Времена года в музыке

Может мне одной только кажется, что время становится всё необузданней и скоротечней? Вы только посмотрите, с какой спринтерской скоростью пролетают дни, недели и месяцы! Помню, как в детстве никак не могла дождаться зимних каникул и новогодних подарков, а теперь как ни стараешься задержать неугомонную смену дней и ночей, очередной Новый год незваным гостем стоит у порога.
К слишком быстрому наступлению Нового года прибавился ещё и тот факт, что теперь приходится встречать его в самый разгар лета, когда Буэнос-Айрес млеет от тридцатиградусной жары. Южноамериканское празднование ничем не отличается от того, к которому привыкли в северном полушарии, но ни Дед Мороз, ни искусственные ёлки, ни блестящие шары, ни шампанское не могут заменить отсутствие самых важных составляющих праздника – белого пушистого снега и мороза. Этим, однако, я делюсь исключительно с вами, так как местные жители вряд ли смогут меня понять: для них ноль градусов уже трагедия.
Отличительной особенностью здешнего климата является то, что вместо привычных четырёх существуют лишь два сезона – прохладный и жаркий. Вот почему написанные Астором Пьяццоллой в конце шестидесятых годов «Estaciones porte;as» (Времена года в Буэнос-Айресе) представляют собой пьесы не описательного, в той степени, как мы к этому привыкли во «Временах года» Вивальди, а скорее ностальгического свойства. В них отсутствует «изображение» климатических и природных особенностей сезонов. Все части этой своеобразной сюиты написаны в минорных тональностях, схожем ритме и характере, поэтому их трудно отличить друг от друга. И если кто-то по привычке захочет услышать в «Primavera» (Весна) звуки просыпающейся природы и щебетанье птиц, в «Verano» (Лето) – проливной дождь, в «Oto;o» (Осень) – веселье и гулянье, сопровождающее сбор урожая, а в «Inverno» (Зима) – перезвон льдинок в студёном воздухе, то этого здесь не найдёт. Пьяццолла, проведший много лет во Франции и Соединённых Штатах, написал не о временах года в Буэнос-Айресе, а о себе в Буэнос-Айресе. Как он сидит зимой у окна в уютном кафе на улице Флорида, как прогуливается весной в парке Палермо, как проезжает в автомобиле по Авениде Корриентес летом и играет на бандонеоне в Театре «Колон» осенью.
Существует заметная разница в исполнении этого произведения Квинтетом Пьяццоллы и тем, которое сделали Даниэль Баренбойм (фортепиано), Родольфо Медерос (бандонеон) и Эктор Консоле (контрабас) для компакт-диска под названием «Mi Buenos-Aires querido» (Мой дорогой Буэнос-Айрес). Если первым передана вибрирующая, волнующая ностальгия, в другом – лишь правильно сыгранные ноты. Возможно, это ощущение возникает оттого, что запись была сделана в спешке, без достаточного количества репетиций. Очевидно, известный пианист и дирижёр Баренбойм чувствовал себя в достаточной степени уверенным для интерпретации «простого», не классического произведения. Несмотря на то, что музыкант всегда подчёркивает присутствие в себе «портеньевского» духа, трудно представить, что возможно сохранить ощущение города, который был оставлен в девятилетнем возрасте. А Медерос, один из лучших бандонеонистов, видимо, не смог превозмочь «давления авторитета» и повести за собой. Вот почему их исполнению не хватило эмоционального накала. Добавлю одну маленькую справочку о том, что в 2000 году скрипач Гидон Кремер осуществил интересную запись с ансамблем «Кремерата Балтика», объединив «Времена года» Вивальди и Пьяццолы в компакт-диске «Eight Seasons».
