Рассуждение на тему, что нам дано и не дано

Что можно сделать для того, чего нельзя тому, кто есть оно.

Когда мы говорим оно, то подразумеваем то, что есть говно.
И вы не ждите и от того, кто сам прошел всё то, что есть оно,
Того, что есть сочувствие всего.
Но он не есть всё ж тем, чтоб вам позволить перед тем,
Как сделать всё не так, как мы хотим, и провести всё ж время так,
Как не хотелось и ему подчас прожить всё так, как, и не ведомо ведь как.
И он прожил, и он тужил, и он всё внял.
Но он остался там, где и живет сейчас и для того, чтоб вам поддать того,
Что есть парку, и вот того, что вам поможет.
Вот и то, что говорит вам, есть про то, чтоб рассердить вас.
Ведь вы не поняли, что он и дал вам всё ж про то, что есть оно.
А так вы жили, не тужили, и оно вам не было уж в тяжесть.
И за то вам и дано всё то, что будет только тяжело.
Вот мы и говорим про то, чтоб вам досталось много. Но.
Он ведь с вами.
И зато не хочет дать ему всё то, что уготовлено лишь вам за то.
И что с того?
А то, что и ему позволено про то, про всё прожить то,
Что будет для вас как ярмо, спокойно и без суеты за то,
Что есть так тяжело.
Но вы примите всё же то, что и ему дано пройти всё то,
Что и дано, и вам дано.
Но только весь секрет лишь в том, что он уж может знать про то,
Как все пройти иначе. И зато отступит лишь за то,
Что станет всё известным на потом,
Когда и надо будет за два дня всё сделать для себя.
И он и вам готов всё передать про то, как будет выглядеть то нять,
Которое и поможет внять вам то, что есть про то, что есть оно и то,
Как вылезти с того, что есть оно, когда дерьмо.
И мы подскажем.
И вам надо лишь про то, что он подскажет, и задуматься.
Но. Есть и то, что не дано.
А как понять всё про то, что непонятно, вот за что?
И мы подскажем, что тогда, вам надо просто до утра отвлечься,
Вот и все дела.
А что получится тогда, так это вам решать тогда,
Когда и будете вдвоем решать, а надо вам всё то, что надо знать.
Или вы сможете опять прожить, не зная броду.
И опять вам будет дан тот, кто есть заброд опять.
Опять то слово непонятное для вас. Оно подчас из-за того, что значит глас.
Ничого, принимайте всё вот так, как есть и надо в вас вселить всё ж то,
Чтоб вам и было тяжело. Но только лишь подчас.
А утром будет новый глас. И он, скорей всего, и сможет вам подать всё то,
Что теперь уж и дано про то, как будем жить по-нову. Вот и всё.
Но кому дано, а кому и не дано. И вот про то и говорим мы вам зато.
Что ж. Вам решать про то, а стоит вам сходить всё ж в то, что есть оно,
Или заглянуть всё ж туда, где есть друзья и все, кто знает до утра,
Как вам помочь тогда.
Но вы не ймите те слова, когда они идут не зря.
А всё же для чего тогда?
А для того, чтоб иногда и вам придти туда, где есть все те,
Кто тоже с вами на заре поют про то,
Чтоб и иногда и вам светло пришло туда, где вам и жить всегда.

Теперь о деле. Мы говорим вам, что тогда, когда придет беда,
Вам надо просто до утра придти туда, где знает то, что и поможет вам.
Но вы не те, чтоб так трудиться до утра. Вы все проспите, как тогда,
Когда он песни пел и до утра вам так галдел, что вы не поняли тогда,
Что всё идет про то, что быть вам и тогда, где есть беда, и там,
Где есть она – та, что есть злодейка как всегда.
Но вы проспали – в том и есть про то, что вы и вновь проспите всё потом,
Когда он вновь придет в тот дом, где есть всегда вода и то, что есть тепло.
Но вот тогда он и не станет вас туда манить, как и всегда.
А только подождет и уйдет туда, где и дано ему пробыть тогда немного,
Чтобы всё закончилось.
И как всегда вы разобрались, что тогда и вам доступно то, что и иногда
И есть про свет тогда, когда светло.
Но вот когда прибудет свет?
