В первый раз...

В первый раз…

… в  первый класс.
             В белом фартучке,  с атласными новыми лентами   в длинных косах, с портфелем в руках гордо вышагиваю по дороге в школу.  Крепко  держусь за мамину мозолистую руку и посматриваю по сторонам. Так хочется, чтобы как можно больше людей увидели  меня в этом наряде и поняли, что я уже выросла и иду в школу. Нас то и дело обгоняют веселые, щебечущие стайки  школьников с цветами в руках, сумками и  портфелями. Ранцев тогда не было, большинство сельских школьников не имели и портфелей, а  несли   самодельные, сшитые матерями  из плотной ткани, сумки для учебников, с карманчиком для чернильниц - непроливаек. Двор сельской семилетней школы смотрится огромной нарядной клумбой -  заполнен нарядными  детьми с цветами в руках: мальчики в новеньких ситцевых рубашках, многие из них с рисунком  в полоску или горошек, девочки в белых фартучках из дешевого ситчика, но сшитые матерями с выдумкой и любовью. Пионеры в алых галстуках из красного сатина, шелковых еще не было. В послевоенные годы много было  переростков, поэтому большинство учеников  мне  казались  совсем взрослыми. Я  на их фоне смотрелась совсем  малышкой. Страха у меня  нет, есть только любопытство.
            Мама оставляет меня одну в углу большого школьного двора. Она идет узнавать , в какой класс меня записали: в «А» или «Б»,или в  «В», или в «Г». И вдруг как гром среди ясного неба: не записали, так как мне нет семи лет, а исполнится  только в декабре. Я сижу  одна – одинешенька в углу огромного школьного двора, а мамочка бегала от учительниц первых классов к директору школы, от него  в районный отдел народного образования. Все ей твердили: «Не потянет ребенок учебу, не справится с нагрузкой и закончится тем, что вы её заберете в течение года». Маминых заверений, что этого не случится, никто не хотел слушать.  Мне же так хотелось стать в ряды школьников и послушать, о чем говорят на торжественной школьной линейке.
         Первого сентября 1950 года  мы  с мамочкой возвращались домой печальные, измученные беготней по инстанциям,   уставшие, обиженные учителями, директором школы и работниками отдела народного образования. Горький получился праздник.


  Первая оценка.
          Меня все-таки приняли в школу, с разрешения, заведующего отделом народного образования, бывшего однополчанина моего отца, погибшего на фронте.
         В школу я пришла на третий день и сразу окунулась в учебу, которая мне показалась легкой и интересной. Через месяц первый раз учительница вызвала меня читать по букварю  к доске, как она выразилась, «на оценку».  Я вышла и довольно бойко прочитала: «Мэ-а-мэ-а  мэ-ы- лэ-А  рэ-а- мэ-у»-, и победно подняла голову. Класс вместе с учительницей замер. Учительница посмотрела на меня с сожалением и сказала: «Садись, Оля, ставлю тебе – «два».
        Этот день остался у меня в памяти на всю жизнь, так же как и первое сентября. Я шла домой с трудом, едва   передвигая ноги. Они налились тяжестью. Я  их  большим усилием воли переставляла с места на место, поэтому часто останавливалась и отдыхала. Портфель с букварем казался таким  тяжелым, будто набит кирпичами  и оттягивал мне руку. В моей головке засела только одно: « Я - двоечница». Дома, рассказывая маме и старшему брату о своем горе, дала волю      слезам. Так я узнала, что такое стыд и общественное порицание.
         В этот же день мой старший брат научил меня читать, что стало любимым моим занятием на всю жизнь.


