с-Социальная позиция современной молодежи- х-

Одним из трендов динамики российского общества в последние годы является возрастание роли постсоветского, или «первого свободного» поколения  - тех, чей жизненный опыт целиком сформирован в новой социальной реальности современной России и свободен от стереотипов советской ментальности. Сегодня это возрастная группа от 18 до 30 лет (верхняя граница может быть поднята и выше  30). Естественная возрастная динамика поколений сопровождается изменением баланса политических сил в обществе – по мере того, как представители молодого поколения, являющиеся носителями новых взглядов и ценностей, занимают значимые позиции в экономике и социально-политической сфере. (Параллельно с этим происходит формирование гражданского общества.) 
Что отличает новое поколение в социально-психологическом (личностном, ценностном, коммуникативном) аспекте?

Во-первых, снижение медиачувствительности. Если для представителей более старших поколений официальные СМИ, в первую очередь ТВ, являются до сих пор  ведущим источником информации, то для нового поколения информационные приоритеты смещаются в интернет. Соответственно ведущим каналом информации становятся социальные медиа, в которых сообщения персонализованы, воспринимаются как передача от человека к человеку. (В этом заложен потенциальный ресурс социальной организации, эффективной мотивации достаточно больших групп.)

Во-вторых, индивидуализм. По сравнению с остатками советской коллективистской ментальности, представители нового поколения в гораздо большей степени сосредоточены на личных интересах. Они гораздо менее склонны выступать за абстрактную идею, в результате в современной российской действительности по большей части пребывают  социально пассивными, отстраняясь даже от электоральной роли. В то же время, если затрагиваются их личные интересы, они способны к быстрой самоорганизации и проявлению протестной активности в достаточно массовых масштабах – в отличие от инертных форм социального протеста, свойственных для старшего поколения.

В-третьих, специфическая, парциальная социальная инфантильность. Будучи достаточно адаптированными, социально успешными в материальном, карьерном, публичном плане, представитель нового поколения часто являются депримированными, недостаточно адаптированными в сфере семейных, близких отношений. Последнее проявляется в частности в форме таких социальных феноменов, как рост числа синглтонов, кидалтов. Собственно, это во многом следствия описанного индивидуализма, включающие как нежелание принимать на себя ответственность за близких, так и неумение уживаться с окружающими (эгоцентризм, эмоциональная неконгруентность, негибкость поведения). В основе лежит схожая с ювенильной ретардация эмоционального развития, эмоциональная некомпетентность, сравнимая с подростковой эмоциональной неустойчивостью и конфликтностью, неуверенностью в себе, несформированностью Я-концепции. В целом, поведение адаптированной части «нового поколения» может рассматриваться как проявление адлеровской гиперкомпенсации, преодоления глубинной неудовлетворенности собственной личностью (комплекса неполноценности) путем ее сублимации в различных сферах жизни, стремления доказать себе и окружающим (и через это вновь показать самим себе)  свою успешность, жизненную состоятельность. Успешные представители описываемой социальной группы рассматриваются в качестве «ответственного класса»; в то же время большую, социально пассивную часть можно отнести к «безответственному классу». Разница между ними – как в уровне гражданской активности, так и в степени социальной адаптированности; глубинные же мотивы и психологические проблемы обеих подгрупп одинаковы.
Причины большей инфантильности современной молодежи закономерны, они типичны для всех развитых обществ, где инфантилизация проявляется, начиная с 90-х годов прошлого века. Это и рост уровня жизни, и повышение образовательного ценза - и соответственно более долгий период экономической зависимости молодых людей от родителей, и их затягивающееся профессиональное и социальное самоутверждение. Сюда необходимо добавить кризис современной семьи, депривацию эмоционального общения детей с родителями и сиблингами, виртуализацию коммуникации, информационную перегруженность, постмодернистское размывание ценностной и смысловой жизненной ориентации.   
Своеобразие нашего общества, однако, проявляется при сочетании глобальных факторов инфантилизации современной молодежи с российской социальной реальностью. «Новое поколение» в социальном плане напоминает «вечных подростков». Отсюда проистекают важные социально-психологические следствия:

А) Углубление разрыва между взглядами поколений «детей» и «отцов»; последние перестают играть для «детей» роль авторитета, поскольку их жизненный опыт воспринимается как «устаревший», неактуальный (переход к префигуративному обществу, по М. Мид).

Б) Соответственно утрата авторитетов, отказ от авторитетов официальных – и поиск замены в лице коллективного авторитета в собственной среде. Как для подростков роль такого замещающего авторитета играет компания сверстников, так и для «нового поколения» в качестве коллективного авторитета выступают представители собственной же возрастной когорты и социальной группы. Отсюда более выраженная по сравнению с предшествующим поколением склонность к подражанию в рамках референтной группы, а также некритическом усвоении информации от «своих» и распространению ее по механизму цепной реакции.

В) То, что «новая молодежь» во многом ведет себя по образу и подобию подростков, проявляется также в готовности собираться в неформальные сообщества, аналогично подростковой реакции группировки. Подобная групповая активность может протекать в форме как виртуальных сообществ, так и реальных социальных движений. Организующую роль при этом играет интернет, в первую очередь социальные сети и микроблоги. На основе интернет-коммуникации вследствие описанных феноменов подражания и некритического восприятия информации, циркулирующей в «своей», референтной среде, возможно быстрое распространение последней – включая панические слухи   (реакция интернет-сообщества на недавние стихийные бедствия – пожары, смог) и призывы к агрессивным действиям (например, на почве межэтнической напряженнности).

Г) «Новая молодежь» склонна к проявлению инфантильных форм социального протеста: как и у подростков, протест становится своего рода формой самоутверждения, способом доказать себе собственную состоятельность в глазах сверстников. Подобное коллективное стремление поколения «детей» показать свою значимость в глазах «старших» (поскольку власть, на которую направляется протест, замещает символические фигуры родителей).  При этом у «новой молодежи» отсутствует свойственный носителям советской ментальности страх перед властью. Напротив, псевдопубертатная демонстративная агрессивность сочетается с провокативным «соревновательным задором» и может превращаться в «протест ради протеста».  Соответственно из конструктивного просоциального протеста, имеющего целью отстаивание реальных интересов (протестные действия в Калининграде), он может превращаться в демонстративный («монстрации»), декларативный протест (отдельные нашумевшие акции «синих ведерок») или даже приобретать черты антисоциального,  деструктивного «против всех»,  подросткового «бунта» (аналог пубертатного отклоняющегося поведения).
Незрелость подобного протеста проявляется также в отсутствии у значительной части протестующих устойчивых политических убеждений – для них акции протеста служат способом скорее разрядки эмоций, сброса напряженности, вызванной относительной социальной депривацией, а также межэтническими конфликтами.