Где ты, Росия, Золотое царство?

Царь Скифии Колаксай завладел золотыми инсигниями (плуг и ярмо, секира и чаша; по другой версии – лук Геракла). Он разделил своё царство Паралатию (ср.: сербо-хорв. “прлати” – “засовывать”, “прлати ватру”, “прлати дрва у пећ”; укр. “шпурляти”; чеськ. prliti, от p;r, что присутствует в  py;iti “краснеть”, py; “раскаленная зола”, “жар”)  на три царства и инсигнии передал на сохранение наибольшему из них, которое, как говорит Геродот, получило название «То, в котором храниться золото».

Эти три части Паралатии были, соответственно, царствами скифов-басилеев («царских»), скифов-аротеров («пахарей») и скифов-георгоев (от иран. «гауварга» – «пастух», что ранее неверно связывали с древнегреческим «георгиос» – «земледелец»), они же – борисфениты («приднепровские»). По Геродоту, эти три группы скифов Паралатии называли сами себя «сколоты» от имени своего родоначальника Колаксая. С последним мы соотносим имя литовского бога урожая Скальсу, имя которого является аналогом славянского пожелания «Дай, Боже!» (и соответственно, отсылает к славянскому Дажь-/Даждьбогу).

Для академика Б. Рыбакова кажется логичным сохранение золотых инсигний сколотов-«дажьбожичей» в Среднем Поднепровье, где существует природная защита для жителей пространства, ограниченного реками Днепр, Росава и Рось. По его мнению, главным святилищем Сколотской империи было Трахтемировское городище (VІ в. до н.э.). Оно, якобы, сставлядо единое целое с Переяславлем, который уже на Левобережье, на р. Трубиж, впадающей в Днепр возле подножья Трахтемировской кручи [Рыбаков Б. Язычество Древней Руси. – М.: Наука, 1988. – С.51; Павленко Ю. Передісторія давніх русів у світовому контексті. – К., 1994. – С. 151].

Трахтемировское городище было названо так на честь отца Колаксая, Арпоксая и Липоксая героя Таргитая. Он же – старец-богатырь русских сказок Тарх Тарахович, живший на горе Сиян и добившийся любви Бабы-Яги [Рыбаков Б. Язычество Древней Руси. – М.: Наука, 1988. – С.76-78], которая в осетинском эпосе нартов известна как Ахумида, а в греческой мифологии – волшебница Медея. Геродот рассказывает, собственно, о том, как Геракл-Таргитай был соблазнен полудевой-полузмеей (Ехидной), от которого она родила родоначальников скифов.

Рядом с Трахтемировом находится город Канев с раскопом сколотского городища. А также другой город – Золотоноша, находящийся также, как и Переяславль, на Левобережье. Левый берег Днепра также был населен земледельцами-сколотами и граничили они со Степью по реке Ворскла-Пантикапа, которое впадает в Днепр на 220 км ниже Трахтемирова. К сожалению, Б. Рыбаков не перевел взгляд на Золотоношу.

Также в этом регионе германский эпос упоминает резиденцию готских королей на Днепре – Архемар (Arhemar), где ar- «металл», «золото», которую отождествляют с Камянским городищем на Левобережье Днепра и которое существовало как поселение мастеровых и металлургов до ІІІ в. н.э.

Название территории Левобережья «Золотоноша» у скифов (выходя из индоевропейской языковой общности) могла звучать именно как Паралатия, ибо первому компоненту «пара-» идентично латинское aurum “золото”, а второму «-латия» родственно latens «спрятанный, укрытый». Кстати, от последнего слова происходит этноним «латины». Именно они, в отличие от остальных италиков, по свидетельству историков, имели этрусский обычай сооружать в центре городов, на площадях-«агорах», большие ямы-хранилища для городского скарба и зерна.

Именно в Переяславле была Русская митрополия, потом перенесенная в Киев. Этот  факт может свидетельствовать о том, что Трахтемиров-Переяславль в представлении древних русов был наделен определенным ореолом священности, идущим с ранних времен.