И мы за то, чтоб вам тогда и было легче.
Вот тогда и он придет сюда, чтоб вам напомнить до утра, что есть еще и то,
Что гасит свет тогда, когда вы вновь забудете, что та не есть всё ж та,
Что успокоилась тогда, когда вы всё ее прижали.
Вот тогда она притихнет.
Но иная есть зараза. Вот она и вспыхнет тем огнем,
Что навсегда, надолго вам покажется тогда всё ж тем, что есть темно.
И вот тогда и будет поздно.
Но она не есть всегда. И всё ж закончится тогда, когда вам будет горестно.
И вот тогда и вы поймете для чего вам и дана всё ж та, что есть Судьба.
И вот она и даст вам знать с утра про то, что можно и ее менять тогда,
Когда вы есть всё ж те, что до утра и ходите туда, где есть все те,
Кто ждет вас всех тогда, когда вам надо до утра
И всё понять, и всё унять и распознать про то, что значить ять.
А что потом придет на то, что есть и нять, и то, что не дано,
Так это просто так оно и есть про то, что надо взнать.
И всё про то, что вам дано, пока дано.

Еще про дело. Вот тогда, когда тебе и нам придется встретиться тогда,
Мы всё ж поведали тебе, что иногда и ты весь сдохнешь.
Вот тогда ты вновь запросишься туда, где был всегда.
Но ты понял, и всё унял.
И вот теперь ты вновь тот стал, кто был тогда, когда пришел сюда.
Но ты теперь лишь тот, кто обормот в том понимании его,
Когда он есть не тот, кто мот, а тот, кто рот.
Но в чем отличие тогда?
А в том, что до утра ты вновь усвоил навсегда всё то, что знаешь ты.
И вот тогда и ты устал.
Но только ты теперь аврал не знаешь всё ж про то, когда устал.
И ты теперь один из нас, и ты теперь тот, кто погас лишь для того,
Чтоб вновь набраться всё ж того, что и дано.
И мы тебе хотим сказать, что есть на свете много ять, и все они теперь твои.
А то, что нет ответов впереди, так это просто ты замри и вспомни,
Как бывало иногда, что есть и те, кто до утра сдаются вам в объятья навсегда.
И мы не те, чтоб вас доить. Мы все же вы и есть сами.
И вот мы вместе. Вот дела. Есть только ты, и нет сома.
А сом уплыл. И ты один лежишь и смотришь.
В том един ты только там, где есть она.
А что она и есть судьба, ты знаешь вже.
И пусть она и будет только до утра.
А утром ты и вспомнишь всё тогда,
Когда и надо знать с утра про всё, что будет н потом дано.
И что тогда? Да ничего пока.
Но всё же это не дано вот так
И каждому не сниться всё равно вот так про просто так.
И ты есть тот, кто знает всё. И ты есть тот, кто может всё.
И ты всегда есть навсегда.
И так бывало и тогда, когда ты есть и будешь навсегда.
И песни мы поем тогда, как и всегда, и на века.
Привет тебе, и мы ушли, чтоб вновь придти.
Но ты един, и ты не есть один. С тобой мы все всегда - твои друзья.
Привет родным.
По ним скучаем мы не меньше, чем тогда,
Когда и к ним приходим спозаранку, как всегда.
Но им дано. Тебе уж тоже всё дано. И в том оно, что есть тепло.

Теперь продолжим мы про то, что ждет тебя в твоем окно.
А ждет тебя всего лишь то, что вновь начнем гонять мы то,
Или того, или чего, что есть всего лишь всё равно.
И ты согласен в том пройти, чтоб вновь погнать всех на пути.
Но мы не те, чтоб просто так тебя гонять и бить вот так.
Нет. Нам дано тебя понять.
И мы не можем просто взять и сделать так, чтоб ты погас вот так.
Нет, и еще раз нет. И нет не будет никогда в ответ.
Мы будем делать ровно так, чтоб было ясно.
Вот и всё. Пока, мастак.
И мы ушли, и ты сидишь, и смотришь, смотришь вдаль и всё молчишь.
Но ты молчишь лишь для других. Для нас ты есть, ты тот, кто спит.
Но спишь тогда, когда приходишь вот сюда.
