Сказочник и его Словари

Здравствуй, мой дорогой Мио. Ты устроился поудобнее? Ты любишь слушать интересные красивые истории? Слушай же внимательно, ибо расскажу я Тебе сегодня о месте, которое тесно связано с каждым человеком, сказку, в которой волшебство оказывается ближе, чем мы себе можем вообразить.

Ты уже знаешь, что мир наш огромен. Он похож на широкую-широкую дорогу, которая никогда не заканчивается. Иногда эта дорога прерывается морями и океанами, иногда – горами и глубокими расщелинами, но всегда продолжается и продолжается, как если бы наш мир был бесконечно круглым, как шар. Тот, кто задумает пройти весь этот путь, в своём странствии обнаружит прекрасные места, великие равнины, могущественных созданий и удивительных людей. Мы с Тобой, дорогой Мио, можем быть похожи на тех, кто нас окружает на нашей земле, но многие страны находятся далеко-далеко от нас. До них невозможно добраться по воздуху, доплыть по воде или проникнуть даже под землей. В них можно только попасть. И попасть не случайно. Только если случится что-то необыкновенное и по-настоящему удивительное.

В одной очень далекой стране, которая называется Страна Где Всё Всегда Возможно, живут удивительные создания. Жизни их насчитывают много восходов и заходов солнца. Долгие-долгие годы, в мире и согласии соседствуют они друг с другом. Заняты жители Страны Где Всё Всегда Возможно делами поистине волшебными, поэтому и обладают множеством необычных талантов, с помощью которых ткут Полотно Жизни. В этом огромном, бесконечном Полотне каждый человек является отдельной ниточкой. И каждая, мой дорогой Мио, каждая из этих нитей важна, чтобы Полотно Жизни получалось цельным, крепким и красивым.

Много-много есть разных профессий в Стране Где Всё Возможно. Испокон веков передавались они по наследству, из поколения в поколения. Силы волшебства не убывали и сохранялись в детях, внуках, правнуках великих людей. Каждый человек был счастлив заниматься тем, что приносит всем вокруг счастье, был рад вплести свои нити в ткань жизни. Таким был и один старый Мастер, которого называли Сказочник. Род его тесно дружил со Словом, и вел свою историю с незапамятных времен. Говорили, что дальний предок старого Мастера прославился тем, что отказался от волшебного яблока, предложенного ему коварным злым колдуном из Страны Рукописей Которые Сгорели. В яблоке того колдуна была заключена волшебная сила, способная разрушить магическую основу Слова и нарушить порядок, с помощью которого продолжает существовать Полотно Жизни. Об этом говорили легенды, которые всегда передаются от отца к сыну, а от сына – к внуку.

Жил Сказочник в чудесном зеленом уголке этой Страны Где Всё Всегда Возможно, на берегу неспокойной реки, которая называется Река Знания. Его небольшой аккуратный домик находился в одном из самых зеленых уголков, которыми так славились местные пейзажи. Здесь всегда было красиво и тихо. Волны бороздили берега Реки Знания, создавая неповторимые бухточки и заводи. Ветра же вылепливали из песчаных барханов на берегах диковинные предметы и фигуры. Сказочнику было уютно в таком замечательном месте. Этот мужчина, возраст которого сложно было определить, а ещё труднее – угадать, всегда, как помнили его соседи, занимался любимым делом. А дело его было весьма благородно и почиталось всеми жителями этой удивительной Страны, от правителей, которым подвластны могучие силы мира волшебства, до самых обыкновенных обитателей родной земли. Сказочник сочинял и рассказывал детям и их родителям волшебные истории.

Никто не мог бы сказать точно, сколько Сказочнику лет. Дети превращались в родителей, у них появлялись и внуки, а Сказочник всё не старел. Всё так же к нему приходили самые разные жители волшебной страны, и всегда приводили детей. Мудрость и значительность, приключения и отвага, доброта и огромный интерес к жизни были в его историях. Сказочник же, однако, выглядел не как какой-нибудь старец с крючкообразным носом. Это был взрослый мужчина с добрым, всегда улыбающимся лицом. Вечно он был одет в уютный дорожный плащ, в более теплые времена в краю иногда сменявшийся пледом, и носил на поясе множество разных мешочков. А что хранилось в этих мешочках – то была тайна, ведомая самому только хозяину.

