражников – кажется, Ниир – глубоко вздохнул, наверно, от облегчения, хотя Алеш не знал, к чему именно относился этот вздох, к самому уходу очевидно опасной путешественницы, или к тому, что он не последовал за ней.

Алеш вопросительно посмотрел на Томаса, и тот искренне улыбнулся в ответ.

– Полагаю, ты выбрал правильно, – сообщил он.

– А я должен был выбирать? – внезапно разозлился Алеш, он даже ощутил мгновенно приливший к лицу жар – никогда в жизни с ним такого не было. Усилием воли Алеш подавил это непривычное своей мощью ощущение и холодно бросил, – Кажется, чтобы что-то выбирать, у меня было слишком мало информации.

– Это – один из законов жизни, – заметил Томас.

Алеш резко повернулся в сторону Портала, заметив краем глаза, как дымка снова заколыхалась и посветлела – наверно, подошел новый посетитель. Алеш внезапно ощутил странную усталость, не физического свойства – он просто не в состоянии был воспринимать новые впечатления.

– Я лучше прогуляюсь тут, пока вы… Один, – уточнил он, уловив в багровом от ожога лице Томаса замешательство. – Ты говорил, что это не слишком опасно?

– Думаю, нет, – Томас смерил его странно оценивающим взглядом. – Просто будь осмотрителен… Не связывайся с тем, чего не знаешь… Впрочем, – он ухмыльнулся, распухшая губа, затянутая тонкой тугой пленкой, треснула, выпустив алую каплю. – Впрочем, кажется, в этом на тебя можно положиться. Я тебя потом найду.

Алеш коротко кивнул и решительным шагом направился прочь, не оглядываясь на Портал.



Шаг его все еще был удивительно упруг, до летучести, и в легких как будто собралось слишком много воздуха. Отчасти поэтому Алеша совершенно не смущала перспектива прогулки в одиночестве по совершенно чужому миру, о котором он пока еще почти ничего не знал. Ему хотелось думать, что сейчас он вполне способен дать отпор… ну хотя бы одному из тех зверей у входа в Адуану.

Он и сам не заметил, как прошел сквозь туманную полосу, мягким кольцом окружавшую Портал и ближайшую к нему территорию, причем, даже не стремясь выдержать направление, а затем перед ним раскинулась панорама вполне представимой сельской местности в пасмурный летний день – ничего из ряда вон выходящего. Плавные линии холмов, немного странная, при ближайшем рассмотрении, но все-таки трава. Голубоватая полоса леса под серебристо-синеватым небом. Обрывистые утесы в стороне, и на них – опять какие-то строения, вполне земного вида.

Что-то неожиданное, что-то другое, было, наверно, в самом Алеше. Непривычные для него самого реакции, неиспробованные ранее ощущения. Алеш провел руками по лицу, словно ожидая ощутить под ладонями незнакомую форму. Определенно, внешне он не изменился, хотя после происшедшего… он не удивился бы уже ничему.

Увидев торчащий из изумрудной поросли увенчанный пушистыми метелками валун, молодой человек подошел к нему, наклонился, подцепил пальцами округлый край, напрягся. Выпрямился и рассмеялся. Во всяком случае, общение с вполне реальной богиней не наделило его силой мифических героев, впечатление оказалось обманчивым. Впрочем, стремление оттолкнуться и взлететь, которому прежде мешал обычный земной прагматизм и недоверие, что-то тоже сильно поубавилось. Или просто выветрилось с ходом времени?

Алеш еще зачем-то потыкал камень носком ботинка и решительно уселся на него. Камень был теплым, словно нагретый солнцем, хотя никакого намека на солнце Алеш пока не видел тут вообще. Может быть, камень был теплым изнутри. А может быть, это был вовсе и не камень. Во всяком случае, он не возражал против того, чтобы на нем сидели.

Алеш думал о том, что, попав в «экстремальные», как говорится, обстоятельства, люди порой ведут себя самым неожиданным манером. А здесь были даже не обстоятельства, здесь все было совершенно другое… на уровне химического состава. Хорошо еще, что не произошло каких-нибудь преобразований с его телом, или одеждой, например… Ведь могло, наверно, и такое быть. Есть люди, которые любят путешествовать и легко подстраиваются под чуждую обстановку. Алеш к таким не относился – собственно, он вообще не выезжал до сих пор за пределы родной страны. Элишка бывала у каких-то родственников за границей… Алеш поерзал на камне, меняя положение, и опустил глаза на кольцо на безымянном пальце левой руки. Это был единственный предмет, который каким-то образом связывал его с ней. Больше не было ничего – скажем, фотокарточки, или чего-то, принадлежавшего ей, подаренного ей, а ведь, возможно…

Алеш стиснул кулак и резко вскочил с камня, торопливо отыскивая взглядом, за что зацепиться, чем отвлечь испуганную мысль. Возле каменного сооружения на холме мелькнула темная фигура, и Алеш прищурился, пытаясь ее разглядеть. Фигура мгновенно скрылась за стеной, и молодой человек, решительно засунув руки в карманы, зашагал напрямик через поле, к возвышавшимся в стороне скалам. Если местные жители не хотят с ним общаться – это их дело.

Вокруг было тихо и пусто, как будто в полуденную жару, когда даже птицы и насекомые забываются недолгим отдыхом. Томас называет свою «таможню» Адуаной, интересно, ему известно слово «сьеста»? Алеш не думал о том, куда идет, он не слишком хорошо ориентировался в незнакомых местах, но не боялся заблудиться. Заблудился уже так, что дальше некуда – что еще с ним может произойти?

Интересно, куда я попаду, если идти все время вперед, – подумал Алеш, – только удастся ли? Даже если бы молодой мужчина и умел ориентироваться по солнцу, его здесь не было, и потерять направление ничего не стоило. Портал? Насколько показалось Алешу – да иначе, наверно, и быть не могло – Портал являлся здесь самой высокой точкой. Он повернулся назад, ожидая увидеть на некотором расстоянии стену клубящегося тумана и над ней –  черную закругленную (или готически заостренную) верхушку арки, которую он, кстати, до сих пор не рассмотрел. Только ничего там не было. Такое же поле, такой же лес, какие-то утесы, чуть ли не зеркальное отражение панорамы, которую он только что видел перед собой. Алеш помотал головой и понял, что уже не знает, в какую сторону направлялся.

Тяжело вздохнув, он пошел к ближайшей скале, не сводя с нее взгляда, хотя и не поручился бы, что это – та самая скала, которую он выбрал изначально. Скала ничего особенного собой не представляла, кроме колонии муравьев или жуков с крупными красными пятнами на спинах, смирно сидевших на ее – наверняка, теплом – боку, от которых Алеш решил, на всякий случай, держаться подальше. За скалой поле обрывалось в небольшой овраг, а на другой его стороне поднимались еще две скалы, или одна с раздвоенной вершиной. Алеш почувствовал, что весь исследовательский азарт, наличествовавший сегодня утром – утром? – скажем, несколько часов назад, иссяк, однако, для очистки совести решил забраться на скалу, по возможности, не входя в контакт с ее жителями. Сверху, может статься, что-нибудь будет понятно.

Алеш принялся подниматься по крутому склону, цепляясь для верности за что-то, похожее на плющ – собственно, настолько похожее, что очевидно плющ это и был, такой же, как на стене дома, где он вырос – Алешу не раз приходилось иметь с ним дело в детстве.

На вершине он выпрямился, огляделся – ничего нового для себя не увидел, зато заметил совсем недалеко дом Томаса, где, наверно, была Иацинта. И вдруг понял, что единственное, чего он хочет сейчас – это снова увидеть ее. Алеш прикинул самый короткий путь к дому с башенками и повернулся, собираясь спускаться со скалы – но не спеша. Он внезапно ощутил странный легкий страх, вернее, волнение перед встречей с ней, не зная, не изменится ли она в чем-то с момента прошлой «вчерашней» встречи, не покажется ли в чем-то иной. Или он сам увидит ее как-то иначе, после того, что было. После Госпожи. Алеш глубже засунул руки в карманы, так что формы стиснутых кулаков проступили сквозь джинсовую ткань, сделал шаг… и резко остановился.

Он увидел между двумя верхушками соседней возвышенности – да, это определенно так и было! – настоящее море… озеро, или какой-то еще большой водоем. Это было что-то новое, а главное – неожиданное, Алеш и сам не знал, почему это зрелище вызвало в нем такое лихорадочное возбуждение. Моря он до сих пор в жизни не видел.

Алеш быстрым шагом стал спускаться с холма в том направлении.

Спускаться, естественно, было сложнее, чем подниматься – плющу из иного мира изрядно досталось, в конце концов, Алеш весил несколько больше, чем в детстве.

Даже ленивые жуки затревожились и отползли в сторону.

Молодой человек быстро обогнул вторую скалу и остановился. Если на вершине он ощущал легкий ветер, то и дело кидавший в глаза капризную прядь волос, то здесь его не было. Только холодная, немного даже душноватая пустота. Неприветливая и неуютная. И белизна – все здесь было мутно-белым – воздух, вода. И почему-то Алеш сразу понял, что никто здесь ему не скажет, далеко ли до другого берега.

Больше всего ему хотелось теперь развернуться и уйти, и лучше – почему-то – на цыпочках, стараясь производить поменьше шума, однако, Алеш тряхнул головой, снова испытав уже знакомое раздражение. Да какого дьявола?

И, набрав в грудь побольше воздуха, смешанного с туманом – он как будто плохо уместился внутри, почти до боли распирая стенки легких – крикнул.

Громко кричать ему тоже не приходилось с детства. И кажется, что-то изменилось, что-то произошло. Как будто на мгновенье все вокруг – то есть, абсолютно все – застыло, словно бы прислушиваясь, пытаясь разобраться в этом новом явлении. Слабо колыхавшиеся волны остановились, как будто загустев до предела, масса тумана прекратила неторопливое движение, и Алешу почудилось, что он успел увидеть в отдалении нечто темное, напоминающее – это было бы очень к месту! – стройный силуэт старинного парусника.

Но Алеш так и не понял, не показалось ли ему все это, так как выждать и разобраться ему не дали. Внезапно сзади навалился немалый вес, вполне человеческие жилистые руки захватили его грудь в кольцо, прижав локти к бокам, горячее дыхание обдало правое ухо. Наверно, шагов напавшего Алеш не услышал, из-за собственного крика, впрочем, черт их тут знает… Важнее было другое – резкий толчок едва не бросил его прямо в мутную массу воды, а падать в жидкую субстанцию неясного состава в малознакомом мире явно не стоило. Алеш едва успел, выбросив ноги вперед, прочно врыть широкие каблуки ботинок во влажный песок у кромки воды, волна лениво потянулась ему навстречу, как будто почувствовав близкую добычу.

– Не боишшься? – пропыхтели Алешу в ухо, обрызгав щеку каплями слюны.

Противник был, наверно, раза в полтора тяжелее Алеша, явно выше ростом, и руки у него были крепкие, однако захват оказался довольно неуклюжим, так что Алешу без особого труда удалось вывернуться, резко скользнув вниз. Напавший как будто не ожидал этого, пошатнулся, и молодой человек, быстро развернувшись, почти автоматически ударил его сжатым кулаком в лицо.

Тот жалобно мыкнул и отскочил на несколько шагов, прижимая к лицу большие костистые руки.

– Какого черта? – довольно спокойно спросил Алеш, вытирая левой ладонью кровь с рассаженных костяшек правой. Он ударил сильнее, чем хотел, но, в конце концов, надо было поставить этот мир на место.

Незнакомец опустил руки, со злостью глядя на Алеша. Его внешность отличалась некой вампирической эффектностью. Черные всклокоченные волосы, бледная кожа, голубые  глаза. Не говоря уже о размазанной по губам полосе крови.

– Остынь, приятель, – посоветовал Алеш, но абориген совету не внял, а, глухо рыкнув, шагнул вперед. Алеш напрягся, готовясь к бою, но сверху послышался грозный оклик, и к ним на берег сбежал с горы комендант.

– Что происходит? – гневно вопросил он, оглядывая обоих, и Алеш пожал плечами, кивнув на противника.

– Дольцинн? – повернулся к нему Томас, и тот стушевался, несколько раз кивнул, развернулся и побрел вдоль берега.

Томас окинул Алеша изучающим взглядом, неожиданно быстрым движением схватил за плечо и оттащил от кромки воды. Алеш бросил взгляд вниз – на ботинках, там, где их коснулась вода, вместо легкой пузырчатой пленки пены, затвердевал на глазах настоящий иней.

– Он пытался выпихнуть меня туда, – Алеш мотнул головой в сторону белесой мути. – Кто это, вообще?

– Он… странный, – пожал плечами Томас. – Но я не думал, что он может быть агрессивен. Пойдем.

Алеш взглянул на Томаса и вдруг осознал не без удивления, что лицо у коменданта, как и прежде, смуглое и бледное, губы в порядке, и не наличествует никаких следов ожога. Неужели ему у Портала померещилось?

– Не пора ли начать мне все объяснять? – поинтересовался Алеш.

– Что именно?

– Ну, все… Как здесь все устроено, что, черт возьми, вообще происходит?

– Мы и сами не можем этого знать, – отрезал Томас. – Мы можем понемногу изучать миры, но не входить в них. Почему у кого-то есть право путешествовать, нам неизвестно. И никто не может знать всего.

– Ты же не хочешь сказать, например, что не знаешь, что происходит в этой вашей Адуане?

Томас улыбнулся.

– Не знаю даже, как она, на самом деле, выглядит.

– Как это? – не понял Алеш. – Я же ее видел. Колонны…

– Ты видел ее такой, какой готов был увидеть, – пояснил Томас. – Здесь нам приходится сталкиваться с таким, что способен выдержать не всякий рассудок. Поэтому создается нечто вроде защитного зрения. Твой разум сам производит определенные зрительные изменения… Поверь, ты не хотел бы знать, как, на самом деле, выглядит Штайндайер!

– Ты хочешь сказать… – Алеш протянул руку к небольшому кусту, помедлил, давая Томасу возможность остановить себя, а потом решительно отломил веточку. – Ты хочешь сказать, что это не прутик темно-красного с фиолетовым отливом цвета, с зачатками листьев… ч-черт, больше похожих на шипы?

Томас ухмыльнулся, беря у Алеша веточку.

– Согласен, – Он отбросил прутик в траву. – Но это абсолютно не значит, что мы оба не ошибаемся. А! Нас встречают, – из купы цветущих пухом высоких трав выпорхнул Тлинкли и запрыгал вокруг них, фырканьем сдувая пушинки с морды.

Алеш наклонился и потрепал его по загривку.

– Сплошной обман, – проворчал он и внезапно нахмурился – ему вдруг пришло в голову: а как выглядела, на самом деле, Иацинта?

Почему-то мысль о том, что эта вила могла оказаться фантомом, образом, может быть, созданным его собственной фантазией, показалась ему бесконечно обидной.

– Мы и так здесь знаем слишком много лишнего, – заметил Томас. – Уже поэтому для нас невозможен проход в другие миры, просто потому, что мы здесь, мы видели Портал… – Он осекся, заметив, что Алеш резко остановился, и быстро продолжил, – Но если тебе интересно, поговори лучше со Штайндайером. Он целенаправленно изучает миры, какие-то записи делает, только их никто, кроме него, не разбирает.

– Да. Кстати… – Алеш сунул руки в карманы и прибавил шагу, догоняя спутника. – Может быть, мне не стоит это говорить, но тогда, с тем облаком… Это действительно Штайндайер.

– А! – Томас махнул рукой. – Не бери в голову. Я знал. Ну что с ним сделаешь? И старый черт совершенно прав – это ему, скорее всего, вовсе не повредило… Но вот если это он подбил тебя отдать госпоже Юно ту стекляшку… – Комендант внезапно повернулся к Алешу лицом.

– Нет, – быстро ответил Алеш. – Я сам. Ну, то есть – это было бы просто вежливо…

– Вот в этом и состоит вся служба на Портале, – очень серьезно сообщил Томас. – Мы ни черта не знаем. И ни черта не должны знать. И при этом, все время приходится принимать решения – вслепую. Никогда не знаешь: не притворяется ли очередной странник кем-то другим, не угрожает ли уничтожить какой-нибудь беззащитный мир. Поэтому приходится быстро решать, и потом ты только надеешься, что никогда не узнаешь, если был неправ. И что скоро обо всем забудешь. Идем, мы почти дома, – Томас ускорил шаг, а Алеш постоял несколько секунд, пока Тлинкли не дернул его за брючину.

– А вчера, когда я здесь… – начал Алеш очень тихо, и, видимо, Томас его не услышал.

– А Штайндайер, уж какой есть, ничего не поделаешь… – с каким-то очень теплым оттенком в голосе продолжил комендант и вдруг резко остановился перед фасадом собственного дома. – Кстати, о тех, с кем ничего не поделаешь… – пробормотал он куда суше и мрачнее.

Алеш в удивлении перевел взгляд с Тлинкли, который как раз придумал новую игру – взлетел на метр от земли и слегка рванул зубами рукав нового друга – на дом. Из окна в маленькой башенке выглядывал мужчина исключительной красоты. Что-то в нем было от ангелов с картин старых мастеров или от античных статуй. Лицо с правильными до полной невыразимости чертами обрамляли медового оттенка локоны, спадая на плечи завидной ширины, а талия, перетянутая широким черным шарфом, выглядела неправдоподобно тонкой. Увидев Томаса, он слегка приподнял руку раскрытой ладонью вперед, видимо, в знак приветствия.

Алеш автоматически придержал Тлинкли, почувствовав, что следующего натиска узкий рукав не выдержит. Тлинкли впервые заметил гостя и, издав странно обиженный писк, ускакал куда-то за угол дома.

Томас решительно направился к дверям.

Гость спустился им навстречу в вестибюль, а бок о бок с ним скользила вниз по витой лестнице Иацинта, и ее сказочное лицо было таким же неподвижным и невыразительным, как и у него. Алеш неожиданно для себя заметил, что его это порядком разозлило. Напомнив себе, что его это все не касается никоим образом, он все-таки глубоко засунул руки в карманы, с раздражением сознавая, что это невежливо.

– Минхеер комендант, – слегка наклонил голову красавец.

– Минхеер Форард, – кивнул Томас, ничего не добавив и ничего не спросив.

– Форард как раз уходит, – довольно прямолинейно намекнула Иацинта.

– Я уговаривал Иацинту показать мне вашу работу, – сообщил гость. – Однако, ваша прелестная жена слишком верна вам. Вы интригуете весь Портал.

Холодный взгляд обратился к Алешу. – А! Новое пополнение населения Портала? Наслышан.

Алеш тоже слегка наклонил голову, решив, что этого совершенно достаточно.

– Госпожа Юно была сегодня настроена весьма благодушно, – заметил Форард, слегка растянув уголки губ, что, вероятно, долженствовало означать улыбку. Улыбка эта, впрочем, ничуть его не красила и придавала лицу довольно надменное выражение.

Форард профланировал между Томасом и Алешем и прошел в раскрытую дверь.

Иацинта произнесла что-то очевидно непереводимое – ее тонкое лицо как-то осунулось и посерело, словно бы от усталости, у глаз возникли темноватые тени, что вовсе не нарушило его странной, чуждой красоты. Потом она пробормотала что-то про накрытый стол в пустоту между ними и удалилась вверх по лестнице.

– Кто этот frajer? – поинтересовался Алеш, и комендант тяжело вздохнул.

– Он как раз из Адуаны.

– Он стоит выше тебя? – спросил Алеш.

– Я понял тебя. Но у нас не так. Они есть, они должны быть, и мы должны с этим жить. – Он, прихрамывая, стал подниматься по лестнице вслед за женой.

Алеш направился в свою башенку и, промывая под струей прохладной воды ссадину на руке под тихий щебет Тлинкли (он, оказывается, спрятался здесь), думал о том, что через какие-нибудь несколько минут опять будет сидеть за столом и смотреть в эти огромные серые глаза с синеватым отливом, и, вероятно, Томас будет рассказывать о том, что было на Портале, а Алеш сможет просто молчать и изучать малейшие оттенки выражения ее эльфийских, волшебных черт.

И, кажется, сегодня ему этого достаточно.



3.

– Пришли. Дальше – никак, – объявил Томас и, словно бы для наглядности, топнул ногой по краю карниза, которым завершался крутой спуск с очередного холма. Дальше был почти отвесный склон, низ его терялся в тумане, но можно было догадаться, что до земли должно быть чертовски далеко. Тут и там из неровного тела горы торчали криво вверх чахлые кусты и деревца, топорщился бурый мох, и тянулись сухие плети неведомых растений, а кое-где даже пестрели черными точками узкие норы, из которых то и дело вылетали мелкие птахи – словно колония ласточек или стрижей. Для довершения идиллической картинки, где-то внизу и сбоку шумела вода – ручей или даже небольшой водопад, но туман глотал и скрадывал звук, так что определить его дальность не представлялось возможным.

Из-под томасовой ноги вырвался мелкий камешек и быстро исчез в тумане внизу, едва не сбив на лету птицу. Оба молчали некоторое время, прислушиваясь, но ни стука, ни всплеска не последовало. 

– Все, – подвел итог Томас и неуклюже развернулся, собираясь тут же подниматься обратно.

Алеш ступил на его место и вытянул шею, вглядываясь вниз, только ничего это ему не дало.

– Что там? – спросил он. Птицы деловито сновали совсем рядом с ним – размером они были не больше колибри, и рассмотреть их подробнее он не успевал.

– Не знаю, – ворчливым тоном бросил Томас. – И никто не знает. Дальше – никак.

– Но ведь внизу что-то должно быть.

– Ты просил отвести тебя к краю Портала. Поверь мне, дальше, чем мы сейчас не заходил никто. Вот он – край. Как видишь, озеро окружает Портал не со всех сторон, как ты думал.

– Тогда я не понимаю, – Алеш дернулся, когда одна из птах пронеслась прямо перед его лицом – непуганые обитательницы края мироздания, они не научены были бояться людей. Молодой человек пошатнулся, и Томас дернулся в его сторону, но Алеш сумел удержать равновесие.

– Ты хочешь сказать, что никто никогда здесь не спускался? Никто даже не пытался узнать, что там, внизу?

– Как же, пытались некоторые упрямцы, вроде тебя, – огрызнулся Томас. – И назад не вернулись.

Алеш опустился на корточки, уперся руками в край карниза и вытянул ногу вниз, пытаясь нащупать надежную опору. Комендант мрачно наблюдал за его действиями, ни слова не говоря, слышно было только неодобрительное сопение.

Ухитрившись втиснуть носок ботинка в щель в скальной стене, Алеш осторожно перенес вес на ноги и спустил тело с карниза, держась руками за его край. От стены, почти касавшейся щеки, исходило тепло, но не чрезмерное, словно где-то глубоко внутри горы горел огонь. Птицы торопливо присвистывали, проносясь мимо, в грудь упирались упругие побеги незнакомого растения. Алеш оторвал руку от карниза и уцепился за зеленую плеть, протянутую поперек стены, обернулся и посмотрел вниз – картина яснее не стала. Внизу его ждала только молочная муть тумана. Алеш извернулся, пытаясь заглянуть дальше, и предательская лиана оборвалась под рукой. Впрочем, молодой человек даже испугаться не успел, как сильные руки Томаса – завидная реакция! – ухватились за ворот его курточки и без заметных усилий втянули Алеша на карниз, ему даже не пришлось помогать коменданту. Оставалось только выпрямиться, одернуть куртку и отдышаться.

Томас ничего не сказал, кроме краткого «пошли»,  и стал быстро подниматься вверх. Алеш тоскливо оглянулся на недружелюбный склон, и в этот раз ему померещилась темная  тень, мелькнувшая у стены. Алеш пожал плечами и последовал за Томасом.




Кусочек золотистой дымки, оторванный у посетителя Портала, метался под потолком пещеры, как будто стремясь вылететь наружу, а иногда спускался вниз и принимался маячить перед лицами, кажется, даже издавая едва различимые звуки, как тончайший перезвон крохотных колокольчиков. Впрочем, авторами этой потусторонней музыки могли быть и многочисленные приборы неизвестного назначения, расставленные повсюду в логове Штайндайера.

Опускаться к самому полу облачко не решалось. Оттуда за ним с вожделением наблюдал Тлинкли, ловя момент, когда можно будет броситься в воздух резким рывком и, зажмурившись, клацнуть зубами внутри золотистой дымки. Иногда он даже подвывал с томлением в голосе.

Алеш вспомнил, как игрался с элишкиным котенком – тот все носился, хлопая лапами по стенам, пытаясь изловить солнечный зайчик от стеклышка алешевых часов. Неуправляемая мысль скользнула к образу Элишки, но, не успев толком воссоздать его в памяти, вильнула, и молодому человеку ясно привиделись пепельные локоны и голубые, полные цветных мерцающих искр глаза на совершенно фантазийном лице.

– А чем Томас занимается в свободное время? Ведь Портал не требует его внимания постоянно? – с интересом спросил Алеш, опасливо присматриваясь к стакану, прежде чем сделать еще глоток. Время от времени в стакане громко булькало, и над поверхностью поднимался синий дымок.

– Ты над ним не медитируй, все выдохнется. Пей быстро и залпом. Я еще налью, – Штайндайер в очередной раз нагнулся с высокого стула, перекосившись так, что казалось – вот-вот упадет – к крану, торчавшему прямо из стены, за которой булькало реже, но значительно эффектнее, так, что вздрагивала вся лаборатория. – С царской водкой только так и надо!

– Я не думаю, что это так называется, – заметил Алеш. – И это явно не из моего пространства… – Он глубоко вдохнул для храбрости и опрокинул стакан в рот. Ощущение было примерно, как от ядреной перцовки, но еще с каким-то жутковатым привкусом, и бульканье внутри организма, вопреки его опасениям, не наблюдалось.

– Томас ерундой занимается, – сообщил Штайндайер, подумал и добавил, – Аррф! Впрочем, я давно не был в его мастерской.

Штайндайер протянул длинную клешню за алешевым стаканом, но тот только помахал рукой, будучи пока еще не расположен к членораздельной речи. Облачко сунулось в пустой стакан и испуганно умчалось под потолок.

– Где ты взял этот рецепт? – несколько придушенно поинтересовался Алеш.

– Доставили, – туманно ответил Штайндайер. – А, ну да, ты еще не знаешь… Мы не можем покинуть владения Аркетри-ша, но получить можем все, что угодно, стоит только сделать заказ. Для храбрых защитников Аркетри-ша – все! Аррф! – Он крякнул и опрокинул новый стакан адского зелья. – Уверяю тебя, образцы этого нектара пришли из твоего мира, или чего-то похожего. Я, конечно, их слегка усовершенствовал – пррм хлет крн!  А тебе что-нибудь нужно из твоего мира? Только не какие-нибудь конкретные вещи, вроде жены, любимой канарейки или чьей-то там фотографии – доставка все равно гребет, что придется. Собственно, она может даже миром ошибиться, поскольку никто не знает, откуда ты. Тебе лучше поговорить об этом с Томасом.

Тлинкли не выдержал ожидания и с боевым кличем взлетел на стол, пытаясь цапнуть потенциальную жертву, пара хрупких штативов свалилась на пол с жалобным звяканьем, но Штайндайеру это было, видимо, безразлично.

