57. Дозорный. Отражение главного удара

Крепость отражала нападения. Враг щупал  часто, но силы главные в ход не пускал. Заметили, кухни походные больше задымили ночью. Днем  снизилось передвижение вражины, ночами, в разных направлениях участилось ржание лошадей. Утром следующего дня к Владыке прибежал дозорный:
-Меж скалами, где пропасти начала, двенадцать ребятишек образовали круг, тринадцатый стоит посередине, трое или четверо ребят, попеременно носятся по кругу,  я все зарисовал!
-Давно  стоят? - спросил Владыка.
-Только заметил,  сразу к вам!
-Со всех сторон пустите  свечи, вражина  догадаться  не должна, в какую сторону сигналим.
   Владыка знал, в это время года, луна, зависшая в том месте, сигналит полночь, если от неё вести отсчет, то время нападения между тремя и четырьмя часами.
  С окраин детские сигналы, копают ямы, в них  прыгают, над головами  появляются  накидки,  землю забрасывают снегом.  С дорог пропали толпы мужиков, гонимых на работу. После обедни на лесную поляну  явились женщины с детьми, навалили веток, разбились на пять групп,  заняв определенные места, ловили деток, пытавшихся  прошмыгнуть,   попытки  все кончались неудачей.  Катали  снежные шары,  устроив заграждение, покинули поляну.   У четвертой башни, где оползень подрезал склон, заметили возню. Прибыли подвозы с крепежным лесом. Усилили охрану, зажали местный люд тисками.

Владыка с Главным воином спустились в подземелье,   который раз мудрят они над планами расположения стен. На случай выхода из крепости предки предусмотрели щели, их пять. Женщины на дорогах расположились симметрично им,  рядом со щелями  засада, использовать для схода  смысла нет. Крепость возводилась много веков назад, слабые места при всех набегах, секретом были для врага и рядового люда. Кто женщинам секреты подсказал? Кроме щелей,  другие лазы не известны, как от резни народ спасти?  И если сведения с окраины верны, то белых пятен больше, чем определили. В лоб крепость отказались брать,  силы берегут для более корыстных намерений. Проникнуть в крепость намереваются через  подземный ход, их  роют несколько, внимание пытаются отвлечь от основного хода. Раздробленная оборона, что семечки пощелкать,  не зная место главного удара, его им  не сдержать.

Главный дозорный от ночей бессонных  устроил передых. Сквозь чуткий сон,  возню услышал. Охранник–нянька гнал от дверей,  судя по тону,  опять пожаловали дети.
С  охотой он  ухаживал за стариком, кормил,  лечил, менял одежду, содержал комнату  в порядке и в ней поддерживал тепло. Наказ Владыки, беречь Светило-старика,  был для него всего превыше. Как тень, он следовал за ним, если старик вел наблюдение сам, под ноги войлок стелил, к спине грудиной прижимался,  придерживал руками тело. Запоминал слова и доносил Совету. До осады,  смеялся над чудачествами   старика,  со странностями был, холод с дождем не выносил и в летнюю жару с ног не снимал теплую обувку. Овчинный полушубок таскал с собой повсюду. Печь жарил круглый год. Его пытались много раз женить, он отвечал:
-Баба дозорному нужна, что кабану рога оленьи. Ей надобно внимание уделять и  ублажать капризы, дозор должен вестись без перерыва  днем и ночью в мирные и трудные деньки.
Единственная женщина, переступившая порог холостяка, была Касьянова жена Дуняша. Она пришла без приглашения, на жительство осталась,  на удивление всем нашла  к чудачествам подход, часами  сиживала со стариком, вела с ним долгие беседы. Уходя в сон, он  ласково произносил:
-Все будет мамочка прекрасно,  в своем саду, увидишь яблоньку в цвету!
Старик любил, когда охранник-нянька возился с ним, кряхтя от удовольствия,  он задавал  вопросы, и сам на них  же отвечал:
-Овчину положил не прямо к печке?  Шкура жару не переносит. В обувку сунул горячее тряпьё? Без дополнительного подогрева,  ледышки ноги, держать не будут тело. Подштанники когда готовы будут?  Ясно когда, на них неделя целая уйдет, подстёжка требует труда.
В дверь робко постучали, охранник-нянька гаркнул во все горло:
- Завтра приходите. Выдумки без остановки прут. Трубы тыловые  дымить не стали, так кое-где идет дымок. Ну, кончились у них дрова, по-всякому бывает!
Старик затих и перестал дышать. Охранник-нянька приподнял голову старику и заглянул в глаза.
-Зачем  пугаешь,  сильнее подыши,  выпей горячего отвару, из-за тебя заикой стану.
Старик, уставившись глазами в кружку, браниться стал:
-Трухлявая колода, всегда смотрел на трубы, знал, когда хозяин в дом пришел, где варится  обедня, и чья хозяйка расторопней, а нынче позабыл о них. Верни детей!
Старик просил не торопиться и  выслушал гостей  по одному. Из  рассказов выходило, трубы дымиться перестали, так, кое-где идет дымок. Устроили надзор за ними. Заметили, из всех труб два дня назад дымилось  восемь, вчера на одну меньше стало, утром,  дымок еще  трубу покинул, после обеда зачахла и шестая. Старик, в который раз просил:
-Не торопясь, припомните слова и покажите в действиях, как все происходило, начнем со старшего:
-Старушки мимо проходили,  сказали мне,  бабка твоя не топит печь, знать век свой изжила и все из-за того, что Тишкина родня дровами  поделиться не желает, а  сами жарят печь без перерыва.