А так всегда ты есть звезда.
Ты есть всё ж тот, кто может просто в два крыла проделать то,
Что есть всегда - и в том она и есть всегда.
Привет тогда. И все дела.

Когда ты спишь, то видишь то, что надо всё ж запомнить.
Но оно не есть про то, когда тебе и надо то всё помнить.
Лишь тогда, когда, как и всегда, ты вдруг придешь туда,
Ты и вспомнишь навсегда.
Но вот тогда и ты вернешься вновь туда, где был когда-то до утра.
И вот тогда мы вновь придем туда, где как-то были до утра,
И все смеялись мы тогда, когда ты пел, и песни были сладостны тогда.
Но, как всегда, ты всё забыл, а мы опять идем гулять туда, где есть всё то,
Что нам положено всегда тянуть туда, как и всегда,
Где есть всё ж та, что знает всё про то, когда.
И вот она и говорит всегда. И вот она и подсказала нам,
Что можно говорить про то, чтоб ты набрался то, что есть оно.
А что оно и есть про то, когда нам надо передать всё то,
Что есть про то, чтоб вспомнил ты, так это просто есть и то, что и дано.
А вот теперь тебе и надо вспомнить до Луны, кто ты и для чего сюда пришел ты.
И ты пытался вспомнить, но тогда тебе мешала егоза.
Потом ты сам бывал, как и всегда, всё ж та, кто не до этого всегда ходила,
А к тому, что было.
И вот тогда, когда, как и всегда, ты вновь проснулся до утра,
Ты вновь спросил про то, а где всё ж то, что и светло.
И мы сказали, что светло тебе всегда светило, но оно забыто было лишь тобой.
И ты сказал, что вновь открыл того, кто знает всё про то, что есть герой и то,
Что надо песню спеть. И мы пропели для тебя, и ты запомнил навсегда.
Но время шло, и вот дела и дали знать тебе с утра про то, что и дано.
Но вот беда, ты вновь забыл про всё с утра,
Не потому, что туп тогда, как и всегда,
А потому, что знаешь, что дано тогда, когда и надо вспомнить до утра.
И вот тогда и принесут тебе тогда всё то, что надо вспомнить лишь зато,
Чтоб и оно было вхожо туда, что есть всегда, как ананас.
И ты там был. И ты всё ел и пил. Но только ты опять забыл.
А мы тебе и говорим, что есть еще на свете мил,
Который всё пытается хамить лишь для того, чтоб всё забыть.
И мы пришли и говорим тебе, ты потерпи.
И ты терпел тогда, когда и не было вновь сил.
И вот тогда мы вновь сказали, что она и есть всегда тогда,
Когда и хочется всё кинуть, и тогда и остановиться навсегда.
Но мы про то, что ты не есть про то, когда всё бросишь и уйдешь про то,
Что и дано лишь для того, чтоб вновь устать и сделать то,
Что не хотелось делать. Вот и всё.
И что теперь с того, что я не стал так делать,
И про то уж много раз слыхал и спрашивал?
Но вы не есть всё ж те, кто много дал того, чтоб я не был, как и всегда, тот,
Кто мог или не мог познать всё то, что и дано для многих.
Но тогда и я понял, что, значит, можно без похвал достичь всё то, что и дано.
А вот подвал и есть всегда подвал. Он для похвал.
Но он и есть всегда.
А мне давай того, что иногда и даст мне вновь найти себя.
И я нашел себя. И я задел себя, когда сказал, что вновь устал.
И вы пришли и пригласили всё ж сюда того, кто знал, что будет всё потом,
И для того, чтоб я познал, как можно просто так, без всяких тех,
Кто тянет и дает про то, что и дано, идти туда, где не понятно,
Как тогда, а не всегда, как и тогда, но можно жить и петь всем песни до утра.
И ты не тот, кто обормот. Ты смог пройти сквозь то, что и дано, и не дано.
Но ты познал и то, что можно всё свое,
Что есть оно лишь для того, чтоб просто вспомнить, вот и все,
Но ты и дал нам всем понять, что ты и есть теперь мастак.