Первый вкус   победы
        По случаю окончания учебного года, вся школа выстроилась на общешкольную «линейку» Так назывались в то время общие школьные сборы. Был майский солнечный день. Детвора веселилась в предвкушении долгих летних каникул. Я в этот день была дежурной. Полила последний раз в классе свои любимые цветы, помыла и  вытерла насухо классную деревянную доску.   Вышла во двор тогда, когда уже  весь состав  школы слушал теплые поздравления директора школы. Я пристроилась за седьмым, выпускным классом, так как  не увидела, где стоял мой первый класс.  Началось вручение лучшим ученикам почетных грамот и подарков. В те времена отличников в школе было мало. Их большие портреты висели в коридоре школы,  о них знали все ученики  , и не только   знали,   ими гордились.
         Директор школы торжественно объявил, что в этом году в нашей школе не пять отличников, как это было в прошлом году, а уже семь. Все дети закричали: «Ура!» и захлопали в ладоши. Каждый из отличников шел за своей наградой через огромный двор школы  под   аплодисменты, крики, приветствия собравшихся. И вот объявляют последнего отличника. Неожиданно для меня директор называет мое имя и мою  фамилию. Семиклассники дружно  расступились. Я прохожу через их строй и слышу: «Молодец, Оля! Это же Оля Гаранина, я с ней рядом живу…»- несутся  возгласы и реплики  из их рядов. Не чуя под собой ни  ног, ни  рук от неожиданности и волнения,  я принимаю Почетную грамоту и огромную красочную, иллюстрированную  книгу «Золотой ключик или Приключения Буратино». «Линейка» заканчивается, но никто не спешит расходиться. Меня окружают дети всех возрастов, рассматривают Почетную грамоту с портретами Ленина и Сталина, книгу, таких в семьях нашего села ни у кого еще не было, поздравляют, а я купаюсь в лучах первой, такой сладкой и жаркой, своей славы.
 

Первая игрушка.
                У меня никогда  не было фабричных игрушек. Предметом вожделения, как и всех девчонок, была - кукла, с льняными волосами, голубыми глазками, в сарафанчике и туфельках. Я могла подолгу простаивать в магазине, рассматривая голубоглазых принцесс. Однако они так и  остались   мечтой. Реальность была такова: на тряпичном плоском лице рисовалась уродливая рожица, пришивалось тряпичное тельце, набитое ватой, ручки, ножки.
 Впрочем, я никогда и не просила купить  игрушки, знала, что это невозможно. Отец погиб от рук  японского диверсанта в Манчжурии, который взорвал машину отца вместе с бойцами.  Лейтенантская пенсия была мизерная, мамина медсестринская зарплата еще меньше. Она выбивалась из сил, чтобы прокормить, одеть и обуть нас с братом.
        В год окончания первого класса с отличием, я счастливая, с триумфом возвращалась из школы домой и по дороге встретилась с мамой, которая спешила на работу. Она порадовалась вместе со мной, рассмотрела Почетную грамоту и книгу, поздравила, почему-то всплакнула  и на ходу бросила: « А я тебе сделала  подарок, он дома ». Я бегом бросилась  домой, предвкушая увидеть куклу. На моей кровати сидел игрушечный, маленький фабричный, нарядный…      клоун. Мамочка выбрала подарок по своим средствам и возможностям. Представляю, каких трудов ей это стоило, чтобы накопить, даже на такую игрушку, денег. Мое разочарование быстро пропало. Я полюбила эту замечательную игрушку также неистово и предано, как бы любила и куклу, вплоть до того времени, как у меня, её кто-то из моих подруг тайком не унес с собой. С тех пор ненавижу тех, кто ворует.



Первые слезы.

