Маленький человек

   ОН видел ЕЁ каждый день из окна своей квартиры на первом этаже. Тяжелая дверь подъезда скрипела по-особенному каждый раз, когда ОНА в буквальном смысле выпархивала на улицу, и ОН всегда слышал этот скрип, который звучал для ЕГО слуха волшебной музыкой.
   Если ОНА улыбалась, ОН считал, что день будет удачным, и легко становилось на сердце, и тянуло петь, смеяться, мечтать... В редкие же дни, когда ОНА появлялась под ЕГО окном без улыбки, с озабоченно-хмурым лицом, у НЕГО всё валилось из рук, и ничего не хотелось делать. Даже верный пёс Джим не мог поднять настроение, сколько бы он не пытался вилять хвостом и подставлять свою лобастую голову под руки, предлагая хозяину погладить его по золотисто-короткой шерсти.
   Но дней без ЕЁ улыбки было мало, очень мало, и ОН часто бывал счастлив, видя знакомую легкую походку, от которой ЕЁ красивые длинные волосы развивались мягкими волнами. Иногда ОНА смеялась негромким переливчатым смехом, и тогда ОН пошире открывал форточку даже зимой и ещё долго слушал эхо, серебряным колокольчиком звучащее на улице.
   Хорошее настроение ЕГО не мог испортить даже ЕЁ муж, стремительно появляющийся обычно вслед за НЕЙ. Он всегда был одет в строгий деловой костюм, в руках его неизменно  поблескивал чёрной кожей элегантный кейс, а галстук всегда был подобран в тон костюму. Муж обгонял ЕЁ семимильными шагами, на ходу отключая сигнализацию автомобиля, открывал дверь сначала для НЕЁ, а потом уже и свою, за считанные секунды заводил мотор и срывался с места.
   После этого ОН всегда вздыхал, отворачивался от окна и принимался гладить Джима по большой тяжелой голове.
 - Ну что, друг, пойдем прогуляемся? - при этих словах Джим от радости начинал усиленно вилять толстым хвостом, порываясь встать на задние лапы и лизнуть ЕГО в лицо.
 - Ну-ну... - приговаривал ОН, пытаясь увернуться и одновременно нашарить свою трость, чтобы встать со стула. Дома ОН обычно ходил, опираясь на костыль, но на улицу с ним выйти стеснялся - вдруг ОНА увидит. Всё-таки с тростью ОН выглядел не таким беспомощным.
   Когда-то ОН бегал по утрам, а Джим составлял ЕМУ компанию, смешно высунув свой розово-лиловый язык, шумно дыша и искоса поглядывая хитрым глазом на  кошек, невозмутимо гуляющих по своим делам.
   Потом была автомобильная авария, ЕГО собрали буквально по частям, научили заново ходить еле-еле, да и то только с костылем, но на улицу ОН выходил с тростью, тяжело опираясь и пытаясь распределить силы, чтобы хватило и с Джимом погулять и вернуться домой.
   
В один прекрасный, действительно прекрасный для НЕГО летний день, когда ОН сидел на лавочке перед подъездом после очередной прогулки с Джимом, ОНА подошла и погладила Джима по загривку.
 - Это Ваша собака? - ЕЁ глаза лучились и были похожи на тёплые звёздочки золотисто-медового цвета. Джим зажмурился от удовольствия, а ОН кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
 - Это ведь лабрадор? - ОНА улыбнулась и, после очередного ЕГО кивка, нагнулась и неожиданно поцеловала Джима в нос, а тот моментально лизнул ЕЁ в ответ.
 - Хорошая собака! - ОНА засмеялась и тряхнула волосами.
 - Его зовут Джим, - хриплым голосом наконец отозвался ОН.
 - До встречи, Джим! - ОНА погладила пса по голове, улыбнулась ЕМУ и исчезла в прохладном сумраке подъезда.
   В тот день ОН долго потом сидел у окна в своей небольшой кухоньке, долго думал, много курил, а потом не спал всю ночь, лёжа с закрытыми глазами и слушая, как сопит Джим на своей подстилке.
   
ОНА была для него как несбыточная мечта, без которой невозможно жить, высокая - выше НЕГО даже без каблуков - и красивая, словно сотканная из солнечных нитей, как волшебная фея из далёких детских сказок. ОН был рад просто видеть ЕЁ каждый день, ни на что больше не надеясь и не рассчитывая. Главное, что ОНА была в ЕГО жизни.
   ОН прекрасно понимал, что ничего не сможет дать ЕЙ. Кто ОН такой? Маленький человек и в прямом, и в переносном смысле - невысокий калека с добродушным псом, тростью и однокомнатной квартирой на первом этаже. У НЕГО после той аварии даже машины не осталось, да и как бы ОН на ней ездил с больной ногой. А ЕЁ муж был какой-то важной шишкой то ли в крупной фирме, то ли в каком-то министерстве, и машина у него была под стать - такая же важная и большая. И чёрная, как элегантный кейс в его руках каждое утро.
   ОН всё понимал, и вздыхал по утрам, провожая ЕЁ взглядом, и был рад, когда ОНА улыбалась. И уговаривал себя не мечтать о НЕЙ. Днём это почти удавалось. Но по ночам ОНА приходила во снах, и там, в этих снах, не было у НЕЁ никакого мужа. Вернее, ОН был ЕЁ мужем. И был у них свой дом с зелёной лужайкой, голубым блюдцем бассейна, невысоким белым заборчиком, через который постоянно перепрыгивал, играясь,  добродушный золотистый пёс, а маленький мальчик с карими глазами заливисто смеялся над каждым прыжком. И ОНА, счастливая, сидела рядом с НИМ, смеялась вместе с сыном и гладила ЕГО по руке, а у НЕГО не было никакой трости, и костыля тоже не было, и ОН по-прежнему бегал по утрам вместе с Джимом, и машина у них была, но не черная, а небесно-голубая.
   После таких снов ОН просыпался с ощущением непередаваемого восторга и ещё долго лежал в постели, стараясь сохранить в себе отголоски этого восторга как можно дольше. Потом реальная жизнь постепенно смывала остатки сна, и ОН старался побыстрее сесть к окну, чтобы не пропустить ЕЁ появления и с ЕЁ улыбкой вернуть себе хотя бы кусочек волшебного счастья.
   
