И. Репин. Запорожцы

   В середине 90-х годов, вернувшись из поездки на родину в город Чугуев Харьковской губернии, Репин загорелся идеей написать полотно о запорожских казаках. Рожденный на Украине, он слышал десятки рассказов о подвигах запорожцев.

«Тяжелый XV век. Полукочующий угол Европы, который князья южной первобытной России уже совершенно оставили. Этот угол был опустошен, выжжен дотла неукротимыми набегами монгольских хищников. Но, лишившись дома и кровли, человек стал отважен. На пожарищах, в виду грозных соседей и вечной опасности, он селился и привыкал глядеть врагу прямо в очи. Здесь бранным пламенем объялся мирный славянский дух и завелось козачество –– широкая, разгульная замашка русской природы. Вместо прежних уделов, городков, наполненных псарями и ловчими, вместо враждующих  мелких князей, возникли грозные селения, курени и околицы, связанные общей опасностью и ненавистью  против нехристианских хищников.
Их вечная борьба и беспокойная жизнь спасли Европу от неукротимых набегов, грозивших ее опрокинуть. Поляки, очутившиеся наместо прежних русских князей, поняли значение козаков и выгоды таковой бранной сторожевой жизни. Они поощряли их и льстили сему расположению. Под отдаленною властью Польши, гетманы, избранные из среды самих же козаков, преобразовали околицы и курени в полки и правильные округа.  Это не было строевое собранное войско, но в случае войны  в восемь дней, не больше, всякий являлся на коне, во всем своем вооружении, получая один только червонец платы от польского короля, –– и в две недели набиралось такое войско, какого бы не в силах были набрать никакие рекрутские наборы. Кончался поход –– воин уходил в луга и пашни, на днепровские перевозы, ловил рыбу, торговал, варил пиво и был вольный козак». –– Так писал в своей повести «Тарас Бульба» Николай Васильевич Гоголь. 

Завладевшие Крымом татары и турки, безжалостно грабили  население юга Руси, толпами гнали  невольников на богатые рынки Турции, Крыма, на Ближний Восток.  Казаки громили султанские крепости, отвоевывали  награбленное добро и отбивали  обреченных в неволю.

Письмо запорожцев к турецкому султану Репин знал с юности, а в Петербурге  историк Яворский дал почитать ему копию этого письма, сделанную в XVIII веке. Желая избавиться от своего опасного соседа, султан предлагал запорожцам сдаться без сопротивления. Чтобы устрашить казаков, привел в начале письма все свои звания: «Я, султан, сын Магомета, брат солнца и луны, внук и наместник божий, владелец царств –– Македонского, Вавилонского, Иерусалимского, Великого и Малого Египта, царь над царями, властелин над властелинами… » 
Вдоволь нахохотавшись над надеждами султана, запорожцы  написали   ему ответ: «Шайтан турецкий, повар вавилонский, трепло македонское, александрийский козел, всего света шут, а для нашего Бога –– дурак!  Не будешь ты, сукин сын, сыновей христианских под собой иметь, твоего войска мы не боимся, землей и водой будем биться с тобой. Вот так тебе запорожцы ответили.  Этим кончаем, числа не знаем, а день у нас, какой и у вас, за это поцелуй в сраку нас!»

Этот исторический эпизод и решил взять Репин для своей картины. Пестрая, веселая Сечь! Чертовский народ! Во всю жизнь Запорожье осталось свободным и никому не подчинилось.

Илья Ефимович проштудировал массу литературы и поехал на остров Хортица.
Сделанный на Хортице эскиз дорабатывал в Петербурге, очень заботясь о верности  костюмов. «Шаровары шириною в Черное море, с тысячью складок и со сборами. Казакин алого цвета. Чеканные турецкие пистолеты, задвинутые за пояс. Сабля брякала по ногам. Высокие бараньи шапки с золотым верхом».

На первом плане картины атаманы запорожского войска. Только что вслух была зачитана грамота турецкого султана. Склонившись, писарь строчит под диктовку ответ. Он едва успевает записывать взлетающие фейерверком острые, полные издевательств реплики. Каждый казак вставляет свое язвительное словцо, которое сопровождается громовым хохотом. 
 
Илья Ефимович работал над «Запорожцами» как одержимый. Смешивал краски, даже не глядя на них. Полубродяжьи вольные герои! Каждый персонаж –– тип. Они  отреклись от житейских благ и основали равноправное братство на защиту православной веры и человеческой личности.  За выдвинутыми на первый план фигурами ––  фон военного лагеря, дымы костров, огней, начинающих светиться в сумерках.

Но Репин не был бы Репиным, если бы живопись не доставляла ему эстетического наслаждения. Еще когда был ребенком, мать говорила ему: «Ну что это за срам, я со стыда сгорела в церкви: все люди как люди стоят, молятся, а ты, как дурак, разинул рот, поворачиваешься даже к иконостасу задом и все зеваешь по стенам!»
Илье Ефимовичу в его творчестве было необходимо увлечение сюжетом. Весь мир забыть, ничего не видеть, кроме  живых форм! И все же он  знал, что, совершенствуя форму, не должен растерять по дороге драгоценнейшее качество художника –– сердце.
 
После того как картина «Запорожцы» была выставлена в Петербурге, ее приобрел Александр III. Затем она побывала на выставках в Чикаго, Мюнхене, Стокгольме, Будапеште, всюду имея шумный успех. Ловкие торговцы пускали в продажу несметное количество подделок. Популярность Репина была так велика, что ему приписывали даже те полотна, которых он не писал. Так однажды на  банкете, какой-то адвокат произнес:
–– Да здравствует Репин, автор гениальной картины «Боярыня Морозова»!
–– Присоединяюсь к вам всем сердцем, –– отозвался Илья Ефимович. –– Я тоже считаю «Боярыню Морозову» гениальной картиной, и был бы горд, если бы написал ее я, а не Суриков.

Все, что вкладывал  в свои произведения Репин –– скорбь, гражданский протест, юмор –– непосредственно передавалось  зрителям. Передавалось как искорки большого сердца художника.