Блаженная нота побега

               
     Апрельский обычный день. Солнце припекает так, словно на дворе лето, а не весна. Последняя вещичка летит в спортивную небольшую сумку, закрывается замок на молнию и вперёд. Впереди шоссейная дорога. Длинная, длинная лента, протяжённостью в пятьсот километров. Именно столько нужно проехать, чтобы оказаться в деревянном домике, окружённом горными вершинами, с ледяным пиком. Посмотришь на эти белые наряды гор, словно окунаешься в зиму. Мороз ловко  пробирает тело, а дуновение ветерка приносит ту морозную свежесть, которую можно осязать только в зимние долгие вечера. Но до этого осязания примерно восемь часов езды на автомобиле. Откидывается сиденье, чтобы можно было удобнее расположиться, включается музыка. Еле уловимый шум колёс ласкает слух, добавляя в музыку неповторимую ноту побега. Побега от всего земного, притягивающего магнитом плотно к земле. Не дающего тебе ни одного шанса взлететь.
      Первый пост автоинспекции на Ставропольской трассе проехали. Сорок километров позади и вот первое село Ульдючины. Небольшой посёлок. Когда-то слева стояло прекрасное дорожное кафе, где готовились калмыцкие блюда, особенно запомнились из того времени бёриги. Именно такого вкуса бёригов, больше нигде не встречала. Борцыки были неизменно пышными. Подрумяненные золотой окраской, они просто таяли во рту. Вспоминается с улыбкой советский компот из сухофруктов. Кафе стоит, но нет того оживлённого мелькания людей, которые то и дело входили и выходили, гудков автомашин, снующих к стоянке. Кафе стояло одиноким и пустынным.         
     Справа виднелся недостроенный хурул, но разноцветные флажки с молитвенными слогами уже  развевались на ветру.  На первых шагах села, белая ступа свободно вбирала яркие лучи солнца. Именно о ступе, когда-то услышала грустную историю. Один мужчина из того села в жуткой аварии потерял свою семью, но сам каким-то образом чудом остался жив. Он продал всё, что у него было из имущества, построив данную белоснежную ступу по всем канонам буддизма. Раньше в том селе были частые драки, выпивки, но они прекратились. Село зажило мирно. Когда читала эту историю, было грустно и жалко человека. Но было и ощущение уважения к незнакомому человеку, который из глубокой боли и грусти сотворил добро многим людям. Скольким людям утолил боль и грусть, дав возможно последнюю надежду в завтрашний день. Наверное, не сосчитать.
     Следующие двадцать километров преодолены и перед нами село Приютное. Районный центр, со своей центральной частью, с рынком, видимо работающим только по выходным. Прокуратура, милиция, больница, поликлиника, магазины. Всё необходимое, как в городе, но только всё минимизированное. Здесь чаще увидишь прохожих, и пеших, и на велосипеде. Особенно умиляет зрелище видеть пожилых старушек, крутящих педали.
     За селом Приютное примечательное озеро Маныч-гудило. Раньше можно было наблюдать за разного рода пернатыми, сейчас их не видно. Может быть, ещё не прилетели? Хотя весна в разгаре. Может быть, просто мне не повезло? Пока размышляла, стайки серебряных чаек-хохотушек, не дав надолго задуматься, увели за собой в свой полёт. Белые снизу, серые сверху, а концы крыльев чёрные. Красавицы птицы, с гортанным окриком, который наполняет душу полётом над водой. Кстати, о самой воде. Слева озеро мутное, цвета золотистой охры, с правой стороны наичистейшая вода. С чем это связано непонятно. Но вода солёная, полезная для тела, если кто страдает кожными высыпаниями. Между левой стороной и правой, прямо посередине простирается дорога, по которой уезжаю всё дальше и дальше от дома.