– Мне бы не помешала новая рубашка, – улыбнулся Алеш, откидываясь на сиденье и водружая ноги на соседний стул – этот стул, как и его собственный, были заметно ниже, чем у хозяина, они, видимо, предназначались коменданту. В данный момент на нем была рубашка Томаса, несколько непривычного покроя и не совсем впору – ее прежний владелец был заметно выше ростом и шире в плечах. Правда, над рубашкой поколдовала Иацинта, после чего ее уже можно было носить. Но если Алеша и дразнила мысль о том, что рубашки касались ее руки, что непривычно жесткие складки словно бы переносили это прикосновение на его кожу, следом за ней совершенно напрасно возникала другая картинка – как узкие пальцы Иацинты расстегивают вот эти же фигурные пуговицы на широкой груди Томаса, и тогда оставалось только стискивать зубы и пережидать очередной всплеск совершенно ненужных ощущений.

– Значит, в принципе, можно получить все, что хочешь, из любого мира? – уцепился Алеш за интересную мысль. – Неплохо здешние жители устроились, а?

– Никто не жалуется, – пробормотал Штайндайер, задумчиво глядя, как Тлинкли топчется по столу – облачко вошло во вкус игры и принялось намеренно носиться перед самым его носом, не давая себя поймать.

– И кто это организовал? – поинтересовался Алеш. – Кто у вас главный?

Штайндайер в недоумении перевел на него выпуклые глаза. – В каком смысле, главный? Есть стража, и есть комендант – решения принимает он. Чего еще?

– А Форард? Я думал, он…

– А это совсем другая история, – фыркнул Штайндайер. – Нам нет дела до того, чем они там, – он смачно сплюнул на пол – видимо, красавец с медовой шевелюрой нравился ему не больше, чем Томасу, – занимаются.

– Но ведь кто-то же должен координировать вашу работу?

– А зачем? Мы знаем, что должны делать, этого довольно.

– Значит, никто вас не инспектирует? Томас ни перед кем не отчитывается?

– Чушь говоришь. Выпей еще…

– Но ведь должен был кто-то как минимум… построить Портал! Или, скажешь, он тоже всегда был, и это само собой разумеется?

– Не представляю, как ее можно было «построить», – Штайндайер протянул Алешу наполненный стакан, который тот, увлекшись, взял.

– Кто-то должен был… или это, в самом деле… – Алеш отхлебнул из стакана, вздрогнул и поставил его на стол. – Портал стоит на вершине горы?

– Разве это не очевидно?

– Мы спускались с Томасом к обрыву. Кажется, это было самое низкое место, куда здесь можно зайти?

– Аррф?

– Там был карниз, и Томас сказал, что дальше здесь никто никогда не заходил.

Инженер хлебнул из стакана и, видимо, рыгнул или как-то еще выразил свое отношение к выпивке – звук был настолько странный, что Тлинкли резко сел на столешницу и повернул голову в сторону Штайндайера – на сто восемьдесят градусов, как сова. Облачко же снова взмыло от греха подальше под потолок.

– Раз комендант сказал, значит, так оно и есть, – заключил Штайндайер.

– Неужели действительно никто? Хотя бы из интереса – узнать, что там у подножия Портала? Может быть, – Алеш усмехнулся. – Там затерялась целая планета?

Штайндайер пожал плечами. – Это мы никогда не узнаем.

– Почему же? Ведь…

– Потому что комендант врет, – вдруг объявил инженер, впервые за время разговора моргнув своими желтыми плошками. – Или просто не помнит. Туда спускались. Собственно, один раз туда спускался даже я.

– И? – Алеш отодвинул Тлинкли в сторону, чтобы не загораживал от него Штайндайера.

– Аррф-мф! – махнул тот лапой. – Ничего нового для себя я не увидел. Или тоже – не помню. Все очень легко забывается. Наверно, лезть было трудно, опасно, может быть, стало слишком опасно, чтобы продолжать лезть просто ради интереса. Поэтому лучше просто принять как данность, что внизу ничего нет.

– Но другие? Ты сказал, что другие…

– Вероятно, они зашли дальше, – пожал плечами Штайндайер. – Одно могу сказать точно – не вернулся никто и никогда. Может быть, они куда-то добрались и просто не смогли или не захотели вернуться, а может… Есть такая легенда, не знаю, откуда она взялась, – Он навалился лохматой грудью на стол, придвинул круглую голову поближе к лицу Алеша. – Говорят, если сорвешься, то лететь так далеко, что успеваешь умереть от жажды!

Алеш вздрогнул, увидев собственное лицо отраженным в гигантских зрачках – отчего-то он был бледен, как привидение. Возможно, виновата была штайндайерова отрава.

– И много было тех, кто ушел и не вернулся?

– Я одно время вел летопись… потом надоело… – закряхтев по-стариковски, инженер Портала сполз со своего высокого насеста и заковылял вразвалку к стене пещеры. Алеш спустил ноги с соседнего табурета, наблюдая за собеседником, и Тлинкли легко спланировал со стола.

Штайндайер подошел к стене, выпростал откуда-то изнутри своего балахона правую лапу и выбил на высоте собственного лица сложную серию более и менее громких ударов. Часть стены немного выпучилась вперед и отъехала в сторону, открыв проход в темноту, по сторонам которого стопками были сложены пачки, связки и отдельные листы бумаги, а в неразличимой глубине смутно угадывались еще и еще ряды документации, которую объединяла одна характерная черта – все листы отличались сильной обтрепанностью.

Алеш подбежал к Штайндайерову архиву, опрокинув стул.

– Хррмм, – Штайндайер зашел внутрь тоннеля, покрутил головой, вытянул откуда-то снизу одну пачку измятых рукописей. Те, что громоздились выше, с глухим уханьем, заполнили освободившееся место, угрожающе накренившись, и Алеш осторожно поправил пачки, совсем уж опасно выдвинувшиеся вперед.

– Здесь не только об Аркетри-ша и ее страже, – печально сообщил Штайндайер, отцепив верхний лист, прилипший к остальным, еще больше надорвав его, и проглядывая непонятные значки, больше похожие на обычные кляксы. – Здесь много чего о разных мирах… Пока доберешься до того, что нужно, забудешь, что искал. А упорядочивать это все в процессе… Аррф! Вот Томас мог бы, но он не интересуется. – Штайндайер беспечно зашвырнул пачку наверх ближайшей стопки и пожал плечами.

– Значит, все это написал ты? – потрясенно спросил Алеш. – Но… Боже мой… сколько же должно было уйти времени…

– Аррфф. Никто другой за это не взялся бы. Даже я все со временем забываю, а уж люди… – инженер убрал лапы внутрь себя и печально побрел назад к столу, облачно тихонько опустилось ему на плечо. – Прости, – обернулся он, влезая на свое высокое сиденье, – но у вас, людей, головы совсем уж пустые.

– А сколько лет Томасу? – вдруг спросил Алеш.

– Лет? – снова вылупил свои желтые блюдца инженер. – У Томаса всего сколько надо, что ты имеешь в виду?

– Вы вообще не… А ведь верно, здесь нет смены суток, значит, и времен года, наверно, тоже нет, – Алеш не глядя сел на стул, чуть не промахнувшись мимо от изумления. – Но должны же вы как-то исчислять время! Время – тебе вообще знакомо такое понятие?

– Рухтурампу, – сообщил Штайндайер. – Да – на то, чтобы что-то сделать, уходит время. Но считать его мы не привыкли. Я догадываюсь, что ты имеешь в виду, – Он снова спрыгнул на пол, снова порылся в своих бумагах в тоннеле и приволок пачку глянцевых листов разного цвета, на которых, несомненно, был изображен календарь, хотя и не земной.

– Еще есть из косточек… чьих-то. И из каких-то фигурок, – похвастался Штайндайер. – А еще у меня приблудилась пташка, которая то и дело принималась свистеть и щелкать, потом молчала, потом опять. А потом вообще перестала.

– Может быть, это был соловей, – грустно предположил Алеш.

– Она где-то летает, можешь поискать.

– А как вы узнаете, что пора принимать… гостей?

– Аркетри-ша сообщает нам.

– А! Ну да, конечно. Но, если ты получил сигнал, ты же должен знать, сколько времени уйдет, пока ты доберешься до Портала?

– Это как получится.

– Разве не было бы удобнее…

– А ты думаешь, Аркетри-ша так и будет стоять и ждать тебя на том же месте, что и в прошлый раз?

Алеш только руками развел.

– Ну хорошо, но ведь люди меняются со временем, верно? Стареют.

– Нет, – коротко ответил Штайндайер. – Они не меняются и не стареют, иначе нам все время нужны были бы новые стражи.

– Но дети же… Да, – Алеш вспомнил, что среди населения Портала не видел никого моложе себя самого. И опять мысль его устремилась к Иацинте – сколько же ей может быть лет? Тысячелетий? А какое, собственно, это имеет значение?




Выходя от Штайндайера, Алеш обнаружил, что не совсем твердо держится на ногах. Неловко повернувшись, он ухватился за дверной косяк – функции свои инженерова сивуха выполняла отменно – и Тлинкли с испуганным визгом шарахнулся в сторону, уберегая лапы.

Алеш кивнул Штайндайеру, прощаясь, выпрямился и направился вперед, с несколько преувеличенной осторожностью. Тлинкли недвусмысленно намекал, что пора идти домой, но Алеш, решительно сдвинув прямые линии бровей, повернул в сторону равнодушно взиравшей с высоты арки – отсюда она почему-то была видна.

Тлинкли перешел к более действенному методу убеждения и попытался ухватить крепкими зубами брючину Алеша. Молодой человек, автоматически тряхнув коленом, оттолкнул своего приятеля, и Тлинкли, вконец обидевшись, потрусил куда-то по своим делам, а Алеш вошел в полосу тумана, как по сигналу, собравшегося на пути.

В этот раз у Алеша сразу же закружилась голова, вероятно, от действия алкоголя, или черт знает каких штайндайеровых ингредиентов. Он крепко зажмурил глаза, отчего, кажется, стало чуть лучше, хотя тут же возникла естественная боязнь пойти не в ту сторону и не найти дороги прочь из этой мути. Но, как и всегда, туман благополучно расступился, давая вдохнуть чистый, без странных примесей, воздух, слегка наэлектризованный, словно после грозы, и Портал предстал перед Алешем во всей красе. Между тускло поблескивавшими опорами из шлифованного гранита снова клубилось нечто спокойное, розовое, словно растянутая в арке тончайшая кисея, которой поигрывал легкий бриз. И что примечательно – рядом с Порталом никого не было. Алеш поиграл мыслью о стражах-невидимках, но предпочел отбросить ее. Пока что он ничего запрещенного не делает, а там – видно будет. Тем более, что в голове все еще присутствовала немного чрезмерная легкость мысли, позволявшая смотреть на вещи более свободно. В случае чего, можно все свалить на штайндайерову водку. Если, в случае чего, у него еще будет возможность оправдываться.

Алеш подошел вплотную к арке, помедлил, настороженно огляделся – вокруг было очень тихо и, кажется, чуть темнее обычного, словно спокойное летнее предсумеречье уступило мягкому безветренному вечеру. Может быть, Портал спал.

Глубоко вздохнув, Алеш сделал один шаг, вступив под сень арки. Арка оказалась глубже, чем виделась снаружи, или же она изменилась, отодвинув от непрошенного гостя, свое нежное и таинственное нутро? Все равно – чтобы достать до светлой вуали, разделявшей миры, нужно было только протянуть руку. Но Алеш потянулся в другую сторону и осторожно коснулся кончиками пальцев правой опоры. Черная поверхность, пестревшая более светлыми и темными вкраплениями, все так же матово блестела, камень был теплым наощупь, как и все камни здесь. Алеш медленно, почти ласкающим жестом, провел ладонью по гладкой поверхности, и пальцы тут же попали в глубокую щель. Алеш пригляделся: какой-то неведомый вандал выжег или вырезал в камне длинную извилистую рану, чуть выше его лица. Он двинул рукой, ощупывая ее неровный, зазубренный край, и вдруг чувствительные нервы в подушечках пальцев ощутили ответную реакцию. Камень пульсировал, и возможно, ему было больно…

Алеш резко дернулся, словно пораженный электрическим разрядом, и быстро отступил в сторону, испуганно глядя на Портал. Таких шрамов на тяжелых опорах арки было великое множество, сбоку даже не хватало целого куска размером с кулак Алеша.

– Promi;te, – испуганно извинился Алеш и отступил еще на несколько шагов, потом повернулся и увидел прямо перед собой Дольцинна.

Да что его – наняли за мной следить, почему стоит мне сделать что-то, вероятно, предосудительное, и он тут как тут? Или, так и есть?

Алеш, на всякий случай, внутренне подобрался, готовясь к возможной новой драке. Однако, местный дурачок лезть к нему не стал, шипеть, как в прошлый раз, тоже. Наверно, Дольцинн вообще забыл про прошлый раз, потому что теперь он хихикал и заговорщицки манил Алеша за собой, нервно подергивая руками.

– Ты хочешь мне что-то показать? – невольно повысил голос Алеш – так разговаривают с глухими и иностранцами. Дольцинн повернулся и ломаной, прыгающей походкой направился в сторону от Портала. Алеш настороженно двинулся за ним, в полной готовности к решительным действиям.

Справа от арки обнаружилась очередная невысокая стенка, утопшая в пышных кустах – можно было подумать, что когда-то здесь разворотили целый город и засыпали землей, чтобы стереть всякую память о нем.

Дольцинн подошел к стене, и, кивнув Алешу, встал на цыпочки, заглядывая через край.

Алешу было не так просто дотянуться до верха стены, пришлось ухватиться за осыпающийся камень руками и подтянуться, на ощупь найдя не слишком надежный упор носком ботинка.

За стеной пребывали Близнецы, и Алешу сразу стало ясно, почему у Портала нет ни души – им было явно не до дежурства. Моор стоял, опершись спиной на очередную руину, его куртка была распахнута, и Ниир неспешно нацеловывал гладкую безволосую грудь товарища. Голова Моора постепенно опускалась все ниже, он почти касался губами затылка Ниира – к счастью, Близнецы были слишком заняты, чтобы обращать внимание на непрошенных соглядатаев.

Алеш торопливо соскользнул на землю, покачал головой и еще дернул Дольцинна за плащ, отвлекая от интересного зрелища.

– Вот это нас с тобой совершенно не касается, ясно? – строго внушил он дурачку и добавил про себя, – Вот коменданта это еще как касается, но не буду же я… Да какого дьявола, в самом деле!

Алеш сам не понимал, откуда в нем такая забота о Портале – как же это так, оставили его без присмотра! Это дело Томаса, в конце концов – следить за нравственностью стражи и исполнением служебных обязанностей.

Алеш сердито сунул руки в карманы курточки, и Дольцинн, недовольно пробормотав что-то, ушел прочь.



– Не совсем то, что я имел в виду, но сойдет, – Алешу, наконец, удалось разобраться в необычного вида пряжках и застегнуть доставленный неизвестно из какого мира жилет из очень плотной ткани. – Только одна просьба. Ты не могла бы это как-нибудь убрать? – Он беспомощно улыбнулся, протягивая Иацинте шелковую рубашку с воротником и рукавами, отороченными пышным кружевом. По размеру она подходила идеально, но происходила, как минимум, не из той эпохи.

– Разумеется, – Женщина взяла рубашку, мельком задев его пальцы рукой, слегка прохладной, так и излучавшей весеннюю свежесть. Вила, одно слово.

В ее части дома всегда царила полутьма, наводившая на мысли о лесных дебрях, где прячутся среди высоких стволов неподвижные омуты.

Она грациозно опустилась на пузатый, очень мягкий на вид диванчик и занялась кружевным воротником, не прибегая к помощи каких-либо инструментов, только ловко теребя что-то тонкими, необычайно длинными пальцами с острыми коготками. Непонятное панно за ее спиной, мелко расшитое крохотными светящимися шариками, светило ей на колени, и этого света ей, видимо, было вполне достаточно.

– А где Томас? – поинтересовался Алеш. – У Портала?

– Думаю, в своей мастерской, – ответила Иацинта, бросив быстрый взгляд в его сторону.

Не зная, чем себя занять, Алеш присел на подобный хозяйкиному диванчик, с готовностью принявший в мягкие объятья его стройное тело. С большей охотой он сел бы как можно ближе к Иацинте, но не решился.

Вместо этого, Алеш стал внимательно разглядывать точеный профиль женщины, пытаясь отделить, снять с ее истинного облика покров иллюзии, долженствовавший смягчить непривычные и потому неприятные черты, увидеть ее настоящее лицо. Иацинта была сосредоточена на работе, и Алеш постарался потихоньку придвинуть свой диванчик к ней поближе, но он не тронулся с места – может быть, он рос прямо из пола? Алеш пересел на самый краешек и наклонился вперед, внимательно всматриваясь в ее тонкое лицо… и внезапно отпрянул, часто заморгав. Нет, там не было никаких острых ушей, или чего-то в этом роде, но черты ее лица на миг показались ему гораздо более резкими, нежели прежде. Сухое, небольшое лицо с огромными глазами, нос с изломом, похожий на клюв хищной птицы, очень острые зубки с чуть ли не голубоватым отливом, виднеющиеся меж приоткрытых губ, легкая асимметрия скул. Возможно, это лицо даже не было менее красивым, просто оно было немного другим. Алеш подумал немного, пытаясь понять, как он, собственно, относится к тому, что увидел, потом напрягся, пытаясь разглядеть это снова, но почему-то не сумел. Защитный барьер, установленный его собственной психикой? Но, собственно, ничего такого опасного для нервной системы он пока и не разглядел. Или это только пока?

Алеш неуютно заерзал на месте, Иацинта взглянула в его сторону и улыбнулась своей тонкой, ровной улыбкой, какой могла бы улыбаться Венера, только что восставшая из пены морской и сознающая собственное очарование. И Алеш подумал, что ему совершенно безразлично, какой там у нее истинный облик и возраст.

– Как вы с Томасом познакомились? Из какого ты мира? – спросил он, заметив, что голос прозвучал неожиданно хрипло.

Иацинта грациозно поднялась с диванчика, отложив работу, медленно прошествовала в угол комнаты, куда не досягал свет панно, и вернулась оттуда, неся на модерновом серебряном подносе высокий узкий стакан с какой-то жидкостью, испускавшей стайки мелких пузырьков. Алеш принял стакан не без опаски, помня угощение инженера, обратил внимание на поднос, отметив, что дома был когда-то очень похожий. И ничуть не удивился – эльфы вообще очень хорошо сочетаются с ар-нуво.

А напиток оказался приятным, полным ласковой свежести весеннего утра.

– Томас выбрал меня, – еще помолчав, ответила Иацинта, садясь на то же место. – Выбрал среди других женщин, предназначенных в жены стражам. А имя моего мира тебе ничего не скажет, я старалась следить за тем, что там происходит, но уже почти забыла его.

– Я не понял, что значит, выбрал? – Алеш с мелодичным звяканьем опустил стакан на поднос, который, кстати, предупредительно висел в воздухе рядом с диваном.

– Выбрал из тех женщин, которых ему предложили. Нас доставили из разных миров. Так принято, – Она ловко забросила рубашку Алешу на колени, тот машинально прижал ее рукой к бедру, пока не сползла, и вздрогнул, ощутив пальцами легкую прохладу ткани – след от рук Иацинты.

– Спасибо. Из разных миров?

– Браки между представителями разных рас разрешаются, – пояснила Иацинта. – И даже предпочтительны.

– Почему?

– Видимо, потому что редко приносят потомство. Примерь.

– А что те, которых он не выбрал? Я имею в виду…

– Примерь, пожалуйста, – попросила Иацинта.

Алеш встал на ноги и с внезапным раздражением сдернул жилет и томасову сорочку, бросив их на диван. В холодном сиянии стенной росписи его худощавый торс, растерявший последние остатки земного загара за время, проведенное на Портале, казался почти что прозрачным.

– Все самое лучшее для бравых защитников Портала… – сердито пробормотал Алеш, резко накидывая рубашку на плечи и застегивая непривычные кнопочки, вместо пуговиц. Низ рубашки он запихал в брюки, не расстегивая их.

– Теперь хорошо? – поинтересовалась Иацинта и, встретив непонимающий взгляд, встала – ее лицо оказалось совсем рядом с алешевым, они были одного роста.

– Да. Я имею право жить… здесь, – произнесла она, помолчав. – В качестве его жены. Я должна быть лояльна коменданту.

Рука Алеша, уже протянутая к ее лицу, хотя и с еще неведомой ему самому целью, снова опустилась. Пульс бился в висках так, что его, кажется, можно было услышать и в соседней комнате.

– Они тут хорошо устроились, – заметил он где-то между вдохами. – И кто же это все организовал? Иацинта! – вдруг произнес он, внезапно овладев собой, – Это… Сам? В смысле… вы тут знаете, какой Он?

– О чем ты? – пасмурные серые с синевой глаза взглянули на него с искренним удивлением. – Кто?

– Господь Бог, наверно, – не менее удивленно пояснил Алеш.

– Я не понимаю, – словно соскучившись, она повернулась к молодому человеку спиной и вернулась на свой диванчик.

– Значит, и вы тут знаете не больше нашего… – разочарованно вздохнул Алеш. – Постой… Тебе что, вообще не знакомо это понятие?

– P;nb;h, – не без труда повторила она произнесенное им слово со странным, скользящим каким-то акцентом. – Впервые слышу.

– Ладно, для начала – начальство какое-то над Томасом есть? Есть кто-нибудь, перед кем он отчитывается?

– Есть Портал, – устало сообщила Иацинта. – Есть комендант, есть мы все, с нашими особенностями, привычками и симпатиями, и мириады миров. Разве этого мало?

– А вера? – спросил Алеш. – Расчет на то, что есть Некто, кто больше всего сущего, на Кого всегда можно рассчитывать? Вы должны хотя бы задумываться… – Он вспомнил, что Иацинта все-таки – что-то вроде эльфа, может быть, лучше поговорить об этом с Томасом?

– Я догадываюсь, о чем ты. Но мне действительно нечего тебе сказать, – вздохнула Иацинта, снова поднимаясь. – Я читала об этом в книгах.

– У тебя есть книги нашего мира? – встрепенулся Алеш.

Иацинта улыбнулась и поманила его за собой в другую комнату – определенно, дом внутри был больше, чем казался снаружи. Томасова библиотека выглядела внушительнее, пожалуй, чем у Штайндайера – здесь на нескончаемых аккуратных рядах полок поблескивали корешки книг всевозможных цветов, кое-где тускло мерцала запыленная позолота – золотое тиснение на коже, а то и тяжелые металлические оклады, инкрустированные самоцветами, а внизу за прозрачным стеклом были аккуратно сложены огромные фолианты, перевязанные лентами или запертые на замки, папки и пирамиды свернутых в узкие трубочки свитков. И еще, в отличие от архива Штайндайера, в этой библиотеке создавалось впечатление, что ей уже целыми столетиями никто не пользовался.

– Если хорошо поищешь, найдешь что-нибудь знакомое, – Она плавным жестом обвела бесконечные ряды книг.

– Вы… это все читали? – не без испуга завороженно спросил Алеш, подходя к ближайшему шкафу.

– Почти все. Мы с Томасом иногда интересуемся литературой разных миров, – ответила Иацинта и, видя его нерешительность, шагнула к шкафу и распахнула прозрачные створки. Из шкафа дохнуло особым терпким запахом книжной пыли. – Может быть, ты даже найдешь здесь ответ на свои вопросы. Я, наверно, находила. Забыла только…

Алеш наугад вытянул с полки книгу, обрушив на ковер на полу облачко лохматой пыли, зато книга подалась легко, неплотно примыкая к другим – экономить место здесь не приходилось.

Алеш повертел книгу в руках – на темной обложке из хорошей кожи не было никаких надписей – раскрыл и бессмысленно уставился на ровные ряды мелких значков, не нарисованных, а выдавленных в очень толстых листах бумаги. Что-то вроде Брайля, только наоборот… Иацинта издала неожиданно хрипловатый смешок, повернула книгу в его руках на 90 градусов и пояснила, – Только сначала надо разобраться в принципах их письменности, а это…

Алеш понимающе кивнул и закончил за нее, – Не сразу…



Шар, полный яркого белого – словно бы электрического – света, висел в воздухе, иногда плавно перемещаясь, когда Алеш подталкивал его ладонью: он не был горячим.

Алеш сидел, по-турецки скрестив ноги, на пушистом ковре, держа на раздвинутых коленях старинный альбом с гравюрами, иллюстрирующими процесс судостроения веке так в XVII: титульного листа не было. Пока что это была единственная книга, вероятнее всего, изданная на земле, и Алешу казалось необычайно важным удостовериться в этом. В своем мире он часто читал под настроение, но ему никогда не приходило в голову задуматься о книге как о предмете. Как узнать книгу из своего мира, какой должна быть ее бумага, переплет, рисунки – гравюры, кажется, так это называется? Оставалось только выискивать – не обнаружится ли где-нибудь надпись латиницей. Или название корабля на рисунке.

Алеш вздохнул, переворачивая очередной лист – жесткий и хрупкий, и машинально взглянул на часы.

Часы были механическими, и Алеш упрямо продолжал заводить их время от времени, хотя, какой в этом смысл, он и сам не знал. В его родном городе было три часа, вот и все, что он мог сказать. Дня или ночи – кто знает? При всем желании, он не мог определить, сколько земных суток провел он на Портале, и все же он очень боялся, что часы остановятся – словно это означало бы окончательный разрыв со своим миром.

Подтолкнув послушный шарик, чтобы светил пониже, Алеш опустил усталые глаза на очередную страницу. Он провел в библиотеке около четырех часов, наскоро просмотренные и отвергнутые тома неведомых цивилизаций громоздились на полу вдоль шкафа – и вдруг вздрогнул и низко наклонился над книгой, чувствуя, как внезапно быстро заколотилось сердце, и на шее сзади выступил пот. В углу очередной гравюры имелась тонкая надпись выцветшими до светло-коричневого оттенка чернилами: Espa;a. MDLXVII.

– Есть! – вскрикнул Алеш, нахмурился, не без натуги переводя римские цифры, когда от входа повеяло свежестью, и рядом возникла Иацинта.

Алеш нетерпеливо вскинул голову, оглядываясь на нее – впервые ее присутствие оказалось некстати.

– Сюда идет Форард, – неуверенно сообщила женщина. – А Томаса нет. Может быть, ты мог бы просто поприсутствовать…

– Разумеется, – проворчал Алеш, без сожалений захлопывая книгу и откладывая на верх ближайшей стопки в надежде, что она никуда не денется. Больше всего Алешу хотелось, чтобы ему намекнули, что нежеланного гостя можно спустить с лестницы… Хотя еще неизвестно, кто кого спустит… К тому же, Алеш не был уверен, что как следует понимает природу взаимоотношений между новыми знакомыми. И, наверно, не стоило нарываться на неприятности ради того, чтобы Иацинта могла спокойно и дальше – как она выразилась? – быть лояльной законному супругу, которого неизвестно где носит, когда он нужен дома…

Они сошли в вестибюль, где, однако, никого не было, и Алеш вопросительно посмотрел на Иацинту.

