Философия жизни К. О

    Философия жизни заключалась лишь в том, как бы поплотнее накормить свою голодную душу. Кассандра Овертрум постоянно испытывала такую потребность. Потребность в пище для своей грустной души, что жила быстро, без остановок и промедлений. В её неглубоких снах всегда хранился один и тот же день недели, а именно среда. В этот день она соблюдала пост и постоянно молчала. Так она лечила свою простудившуюся душу. Её квартира располагалась в Белграде на Дорчоле, и все комнаты источали аромат их хозяйки - тонкий аромат липы. Кассандра проживала в своей квартире, и дни её походили на свернувшееся молоко. Печаль её одиноких воскресений вливалась в куцые понедельники и в танце скользила дальше, по другим дням недели. Госпожа Овертрум, казалось, проживает свою печаль за себя и за кого-то другого, ей неведомого человека. Девушка часто ездила к своей бабушке в Земун и с порога говорила:

       - Родная моя, приехала я и душа моя тянется за мной. Ей нужна пища больше, чем моему телу. Примешь нас двоих?

       Пожилая женщина обнимала свою внучку и отвечала:

       - Заходите! Заходите, гости дорогие. Будьте, как дома. Располагайтесь. Может, и внучку мою дождётесь. Она часто приезжает ко мне.

       Так Кассандра Овертрум подолгу гостила у своей бабушки. Они часто сидели во дворе огромной усадьбы, пили липовый чай и пытались перехитрить время: часы в доме Овертрум опаздывали на час. Сколько себя помнила Кассандра, столько бабушка курила сигареты через мундштук. Когда пожилая женщина закуривала сигарету, она пристально смотрела на свою внучку и говорила:

       - У меня была любовь одна... Такая сильная, что зубы скрипели от страсти! Язык сводило от желания быть вместе. Да-да! Именно всё так и было.Но её забрала Вторая мировая война. Она оказалась более проворной, нежели я. Теперь я слишком много ненависти накопила к своей противнице тогдашней. Только сигареты и спасают меня. Иначе бы давным-давно меня разорвало от ненависти. Когда я засыпаю, то курю во всех своих самых праздничных снах. Тогда моя душа успокаивается. Тогда я понимаю, что по-другому и быть не могло: если человек идёт на войну, то редко случается так, что он возвращается после к своей обычной, обыденной, жизни. Война никого не щадит. Мой Тихон вообще не вернулся. Так и остался где-то на поле битвы...на устах с моим именем. Во всяком случае так мне говорят мои сны.

         Бабушка Кассандры всегда по утрам садилась в гостиной за обеденный стол и доставала из комода деревянный ларчик средних размеров. Открывала крышку, инкрустированную полудрагоценными камнями, и оттуда извлекала какие-то письма. И так уже увлечённо читала то, что хранила в себе бумага, что Кассандре думалось, что её любимая бабушка растворилась. Чуть позже она узнала, что так трепетно хранилось в красивом ларце и что с такой нежностью читала каждое утро, сидя в гостиной за обеденным столом пожилая женщина. Это были письма от того, кого бабушка не отвоевала у другой, более ловкой соперницы - войны. Тогда Кассандра Овертрум садилась возле своей бабушки и слушала ту тишину, которая через столько лет всё ещё связывает двух любящих людей. Она понимала то, что когда сердцем привязан к чьему-то сердцу, то и смерть - это не приказ к расставанию. Она понимала бабушку. Её Марк тоже был привязан к её сердцу. Она, Кассандра Овертрум, пребывала в молитве утром, днём и вечером. Девушка шептала:

                Сны твои я наматываю на гребень души своей

                Истинной верой прошу силы тебе возвратить

                Божественное провидение тайной небес

                Хранимое, лепестки твоих грехов пусть

                Увянут под чистым потоком искреннего покаяния

         Бабушка ходила по дому и словно не замечала своей внучки. Она то и дело листала маленький перекидной календарь и что-то отмечала в нём. Так она ждала свою внучку. Хозяйка дома в Земуне твердила, что утром к ней прилетает ангел и шепчет ей всякие глупости на ухо. Так он не даёт ей полностью состариться и обрасти болячками. Кассандра по-началу не понимала такой игры, злилась на бабушку, говорила, что её мысли - это одежда, съеденная молью, что нельзя небрежно обходиться с часами и подкручивать стрелки назад. На это она получала такой ответ:

         - Не тебе судить о моём времени. Проживёшь с моё, тогда будешь указывать. А пока молча строй алтарь внутри своей голодной души! И вообще, не мешай мне! Не ме-шай! Ты разве не видишь, я постоянно прислушиваюсь. Жду свою Кассандру Овертрум. Вот она как приедет ко мне, так сразу и выгонит тебя отсюда! А то ишь ты! Загостилась ты тут! Загостилась!

