Все мы Люськи - первая глава

  - Люська! Иди быстрее! Тебя с твоим кобелем по телеку показывают, верхняя половина Варвары перекинута через балкон, она машет руками и выглядит болтающейся               на ветру рубашкой с длинными рукавами. Люська – это я, мой кобель – доберман Элтон Джон Диер, а сорока, принесшая добрую весть – Варвара.   Люськами  Варвара зовет абсолютно всех.  Она гостит в нашем подъезде на седьмом этаже. 
- Ой, умора! Ну и кобель у тебя!  С виду дурачок – дурачком, а погляди что вытворяет. – Все! Можешь не приходить. Закончилось! Она машет «отбой» и пропадает из вида.               
    Каждое утро мы с собакой гуляем в маленьком сквере недалеко от дома: бегаем, прыгаем, подаем голос, но лаять умеет только Элик. У меня не получается. Один из таких лающе – прыгающих дней кто-то снял на пленку и вставил в рекламный ролик. Этот ролик крутят уже больше недели  и мы с Эликом стали звездами первой величины своего    микрорайона.
    Несколько лет назад, Маргарита Ивановна, пенсионерка с седьмого этажа, отдыхала у родственников под Новороссийском.  Уже на перроне она вспомнила, что  забыла в камере хранения корзинку с фруктами, поставленную туда деверем накануне. Потеряв бдительность, Маргарита Ивановна попросила женщину в огромной шляпе и капустным листом на лице, присмотреть за сумкой. За сумкой  Маргарита Ивановна не пришла, как потом оказалось, не нашла Варвару в толпе пассажиров. Билет и деньги у нее были с собой, она досадно махнула рукой и села в поезд. Через три дня, открыв на звонок дверь, Маргарита Ивановна увидела ту самую женщину.  Она в замешательстве ткнула пальцем в капустный лист и произнесла:  - Так я, что? Не уехала?
- Да уехали Вы, уехали! Это сумка Ваша не уехала. Вернее,  сейчас приехала к вам. А  капусту я специально прилепила, чтобы Вы меня узнали.  Вот сумка. Ваша?
-  Господи, да как же ты меня нашла?  Маргарита Ивановна всплеснула руками.
- Как нашла, как нашла?  Да в сумке ваш паспорт.


… С тех пор Варвара  каждый год гостит на седьмом этаже.
Сколько Варваре лет никто не знает, но то, что ей уже было двадцать и тридцать – это точно. Никаких чемоданов с женским барахлом она не привозит. За плечами всегда полупустой рюкзачок, а на голове гордая  и  огромная шляпа-сомбреро, оберегающая Варвару от природных катаклизмов.
-  Люська! - Она уже помахала мне рукой, спускаясь со ступенек  и я сразу поняла, ч то Варвара идет ко мне. На ней коротенькие шорты , беленькая маечка и сомбреро, а за плечами рюкзачок.
- Видишь, - она приподняла носок, - башмак треснул. Она посмотрела на добера и сделала вывод: - Хорошо, что у нас всего две ноги! Элик завилял обрезком хвоста и клацкнул зубами. - Непорядок! Мы идем на развалы.
Возражать Варваре нельзя, да и не хочется. Я отвела Элика домой и мы двинулись к развалам. Идти рядом с ней невозможно и мы идем на шляпном расстоянии друг от друга. На нас оглядываются прохожие, бросают в адрес шляпы язвительные реплики, но нам хорошо и весело.
Так! Я что хотела тебе сказать!? Вспомнила! Надо купить шляпу!
- Кому? Полюбопытствовала я.
- Как кому?  - Тебе конечно!  Хочешь жить  до ста лет?  Будешь!  Поля  вон какие - близко никто не подойдет. Идешь себе спокойненько, никто на тебя не кашляет, не чихает и в карман  не влезает. Мама дорогая! Какого только барахла нет, а нам  в обувь. Подскажи ,- она обратилась к девушке за прилавком, где   стоит  Люська с обувью?
- Которая? Старая или молодая?               
- Молодая, - молодая и симпатичная такая.
- Ну, не такая , уж и молодая, а насчет симпатичности я вообще помолчу.      
- Да ничего она, ничего. Мужики любят, а это главные оценщики.
