Один в поле...

Вовке не повезло с самого рожденья. В раннем детстве врачи обнаружили у него какую-то странную болезнь – «пирамидную недостаточность» - и принялись лечить её рьяно и со вкусом. Однако без всякого эффекта. Не чувствовал Вовка силы в своих ногах: они всегда могли подвести, подогнуться, не послушаться. Доучившись до девятого класса, парень ни разу не побывал на уроке физкультуры, и сколько бы отец ни натаскивал его, как надо кататься на лыжах или велосипеде – толку не было.
В классе Вовку считали беззащитным хлюпиком, смеялись над ним, дразнили Циркулем из-за странной походки и не звали в приятели. Мальчишка иногда вздыхал о том, что настоящих друзей у него нет и, наверное, не будет. Во дворе он гулял, в основном, с малышами, которые не толкнут, не обидят, не посмеются  – вот и славно.
Впрочем, Вовка не считал всё это бедой – он привык к тому, что немножко не похож на сверстников. Жалел только о том, что никогда не сможет поступить в военное училище и стать офицером. Оставалось читать книжки про войну, про оружие и разных героев, показывающих чудеса мужества. Офицерами Второй мировой Вовка втайне восхищался, но помалкивал об этом: нынче было не в моде ни говорить, ни думать о чём-то героическом.

Настоящая беда приключилась с Вовкой в конце девятого класса, когда в роще у школы вовсю зазеленели листочки, и в воздухе запахло грядущим летом.
На большой перемене главный хулиган и двоечник Венька Зайцев крепко взял Вовку за плечо и сказал:
- Пойдём-ка в сортир, потолкуем.
 - Да вроде не о чем, - отозвался Вовка напряжённо, пытаясь стряхнуть руку Зайцева. Но тут же увидел, что к Веньке подходят его дружки-приятели,  и их кривые ухмылки не предвещают ничего хорошего. Вовку грубо толкнули к туалету, а когда дверь за компанией закрылась, прижали парня к стене, сорвали пиджак, начали закатывать рукав рубашки. Мальчишка с ужасом увидел в руках у Веньки шприц с какой-то прозрачной жидкостью. И понял с безнадёжностью обречённого, что сейчас ему силой введут  дозу наркотика. И что же тогда будет? Говорят, что даже после первого укола остановиться почти невозможно.
Но шприц воткнули не в вену, а в предплечье.
- Щас балдеть будешь, - сказал, ухмыляясь, Венька. – Но не бесплатно. За дозу ты нам должен 200 рублей. Завтра принесёшь.
- Я не просил, - хрипло выдавил из себя Вовка, тревожно прислушиваясь к своему внутреннему состоянию.
Он не чувствовал ничего, кроме неприятного покалывания в руке. Никакого кайфа или неземной радости. Похоже, что его дурили. Впрыснули простую воду и теперь требуют деньги.
- Ты всё понял? – жёстко спросил Венька. – Если не принесёшь – морду начистим и «счётчик» врубим. Через день будешь должен четыреста, потом восемьсот рублей и так далее. Усёк, тютя?
И парни вышли в коридор, радостно гогоча.
Что же теперь делать? Они ведь и вправду побьют, у них это без проблем. Пойти рассказать классной руководительнице? Так прослывёшь доносчиком и стукачом, весь класс будет тебя презирать и травить. Матери тоже не пожалуешься. Она очень нервная. Закричит, заплачет, замечется по комнате, а потом у неё может случиться сердечный приступ (так уже бывало не раз), и «скорая» увезёт её в больницу. Отцу вообще сейчас не до Вовки. Он уходит на работу в половине седьмого утра, а возвращается в девять вечера, ужинает и тут же валится спать. Всё деньги зарабатывает. Какие уж тут разговоры с сыном по душам.
Словом, Вовка понял, что остался один на один со своей бедой. И никто ему не поможет, не выручит, не подскажет, как поступить.
А может, всё это шутка? И завтра Венька засмеётся ломким басом и скажет: «Чё дрейфишь, Циркуль? Проходи, не тронем».
 
Но назавтра тучи сгустились. Венька поджидал Вовку в роще, метрах в двухстах от школы.
- Несёшь бабки? – спросил он жёстко и нагло.
- Я тебе ничего не должен.
- Ты мне отдашь столько, сколько я спрошу. Ведь ты же хлюпик, тютя, слабак. Ты даже драться не умеешь. Вот давай на спор, ударь меня, я посмотрю, как это у тебя выйдет.
Вовка пошире расставил задрожавшие вдруг ноги, напрягся, сжал кулаки. Вот взять и влепить по этой ненавистной, улыбающейся роже, чтобы из глаз искры посыпались. Но как же это возможно – твёрдым кулаком ударить по мягкому лицу, по чему-то живому, что, наверное, сожмётся от боли? Вовка не мог. Он безвольно разжал кулак и отвернулся.
- Вот видишь! Ты не можешь мне врезать. Боишься! – торжествующе заявил Венька. – А вот я могу.
Он размахнулся и ударил Вовку прямо в нос. На рубашку тут же закапала кровь. Ноги у Вовки подогнулись, и он сел прямо на траву у тропинки. Поднял лицо вверх, чтобы не портить рубашку окончательно.
- Завтра четыреста рублей принесёшь, - приказал Венька, развернулся и зашагал к школе.