– Он идет сюда. Я всегда это чувствую, – пояснила она, но в этот момент где-то, видимо, не очень далеко, грохотнуло, пол дрогнул под ногами, толкнув женщину к нему. Пошатнувшись, Иацинта невольно обхватила Алеша руками за плечи, едва не ткнулась лбом ему в висок, только мазнула по щеке серебристо-пепельной волной волос. Ощущение было – как будто нырнул в жаркий день в горное озеро. Алеш придержал ее за локти, не спеша отпускать, и констатировал:

– Где-то что-то взорвалось.

– Это у Штайндайера, – ответила Иацинта. – Опять он нарвался со своими экспериментами, – осуждающе пояснила она, быстрым шагом подошла к окну и выглянула наружу. Алеш последовал за ней – из дома было видно только спину скалы, в которой обосновался маленький инженер, но позади нее медленно бледнело в воздухе темное облако – не то дыма, не то оседающей пыли.

– Томас, наверно, не слышал на берегу, – повернулась к нему Иацинта. – Сбегаешь туда сообщить ему?

– А этот твой… гость?

– Сейчас нам всем будет не до того, я с ним разберусь, – улыбнулась она. – Иди же – Томас придумает, что делать. Ты ведь знаешь, как попасть к озеру? Пройти в тоннель между скал, повернуть направо от камня… неважно, большого камня, и ты сразу увидишь мастерскую – других построек на берегу нет.

Алеш коротко кивнул и бросился бегом к двери. Форард ему, к счастью, по пути не попался. Уже сбежав с крыльца и повернув в сторону озера, Алеш внезапно резко затормозил, даже вывернув каблуком небольшой булыжник из утоптанной дороги. Возможно, Штайндайеру срочно нужна была помощь, если он вообще еще был жив. А Алеш был вовсе не уверен, что найти эту самую мастерскую на берегу так уж просто, и что она окажется достаточно близко – если Томас мог в ней такой грохот не расслышать…

Алеш решительно повернул в обратную сторону, в обход дома и через плоскогорье к скале Штайндайера.




На месте знакомого входа в пещеру наблюдалась только развороченная яма, засыпанная грудой каменных обломков, и оттуда доносилось жизнерадостное потрескивание огня и тяжелый, прямо-таки ошеломляющий запах – вероятно, миазмы какой-то горящей химии. Оставалось только надеяться, что не ядовитой. Около ямы топтались в нерешительности Близнецы. Когда Алеш подошел, Ниир с надеждой подался ему навстречу, но тут же резко остановился.

– Ах, это наш герой, – как всегда, не без язвительности отметил Моор. – А где комендант?

– Занят, – Алеш подошел к дыре, заваленной обрушенными каменными перекрытиями – оттуда дохнуло жаром. – Он жив? Вы знаете?

– Он подавал голос, – произнес Моор. – Но нам в эту нору не пробраться.

– Точно нет никакого другого входа?

– Если и есть, то они хорошо защищены. Штайндайер случайных гостей не привечает.

– Значит, надо как-то расчистить этот, – решил Алеш.

– Лаз есть, но слишком узкий, а расширять его – уйдет много времени. Но ничего другого, видимо, не остается.

– Какой лаз? – Алеш в нетерпении взялся за край ближайшего обломка и попытался сдвинуть его с  места. Обломок попытки этой явно даже не заметил.

– Мы его чувствуем, – Моор кивнул Близнецу, – Покажи ему.

Ниир мягко отстранил Алеша от ямы и с легкостью поднял и отбросил в сторону тот самый камень. Алеш только присвистнул, впрочем, что тут удивительного? – Ниир был раза в три тяжелее него. Потом Моор присоединился к брату, и в стороны полетели вовсе уже устрашающие куски камня, в сотни килограммов весом. Алеш счел за лучшее отойти в сторонку и переместиться на склон холма, где стоять было неудобно, но зато он находился вне опасности быть сметенным случайно брошенным не в ту сторону камнем.

Через пару минут Моор оттолкнул Близнеца, нагнулся к самой яме и стал выкидывать оттуда камни поменьше и прочий мусор. Потом резко отдернулся, когда в лицо ему оттуда выпорхнуло облачко. Моор пространно высказался резкими и тяжелыми звукосочетаниями – видимо, это было нечто, в принципе, непереводимое на земной язык, а облачко – серое и потускневшее – бросилось к Алешу и ухитрилось мгновенно просочиться ему под рубашку. Оно было довольно горячим.

– Вот, – обвиняющим тоном заключил Моор, указывая на узкий лаз, из которого волнами накатывал раскаленный воздух. – Дальше руками не разобрать. Нужны машины, или что-то еще. Для начала, нужен комендант.

Алеш беспомощно огляделся, – Но, похоже, что у нас нет времени? – и вспомнил, что это была его идея – бежать скорее сюда вместо того, чтобы позвать Томаса.

Молодой мужчина подобрался к самой дыре, почти просунул туда голову и неуверенно позвал. – Пан Штайндайер!

То ли ему показалось, то ли действительно из пещеры донесся едва различимый стон. Хруст огня звучал громче.

Алеш выругался, выпрямился и снова оглянулся на Близнецов. Определенно нельзя было терять ни секунды, а главное – ему было совершенно очевидно, что, если кто и может пролезть в эту нору, так только он сам.

Алеш сдернул с себя жилет и бросил на землю, прикинул, не снять ли и рубашку, но, присмотревшись к краям ямы, в которую предстояло протискиваться, передумал. Иацинтовой работы было жалко, но своей родной кожи – еще жальче. А поможет ему, или помешает тоненький шелк, заранее он не знал.

Близнецы переглянулись, и Моор покачал головой с уважительным изумлением, а Алеш опустился на колени и храбро просунул руки в пыльный, горячий лаз, засыпанный каменной крошкой и острыми осколками. Плечи пролезли – дальше должно было быть проще, напомнил он себе, вот только загодя набранный в легкие более-менее чистый воздух пришлось выдохнуть, чтобы сузить грудную клетку. Вдобавок что-то упиралось сбоку в плечо и не пускало. Алеш попытался зацепиться за что-нибудь руками, рванулся вперед, невольно втягивая живот, который уж точно не мог ему помешать, шелк треснул, и молодой человек более-менее аккуратно сполз вниз, проехавшись по груде мелких и сыпучих обломков.

Не думая о вероятных ссадинах, он кое-как встал – под ногами громоздилось много чего, наверно, обломков мебели и приборов, а света, идущего в отверстие снаружи, явно не доставало. Вдобавок, он только теперь сообразил, что знакомое облачко так и осталось у него за пазухой, оно расползлось по коже и теперь стискивало грудь, как горячий пластырь. Вполне возможно, что оно в какой-то мере защитило тело Алеша от лишних травм, вот только было ли оно само еще живо? Впрочем, Алешу некогда было с этим разбираться. Воздух был горяч, но дышать пока получалось, а из прохода впереди пробивался пляшущий рыжий свет пожара.

Алеш направился туда со всей возможной скоростью, нащупывая дорогу руками, стараясь не упасть и не напороться на что-нибудь острое.

– Пан Штайндайер! – снова позвал он и ясно услышал, как впереди что-то глухо стукнуло, наверно, при падении.

Жар становился трудно переносим, и пригодного к употреблению воздуха оставалось все меньше, пот заливал глаза, а припарка на груди, кажется, приближалась к состоянию раскаленного железа.

Алеш больше всего боялся, что потеряет сознание, когда впереди что-то шевельнулось, потом огонь в отдалении полыхнул ярче, и он разглядел нечто живое, ползущее навстречу – нечто бесформенное в полутьме, сплошь залитое влажно поблескивающей кровью. То, что это вообще был Штайндайер, Алеш догадывался только по размеру существа.

На то, чтобы хоть что-то сказать или окликнуть еще раз, его уже не хватило – следовало беречь силы. Поэтому Алеш просто ухватил инженера за что пришлось, надеясь только, что не причинит новых травм, и потянул к выходу. Штайндайер невнятно заворчал. Пришлось остановиться, поскольку Алеш наткнулся спиной на что-то острое и твердое, что-то опрокинул и с неудовольствием понял, что раненого придется нести на руках.

Он низко нагнулся, попытался ощупать тело инженера, чтобы хоть разобраться, где у него что – ничего не вышло, создание, съежившееся на полу, было со всех сторон более-менее равномерно мягким и влажным. Ясно было только, что оно еще дышало. Алеш осторожно обхватил Штайндайера руками, сомкнув их под его телом, и оторвал от пола. Hrom do toho! Инженер оказался существенно тяжелее, чем можно было подумать, учитывая его рост. Алеш застыл на пару секунд, попытался глубоко вдохнуть – было бы что вдыхать! – и почти предельным усилием забросил мягкое тело инженера на плечо. Маленькое окошко света впереди и вверху означало жизнь, но до него еще надо было добраться.

Осторожно продвигаясь вперед, Алеш чувствовал, как горячие струйки чужой крови ползут по его шее, мешаясь с каплями его собственного пота. Ноги дрожали от перенапряжения, треск огня за спиной становился все громче, и в какой-то момент Алеш ощутил, что полутьма перед глазами меняет очертания, и его слегка ведет в сторону, но усилием воли он справился с дурнотой и снова сфокусировал зрение на светлом пятне впереди.

И только когда лаз уже находился почти в пределах досягаемости, Алеш сообразил – чтобы попасть в него, надо подняться вверх. Чувствуя, что у него уже нет сил на то, чтобы крикнуть, он тяжело привалился к стене, снова почти теряя сознание, но сверху донеслись встревоженные голоса, а главное – воздух. Один судорожный вдох мгновенно привел его в чувство.

Алеш нашел ногой какую-то опору, не без опаски встал на нее и попытался приподнять тело, лежавшее на плече, успел понять, что не сумеет, и тут же невыносимый вес сам убрался, оттянувшись вверх. Крепкие руки кого-то из Близнецов просунулись в отверстие и с легкостью вытащили Штайндайера наверх, словно котенка.

Алеш почувствовал, что то, на чем он стоял, угрожающе шатается, успел выдавить из себя слабый вскрик, и та же – или другая – рука благополучно поймала его скользкую от пота ладонь. Чувствуя, что рука выскальзывает из спасительных пальцев, Алеш торопливо подтянулся и вцепился другой рукой в некстати скользкий кожаный рукав, ощущая в то же время, что его опора подается под ногами и исчезает. Но его уже неостановимо тянуло вверх. В дыре, ведущей на воздух, плечи и грудь снова застряли, а Алеш, радостно вобрав полные легкие долгожданного воздуха, не успел выдохнуть, но тянувший скорости не умерил, и молодой человек буквально вырвался на свободу с треском лопающейся ткани и, кажется, живой кожи.

Ниир отпустил его, и Алеш растянулся на земле, слишком увлеченный возможностью просто дышать, чтобы как-то реагировать на происходящее. Впрочем, воздуха оказалось чересчур много сразу, и он закашлялся, так и лежа ничком на каменистой пыльной земле,  потом, наконец, попытался приподняться, опершись на дрожащие руки и колени, сумел оторвать от земли верхнюю часть тела и испуганно ахнул, когда от его груди что-то отвалилось. Это облачко, принявшее пыльный тускло-бурый цвет, наверно, пропитавшееся кровью, метнулось куда-то в сторону, почти неотличимое от перегоняемых ветром клубов пыли.

Алеш снова тяжело закашлялся, и рядом с ним с испуганно-ласковым шепотом опустилась на колени Иацинта, приобняла, обдав свежей прохладой, и поднесла к его губам небольшую бутыль с чем-то… неважно чем, главное – жидким…

Сделав несколько судорожных глотков и сморгнув с ресниц капли пота, Алеш, наконец, с интересом огляделся. В нескольких шагах от него оба Близнеца склонились над Штайндайером, представлявшим собой такое месиво из крови и чуть ли не обнаженного мяса, что по-прежнему было непонятно, где у него что. Алеш предпочел быстро отвернуться, сдерживая тошноту, и перевел взгляд на Томаса, который стоял рядом, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на Алеша с каким-то новым интересом. Потом он повернулся, и Алеш обратил внимание на возвышавшегося над ними всеми льва – одного из стражей Адуаны, который, повинуясь жесту Томаса, в один прыжок добрался до норы и с легкостью протиснулся в нее, разворотив обвалившиеся перекрытия, так что лаз увеличился раза в четыре.

– Взял взаймы у Форарда, – как ни в чем не бывало, пояснил Томас. – Огонь ему не страшен, и он практически не дышит. Ты как?

Алеш без особого желания высвободился из рук Иацинты и неуверенно поднялся на ноги, наконец, оглядев себя, насколько это было возможно – рубашка превратилась в пропыленные бурые лохмотья.

– Осторожно! – тихо предупредила Иацинта.

– Это не моя кровь, – успокоил ее Алеш, делая нерешительный шаг вперед. Земля уже не торопилась уходить из-под ног, только сильно саднило левое плечо и щека.

Он машинально поискал глазами облачко, но не разглядел – или оно осело наземь и совсем смешалось с пылью, или убралось в какое-нибудь более безопасное место.

– А Штайндайер? – Алеш выжидательно посмотрел на коменданта, подумав, что тот проявляет до странного мало интереса к состоянию своего инженера и друга.

– У него все будет отлично, – мотнул головой Томас с неуместной, по мнению Алеша, беспечностью. – А вот тобой следует заняться. Иацинта?

Женщина кивнула, подошла к Алешу и осторожно потянула его за локоть, – Пойдем домой.

Алеш послушно двинулся следом, больше всего на свете ему хотелось поскорее смыть с себя всю эту пыль, грязь и пот, тем более, что драная рубашка, кажется, быстро прилипала к наиболее глубоким порезам. Но, когда он проходил мимо Томаса, снова, на всякий случай, отвернувшись от группы, возившейся с инженером, комендант вдруг дружески положил ему руку на здоровое плечо.

– У Штайндайера все будет отлично – не впервой. Но, скорее всего, ты спас ему жизнь.

– Малыш освоился на Портале, – хмыкнул в стороне Моор, а Иацинта снова настойчиво потянула Алеша за собой.



Со стороны Штайндайеровой пещеры доносился деловитый шум – там что-то стучало, скрежетало, иногда как будто падало с грохотом – определенно там происходило активное строительство. Услышав с той стороны еще и жизнерадостный лай Тлинкли, Алеш ускорил шаг, потирая незаживший порез на щеке, который то и дело немилосердно чесался.

Томас сидел на большом обломке каменной дуги, видимо, раньше служившей ребром свода, и неторопливо раскручивал свернутую в странный клубок металлическую ленту. Вход в пещеру выглядел почти, как прежде, если не считать гор металлического и стеклянного мусора, сваленных вокруг, внутри было светло, и там явно происходила грандиозная уборка, скрежет передвигаемых по каменному полу тяжестей заглушали отрывистые команды Штайндайера. Тлинкли тоже то и дело подавал голос внутри пещеры.

– Идет ремонт, – весело сообщил комендант, лихо раскручивая последний завиток и подбрасывая ленту в воздух – она тут же свернулась в аккуратную катушку, как рулетка, и сама деловито покатилась внутрь пещеры.

– До следующего несчастного случая, – задумчиво добавил Томас. – Можешь не сомневаться, его это ничему не научило.

Алеш зашел внутрь пещеры, с интересом озираясь, но сразу же остановился у входа.

Перед ним сами собой передвигались сложные конструкции, открывались и закрывались бесчисленные сейфы в стенах, Тлинкли носился повсюду с возбужденным лаем, а сам Штайндайер восседал в центре этого хаоса на своем высоком стуле – изрядно обгоревшем, черном от копоти и с надломленной ножкой – и отдавал распоряжения. В лапах он держал пачку обугленных с краю чертежей.

Заботливо расправленная Томасом лента тоже неуверенно медлила у входа, словно раздумывая, куда ей следует двигаться дальше.

Штайндайер оглянулся, радостно крякнув, соскочил со стула, направился к Алешу своей всегдашней походкой в развалку, и сел перед ним на пол, резко подломив ноги.

– Малыш! – слегка придушенно каркнул он, на морщинистой морде не было видно ни шрама. – Нар-рых! Я твой должник.

– Рад, что у вас все в порядке. Я уж думал… – начал Алеш, но в этот момент спешивший по делам сундук толкнул инженера в плечо, едва не опрокинув с ног, а лента, видимо, сориентировавшись, со свистом расправилась, скользнула концом в его темное нутро и снова сложилась, убравшись с глаз, по пути успев прищемить крыло Тлинкли.

– Ты извини, хррм т’йехх! Много чего еще надо сделать, – сообщил Штайндайер, а Алеш кротко кивнул и, свистнув разобиженному Тлинкли, поспешно убрался из пещеры.

По правде говоря, стоило ему зайти туда, и заныло плечо, перетянутое иацинтовой мягкой повязкой, и многочисленные мелкие ссадины разом почувствовали грубое прикосновение ткани рубашки. Алеш вернулся к Томасу, снова ощупывая порез на щеке – там мог остаться шрам.

– Я не понимаю, – заметил он, с некоторой даже обидой.

– Видишь ли, – с сочувствием посмотрел на него Томас. – Штайндайер – часть Портала. А ты… Тебе больно?

– Нет, – Алеш нагнулся погладить Тлинкли. – А что, у жителей Портала особые отношения с природой, или как это назвать?

– Именно так, – серьезно кивнул Томас. – Пойдем со мной? Я хотел тебе кое-что показать.

Он неуклюже поднялся, не сгибая правую ногу, и Алеш привычно подстроился под его неторопливый размеренный шаг. Тлинкли, сочтя, что его пожалели недостаточно, подпрыгивал рядом, демонстративно волоча по земле крыло – вот только он перепутал, какое именно крыло ему прищемили.

– А как же? – кивнул Алеш на поврежденное колено коменданта.

– Ты сравнил! – усмехнулся Томас. – Бывают такие травмы, которые не вылечишь. Ведь даже у самого Портала есть шрамы. Тогда нам обоим пришлось нелегко.

Алеш заметил, что они направляются к скалам, отделявшим от равнины озеро.

Двое мужчин неторопливо двигались через луг, верхушки трав и пестрые соцветия мягко касались бедер Алеша, скользя лепестками или пушистыми колосьями по плотной ткани брюк.

– Томас! – окликнул он, следя взглядом за Тлинкли, увлеченно махавшим маленькими крылышками на уровне верхушек трав – казалось, что он плавает в цветущей зелени. – Я хотел спросить… А Близнецы – они действительно братья?

– Нет, это я их так называю, потому что они все время вместе, – Томас оглянулся на Алеша и понимающе усмехнулся. – А! Ясно. Видишь ли, у этого народа, насколько мне известно, женщин вообще нет. Или они почти не отличаются от мужчин.

– А… как же они тогда?

– А вот этого я не знаю.

– Здесь вообще не рождаются дети? – прямо спросил Алеш.

– Это грозило бы перенаселением, жители Портала могли бы стать неуправляемы… Поэтому – очень редко. Мы с Иацинтой, наверно, были бы не против.

Они прошли в узкую щель между скалами, в конце которой ожидала белесая мгла – берег Озера.

– Кстати, раз уж разговор зашел… – замялся вдруг Томас, снова оглядываясь – они не поместились бы рядом в узком горлышке ущелья, поэтому комендант шел первым. – У тебя ведь там… у тебя… была жена?

Алеш глубоко засунул руки в карманы брюк и стиснул кулаки, так что край кольца впился в кожу. До сих пор все местные жители старательно избегали этой темы.

– И что? – спокойно спросил он.

– Если тебе нужна женщина, это можно организовать…

– Доставка? – переспросил Алеш, обнаружив, что его голос странно звенит. – Все для стражей Портала, на любой вкус.

– Вроде того… – неуверенно ответила широкая спина Томаса впереди.

– Нет. Не нужно, – старательно ровным тоном ответил Алеш, но в этот момент они как раз вышли из ущелья, и озеро раскинулось перед ними, приветствуя всегдашним холодным туманом, а Томас развернулся, встав к Алешу лицом.

– Здесь не бродят толпы самок, которые стражам не приглянулись, – заметил Алеш. – Значит ли это, что их вернули домой?

– Полагаю, что нет, – ответил Томас. – Отсюда нельзя…

– Я уже понял. Суперсекретность, и так далее, – кивнул Алеш. – А бывает, что страж разлюбил жену и хочет другую?

– Я полагаю, это возможно, – ответил Томас. – Но мне кажется, если жить здесь долго, то становишься частью этого… частью Портала. То есть, я надеюсь, что это так, – добавил он после паузы и пояснил, пожав плечами, – Ведь на нашей службе всякое может быть.

Алеш отвернулся, глядя в бело-серую даль озера – ему не хотелось, что Томас видел сейчас его лицо. Может быть, опасаясь, что в его подвижных и выразительных – он знал это – чертах ясно прописано и желание, чтобы «всякое» случилось немедленно, и внезапная ненависть, и искренний страх за прекрасную вилу, чья жизнь здесь, возможно, так же хрупка и неустойчива, как и его собственная.

– Мы пришли, – объявил Томас, и перед ними открылись металлические ворота большого ангара, мрачно возвышавшегося в гордом одиночестве у подножия скалы, будто подводная тварь, выползшая на пустынный берег.

Они вступили в темную глубь помещения, Томас чем-то щелкнул – выключателем или просто пальцами? – и в крыше ангара со скрежетом раскрылись широкие окна, впустив в помещение спокойный свет и свежий воздух.

Алеш вздрогнул, когда из темноты перед ним внезапно выступил гордо устремленный вперед нос старинной каравеллы – или как они назывались? Великолепный трехмачтовый корабль размером с небольшую яхту поражал скрупулезностью деталей, вплоть до декора на резных балясинах, украшавших корму, и трехцветных флажков, готовых весело реять на вольном ветру. Здесь разве что не хватало спасательных шлюпок, да бортовых портов, за которыми скрывались бы жерла пушек, стрелявших каменными ядрами. Томас забрался по неуклюжему трапу на палубу.

– Как тебе мой корабль? – спросил он, внимательно разглядывая узлы шкотов.

Алеш заворожено осматривал корабль, медленно обходя узорчатый якорь, мирно покоившийся на полу.

– Моделей такого размера я еще не видел, – хмыкнул Алеш с потрясенной уважительностью. Зашел спереди и принялся внимательно разглядывать носовую фигуру в виде женщины. В аккуратно вырезанных чертах ее лица неуловимо присутствовало нечто эльфийское.

– Ты хочешь сказать, что это ты сам?

– Ну да, – с неожиданным смущением признался Томас, на его смуглых щеках даже, кажется, проступил румянец.

– Не знаю, что и сказать, – улыбнулся Алеш.

– Скажи… – Томас перегнулся через фальшборт, глядя Алешу в глаза с внезапным нешуточным напряжением. – Он – правильный?

– Что? А… – Алеш беспомощно оглядел силуэт корабля. – Ты что, думаешь, я в этом настолько разбираюсь? В мое время, знаешь ли, таких уже пятьсот лет не делали… Ну вот разве что это – явно не отсюда, – Он указал на деревянные выступы с бортов, похожие на перепончатые драконьи крылья.

– Да, возможно. Но мне показалось, что они не помешают…

– Вообще, смотрится, как настоящий.

– Ты тоже думаешь, что это глупость? – Томас спустился по трапу вниз.

– Ты собираешься спустить его на воду? – произнес Алеш вместо ответа.

– Ты имеешь в виду Озеро? – с большим сомнением переспросил Томас. – Не знаю, возможно ли это.

– Ну, у тебя достаточно времени, чтобы собраться с духом, – пробормотал Алеш, но Томас, не расслышав, придвинулся к нему неожиданно близко, схватил мощными руками за плечи.

– Алеш, ты можешь сказать, как это – сквозь Портал? Ведь, так или иначе, ты должен был переместиться сюда через него из своего пространства-времени?

Алеш едва не отшатнулся – таким испытующе напряженным был взгляд коменданта, горячее дыхание обдавало щеки молодого человека.

– Не знаю, – честно сказал он. – Хочешь верь, хочешь не верь, но я, правда, не заметил. Или не помню. Я даже не знаю, что я делал перед тем, как…Я ведь пытался вспомнить. Поначалу. Или это было что-то незначительное, или это – амнезия. А может быть, это все ваша секретность. Может быть, об этом нельзя знать? Извини.

– Да. Я понимаю. Прости, – Томас отпустил его, отступил на шаг, словно спохватившись, что делает что-то запретное. Повернулся к Тлинкли, пробовавшему штурвал на зубок.

– Так я пошел? – нерешительно объявил Алеш, потирая больное плечо, и направился к выходу. У самых ворот он остановился, повернулся назад и произнес. – Я почему-то думаю, что смерть – это так же. Даже после нее, так ничего и не узнаешь. Может быть, для всех нас это – уже пройденный этап?

– Мне кажется, я никогда не проходил Портал, – признался Томас. – Не может быть, чтобы я не запомнил…

Алеш пожал плечами и вышел из ангара. Тлинкли остался с Томасом.

У самого берега игриво плеснула белая, как будто покрытая сахарной коркой, волна – словно Озеро узнало и приветствовало Алеша.

Он остановился чуть дальше, чем волна могла достать, засунув стиснутые кулаки в карманы, сдвинув в одну линию прямые полоски бровей. Корабль был великолепен, хотя кто знает, сколько десятков лет на земной счет ушли на его создание?

Алеш не сразу вспомнил, откуда у него взялось это мрачное настроение. Из меланхолии, вызванной соприкосновением с чужой мечтой, в принципе неисполнимой, но требующей бесконечного терпения и преданности, как из-за более яркого впечатления память вытолкнула недавний разговор. Алеш громко и яростно выругался, и, ощутив, что озеро словно бы застыло в ожидании, уж наверно, наблюдая за ним с молчаливым любопытством, нагнулся, выцарапал из застывшего пляжа целую пригоршню камней и с силой запустил их в непроницаемую тусклую воду. Озеро послушно проглотило их, и волна плеснула чуть дальше на берег, оставив на пляже полоску изморози.

– Не нужна ли тебе женщина? – сердито передразнил Алеш. – А что если из всех женщин всех возможных миров мне нужна только твоя жена?!



4.

Поправив на спине очень компактный рюкзачок, в который вошло на удивление много вещей – как в сказке – и очень глубоко вздохнув, Алеш сделал шаг, который он мысленно назвал «первым». Дальше нужно было не идти, а карабкаться. Алеш мысленно перебрал кое-какой позаимствованный у хозяев инвентарь – Томас вряд ли обидится. Впрочем, толку от этого было мало, так как Алеш имел лишь самые смутные представления об альпинизме. Ему случалось в юности подниматься на крутые холмы близ родного города, но, во всяком случае, не приходилось забираться туда, где нельзя было обойтись ладонями и коленями. Здесь же…

Наверно, это был безумный шаг, и, скорее всего, он означал скорую гибель, но Алешу было все равно. С того момента, как он обнаружил, что его часы остановились – забыл завести их в очередной раз. Слишком боялся заводить чаще необходимого, так как механизм от этого мог раньше времени износиться. Это, конечно, было глупо, но Алешу казалось, будто оборвалась последняя ниточка, связывавшая его с родным миром. Время для него больше не существовало. Когда-нибудь организм полностью обновится, износятся джинсовые куртка и брюки, которые он снова надел, больше рассчитывая на прочность проверенного материала, чем на дареные шелка и кожу, и останется разве что бесполезный часовой корпус и кольцо… которое вызывало только смутную тоску по недостижимому…

Когда Алеш понял, что не может правильно выставить земное время, у него слезы навернулись на глаза, потом он все-таки завел предательский механизм и принялся искать нужные ему вещи и еду – Иацинта ушла по каким-то своим делам. Или находилась в каких-то недоступных Алешу покоях.