- Кто там ее любит!? Она фыркнула и закричала: «Все по пять рублей!»
- Да ладно!  Засомневалась Варвара, - У нее сейчас мужик что надо!  Он знает толк в женщинах.  Пожалуй, возьму брызгалку.
- Десять рублей, сказала обманщица.
- Варвара сделала круглые глаза. -  Так все по пять!?
- Не все, а только то, что по пять, а это по десять. Берёте – берите. Не берёте – не берите. Толк он знает. Это Леха  знает толк ?  Держите меня . Он на пару с Валькой – Косухой дурит  Люську,  почем зря!
- Она сама обманываться рада.
- Если бы!  Она не знает ничего. Валька тырит с прилавка обувку, а Леха потом               
обнаруживает некомплект. Люська в ярости выкидывает  некомплект в мусорку,  а Лехе только того и надо. Они потом с Валькой продают, а денежки – пополам!
- Жалко Люську, - сказала Варвара. Так где она торгует?
- По этому ряду до конца дойдете, потом будет тупик, а слева – ряды. Она во втором ряду справа.
- Ты бы сказала Люське - то…
- Про что?
- Про Леху с Косухой.
- Ага! Чтобы мою морду с плинтусом сровняли?  Идите, не мешайте работать. Загородили все своей шляпой.


    Варвара шла быстро, ловко уворачиваясь от встречного потока базарников и  уступая дорогу, изредка набекренивала сомбреро.
- Я такие дела ненавижу. Все про все знают, болтают каждому встречному и поперечному, а кому это на самом деле надо знать, ну никто ни одного словечка  и даже вида никакого не показывают.  Два варианта : либо все злыдни, либо не знаю что, но что-то же есть, иначе почему бы и не сказать,- загнула она похлеще Виктора Степановича Черномырдина.
- Думаю,  просто боятся связываться. В мыльных операх  никто и ничего не боится, все сразу рассказывается. И ничего, -  блеснула я  синтаксическими  познаниями.
Дойдя до тупика, Варвара повернула направо, где прямо на земле лежал  наш  еще, советский « сэконд  хэнд».
- Пойдем, позырим на наше недавнее прошлое.
«Хэндовки»  с красными  от солнца   лицами, общались на  Арго, то есть на не совсем понятном для иностранного покупателя языке. На газетах были разложены кружки, чайники, куклы, вазы, босоножки, какое-то тряпье и даже стекла от разбитых бутылок.
- Неужто и это покупается? –удивилась Варвара.
- Милая!  Что продается, то и покупается. Зачем бы я выкладывала?
- Люська! Стекло нужно?
- Не нужно, - ответила я   А зачем?
- Вам не нужно, а  людям нужно!  «Хэндовка»  засмеялась,- у кого есть куры, то толкут его и в корм добавляют. Понятно?
- Да! Опешила Варвара – правда. Люська, ты подумай, правда! В куриных пупках всегда этого добра навалом.  А часы ходят?  Она взяла часы в руки, у них не было головки.
- А как же! Вы пойдете и они пойдут Вы встанете и они встанут. Все как положено!
Я одним ухом слушала Варвару, а другое шевельнулось в сторону сделки рядом.
Пожилая женщина рассматривала шерстяную кофту времен Поднятой целины и колебалась : взять или не взять?
- Бери, не пожалеешь! Хорошая кофта! Сносу не будет!
- Нет, пожалуй, не возьму. Видишь, тут дырка и тут. Она посмотрела сквозь дырку на «хэндовку».  - Моль поела.
- Так, а я что говорю? Кофта хорошая, тебе что, моль - дура?  Плохое есть? Чуть-чуть заштопаешь, а остальное все хорошее. Бери, не пожалеешь!
  Варвара резко сорвалась с места, я кинулась вдогонку.               
    Грустная  Люська стояла посреди обувных коробок в химической завивке и считала ворон. Под  левым глазом алел синяк.
- Где это тебя так угораздило? Не то спросила, не то посочувствовала Варвара.
- На угол наткнулась.. Она  показала на железный угол прилавка. Стала коробку доставать, а меня толкнули. Вот и врезалась. Что будем смотреть?
- Что-нибудь вот такое,  - Варвара подняла ногу, - тридцать восьмого размера. Башмак треснул,  а говорили – вечные!