 Вовка не стал просить у родителей четыреста рублей, это казалось ему унизительным. Он нашёл дома тонкую металлическую палку, неизвестно для чего предназначенную, и засунул её в школьную сумку так, чтобы один конец торчал наружу. Он думал о том, что его любимые герои – фронтовые офицеры – бывали в переделках покруче. Но не гнулись, не ныли, вставали под пулями и вели солдат в атаку. С такими мыслями было легче идти через злополучную рощу.
Вовка издали увидел своих врагов. Их было человек пять. Он выдернул из портфеля  палку, крепко сжал её в руке и пошёл, не сворачивая с тропинки, навстречу своим мучителям.
- Гляньте, пацаны! - издевательски воскликнул Венька. - Этот лопух грозным оружием обзавёлся. Да ты махнуть-то этой палицей не сумеешь, не то что ударить.
Мальчишки дружно, будто по сигналу вожака, захохотали.
Ах, как же плохо, когда нет надежды на свои нетвёрдо стоящие на земле ноги. Зато руки не подведут. Вовка быстро закрутил палкой, звонко и напряжённо выкрикнул:
- Не подходи! Зашибу!
Парни попробовали было сунуться ближе, но не смогли.
- Ладно, отбой, - сказал Венька зло. – Перед контрольной связываться с тобой не охота. А вот завтра, Циркуль, ты принесёшь нам восемьсот рублей. А если нет, то пеняй на себя: убивать тебя будем. По-настоящему. Цепями велосипедными и такими же железяками, как у тебя. Ясно? Подумай. Или ты ненормальный, и тебе жизнь не дорога?
- Дорога, - еле слышно ответил Вовка.
- Вот и ладушки.

И настал главный для Вовки день. Он не сомневался, что Венька с компанией, действительно, готовы избить его до полусмерти. А ведь могут и убить. Сейчас пойти бы да рассказать всё отцу, попросить защиты или денег. Но батька, пожалуй, не поймёт и не поверит. Скажет язвительно, что свои мальчишечьи проблемы Вовка должен решать сам. Да и противно будет знать, что струсил, не смог защитить себя от каких-то подонков. Нет, надо идти и не гнуться. До конца.
У подъезда дома ему встретилась соседка и одноклассница Аня – славная девчонка, которая всегда нравилась Вовке, но заговаривать с нею первым он как-то не решался.
- Вов, ты сделал пример по алгебре? У меня что-то не получилось, - затараторила она.
Вовка отвечал рассеянно.
- А что это у тебя за блестящая палка из портфеля торчит? – заинтересовалась девочка. – Ты её в школу тащишь? Зачем?
- Это оружие – от врагов отмахиваться, - сам не зная, почему сказал Вовка.
- От каких врагов? – удивилась Аня.
- Они меня сегодня бить собрались. Цепями железными.
- Ты рехнулся, - обиженно отозвалась девочка и замолчала.
Так, молча, вошли они в рощу. И увидели Венькину компанию, вооружённую кто чем.
- Вон они, - кивнул Вовка. –  Их много. А я один. Так что беги скорее отсюда, не девчоночье это дело.
Анины глаза распахнулись широко и недоумённо, в них читались ужас, отчаяние, смятение.
- Вова, ты не думай, ты не один, - вдруг зашептала она, схватив его за руку. – Продержись хоть сколько-то. А я сейчас побегу в школу, позову кого-нибудь на помощь. Я быстро!
«Кто поможет в наше-то злое, беспощадное время? – тоскливо думал Вовка. – Сейчас каждый за себя. Своя рубашка ближе к телу. А дружба и взаимовыручка случаются только в книжках. Если кто и тусуется вместе – то вот в таких стаях, как у Веньки, где волчьи законы и право сильного всегда в чести».
Вовка достал свою палку, встал потвёрже, успокаивая дрожь в непослушных коленях. Стоял и ждал, когда подойдут его враги, и начнётся страшное…  А они не торопились, словно хотели растянуть удовольствие от зрелища растерянности и страха этого хлюпика и маменькиного сынка Циркуля.  Но Вовка знал, что всё равно не побежит от них, будет смотреть опасности  в лицо, как те, фронтовые офицеры.
Велосипедные цепи в руках пацанов устрашающе свистели, разрезая воздух. Ну и пусть! Всё равно он не станет подчиняться этой волчьей стае. И надо верить, что он не один, у него где-то есть друзья, которые спешат на помощь…
Будто в ответ на эти мысли Вовка услышал чей-то далёкий крик:
- А ну-ка прекратить! Бросить железки! Сейчас милицейскую машину вызовем!
Толпа подростков рассыпалась, парни так и прыснули в разные стороны. И Вовка увидел, как от здания школы бегут к нему трое мужчин-учителей: физкультурник, трудовик и физик.
Первым подоспел рослый физрук, обнял за плечи, заглянул в глаза, спросил:
- С тобой всё в порядке? Не побили? Слава Богу! Не бойся, парень, ты не один.