С-т-р-а-н-н-ы-й - с-к-р-и-п-а-ч

                СУМАСШЕДШИЙ  СКРИПАЧ
                -------------------------------------------------



               Это  был  странный  человек…  Всегда  одетый  во  что-то  тёмное…

               Он  был  очень  худым,  бледным   и  каким-то  отрешенным... И  всегда  с  вечным  скрипичным  футляром  под  мышкой…
               Порой   он   казался   человеком-привидением   и   словно  существом    из  другой   эпохи,   из  совсем  чужого   нам  века… 

               Странная  у  него  была  внешность  и  непонятно  было  сколько  ему  лет…  Иногда  он  казался  совсем  юным  и  даже  красивым,   но  иногда    очень усталым  и  больным,   похожим  на  старика,   хотя,    вероятнее   всего  ему   было  лет  тридцать…

               Но  то  ли  погода,    то  ли  сама  музыка,   непонятным  образом
изменяли  его  облик,   превращая  его  то  в  изможденного  больного  человека,  то  во  вдохновенного,  с  горящим  взглядом  юношу…
 
         Что-то   непонятное  происходило  с  ним,  -  он  менялся  и  преображался буквально на  глазах… И  это  притягивало  и  отталкивало,  и  пугало  одновременно…
А  его   музыка  завораживала…

          Она  была  какая-то  странная,   нервная,  тоскливая   и   хватающая   за  душу ,  что  невольно  обращала  внимания  на  удивительного  исполнителя... 

          Каждый  вечер  он  появлялся  в  подземном  переходе.
 
          Как-то  раньше,    ещё  будучи  студентом  консерватории,   он   пробовал
играть  в  вагонах  метро... Но  там  было  слишком  шумно  из-за  шума  поезда  ему  было  нелегко  играть  и  по-настоящему  увлечь  слушателей  своей  импровизацией...

           И  тогда  он  стал  играть  в  подземных  переходах,  особенно  там,  где
было  меньше  движения  людской  толпы  и  подальше  от   входа...

           Это  были  длинные,  каменные   переходы,  оформленные  тёмным   мрамором  и  отшлифованным   гранитом...  И  это  каменное  оформление   создавало  прекрасную  акустику  для любых  звуков и  особенно  замечательно  для  музыкальных произведений.
 
           Вот  в  одном  из  таких  переходов,  почти  в  самом  центре  города, и  облюбовал  себе  странный  нервный  музыкант...

           В  уличных  переходах  и  в  переходах  между  станций  метро  всегда  можно  встретить  самых  разных  музыкантов,  как  любителей,  так  и  профессионалов.
           Но   этот   скрипач   резко   отличался  от  всех.   И  не  только  своей  мрачной  внешностью,  но  и  исполнением  музыкальных  произведений...

           Так  как  играл  он, -  никто  никогда  здесь  не  играл... Он  даже  скрипку  держал  не  так,   как  это  делали  другие  музыканты... А  как-то  странно,  почти  на  весу,  почти  не  прижимая, как  это  принято,  к  плечу...

           Если  верить  в  переселение  душ,  то  здесь   можно  было  заподозрить,  что  в  этого  молодого  скрипача  переселилась  душа  великого  Паганини..

            И  казалось,  что  он  едва  прикасался  смычком  к  струнам,  а  мелодия  сама  возникала  от  движения  его  тонкого  смычка  и  вливалась  в  окружающий  воздух,  уносясь  вдаль,   вдоль  длинных  переходов,   стремясь  вырваться   из  подземелья  вверх,  на  свободу.

            И  когда  этот  одинокий  скрипач  играл,  уже  никто  не  обращал  внимания  на  его  внешность...  Мимо  спешащие,  бегущие  куда-то  люди  невольно  приостанавливались   или  замедляли  свой  суетливый  бег  и  вслушивались  в  этот  завораживающий,  пронизывающий  душу  поток  звуков, что  нежной,  пьянящей  мелодией  проникала  в  самое  сердце... 

            Он  никогда  не  появлялся  днём ,  а  всегда  приходил  в  своё  подземное  царство,   как   только   начинало   вечереть...  Он  шёл,   какой-то  совсем  неприметный,   тёмный  и  сутулый,   со  своим  неизменным  стареньким  футляром  для  скрипки... 

            Потом  подходил  к  давно  облюбованному  месту,  где  звук  был  особенно  чист,  без  резонансов  и  эха,  -  останавливался,  словно  в  задумчивости...  Потом  неспеша открывал  футляр  и  осторожно  доставал  свою  скрипку. 

            Скрипка  была  явно  старенькой,  как  это  бывает  у цыган... Но  он  явно  дорожил  ею  и  любил... Это  было  видно  по  тому,  как  бережно  он  с  ней  обращался...  Потом  он  брал  смычок  и  слегка  прикасался  к  струнам... 

            От  этого  лёгкого  прикосновения  струны  тихо издавали  звук,  словно  отзывались  на  приветствие  своего  хозяина...  А  скрипач  внимательно  и  чутко прислушивался  к  звукам...   Из-за  часто  меняющейся  погоды  там,  наверху,  здесь,  внизу,  незаметно,  но  всё же  менялась  акустика.   И  надо  было  настроить  скрипку  так,  чтобы  её  звуки  не  глушили  проходящих  мимо  людей  своими  слишком  высокими  нотами...  Но  и  не  звучали,  как  тихий  приглушенный  плач  ребёнка...