И мы склоняемся вот так, чтоб понял ты,
Как нам и стыдно и опять светло все ж от того,
Что ты и есть всегда про то, когда и дан нам лишь за то,
Чтоб научить нас в том, что можно всё достичь и без того,
Что мы зовем тем, что и дано.
А ты всё сделал, сделал даже то, что и не можно сделать для того,
Чтоб просто знать про то, что не дано. Вот так и было. Это всё.
Но, что тебя зато зовет, так это только анекдот.
Но ты его познал давно. И в том есть то,
Что и дано теперь и нам и для тебя дано всё предать за то,
Что ты теперь давно не то, что и оно. А кто?
Ты все же тот, кто обормот, но есть не тот,
Кто всем дает лишь только то, что им дано, а то, что есть и тот,
Когда зовет и смотрит в рот лишь для того, чтоб как птенцов кормить.
И вот тебе дано.
И вот мы вновь поем про то, что и тебе теперь слабо всё делать так,
Как нам и не дано опять понять про то, что значит звяк.
И что с того? Ведь ты давно и есть всё ж тот, кто есть пророк?
Но мы не то хотели всё ж сказать, и лишь зато, что значит звяк.
А звяк всё ж есть про то, когда и ты не есть про то, что знаешь много.
Вот и все. И что с того?
А то, что ты теперь есть тот, кто есть всегда, как обормот, но только тот,
Который смотрит свысока и песни всем поет тогда,
Когда нам хочется с утра всем передать про то,
Как иногда и можно сделать то, что навсегда.
И ты понял, что иногда и ты нам дорог.
Вот тогда и ты понял, как надо нам тебя узнать
И без похвал поддать всё ж то, что не дано понять,
Но видеть и тебе дано за то, что ты и есть про то, когда и всё тебе дано.
И что опять с того, ведь всё пропето уж давно?
А то с того, что мы пришли всё ж для того, чтоб передать тебе всё то,
Что ты теперь и есть про то, когда всё видишь так далеко, и про то,
Что есть и то, когда всё видишь как в кино.
И что с того?
Опять вы говорите лишь про то, что я давно и помню всё про то, когда.
Но только вот про то и знаю, что не скоро, вот и всё.
И мы сказали, что дано лишь для того, чтоб ты понял, что всё серьезно.
И про то мы и сказали. Вот и всё.
Тогда когда?
И в чем всё то, о чем так говориться и давно про то все ж не понятно.
Вот и всё?
И вновь мы скажем, что про то, что спето уж давно, мы и расскажем в то окно,
Когда ты вновь придешь всё ж в то, что и дано.
А что дано тебе теперь про то всё знать, так это то, что и теперь возможно.
Вот и все.
И всё же для чего, когда непонятно всё ж про то, что и дано?
А для того, чтоб всё смотреть и видеть то,
Когда все люди уж дано и не понятно для чего, но могут знать про то,
Как и когда-то будет то, что им, быть может, навсегда дано.
И что с того, ведь вероятности даны про то, что и не сбудется тогда? И что?
И мы всегда вам говорим про то, что есть возможности.
И то, что вам дано и подвести всего того для есть и весть кого,
Чтоб и они смогли увидеть то, что и тебе дано.
И вот про то и знаешь ты давно.
Но что с того, одно ведь дело только знать, другое надо всё понять,
А третье надо всё унять и вновь понять, чтоб так принять,
Что просто видеть и в том знать, что можно просто перенять?
Но вот в кого всё перенять?
Зато и говорит про то, что есть всегда все те,
Кто уж давно и смотрит там в твое окно.
Они и есть про то, чтоб и подать тебе всё то, что и дано, теперь уж точно.
И про то мы и сказали лишь зато, что и тебе теперь уж всё одно.

Привет, мы те, кто при Луне и будем песни петь про то,
Как ты теперь и будешь вдаль смотреть зато,
Чтоб и понять про всё, про то, что и дано.
И вот теперь ты есть всегда зато, что и дано.
И вот теперь и ты всегда даешь про то, что и не понятно.
Вот зато и будет для тебя всегда про то,
Чтоб ты узнал и передал им то, что и дано.
Но им дано лишь для того, чтоб и достичь того,
Что ты им передал зато, что им дано познать и то,
Что многим не дано про то и думать.