Старик с трудом дождался утра, когда и пятая труба зачахла,  сигналы разгадал. До наступления вражины, их разделяло три спокойных ночи. Распределяли роли и места, Васятке доверили ответственное дело, заметив на площадке рядом огненные знаки, немедленно поджечь от переноски факел, вертеть его над головой до той поры, пока огонь  заметят у ворот.
Заслышав звук схожий с завыванием собаки, дети неслись в назначенное место и, соблюдая очередность, спускались в подземелье. Учебу затевали днем и ночью. На третий день с утра, часть  переходов опутали сетями, заранее заготовленные ямы прикрыли ветхими щитами. Проверили крепления на бревнах, их собирались сбрасывать с зубцов  если наемники пойдут на  стены. 
За день до главного удара, всем разрешили семьями собраться. Владыка,  обняв жену, разглядывал детей. Любуясь ими,  с нежность сказал:
-Вы, славные у нас!  Мы в своем доме, напасти отразим,  второго не дано. Земля родная под ногами, в ней наши предки, наши корни. Во многократной вражьей силе единства нет, каждый, рвет для себя кусок жирнее, а в нас сидит единая мысля, мы крепость удержать должны.
Дверь отворилась, вошли три женщины, блюдо поставили на стол, черпаками отмерили еду, в середке каши устроили  подливу, подали каждому лепешки, горячее питье, пай на три дня, проверили детские  заспинные мешки. Еще раз  объяснили, что делать, если вражина появиться внутри. Напомнили,  ночью  подымут на учебу.
-Я тоже  буду бегать? - спросил Мишутка.
-С этой ночи, ты будешь находиться в подземелье, перед сном за тобой   придут старушки, - сказал отец, - подойдите ко мне, хочу обнять вас, тепло и запахи запомнить. Внутри  покой, тревожных мыслей нет, в семье потерю не предвижу, мы выдержим удар!

С утра  опять  на знаки проверяли, Васятка, всматриваясь в лица взрослых, заметил, каждый  занят делом,  словами ласковыми сыплют.  Спокойствие такое на воле   обыденным казалось.  Мишутку  в подземелье увели, Светик при матери,  для раненых готовят лежаки, с отцом не довелось столкнуться.
Дозорные  весь день таращили глаза, пытаясь обнаружить знаки, нащупать место главного удара. С наступлением ночи, надежду поглотила темнота. Что бы не вызвать подозрений, на башнях жгли сигнальные костры, перекликались, как обычно.
Одинокий звук колокола  прорезал тишину, служивый машинально перевернул песочные часы. Владыка, не отрываясь, следил за тоненькой струйкой, дно  прозрачного сосуда заполнилось песком,  колокол опять отмерил время. Владыка с Главным воином последовали в  зал, пора к обряду приступать. Жены поднесли  им белые одежды, поставили на стол кувшины с водой и удалились. Они разделись, их окатили с головы до ног, красным поясом белую рубаху повязали, поверх    черную особую одежду,  проверили   кольчуги. Старейшины привели двух маленьких сирот сестру и брата, двух стариков жену и мужа, опустившись  перед ними на колено, Владыка с Главным воином поклялись защиту вести трезвой головой, уберечь  народ от  рабства, за ними землю сохранить.
Едва они с колен поднялись, перед ними вырос охранник-нянька, слова глотая, произнес:
-Со стороны поля, где мы забрасывали связь, факел живой к крепости бежал, упал, поднялся, кататься начал, скинул горящую одежду, под нею  женщина нагая. Огонь пыталась волоком тащить, исчезла,  словно сквозь землю провалилась, Светило просит  силы перестроить!
Владыка сам подал сигнал Надежды, так ласково в народе называли перезвон малых колоколов, дарующий им радостные вести. Успели перестроить силы. Натиск вражины сдержали малой кровью. Опасность миновала, народ от радости  люлюкал, на главной башне  запылал огонь. Благодарили небо до утра, что в трудный час,  спасительницу им  послало!
Народ на площади собрался. Сняв шапки, помянули незнакомку, спасшую жизнь Соколиному народу, постояли у изголовья  погибших в нынешнем бою,  поклялись:
   -Имя спасительницы узнаем,  в памяти навечно сохраним,  и дню святому будем поклоняться.   
  Главный воин слова весомые сказал:
-Не существует силы, народ единый победить. Мы одержали важную победу,  в ряды врагов сумятицу внесли, для устрашения,  своих   там вешают и истязают. Потери неизбежны, за деток наших и святую землю, лучшие Соколы  расстались с жизнью. Не расслабляться, озлобилась вражина, не пощадит ни женщин, ни детей. Кровавы замыслы её, осилив нас,  начнёт порабощать другие земли и народы. Нам остается только побеждать!