             И  пока  он  стоял  и  слушал  отзвуки  случайных нот и  мелодий,  мимо  идущие  люди  почти  не обращали  на  него  внимания...  Мало   ли  нищих  и  бедных  бедолаг  пряталось  и  попрошайничало  в  переходах...

             Но  вот   скрипач  поднял  свою  видавшую  виды  скрипку   и  пристроил  её  поудобней  на  плече... Тонкими  длинными  пальцами  сжал  смычок  и  прикоснулся  к  струнам...

             И  полилась  мелодия...  прекрасная  и  грустная  мелодия  любви  ...
Он  играл  классику...  вначале  всем  известную  и  популярную...А  потом  незаметно  переходил  на  импровизацию...  И  это  было  потрясающе... Потрясающе  потому,  что  любую  мелодию  он  мог  исполнить  так,  что  она менялась  до неузнаваемости,  но  в  то  же  время  не  теряла  своего  очарования  и  красоты,   мелодичности   и волшебства......   

             Незаметно  около  него  собиралась  толпа ,  которая  молча  замирала  и слушала-слушала   неизвестного  музыканта,  не  в  силах  уйти...  И  если  всё же  кто-то  уходил,  подгоняемый  своими  заботами,  то  вслед   за  ним  ещё  какое-то 
время   неслись  эти  странные,   грустно-завораживающие  мелодии,  словно  плач  о  давно  ушедших  счастливых  днях...

             Собирал  ли он  много  денег  от  своих  выступлений...  Да  нет,  не  очень !  В  лежащий  на  полу  футляр  бросали  не  слишком  много,  так  как  публика  была  не  слишком  богатой да  и многие  предпочитали  просто  слушать  хорошую  музыку,  ничего  не  давая  взамен...

              Но  скрипач  и  не  расчитывал на  щедрое  подаяние.  Ему  важно было,  чтобы  его  слушали...И  хорошо,  если  бы  хоть  немного  понимали...  Но  понимали  ли ?

              Бедный,  непризнанный  гений-скрипач,  похоже,  родился  в  этом  городе  и  даже  был  чем-то  похож  на  свой  город, -  город,  у  которого  было  много  имён,  но  ни  одного  долговечного...  Чаще  всего  этот  город  называли  Питер...-  сокращенно  от  старого  названия  Петербург  (Петроград),Санкт-Петербург.

              Весь  облик  скрипача  очень  напоминал  людей  из  прошлого, из  Х1Х века,   когда  бедная  полуголодная  интеллигенция  одевалась,  как  Достоевский  и  Гаршин...  Темные  и скромные  одеяния  их  очень напоминали  питерские  трущобы  с  их  высокими  дворами-колодцами  и  длинными  холодными  улицами... Питер - всегда  был  холодным  и  неуютным  городом  и  жить  в  нем  испокон  веков  было  нелегко...
             
             Вот  и  скрипач  напоминал  выходца  из  старого  Питера,  -  и    вся  его   внешность  была  словно  частью  этого  города  и  он  сам  чувствовал  себя    явно  неотделим  от  именно  от  такого  города….
             Он  был  странным  порождением  своего  времени…
   
             Вряд  ли  где-нибудь  еще  могло  появиться  такое  странное  и  почти  нереальное  существо... Только  Питер  мог  породить его,  вложив  в  живое  сердце  свою  мрачно-тоскующую  душу...


              Да,  акустика  в  подземелье  была  потрясающей,  -  каменные  стены,   каменные полы  и  каменные  своды  резко,  сильно  и  звонко  отражали  любой  звук…

             Странный  мрачный  музыкант  старался  настроить   звук  своей  скрипки  так,  чтобы  она  не  резала  слух  и  не  оглушала  стоящих  и  идущих  мимо  людей…

             Но  если  бы  он даже  оглушал,  -  его  всё  равно бы  слушали...
             Когда  он  начинал  играть,  это  уже  не  имело  значения,  потому  что  его  музыка  завораживала  и  гипнотизировала... Он  была  необыкновенной...
            
             Скрипач  играл,  не  замечая  ничего  вокруг. 
             А  вокруг  стояли  незнакомые слушатели  и  не  сводили  глаз  с  летающего  в  полумраке  смычка,  из-под  которого  рождались  волшебные  мелодии   прекрасно  музыки...  Многие  узнавали  эти  мелодии  и  улыбались  им ...
         
             А  потом  скрипач  начинал  импровизировать….
             И  это  было  нечто  необычное,  словно  подземелье  раздвигало  свои  тяжёлые  своды  и  над  головами  слушателей  распахивался  небесных  свод,  -  то
звёздный  и  лунный,  то  солнечный  или  летне-грозовой...

             И  слушать  этого  импровизатора  можно  было  долго,  бесконечно  долго,  совершенно  забыв  о  времени  и  об  окружающем  мире… И его  слушали  и  те,  кто  хорошо  разбирался  в  музыке,  и  те,  кто  почти  ничего  не  понимал  в  ней.   Но  его  музыка  и  то,   как  он  исполнял  её,  не  оставляла  равнодушным никого,  -  и  хоть  на  минуту,  но  заставляла  замедлить  шаг  и  прислушаться  к  ней...  Как  прислушиваются  к  голосу  ветра,  к  шуму  моря,  к  грохоту города...   

        А  он  играл,  играл  и  играл,  не  обращая  ни на  кого  никакого  внимания…
Он  и  его  музыка  словно  превратились  в  единое  целое  и  эхо  живых  мелодий  носилось  и  трепетало  среди  длинных  каменных  туннелей  городских  переходов.Й


Рецензии