Вот и всё про то, с чего начнем мы понимать всё то,
Что и тебе теперь дано.
Мы те, кто уж давно тебя лелеет лишь за то,
Что ты есть всегда про то, кто можешь в два крыла достичь всё то,
Что, быть может, и не есть про то, когда тебе дозволено. Но.
Ты всегда стремительнее про то, когда ты помнишь, что и для того,
Чтоб быть, не надо много то, что есть всегда, и вновь толкает для того,
Чтоб что-то там достичь.
Ты только смог нам показать, что то, что и дано, все вышло.
Но с того, что всё ушло, не надо делать только то, что и тебе слабо.
И ты намеренно про то всё нам сказал, чтоб мы поняли,
Что и ты про то всегда уж знал.
Но только помни, что про то тебе и надо спеть.
И то, что ты теперь понял, тебе дано теперь принять лишь для того,
Чтоб вновь достичь всего того, когда ты вновь поймешь, а для чего.
И ты не есть про то, когда всё понимаешь лишь про то, чтоб всё запомнить.
Ты есть то, что и всегда тебе про то мы будем петь.
И вот про то мы и сказали здесь.
А для чего тогда лукавим? Много но и есть про то.
Ты только помни, что про то и будем песни петь.
И вот теперь и мы готовы спеть про то,
Как нам светло лишь от того, что и тебе дано.
Теперь пока и для тебя в нас всё.
Привет и будем утром вновь смотреть мы на того, кто всё достиг.
И что с того? - ты скажешь нам про то, что уж пропето все давно.
А то с того, что и тебе теперь всё то, что пропето лишь давно,
Теперь и есть родно.
Привет, и вновь мы ждем всегда всё то, что и тебе теперь дано.

А как всё сделать, если то, что и дано, но всё же не про то,
Чтоб и его нести в окно?
Мы всё ж подскажем, что тогда всё то, что и дано, всё ж будет.
И тогда оно и не подскажет им зато, чтоб и они смогли про то узнать всё.
Вот и всё.
Но мы про то и говорим зато, чтоб вы поняли и приняли в то окно,
Что вам дано и то, чтоб вы никоим образом зато не подпустили в то окно,
Когда и вы, и мы не знаем всё ж про то, когда темно.
И вот тогда и вы готовы подсмотреть всё то, что вам поможет быть светло.
А ты и есть про то, когда сам сможешь передать всё то,
Что им покажет много но. И что с того?
Когда ты знаешь много но, то есть надежда на того,
Кто сам подскажет в то окно про выход. Вот и в этом всё.
А как тут быть, когда то но не есть про то, когда светло?
Тогда и надо объяснить про то, что есть еще и много но.
Средь них есть много всё ж про то, когда вам будет не светло,
Но всё же лучше, чем про то, когда темно.
Но как тут быть, ведь там про то и сказано зато?
Но есть тут много всяких но, которые и не совсем про то,
Чтоб вам давалось всё так просто.
Но зато и не покажет вам про то, чтоб было очень трудно.
Вот про что.
Но только помните про  то, что вам доступны эти но лишь для того,
Чтоб перейти всё то, что есть темно.
А только крышу вам дано чинить -  и вот про то и есть все но.
Но не про то, чтоб вам построить целый дом.
Но что с того?
А то и есть с того, что так вам будет легче.  Но.
Есть правда всё же в том, что и светло не есть про то,
Когда тепло и радостно.
И вот про то, а не про сё, и есть всегда в том, что вам дано и не дано.
Но только то, что не дано и можно сделать так,
Что вам покажется светло в сравнении про то, что и дано.
Но только то и дано, но вам не есть про то, чтоб было весело зато,
Вам будет всё ж про то, чтоб научится делать то, что и положено за то,
Что вы не поняли давно про то, как вам жилося в том окно,
Когда вы всё ж не стали  знать про то, что вам пропето.  Вот и всё.
А так мы     будем рядом. И про то мы будем вам кричать  всегда зато.
И только вы узрите много но. А там и будет вам про то,
Чтоб всё осмыслить и понять про то, как надо то зато перехитрить.
И то, что вам дано, не будет больше вам страшно.
А то, что не дано, всё ж будет вам тепло.
И всё про то, что вам дано и не дано.