      Умер Сталин. Я училась в третьем классе. Как и все жители нашего военного городка,на территории которого жила моя семья,  пришла  я  по этому поводу в солдатский клуб, в котором собрались все свободные от работы и службы люди.Плакали все.Сегодня я не верю тем, кто твердит с гордостью, что он радовался этому событию.Может быть на всю Россию и нашлось таких человек десять, но не больше.
      На сцене , на столе поставили замполиты радиоприемник, роскошь того времени,добились самой большой для этого чуда техники громкости.Послышались позывные Москвы.  Зал на 5оо мест, был заполнен до отказа.На передних местах с первого по пятый ряд сидели детвора и женщины, остальные места занимали мужчины в армейской форме.В зале стояла мертвая тишина.Началась трансляция. По мере выступления ораторов, в  зале сначала послышалось хоровое  сопение,шмыгание носом нескольких сотен людей, затем женский плач. Последним выступал Берия. На меня, да и не только на меня , его речь  произвела большое впечатление.Говорил он, хотя и с акцентом,но с большим волнением и со слезами.Её содержание за давностью лет  уже не помню.Помню ту эмоциональную атмосферу, которая царила в зале. Всхлипывания и плач охватили  всех присутствующих людей.Меня, маленького несмышленыша, охватил ужас от того, что плакали мужчины,победители  той войны, с которой не вернулся отец. Не представляла , что столько мужчин могут плакать одновременно.
      Под впечатлением этого действа, вся в слезах, я пришла домой. Мама была дома:"Оля, ты почему плачешь?"Я удивилась этому вопросу. "Ты разве не знаешь, что умер Сталин?!"- ответила я.Мамин ответ меня поразил:"Нашла от чего плакать".Её равнодушный  тон в голосе меня поразил.
   Только незадолго  до  своей смерти мама рассказала , что её отец был  очень богатый владелец обувной фабрики в городе Екатеринбурге(Краснодар). В 1929 году мой дед вместе с женой  сгинули в перепитиях решения экономической политики государством, а его миллионы отошли  в  государственную казну, впрочем, может и остались в руках чиновников от власти, а маме с братом и сестрой достался казенный  детский дом.

Первый выговор.
         Школу я любила. Учеба мне давалась легко.  Много времени отдавала общественной работе. Любила организовать детей на различные коллективные игры, субботники, сбор макулатуры и металлолома, постановку школьных спектаклей и пр.
Школа была  семилетней,   выпускники  пользовались в ней уважением.
         Всей жизнью школы занимался ученический комитет, а я была избрана  его председателем. Моя неуемная  энергия в  этой должности нашла  свое место. Не было в школе ученика, который бы не знал меня и не гордился мной. Но весной мой авторитет потерпел фиаско. Кстати до сих пор не понимаю, почему и за что.
          Приближались первомайские праздники. Группа  одноклассников решила устроить праздничное гуляние с   застольем. Кстати, по возрасту я была младше всех в классе , большинство учеников  были переростки, которые  старше меня года на 3-4 года.  Одноклассники подошли  и ко мне с предложением поучаствовать в складчине. Я сначала согласилась, но, узнав о какой сумме, идет речь, отказалась. Сказать матери, что мне нужна довольно приличная сумма на участие в застолье,  при нашем материальном положении, для меня это  было просто кощунственно. После моего отказа меня оставили в покое, о дальнейшем  продвижении этого плана я ничего  не знала и не интересовалась.
          После праздников на школу обрушилось ЧП. Мои дорогие одноклассники все-таки сорганизовались, перепились, уделали весь двор хозяйки и организаторши этого пира, буйно вели себя, о чем и поступила жалоба от соседей моей одноклассницы   директору школы. Начались разбирательства и наказания по линии комсомола, пионерской организации, родителей и их самостоятельных чад.
               К моему удивлению дошла очередь и до меня. Кто-то из участников или их родителей  избрал нападение на самою авторитетную  ученицу школы методом своей защиты, что мол председатель учкома тоже должна была принять участие в праздничном застолье. Впрочем, я так никогда и не узнала, кто и как об этом донес. Завуч школы  и   классный руководитель собирают  весь состав ученического комитета и вдруг  начинают допрашивать меня, что, как и почему. Я совершенно  ни в чем не чувствую себя виноватой. Каково же было мое удивление, что речь идет обо мне. Весь ужас своего положения   осознала не сразу, а только тогда, когда завуч школы вынесла предложение  на голосование о том, что  за то, что я « знала и  не сообщила, считай, что не  донесла , о готовящемся мероприятии», вынести выговор с занесением в личное дело. Большинство  участников этого сборища было за то, чтобы вынести выговор, но без занесения .
           На следующий день на школьном стенде, на обозрении всех, к моему великому стыду,  красовался   приказ об этом. Казалось, что все только об этом выговоре и говорят и обсуждают меня. Кстати, об остальных участниках пира, какие  они понесли   наказания, так никто и не узнал.