     - Вечные только долги. Посмотрите эти. Она открыла коробку с мужскими, светло-бежевыми  сандалетами  турецкого производства.
 Варвара надела один сандалет  и стала переминаться с ноги на ногу перед узенькой полосочкой зеркала, поставленной на землю. Откуда ни возьмись возле Люськи оказался  мужик в джинсах, майке-борцовке и кашлем курильщика. Он что-то говорил ей, а она то и дело отворачивалась.
- Леха! Подняла голову Варвара, - Спасибо за туфли! Хожу и радуюсь!
- Какие туфли? Удивился Леха .
- Как какие? Те, с ремешком, ты  мне продал за тыщу  двести. Вру. Десятку  уступил.
- Лаковые? Насторожилась Люська.
- Ну. Лаковые. Ты мне  и телефон дал, сказал – если что нужно - звони, спроси Вальку-Косуху. Забыл?
- А ну-ка, давай отойдем на минутку. Леха отошел от Люськи, взял Варвару под локоток и они  завернули  за  палатку.
      Минут десять я стояла спокойно, а потом стала волноваться, да и Люська тоже забеспокоилась. Мы  то и дело смотрели друг на друга, недоуменно пожимая плечами.
- Это твоя знакомая? –  не выдержала  Люська, - она, хоть, замужем?
Я втянула голову в плечи, давая понять, что не знаю. - В нашем доме гостит, я  не спрашивала. Приезжает всегда одна.
- Все понятно! Сговорились с Лехой. Можешь не ждать, они не вернутся. Вот тебе второй сандалет,  и будь добра – плати, а то я сейчас так заору, что придет милиция и получит твоя  знакомая  на  всю катушку.
В подобные ситуации мне попадать не приходилось, нахлынуло чувство стыда и я расстегнула собственный кошелек. До нужной суммы не хватало пятидесяти рублей. Люська была недовольна, но пошла навстречу,  разрешив принести их завтра. Она подняла треснутый Варварин  башмак, сунула его в коробку с оставшимся турецким  сандалетом, перевязала бечевкой и вручила мне с сочувствующими словами: -  Бывает, что нас, а бывает, что  мы!  Про завтра не забудь!

 
     Домой я шла с пустым кошельком, размахивая коробкой. Варвара не могла уйти от меня просто так, с ней что-то случилось, возможно, пришлось убегать от Лехи.  Зачем она с ним связалась? Маленькая надежда на то, что она дома, все же была, Варвара не какая ни будь рохля,  сама кого хочешь запутает, но приятного от этого было мало.            
    Элтон Джон Диер обнюхивал брошенную в коридоре  покупку и вилял бывшим хвостом.  « Думает, что в коробке Варвара», подумала я  и сняла телефонную трубку. Ответить могла только  она,  Маргарита Ивановна уехала на недельку к  сестре в деревню. Трубку не снимали, значит, Варвара не пришла.
    Элик растянулся во весь коридор и  мусолил коробку. Увидев меня, он, как хороший пес, мирно положил голову на  лапы и притворился спящим.
Не знаю, какое по счету - седьмое или двадцать седьмое, но какое-то чувство мне подсказывало, что Варвару  сегодня я не увижу.
    В комнату  вошел гордый Элтон Джон Диер со старым Варвариным  башмаком   в зубах.               
-Что ты делаешь? Дай сюда! Я отняла башмак, несмотря на пыль, прижала к груди и оцепенела.
   Диванное оцепенение длилось без малого час, я даже умудрилась уснуть, а проснулась от того, что приснилась Варвара. Ее лицо закрывала шляпа-сомбреро, туго перетянутая шляпными лямочками на затылке, а руки были связаны за спиной Лехиным ремнем. Они шли по какому-то полю, у Лехи без ремня то и дело съезжали джинсы, пока он их поправлял, Варвара упиралась.  Леха стегал  Варвару  хворостиной.
Мне стало  дурно от того, что я ничем не могла  ей  помочь.  Я не могла даже написать заявление в милицию, потому, что не знала фамилии Варвары.
Добер жалобно поскуливал и заглядывал в мои  далеко не ясные очи - пора  было выгуливать любимое  животное.