Перенесение «золота»-«славы» из Левобережья на Правобережье, в Киев, объясняется тем, что левый берег Днепра начал подвергаться интенсивной агрессии кочевников со Степи и со временем они захватили его (кроме Черниговщины и Сиверщины) и превратили в основной плацдарм для набегов. Согласно летописной легенде, Переяслав получил свое название из-за того, что некий славянский отрок Ян Усьмович Кожемяка «перенял» здесь «славу» в поединке с тюрком-печенегом [Янко М. Топонімічний  словник-довідник Української РСР. – К., 1973. – С.113; Рыдзевская Е.А. Древняя Русь и Скандинавия в ІХ – ХІV вв. (Материалы и исследования). – М.: Наука, 1978. – С. 75–76].

С оккупацией кочевниками-тюрками (булгарами, печенегами, половцами) левобережное «Золотое царство» превратилось в «Желтую землю», ибо потеряла священность из-за перенесения золотых инсигний на Правобережье. А жители Жёлтой земли стали «половцами» – стюркизированными славянами и аланами. Их этноним происходит от славянского слова «половый» – «желтый», «красно-желтый». Сначала степняков возглавила пришлая династия – «кангары-беджене» (печенеги), которые, в свою очередь, были стюркизированными иранцами-массагетами Приаралья, языковыми родственниками «царских скифов» [Попович М. Мировоззрение древних славян. – К.: Наук.думка, 1985. – С. 45].

Соответственно те, кто «переняли/вернули» «золото как славу» (ср. с иран. «хварно/фарн»), получили право называться именем «росы» («золотые»), что родственно со словами индоевропейских языков (санскр. haris “золотистый”, стар.-греч.  hrisos “золото”, haris “красота, любовь”) и суседних (груз. “хурц” – “гарячий”; угарит. hrsn “золотой”, евр. hrs “золото” < зап.-вост.-кавк. *rvw;wi “золото”, “червоная медь” [Иванов Вяч.Вс. Об отношении хаттского языка к северо-западнокавказским // Древняя Анатолия. – М.: Наука, 1985. – С.46].

Попав в сферу практической географии, «Золотое царство» как эпично-мифологический этноним для предков славян (указывающий на родство со скифами-сколотами) «бытовизируется», придается определенной территории (Левобережью, а затем переноситься на Правобережье) и становиться частью реальной географии. И наоборот, реальный этноним «сколоты / Дажьбожьи внуки», который означает историческое племя со времени прабалтославянского единства, присоединяется к эпическому контексту и теряет непосредственную связь с действительностью. Аналогичное произошло с гото-гепидами («божьим народом») – носителями вельбарской культуры, создателями мощной державы Германариха, которые превратились в «народ эпических времен» гаутов.

Средневековый историк Псевдо-Захария свидетельствует, что росы называли себя «герос» (hros) [Пигулевская Н.М. Имя «Рус» в сирийском источнике VІ в.н.э. // Академику Б.Д. Грекову ко дню семидесятилетия: Сборник статей. – М.: Изд-во АН СССР, 1952. – С.47]. Греки, передавая этноним на письме, отождествили росский придыхательный звук -h- со своим придыхательным -h-, произносящийся после согласного (например, rh), но на письме отображающийся как (;) перед согласным в начале слова  (;;). Транслитерация hros как ;;;; произвела к объединению правила греческой орфографии с произношением этнонима его носителями, вследствии чего образовалось искусственное *hrhos. В нем второе h по фонетическим законам древнегреческого языка стало произноситься как ks, вследствии чего образовалось сугубо греческое образование – ;;;;;;;;;;; (латинське Rhoxolani), на которое также повлияло сопоставление с иран. roxs «белый». «светлый». Восточные соседи «росов» (германцам они, вероятно, известны как «росомоны» , за Иорданом, “Гетика”, §129) могли использовать засвидетельствованное Птолемеем имя «аланорсы» (alanorsoi), где компонент «алан» происходит из тюркских языков и объясняется как «равнина, поле, долина, холм, горка» (алт. ;alan; тур., татар. alan) [Лобода В.В. Тюркський елемент у північночорноморській топонімії // Українське мовознавство: Вип.6. – К.: Вища шк., 1978. – С.97; Мурзаев Э.В. Словарь народных географических терминов. – М.: Мысль, 1984. – С.45-46]. Понятие «поле» вмещает в себе категорию ограниченного конечного пространства, которое представлялось в форме холма, кургана. Собственно поляне жили на Киевских горах, их Нестор-летописец определил. что они – «русь». И понятной становится причина, почему летописец несколько раз акцентировал внимание на том, что поляне – славянского происхождения, т.е. славянизированы, хотя в его времена еще помнили об иранском (аланском) родстве, родстве с прямыми языковыми наследниками скифов – ираноязычными осетинами, известными на руси под именем «ясы» (санскр.  yasas “слава”), что в греческом произношении имело форму «осы/озы». откуда – «осетины» (при самоназвании «ирон»), «Азовское море» и т.д.