Касаясь сейчас темы времён года в музыке, нельзя не вспомнить несколько других известных произведений. К примеру, написанную в 1801 году Ораторию для  солистов, хора и оркестра Гайдна. Сочинение именно так и было названо – «Die Jahreszeiten» (Времена года). Текст оратории написан Готфридом ван Свитеном по поэме Джеймса Томсона «The Seasons». В ней вместе с богатым и мастерским музыкальным сопровождением созданы неповторимые картины сельского быта, а также обрисована философская связь между сменой времён года и скоротечностью жизни человека. Новаторским приёмом Гайдна явилось раздельное применение мужского и женского хоров и органичное включение в музыкальную канву дуэтов и трио. В этом произведении отчётливо слышны музыкальные обороты, присущие музыке Моцарта, что, собственно, немудрено, так как оба композитора были друзьями и учились один у другого. Большой почитатель Моцарта британский дирижер Томас Бичем с большим энтузиазмом взялся за работу над этим произведением и в 1956 году осуществил очень удачную запись Оратории на ЕМI. К сожалению, это красивое произведение пользуется недостаточной популярностью. В первую очередь, возможно, из-за своей продолжительности: сочинение длится около 150 минут.
Есть ещё одно замечательное музыкальное произведение, посвящённое временам года, в котором использованы стихи Генриха Гессе и Йозефа фон Эйхендорфа. Это «Vier letzte Lieder» (Четыре последние песни) Рихарда Штрауса, которые можно отнести к художественному описанию не только времён года, но и четырёх периодов жизни человека – детства, юности, зрелости и старости. Когда в 1948, за год до смерти, композитор закончил их написание, он не думал объединять их в самостоятельный цикл, поэтому между ними нет знакомого нам порядка. В названии частей, кроме «Fr;hling» (Весна), тоже имеется только косвенный намёк на времена года, хотя и весьма очевидный. Можно с определённой уверенностью считать, что «Im Abendrot» – это зима, «September» – лето (не в традиционном понятии, а как «бабье лето», когда ещё достаточно тепло и солнечно) и «Beim Schlafengehen» – осень. Однако сейчас современные певцы всё «расставляют на свои места», и поэтому за «Fr;hling» поют «September», потом «Beim Schlafengehen» и, наконец, «Im Abendrot». Существует очень достойная запись Лизы Делла Каса и Венского филармонического оркестра под управлением Карла Бема, в котором чередование частей первоначальное, какое было у композитора. Из современных исполнений «Четырёх последних песен» я бы выделила версию сопрано Кири Те Канавы и дирижера Георга Шолти.
Двумя другими произведениями с названием «Времена года» являются одноактный балет Александра Глазунова и балет из Третьего акта, второй сцены оперы Верди «Сицилийская вечерня». Музыка обоих произведений всецело подчинена сценическому действию и хореографии танца. То есть «описательный» музыкальный эффект времён года не настолько силён, так как эта функция в большой степени распределена между танцорами, костюмами и декорациями. Если у Глазунова в первой картине «Зима», с четырьмя вариациями (Иней, Лед, Град, Снег) и второй «Весна» всё-таки присутствуют отдельные выразительные музыкальные образы, то музыка Верди целиком театральная. Например, первая часть «Зима» – это весёлый марш с флейтой и трубой, а четвёртая – «Осень» – танец, напоминающий тарантеллу. Само по себе написание балета для оперы было для Верди делом необычным, но необходимым, так как заказ был сделан Парижской Имперской Музыкальной Академией, а во Франции, как известно, балет всегда был любим и почитаем. Первое исполнение имело место в 1855 году, с хореографией Люсьена Петипа, старшего брата Мориса Петипа.
И, тем не менее, при всём при том, что в музыке существует несколько произведений о круговом, извечно повторяющемся цикле времён года, наиболее известными, видимо, так и останутся «Времена года» Вивальди, который сумел найти наиболее колоритные и выразительные средства музыкального языка для изображения характерных особенностей весны, лета, осени и зимы. Из огромного числа исполнений этого произведения, думаю, стоит обратить внимание на версию итальянского ансамбля «Il Giardino Armonico».