               
               
Первая любовь.
                Учусь в шестом классе. Читаю книги  запоем. Это любимое занятие. К тому времени перечитала всю детскую литературу: и «Тимура и его команду», и «Васька Трубачева…» и все остальное. Перешла на чтение книг для взрослых, в которых основная тема- любовь. Это волнующее, таинственное чувство только для взрослых. Из книг я уже довольно многое о нем знаю, как и то, что детям оно еще не подвластно.
               В один осенний  вечерок, когда были  сделаны все дела , выучены уроки на завтра, ложусь вечером  в постель и беру книгу для чтения  в предвкушении интересного и необычного сюжета. Однако не читается, пытаюсь уснуть, не спится, верчусь с бока на бок.  Не понимаю, что со мной происходит.  Настроение возбужденное, радостное, можно сказать, даже ликующее Сердечко колотится так, словно случилась  великая  радость. Пытаюсь понять, в чем дело, не получается.
           Решаю перебрать свой прожитый день по часам и делам.  Утром завтрак и  дорога в школу. Ничего интересного. Перебираю  урок  за уроком. Все, как всегда. Большая перемена… Стоп! Сердечко вздрагивает и заливается радостью.

              Сегодня выдался    солнечный, теплый осенний денечек. На   большой перемене прыгаем в «классики» на школьном дворе. Рядом стоят две семиклассницы, наблюдают за нашей игрой и  разговаривают о моем однокласснике, Борисе. Я прислушиваюсь. Тема очень интересная. - Ты продолжаешь дружить с Борисом?- Нет. Поссорились.- Почему? - Одна из шепчущихся подруг переходит на очень тихий  шепот. Я вытягиваю шею, чтобы не пропустить таинственный ответ. - Когда я посетовала, что он редко приглашает меня в кино, то Боря  сказал, что лучше бы он с Олей встречался (шепотом называют мою фамилию и смотрят настороженно в мою сторону) уж она бы не стала требовать, чтобы  её чаще водили в кино.-
Именно эти слова обо мне сделали меня в тот день ликующей. Боря - миловидный мальчик, с румянцем на всю щеку, нравился многим  девочкам в школе, видимо нравился и мне. Только я этого, по малости своих лет, не знала и не замечала.  Я вспомнила этот разговор, вздрогнула, во мне опять запели торжественно  трубы радости моей  души, спросила самое у себя : « Что это? Неужели это любовь? Нет, не может быть у детей любви».
           После этого события  прошел и благополучно  закончился учебный год. Некоторое время я томительно  ждала, что Борис подойдет ко мне, предложит или  взять мой портфель и донести его до моего дома, или пригласит в кино. Однако этого  не случилось, хотя он частенько приходил ко мне списывать или  узнавать   домашнее задание. Жили мы с ним  напротив друг друга. Каждый раз, выходя из калитки своего дома, я мучительно старалась зажать свое бьющееся сердечко, пробегала мимо его  окон, глядя в землю, боясь встретиться с ним взглядом.   Очень боялась, что он вдруг   поймет, как   он мне нравится и, как я страдаю от его равнодушия.
       Летом  детвора нашей улицы от мала, до велика,  проводила  время в  совместных  играх..  В тот день  кто-то  предложил под покровом темноты посетить совхозный фруктовый сад, в котором созревал довольно большой урожай яблок. Старшими оказались в этой многоголосой ватаге мы с Борисом. Малышня убежала далеко вперед, а мы весело щебетали в темноте, вспоминая  всячину из школьной жизни. Тропинка проходила по сельским  огородам, заросшими подсолнухами и кукурузой. Вдруг неожиданно  Борис протянул свою руку к моей, начинающей только набухать, груди, дотронулся до неё и сказал: «Наверное, тепленькое местечко?» Что испытала я в тот момент, не передать словами: ужас, страх, стыд, ненависть к себе и к нему, великое потрясение. Я с ненавистью оттолкнула его изо всех сил, застыла в кустах в темноте, он позвал меня несколько раз и, не дождавшись ответа, ушел. Всю ночь я проплакала и решила, что во всем виновата я сама.  Нечего гулять  с парнем  вдвоем в темноте.
               Утром  проснулась здоровенькой  и свободной от первой  своей любви. В это утро я не пробежала мимо его окон, как обычно, а прошла, не торопясь, спокойно и  равнодушно,  с достоинством  взглянула в  его окно. Увидела в нем  его лицо, глаза не опустила, а  отвернулась.    С тех пор  я  была не просто равнодушна,  мое отношение  к нему, скорее  всего  можно было назвать  презрительным. Его попытки ухаживать  за мной уже в более зрелом возрасте, вызывали у меня   непередаваемое  тошнотворное и брезгливое    чувство.