И теперь он стоял у самого края – дальше только пустота и неизвестность. А мысль о том, чтобы сорваться и падать в неведомое так долго, что успеешь умереть прежде, чем достигнешь тверди, была чем-то даже привлекательна.

Падение – тоже полет.



В тумане что-то было. Что-то там двигалось и поджидало – кровожадный монстр? Едва ли, разве что он был способен голодать тысячелетиями.

Почувствовав, что склон стал слишком крут, и можно легко соскользнуть, Алеш застегнул все кнопки куртки, повернулся спиной к бездне, лицом к скальной стене, поправил на плечах лямки рюкзака и начал осторожно спускаться, придерживаясь за выступающие камни и пучки растительности, у которой, к счастью, оказались довольно прочные и цепкие корни. Здешние пташки то и дело проносились мимо, прочеркивая воздух многоцветными вспышками.

Через какое-то время он почувствовал, что погружается во влажные и слепые объятия тумана – как же много тумана в этом маленьком мирке! Движения на ощупь и неопределенности… Крохотные капельки оседали на каштановых волосах и джинсовой ткани. Хуже было то, что почти отвесная стена стала влажной и скользкой, уже несколько раз нога съезжала с найденного упора, и Алеш застывал на испуганное мгновенье, почти вжимаясь в жесткий камень или землю лицом. Мгновенья предстоящего полета, еще недавно представлявшегося почти желанным в юношески мятежном настрое, теперь уже хотелось отложить. Может быть, даже на какой-нибудь следующий раз.

И как раз, когда мысль о возвращении прочно утвердилась в его сознании, и Алеш даже немного подтянулся, опираясь на руки, вверх, очередной предательский камень вывернулся из-под ладони, и путешественник стремительно заскользил вниз.

Правда, недалеко. Парой метров ниже обнаружился достаточно широкий каменный карниз, на который Алеш аккуратно съехал, пропахав коленями и ладонями дорожки в мокрой земле. Рюкзак, перевесившись через край карниза, вредительски потянул его в бездну, но Алеш сумел сохранить равновесие, выпрямился, придерживаясь за земляную стену и глубоко вздохнул, обнаружив, что до сих пор не дышал вовсе, да и сердце, кажется, не билось, потому что теперь оно заколотилось так, что было слышно.

Решив отложить дальнейший спуск на потом, Алеш пошел по карнизу в сторону, тем более, что там мелькнуло нечто подвижное, а значит, живое. Впрочем, когда часть карниза с треском отломилась под ногой и ухнула вниз, и Алеш чуть не сорвался вслед за ней, ему пришло в голову, что местный житель может быть настроен не слишком дружелюбно.

Он начал осторожно пятиться назад, как вдруг откуда-то спереди донеслась переливчатая птичья трель, тут же сменившись озорным щелканьем.

– Соловей! – ахнул Алеш. – Тот самый?

Не раздумывая больше, он перемахнул через провал на карнизе, рюкзак попытался перевесить и утянуть его вниз, но Алеш мгновенно выправился, встряхнул его на плечах и быстро направился вперед, тем более что карниз постепенно расширялся.

А потом, очень некстати, перед Алешем возник из тумана мощный выступ стены, такой правильной формы (и как будто даже с останками объеденной временем резьбы), что напоминал контрфорс некого гигантского здания. Алеш засомневался – был ли карниз, по которому он шел, природным образованием? И сразу представил себе сцену, в самый раз для какого-нибудь зрелищного американского фильма – человек из диких лесов ползет снаружи по стене Нью-Йоркского небоскреба, не подозревая, что можно войти внутрь.

Так или иначе, окон здесь не наблюдалось, и Алешу пришлось с немыслимыми эквилибристическими ужимками огибать этот выступ – позади него обнаружилась уютная ровная площадка, поросшая зеленым кустарником, на которой сидел, свесив в бездну длинные босые ноги, Дольцинн и озабоченно разглядывал маленькую деревянную флейту – явно антикварную. Несмышленыш посмотрел на пришельца, дружелюбно улыбнулся и протянул флейту Алешу. Тот пожал плечами, взял инструмент и внимательно его осмотрел.

В раннем детстве его пытались обучить игре на флейте, и она даже должна была до сих пор где-то валяться в своем черном узком футляре… Здешняя флейта выглядела куда изящнее, ее деревянный корпус и металлические клапаны украшал мелкий вычурный орнамент, и Алешу показалось, что отделка ее – из чистого серебра.

– М! – требовательно произнес Дольцинн, и Алеш прижал ко рту холодный и незнакомый, давно уже не знавший прикосновения чьих-либо губ мундштук. И на крутом боку чужого мира нерешительно и сбивчиво зазвучала старинная рождественская коляда – кажется, это был предел способностей маленького Алеша в начальной школе, но он так желал порадовать взрослых, что, наверно, затвердил ее на всю жизнь. Музыка умеет удивительно хорошо сберегать и оживлять воспоминания, и от явного и живого запаха хвои и горящих свечей на глаза навернулись слезы.

Алеш сбился и отнял флейту от губ, услышав, как с новой силой защебетала птица, и бросился к кустам, пытаясь разглядеть маленького певца. Дурачок встал и широко улыбнулся, кивая, а Алеш подошел вплотную к кусту и вздрогнул, когда искомая пташка сама бесстрашно выпорхнула из гущи ветвей и уселась ему на руку. Соловей был сиреневый, со слишком длинным хвостом.

Дольцинн, не переставая жизнерадостно улыбаться, поманил Алеша к себе, и тот разглядел вдруг укрытый очередным кустом вход в пещеру.

Он сюда с таким же трудом спустился, как я, или есть путь попроще? – подумал Алеш и пошел за Дольцинном.

Пройдя недолгим тоннелем, они оказались в округлом помещении, слабо освещенном пасмурным вечным порталовым днем, сквозь отверстия, пробитые в стене. Здесь находилась кое-какая мебель, однако, не похоже было, чтобы тут жили. Пещера, скорее, напоминала некий музей, бережно хранимый кем-то склад ненужного, но памятного добра. И одновременно – капитанскую рубку, так как, приглядевшись, Алеш обнаружил там тускло блестевшие приборы, место которым было только на корабле. Он подошел к нактоузу с красивой резной отделкой и постучал по компасу. Стрелка лениво сменила положение – ей было безразлично, в какой стороне север. Алеш осмотрелся внимательнее и увидел сваленные в углу документы, но стоило ему дрожащими руками развернуть на ровном участке пола первый лист, как хрупкая от времени бумага расползлась под пальцами. Алеш выругался, опасливо покосился на дурачка, но тот просто стоял рядом и наблюдал за его действиями с легким интересом. Алеш прищурился в слабом свете и внезапно вскрикнул от радости – это была карта, мятая, грязная, с многочисленными пометками, но на ней определенно угадывались стилизованные очертания Европы.

– Mare Atlanticum, – прочитал Алеш. – Это же явно Атлантический океан? Значит, все-таки…

Он очень осторожно сложил рваные половинки карты и достал следующую бумагу. Видимо, это было письмо, обращенное к какой-то Isabel, если он правильно разобрал почерк, но прочитать текст и даже установить в точности, что это за язык, не представлялось возможным. Как будто некоторые слова и буквосочетания напоминали немецкий язык – его Алеш знал, хоть и далеко не в совершенстве, но не настолько напоминали, чтобы он мог хоть что-то понять. Подписи не было, возможно письмо вообще не было окончено, но почерк очень напоминал тот, что Алеш видел в книге в библиотеке Томаса. Снова опасливо посмотрев на Дольцинна, Алеш сложил письмо в несколько раз и запихал в задний карман джинсов, чтобы потом сличить. Он с интересом разглядывал кожаные перчатки с большими раструбами, когда в стороне зашуршало, и, резко развернувшись, Алеш увидел пару маленьких человечков – ростом ему по грудь. Подозрительно и заинтересовано поглядывая на незнакомца, они подошли к Дольцинну, возвышавшемуся среди них, подобно Гулливеру среди лилипутов.

– Вот и здешние гномы, или кто – хоббиты? – улыбнулся Алеш, рассматривая покрытые густым каштановым мехом головки и огромные черные глаза, поглощавшие свет.

– Ты его привел? – спросил один из них у Дольцинна, и тот радостно кивнул.

– Кому все это принадлежит? – спросил Алеш, указав на бумаги и приборы.

– Ему, – кивнул лилипут на Дольцинна. – А ты оттуда, сверху? Человек Портала? – на старчески сморщенном маленьком лице трудно было прочитать выражение, но в тоне голоса ощущался страх. Во всяком случае, беспокойство.

– Не совсем, – ответил Алеш. – Хотя… наверно, да, – и, произнеся эти слова, он ощутил что-то странное… Он не мог бы этого объяснить, но что-то словно бы изменилось, то ли в нем самом, то ли вокруг. Портал слышал его…

– А вы живете здесь? – спросил Алеш и добавил, сопроводив слова своей милой, искренней улыбкой, – Я никому не скажу о вас наверху.

Они заметно успокоились.

– Я, собственно, шел вниз, – сообщил Алеш. – Может быть, вы могли бы…

– Вниз нельзя, – коротко ответил пещерный житель.

– Но ведь были люди…

– Они все погибли. Все, – Он подошел к Алешу, помедлил, как будто взвешивая, стоит ли ему доверять, но, наверно, вспомнив улыбку, положил руку ему на локоть и направил куда-то еще, вглубь горы.



У местной дичи был странный привкус, впрочем, Алешу и земную-то дичь доводилось пробовать нечасто. К еде в доме Томаса он уже привык, хотя ее происхождение было и вовсе непредставимо (если где-нибудь здесь не затерялся супермаркет с поставками из разных миров), а на склонах горы пища явно добывалась охотой, только была уж слишком щедро заправлена острыми приправами. Здесь обнаружилась целая колония маленьких людей, изгоев, которым, по каким-то причинам, не было места наверху. Жили они явно впроголодь, однако, для гостя расстарались.

Алеш пил из большого стакана с чистейшей родниковой водой, надеясь смыть мощный пряный привкус во рту, когда ему послышался отдаленный хрустальный звон. Он помотал головой, не понимая, доносится этот звук откуда-то снаружи, или у него звенит в ушах – мало ли как могут воздействовать на организм непривычные условия? Звук никуда не делся, и Алеш вопросительно взглянул на сидевшего рядом пещерника, но тот ответил непонимающим взглядом, а остальные, включая возвышавшегося за другим концом стола Дольцинна, продолжали есть и переговариваться, как ни в чем не бывало. Видимо, это было обычное явление.

– Что за звук? – начал говорить Алеш, одновременно придерживая лилипутенка, сосредоточенно карабкавшегося ему на колени, оскальзываясь на гладкой ткани джинсов, как вдруг ему показалось, что в общем разговоре промелькнуло знакомое ему имя.

– Форард? – переспросил он, сдвинув брови, как будто это могло прогнать назойливый шум.

– Он – наш Спаситель! – ответила ему одна из пещерниц таким тоном, каким следовало бы произносить имя ангела или божества.

– Нашей земли больше не существует. А он привел нас сюда, – пояснил другой из пещерников. – И помогает нам жить здесь…

Алеш улыбнулся и покачал головой. Благодетель, значит…

– А вы ведь… вы не с комендантом? – вдруг спросил еще один пещерник и, прежде чем Алеш успел ответить, Дольцинн с готовностью закивал.

Жители пещеры принялись растерянно переглядываться, мгновенно почувствовав их тревогу, малыш, только что горделиво усевшийся на колени Алеша, резко спрыгнул на пол, больно толкнув его в живот.

– Да, комендант – мой… друг, пожалуй, но, поверьте, ваши дела меня совершенно не касаются. Я вообще собирался уходить отсюда, если только… – Он снова тряхнул головой. – Что все-таки так противно гудит?

– Вниз – никак нельзя, мы это точно знаем. У нас есть обзор.

Пещерник встал из-за стола, и Алеш тоже поднялся со скамьи, оставив свой рюкзак лежать рядом на сиденье.

Они прошли несколько коротких полутемных тоннелей, слабо освещенных только сквозь дыры в стенах – Алеш уже задумался, хорошо ли видят эти существа, или больше полагаются на другие органы чувств, подобно подземным животным. Потом они оказались в небольшой пещере, в стене которой наблюдалась длинная щель, достаточно широкая, чтобы в нее можно было протиснуться.

Просунув в щель голову, Алеш тут же отпрянул назад – вся эта пещерка находилась в выступе горы, под которым ничего не было. Земля, вернее, ущелье между утесами, наблюдалось метров на триста ниже. Алеш очень надеялся, что этот выступ достаточно прочно крепится к остальной горе, чтобы выдержать двойной вес – его и пещерника.

– Отсюда видно ущелье внизу. Оно должно быть ниже по склону в дне пути, – пояснил человечек. – Мы хорошо это знаем, потому что все они попадают туда. Благодаря этой щели, мы не забываем, что наш дом – только здесь. Наверху нам нет места, а внизу нас ждет смерть. Поэтому мы вынуждены ограничивать наше число, – печально добавил он, подумав, и протянул Алешу подзорную трубу, явно все из того же дольциннова «музея».

Алеш глубоко вздохнул для храбрости и высунул в щель голову и плечи. В подзорную трубу он разглядел на дне ущелья множество разбитых ошметков скелетов – вероятно, в том числе и человеческих, впрочем, ни одного целого он не смог разглядеть. Да и не очень-то хотелось разглядывать. По крайней мере, все они лежали здесь достаточно долго, чтобы ветер и мелкая живность начисто содрали с них останки плоти и вычистили до абсолютной белизны, а меж ребер и сквозь глазницы черепов проросли деревца. Сбоку поблескивало что-то похожее на мятую металлическую кирасу.

– Он – тоже там, верно? – пещерник показал на трубу в руках Алеша, и тот кивнул.

– Да, похоже на то. Я, наверно… – начал Алеш, не зная еще, чем, собственно, собирается закончить фразу, но заканчивать и не пришлось. Внезапно острая боль пронзила все тело, ударив откуда-то изнутри, из живота и разбежавшись до кончиков пальцев, оставив после себя неприятное мелкое колотье под кожей и тянущее ощущение в так и не заживших до конца плече и щеке. Алеш пошатнулся, еле устоял на ногах, опершись о стену, снова выпрямился, не дожидаясь следующего приступа. Звенящий шум в ушах теперь заглушал почти все внешние звуки.

– Как отсюда подняться наверх быстрее всего? – торопливо спросил Алеш и сосредоточился, силясь расслышать ответ сквозь эту не умолкавшую сирену.

– Никак, – развел руками пещерник. – Только так, как вы сюда пришли.

Алеш коротко выругался и бросился бегом к выходу из пещеры, объяснив на ходу, – Портал зовет на помощь.



Алеш знал, что гранитная арка была совершенно черной, если не считать слабых разводов от черт знает каких кислот или лучей, которыми били по ней, и многочисленных сколов и царапин. Поэтому он вздрогнул, когда туман – или, на этот раз, скорее, черная грозовая туча, равномерно дышавшая жаром и страхом – расступился, и Портал предстал перед ним эффектнее обычного, темно-красный, словно покрытый кровью или страшно раскаленный. А вот внутри него была аспидно-черная непроницаемая тьма. От одного этого траурного зрелища всякие впечатления от стремительного подъема по скользкой крутизне у Алеша мгновенно вышибло.

Дыханье со свистом вырывалось из легких, в боку кололо, во рту было кисло – давно уже ему не приходилось бегать так быстро и далеко. Сплюнув на ходу, он ускорил шаг, устремляясь к Порталу, когда новый отчаянный призыв испуганной арки током ударил в его тело. Колени мгновенно ослабли, и Алеш грохнулся ниц на бегу, и проехался животом по утоптанной дороге, но в ту же минуту, пошатываясь, поднялся снова, не дожидаясь, когда приступ минует, и снова тяжело побежал, отирая рукавом с разбитых губ налипшую пыль, – Да иду я, иду! Хотя, спрашивается, что я могу сделать?

Черное пятно, выползающее из арки, стало больше. Вблизи Портала Алеш сбавил темп, отчасти вынужденно – он просто уже не мог бежать так быстро – и свернул на знакомый уже холм – осмотреться, но на этот раз не стал взбираться на самую вершину, а пристроился позади заросшего землей и травой каменного ящика.

Сцена перед ним была похожа на поле проигранного – то есть, почти проигранного – сражения.

Перед аркой, видимо, сдерживавшей неприятеля своими какими-то силами, валялись почерневшие от огня обломки взорванной боевой машины. Среди них так же, как и сам Алеш, скорчились разнообразные стражи, впрочем, большинство из них, кажется, находились без сознания или были мертвы, только несколько защитников пытались отстреливаться от тьмы, выпуская что-то вроде коротких летучих лучей из небольших жезлов. Алешу вспомнились десятки просмотренных фантастических фильмов, мечи джедаев, какие-то там бластеры – увы, фантастика его не слишком увлекала, в любом случае, от киношного опыта толку здесь было мало, а тьме, упорно выползавшей из Портала, их атаки явно не причиняли особого вреда.

Он оглянулся на Адуану и с удивлением обнаружил, что она куда-то исчезла, на месте здания стояла просто непроницаемая серая стена – может быть, в качестве камуфляжа. Львы, во всяком случае, принимали участие в сражении. Точнее сказать, уже приняли. Алеш видел одного из них – тот бестолково бродил перед Порталом, прихрамывая и дергая головой.

Пронзительный крик заставил Алеша взглянуть в сторону Портала, и он успел увидеть, как один из Близнецов – он не разглядел, кто – склоняется над безжизненным телом другого, а потом тьма, продвинувшись дальше, накрывает их. Увидел он и, как Томас роняет свой жезл и сползает на землю у самой опоры, скользя спиной по черному камню или обломку машины, которую разнесло взрывом. Тьма потянула к нему узкое черное щупальце, а комендант молча смотрел на приближающийся клок тьмы, не пытаясь хотя бы отползти в сторону. Судя по жутко неудобно вывернутой руке, он просто не мог двигаться.

– Эй, ты! – опершись ладонями о каменный ящик, Алеш перемахнул его и помчался вниз с холма. Поскользнувшись, последние метры пролетел кувырком, но ухитрился вовремя остановиться, едва не влетев в груду металлического мусора внизу, и поднялся на ноги. Что самое интересное – тьма остановилась, как будто изумленная неожиданным вторжением, и все вокруг внезапно замерло. Тишина вблизи Портала, над безвольными телами его солдат, над распростертым рядом телом коменданта, была бы абсолютной, если бы не надсадное дыхание Алеша, да топанье гигантского льва, бездумно перемещавшегося где-то тут же, то и дело натыкаясь на покореженный металл.

И в этой тишине Алешу все стало кристально ясно. Она долгое время выжидала, она уже делала попытки проникнуть сквозь Портал, она изучила всех его стражей и знала, чем сломить каждого из них. Она воздействовала, в первую очередь, на их сознание.

А об Алеше она не знала ничего. И даже не сознавала, насколько внятны ему ее мысли. Она была несколько растеряна этим новым фактором, но, может быть, от этого фактора можно было просто-напросто избавиться? Физически.

– Алеш, берегись! – хриплым шепотом предостерег Томас. Алеш и сам прекрасно знал, что сейчас последует удар, но даже предположить не мог, откуда и каким образом. Он только и успел пригнуться, когда что-то хлестнуло через плечо и грудь – край тучи? Но он не видел, чтобы она приблизилась или протянула к нему какую-нибудь часть себя. Алеша повело в сторону и крепко приложило обо что-то металлически жесткое, рядом раздался полный страдания рев. В глазах потемнело, и, помотав головой, Алеш обнаружил, что лежит совсем рядом с Томасом, у того же камня, а перед глазами маячит фигура льва, видимо, очень кстати дернувшегося в сторону Алеша и принявшего на себя основной удар.

– Что это за гадина? – тихо спросил Алеш и мысленно обрадовался, что может говорить – он на это не рассчитывал и вообще ожидал, что вот-вот развалится на части.

– Чтоб я знал! – ответил Томас и добавил что-то явно непереводимое. – Наверно, мы с ней уже встречались. Похоже немного на Темень, но – гораздо хуже. И света не боится, – Он осторожно выпрямил и согнул руку, видимо, к нему постепенно возвращалась подвижность.

Тьма была занята. Она разбухла, словно пыталась влезть внутрь себя самой, а потом из-под нее вынырнула высокая фигура.

– Ниир! – ошеломленно прошептал Томас.

Ниир выглядел жутко, весь черный, почти как сама тьма, он молча выпускал в нее один заряд за другим из своего жезла. Тьме это не слишком вредило, но и не нравилось. Она боялась.

Томас согнул здоровую ногу в колене, подтянул к телу, приподнялся, опираясь на… Алеш уже понял, что это не камень и обломок машины, а труп второго льва, его морда расплавилась до полной неузнаваемости.

– Где Штайндайер? – спросил Алеш.

– Где-то там, – Томас дернул подбородком в сторону металлических обломков, потом с сочувствием посмотрел на Алеша, – Очень больно?

– Вовсе нет, – беспечно ответил Алеш и окинул равнодушным взглядом плечо и грудь, где, кажется, напрочь снесло целый пласт плоти, только топорщились аккуратно срезанные края одежды, и среди них – кромка иацинтовой повязки, шрама, который она прикрывала, просто не осталось. Но важнее было то, что рука еще двигалась, хотя плечо занемело, и только каждый удар сердца в треснувшие ребра отдавался глухой болью. Лишь бы его хватило еще на полчаса, может быть, час…

– Ты сможешь отвлечь ее, заставить высунуться вперед? – спросил он Томаса.

– Это, я думаю, она мне позволит, – ответил Томас, неуклюже поднимаясь, настороженно глядя на Алеша. – А что?

– А выпихнуть ее назад, если я пробью ей мозги?

Ореховые глаза Томаса широко раскрылись. – Ты знаешь, где? Черт возьми! Ты можешь читать ее...?

– Уже нет, – ответил Алеш, тоже вставая на ноги. – Но я успел что-то засечь. Думаю, я узнаю, где это – может, там ее глаза, в общем, то, что она бережет. Чем тут стреляют?

Томас со стоном нагнулся, поднял с земли и протянул ему свой жезл.

– Он… заряжен? – неуверенно спросил Алеш.

Томас повернул колечко посередине жезла.

– Все готово. Просто направь, куда следует, и сосредоточься. Только обращайся с ним осторожно – он стреляет, получив мысленный импульс.

– Оч-чаровательно! – ошарашенно пробормотал Алеш. В детстве ему случалось сбивать мух не лету из пневматической винтовки, это хоть сколько-то обнадеживало.

Молодой мужчина окинул Портал оценивающим взглядом. Алеш успел понять, что некий нервный центр, которая тварь явно бережет, находится где-то сверху и сзади, он был уверен, что сумеет его распознать, если окажется достаточно близко, и единственным способом достичь этого – было подняться как можно выше по опоре. Забраться по выщербленной в ходе множества битв стене как будто не представляло непреодолимой сложности, вот только низ опоры, как назло, был совершенно гладок.

Алеш осторожно сунул жезл за ремень на брюках, забрался, оскальзываясь на каменно-гладкой поверхности, на мертвое изваяние льва и, внутренне сжавшись, коснулся ладонью дышавшей жаром стены Портала. Стена была неожиданно холодной на ощупь.

Алеш обернулся к коменданту.

– Мне нужен Ниир!

Томас коротко кивнул, повернулся, сделал шаг и, оглянувшись снова, произнес, – Доверься Порталу – он тебе поможет, – и тяжело побежал на открытое место, куда тьма уже протянула ползучие щупальца. Он отдавал на ходу распоряжения стражам, и некоторые из них так же трудно поднялись и следовали за комендантом.

Ниир подбежал через пару минут и остановился перед Алешем, ожидая приказаний.

– Лезь сюда! – велел Алеш. – Подними меня повыше.

– Есть, комендант… – пробормотал Ниир, видимо, не очень отдавая себе отчет в происходящем. Он быстро и куда ловчее, чем Алеш, забрался на льва и низко нагнулся, позволяя тому, придерживаясь за стену Портала, встать ему на плечи, а потом осторожно выпрямился. Алеш распрямился во весь свой небольшой рост, зацепился пальцами за глубокую трещину, подтянулся и неожиданно легко нашел носком ботинка опору.

– Иди к Томасу, – крикнул Алеш вниз и протянул руку повыше. Как вообще можно подниматься по отвесно-гладкой полированной стене, не будучи пауком или муравьем, он старался вовсе не думать, но это оказалось куда легче, чем лезть по туманному склону горы. То ли стена была выщерблена сильнее, чем казалось снизу, то ли трещины и впадины сами углублялись, отвечая на прикосновение человека.

Время от времени Алеш рисковал бросить взгляд в сторону противника, не решаясь смотреть долго – опасался обратить на себя ненужное внимание. Пока еще было рано, или слишком далеко, но что-то подсказывало, что в нужный момент он поймет, что делать.

Взглянув в сторону в очередной раз, Алеш понял, что уже близок – тьма выдвинулась достаточно далеко из Портала, только неизвестно было, по какой причине – благодаря активной деятельности стражей, или наоборот, потому что они неспособны были ей сопротивляться. Об этом Алеш тоже предпочитал не думать. Он повозился на крохотном выступе, стараясь устроиться поувереннее, повернулся боком, прижимаясь к Порталу здоровым правым плечом, и потянулся левой рукой за жезлом, заткнутым за пояс, когда последовал новый удар. Алеш опять не понял, откуда он пришел – сзади, спереди? – и никак не мог подготовиться и избежать его. Мгновенно обожгло левый бок, но, видимо, удар опять состоялся не в полную силу, потому что прямо перед Алешем в стене Портала мгновенно образовался вертикальный выступ, отчасти загородив его. Под оглушающий грохот молодой человек сорвался со своего карниза, но повис, зацепившись за что-то. Глаза заливал пот, смешанный с кровью – он задел разрушаемую стену лбом, бок и живот занемели и казались чужими, не находя опору, он только плотно прижимался к стене всем телом, но скользил – Портал, сам ошеломленный ударом, пришел в себя не сразу.

Утвердившись, наконец, на стене и слегка отдышавшись, Алеш смог оглянуться – тьма больше агрессии не проявляла, возможно, ее попадание было случайным. Вниз лучше было не смотреть: Алеш успел ухватить взглядом собственное бедро – брючина быстро буровела от прибывающей крови, и сразу же уставился вверх. Через стену, как раз в том месте, где он только что стоял, пролегла глубокая трещина шириной в дециметр, не меньше, удачно выпятившийся на поверхности Портала выступ начисто срезало, остался только рубец, словно полоса необработанного камня.

– D-d;kuji! – ошеломленно прошептал Алеш.

С трудом подтянувшись – левая рука едва слушалась – он сумел снова забраться на знакомый выступ, встав на колени, подняться в полный рост не было сил. Левое колено, мокрое от крови, тут же соскользнуло, но Алеш удержался, вцепившись в край трещины, а потом втиснул в нее правый локоть и, молясь про себя, чтобы рука не отказала прямо сейчас, вытянул из-за ремня – слава Богу, целого – жезл. Жезл, как выяснилось, треснул вдоль, но Алеш только вздохнул – ему уже было как-то безразлично, получится ли у него, так как пережить собственный выстрел он не рассчитывал.