Что касается первопредка скифов Таргитая, возможно, что индоевропейские его истоки общие с греческим мифологическим героем Тарксиппом («ужас лошадей») и индуистским демонизированным героем Таракой, побежденного богом Скандой-Кумарой, и из-за этого Таргитай сопоставлялся Геродотом с покровителем лошадей Посейдном, упоминая его под скифским именем Тагимасад. Вероятно, что индоарийский Тарака – это образ киммерийцев (одного из последних осколков Индоарики Северного Причерноморья), терроризировавших лесостепных земледельцев – праславян чернолесской культуры, а поэтому последние были заинтересованы в ослаблении первых и дружеских отношениях со скифами из Иранского мира, имеющих контакты с южной частью Циркумпонтийской зоны  [Павленко Ю. Передісторія давніх русів у світовому контексті. – К.: Либідь, 1994. – С. 132–134].

Cкифская господствующая верхушка была заинтересована в привлечении в свои дружины представителей соседних, «освобожденных от киммерийцев», раннеполитических объединений, и таким образом – именно в среде разноэтнической по происхождению знати формировалась общая скифо-праславянская княжеско-дружинная культура  [Павленко Ю. Передісторія давніх русів у світовому контексті. – К.: Либідь, 1994. – С. 135]. Из этой консорци о сформировался новый этнос со специфическим языком, из-за чего В. Бер-Петров-Домонтович пришел к выводу, что скифский язык был одним из тех индоевропейских языков, которые находились в самых ближайших связях с родственными языками соседних этносов: с иранским на востоке, фракийским на западе и балто-славянским на севере. Эту же версию поддержал и М. Брайчевский [Петров В.П. Скіфи: Мова і етнос. – К.: Вид-во АН УРСР, 1968. – С. 3–147; Брайчевський М.Ю. «Русские» названия порогов у Константина Багрянородного // Земли Южной Руси в ІХ – ХІV вв. (История и археология). – К.: Наукова думка, 1985. – С. 22–23.].

Как установил Ю. Павленко, праславяне чернолесской культуры скифского времени (в начале VІ в. до н.э.) образовывали мощные «княжества»: 1) Потясминский регион (с Мотронинским городищем), к которому принадлежало население Каневско-Поросьского региона и Киевщины; 2) праславяне Восточного Подолья (центр – Немировское городище) и 3) праславяне Ворсклинского Правобережья (центр – Западное Бельское городище). Если учитывать предание о том, что Колаксай дал на сохранение золотые инсигнии самому большому из троих царств своих сыновей (Геродот, «История», ІV, 7), тогда можно отождествить ту его часть хранителей золота с Киево-Черкасской группой чернолесской культуры, а не с Потясмининской частью, как на этом настаивает Ю. Павленко [Павленко Ю. Передісторія давніх русів у світовому контексті. – К., 1994. – С. 153, 156]. Собственно киево-черкассцы подверглись наибольшему влиянию скифов, отказываясь от своей самобытной чернолесской культуры. Например, чернолесский обряд телосожжения умерших был заменен скифским обрядом телоположения в грунтовые ямы с насыпанием над ними курганов.