Немногим посчастливилось бывать в доме Сказочника. Но некоторые счастливцы, молодые сорванцы, то и дело хвастались перед своими юными друзьями, что видели, заглядывая в окна Сказочника, как тот, склонившись за столом, то и дело достает свои мешочки, посыпает ими пергаменты, на которых пишет волшебные истории. Молодые люди не обманывали. Но если бы кто-нибудь узнал, то был бы удивлен, что таинственные мешочки Сказочника, о которых вот уже какое поколение велось столько пересудов, шепотов и шушуканий, содержали в себе вещества и состояния, являвшиеся главными помощниками Сказочника в создании мудрых и поучительных словосплетений. Маленький скромный коричневый мешочек с оранжевой тесьмой содержал в себе зерна Таланта. Зеленый мешочек среднего размера, подвязанный тесемкой оливкового цвета, являлся хранилищем цветков Вдохновения. Любимый мешочек Мастера Слов, красивый узорный синий, прятал в себе измельченные кристаллы Мастерства. Фигурный коробок, сразу запоминающийся видевшему, содержал в себе порошок Вдохновения. А маленький красный, притороченный к спине Сказочника, умещал в себе крупицы Стиля. Было также множество другого скарба у старого Мастера. Но попади случайно это богатство в чужие руки, не принесло бы оно новому обладателю ни пользы, ни вреда. Так как только настоящий Сказочник знал, как правильно смешивать нужные ингредиенты, чтобы получилось то, чему старый Мастер посвятил всю свою жизнь.

Жизни текут своим чередом, времена сменяют времена, а путники идут по своим дорогам жизни, используя нити своей жизни на прочность. В один прекрасный день, Сказочник, по привычке тремя склянками пополудни севший для того, чтобы за своим волшебным письменным столом творить чудеса и создавать новые истории, обнаружил, что в шкатулке, самой важной его шкатулке, в которой хранились Впечатления…пусто. Разными правилами может пользоваться Сказочник. Может использовать Талант и Воображение, но не приправить текст Мастерством. А может одним лишь стилем рассказать историю, способную заставить детей и их родителей хлопать в ладоши от удовольствия… Но Впечатления… Сказочнику они всегда были нужны. Ведь Впечатления – это наблюдения за жизнью, мудрые книги, созерцание людей и зверей, их поступков, чтение по облакам. Поэтому старый Мастер стал готовиться к путешествию; время от времени странствия случались в жизни каждого потомственного Сказочника.

Уже через два заката Солнца ранним утром теплого весеннего дня Мастер собрал в заплечный мешок необходимые для путешествия вещи, дошел до двери, за которой начинался неизменно удивительный мир Страны Где Всегда Всё Возможно, оглянулся на свою комнату, в которой годами с удовольствием работал для счастья публики, с улыбкой окинул свой рабочий стол, где стояли разнообразные пузырьки, коробочки, шкатулочки, повернулся, и уверенно сделал первый шаг в своем новом путешествии. Сказочник захлопнул входную дверь и быстро пошел в направлении горизонта. Но ещё до того, как он успел сделать четвертый свой шаг, свежий ветер от закрывшейся двери решил прогуляться по уютному домику, пошевелил занавески на окнах, познакомился с кухонной утварью, поднял пыль за старыми башмаками, что лежали под кроватью, аккуратно закружил крошечный симпатичный цветок Вдохновения, видимо, выпорхнувший из мешочка Сказочника и потому спрятавшийся на полу возле двери, приподнял его, забрался на стол старого Мастера и, поколебавшись, опрокинул миниатюрный резной флакончик с аккуратно выведенной надписью «живое слово». Из флакончика высыпался мелкий стальной порошок, красиво блестящий и почти невесомый; ветер с легкостью его закружил, смешал с цветком и одарил этой своей добычей книги, стоявшие на полке прямо над столом старого Сказочника. Порошок и цветок Вдохновения исчезли между книг, как будто те спрятали незваных гостей промеж собой.

В доме старого Мастера стало спокойно. Несколько закатов и восходов сменили друг друга, и ничего в домике Сказочника не поменялось. Стояла умиротворенная тишина. Но однажды ранним утром гармония эта была нарушена созданием удивительным и совершенно необычным для мира обыкновенного человека! Одна из книг на полке старого Сказочника, стройный красный томик, на котором было написано Орфографический Словарь, зашевелилась, как будто чихнула, вытянулась, снова втянулась, а затем на корешке её открылся один, а затем и второй глаз.

— Ну наконец-то — заспанным, но строгим голосом сказал Орфографический Словарь. — Наконец-то мы одни, дорогие мои коллеги.
— Неужели одни? – послышались слова, исходившие от аккуратной книжицы, обложка у которой была двух цветов – наполовину черной, и наполовину белой.
— Совершенно одни, и это прекрасно — послышался утвердительный возглас со стороны высокого, объемного фолианта коричневого цвета. — Только вот мы не просто коллеги. Нужно всегда говорить правильно и придерживаться правды, а правда в том, что мы – братья.

Толковый Словарь, а это был именно он, раскрылся, и ожившие книги, заглянув внутрь, дружно покачались, подтверждая правоту своего такого внушающего уважение фолианта.