Первые стихи.

     Первая любовь вызвала у меня острое желание облечь свои чувства в стихи.Я легко рифмовала строки и  легко сочиняла.Разумеется, записывала в толстые общие тетради,которых у меня за тот год скопилось несколько штук.Любопытно было бы их сейчас прочесть...
     Свои стихи я никому не показывала , прятала от посторонних зрителей и читателей.Однако старший брат нашел мои опусы, прочел и долго надо мной подшучивал.Но  это не расслабило меня .Я по-прежнему продолжала вдохновенно творить.Пока на глаза мне не попалась книга  "Евгений Онегин" А. Пушкина.
     Мне трудно описать тот восторг , который я испытала при  чтении этого романа.Прочла взахлеб,на одном дыхании.Читала и перечитывалапо много раз сцены природы,времен года.Они были музыкальны,колоритны,красочны.Я не понимала, как такие образы возникают у автора, и почему у меня не возникают, пусть не такие строфы,но хотя бы наподобие.Мешало лишь то , что в  таком ярком ,таком лиричном произведени А.Пушкина было много слов ,значение которых я не понимала и не знала, например, имена  богов.Раз за разом приходилось ходить в библиотеку, чтобы заглянуть в словари и понять, о чем хотел  сказать великий поэт.Меня поразила энциклопедичность знаний поэта.
      Прочла  последнюю страницу романа и вдруг поняла, какая серость - мои стихи!!! Немедленно я сожгла в печке все свои вирши, без малейшей  жалости.В тот день я не только поняла, что Пушкин не просто хороший поэт, а что он  величайший поэт всемирной истории.Он не просто рифмовал свои мысли.Он думал,говорил,а  может быть,и пел стихами.Помогали ему в этом  огромный запас знаний,в том числе словарный ,знание древнегреческой и древнеримской поэзии , литературы,  истории,тесная связь с народным творчеством. Стало понятно, что я - не поэт,Пушкиным мне никогда не быть. Мои знания, полученные в сельской семилетке,  дворовое  воспитание,никогда  не позволят мне стать хорошим поэтом,а  писать хуже я не хотела. Поклялась себе, что никогда  не буду больше писать стихи.   


