Время года - зима...

Лёгкий хруст снега. Серо-голубое небо кажется настолько сияющим, что режет глаза сотнями маленьких блестящих стальных лезвий. Вокруг бескрайняя белоснежная пустыня, и каждая снежинка словно бы сделана из зеркала. Застывшее, ослепительно-острое зрелище. Не верится, что за спиной – деревянный домик с маленькой печкой, что около дома, как в сказке, на снегу растёт прекрасная роза, и что от дома рядом с уже почти занесённой виднеется свежая цепочка следов.
Он подходит со спины и вежливо наблюдает за тем, как светло-русый локон чуть-чуть приподнимается на ветру в такт лёгкой оборке платья.
 - Леди, вам не стоит стоять на морозе, - зыбко-прозрачный, нарочито холодный голос.
 - Здесь чудесный вид. Словно бы мир застыл и по мановению руки через мгновение проснётся, но это мгновение рождения так растянуто, что уходит в бесконечность, - задумчиво возражает она.
 - Всегда ценил твою способность выводить красивые и совершенные фразы, - на ухо. – Но если бы ты была в манто…
 - Ах, право, разве это холод, - перебила она, – по сравнению с тем, что…
 - Что? – Тяжёлое чёрное пальто махом ложится ей на плечи, за спиной – хруст снега. Бессознательно кутаясь, она проклинает этого несносного человека и медленно возвращается вслед за ним обратно в тепло.
    - И что за авантюра это была? – досадливо морщит она лоб, пытаясь скрыть неловкость. – Прийти непонятно куда, и зачем? Только чтобы отпраздновать новогоднюю ночь в этой лачуге, а потом… потом… да ни один мороз мира не сравнится с твоим равнодушием!
 - Давай разбираться, - слегка насмешливо он предлагает ей сесть в потрёпанное кресло, сам разваливается на диване, положив ногу на ногу, и проводит пальцем по бровям. – В чём конкретно ты меня обвиняешь?
 - В равнодушии! – выпалила она и тут же притихла под взглядом чёрных глаз. Подобрав под себя ноги, она скрестила руки на груди, защищаясь от этого взгляда.
 - Это я, дорогая, уже слышал. – Он встал и начал медленно заходить за спинку её кресла. – Но разве тебе не понравилась эта ночь?
 - Иди ты, Том, - отвечает она. – Если бы нас кто-нибудь слышал, то благодаря этой реплике честь семьи была бы безнадёжно утеряна.
 - Честь твоей семьи – возможно. Но кто-то говорил, что ей наплевать на родителей? – он кладёт руку ей на плечо и шутливо проводит пальцами второй по её подбородку. Леди тихо себе под нос бурчит что-то нелицеприятное и резким движением сбрасывает с себя руки.
 - Ай-яй-яй, а где же манеры? Леди, я разочарован.
 - Да хоть возненавидь! – фыркает она. - Самое печальное, что никто и не сможет услышать, поскольку никакой идиот, кроме тебя, не удосужится забрести в такую глушь!
 - Я что-то не припомню, леди, чтобы связывал вас и тащил сюда силком. Вы, кажется, ещё и подгоняли меня! Возможно, у вас раздвоение личности; что ж, я знаю пару хороших травяных снадобий, чтобы…
 - Да господи…
 - Я слушаю вас!
Рука юной девушки чуть не отвесила пощёчину, но дело ограничилось громким стуком ножкой о деревянный пол.
 - Неужели ты не понимаешь, что я просто хочу вернуться домой! В Лондон! К родителям! К камину, в конце концов, оставшейся с Рождества ёлке! А ты с ухмылкой глядишь на меня, как на напроказившего щенка! А…а я сижу в этой темноте, с завешенными окнами и едва согревающей печкой!
Ярко-голубые глаза – в чёрные; в результате смешения красок мир вокруг начинает терять свои очертания. Быть может, ещё немного…
- Пат, – буквально на йоту дрогнувший, словно потусторонний голос Тома, – ведь ты меня в эту ночь даже не поздравила с днём рождения.

Я справлял свой день рождения всегда тут – и всегда один… Но тогда, -  помнишь? – когда ты сидела нежиданно грустная и смотрела на белые мохнатые снежинки, размышляя вслух о жизни, я подумал – ты поймёшь.

 - Завтра отправляемся в Лондон, - он ушёл в другую комнату, и, даже если бы Патриция не знала, что он сидит у закрытой двери, подпирая её, она бы не рискнула заходить туда.

Прости. Давным-давно я пришла в досадное недоумение, обнаружив, что среди давнего ребяческого состязания во мне проснулось обыковенное человеческое желание тепла. Я всегда отмахивалась от таких порывов… Но тогда, – помнишь? – когда ты, придя в гости,  неожиданно тепло улыбнулся мне и взял меня за руку, я подумала – ты поймёшь.