Воткнув жезл одним концом в ту же трещину, обхватив обеими руками, он впервые прямо взглянул на врага. И тварь увидела его, а Алешу стало ясно видно округлое и более светлое уплотнение в ее массе, от которого расходились тонкие нити во все стороны, словно бы, нервы. Именно туда следовало направить оружие, стиснув так, чтобы жезл, чего доброго, не развалился на две половинки. Алеш понял, что сейчас она убьет его, что он не успеет даже понять, как будет нанесен последний удар, но остановить его выстрел она уже не сможет. Нет ничего быстрее мысли. И он знал, что не промахнется.

Это произошло одновременно. Жезл выплюнул свой луч, а тьма послала прямо в лицо Алешу ослепительную вспышку, отдача дернула его назад, жезл выскользнул из мокрых рук, колено снова сорвалось с выступа – или это сам выступ исчез, и Алеш, напоследок отпихнувшись ногой от стены Портала, полетел вниз, бессмысленным инстинктивным жестом прижав к лицу руки. Он уже не мог видеть еще более яркой вспышки внутри Портала, и того, как скользнул спиной по краю тьмы, втягивавшейся назад в свой мир – останки куртки на спине мгновенно разошлись на две половинки, однако, спину каким-то чудом не задело. Зато падение замедлилось, а внизу его успели подхватить мощные руки коменданта, страшный удар опрокинул Томаса навзничь, и оба еще прокатились с десяток шагов по выжженному полю сражения, пока не влетели в покореженный корпус взорванной штайндайеровой машины.



– Комендант, вы живы? – раздался испуганный голос где-то сверху, но открывать глаза Томасу не хотелось – это означало бы, что все произошедшее может оказаться правдой.

– Аррф-хм! Хватит отдыхать, Томас! – заскрипел издалека другой голос. – Такую вмятину в моей красотке сделал, и полеживает себе. Этот корпус взрыв пережил, а от твоей дурной башки…

– Быть не может… – прошептал Томас, открыл глаза и приподнялся, тем более, что на лицо его упало несколько капель – должно было произойти нечто действительно экстраординарное, чтобы на Портале пошел дождь.

– Осторожно, комендант! – прямо перед ним сидел тонкий жилистый мужчина с чешуйчатой кожей, он осторожно придержал Томаса за плечи.

– Оставь, я цел. Почти, – Томас принял сидячее положение, прислонившись к металлической махине, и посмотрел вверх – там, на перекошенном корпусе гордо восседал Штайндайер, заметно помятый и припорошенный сажей.

– Грош цена таким изобретениям, которые взрываются, – Томас огляделся и замер, увидев Алеша, лежавшего здесь же, возле обломков машины.

– Кто-нибудь расскажет мне, чем все закончилось? Как вам удалось остановить Прхбрртклум?

– Вот как, – мрачно указал Томас в сторону Алеша и повернулся к чешуйчатому стражу, – Тио, он..?

Тио даже отпрянул.

– Я не решился. К нему страшно притрагиваться…

– Аррф! – Штайндайер мячиком скатился по выпуклому боку машины и наклонился над скорченным у ее основания неподвижным телом. Приподняв почти лишенную кожи левую руку, заглянул в лицо – Тио резко отвернулся. Маленький инженер без особого пиетета приподнял Алеша за плечи и переложил на правый бок, чуть ли не встряхнув при этом.

– Нар-рых! – сообщил он. – Кажется, она хотела перерезать его напополам, но ей помешали, задела на излете, как будто запнулась обо что-то по пути… Интересно…

Томас, наконец, поднялся, голова немного кружилась, но в остальном, он был невредим. Прохладный дождь приятно освежал.

Штайндайер снова попытался передвинуть Алеша, но внезапно замер и уже очень осторожно опустил его назад.

– А самое интересное, комендант, – сообщил он, – что наш малыш, кажется, еще жив.

– Так что ж ты… – Томас бросился к Алешу и опустился рядом на колени.

– Я не знаю, что делать, – растерянно произнес Штайндайер. – Он ведь… Нар-рых! Он ведь чужой.

– Какая разница! – Томас осторожно подсунул руки под тело Алеша и без особого труда оторвал его от земли. Воспаленные веки дрогнули под падающими каплями, но глаза были незряче обращены куда-то вверх, может быть, в сторону Портала, медленно принимавшего свой обычный черный цвет.

Штайндайер взял свисавшую руку Алеша и положил ему на грудь, – Чтобы не болталась зря… еще отвалится.., – и добавил нечто на своем булькающем языке, а потом не без нежности тронул длинным щупальцем бледный след почти зажившего пореза на щеке молодого мужчины – ту его часть, которая была видна между двумя новыми глубокими ранами, – Томас, ведь если даже такая мелочь…

– Портал, черт возьми, ему кое-что должен! – рыкнул Томас и быстрым шагом направился прочь от арки, неся Алеша на руках.



Тлинкли, напуганный далеким шумом, свернулся в клубок на кровати в спальне Алеша – с некоторых пор это было его любимое место.

– Пшел к черту! – прикрикнул на него Томас и почти уронил Алеша поверх покрывала – расстояние от Портала до дома, всю дорогу почти бегом, да еще с грузом, давало себя знать, тем более, что и сам Томас еще не до конца оправился от удара о корпус машины. Тлинкли, чувствуя испуг и злость Томаса, забился в темный угол, сложив крылышки, и только вытягивал кожаный нос, удивленно ловя запах крови.

В комнату вбежала Иацинта, на ходу сбрасывая плащ – осевшие капли дождя блестели на его ткани и на светлых волосах крохотными брильянтами.

– Томас, что случилось у Портала?

– Где ты была? – Томас сосредоточенно разрезал ножом одежду на груди Алеша, по большей части с готовностью рассыпавшуюся под руками, но все-таки не везде.

– Я искала Алеша, мне показалось, что он ушел… но что? – Она подошла ближе и увидела. – Что случилось!?

Томас вздрогнул и выпрямился, держа нож в руке, изумленно глядя на жену – он никогда еще не слышал, чтобы Иацинта так кричала.

– Была заварушка, – попытался объяснить комендант. – Не припомню, чтобы еще когда-нибудь…

– А он тут причем!? Да отойди же ты! – Иацинта отобрала у Томаса нож, отпихнула его в сторону и присела на край постели, склонившись над Алешем.

Томас отступил в сторону, все так же удивленно глядя на сплетенные в тугой переливчато-серебристый узел волосы на затылке жены. Иацинта перерезала на изодранном запястье Алеша ремешок часов и бросила их на пол. Тлинкли дернулся в испуге от громкого звяканья и тихо пискнул. Томас поднял треснувший корпус часов, лишившийся стекла, подумал и сунул в карман.

– Иди сюда, приподними его, – ледяным тоном потребовала Иацинта, и Томас послушно вернулся к ней.



Дождь припустил еще сильнее, и на Портале стало необычно темно. Редкая живность в полях попряталась, стараясь подальше держаться от непривычного, а потому сомнительного явления здешней природы. Возможно, Порталу нужно было освежиться после боя. Тлинкли выпрыгнул из дверного проема, задев крылом колено Томаса, и принялся играть и носиться под дождем, ловя пастью капли и расплескивая воду в уже довольно глубоких лужах. Томас подумал, что, раз уж пошел дождь, то зарядил надолго и промочит все теперь основательно. Стоило бы, наверно, посмотреть, как выглядит под дождем озеро – принимает оно капли воды в себя, как любой другой предмет, и растет за их счет, или же вода собирается лужами на более плотной поверхности, перекатывается меж складок неторопливых волн. Томас шагнул с крыльца в собравшуюся внизу лужу, крякнул, неловко наступив на больную ногу, и подумал, что можно и не торопиться. И еще – что Алешу в этой сырости лучше не приходить в сознание. Лучше просто уснуть. Может быть, Иацинта знает, как это устроить. Наверно, знает – она знает много, столько книг перечитала…

Томас вышел подальше под дождь, запрокинул лицо, подставляя холодным струям, разомкнул губы, позволяя каплям падать в рот, совсем, как Тлинкли. Потом провел по лицу шершавыми мокрыми ладонями, стирая крупные капли, взглянул на руки, потер их одну о другую, смывая засохшую алешеву кровь. Снова провел руками по лицу, окинул взглядом одежду – она тоже была в крови, очень уж много ее пролилось. Достал из кармана клочок бумаги, вынутый из останков брюк Алеша – мало ли что это было, нужно будет вернуть, если… то есть, когда… потом, в общем. Повертев бумажку в пальцах, он с удивлением обнаружил, что текст на ней был на голландском языке. Перебрался в дверной проем, под крышу, пока письмо не размокло от влаги, сел на ступеньку, начал читать. Тлинкли приветственно тявкнул, и на затылок Томаса легла прохладная, как струйка дождя, узкая ладонь. Иацинта присела рядом, мягко разбросав по порогу невесомые складки одеяния – Томас не знал, как его называть. Она тоже была вся влажная, мокрые волосы струились блестящими прядями, и крови на ней уже не было: только что из душа, или тоже – из-под дождя. От нее исходил свежий и таинственный аромат каких-то трав, а шишка на затылке, уже переставшая пульсировать, быстро уменьшалась под ее ладонью.

Иацинта отпустила его затылок, обхватила мокрыми руками за плечи, прижалась лбом к его уху. Ее дыханье было неровным, и комендант, убрав назад в карман письмо, осторожно повернулся, взял ее худое лицо в ладони. Она не была красива – кажется, впервые она показалась Томасу некрасивой. В огромных глазах стояли слезы, все лицо разбухло от плача, приобретя неожиданно голубоватый оттенок.

– Он… жив? – неуверенно спросил Томас.

– Я беспокоилась, что у него на щеке шрам останется, – тихо сказала Иацинта, ее голос звенел, как туго натянутая струна, не в лад потревоженная неловкой рукой.

– Портал… – попытался объяснить Томас, но Иацинта резко вскочила, комендант еле успел отдернуть руку, чтобы не задеть ее. Она вышла под дождь. Томас мрачно смотрел на ее стройную спину, на мокрую юбку, плотно облепившую ноги.

– Я вдруг подумал, – произнес комендант. – А что, если он потому здесь и появился? Что, если Портал предполагал возможность нападения, и ему нужен был новый человек, чужой здесь. Который смог бы его защитить…

Иацинта резко обернулась. Ее лицо под струями дождя уже успело восстановить свою гладкость и красоту, глаза ярко сияли и поблескивали капельки на длинных ресницах – уже не слезы, а вода.

– А теперь он больше не нужен? – спросила она неожиданно хрипло.

Томас пожал плечами.

Иацинта вернулась к нему, наклонилась, прошипела, – Ты не представляешь, насколько я ненавижу этот твой Портал! – и ушла в дом.

Томас вздохнул, поднялся – колено тут же с готовностью отозвалось тупой болью – и вдруг подумал, что плачущую Иацинту ему не приходилось видеть даже тогда, когда он сам… когда его тоже… Впрочем, если это спасет Алешу жизнь…

Тлинкли вбежал в дом следом и весело встряхнулся, обдав Томаса мелкими брызгами.

– Одно ясно, – сказал комендант Тлинкли, – Если он выживет после такого, значит, он – часть Портала.



5.

Тлинкли, помогая себе крыльями, сноровисто забрался на свое законное место на пухлом атласном одеяле на постели Алеша, и тот протянул здоровую руку, прижал ладонь к короткой жесткой шерсти и, чувствуя, как к его бедру прижимается тяжелое и теплое, перевернулся с бока на спину – это был верх его возможностей. Алеш мог гладить его, пока Тлинкли не заснет и не распушит свои колючки – к счастью, они неспособны были проколоть толстое одеяло. Тлинкли лежал слишком далеко, за пределами видимости, Алеш мог разглядеть только золотой блеск кольца на левой руке, протянутой неподвижной белой полосой поверх темного пурпура одеяла. Видимо, пальцы остались целы. Хотя бы отчасти. Блеск немного раздражал, и Алеш опустил веки.

– Ты меня видишь? – спросил Моор, сидевший в кресле у окна.

– Нет, – честно ответил Алеш. До этого Моор наклонялся над ним, совсем близко, но у Алеша не было ни малейшего желания вглядываться в его совершенно черное лицо. Не больше, чем, например, смотреть в зеркало. Один раз он пробовал ощупать лицо рукой, потом его мутило. Слишком богатое воображение…

Моор получил отпуск от дежурств, и если Томас в последнее время почти не отлучался от Портала, приводил там все в порядок, то великан совсем прижился в доме коменданта, и Иацинта беззастенчиво пользовалась его немереной силой в своих целях. В конце концов, ему поднять Алеша на руки, а, в случае необходимости – и вместе с кроватью, было не труднее, чем поднести ко рту кружку с пивом или штайндайеровой сивухой. Так что Иацинта предпочитала иметь Близнеца на подхвате. Алеш пока не отвык мысленно называть Моора Близнецом, хотя и знал, что это неправильно – ведь он был теперь один.

– Как тебе только удалось? – прошептал Алеш.

– Не знаю. Я потерял сознание, а когда пришел в себя, все уже кончилось. Впрочем, думаю, она и не стремилась никого из нас убивать. Она хотела только пройти. Обезвредить и пройти. А ты был опасен, потому с тобой так круто… и братишка… – Его голос прервался.

– Мне жаль, – прошептал Алеш. – Возможно, если бы я быстрее…

– Глупости! – кресло скрипнуло, видимо, Моор встал. – Мы все делали одно. Надеюсь, что смерть Ниира принесла пользу, так же, как и твои раны. Тебе теперь все на Портале должны быть благодарны. А я… Что ж, попробую воспользоваться возможностью… Не сейчас, попозже, – Он издал горький, саркастический смешок. – Никогда не пробовал женщин. Может, ты мне потом что-нибудь посоветуешь? – Он снова усмехнулся.

– Вряд ли, – ответил Алеш.

– И это глупости, я же говорю – потом, – отрезал Моор. – Все восстановится, будешь, как новый. За тобой госпожа Юно еще побегает!

Алеш только раздраженно дернул уголком рта. О будущем он предпочитал не думать. Моор сделал шаг к кровати и вдруг резко приблизился, навис огромной черной массой, горячо дохнув в лицо.

– Ты тоже не видел, как это случилось?

– Мне не того было, – выдохнул Алеш. – Я думаю только… он не погиб бы, если б знал, что…

– Что я жив? – мрачно переспросил Моор.

Алешу показалось, что он сейчас потеряет сознание, ему хотелось, чтобы это черное, до сих пор неуловимо пахнувшее смертью, с которой тоже соприкоснулось, отодвинулось куда-нибудь подальше. Ему стало трудно дышать, и в надрезанном животе начала набухать боль.

Тлинкли беспокойно зашевелился, но от входа послышался сердитый и, как и всегда, мелодичный окрик, – Отойди от него, что ты делаешь?!

Место Моора заняла Иацинта, и сразу стало легче, как будто достаточно было одного ее присутствия.

На этот раз Алеш принялся всматриваться изо всех сил, напряженно щурясь, но все, что он мог разглядеть, было бледное пятно неясных очертаний с двумя темными провалами глаз и светлым мерцающим облаком сверху. Больше всего Алеш боялся, что уже никогда не увидит это лицо, так и не узнает, какое оно все-таки, на самом деле.

– Тлинкли, пошел прочь! – деловито распорядилась Иацинта. – А ты стой там, можешь понадобиться! – Она осторожно приподняла перевязанную руку – Алеш стиснул зубы, чтобы не закричать – и откинула одеяло.

Алеш снова закрыл глаза. Каждый раз, стоило ему подумать об Иацинте, в памяти возникал некий проблеск во время долгого, но, к счастью, уже миновавшего кошмара, проблеск, который, возможно, был только бредом или сном. Легкие и влажные кончики пальцев на горячем лбу, сильный запах каких-то трав и – откуда он это знал? – запах дождя, и шепот совсем близко, так что ее дыханье больно касается обожженной кожи – Только живи, и я буду твоей!



– За нашего героя! – Штайндайер дернул лапой со стаканом в сторону Алеша, расплескав часть, и опрокинул содержимое в широкую пасть. Алеш слегка улыбнулся – он пока еще не решался активно двигать лицевыми мускулами – и отпил глоток приятного, но очень слабого вина. Зала в доме коменданта, наверно, увеличилась в размерах, чтобы вместить всю компанию – десятки стражей с женами или иными спутниками жизни. Алеш и не знал, что на Портале обитает столько народу. Но им непременно хотелось выразить ему свое восхищение, и комендант решил, что герой достаточно оправился, чтобы выдержать небольшой праздник в свою честь.

Подвернулся хороший повод узнать стражей поближе, но – увы! – Алеш не мог ни в полной мере оценить их внешность и поведение, ни даже судить о том, сильно ли изменились размеры и декор залы. Пока что он более или менее ясно различал только лица сидящих рядом, а их он и так уже знал. Под очередной перешитой Иацинтой сорочкой – никак не удавалось подобрать что-то сразу подходящее – плечо, грудь и живот стягивала все та же мягкая, теплая ткань, не прилипавшая к открытым ранам, а малоподвижная левая рука лежала на колене. Волнистые каштановые волосы отросли и лежали на широком воротнике – Иацинта брила его, но шевелюру не трогала, наверно, так ей нравилось больше.

Тлинкли, не любивший шум, тихо сидел под креслом Алеша, больше похожим на трон, и явно поджидал возможности тихо смыться «по-английски» в спальню, чтобы ждать своего друга там.

– Ты бы прогулялся к Аркетри-ша, – посоветовал Штайндайер. – Она еще не совсем восстановила цвет – такой красивый багровый оттенок. А эта трещина, где по тебе хлопнуло – я пытался ее залатать, но где уж… Таких глубоких пробоин у нее еще не было…

– Это высоко, мне все равно не разглядеть, – пробормотал Алеш, осторожно меняя положение в кресле.

– Что ты еще придумал, Штайндайер? – Иацинта бросила на инженера неприязненный взгляд, лишний раз подтверждая давно уже возникшее у Алеша впечатление, что она его недолюбливает. – Еще рано, – и повернулась к молодому человеку, нежно проведя кончиками пальцев по забинтованной руке. – Ты не устал?

Алеш качнул головой. На самом деле, он действительно устал, но ему совершенно не хотелось уходить в пустую спальню из этой залы, полной народа и разговоров, и приглушенного света – более яркий, даже спокойный дневной свет Портала его глаза не выносили. Он слишком давно не ощущал себя среди людей – разве что у пещерных жителей, но там обстановка была совершенно не праздничная, хотя Алешу они понравились. Он подумал, когда теперь сможет спуститься в пещеры снова, да и сможет ли когда-нибудь? – это требовало как минимум двух сильных рук.

– Оставь его в покое, – усмехнулся Томас.

– Госпожа комендантша естественно беспокоится за результат своей работы, – весело крякнул Штайндайер. – И кто ее будет винить? Отличная работа!

– Иацинта, дай ребятам повеселиться, – распорядился Томас.

– А кто сейчас на Портале? – вдруг сдвинул брови Алеш, и внезапно за столом разразился всеобщий хохот, когда Штайндайер картинно развел лапы.

– Все беспокоятся о результате своих усилий, – усмехнулся Томас. – Не волнуйся, стража там есть, и достаточно надежная.



Уже когда гости встали из-за стола и разошлись по парадным комнатам, а Алеш подумывал, не пора ли ему, и правда, улизнуть следом за Тлинкли, в залу вошел еще один запоздалый визитер, это было ясно хотя бы по тому, как сразу стало заметно тише. Почему-то в присутствии Форарда всегда так бывало.

Алеш, осторожно поднявшись со своего трона, застыл, вглядываясь в высокую стройную фигуру перед собой. Форард подошел совсем близко, и Алеш разглядел, что на его картинно прекрасном лице написано расположение и немного участия, как всегда смешанные с порядочной долей надменности. Вот только было ли это выражение искренним, или только подходило к случаю? Так или иначе, Алеша сразу резануло то, как по-хозяйски гость взял под локоть Иацинту. А Томас как раз что-то горячо обсуждал с инженером.

– Я узнал, что у вас вечеринка, – произнес Форард, глядя на Алеша сверху вниз. – Я тут не задержусь. Решил только выразить вместе со всеми свое восхищение. Очень впечатляет, сударь. И не могу не поразиться твоему искусству, – повернулся он к Иацинте, слегка наклоняя голову. – Это великолепно, – Он снова взглянул на Алеша, словно оценивая его лицо, и нашел нужным пояснить. – Я видел сражение. И я видел, что… видел, как вы выглядели после него, – Он сделал не очень понятный жест кистью руки, видимо, показывая, как именно Алеш выглядел.

– Вы наблюдали? – не выдержал Алеш. – Из какого-нибудь невидимого окошка вашей Адуаны? В безопасности. Ах да! Вы ведь одолжили стражам своих зверушек. Кстати, как они?

– Вы ошибаетесь, – спокойно ответил Форард, вызвав у Алеша мимолетное чувство неловкости. – Но я понимаю: вы были слишком заняты, чтобы смотреть по сторонам. Мои, как вы выразились, «зверушки» в порядке. На этом, позвольте откланяться. Еще раз скажу: я очень впечатлен. Ваша храбрость и находчивость, вероятно, позволили защитить один, а может быть, и не один мир. Мне случалось видеть гибнущие миры, – по его лицу на мгновенье проскользнула тень.

– Я знаю, – тихо ответил Алеш.

Форард несколько секунд смотрел на него ничего не выражающим взглядом, потом кивнул, прощаясь, и повернул к выходу, так и не выпустив локтя Иацинты, покорно двинувшейся проводить его. Алеш вздохнул и, вежливо улыбнувшись сидящему поблизости стражу, побрел к себе.

В темноте и тишине спальни, куда едва долетала приятная музыка из залы, он неловко разделся, побросав одежду на пол – складывать ее не было сил – и рухнул на кровать. Тлинкли, сочувственно пискнув, забрался на одеяло, и Алеш, обхватив его здоровой рукой за толстую шею, притиснул к себе и задумался – успеет ли Иацинта зайти к нему прежде, чем он уснет?



6.

– Я просто подумал, что ты должен все знать о Портале, – произнес Томас. Они стояли возле стенки, комендант только что подробно объяснил Алешу, что она собой представляет, и теперь между ними повисло неуютное молчание. Томас искоса взглянул на друга, думая о том, как Алеш здесь появился, и слабо надеясь, что, может быть, он забыл – ведь все лишнее так легко забывается, это один из законов жизни на Портале.

Алеш просто молчал, пиная низ стенки тупым носком сапога, но руки его были засунуты в карманы брюк, и мускулы на щеках двигались, отражая смену настроения. В последнее время он еще больше похудел, и лицевые мускулы были хорошо видны.

– Когда ты появился здесь, – решился Томас, еще не зная, как продолжит, но Алеш быстро перебил его:

– Я все понял. Давно уже. Я же знаю, что у вас тут за работа…– Он повернулся к Томасу и широко улыбнулся, но рук из карманов не вынул. Улыбка у него осталась та же, а вот в остальном… Если бы кто-нибудь увидел его тогда и сейчас, подумал Томас, не узнал бы. И не только из-за отросших волос и шрамов – он стал взрослее, линия губ приобрела твердость, хоть на улыбке это и не сказалось, щеки запали, у рта появились жесткие складки. Не говоря уже об одежде… Джинсовый костюм пришлось выкинуть – восстановлению он не подлежал.

– А! Я все хотел тебе отдать, – Томас пошарил в карманах. – Вот, может, починишь, – Он передал Алешу разбитые часы.

Тот коротко усмехнулся, вертя их в пальцах.

– Покажи Штайндайеру, он что-нибудь сделает, – предложил Томас.

– Нет смысла, зачем они здесь?

– И еще вот это, – Томас протянул Алешу заляпанный кровью мятый листок бумаги. – Это было у тебя в брюках. Откуда это?

Алеш посмотрел на листок, но не взял его.

– Я не могу прочесть. Просто хотел сличить почерк, мне показалось, что в одной книге у тебя… А ты читал? – Он посмотрел на коменданта с внезапным интересом.

– Этот человек – из твоего мира? – спросил Томас.

– Полагаю, да. Он пишет, как он попал сюда? – светлые глаза Алеша вспыхнули.

– Нет, об этом он не пишет. Но здесь у него была женщина.

– Он стал стражем?

– Возможно. Где ты это взял?

Алеш отвел глаза, подумал о пещерных жителях и их страхе перед стражами, бросил взгляд на стенку и пожал плечами. – Я не помню.

– Я к Порталу, ты со мной? – спросил Томас.

Алеш поднял глаза на громаду арки и зябко передернул плечами. – Нет, не сейчас.

Томас понимающе кивнул и направился на свой пост, а Алеш, еще раз пнув стенку ногой, пошел к дому.



Иацинта кормила маленьких светящихся рыбок в пруду. Алеш вышел на порог, окинул взглядом змеиный изгиб ее грациозной фигуры над водой, развернулся и ушел назад в дом. Опустился в кресло, прижав руку к ноющим ребрам на груди. Он действительно давно уже догадался насчет стенки, но все равно было неприятно.

Иацинта вошла бесшумными шагами, опустилась на пол рядом с ним, взяла его израненную руку в свои.

– Точный расчет, – пробормотал Алеш и продолжил, чувствуя, что голос начинает звенеть от напряжения. – Я уже начинаю почти постоянно думать о нем. Сначала – испытание попроще, потом… пожестче. Из меня должен получиться хороший страж?

– Перестань, – попросила Иацинта. – Все пройдет, и все забудется.

– Может быть, – вздохнул Алеш. – Обещаешь, что такое забудется? Вот тогда я непременно стану хорошим стражем. Если Портал удовлетворится результатом этого экзамена и не придумает что-нибудь похлеще… В моем мире люди обычно сами определяют, какой будет их жизнь.

– И у многих это действительно получается? – скривила губы женщина.

– Хм… По крайней мере, люди к этому стремятся.

– Но что может быть почетнее и лучше, чем быть стражем Портала? – промурлыкала Иацинта, поднимаясь с пола.

– Всю жизнь мечтал…

– Ты просто еще мало знаешь.

Алеш резко встал и, пройдя мимо Иацинты, остановился перед окном, открытым в вечный спокойно-пасмурный день.

– Вечная молодость и женщины на любой вкус?

– Это не так. И это далеко не все, – заметила Иацинта ему в спину. – Практически здесь ты можешь получить все, что пожелаешь.

– Я здесь с ума схожу без солнца! – прошептал Алеш, хватаясь руками за оконную раму, словно хотел раздвинуть ее вширь.

– И только-то? – улыбнулась Иацинта, подошла, схватила его за руку и потянула за собой. – Идем. Я покажу тебе тысячу солнц!



– Я иногда захожу сюда. Когда у меня такое настроение, – сообщила Иацинта, по-детски притянув к подбородку сомкнутые колени и обхватив их руками, сдвинув вместе узкие ступни в туфельках из тончайшей замши без каблуков. Ее тяжелая пепельная грива, стремившаяся вырваться на волю из-под жесткого гребня на затылке, отливала всеми цветами спектра, улавливая и отражая переменчивый свет.

– Я ничего не понимаю! – восторженно поделился Алеш, подползая на коленях к самому краю площадки, выдававшейся в скальной стене. – Разве здесь есть горы настолько близко к Порталу? Как мы вообще сюда попали?