Первое свидание
         Накануне  мне было назначено свидание. Первое в моей жизни. Мне 15 лет. Учусь  в педучилище.
         Вчера, малознакомый друг моей однокурсницы Маши, встретился на пути к зданию педучилища. Как обычно, я ему кивнула в знак приветствия и хотела пройти мимо .Однако не тут-то было. Был он не один. С ним рядом  шел  высокий, миловидный парень  лет двадцати. Вдвоем они перекрыли мне  дорогу.
 -Оля, этого молодого человека звать  Иваном, он приглашает тебя сегодня на вечерний сеанс в кино.
Моему удивлению не было предела. Один малознаком, другого вообще вижу в первый раз…
-Нет. Я не могу, занята, много уроков.- Сделала шаг в сторону и попытку их  обойти, чтобы продолжить  свой путь.
-Подожди! – Повелительный голос Машиного ухажера и  шаг в сторону, не пропускающий меня. Иван повторил то же самое па, но молча. Так продолжалось довольно долго. Мои визави желали, во что бы то ни стало добиться от меня согласия на этот совместный культпоход в кино. Прошел час, а мы так и не  пришли к общему миру , продолжая свой  неприятный  диалог и вытанцовование посреди улицы. Уже были близки слезы. Однако, рассудив, что договоренность  на  этот поход в кино меня ни к чему не обязывает, можно и не приходить , я, наконец, дала себя уговорить.  Хитромудрый  Витя прочитал на   лице ход моих мыслей,  тут же выдвинул  новы угрожающий , стопроцентный довод: «Не придешь, найдем способ тебя наказать за обман ». На этом и расстались с Машиным говорливым парнем и его «немым» другом  Иваном.
     Угроза подействовала,  в кино я   пришла. Ваня ждал у  входа в зал  до последнего звонка. Как только начался сеанс и погас свет, он молча ухватил меня за ладошку  и уже больше не отпускал до самого окончания фильма. Я, конечно, сопротивлялась, ругалась,  но соседи с переднего и заднего рядов стали возмущаться, в свою очередь, моим поведением. Пришлось замолчать и вникать в сюжет фильма.
       Он так и пошел меня провожать, не отпуская из своих рук,   моей вспотевшей ладони. По дороге в общежитие постепенно   разговорились по поводу сюжета фильма, актеров, игравших роли героев. Расставаясь, Ваня спросил, где и когда завтра мы с ним встретимся.  Так и было назначено первое в моей жизни свидание.
         На утро ни о чем не могла думать, только  как о предстоящем свидании. Нет, думала не о том, что  надеть: выбора особенного  не было, так как моя  одежонка  в то время была  весьма скудной и  убогонькой. На лекциях и  перерывах точила одна мыслишка: « На какое  время  я должна буду задержаться?» Посоветоваться не с кем. В литературе, из которой я черпала уроки жизни, все девушки обязательно опаздывали на свидание, а парни их ждали. Стоял только вопрос, припоздать или на час, или полчаса, или пятнадцать минут. С утра я была убежденна, что задержусь  часа на полтора.  «Пусть   ждет»,-  мстительно думала я. Через некоторое время пугалась, что  он  не  дождется и уйдет. «Хватит и часа»,- к обеду решала я, столь сложную для меня задачу. Чем ближе подходило время нашего свидания, тем меньше становились промежутки, на которые я планировала припоздниться. Наконец подошло, назначенное мной, время первого в моей жизни свидания. Из общежития вышла ровно в восемь часов вечера и не спеша, пошла  к месту встречи, делая вид, что мне все – равно, а самое хотелось не идти, а бежать. Сердце  билось  так, что казалось, вырвется наружу. Замирала от страха, что Иван не дождется и уйдет. Он ждал. В руках держал кулек из серой рыхлой, оберточной бумаги. - Это тебе,- протянул он его мне.- Что это?- Конфеты. В ответ,  безразличное:- «- Спасибо!»
         В тот  холодный мартовский вечер мы долго  гуляли по улочкам маленького городка и много говорили: расспрашивали, знакомились с жизнью друг друга. Вернувшись со свидания, сели с девчонками пить чай с шоколадными  конфетами, которыми угостил Ваня. До этого, в своей жизни,  я  лакомилась только  изредка карамельками - «подушечками». В тот вечер я впервые попробовала шоколадные конфеты. Испытала такое обалденное чувство вкуса, которое никогда раньше и никогда позже больше  не испытывала.