В несколько следующих мгновений оказалось, что ожили все книги, которые стояли на полке прямо над рабочим столом Великого Сказочника, на которые попал волшебный порошок. А стояли на полке этой Словари, постоянные помощники Сказочника в его вечных странствиях по миру Знания и всеобъемлющей красоты Слова.

Книги явно были рады такому удивительному событию. Они принялись рассматривать сами себя, начали шумно шелестеть бумагой, тереться о корешки, подпрыгивать на своей полке, вытягиваться и втягиваться, раскрываться и дуновением воздуха перелистывать страницы.

— Действительно, братья – громко сказал Толковый Словарь. Но давайте же приведем себя в порядок. Отряхнитесь от пыли, почистите свои обложки и странички. Все уже знают, что Сказочник ушел странствовать, поэтому теперь в доме главные мы, и должны поддерживать порядок, чтобы наш хозяин был доволен, когда вернется домой.

Книги согласно зашелестели и принялись тереться друг о друга, притопывать и приятно шуршать.

— Всю жизнь мы старательно служим Сказочнику, уверенно продолжал мудрый Толковый Словарь, — помогаем ему ткать полотно букв, радовать людей, помогать их воображению создавать головокружительные миры, даем почувствовать радость и грусть, надежду, ободряем в трудные минуты. Но давайте же решим, дорогие мои братья, только ли для этого нужны все мы? Не способны ли мы на что-нибудь большее, чем быть помощниками? Что скажете?

— Интересно, — сказал крепкий синий томик, которого звали Словарь Синонимов.
— Интересно, — подтвердил его младший брат Словарь Паронимов.
— Интересно! – воскликнули и другие братья-словари.
— Предлагаю, пока наш добрый хозяин странствует по миру, помочь ему в работе. Давайте напишем сказку! – предложил басовитым тоном Толковый Словарь.

Замолчали словари. Задумались.

— Только не сказку, а фэйритейл – с умным видом изрек непонятное слово юный, одетый в мягкую суперобложку Словарь Неологизмов.
— Фэйритейл? — проворчал, глядя на юное создание, Словарь Устаревших Терминов. – Молодежь! Не знает, что такое настоящая Сказка! Сказка – это Сказка. Назовешь её по-другому, и это уже просто набор букв, без магии Слова. Простой набор букв, которых в нас, пожалуй, даже слишком много. Ведь писать Сказки – для этого многое нужно!
— А сможем ли? – неуверенно спросил Словарь Трудностей. — Разве же мы способны? Мы ведь всего лишь словари и знаем только то, чему нас обучили.
— А правильно ли это? – сказал Орфографический Словарь. – Ведь жизнь наша посвящена тому, чтобы помогать нашему доброму хозяину, а не заменять его.
— А сказку или сказ? Может быть, сочиним сказание? – уточнил похожий на продолговатый квадратик Словарь Паронимов.
— А плохую или хорошую? – вторил ему стоявший рядом Словарь Антонимов.

— Мы сочиним восхитительную и мудрую сказку! Такую сказку, какие раньше писали только самые лучшие Сказочники – уверенно сказал Словарь Устаревших Терминов, который за свою долгую жизнь видел слова, о которых сейчас уже больше никто не вспоминал. – Ведь, братья, нас много, и каждый из нас владеет столькими нужными знаниями! Столькими старыми словами!
— И новыми! – продолжил его речь юный Словарь Неологизмов.
— И разными! – добавил Словарь Синонимов.

Принялись словари думать, о чем написать Сказку. О многом хотелось им поведать, о многом рассказать, но самыми благодарными читателями, знали словари, были дети, которые по-настоящему верили в сказки, и лишь благодаря детям Сказки продолжали жить долгой, насыщенной жизнью.
— Предлагаю написать о маленьком мальчике, который очень хотел вырасти и стать Человеком. – сказал Толковый Словарь.
— Это должен быть не простой мальчик, — ответил ему юный Словарь Неологизмов. — Мальчик должен быть волшебным. Обязательно. Ведь нужно, чтобы каждому из нас была близка эта история, чтобы мы рассказывали её, используя впечатления, накопленные за нашу жизнь рядом со Старым Мастером.

Задумались словари, как же рассказать историю, чтобы и людям было понятно, и словарям близко.