Иацинта пожала плечами с озорной улыбкой. – Просто долго шли все вверх и вверх. Это мое место. Я даже Томасу его не показывала. Но думаю, есть и другие такие места. Может быть, у каждого – свое. Как у каждого – свое отношение к Порталу.

Портал стоял прямо перед ними, им ясно видна была тускло блестящая гранитная поверхность его опор, которую Алеш теперь так хорошо знал. Основание арки и верхушка тонули в сплошной массе тумана, но судя по тому, насколько уже здесь была арка, в сравнении с нижней ее частью, верх ее должен был находиться не очень далеко. Алеш пытался найти на правой опоре памятную ему трещину, но не сумел – видимо, она находилась ниже. И то огромное, по его оценке, расстояние, на которое ему удалось забраться, в сравнении с общими размерами Портала, представлялось до обидного ничтожным.

Но главное – дымка внутри Портала здесь была гораздо менее плотной, она колебалась и дышала, как и внизу, но сквозь эту разреженную вуаль то и дело прорывался свет, сияние, блеск, грозовые раскаты, аккорды удивительной музыки, мириады звуков и запахов, множество ярких картин. И все это отнюдь не смешивалось в общий винегрет, а эффектно чередовалось, повинуясь каким-то неведомым законам, а может быть, неуловимой смене настроения смотревших.

– Вот это что-то… знакомое! – вскрикнул Алеш. – Черт! Ушло.

Чужие ветра качали над головой кружевные ветви фантазийных деревьев, выросших на площадке, прочно вцепившись корнями в скалу, потихоньку раздирая ее на части, от аромата цветов, затянувших сплошным ковром стену за спиной, слегка кружилась голова. Иацинта, наверно, сама навела здесь домашний уют – в своем стиле, слегка напоминавшем ар-нуво.

– Этим можно управлять, – рассмеялась женщина своим тихим, теплым хохотком. – Надо только привыкнуть. На самом деле, так можно многое узнать. И обрести.

Алеш оглянулся на нее, и в тот же момент Иацинта с азартным криком, – Смотри! – бросилась к нему на край площадки, тоже упав на колени, ее глаза горели, в них отражался красновато-золотой свет какой-то звезды, а прядь волос, вырвавшись на волю, мазнула по лицу Алеша, и он почувствовал, как дико заколотилось сердце.

– Вот этот мир ты спас, не пустив в него ту тварь, – просветила его Иацинта, жадно всматриваясь в проем Портала.

Алеш посмотрел туда же, но не успел ничего разглядеть, разве что уловил впечатление чего-то такого… ну совершенно белого и пушистого!

– Я не видел, – вздохнул он.

– Еще увидишь, – Иацинта обернула к нему лицо, и ее глаза оказались совсем рядом, и губы тоже, их заливал пурпурный свет, и он видел ее лицо именно таким, каким оно было на самом деле, и оно было прекрасно. Но Алеш закрыл глаза, так что отсветы далеких солнц сияли сквозь тонкую кожу век, запустил пальцы в ее густые и легкие душистые волосы и впился губами в ее губы, пока где-то рядом и в тысячах миль и лет бушевала дикая весенняя гроза.



Гроза закончилась, и ей на смену пришли самые настоящие сумерки, мягко подсвеченные розовым сиянием умирающего солнца. Бархатистый мох, затянувший площадку, покрытый частыми звездочками мелких цветов, льнул к влажной от пота коже. Ее светлые волосы, ставшие как будто еще длиннее, накрывали их тонким переливчатым шелком, отражая неясные видения из арки, словно зеркало.

Алеш осторожно пошевелился. Ее грудь нежно прижималась к его затянутому повязкой бедру, щека лежала на его груди, касаясь мягкой, промокшей насквозь ткани, ставшей даже прозрачной по краям. Алеш плотнее прижал ее к себе, обхватив рукой ее стройную спину.

– А нельзя это все снять? – спросил он. – Они мне мешают.

Сказал он это напрасно, потому что Иацинта сразу же выскользнула из-под его руки, отодвинулась, предупредив с улыбкой.

– Не спеши. У нас есть все время всех миров.

Алеш подвинулся, отпуская ее, и почувствовал, как в поясницу врезается что-то твердое и явно лишнее на этой полянке. Сунув руку под спину, он нащупал собственные новые брюки из очень тонкой кожи и в кармане – разбитые часы.

Алеш приподнялся и сел, вынул часы из кармана, без особого интереса разглядывая треснувший циферблат. Время – тем более, время мира, затерянного неизвестно где среди мириад других, теперь не имело никакого значения.

Внезапно стало темно, потом из Портала вырвался изумрудно-зеленый свет.

– Мы ничем не оскорбили его светлость? – кивнул Алеш в сторону арки. – Занимаясь любовью прямо у него на глазах?

– Ему все равно, – фыркнула Иацинта, подняв рукой тяжелую массу волос и набрасывая на плечи свое легкое одеяние. – Он, в любом случае, знает все, что здесь происходит.

Алеш слегка скривил губы, размахнулся и запустил внутрь Портала свои часы. Металлический корпус блеснул, словно золотой, на прощание, а, прорвав почти прозрачную дымку, и вовсе вспыхнул маленькой звездой, и,  замедлив полет, скрылся из глаз.

– Что ты делаешь?! – Иацинта беспомощно хлопнула Алеша по плечу. – Разве так можно?

– А что? Он может попасть кому-нибудь в каком-нибудь мире по лбу?

– Вообще неизвестно, что из этого может выйти.

– Портал мне ничего не сделает, – усмехнулся Алеш.

– Входишь во вкус?

– Разумеется. Страж имеет право на все, – левой рукой он подхватил длинную прядь ее волос, потер ее в пальцах. Ее лицо выглядело сейчас не так, как прежде, но Алеш понял, что такой, настоящей, она нравится ему еще больше. – Даже на лучшую женщину всех миров.

– Что ты говоришь? Ты не можешь этого знать, – Она перехватила его руку и сжала в своих. – Много женщин из разных миров ты знал?

– Из своего – не так уж и мало.

– А она? – Иацинта провела кончиком пальца по его ладони, но тут же помотала головой и отвернулась. – Прости! Я не должна об этом спрашивать. Это нарушение…

– Чего нарушение? Правил? – дернул плечом Алеш. – Ты имеешь полное право спрашивать. Хочешь знать, люблю ли… то есть, любил ли я ее? Очевидно, нет, – Алеш встал на ноги и принялся одеваться. Портал, проглотив часы, теперь светился спокойным голубовато-стальным сиянием, и издалека доносилось мерное шуршание и равномерный металлический лязг, наводя на мысль о работе каких-то машин. Алеш не стал вглядываться, сосредоточившись на застежках жилета.

– Ты женился на ней, – заметила Иацинта, все так же сидевшая на мху. – Она была твоя.

– Так было удобнее всего, – ответил Алеш. – Но какое это имеет значение, если я даже не могу вспомнить ее лица? Если хочешь… – Алеш взглянул на Портал и стал снимать кольцо, оно поддалось не сразу, застряв перед косточкой.

– Не нужно! – Иацинта мгновенно вскочила и снова сжала его руку в своих, сдвинув кольцо на место. – Зачем? Если это так мало значит для тебя, то для меня – тем более. И… как знать? Какую память оно хранит? Это ведь единственное, что осталось у тебя из твоего мира.



7.

Алеш спрыгнул на площадку перед входом в царство пещерников с веселым стуком – он обнаружил более короткий путь сверху вниз, хотя подняться им обратно без альпинистских принадлежностей не удалось бы. Он пообещал себе в следующий раз захватить веревку.

Не успел он выпрямиться, аккуратно приземлившись на ноги, как услышал доносящийся из пещеры говор и хриплый клекот Штайндайера. Алеш, не желавший, чтобы его заметили – вот, у него уже появились здесь свои секреты – метнулся за пушистый куст, в котором резко замолчал знакомый соловей. Послышались тяжелые неровные шаги в тоннеле, мелькнула в полутьме блестящая куртка Томаса из чешуйчатой кожи, и он вернулся назад, вглубь пещеры, торопливо объявив, – Да кто тут может быть? Просто камень упал. Или, возможно, Дольцинн тут все крутится. Надо сложить все, как было.

– Тебя так волнует дурачок? О нем можешь не беспокоиться, к нему Портал явно благоволит, если он до сих пор живет здесь как-то… Разрешил бы ты мне все это взять? Можно бы даже пристроить как-то на твою игрушку…

– Ты только о своем и думаешь, – послышался грохот, видимо, Штайндайер уже попытался наложить лапы на какой-нибудь из морских приборов, но Томас не допустил, – И об «игрушке» моей ты ничего не знаешь! Там совсем другой размер. Ты мне можешь ответить коротко и ясно – неужели все это не вызывает никаких ассоциаций? Ты же был здесь раньше меня!

Штайндайер скучливо закряхтел, – Я же помогал тебе, объяснял что-то насчет судостроения, теперь у меня все смешалось в памяти. Если так хочешь – смотри сам мой архив, если сюда свалился кто-то чужой, я, наверняка, это записал.

– Ты прекрасно знаешь, что твои шифрованные каракули я не разберу.

– Ладно, аррф! – сдался инженер. – Поищу для тебя… Если сам шифр не забыл. Ты уверен, что это было еще до тебя?

– Если бы он явился сюда при мне, – раздраженно прошипел Томас, – я бы такое не забыл!

Алеш очень тихо проскользнул в тоннель и, не доходя до пещеры, где разговаривали стражи, свернул в другой – он хорошо помнил, как пройти к пещерникам. Однако, хозяев не было дома. И даже никаких следов их существования не наблюдалось. Алеш подумал с надеждой, что они могли спрятаться в глубине пещер, боясь встречи с комендантом. Но тогда спрятались они основательно – он ни за что не догадался бы, что в этих самых каменных палатах еще недавно кипела жизнь. Комнату с обзорной щелью он искать не рискнул, боясь заблудиться, зато наткнулся в очередной пещере на Дольцинна, с печальным видом сидевшего на полу, скрестив ноги, и вертевшего в пальцах знакомую Алешу флейту.

– Что, на твои сокровища покушаются? – сочувственно заметил Алеш и присел рядом. Дольцинн равнодушно покосился на него и снова принялся разглядывать чеканный орнамент на серебряной отделке. Алеш же смотрел на точеный профиль Дольцинна, хорошо прорисованный в белом свете, падавшем из отверстия в стене. Определенно, этот парень был очень красив. В алешевом мире с такой внешностью ему была бы открыта прямая дорога в Голливуд. В такие проекты, где мозги не требуются, разумеется.

Алеш усмехнулся, и Дольцинн резко повернулся к нему, широко раскрыв прозрачно-голубые глаза, а потом протянул ему флейту.

– Нет, – покачал головой Алеш. – Играть не буду. Нас услышат. Твои друзья ушли, чтобы комендант их не нашел, разве ты хочешь, чтобы он пришел сюда? Ведь твои друзья ушли? – с нажимом спросил он.

Дурачок пробормотал нечто невразумительное и кивнул головой вглубь пещер.

– Tak dob;e, сыграю в другой раз, – Алеш поднялся на ноги и потихоньку выбрался из пещер на знакомый карниз. Ему было несколько неудобно перед Томасом, но, в конце концов, этот секрет был уже не единственным и не самым главным…



– V;la, – произнесла Иацинта, растянувшись на пушистой шкуре, расстеленной на траве в саду. Алеш пытался представить себе, что за зверю могла принадлежать эта шкура, но так и не сумел.

– Почему ты так называешь меня? – спросила она.

– Потому что ты и есть вила, – улыбнулся Алеш, играя с прядью ее волос – она сама собой наматывалась на его предплечье, а потом отпускала. Светящиеся рыбки в пруду сбились стайкой у берега, чуть ли не вылезая из воды – наверно, хотели быть поближе к Иацинте. – Именно так я себе и представлял фей. А ты что-нибудь имеешь против? Вила-плавовласка.

Иацинта перевернулась на спину, заложив руки за голову, ее волосы сами завязались узлом, устроив нечто вроде подушки – Алеш раньше не думал об этом, но теперь ему стал ясен секрет ее сложных высоких причесок.

– Называй меня, как хочешь, – мурлыкнула она.

Из-за стены донесся шорох.

Алеш резко приподнялся, мысленно обругав себя за внезапный испуг – начинает вырабатываться условный рефлекс охотника до чужих жен?

– Тлинкли?

– Тлинкли с Томасом в мастерской, – лениво протянула Иацинта. – А это Дольцинн. Он иногда приходит ко мне. Я его чем-нибудь угощаю.

– А! Всего лишь… – Алеш снова опустился на шкуру, но Иацинта озорно глянула на него из-под густых ресниц.

– Он может и в сад зайти.

Алеш вспомнил Близнецов у Портала и сурово нахмурился.

– Сейчас я ему объясню, куда и когда ему можно заходить…

Он легко вскочил и натянул брюки – каждое движение теперь давалось запросто, и Алеш наслаждался этим почти так же, как и обладанием прекрасной вилой в волшебном саду. Как только его отражение легло на поверхность пруда, рыбки метнулись прочь, и Алеш, хулигански кинув им мелкий камешек – а нечего подглядывать, много вас таких, интересующихся! – направился босиком по мелкой траве к выходу из сада.

За стеной действительно топтался Дольцинн в своем вечном черном балахоне, но – Алеш впервые обратил на это внимание – его одежда и волосы были чисты и выглядели вполне опрятно. Впрочем, о нем могли заботиться пещерники,  а иногда – и Иацинта. При этой мысли, Алеш вспомнил, что, собственно, собирался сказать, и уже набрал в грудь воздуха, но Дольцинн быстро сунул ему в руки все ту же флейту, кивнул, улыбнулся, слишком широко растянув губы, резко развернулся и пошел прочь. Алеш так растерялся от неожиданности, что взял музыкальный инструмент.

Задумчиво вертя флейту в руках, он вернулся в сад. Иацинта забралась в пруд и теперь весело игралась в воде с рыбками, тыкавшимися ей в руку, ее самостоятельные волосы веером расстилались по поверхности.

– Иди сюда! – приказала она.

Алеш подошел к кромке воды – в силу очередных причуд здешней природы, его отражение было не менее четким, чем в зеркале – сел на траву на берегу, по-турецки скрестив босые ноги, и прижал флейту к губам. Глаза Иацинты сверкнули, она подплыла поближе, приподнялась над поверхностью воды, оперлась о мраморную облицовку берега локтем, вода словно бы нехотя выпустила ее грудь, медленно стекая вниз, рыбки попрятались в чаще ее волос, посверкивая оттуда цветными огоньками. Закончив композицию, Алеш отложил флейту и повернулся к слушательнице. Лукаво улыбаясь, она выбралась на берег, вытряхнув мелкую фауну из шевелюры, присела рядом, приятно прохладная и мокрая.

– Хочешь чистую правду?

– Ну?

– Играть на флейте ты не умеешь, – рассмеялась она и обняла его.

– Да я ни на что и не претендую, – надулся Алеш. – Тем более – на то, чтобы угодить вашему изысканному вкусу, пани вила.

– Но мне все равно нравится, – заверила Иацинта, целуя его куда-то в волосы над ухом.

Алеш задумчиво смотрел на собственное отражение, ощущая, как где-то внутри нарастает внезапный, иррациональный страх. Шрамов больше не было видно, но лицо почти неуловимо изменилось. Ему показалось, что он, Алеш, такой, каким он сюда попал, исчез где-то среди тысяч пространств, и он видит перед собой незнакомца.

– Ни в одном мире нет мужчины красивее, – прошептала Иацинта.

– Но это не мое, – ответил Алеш. Мягко высвободившись из ее рук, он опустил глаза, оглядывая собственное тело, легкое и поджарое с совсем светлой без солнца кожей, провел правой рукой по левому плечу и груди. Кожа была совершенно гладкой и очень нежной, темные волосы росли только на правой половине груди, обступая левую широким полумесяцем. Только сбоку на животе, где кожа была грубее, осталась неясная полоса от рубца.

– Теперь я, в какой-то мере, создание Портала, верно? – поинтересовался Алеш. – И твое, разумеется. Вы ничего не добавили от тебя в мой облик?

– Ты чем-то не доволен? – спросил Иацинта.

– Волос не хватает, – усмехнулся Алеш. – Не симметрично.

Она тоже прижала ладонь к его плечу, провела рукой по его руке до запястья.

– Здесь у тебя вовсе не было кожи. И не только кожи.

– Я всегда буду благодарен тебе за это…

– Я сделала все, что могла, чтобы вернуть тебя к полной силе. Но главное – ты остался жив. Ты сам. Ты не выжил бы, если бы…

– Я знаю, если бы не был частью вашего мирка. Я о том и говорю. Портал сделал меня таким, как ему хотелось, – Алеш ударил рукой по воде, подняв облачко брызг, снова сел на траву, повертел в руках и снова отложил флейту.

– Почему вы с Томасом оба давали мне понять, что у вас нет детей? Почему Портал не хочет естественного воспроизведения стражей? Так боится утратить контроль?

– Наверно, да. У некоторых дети все-таки бывают, но очень редко, я же говорила, смешанные браки…

– Ты не ответила на мой первый вопрос. Из стеснения, что ли?

– Я не понимаю тебя.

– Ты ухитрилась забыть даже то, что Дольцинн – твой сын?

Она ничего не сказала, только отпрянула, часто захлопав длинными ресницами.

– Недавно я впервые толком всмотрелся в его лицо, – пояснил Алеш. – И понял… Ведь теперь я хорошо знаю и твое лицо… Лучше, во всяком случае, чем свое собственное. А потом сложил два и два. Результат смешанного брака?

– Неужели? Я… – изящные брови Иацинты сдвинулись, нарушив морщинами чистую гладкость лба.

– И сам Томас должен был родиться здесь, – сообщил Алеш, вставая. – Он – сын этого человека… хм, человека, который жил в моем мире лет на 400 – 500 до меня. А потом ушел вниз. Так ведь?

– Этого я не могу знать, – слегка охрипшим голосом сказала Иацинта, все так же сидя у фонтана, волосы накрывали ее серебристым. плащом.



– Это все Портал! – выкрикнула Иацинта. – Как это могло произойти? Как мы могли забыть?

– Прошло очень много времени, – вздохнул Томас. Помолчал и добавил, – Ты не думаешь, что, может быть, мы и сами хотели об этом забыть? А в этом Портал всегда готов помочь. Я имею в виду, ведь Дольцинн действительно не совсем…

– Твой Портал… – Иацинта упала в кресло, обхватив руками плечи, как будто ей было холодно.

– Но Портал о нем позаботился. Он, по крайней мере, жив, он вырос…

– А что нам теперь делать? – Она подняла на мужа огромные сверкающие глаза.

– Не думаю, что мы можем что-либо изменить, – пожал он плечами. – В конце концов, ты всегда была добра к нему, и он явно не бедствует… – Томас протянул руку - пригладить прядь волос Иацинты, вырвавшуюся за свободу, но женщина мотнула головой, избегая его ласки,  мрачно прошептала. – Можно начинать забывать снова…



Под ютом обнаружилась небольшая, довольно тесная, но вполне уютная каюта, причем, оснащенная всеми удобствами, в общем, всем необходимым для более-менее комфортного путешествия. А вместо отсутствующих пушек, на стене ее гордо красовались пара старинных пистолетов и сабля, насколько мог судить Алеш, вполне готовые к употреблению. Порох и пули тоже имелись. Впрочем, молодой человек подозревал, что у корабля есть и какие-то иные средства защиты от потенциального неприятеля, в которых он просто еще не разобрался. На небольшом, но прочном столике, вместо карт, лежал раскрытый посередине фолиант с не очень понятным чертежом. Услышав шум открываемых дверей, Алеш быстро поднялся и вышел из каюты.

От ворот медленно приближался Томас, при виде Алеша, рот его дернулся, словно он едва не улыбнулся по привычке, но передумал.

– Извини, – Алеш оперся руками о фальшборт и легко спрыгнул на пол. – Ты думал о том, как спустить его на воду?

Томас только пожал плечами, подошел к трапу, собираясь подняться на борт, и снова развернулся к Алешу. Тлинкли, крутившийся у его ног, неуверенно попятился.

– Ты извини, – повторил Алеш.

– Ничего. Я сам показал его тебе. И если у тебя есть какие-нибудь идеи…

– Я не об этом. Прости, что я все это разворошил. Я не думал, что это коснется вас… так… таким образом, – Алеш засунул руки в карманы и покачал головой.

– Это, может быть, даже хорошо, – ответил Томас. – Ты нашел это письмо в пещере… Ты ходил вниз? – в глазах Томаса снова мелькнул фанатический блеск, как и в тот раз, когда он впервые показывал Алешу свое творение.

Алеш кивнул.

– Как далеко ты зашел? – Томас встал прямо перед ним, глядя ему в глаза с таким напряжением, что Алешу снова стало не по себе, и он как-то сразу почувствовал, что Томас его на полголовы выше. Он стиснул кулаки в карманах.

– Только до той пещеры. Дальше – нельзя, ты ведь и сам это знаешь.

– У меня есть основания полагать, что мой отец спустился туда.

– Как и многие другие, и до него, и после, – заметил Алеш. – Но никто не вернулся. И никто не дошел до цели. И твой отец тоже.

– Откуда ты-то можешь знать?

– Я знаю, – ответил Алеш. – Томас, это действительно так.

Томас скользнул ищущим взглядом по благородной фигуре корабля, резко мотнул головой и вышел из ангара.



8.

Отсюда тоже можно было заглянуть в Портал и даже подниматься никуда не требовалось. Наверно, и правда, у каждого было свое собственное такое место. И Алеш думал, что его место еще лучше, чем у Иацинты. Это была просто небольшая опушка в лесу, заросшая чудесно сладкими ягодами, похожими на землянику, в первый же приход сюда Алеш без малейших колебаний слопал три горсти – он не боялся отравиться, Портал об этом позаботится. От опушки шла идеально прямая просека меж двух ровных рядов деревьев, открывая вид на живописную скалу и маленький водопад. И в струях этого водопада, причем, только если смотреть с опушки, отражались и Портал, и его переменчивое нутро, подобно брильянту на свету, постоянно блиставшее краями бесчисленных граней.

Алеш не знал, почему он не обнаружил это место раньше. Может быть, только теперь он стал систематически и с искренним интересом изучать территорию Портала. То есть, изучать не для того, чтобы выбраться отсюда, а чтобы – остаться. Или же он много раз проходил здесь, но только теперь ему разрешили увидеть. Он еще не собрался раскрыть свою новую тайну Иацинте, с удовольствием придумывая, как бы это поэффектнее обставить. Зато его секрет раскрыл кто-то другой.

Дольцинн долго топтался на краю полянки, как будто не решаясь подойти. Наверно, пришел сюда следом за Алешем. Он не то, чтобы следил за молодым человеком, но, случайно встретившись, иногда привязывался и шел за ним.

– Иди сюда, – предложил Алеш, – не бойся, – и, видя, что Дольцинн все так же топчется на месте, сорвал несколько красных ягод и показал ему на ладони.

Дольцинн неуверенно улыбнулся и вышел на полянку. Постоял еще, как будто ожидая чего-то, потом сел на траву в нескольких шагах от Алеша, но ягод не взял.

Чтобы не пропали зря, Алеш сунул в рот сразу несколько штук, жалея, что при нем нет флейты – это очень способствовало общению. Дольцинн смотрел вокруг, без особого интереса, словно впервые придя в чужой дом. Заметив, что он избегает смотреть на водопад, Алеш махнул в ту сторону рукой.

– Ты когда-нибудь заглядывал в Портал? Этого незачем бояться.

– Да. Я знаю, – без какого-либо выражения, но достаточно четко произнес Дольцинн, видимо, отвечая на оба вопроса по очереди. Алеш понимающе кивнул – его дело, в конце концов, знает, так знает… и вдруг резко дернулся и удивленно уставился на Дольцинна, осознав, что тот произнес: Ano. Ja v;m.

Общаясь с обитателями Портала и прекрасно понимая их речь, Алеш всегда сознавал, что говорят они на незнакомых ему языках, он слышал их истинную речь и, при желании, мог бы запомнить чужие слова и выражения. Очевидно, сама среда Портала служила неким «переводчиком», естественным образом преобразуя как зрительные впечатления, так и звук, делая возможным общение между выходцами из миров, имевших мало общего, и в то же время не запрещая им воспринимать настоящее – коль скоро возникнет такая потребность. На каком языке должен был говорить Дольцинн? Или, прислушиваясь к речи разных существ, он учился ее постигать, тогда как другие просто не брались за это из лени?

Алешу впервые пришло в голову, что Дольцинн, может быть, вовсе и не дурачок, что это клеймо и соответствующее ему отношение, приправленное презрительной жалостью, накладывает на него человеческий менталитет, подобрав понятный стереотип. В конце концов, пещерники с ним обращались не так, как с ущербным существом. И если взглянуть на него иначе… Может быть, Дольцинн оказался бы даже полезен… Порталу?

Алеш отмахнулся от этой мысли – что я, в самом деле, черт с ним, с Порталом, мне просто интересно!

– Ты можешь говорить на моем языке? – спросил он.

Дольцинн только улыбнулся, широко растянув губы и сверкнув влажными розовыми деснами, так что Алеш засомневался, не померещилось ли ему.

– Ты понимаешь, что я говорю? – попробовал он.

– Теперь с ней ты, – доверительно сообщил Дольцинн, понизив голос.

– Все-таки подглядывал? – скривившись, констатировал Алеш.

– Теперь будешь ты, – заключил Дольцинн, неопределенно махнув рукой в сторону водопада.

Алеш поднялся на ноги, еще не зная, что собирается сказать, как вдруг где-то словно бы зазвучал тревожный сигнал. Не так, как было во время вторжения, но порядок определенно был нарушен. Если признать, что он здесь вообще был. Причем, происходило это в доме коменданта.

– Мы… потом еще поговорим, – бросил Алеш и быстрым шагом пошел прочь с полянки.

Дольцинн остался сидеть на траве, нахохлившись, как замерзшая птица, и у Алеша мелькнуло странное неприятное ощущение – словно он уходит из собственного дома, оставляя там чужого человека, которому не может до конца доверять.



– …genoeg! – гремел перед входом в дом мощный голос коменданта. – Я уже давал вам понять, сударь, что ваши визиты в мое отсутствие… Хватит! – далее последовал звук удара и стук – видимо, телом о стену.

Алеш вывернул из-за стены и увидел семейную сцену во всей красе. Томас стоял спиной к Алешу, уперев руки в талию, но и по одной только спине, по вздувшимся под курткой мышцам было видно охватившее его напряжение. Форард поднимался с земли, держась рукой за скулу – комендант ударил его о стену с такой силой, что на землю осыпались куски штукатурки. Иацинта стояла в дверях, стиснув руки на груди, безразлично наблюдая за происходящим. Алеш сделал еще несколько неуверенных шагов, испытывая, с одной стороны, желание поаплодировать Томасу – отличный удар! – с другой же, невольное сочувствие Форарду и смутный дискомфорт от понимания, что и сам он, вероятно, мог оказаться на его месте.

– Томас! – мягко окликнул Алеш и, убедившись, что его игнорируют, подошел еще ближе, намереваясь взять коменданта за плечо – неизвестно еще, чем бы это кончилось, но Алешу хотелось любой ценой прекратить молчание, сгустившееся до взрывоопасной концентрации.  Томас как будто слегка шевельнул плечом, и Алеш отступил, пошатнувшись.