Первый поцелуй.
                Прошел месяц. Свидания с Ваней стали ежедневными. Постепенно я перестала его бояться. Напоминали всегда о нем  весенние цветы, которые  постоянно стояли у меня на тумбочке: сначала желтые адонисы, затем  лесные душистые ландыши, охапки черемухи и сирени. Цветы, конфеты- все как в книгах, содержание  которых  я поглощала в  огромном  количестве. Я никогда не видела его пьяным. Началась пора первых уроков в школе. Он хорошо рисовал, всегда готовил для меня раздаточный дидактический материал.
        На танцевальных вечерах  не отходил от меня ни на шаг, держа меня за ладошку. На все новые кинофильмы билеты покупал заранее, на лучшие места. В клубе основными посетителями были студенты и преподаватели педучилища. Я прибегала всегда  в последний момент. Получалось так, что мы с Иваном стояли напротив этой огромной толпы кинозрителей, в основном девичьей,  которая «сверлила» нас своими взглядами. Я смущалась, пыталась вырвать свою  руку, но он не отпускал и, как мне казалось, гордо стоял рядом со мной. Гордиться ему было нечем и некем. Я не была красавицей, тем более в отличие от других студенток,  одевалась крайне   убого.
        В остальные вечера мы с ним  подолгу гуляли, любовались приметами  весны. Во время цветения черемухи по ночам  холодало, Ваня накрывал меня своей курткой, прижимал к своей  груди. В такие минуты казалось, что это самый родной и близкий  человек. Меня обволакивало теплым и нежным облаком. Как – то он прижался своей щекой к моей. Мгновенно щеки загорелись,  их охватило   нестерпимым жаром.  Он сначала  отодвинулся, но потом неожиданно крепко обнял и поцеловал в губы. В моей голове тревожно замелькали мысли: «Что мне делать, как поступить в этой ситуации?» Я лихорадочно перебирала в своей  памяти действия литературных барышень. Большинство из них на первый поцелуй отвечали пощечиной. Я приготовилась сделать то  же самое. Вдруг меня осенило: «За что? Мне же понравилось, очень приятно, ласково и нежно». Потом последовал поцелуй за поцелуем. Показалось, что губы опухли и выглядят как вареники. Утром это ощущение не прошло. Я  испугалась, что подруги будут надо мной смеяться. Однако в зеркале  не увидела никаких на губах изменений, что упокоило. С тех пор целоваться стало нашим любимым занятием . Продолжались эти встречи   еще месяц  ,пока Ваня не  уехал на работу  по распределению   в дальние края. Ни разу, однако, я не услышала от него, любит ли он меня.  В дальнейшей жизни, когда время от времени я иногда встречалась с парнями, воспоминания  о Ване, как лакмусовая бумага,  позволяли определять их отношение  ко мне. Как только во взаимоотношениях  появлялось что-то не так, как было в отношениях с Иваном, я немедленно расставалась. Ещё гораздо позднее я поняла, что тот, кто по-настоящему любит, не обязательно спешит об этом  сообщать. Прежде всего, это его поступки, а не слова. Как совсем недавно, через 40 лет совместной жизни, мой второй муж сказал, что в его жизни это было самым  сложным делом, и  сделано оно  было только один раз,  в самую трудную  минуту, во время  моей тяжелейшей   болезни.