Однажды ОНА появилась в тот момент, когда ОН, натужно ковыляя, гулял с Джимом по тротуару вдоль дороги. Они как раз возвращались с собачьей площадки, Джим был ещё возбуждён недавним общением с многочисленными сородичами, и всё норовил погнаться то за одной, то за другой кошкой, нагло демонстрирующей ему свою независимую натуру, неторопливо прохаживаясь практически перед его мордой. ОН, пытаясь удержать Джима от неподобающего псу его ранга поведения, и стараясь самому удержаться на ногах всё из-за того же нервно дергающегося Джима, заметил ЕЁ не сразу. ОНА вдруг возникла ниоткуда, и стала махать рукой, привлекая внимание кого-то на той стороне дороги. ОН пригляделся и увидел ЕЁ мужа, припарковавшегося у противоположного тротуара, сердито делающего ответные знаки, чтобы ОНА подошла к нему. ОНА растерянно опустила руку, оглянулась по сторонам и как-то резко оказалась вдруг на проезжей части. Ветер взметнул несколько медовых прядей ЕЁ волос и стих, и воздух стал странно неподвижен.
  ЕМУ стало трудно дышать, Джим вырвался и помчался зачем-то в глубь двора, а слева стремительно появилась огромная чёрная туча. Она двигалась нереально быстро, и ОН, пытаясь унять громкий стук своего сердца, вдруг разглядел у тучи бешено вращающиеся колеса с хищно блестящими серебряными дисками, и туча эта  неслась на НЕЁ, а ОНА лишь медленно поворачивалась к ней беспомощным лицом на середине дороги.
   В тот момент ОН понял, что у НЕГО никогда не будет домика с зелёной лужайкой и белым заборчиком, и бассейном, и большим золотистым псом, и смеющимся мальчиком с карими глазами... Никогда, даже во сне. И в следующий миг очутился рядом с НЕЙ там, на середине дороги, перед огромной чёрной тучей с бешено вращающимися колесами...
  ОН успел вытолкнуть ЕЁ из-под этих страшных колёс. Успел. А сам остался там. Для себя сил уже не было.
   ОНА упала, больно ударившись коленками, услышала визг тормозов и странный глухой звук. Недалёко зашелся лаем Джим. Он спешил к своему хозяину, но ничем уже не мог ЕМУ помочь.
   Водитель огромного чёрного джипа растерянно стоял возле НЕГО, боясь к НЕМУ прикоснуться, и пытался трясущимися руками справиться с мобильным телефоном. Рядом с НИМ крутился, жалобно скуля, Джим, и тыкался холодным влажным носом в ЕГО ладони, не понимая, почему хозяин не встает и не идет с ним домой.
   "Скорая" приехала быстро, и ЕГО увезли в больницу, сказав ЕЙ, что состояние тяжелое, а ОНА пыталась удержать Джима, неистово рвущегося за уезжающим автомобилем, и нервно отмахивалась от мужа, который всё пытался увести ЕЁ от дороги. 
   А потом в больнице, когда усталый врач вышел к НЕЙ в коридор, и сказал, что они сделали всё, что смогли, ОНА плакала беззвучными слезами и пыталась узнать ЕГО имя. ЕЙ отдали все ЕГО вещи и сказали, что звали ЕГО Николай.
   В ЕГО квартире ОНА долго уговаривала Джима поесть и наконец уговорила проглотить несколько кусочков. А потом нашла ЕГОо дневник, в котором ОН писал обо всём - о себе, о Джиме, о НЕЙ, о своей несбыточной мечте и о любви... ОНА проплакала всю ночь, встретив рассвет в той самой кухоньке на первом этаже, где ОН каждый день смотрел в окно, чтобы увидеть ЕЁ улыбку.
   
Через три года они с мужем переехали в небольшой загородный дом с зелёной лужайкой и маленьким бассейном. Каждый выходной муж сидел на веранде, читал газету и пил чай, а ОНА красила невысокий заборчик в белый цвет, и ЕЙ мешал Джим, весело прыгающий через этот заборчик, и ОНА заливисто смеялась, пытаясь не измазать в краске вертящегося рядом маленького мальчика с карими глазами.
 - Николай, не мешай маме! - не отрываясь от газеты и чая, периодически говорил ЕЁ муж, и мальчик ещё больше начинал вертеться, и ОНА ещё громче  смеялась. И эхо серебряным колокольчиком звучало в прозрачном воздухе, а в глубине двора стояла небесно-голубая машина.