– Оставь, тебя это не касается, – справедливо заметил комендант.

Форард выпрямился, вытер ладонью кровь с лопнувших губ и усмехнулся. – Все? Вы удовлетворены?

– Нет, – ответил комендант. – Мы встретимся у Портала. Прямо сейчас.

– Дуэль? – Форард снова усмехнулся, тряхнул светлыми локонами, на мгновенье скользнул взглядом по Иацинте.

– Томас! – тихо произнесла она.

– Молчи! – отмахнулся комендант, не сводя с Форарда потемневших от ненависти глаз.

– Вы отдаете себе отчет..? – спокойно спросил Форард.

– До смерти, – ответил комендант. – Портал потом найдет выход, – Он впервые отвел от лица противника взгляд, покосившись на Алеша. – Портал найдет.

– Как вам угодно, минхеер комендант, – издевательски поклонился Форард и, расправив плечи, прошел мимо Томаса, направляясь в сторону Портала.

Какое-то время все молчали. Алеш понимал, что любые слова будут некстати. Проще всего было ждать, глядя (и невольно любуясь) на прямую, застывшую в мраморной неподвижности Иацинту.

– Пойду к Штайндайеру, – пробормотал Томас. – Я так и не забрал у него новый жезл, – Он оглянулся на Алеша, словно вспоминая, при каких обстоятельствах был сломан прежний, и ушел.

Когда неровная поступь Томаса стихла за стеной, Алеш в несколько быстрых шагов подбежал к Иацинте – наконец-то! – и крепко обхватил ее узкие плечи, вдруг обнаружив, что его вилу так и трясет.

– В конце концов… – начал Алеш, еще не зная, чем закончит фразу, но женщина внезапно выпрямилась, вскинув на него огромные блестящие влагой глаза, оттолкнула и быстро ушла в дом.

Алеш еще стоял в дверях, в задумчивости, когда послышались торопливые легкие шаги, и женщина снова вышла из дома и уже сама обхватила Алеша руками и прижалась к его груди.

– Останови его! – попросила, или, вернее, потребовала она. – Меня он сейчас слушать не будет.

Алеш, уже готовый обнять ее, опустил руки.

– И как, по-твоему, я могу его остановить?

– Не дай ему убить Форарда!

– Ну, знаешь что… – Алеш осторожно высвободился из ее рук. – Ты бы как-то все-таки определилась. Тебе не кажется, что трое мужчин сразу – это немного чересчур?

– Все вы никогда не умеете понять… – бросила Иацинта и отвернулась, обхватив себя руками, словно ей было холодно.

– Ты так любишь его? – по возможности, ровным голосом спросил Алеш, но Иацинта только раздраженно дернула плечом. – Прости, возможно, мне действительно трудно понять. Я сужу как человек. Почему ты вообще думаешь, что Томас его убьет? Я имею в виду, если Форард спустит на него своих зверей…

– Перед жезлом они – ничто. Нет, – Она снова повернулась к Алешу, ее глаза словно погасли и больше не сияли звездами чужих миров. – Комендант сильнее. На то он и комендант, – Она тяжело вздохнула, окинула Алеша каким-то оценивающим взглядом и продолжала, – Внизу, в старых пещерах под Порталом живет небольшой народец – их очень мало…

– Я знаю, – кивнул Алеш. Иацинта снова окинула его взглядом, теперь уже с удивлением.

– Этот народ – из моего мира, – сказала она. – От него ничего не осталось, только я и они. И Форард спас их. Сумел как-то провести сюда, по моей просьбе и в нарушение всех правил. Потому что… я ему интересна. Томас был против. Я не знаю, где изложены этих правила, и существуют ли они вообще, но…

– Но есть здравый смысл, – кивнул Алеш. – Если спасать всех, в чьих мирах возникают проблемы, тут такое начнется…

– Меня не интересуют все. Это был мой мир, – напомнила Иацинта.

– Но ведь если бы от них Порталу был какой-либо вред, он уж наверно как-нибудь от них избавился бы, – заметил Алеш и тут же вспомнил про стенку и подумал, что и сам до сих пор так и не рассказал коменданту о пещерниках.

– Ты думаешь, сейчас этот аргумент подействует на моего мужа? – бросила Иацинта.

– Но их ведь уже спасли, они не смогут обойтись без Форарда?

– Не знаю, – сказала женщина. – Он помогает им. И он… сделал это ради меня!

– Не за просто так, – проворчал Алеш. – Ну, хорошо, и как, по-твоему, я могу остановить Томаса? У тебя есть более действенные аргументы?

– Не знаю. Если придется, скажи ему правду.

– Какую правду?

– О нас, – Ее голос был лишен всякого выражения.

– Hrom do toho!

– Тебя он не тронет, – пояснила Иацинта. – Никогда.



– Это она называет лояльностью, – шипел Алеш, шагая сквозь туман, ему было все равно, могут ли его подслушать где-то там, в другом времени-пространстве. – Вот кто, похоже, главный на Портале. Крутит нами всеми, как ей хочется… – Он сердито пнул подвернувшийся камень, тот пискнул и отбежал в сторону.

Алеш вовсе не спешил – больше всего ему хотелось опоздать, чтобы все уже чем-нибудь закончилось. Однако, на место он прибыл раньше, чем рассчитывал – туман внезапно отступил, и Алеш оказался прямо перед Порталом, настолько резко и неожиданно, что совершенно не успел к этому подготовиться.

– Если ты думал, что можешь отделаться от меня с помощью своих монстров… – рычал Томас, не заметив появления на сцене нового действующего лица. Он сжимал в руке жезл – не новый, а тот же самый, продольная трещина на нем заросла, лишь слегка выделяясь, как шрам на коже. Действовал он, видимо, отлично – оба льва лежали на земле перед серой и непроницаемой стеной Адуаны. Морда одного из них была частично расплавлена, выпуклый глаз сполз к челюсти – то ли это устроил Томас сейчас, то ли осталось еще с тех пор. Форард медленно шел навстречу коменданту от своей крепости, и вид у него был уже довольно растрепанный: светлые волосы липли к залитому потом лицу, правый локоть он плотно прижимал к телу, по подбородку текла струйка крови, явно шире и гуще, чем, если бы – из разбитых губ. Перед Порталом выстроились стражи – если не все, то многие – напряженно наблюдая. В стороне нахохлился, словно старый воробей, Штайндайер. Увидев Алеша, многие взглянули в его сторону, кто равнодушно, кто – с надеждой, кто – с праздным интересом.

Алеш же ошарашенно уставился на Портал. В спокойном свете вечного пограничного дня глубокая вмятина на гранитной опоре, пересеченная кривой трещиной с зазубренными рваными краями производила жутковатое впечатление. Отсюда, снизу, было видно, что это место располагалось на удивление высоко, хотя высота эта и несравнима была с размером самой арки. Алеш обратил внимание, что внутри спокойно переливающейся мягкой пастелью дымки иногда возникают и пульсируют багровые сгустки, но сейчас всем стражам было не до того.

– Что ты еще придумаешь, verdomd? – рявкнул Томас, его смуглое лицо было до желтизны бледным, рука, сжимавшая жезл, напряжена так, что едва не лопалась кожа на костяшках пальцев.

Форард медленно выпрямился и развел руки в стороны, словно давая возможность получше прицелиться. Красиво прорисованные губы изгибались в непонятной улыбке.

– Ну, хватит уже! – объявил Алеш, решительно прошел вперед и встал между комендантом и Форардом. – Поигрались, и ладно!

Штайндайер издал непереводимое бульканье, Моор вытянул шею, облизывая губы, кто-то еще из стражей шумно выдохнул.

– Уйди с дороги, Алеш! – приказал комендант, а Форард за спиной фыркнул удивленно и насмешливо:

– Очень мило с вашей стороны, юноша! Впрочем, я вас понимаю: опасаетесь оказаться следующим. Наш комендант, кажется, прозрел…

Алеш чувствовал, что лицо у него горит, наверно, это было отлично видно и со стороны, потому что Томас, коротко рыкнув, взмахнул рукой, и ослепительный луч вылетел из жезла. Алеш не знал, может ли он пронзить их обоих, он просто замер на месте, тем более, что уворачиваться было некогда. Однако, произошло что-то странное: луч, направленный ему в живот, переломился, резко изменив траекторию полета, словно наткнулся на невидимую преграду, и только разорвал рукав и обжег локоть.

Форард тихо охнул у него за спиной, Моор же бросился к Томасу, схватил его за плечи.

– Этого достаточно? – со злостью спросил Алеш, зажимая левой рукой правый локоть, но в этот момент он почувствовал резкий удар откуда-то изнутри. Дымка в Портале залилась опасно багровым цветом.

Форард выдохнул короткое слово, прозвучавшее в ушах Алеша как «Господи!», повернулся и бросился к Адуане. Штайндайер разразился целой клокочуще-булькающей речью, а комендант пошатнулся, залившись уже вовсе зеленоватой бледностью.

Алеш вздохнул и повернулся к растерянным стражам.

– По местам! – крикнул он, едва не сорвав голос, и после секундной паузы разношерстная компания подчинилась.

Алеш быстрым шагом направился к Порталу, краем глаза приметив, как Моор бережно, чтобы не сказать – нежно, усаживает совершенно растерявшегося Томаса на плоский камень.

Алеш встал перед Порталом, успев еще глянуть на свой локоть – рукав еще дымился, а кожа шелушилась и сползала прозрачными хлопьями – как после зажившего ожога. Незаметно для себя Алеш принял излюбленную позу Томаса, уперев руки в поясницу, и некоторые стражи едва подавили смешок. Молодой человек со своим изящным сложением и невысоким ростом выглядел далеко не так внушительно, как комендант. Впрочем, сейчас было не до смеха. Штайндайер пристроился неподалеку, готовый, в случае чего, бежать на помощь.

Молодой человек сдвинул брови, напряженно глядя на Портал, где струящаяся дымка на глазах рассеялась, выпустив ослепительный свет. Алеш наклонил голову, смаргивая с глаз слезы, а потом увидел, что перед ним стоит госпожа Юно, на этот раз – одна, и снова излучает токи первобытной, неуправляемой силы. Стражи осторожно подвинулись в стороны, кое-кто присел и втянул голову в плечи. Алеш же расслабился – по крайней мере, эта путешественница была ему уже знакома, и он сильно сомневался, что заодно с ней может просочиться что-либо вредоносное. Юно не потерпела бы в пределах своей ауры ничего чужого, тем более – враждебного.

Странница величаво приблизилась, Алеш ждал ее, не двигаясь, только немного наклонил голову и широко и искренне улыбнулся. Госпожа остановилась перед ним, глядя на Алеша сверху вниз, ее губы слегка изгибались, и крохотные ямочки на щеках были словно отражением его собственной улыбки.

– Приветствую пани, – решился он, а ямочки стали еще резче и задорнее.

– Новое, но уже знакомое лицо, – заметила Юно, и от мягкого звучания ее голоса с шеи на спину побежали приятные мурашки, словно от ласки любимой женщины. – Ты теперь комендант?

– Я… временно, – замялся Алеш, но взгляд не отвел, чувствуя, что бегающих глаз он не любит, и помня, что она сильна и опасна, и ее настроения трудно поддаются контролю, ведь она мыслит иначе. А Алеш сейчас отвечал за Портал.

– Ты возмужал за это время, – заметила она. – Стал старше. Что-то случилось?

Алеш снова улыбнулся. – У нас опасная работа.

– Я знаю, – Она сочувственно кивнула и протянула крупную и красивую руку, почти лучившуюся внутренним светом. Алеш замешкался на мгновенье, но у него все равно не было выбора. Он осторожно протянул свою руку – почти по-детски тонкую и неожиданно смуглую на фоне ее большой светящейся ладони. Но госпожа быстрым движением – словно ловя легкокрылую бабочку – перехватила его руку за запястье. Алеш невольно напрягся, но сумел подавить инстинктивное стремление вырваться, ожидая, что будет дальше, и надеясь, что она не сломает ему руку, может быть, даже сама того не желая. Но странница тут же отпустила его и, одарив на прощанье еще одной приветливой улыбкой, направилась к Адуане, чуть ли не на глазах восстанавливавшей свою эффектную архитектуру. Вот только львы по-прежнему валялись на поле двумя мертвыми бессмысленными грудами. Алеш, при всем желании, не мог оторвать взгляд от удалявшейся стройной спины, он только машинально ощупал правое запястье левой рукой и, едва госпожа Юно скрылась за стеной Адуаны, опустил взгляд. Запястье охватывала широкая полоса красноватого металла, ровная и гладкая, без следа спайки или чего-то в этом роде, и не тяжелее шелка.

Один из стражей снова шумно вздохнул и, услышав рядом знакомую неровную походку, Алеш поднял глаза – прямо перед ним стоял Томас. Несколько нескончаемых мгновений он смотрел н Алеша сверху вниз, а потом коротко сказал, – Спасибо, – добавил, помолчав, – Проводи ее, – развернулся и ушел от Портала.



– И что, это никак не снять? – Алеш пытался крутить и тянуть браслет на руке, но тот плотно прижимался к коже и поддаваться не желал.

– Похоже, что нет, – Штайндайер без особых церемоний оттолкнул руку Алеша своей клешней, обхватил его запястье длинными щупальцами, поскреб по металлу загнутым когтем на коротком большом пальце. – Я, конечно, могу попробовать срезать его, – раздумчиво заметил инженер, – не очень повредив руку…

Алеш быстро вырвал руку из его лапы и для верности убрал под стол, на колени. – Наверно, не стоит.

– Вот и я что говорю, – с легкостью согласился Штайндайер. – Аррфф! Снимать подарок теи Юно – это может обернуться большими неприятностями. И отозваться куда более болезненно. Она ведь еще сюда явится, а ты…

– Я знаю, – кивнул Алеш. – Просто… Ты не думаешь, что он… оно… может быть опасно? Ты мог бы определить, какие у этой штуки свойства?

– На тебе определять не рискну, – ухмыльнулся Штайндайер. – Но не думаю, что этот подарочек тебе повредит. Одно я точно могу сказать, – Он перегнулся через стол, опасно наклонившись на своем высоком стуле, и мигнул огромными оранжевыми плошками. – Тебе бы не помешало иметь на себе эту штуку тогда, во время вторжения.

Тлинкли громко фыркнул в углу, Штайндайер крякнул, соскочил с сиденья, шуганул зверька прочь и поманил Алеша к себе.

– Хотел тебе показать, что я нашел…

На маленьком столике в углу лежало нечто, похожее на комочек насквозь пропыленного пуха. Он слабо шевелился, слегка приподнимаясь и опадая – наверно, дышал. Алеш не сразу догадался, что это такое.

– Оно умирает? – спросил он, поднеся руку к облачку и ощутив легчайшее мягкое прикосновение к ладони.

– А кто ж его знает? – булькнул инженер. – Я думал, оно погибло тогда, во время взрыва.

– Оно помогло мне тогда, – заметил Алеш. – Как думаешь, а если вернуть его… домой?

– Нельзя, – ответил инженер. – Столько оно тут болталось, и мы даже не знаем, где. Тебе известны правила, ведь ты теперь тоже…

– Страж?

Тлинкли громко зашуршал крыльями и поскакал к выходу.

– У нас гости, – тяжело вздохнул Штайндайер.

Алеш вслед за Тлинкли вышел из пещеры наружу. У входа стояла Иацинта, и вид у нее был настолько растерянный, что Алеш тут же потянулся – обнять ее, крепко прижать, вдохнуть до глубин аромат ее дымчатой гривы, но женщина выставила руки перед собой, словно защищаясь.

– Томас не здесь? – спросила она.

Алеш покачал головой.

– Он нужен у Портала, но… но он не идет, – объяснила Иацинта.

– Он, наверно, в мастерской, или где-то еще, и не слышит, – предположил Алеш.

– Его зовет Портал. Этого он не может не услышать, даже на Озере. Ты это отлично знаешь.

– А не может быть, – Алеш все-таки прижал ладони к ее тонким плечам, – что он просто не хочет идти?



Голос Алеша звучал глухо и как-то отдаленно сквозь туман, как будто он был на другом краю мира. Но это определенно был голос Алеша, и логично было предположить, что находится он совсем рядом. Здесь просто не было другого, хоть как-то преодолимого пути. Томас знал, что Портал его зовет, но… похоже, они там прекрасно обойдутся. На мгновенье кольнуло беспокойство – не сорвался бы новый комендант в пропасть, но Томас отмел его – Портал не допустит. В любом случае, он сам уже не мог вернуться.

Томас стоял на небольшой площадке, над ним нависла выступающая часть горы – пришлось оттуда спрыгнуть, и забраться назад теперь не представлялось возможным. Так что Томас уже не принадлежал Порталу, и при этой мысли внезапная неожиданная радость вдруг охватила его, бывший комендант вобрал полные легкие туманного воздуха за пределами территории Портала и едва не рассмеялся. Он вдруг понял, что совершенно свободен. Правда, под ногами были только пустота и неизвестность, и вполне вероятно, что жить ему осталось совсем немного, но, разумеется, несколько мгновений такой абсолютной свободы этого стоили.

Над головой зашуршало – похоже, Алеш спускался все ниже. Томас вжался в скалу, затаил дыхание. Этот мальчишка, любимец Портала, чертовски упрям. Томасу не хотелось, чтобы Алеш обнаружил его здесь – еще придумает, чего доброго, как вернуть Томаса обратно. Или сам сюда свалится. На мгновенье мелькнула шальная мысль – а почему бы самому не откликнуться, не позвать, вместе не так страшно идти в неизвестное. Да и просто хотелось поделиться с кем-то своим открытием, поделиться этой бесценной свободой, тем более, что Алеш наверняка бы все понял… Но нет – имелась, по крайней мере, одна веская причина, по которой Томас не желал компании Алеша. И эта причина звалась – Иацинта. Постоянно видеть рядом лицо, которое она любовно воссоздавала – для себя, руки, которые…

Наверху стало тихо. Томас так и представлял себе тонкую фигуру, застывшую на краю бездонной пропасти, напрасно вглядываясь в туман. Очень осторожно он сделал шаг, но, видимо, не настолько бесшумно, как ему казалось. Наверху опять зашуршало. Томас снова замер.

Новый окрик прозвенел над самой головой, но после нескончаемо долгой паузы, во время которой Томас пытался сдержать дыхание, опять зашуршало – теперь Алеш поднимался наверх. Один раз до Томаса донесся испуганный вскрик, сверху упал отвалившийся камень, но все обошлось. Шаги Алеш постепенно потонули в тумане.

Томас глубоко вздохнул – вот теперь уже точно все было кончено, в его мире остался только путь вниз, туда, куда прежде ушел его отец. Как знать…

Томас поправил рюкзак за плечом, обернулся спиной к пустоте и принялся осторожно спускаться дальше.



9.

Алеш невольно одернул черный жилет и выпрямился, окинув взглядом свою небольшую армию. Стражи занимали места, многие, проходя мимо, кланялись Алешу. Моор пришел со своей девушкой – тонким узкоплечим созданием с золотистыми локонами, которое, впрочем, вполне могло оказаться и юношей. И Алеш поймал себя на том, что эта мысль уже не вызывает в нем такой ярости, как раньше. Если это позволит Моору забыть утрату…

Нужно было только разобраться обстоятельно в принципах деятельности этой самой доставки. Может быть, на Портале вообще следовало завести больше женщин? И создать нормальные семьи? В конце концов, кто видел эти правила, где записано, что все должно быть, как есть?

Звонко поцеловав «свою половинку», Моор поспешил на пост у Портала, смущенно улыбнувшись Алешу.

Дымка в Портале заколыхалась, окрасившись нежно-голубым цветом, потом позолотела, выпучившись вперед, и от нее отделилось уже знакомое облако, вот только сияние его стало тусклее, как будто его тоже припорошило пеплом. Алеш сунул руку за пазуху, вынул серый клочок облака и слегка подбросил его в воздух. Клочок распрямился, медленно опускаясь маленьким парашютом, а потом вдруг ожил, трепыхнулся в воздухе и быстро влился в большое облако.

– Простите нас, – мысленно произнес Алеш, он знал, что его поймут. Облако неспешно двинулось к Адуане, а Алеш ощутил, как что-то мягкое и теплое мазнуло его по щеке – словно погладило. Он оглянулся и посмотрел облаку вслед – оно снова сверкало и переливалось чистым золотом. Может быть, это ему только померещилось, может быть, он грубо нарушил правила, но – hrom do toho! – ему было все равно. Вот если кто-нибудь призовет его к ответу… тогда посмотрим.

Дымка в Портале снова колыхнулась, сверху донизу по ней пробежала легкая волна, и Алеш с интересом уставился в проем арки, ожидая нового посетителя, машинально поправив удобно легший в голенище сапога жезл.



Мрачно оглядев аккуратно сложенные вещи пропавшего моряка, Алеш достал флейту, повертел ее зачем-то в пальцах и положил сверху на кипу бумаг, которые у него так и не было возможности прочитать.

– Значит, вы видели его? – тихо спросил он. – Он был здесь, у вас.

Сидевший в углу у нактоуза Дольцинн испустил долгий дрожащий всхлип.

– Он застал нас врасплох, – вздохнул один из пещерников. – Мы пытались его отговорить.

– Но не сумели, – Алеш глубоко засунул сжатые кулаки в карманы, все так же внимательно оглядывая наследство, оставшееся от отца Томаса. – И что вы видели? С этого вашего обзорного пункта?

– Мы не поняли, – пробормотал пещерник. – Как будто там появилось что-то темное, а может быть, оно и раньше лежало. Туман все время.

– Я сам посмотрю, – повернулся к ним Алеш, сделал шаг и тут же резко остановился. – Впрочем, нет. Зачем? Может, лучше не знать. И вы ведь говорили, что оттуда нельзя вернуться.

Теперь, вспоминая о том, как искал и звал Томаса на склоне, Алеш говорил себе, что заметил что-то – какое-то движение внизу. Он был уверен, что Томас слышал его крики и не захотел вернуться.

– Ты идешь со мной? – повернулся он к Дольцинну, но тот поднялся на ноги и встал поближе к пещерникам, словно готовясь защищать их от чего-то. Алеш окинул удивленным взглядом стоявших перед ним коротышек, среди которых в прошлую встречу чувствовал себя так комфортно. Они смотрели на него хмуро и, пожалуй, с опаской. Впрочем, что тут удивительного – с прошлой встречи многое изменилось. Сам Алеш, во всяком случае.

Мгновенно рассердившись то ли на них, то ли на самого себя, он крепко сжал челюсти, так что вздулись мускулы на щеках, и поняв, что лучше от этой его злости не станет, молча отвернулся от них и пошел прочь из пещеры.

Он устал. От непривычного напряжения у Портала, нагнетаемого сознанием собственной ответственности и пока еще почти абсолютного невежества в самых важных областях. От тревожного ожидания – сработает ли в очередной раз инстинкт, придет ли откуда-то необходимая подсказка. От понимания, что это – навсегда. Даже не до отпуска или заслуженной пенсии… Впрочем, привыкнуть можно ко всему. У него вдоволь времени на это. И то, что поначалу дается тяжело, потом даже станет доставлять удовольствие. Вероятно. Не зря же он здесь оказался.

Просто сейчас ему необходима Иацинта, и уже скоро… как раз к следующему наплыву гостей… он будет бодр и снова увлечен своими новыми обязанностями, ведь это же действительно интересно…

– П-пане комендант! – послышалось ему сзади, и, вздрогнув – он не привык, чтобы его так называли, Алеш обернулся.

Пещерник неуверенно оглянулся на остальных и сделал робкий шаг вперед, – Пан комендант, а мы…

Алеш понимающе вздохнул и улыбнулся. Ему казалось, что мускулы лица едва поддаются – недавно на Портале ему пришлось слишком много улыбаться самым странным существам, главным образом, от растерянности. Однако, действовало безотказно. И теперь многие сморщенные бурые мордочки разгладились, и у Алеша возникло смутное желание, чтобы они снова пригласили его к себе, предложили остаться. Возможно, в их компании он мог бы отдохнуть не хуже, чем дома.

Но они не предложили.

– А что вы? Оставайтесь, как есть, – распорядился Алеш не без мстительного удовлетворения. Нарушать неведомые правила ему нравилось. – Я даже могу придумать для вас какое-нибудь дело. Может быть, мы сумеем хоть отчасти исследовать эту гору. Вместе. Но это… потом, – и Алеш вышел из пещеры.



Удивительно, как быстро и благополучно поднялся он назад по склону, впрочем, может быть, это было и не быстро – он не помнил. Он пришел в себя только уже наверху подъема, где его встречал Тлинкли, взволнованно повизгивая. Как это ни парадоксально – для крылатого существа, Тлинкли боялся высоты, и наотрез отказался последовать за Алешем вниз, преданно прождал его здесь, опасливо заглядывая в мутную белую пропасть под карнизом.

С трудом подтянувшись, Алеш уцепился одной рукой за карниз, а другой – за шею Тлинкли, и тот, напрягшись так, что вздыбилась и стала жесткой шерстка, и помогая себе крылышками, вытянул нового коменданта на ровную землю.

– D;kuji! – прошептал Алеш и погладил крутой лоб маленького друга, все еще лежа на животе на твердой поверхности скалы. Тлинкли подлез под его руку и оторвался от земли, видимо, решив, что поможет Алешу и встать на ноги. Новый комендант Портала усмехнулся и поднялся.

Как добрался домой – в свой дом – тоже не отложилось в памяти, впрочем, Тлинкли ведь сопровождал его, может быть, и направлял.

Едва он вошел в двери, Иацинта сразу же оказалась там, повсюду, вокруг, ее любимая полутьма, ее свежий травяной аромат, ее голос на грани слышимости, ее руки. И волны волос, вполне самостоятельно окутывающих их обоих невесомым плащом.

– Ты что-нибудь узнал? – спросила она.

– Да, – Алеш нехотя разлепил губы. – Томас… Иацинта, он не вернется.

– Он жив?

– Возможно, – сказал Алеш и подумал мельком, что так обычно и возникают легенды. – Но сюда он уже не придет.

– Я знала… – прошептала Иацинта. – значит, теперь…

Алеш прислонился спиной к стене, надеясь, что не придавил прядь ее волос.

– Сейчас все будет хорошо, – зашелестела Иацинта, прижимая холодные ладони к его вискам. Алеш закрыл глаза, предоставляя ей делать все остальное.



10.

– А он… вообще-то живой? – Алеш покосился на стоявшего рядом стража, ростом ему по плечо, больше всего похожего на обильно заросший мхом валун.

– Можете быть уверены! – усмехнулся Тио. – Он даже не спит!

– Приветствую, пане комендант, на Портале все тихо! – раскатисто отрапортовал камень, с почти неуловимой глазом быстротой переместившись на полметра вправо.

– Отлично! – блеснул Алеш своей чудесной улыбкой. – Ну… вы тут продолжайте.

Он повернулся к арке спиной. У Алеша не было уверенности, что ему следует регулярно проверять посты, но стражи, похоже, воспринимали это как должное. Зато Тио с явным интересом смотрел на алешевы джинсы и футболку с короткими рукавами – новый комендант, наконец-то, разобрался, как их достать. Кожа на обнаженных руках уже несколько обветрилась и загорела в жарких отсветах чужих солнца, только на левой оставалась по-прежнему гладкой и младенчески нежной.