     Проехали озеро Маныч. Дальше простирается озеро Маныч, но уже относящееся к Ставропольскому краю. И как ни странно, что с левой стороны, что с правой – вода в озере чистая. Калмыкия осталась позади. А это означает, осталась позади работа, всё прибавляющиеся неотложные дела, звонки мобильного, будильник, который будит по утрам. Свобода, полная свобода! Глубокий воздух в лёгкие и покой. Тишина и покой – естественное стремление человека, уставшего от городской и будничной суеты. 
     Дивное, Ипатово, Светлоград  -  проезжаем города Ставропольского края на одном дыхании саксофона, который мелодично играет из динамиков магнитолы.  Природа похожа с нашей Калмыкией, но земля всё чёрнее и чёрнее. О такой земле говорят, воткни хоть веточку, она сама по себе вырастет в дерево. Деревьев заметно больше и они намного выше наших. У нас в Калмыкии самые высокие – тополя. Возможно, поэтому их у нас в городе произрастает великое множество. В июне месяце, когда летит с них пух, очень напоминает снегопад, только снег этот мягкий, тёплый, а временами жаркий. Летний снег, конечно, наблюдать красиво, но бедные аллергики, а их в Калмыкии всё больше и больше, особенно мне жалко детей с астматической болезнью, по моим личным наблюдениям их намного больше. Видимо, ухудшающаяся экология своё дело делает.
     Саксофон замолчал. Ноту побега подхватила флейта. Мелодия всё летит, летит и летит, оставляя за собой проехавшие километры дорог. Оставляя лишь шлейф воспоминаний, оставаясь прошлым, хотя минуту назад лента дорог и все эти сёла и города были в реальном времени. Позади город Ставрополь, который проехали не заезжая в сам город, а проехали по объездной трассе. Проезжая город Невинномысск, остановились у придорожного кафе. Флейта замолчала на тонкой ноте. Было решено сделать остановку и испробовать кухню.
     Встретила нас улыбающая женщина средних лет. Быстро приняла заказ и ушла готовить. Ждать пришлось не так долго, как обычно может быть. Она всё улыбалась и улыбалась, пока ей не сделали замечание, что одно блюдо лишнее, на него заказа не было. Улыбка сошла с лица так быстро, будто бы её вовсе и не было. Вообще, неестественные, принуждённые улыбки я не люблю. Улыбка должна светиться изнутри, только тогда она оставляет надолго луч тепла. Маски из улыбки веют холодом, их распознаю моментально, видимо моё профессиональное чутьё никогда не дремлет. Не обращая на округу внимания, блаженно поедала зелёный борщ, наслаждаясь привкусом кислинки.
     Получасовой отдых прошёл, разминка для тела и вновь дорога. От города Невинномысска поворот влево и вот цель близка – Карачаево-Черкесская Республика. Из динамиков слышна основная игра на фортепьяно, на подхвате скрипка, арфа, а меня уже волнует новое веяние воздуха. Глаза испивают красоту барельефных вершин горных цепей. Кругом незаметно подкрадывающиеся сумерки. Но они не портят красоты, наоборот, добавляют сказочной яркости. Боже, а какие вокруг краски! Сочная зелень травы, примешанная различной цветовой гаммой цветов генциана, кое-где пробивающейся нежно-синеватой лилией кессельринга и светящиеся солнечно жёлтым шафраном шарояна. Тёмно-зелёные вершины сосен, ельников и многовековых пихт, изумрудные листья бука и реликтового тиса, сменяющиеся зарослями белоснежного рододендрона и перемежающиеся субальпийскими лугами всех цветов радуги. Шоколадные горные хребты,  от бледной до тёмной окраски сливочные скалы, бледно-фиолетовые горные реки, иногда из-за бурления, доходящие до туманной окраски. Сине-зеленоватые озёра и неизменные с радужными брызгами водопады, хрустально-голубые с глянцем ледники. Когда-нибудь изъеденные глазами краски природы выльются на белоснежный холст, ведясь непроизвольно моей рукой тонкой кистью.