           Девушка ничего не отвечала . Её родственнице исполнилось восемьдесят два года. Такие странности своей бабки Кассандра списывала на её преклонный возраст. Девушка сидела во дворе и думала о том, что настоящая мудрость рождается на природе, там, где человек работает своими руками: трудится в огороде, вспалывает сорняки, поливает сливовые деревья и вдыхает чистый воздух. Тогда организм не поддается разрушению. Никакие вшивые будни не затеняют того солнечного единения, которое рождается в человеке каждый день. Маслянистые преграды и полуразрушенные, уже изначально, обещания ни за что не нарушают то сложившееся пространство, которое строится в душе, когда свежий воздух играет лёгкими человека. Госпожа Овертрум понимала это, как никто другой. Ибо в Белграде, в своей квартирке, она не могла строить внутри себя пространство, в котором гармонизируются все семь цветов радуги; Кассандра Овертрум не умела просто-напросто вышивать по светлой глади своей девичьей жизни узоры, состоящие из аккуратно подобранных семи дней недели. Дни постоянно были разных размеров, разной ширины и разной длины. К примеру, в одном понедельнике у неё помещались незаконченные телефонные разговоры с её парнем по имени Марк, мысли, в которых содержалось мало дождя, просыпались ей на руки и от этого она начинала думать, что вся её жизнь - это большая миска с пресным тестом. И нет мастерицы, которая бы нашла свободные минуты и пришла испечь хлеба. Так, в жизни Кассандры Овертрум собралось множество вещей с приставкой недо-: недописанные стихи, которые октябрь развивал на подкладке самого промозглого ветра, недоеденное ежевичное варенье, недоработанный день в магазине женского белья, недочитанная книга, на страницах которой росли свежие травинки, недопеченные блинчики, недопитый турецкий кофе в глиняной чашке, недосмотренное кино на DVD, в котором главный герой страстно занимается любовью со своей возлюбленной и в конце-концов убивает её за то, что она была с ним лишь для того, чтобы выведать информацию о его компьютерных кодах и тем самым подобраться к его деньгам. Молодая девушка долго не могла осознать, зачем любить человека, потом получать оплеуху со всей дури и в одиночестве собирать на мостовой разочарования свои разлетевшиеся от сильного удара мысли.

       В один из дней августа, когда молодая Овертрум сидела на крыльце родительского дома, к ней вышла бабушка и сказала:

         - Девонька моя, ты чего так печалишься? Не стоит. Я ведь стойкая. Видишь, как долго не едет ко мне моя Кассандра Овертрум. Она такая застенчивая девочка, что и монеты боится собрать , если те рассыпались из её кошелька. Посмотри: я - сильная! Не позволяю себе усомниться в ней. Знаю, что она справится со своими делами и обязательно приедет навестить свою бабушку. Ведь она всегда возвращается в мой дом, когда душа чувствует голод особой глубины. Тогда лишь родительский дом в силе освежить воспоминания детства, только лишь родительская ласка может унять печали и горести в сердце своих детей. Так и ты, моя голубушка, наберись терпения. Господь терпел и нам велел. Нет в этом секрета. Поправится твой жених. Поправится! И тогда уж и ты перестанешь ночами грызть своё одиночество. А оно ведь каменное... Я-то знаю.

         Однажды Кассандра сидела в своей комнате и пыталась дописать одно из своих недописанных стихотворений. Бабушка отдыхала, и в доме плыла такая бархатистая тишина, что её бархатистость можно было почувствовать, прикоснувшись к ней. Девушка вдруг услышала какой-то шорох за спиной. Неспеша она повернулась и увидела, как платяной шкаф, в котором хранилась вся её одежда, подвинулся к письменному столу, за которым и сидела наша героиня. Потом он сказал:

       - Кассандра, отвори мою дверцу и достань с самой верхней полки куклу.

       Госпожа Овертрум подумала, что всё происходящее ей снится, и поэтому она встала из-за стола и открыла дверцу платяного шкафа. Дверца слегка взвыла. Кассандра встала на цыпочки и попыталась дотянуться до верхней полки. Но это у неё не получилось. Тогда девушка приставила к шкафу стул и теперь без труда смогла дотянуться до того предмета, который мирно покоился на самой верхней полке...