Первое  признание


         Так я и никогда  не услышала  от Ивана, любит ли он меня, но, не смотря на это, никогда не делал по отношению ко мне ничего такого, чтобы мне не нравилось. Особенно удивляло то, что он мной гордился.
       На третий день нашего знакомства я пришла в местное  почтовое отделение. Решила воспользоваться отсутствием людей в зале и тишиной, чтобы написать друзьям и маме письма. Вдруг тишину нарушила многоголосая  толпа, ввалившихся в зал, людей. Я подняла голову. Среди веселой компании был и Ваня. Мы  поздоровались кивком друг с другом,  я продолжила свою писанину. На минуту заинтригованная компания замолчала,  свистящим шепотом Ваня произнес гордо: «Это- Оля!»
       Тут же гомон продолжился. Все стали у парня по имени Алеша спрашивать, куда же они пойдут дальше. Я подняла голову и столкнулась  с торжествующим  взглядом того, у кого все просили принять решение. На его лице, как в книге, читалось любопытство, заметила ли я, что в этой толпе он самый авторитетный. Гурьба парней с шумом   выкатилась из помещения  и дружно продолжила свой путь.
   После этого, весьма незначительного события,  во время совместных посещений с Ваней клуба, Алеша частенько подходил к нам ,здоровался ,о чем-то говорил с  Иваном. Меня не интересовали ни их разговоры, ни он сам, поэтому свое знакомство с этим человеком  я считала  «шапочным».
     После отъезда Вани, я уехала на каникулы домой. Он еще раз удивил меня. Не смотря на то, что не знал моего подробного адреса, ему известно было  только название поселка с десятитысячным населением, он приехал в поселок и нашел меня. С тех пор я твердо  уверовала в то, что тот, «кто ищет, тот всегда найдет».
      В день возвращения в педучилище  с каникул,  мы всей группой однокурсниц  пошли в кино. Первого, кого я увидела, это был  Ваня. Меня накрыло знакомое облако радости, нежности к нему. Мы гуляли всю теплую, сентябрьскую  ночь, а утром я  проводила на его автобус.
       В этот день мы с девочками снова пошли на новый фильм . После окончания сеанса ,возле клуба я увидела Алешу, друга Ивана.  Он стоял , с пьяненьким, унылым, скучным  взглядом и явно искал себе приключений. Удивилась, в который раз- все это было написано на его лице.  Вдруг, его глаза уткнулись в меня.  Он кивком поздоровался  и побежал за мной: «Вот – мое приключение»,- читалось на его лице. - Можно тебя на минутку,- позвал он.- Слушаю тебя,- нехотя отозвалась я.  Остановилась, нетерпеливо стала ждать, что он скажет, чтобы  догнать удаляющихся подруг.- Знаешь, вчера приезжал Иван и просил передать тебе привет,  сказать, что у него все хорошо, что  через месяц он снова приедет.-  Я растерялась от  такого наглого вранья, но потом поняла, что это то самое приключение, о  котором  он  мечтал. Он не знал ничего ни о нашей встрече с Иваном, ни о том, что я его провожала на автобус.  Я усмехнулась, холодно  ответила: «Спасибо»,-  повернулась, чтобы уйти. Но не тут-то было.  Его мысль дала новый толчок. Он снова догнал меня, шлепнулся на колени  в уличную пыль: «Оля, обожди! Я давно хотел тебе сказать, что  я люблю тебя!» На этот раз он  добился своего: получил на свою нетрезвую голову, такое желанное приключение - удивить меня.  Я остолбенела и остановилась. – Я давно тебя люблю, - продолжал  местный ловелас и донжуан,- еще с тех пор как мы встретились на почте. Помнишь?- заглянул он мне в глаза снизу вверх.  Он веселился и радовался, что, наконец, нашел дело, которым  занялся от скучищи . Увидев , что я больше не рвусь домой , а остановилась и   слушаю  его , он вдохновенно продолжил лгать : « Я влюбился в тебя с первого взгляда. Ты самая красивая, самая умная, лучше всех, я не могу без тебя жить!» - выдал всю обойму  своих познаний в теме объяснения в  любви, остановился, с интересом глядя на меня, точнее на мою реакцию. Я уже стала приходить в себя   от его натиска. Он заметил, что я собиралась уходить, вскочил на ноги, отряхнул пыль с брюк  поднял руки , согнул их на уроне груди как турникет в метро, двинул на встречу  мне, обнял и поцеловал. Я оттолкнула его, развернулась,  не сказав ни слова,   пошла в общежитие. После этого я поняла тех классиков, которые считали и считают, что женщины любят ушами. В дальнейшем я  нетерпеливо стала   ждать  встреч  с этим парнем, чтобы еще раз  услышать от него слова любви, я хотела слышать их  снова и снова, хотя отлично понимала  причину его одноразового адюльтера (это пьянка и скука).   Мой разум вступил в бой с моими чувствами. Это была борьба, в которой здравый смысл   одержал победу, но далось это мне через двухлетнюю мощную   сердечную боль и тяжелое душевное страдание.