     Пропустив один из поворотов, завернули в незнакомое село. Когда путешествуешь, важно не упустить нужного указателя поворота. Но это нисколько не огорчает, благодаря таким ошибкам, можно больше впитать увиденное. По дороге ступало стадо коров, странно, но мне показалось, что даже коровы здесь другие, больше похожие на индийских яков. Возможно, где-то чуть преувеличила, но увидела именно так, смотря на всё с глубокой любовью. Молоко здесь водянистее, не такое жирное, как у нас. Видимо, жирность зависит от того корма, коим они питаются. Трава у нас жилистее и суше, здесь же трава жиже, да и влажность воздуха намного выше. По пути встречались незнакомые прохожие. В их взглядах читалась неприкрытая заинтересованность нами. Людьми, не похожими на них, непонятно что ищущих в их селе. У всех прохожих лица приветливые, открытые, хотя суровость и гордость читалась в незаметных складках лица. Спросив у одного из мужчин нужный поворот, повернули назад, поехав по ровной дороге, словно по тропинке, окружённой чинарами. Позади горным шлейфом простираясь, оставались города и сёла с интересными двойными названиями: Эркен-Юрт, Эркен-Шахар, Адыге-Хабль, Кош-Хабль.
      Гитарные струны надрывались, им вторили бубенцы, хор подтягивал синтезатор, добавляя в музыку шум реки Большой Зеленчук, а мы проезжали посёлки Хабез, Зеленчукская, Даусуз, Нижняя Ермоловка. Следующим в маршруте был посёлок Архыз, конечный пункт путешествия. Название посёлка Архыз происходит от карачаевского языка "ариу кыз" – красивая девушка. И чтобы добраться от Нижней Ермоловки до красивой девушки надо преодолеть последние семнадцать километров.
     Музыка льётся, утихла бурная река, а на смену ей, в музыку вливается звон колоколен. Именно вдоль этой дороги стоит небольшой каменный Средний Нижне-Архызский храм, который датируется первой четвертью X века. Напоминая собой маленькую крепость, из тёсаного камня еле уловимой жёлтой окраски с крышей овальной и пирамидальной формы, цвета изнеженного розового рассвета. А ещё ранее, именно, вероятнее всего можно датировать IX веком, расположилась в скальном гроте на высоте более 150 метров наскальная икона "Лик Иисуса Христа" у подножия хребта Мицешта, вдоль которой мы следовали на тёмном Нисане.
     Звон колоколов замер, повиснув в воздухе мелкой дрожью меди, но в музыку уже влилась космическая нота. Ведь, левее от дороги, высоко в горах засветился серебром куполообразный огромный шар, похожий формой на продолговатое яйцо. Это поселение астрофизической обсерватории РАН. Один из немногих отечественных центров, в которых проводятся наземные астрономические наблюдения во всём диапазоне электромагнитного излучения, с использованием крупных телескопов мира. С этих гор глаза человека устремляются во Вселенную, постигая туманности, звёзды, небеса.
     Длинная вьющая лента дороги осталась позади. Впереди ждал гостеприимный дом, хорошие люди вокруг. Самый вкусный шашлык, который ела в своей жизни, под красноречивый тост, который запивался яблочным соком. Улыбки на лицах и треск костра, который горел, согревая не только тела от мороза, спустившегося с гор, но и души тем исключительным теплом, который можно испытать лишь от наполняющего тебя счастья.
      Струнная музыка умолкла, динамики затихли. Стою в окружении высоких и крутых горных хребтов – Абашира-Ахуба и Эхреску, Аркасара и Ужум, Чегет-Чат и Главного Кавказского хребта, на высоте 1470 метров над уровнем моря. На вершинах ледяных хребтов холодный блеск снега. Небо звёздное. И вдруг ниоткуда лёгким ветерком полилась молитва муллы. Молитва источается, словно чистый водопад, отдаваясь гулким эхом в горах, наполняя душу просветлением. В такие минуты вырастают крылья для полёта над снежными вершинами. Высоко взметаются крылья, далеко позади оставляя на время грешную землю. Цель долетела последним аккордом горной мелодии побега. Самой высокой в нотном ряде. Самой блаженной нотой побега.

                01 мая 2010 года