    Элтон Джон Диер  с немыслимым собачьим достоинством носил поводок, шел степенно, рядом, изредка поглядывая на меня, если я отставала. Ему, вероятно,  казалось, что он ведет меня лучшими собачьими тропами туда, где нет никаких магнитных излучений и аномальных признаков. Иногда я разрешала ему нести пакет с целлофановым мешочком и совком  для наших прогулочных надобностей.
К большому сожалению, во дворе нас никто не окликнул, хотя мы долго смотрели на балкон  Маргариты Ивановны.

   Ни вечером, ни ночью никаких звонков не было, я  спала плохо: было жарко, мучили кошмары. Как только засыпала, видела  Варвару. На одно мгновение мне показалось, что я сижу в каких-то кустах и вот-вот  спасу ее, как Леха со всей силой стеганул меня хворостиной.  Я взвизгнула и схватилась рукой за  травмированное  место. Под рукой  оказалось что-то твердое и холодное. На визг  подбежал взъерошенный  Элик и стал тыкаться в меня  мокрым носом. «Место, Элик, место», сказала я  и включила свет.
Видимо, я металась не хило, содрогнулась стена, и на меня свалился  « Девятый вал» Айвазовского, висевший на стене со дня моего рождения. Так дело не пойдет, решила я и пошла в милицию.
   Мой рассказ про Варвару, сомбреро, башмаки, Вальку-Косуху и Леху, которого Варвара взяла «на понт», участковый слушал не перебивая, потом спросил: - Вы, барышня, -      того?, или  поговорить не с кем?
- Но, человек-то пропал!
- Еще раз повторяю, пишите заявление, укажите имя, фамилию, адрес проживания    
и через три дня  объявим розыск. Так положено!
    Ничего вразумительного на это ответить я не могла , так как на самом деле не знала, кто такая Варвара. Вся надежда была на  любвеобильную Натали  У ее подруги женихом  был  Лев,  он работал  в милиции
    Мы встретились возле центрального входа на  рынок. После моего ужасно глупого рассказа Лев показал зубы, поднял полусогнутые, с растопыренными пальцами руки  и рыкнул. Неожиданная легкость пробежала по позвоночнику, ему захотелось выгнуться, а мне захотелось ткнуться носом в этого самого Льва и мяукать.
- Должен заметить, что с тобой хорошо ходить  в разведку. Запутаешь все следы. Ладно, пойдем к Люське!
Люська сразу протянула руку.  -  Молодец, что пришла! Думала, обманешь.
Молния на сумочке никак не хотела расстегиваться, я дергала ее туда-сюда и тут Лев спросил Люську прямо в лоб: - Где Леха?
-Какой Леха? Никакого Леху не знаю, - она смертельно побледнела, но быстро взяла себя в руки. Леха! Вон он стоит, -  Люська кивнула головой в сторону мужика, торгующего тюлью. – Тебя спрашивают!
Лев, наконец, расстегнул молнию и протянул сумку. Я достала пятьдесят рублей и положила на прилавок.
- А это что такое? Удивилась Люська.
- Вчерашний долг  за Варварины сандалеты.
- Какие сандалеты? Не переставала удивляться  Люська, - никакие сандалеты  я не продавала, никакой Варвары не знаю и ничего ты мне не должна.
Пятирублевая продавщица, как и Люська, слыхом ничего не слышала и видом ничего не видела, а на мою просьбу помочь найти Вальку-Косуху спросила: - Косуха? Это прозвище или фамилия?
С одной стороны это был логичный вопрос, на который я тоже не знала ответ, а с другой  – Варвара пропала, и я должна  ее найти.
- Думаю, не смогу тебе помочь. Трудную задачку ты   загадала: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что, я не Иванушка-дурачок, я  просто Лев. Он посмотрел на часы.  - Время спать, а мы не ели! Кстати, как тебя зовут? 
- Маша
- А что так скорбно? Маша, так Маша! Где твоя каша?
Я вспомнила, что сегодня еще ничего не ела. – Дома.
- Дома, - передразнил  Лев, - Пошли домой!
- К кому? - удивилась я, - к тебе?
- Ко мне? Ты хочешь, чтобы мою бабушку  «ифарк хватил»?  Она  все про девок знает, зачем они к парням ходят.
 Лев  взял меня под ручку, да так крепко, что мороз пробежал по коже.