— Вот! Придумал! — сказал мудрый Энциклопедический Словарь. Из чего сделаны наши страницы, братья? Из бумаги. Из чего делается бумага? Из дерева. Давайте же мальчик будет деревянным. Высеченным из дерева. И он очень будет хотеть стать настоящим, живым Человеком.
— Дерево не может стать человеком, а человек деревом — удивленно сказал до сих по стоявший в сторонке подтянутый Словарь Философских Терминов.
— Мир подчиняется строгим законам, — добавил его кузен, Словарь Логики. – И нарушение их очень опасно. Дерево должно быть деревом. А человек – человеком. Если будет наоборот, то оборот будет на, а это уже никому не будет понятно, зачем.
— Но братья, давайте себе представим, что дерево – это не только дерево, от которого мы произошли. Может быть, это просто такой образ – заинтересованно отметил Словарь Омонимов, уютно расположившийся ровно посередине полки. Может быть, каждый человек в душе является немного деревом. Хотя бы совсем немножко.
— Трудно себе это представить, — сказал Словарь Трудностей. – Но можно. А как же сделать так, чтобы мальчик был похож не только на дерево, но и на настоящего человека?

— Чем отличаются хорошие дети от плохих? – как будто бы самого себя, но вслух, спросил Словарь Антонимов. Плохие дети, плохие дети…вот. Плохие дети говорят неправду своим родителям. Обманывают – заключил он после некоторых раздумий.
— Значит, если наш мальчик будет обманывать, он будет….меняться. Дети обычных людей растут. А у нашего мальчика, например, будет расти нос.
— Нос. Нос-нос. Нас-нас, нус-нус и нис-нис, — пробормотал про себя по-прежнему не отошедший ещё от сна Словарь Палиндромов.

Тут словари принялись обсуждать и длины носов, и деревья, из которых обычно делают мальчиков, и мальчиков, которые деревьями быть ну никак не хотят. Спорили братья-словари долго, отвлекались на обдумывания, советовались друг с другом, но так и не могли окончательно согласиться. Множество слов, из которых состояли словари, не только не помогали, а напротив, даже мешали братьям придумать интересную историю. Каждый хотел показать, что он особенный и что его вклад в общее дело может быть куда значительней, чем кажется на первый взгляд.

В таких разговорах шло время, закаты сменялись рассветами, рассветы – закатами, погода за окном превращалась из тихой в неспокойную, а потом и обратно. Но споры и обсуждения продолжались, и длилось это так долго, что наши Словари уже и забыли, что они хотели написать, для кого и зачем. А крупицы живого слова, о которых словари совсем забыли, расходуя живое слово попусту, стали постепенно исчезать и исчезать, пока не испарились совсем. Слишком поздно поняв в чем же дело, пришлось словарям занять свои места на полке и вновь застыть. Только вот один непоседливый Словарь Трудностей не успел вернуться и замер на полпути.

… Одним прекрасным теплым летним утром, когда солнце поднималось над горизонтом, а на небе не было ни единого облака, дверь домика открылась и в неё вошел Сказочник. Улыбнулся, полной грудью вдохнул воздух своей комнаты и улыбнулся ещё шире. Открыл окно, за которым переливалось всеми красками лето, поставил рядом со столом свой потрепанный временем заплечный мешок, сел в свое любимое кресло, и на несколько минут молчаливо застыл, закрыв глаза. Открыл глаза, посмотрел на полку, на которой стояли его любимые словари, ещё раз улыбнулся и придвинул на место словарь Трудностей. За окном веселились дети, которые были рады возвращению старого Мастера в родные края. Детям было очень любопытно, чем он порадует публику, что принес Мастер с собой из далеких мест.

Сказочник устроился на своем любимом стуле. Достал из заплечного мешка красивый лист пергамента и уверенно вывел первую строчку. Задумался и вышел из комнаты. А когда вернулся, в руках его была шкатулка с Впечатлениями, которые во время путешествий наполнили её доверху. Раскрыв свои любимые мешочки и склянки, Сказочник принялся быстро водить руками – то оттуда щепотку брал, то отсюда порошочку сыпал, а в конце добавил свежих Впечатлений, смешал, рассыпал то, что получилось по пергаменту, и взял перо.

После чего склонился над листом, и начал писать. Из под пера потекли буквы, которые соединялись в слова. Слова медленно перетекали в строки, и вот уже строк становилось все больше и больше. Сказочник свое дело знал. Только его слова, тщательно и аккуратно выводимые на бумаге, обладали магической силой. Старый мастер вкладывал в них всё самое главное, что необходимо, если истории нужная долгая-долгая память.

И долго он писал, так долго, что вышло из под его пера множество историй, которые вошли в множество книг, и одну он подарил мне, а я дарю Тебе, дорогой Мио. И просил меня Сказочник обязательно рассказать тому, кто мне дорог: чудеса в жизни встречаются, и сказки иногда не просто сказки. И что нужно обязательно в них верить. И тогда даже то, что всегда казалось несбыточным, далеким и удивительным, сможет произойти. А теперь, мой дорогой, засыпай, и пусть Тебе приснятся самые светлые сны.