У дверей Адуаны, представлявшей собой в данный момент небольшой кирпичный домишко, даже толком не отделанный (или это Алеш так ее видел?), стоял Форард, опираясь плечом о стену.

Алеш сунул руки в карманы джинсов.

Увидев, что комендант смотрит на него, Форард торопливо спрыгнул с крыльца и подошел с несколько неуверенной улыбкой.

– Я хотел поговорить с вами.

Алеш вопросительно приподнял бровь.

– Может быть, мы могли бы… – Форард огляделся с сомнением, но Алеш пожал плечами и нехотя вынул руки из карманов – в конце концов, это было невежливо.

– Здесь мне нравится, – сообщил он. Как раз сейчас через площадку между Порталом и Адуаной пролегла вытянутая тень арки – Алеш не знал, откуда она берется. Впрочем, мало ли какая звезда и откуда могла подсвечивать Портал. Ему же в этой тени было удивительно комфортно. В конце концов, там вверху и его собственная кровь прочно въелась в рассеченный гранит. А вот Форард старался в тень Портала не становиться.

– Вы были там… в пещерах, – медленно начал он.

– А! Вы об этом, – Алеш невольно улыбнулся. – О тамошних жителях можете не беспокоиться.

– Возможно, вы еще не поняли…

– Об их будущем вы можете не беспокоиться, – чуть громче повторил Алеш. – Говорю вам это как комендант, – и увидел, как лицо Форарда так и осветилось от облегчения. – Собственно, у меня есть на их счет кое-какие планы. Возможно, нам стоило бы… – Он хотел сказать «заняться этим вместе», но замялся. Он не был уверен, что хочет заниматься чем-либо вместе с Форардом, и спросил вместо этого, – А почему вы так о них беспокоитесь, ведь теперь все изменилось? Из-за… из-за Иацинты?

– Нет, – просто ответил Форард. – Я просто полюбил их. Если вы узнаете их получше, вы поймете.

Алеш улыбнулся, и Форард тоже.

– Нам не случилось познакомиться поближе, о чем я сожалею, – сообщил Форард. – Полагаю, отношения между нами необязательно должны быть…

– Я думаю, лучше решить это раз и навсегда, – Алеш перестал улыбаться и строго взглянул в темные и непроницаемые глаза Форарда. – Я мало знаю о ваших… обо всем тут, и готов на сотрудничество, но если ты хоть близко подойдешь к моей… к Иацинте…

– Разумеется, – Форард взмахнул рукой, словно отметая угрозу, явственно отраженную в голосе Алеша, с чуть ли не обидной готовностью. – Она ваша. Я давно уже понял. Кстати, я так и не поблагодарил вас за то, что заступились за меня перед прежним комендантом. И простите мои слова. Я был несколько…

– Меня не так задели ваши слова, – ответил Алеш, усмехнувшись – на этот раз, довольно криво, – как то, что вы спустили на Томаса своих зверей.

– Вы ошибаетесь, – ответил ему Форард такой же усмешкой. Помолчал некоторое время и произнес. – Право, я действительно хотел бы, чтобы между нами установились хорошие отношения. Так что расценивайте это как акт доброй воли, – Он не удержался и добавил не без ехидцы, – Сами вы все равно не догадаетесь.

Форард поднялся на крыльцо Адуаны, поманив Алеша за собой, тот вступил внутрь кирпичного сарайчика не без опаски, и в то же время жадно оглядываясь, но ничего интересного не увидел. Очевидно, Форард не собирался показывать Алешу свое хозяйство. Перед ними раскинулось огромное пустое помещение, посередине которого стояли гигантские статуи львов. Алеш подошел к одному из них,  протянул руку, коснулся могучей лапы, ощутив холодную поверхность металла.

Форард коротко усмехнулся, зашуршал тканью одежды, и Алеш оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Форард исчезает на глазах. А металл под его пальцами в то же мгновенье ожил, задышал, коснулся кожи трепещущим теплом, лев, не спеша, отступил, уходя от ласки, а второй зверь рядом мотнул головой, тоже переступил огромными лапами, и Алеш с беспокойством осознал, что находится на чужой территории, один в обществе двух гигантских тварей весом в несколько тонн каждая, не самой дружелюбной наружности.

Алеш невольно оглянулся, но за спиной была такая же стена, как и с остальных сторон. Львы выпрямились и снова застыли, а Форард тут же возник рядом.

– Так вы… Они – это вы? – поразился Алеш. – Оба сразу?

Форард кивнул, не сумев удержать довольную улыбку – давно (а может быть, и никогда) не приходилось ему показывать неподготовленному зрителю свой фокус. Он взмахнул рукой, и перед ними выступил из пустоты причудливой формы столик с двумя бокалами чего-то багрового, мерцающего таинственными огоньками.

– Прошу. Это лучше, чем та отрава, что гонит ваш безумный инженер…

– Не говорите так о Штайндайере, – оборвал его Алеш. – Он – мой друг, – но бокал взял. Огоньки, попав в рот, как будто продолжили посверкивать и там, приятно и странно пощипывая язык и небо, чуть более стойкие, чем пузырьки шампанского, и обладающие своим собственным вкусом, отличным от вкуса остальной кровавой субстанции.

– И как это, очень сложно – управлять двумя такими истуканами сразу? – поинтересовался Алеш.

– Не очень. Если уметь расщеплять сознание. Наверно, просто нужна привычка.

– А если их… повредят? – Алеш подошел ко второму льву, внимательно оглядывая полурасплавленную морду.

– Я это чувствую, – сказал Форард.

Алеш резко обернулся.

– Но это значит… Вы спасли мне тогда жизнь? Во время вторжения? Вы тоже знали, что я сумею защитить Портал?

– Ничего я не знал, – Форард отпил из бокала. – Я вообще был несколько… не в форме. Но сложных маневров делать, к счастью, не пришлось, и я так рассудил: смерть мне вряд ли угрожала, а вот вам – наверняка. Я же не знал, что вы – любимец Портала.

Алеш ухмыльнулся.

– Предлагаю считать, что мы квиты, – объявил Форард, забрал у Алеша пустой бокал, поставив оба на столик, и направился к выходу.

На крыльце Адуаны, кстати, превратившейся в нечто, похожее на фешенебельный особняк, Форард остановился и протянул Алешу руку. Алеш замялся на мгновенье, вспомнив об Иацинте, но все-таки ответил на рукопожатие.

– Я не сомневаюсь, что нас ждет успешное сотрудничество, – заверил его Форард. – Иногда перемены бывают очень нужны. И мне кажется, у нас с вами есть нечто общее – вы, как и я, готовы нарушить правила. Впрочем, – Он перевел взгляд на огромные черные опоры перед ними, – время покажет. В отличие от меня, вы принадлежите Порталу.

– Что вы имеете в виду? – сдвинул брови Алеш.

– Так, глупости. Не берите в голову, – улыбнулся Форард. – Просто забудьте.



Стража у Портала уже сменилась, теперь там стоял один Моор. Потеряв Близнеца, он наотрез отказался от напарника, впрочем, в его способности справиться, в случае чего, в одиночку никто не сомневался.

Алеш дружески кивнул ему и подошел к гранитной опоре, коснулся ее открытыми ладонями, ощущая мягкое тепло, исходящее изнутри камня в ответ на его прикосновение.

– Объясни мне, почему я? – прошептал Алеш. – Из всех жителей тысяч миров?

Он искоса взглянул на Моора, страж застыл, как каменный, устремив взгляд в лениво колебавшуюся дымку – усиленно исполнял свои обязанности.

Алеш глубоко вздохнул и потом, повинуясь внезапному порыву, прижался к опоре ладонями, лбом, грудью, животом, бедрами, пытаясь всем телом ощутить, воспринять неясный ответ Портала. И мельком подумал, сколько раз так прижимался к этой же опоре Томас?

– Ты действительно со временем изменишь меня так, как тебе нравится? Тоже верно: мое лицо ты уже перекроил на свой вкус. А потом, когда я стану неспособен на самостоятельные действия и наскучу тебе, ты найдешь кого-то еще?

Ответа не было, только глухо ударяло прямо в камень сквозь хрупкую грудную клетку человеческое сердце, и его биение как будто поглощалось камнем и отдавалось по всей опоре еле уловимой пульсацией.

Алеш сделал шаг назад, огляделся и направился в пустоту между опорами, в трепещущий туман.

Он уже стоял между опорами, дымка почти касалась его лица, когда сзади и сбоку послышался шумный вздох. Алеш обернулся – Моор потрясенно смотрел на него, но, перехватив взгляд нового коменданта, быстро отвел глаза. Алеш понял, что Моор позволит ему войти в Портал. Каков комендант, такова, видимо, и стража…

Алеш сделал еще полшага, окунул кончики пальцев в дымку, погрузил в нее лицо, снова ощутив знакомую, но так и не ставшую привычной встряску – запахи, прикосновения, холод и тепло, безумная смена цвета… и снова отступил. Развернулся и пошел прочь от Портала, бросив Моору зачем-то короткое, – Извини.



– Пане комендант! Поди сюда, покажу кое-что новенькое! – булькнул Штайндайер, восседая возле лаза в свою нору с дымящимся стаканом в лапе.

– Попозже! – Алеш махнул ему рукой, быстрым шагом идя к дому. Перед тем, как выйти из полосы тумана, он глубоко вдохнул, чтобы еще раз ощутить единение с бесконечностью. А потом, уже идя чрез вечнозеленое поле, медленно выдыхал крохотные облачка, не желая расставаться с ними. Последние атомы нездешнего воздуха выпорхнули с ответом инженеру, и Алеш еще ускорил шаг. Он все решил.



Иацинта в очередной раз удивленно оглянулась, не понимая его спокойного взгляда, не отпускавшего ее ни на секунду. Он смотрел на нее уже долго, не говоря ни слова, как она читает, как делает что-то со своими растениями, смотрел на нее – такую, какой она была на самом деле, сама по себе. Какой он любил ее.

Тлинкли спал у ножки его кресла, распушив затвердевшие шерстинки, похожий на большого морского ежа, с торчащими когтистыми конструкциями перепончатых крыльев. Иацинта осторожно обошла его, остановилась перед Алешем, вопросительно глядя ему в глаза.

– А ты всегда лояльна коменданту? – тихо спросил Алеш. – Кем бы он ни был?

– О чем ты? – Иацинта положила руки ему на плечи, грациозно присаживаясь на его колено.

– Ты никогда не говорила, что любишь меня. Или в твоем лексиконе нет и такого слова?

– Разве я мало для тебя сделала?

– Мне вдруг пришло в голову, – Алеш схватил ее за тонкие запястья. – А тебя точно Томас выбрал? Или ты была здесь и до него? Или ты… или ты еще и его мать? Ты всегда здесь, при коменданте?

– Не говори глупостей! – Она поднялась на ноги, и Алеш выпустил ее руки из своих.

– Тогда мне интересно, что стало с той, которая была до тебя? Остается предположить, что она ушла вместе с тем моряком. Свое дитя они не взяли, потому что оно больше принадлежало Порталу, чем им.

– Я ничего не знаю об этом, Зачем ты?

– Я ухожу, Иацинта, – Алеш встал. – Ты идешь со мной?

Она быстро подошла к нему, глядя широко раскрытыми, сияющими невероятно ярко глазами.

– Куда? Как? Ты же знаешь…

– Что никто из тех, кто ушел, не вернулся? Пусть. Это еще не значит, что они никуда не дошли. Тем более, что я все равно не собираюсь вслед за Томасом. Так ты идешь со мной? В том, что для Портала ты – своя, я не сомневаюсь, вы с ним хорошо действуете заодно. Здесь тебе ничто не угрожает. Так что ты выберешь?

Иацинта так и стояла, не сводя с него своих сказочных эльфийских глаз, и Алеш пожал плечами.

– Жаль. С тобой было бы… не так страшно, – Он улыбнулся и ушел в свою башенку за вещами, не оглядываясь.



С Озера веяло холодом, было как-то особенно тихо, как будто белесая вода и такая же белесая хмарь над ней напряженно и жадно ждали, предвкушая скорую добычу. Почему весь этот мирок огорожен туманом? С Озера, снизу, в самом Портале, вокруг него? Или его тут вовсе нет, это мы создаем его сами? Потому что не хотим чего-то видеть или боимся? Так спокойнее. Если смотреть на настоящий мир лишь изредка, а остальное время – отгораживаться от него своими фантазиями, то, в конце концов, поверишь, что они – реальнее всего, а остальное легко забывается. Так можно спокойно жить тысячелетиями. И верно служить Порталу.

Алеш не разобрался, как заставить ворота не сдвигаться автоматически, но Дольцинн прикатил увесистый камень – силища у него была завидная – и ловко подпихнул его под одну из створок, чем благополучно пресек дальнейшие порывы к самостоятельности.

– И что дальше? – пробормотал Алеш, оглядывая высокую платформу, на которой стоял корабль.

Дольцинн положил красивую руку ему на плечо и успокаивающе произнес, – Спокойно. Все будет.

Алеш улыбнулся ему, забрался на борт, убрал трап, достал из каюты томасовы бумаги, уже заполненные его собственными пометками, раздумчиво потер рукой подбородок. Задняя стена ангара открылась сама следом за передней, мастерскую продувал сквозняк, и поднятые паруса хлопали над головой, намекая, что им пора в море. Балластом в трюме служили многочисленные тома из библиотеки, посвященные мореплаванию во всевозможных мирах - будет что почитать во время путешествия. Запас пищи, а главное – воды тоже имелся, а что потом – видно будет. Для начала надо как-то отчалить от берега. Сверившись с чертежами, Алеш подошел к штурвалу, затаив дыхание, повернул его, и тотчас же все, что нужно, произошло само собой.

Деревянная платформа, на которой стоял корабль, рассыпалась в стороны, как карточный домик, и из-под нее ударил мощный поток воды, толкнув корабль к выходу из мастерской – видимо, как раз под платформу была проведена вода из какого-то подземного ключа. Дольцинн сначала отскочил в сторону, пропуская корабль мимо себя, а потом смело бросился прямо в поток и выскользнул вместе с ним на галечный пляж, заливаясь смехом.

Озеро с готовностью подхватило корабль, закачало на упругой поверхности, вода потока, ударившись о его кромку, растеклась лужей на берегу.

Дольцинн помахал Алешу рукой.

Алеш подошел к фальшборту.

– Он – там! – крикнул Дольцинн, махнув в сторону озера.

– Я знаю, – ответил Алеш. – Ты ведь уже заплывал туда, да? Хочешь со мной? – неожиданно для себя спросил он.

Дольцинн помотал головой, – Я не могу тут все оставить!

Алеш кивнул.

– Береги Иацинту! – и вдруг он подумал, а не имел ли Дольцинн в виду, что он станет новым комендантом? Дитя Портала, как-никак… Может быть, и Алеш был нужен, что подтолкнуть его к этому? Впрочем, какая теперь разница?

В любом случае, Алеш уже не мог бы поднять свой миниатюрный кораблик назад на берег, и это почему-то означало, что вернуться уже нельзя. Как и на склоне горы. Алеш уже ощущал себя в свободном полете в неведомую пустоту. Кстати, надо было попросить у Форарда бутылку светящегося вина, чтобы хоть окрестить кораблик, как следует, но пришло это в голову только сейчас. Тысяча других мелочей вспомнится, когда Алеш отчалит, а берег Портала скроется из глаз. Если, конечно, он проживет так долго…

– Sbohem! – крикнул Алеш Дольцинну и встал за штурвал, когда с берега донесся отчаянный вопль. Спрыгнув с высокого мостика, Алеш вернулся к борту и увидел бегущего у кромки воды Тлинкли. Седая волна лениво хлопнулась о берег, почти ударив по мохнатым лапам, но Тлинкли увернулся с пронзительным писком и расправил перепончатые крылья.

– Ну, иди сюда! – позвал Алеш, перегибаясь через борт и протягивая руки, а Дольцинн вдруг схватил зверька за пушистые бока, поднял до уровня груди и бросил вперед. Крылья замахали, почувствовав ток легкого бриза, все еще продувавшего насквозь мастерскую, и Тлинкли взлетел – его хватило как раз на то, чтобы дотянуть до борта кораблика, где он с чувством исполненного долга мертвым грузом упал на руки Алешу, едва не вывернув того в Озеро.

Кое-как перетащив его через фальшборт, Алеш снова помахал Дольцинну и вернулся на мостик. Управлять кораблем оказалось не труднее, чем лодочкой на родной реке – этим Алеш увлекался с детства. Или это только пока…

Мелькнула мысль о том, как его будут искать, и какие будут у них лица, кода обнаружат осиротевшую мастерскую, или Дольцинн им расскажет… а потом пришла еще виноватая мысль, что со Штайндайером он не попрощался. А Иацинта…

Но сквозь висячую хмарь проступил смутно знакомый силуэт гигантского – настоящего – корабля, и все эти мысли разом вылетели из головы.

Он стоял, как новый, как живой – хотелось сказать Алешу, волны медленно поглаживали днище, на котором виднелись налипшие ракушки – еще с земли. Ракушки из XVII века. Краска, покрывавшая древесину, потрескалась и выцвела во время плавания, но все еще смотрелась удивительно яркой, и ткань парусов и трехцветного флага была совершенно цела и казалась прочной на вид.

Алешу хотелось приветствовать его, как старого знакомого, он знал, какой была на ощупь холодная латунь приборов с этого корабля, рядом с которым его собственный представлялся игрушечной копией. Впрочем, игрушечной копией он и был…

Наверно, можно было причалить, и, может статься, раскрыть тайну неведомого капитана, а следом – и свою собственную. Но Алеш не решился тревожить покой спящего странника миров. Не хотел увидеть пустоту в рубке, где должны были находиться знакомые ему приборы. А более всего – не хотел обнаружить, что это не только корабль, но и гробница. Ведь капитан – если это был капитан – не мог управлять им в одиночку. Что, если его товарищи так и остались там, потому что Портал, может быть, отнесся к ним не так благосклонно? Не нашел, какую выгоду сможет извлечь из их присутствия?

Внезапно ветер с берега резко усилился, наполнил паруса, и Алеш повел свое суденышко дальше, в неизвестность. И внезапно туман исчез, как будто его и не было, и перед Алешем раскинулся настоящий океанский простор. То есть, если это все-таки было озеро, отсюда не было видно других берегов. Вокруг пенилась и плескала самая настоящая вода абсолютной чистоты, изумрудного оттека, в отдалении подернутого до глубин таинственной багровостью – отражением закатного (или рассветного) пурпура, залившего небо. Ошеломленный буйством всевозможных оттенков красного над головой – холодных, теплых, обжигающе ярких, переходящих в синеву и золото – Алеш обернулся назад. Там была все та же светлая, отсюда – розоватая муть, за которой едва угадывались такие же серовато-белесые, словно покрытые изморозью скалы и более темная плосковатая масса ангара. Совсем рядом, словно отмечая границу – наверно, это и была граница – двух миров, застыл, тоже как будто страж, силуэт корабля, в его целеустремленной поджарой фигуре чудилось что-то неопределенно угрожающее. И Алеш мысленно поздравил себя с благоразумным решением не тревожить его.

Алеш поднял глаза – высоко над смутными очертаниями прибрежных утесов, холмов и строений за ними туман кончался, и там был ясно виден Портал, подавлявший весь этот ирреальный пейзаж своим поражающим воображение размером, своей тяжестью и осязаемостью – единственное настоящее, плотное и почти неизменное тело в эфемерном мире.

Алеш отвернулся от Портала, устремив взгляд к далекому горизонту, а Тлинкли оперся передними лапами о фальшборт, тряхнул крыльями и громко тявкнул.



11.

Элишка, не спеша, шла по мосту, наслаждаясь теплом летнего вечера, скользя по всегдашней субботней толпе равнодушным взглядом.

Такой же невидящий взгляд вскользь бросила она и на молодого мужчину, стоявшего, вальяжно облокотившись о перила моста. Впрочем, мужчина успел ей широко улыбнуться.

И Элишка, уже миновав его, резко остановилась и обернулась, посмотрела на него внимательнее. Она сама не знала, что именно заставило ее обернуться – странно нездешняя одежда, чем-то знакомый тонкий силуэт, или эта светлая улыбка. Но парень уже отвернулся и, кажется, внимательно разглядывал макушки трехглавых металлических змеев, крашеных в зеленоватый цвет, там внизу, над мерцающей водой. Зато можно было приглядеться к нему внимательнее и понять, чем его вид зацепил ее. Он был действительно одет несколько необычно, она даже затруднилась бы сказать, чем – покроем одежды, тканью? Темная, матовая ткань его курточки, казалось, поглощала розовый закатный свет. Впрочем, мало ли здесь гуляет иностранцев? Он был явно нездешний – судя, хотя бы, по тому, с какой жадностью оглядывался он, словно хотел одним взглядом сфотографировать и унести с собой берега реки, мосты и дома.

Да, он был знакомо тонок и грациозен, и видимый Элишке профиль был действительно похож, но – она сделала шаг в сторону, чтобы увидеть лицо вполоборота – это было не то лицо. Случайное сходство, не такое уж редкое явление. Гораздо более распространенное, чем чудо.

Элишка пошла дальше. Через несколько шагов ей почти неудержимо захотелось оглянуться и проверить, не улыбнется ли незнакомец еще раз. Но она не стала оглядываться. Попалась уже один раз на такую улыбку, а в результате осталась вдовой. Она напомнила себе, что снова собирается замуж, что уже со всем справилась и все забыла – легче, чем рассчитывала. Странное наваждение субботнего вечера почему-то вызвало не только не лишенную сладости тоску по ушедшему, но и смутное предчувствие опасности.

Элишка ускорила шаг.



Алеш не стал смотреть ей вслед, почти боясь, что она оглянется, посмотрит ему прямо в лицо и тогда – непременно! – узнает. Не узнает, а просто отгадает значение того выражения, что он, конечно, не сумеет удержать. И подойдет, а тогда выбора у него уже не будет, и придется отказаться от уже принятого решения.

Он принял это решение в тот момент, когда Элишка продефилировала мимо, едва заметив его, не ответив на улыбку, и он разглядел – он-то вглядывался очень внимательно, с ненасытной страстью, в один миг уловляя все детали – что она больше не носит кольцо. Прошло какое-то время. Может быть, лет пять. Она определенно стала старше – взрослее. Может быть, она повзрослела быстро, но какое-то время все-таки прошло. На родных улицах мало что изменилось, но в их квартирке теперь жили другие люди. И у нее теперь была другая жизнь. И Алеш не был уверен, что сможет предложить ей что-то лучшее. Он не был уверен в том, что ждет его в ближайшие часы.

Вот если бы она остановилась сразу, если бы бросилась к нему, готовая узнать его в любом мало-мальски похожем мужчине, если бы это произошло раньше – вскоре после его исчезновения… Тогда – другое дело. Но теперь эта женщина была для него еще более чужой, чем прежде.

Просто именно кольцо заставило его вспомнить все то, что он уже практически забыл. А затем привело его в этот мир. И на этот мост.

Алеш посмотрел на узкую полоску на пальце левой руки и вздохнул. Интуиция подсказывала, что у него не так уж много времени. Он определенно не имел права здесь находиться, а значит, скоро кто-то спохватится. Нужно двигаться дальше.

Ему казалось, что в его распоряжении есть еще час-полтора, чтобы прогуляться по улицам родного города. Как знать, не в последний ли раз…

Алеш шагал, спотыкаясь на гранитных кубиках старинной мостовой – никогда прежде с ним такого не бывало, отвык ходить по мощеным улицам. Даже если узнать, какой здесь сейчас год и подсчитать, не удастся выяснить, сколько времени на земной счет он провел на Портале – пару месяцев, год, больше? Сколько ему теперь было лет?

Разыскивать родителей и друзей он не решился – не стоило запутывать все еще больше. Ему было достаточно общества реки, ее мостов и берегов, где он провел двадцать четыре года. Можно было раздобыть где-нибудь местной еды и пива, хотя бы украсть… Хотелось бы еще смотаться в пригород, выше по течению, там было памятное место времен школьных путешествий на лодках, игр в пиратов и ночей в палатке на берегу. Может быть, как-нибудь в другой раз…

А пока что оставалось только мысленно поблагодарить Элишку за то, что у него было это кольцо, указавшее путь в родной мир. И другую женщину – за то, что оно у него осталось.

Выйдя из центра города и миновав шлюз, Алеш спустился с набережной к самой воде. Быстро темнело, ясное небо над головой заливалось угрожающей холодной синевой. У берега покачивался на быстрых речных водах среди частных катеров и лодок его игрушечный кораблик, вздымая свои стройные мачты, словно свысока поглядывая на прочие суденышки, не видавшие в своей жизни ничего, кроме одной этой реки. Случайные прохожие поглядывали на него с любопытством, но без особого удивления – мало ли что взбредет в голову нынешней молодежи!

Тлинкли, как ему и было велено, не высовывал носа из каюты, притворяясь собакой, и только с безмерным удивлением наблюдал сквозь мелко застекленное окно за дрейфующими мимо флотилиями лебедей. Алеш легко развернул свой кораблик и взял курс на юг, вверх по реке. Тлинкли решительно вышел на палубу и сел рядом, плотно прижав крылья к спине.

– Может, еще успеем, – пообещал ему Алеш, хотя и сам не был толком уверен, что именно хочет успеть. Может быть, он смутно надеялся как-то проскочить назад во времени, найти там на берегу палатку в сени шелковиц и измазанного илом подростка и посмотреть ему в лицо, чтобы просто понять, насколько оно стало чужим. Или просто убедиться, что никогда и ни для кого пути назад не бывает, что палатка давным давно куда-то выброшена, и шелковицы кто-нибудь, возможно, вырубил, а мальчика практически больше нет в живых. Пропал без вести…

И двигаться можно только вперед, а значит – навстречу неизвестному, в новый мир. Только Алеш подозревал, что для этого придется пройти Портал. При одной мысли об этом, сердце начинало колотиться куда чаще, почти до боли ударяясь в сращенные ребра, а волосы сзади на шее вставали дыбом – но не от страха. Он не знал, кого и что он увидит, там, может быть, не будет ни одного знакомого лица, только приказ – уничтожить неприятеля. Любой ценой. Это его не смущало. К тому же, Алеш подозревал, что Штайндайер, Моор, Форард и, если угодно, Дольцинн вполне готовы, в случае чего, нарушить правила. И уж наверно, не зря запястье Алеша холодил браслет странствующей богини…

Может быть, он – теперь уже как законный посетитель – все-таки увидит нутро Адуаны, а это немалого стоит. А может статься, у Портала, в стороне от стражей, будет стоять Иацинта. И просто скажет, что она согласна…

Тлинкли подозрительно покосился на Алеша и что-то пробурчал.

– Оставь! – отмахнулся капитан крохотного кораблика, совершившего самое грандиозное в истории путешествий и готового идти дальше. – Беспокоишься – вот и следи сам.

Небо было удивительным – с востока его уже заливала тьма, с запада еще подсвечивали красным золотом лучи заходящего солнца, и даже подернутая подвижным переливчатым блеском полоса реки, отражая его, казалась разделенной надвое.

И в неостановимо подвижной ее поверхности уже мерещилось отражение двух гротескно вытянутых опор, между которыми была бездонная пустота – как раз там, куда был уверенно нацелен нос корабля – Портал миров.



                07.2007 – 20.05.2008