Цена мечты в денежном эквиваленте

  Хотя максимальная сумма денег, которую шестилетний Вовочка  когда-либо держал в руках,  не превышала   стоимости буханки хлеба в ближайшей булочной, денежные знаки играли  по его понятиям в жизни далеко не последнюю роль.
  На дворе отцветал георгинами последний месяц  лета,  и до первого Вовиного школьного звонка оставались считанные дни. Правда,  сначала ему предстояло пройти формальную процедуру  тестирования на предмет наличия математических способностей.  О том, что завтра вместо детского сада мы  отправляемся записываться в школу, я сообщила ему ещё накануне вечером. Но ребёнок и не думал волноваться.

  В школе заполнила  пустые строчки в  листках, выданных молоденькой секретаршей. А потом тётя в строгих очках пригласила   войти в комнату с непривычной для сына  мебелью,  тремя огромными окнами и коричневой доской на стене. Комната называлась классом, а тётя оказалась учительницей.  Она сразу же предложила Вовочке решить задачку на сложение: На ветке сидело три птички, потом прилетели ещё две. Сколько птичек стало на ветке?
 
- Пять, - радостно ответил Вовочка.

  Учительница одобрительно кивнула и сказала: Молодец!
Вторая задачка тоже была на сложение,  и ответ последовал с такой же скоростью, как и предыдущий.
Тогда учительница, что-то пометив в тетрадке карандашом, перешла к следующему этапу тестирования.

 - На столе стояло блюдо , в котором было семь пирожков.  Папа съел три. Сколько пирожков осталось?

Вовочка, задумавшись, начал загибать пальцы.
 
- Со сложением у вас всё в порядке сказала учительница, а с вычитанием пока хуже.  Поупражняйтесь с ребёнком дома.

Хорошо зная своего сына, я тут же попросила дать ему ещё одну задачку на вычитание, только, чтобы в условии были не пирожки, а деньги.
-У тебя было семь рублей,  на три рубля ты купил подарок маме.
Вопрос  ещё даже не был оглашён, как Вовочка, не загнув ни одного пальца,  тут же произнёс

- У меня осталось четыре рубля.

  Накануне Нового года у Вовочки появилась мечта, как мне показалась, не материальная, а вполне духовная. Меня это радовало. А с другой стороны огорчало, потому что сынок мечтал о костюме доброго волшебника, а  с меня мастерица  -  никудышная.

  К счастью, подруга Ира,  в отличии от меня – настоящая рукодельница, сама вызвалась исполнить Вовочкину мечту. Полночи мы просидели с ней на кухне. И пока Ира шила, вырезала, клеила и гладила, я развлекала её разговорами и угощала кофе.   Ребёнок, естественно, ничего не подозревая, спокойно спал.
 
  Часам к трём  чёрная мантия, сверкающая разноцветными блёстками, шляпа и волшебная палочка были готовы и разложены на стуле, прямо напротив детской постели, так, чтобы открыв глаза Вова сразу же смог увидеть свою искрящуюся мечту.

  Так оно и случилось. Первое, что мы услышали сквозь сон, был радостный детский возглас:
 
- Костюм доброго волшебника!

Потом наступила небольшая пауза. И невозмутимым мечтательным тоном Вовочка произнёс:
 
- Мама, его можно продать за 200 рублей!

Ещё в детстве у Вовы проявились и предпринимательские способности. Когда ему было лет десять,(жили мы тогда уже в Израиле) он, вернувшись с улицы, где только что гонял на велосипеде, поделился своей радостью:

- Я нашёл работу! Дяденька на улице предложил мне развешивать в нашем районе объявления о сдаче квартир! Он сказал. что будет платить  по десять шекелей в день.
Дело было на каникулах,  и с утра Вовочка отправился в посредническую контору, чтобы получить пачку объявлений. Буквально через полтора часа он вернулся счастливый, потрясая в воздухе десяткой.
 На следующий день сын уже не спешил на работу, а спокойно сидел за компьютером.
-Что, уволили? - спросила я.
- Нет, - ответил юный предприниматель, - я просто за пять шекелей нанял мальчика, чтобы развешивать объявления.
  Кстати, Вова обещал мне к тридцати годам стать миллионером.  Он – на пути к своей цели.  Ждать  осталось совсем не долго.