Когда я вырасту и стану вампиром...

Вечер. Горят фонари. Ветер шевелит занавески в распахнутых окнах. На небе облака, луны не видно. Звёзд тоже. Сегодня шёл дождь, но от этого только усилилось это отвратительное ощущение, это мерзкое давление раскалённого воздуха, даже наступающая ночь не смогла побороть оставленный зашедшим солнцем жар. Можно было пойти домой, но в квартире же ещё хуже, так что осталось только сидеть на лавочке и ждать когда же придёт эта чёртова прохлада. От нечего делать начинаю наблюдать за прохожими, большинство из них не более интересны чем ползущие по скамейке муравьи, но часть девушек стоят того чтобы проводить их взглядом. Замечаю одну такую. Симпатичная, на вид лет четырнадцать-пятнадцать, но одета странно, впрочем, у всех свои понятия "странности". Розовое платье и бант в светлых волосах делают её похожей на пятилетнюю девочку-переростка, только леденца во рту не хватает для полного сходства. А нет, кажется, я ошибся, леденец имеется. Точно, совсем как ребёнок. Только интересно знать, что это ей понадобилось  в таком райончике, на ночь глядя? Между прочим, здесь по вечерам не только собачники гуляют, да и в полуразрушенных остатках частного сектора, что буквально в ста метрах отсюда, какие только образцы человеческого отребья не шляются. Может предупредить её?
- Эй! Эй ты! – чёрт, как же банально, да и грубо к тому же, обращаться так к девушке, но иначе, похоже, её внимание не привлечь.
Она даже головы не поворачивает, что ж, это раздражает. Ненавижу, когда игнорируют меня, а тем более, когда игнорируют проявленную мной в порыве альтруизма заботу. Несколько секунд раздумываю, а стоит ли вставать с лавочки, а тем временем странная девица целеустремлённо шагает в строну медленно умирающих домиков уже отделённых от внешнего мира чёрно-жёлтой пестротой загородительных лент. Это даже немного любопытно.
- Эй, девушка! Девушка с белым бантом! – да уж, прямо как сорокалетняя тётка в очереди в поликлинике: "Мужчина! Мужчина с портфелем! Я за вами буду!". Самому противно.
Однако грех жаловаться, цель достигнута. Она поворачивает голову и бросает на меня всего одни только взгляд, но этого хватает, чтобы мои губы  растянулись в лукавой улыбке.
Надо же! А глаза-то почти как у меня, их выражение, во всяком случае. Значит так, да? "Ты взвешен, измерен и признан…" Каким же интересно? Ну, уж навряд ли ничего не стоящим, если бы это было так, ты бы уже развернулась и отправилась дальше по своим делам, а так остановилась. Ну что ж, в таком случае…
- Девушка простите можно спросить, куда вы держите путь в столь поздний час? – звучит не только по дурацки, но и дико старомодно, хотя некоторые девушки находят такую манеру разговора милой, что ж возможно эта именно из таких.
- Никуда, просто решила прогуляться, - следует ответ.
Ну да, разумеется! Кому вы рассказываете, барышня? Если бы вы просто гуляли, то не бросали бы сейчас такие красноречивые взгляды на вон тот полуразвалившийся домик с покрытой мхом крышей из шифера. Наверное, там ждёт что-то интересненькое, настолько интересненькое, что даже мне  любопытно. Видимо вы не горите желанием  общаться с незнакомцами из-за какого-то срочного дела, но раз уж заговорили, то так просто от меня не отвяжетесь. К тому же что-то я не замечаю с вашей стороны никакой неприязни, даже напротив, кажется, моя скромная персона вам приглянулась, а если так вы точно не будете против того, чтобы уделить ей несколько минут своего времени.
- Ден.
 Приятная улыбка, взъерошить волосы, но не слишком, не хочу, чтобы творческий беспорядок превратился в воронье гнездо – мои ключевые фигуры в завоевании девичьего сердца. Да, каждая первая скажет, что ей неважна внешность, что главное это внутренняя красота, но только я прекрасно знаю, что половина из них даже не заговорит с некрасивым парнем, а другая половина заморозит отношения на стадии "дружба".
Она улыбается в ответ, да только улыбочка-то вышла чересчур нервной, здесь явно есть что-то крайне занятное.
- Ангелина.
- Красивое имя. Мою сестру зовут так же. Может, вы позволите составить вам компанию?
Кажется, она пытается придумать, как бы от меня отвязаться, ну нет уж, так запросто я не отстану.
- Молчание – знак согласия, верно? Куда пойдём? – может это и чересчур назойливо, но я не могу просто так отступиться, я же всё-таки мужчина.
- Вообще-то мне сейчас некогда, - а девочка-то собирается пойти на попятный, но я этого не позволю.
- Постой, но ты же говорила, что просто гуляешь. Или у меня со слухом плохо? – может это немного чересчур, всё-таки переход на "ты", да ещё и эта моя вечная ирония, но простите, ничего не могу с собой поделать.
- Ну, я… - она начинает искать подходящее оправдание своему вранью. Ну-ну, удачи. В любом случае, что бы ты ни сказала, это будет звучать неубедительно.
Ой, а она, кажется, смущена, посмотрите только, как личико залилось румянцем. Кстати личико-то вполне себе миленькое, мне такие нравятся, особенно веснушки на носу и эти огромные как у куклы глаза. А это платье и причёска… Ну точно фарфоровая кукла в полный рост! Хотелось бы знать,  не считает ли она себя немного староватой для подобного маскарада?
Но тут в этих стеклянных кукольных глазах сверкнула искра. Или мне только показалось? Нет, едва ли. Её взгляд определённо изменился, в нём промелькнуло что-то до боли знакомое. Где же, спрашивается, я мог видеть это выражение? И почему оно заставляет сердце забиться чаще, а дыхание замереть? Какого дьявола она подходит так близко?!
Её губы холодные и у меня такое ощущение, что их вкус я знал раньше, но вкус этот слишком слаб, а прикосновение мимолетно, чтобы я смог сказать, на что же он похож.
Для поцелуя ей пришлось привстать на цыпочки, и теперь она смотрит на меня снизу вверх, запрокинув голову так, что её огромные глаза увеличиваются ещё сильнее. Теперь в них пляшут уже не искорки, а будто язычки пламени. Интересно, что же это за огонь? Что-то мне не очень верится, что это костерок, зажжённый новорождённой любовью.
- Завтра в десять вечера, здесь же. Я буду ждать.
И она убегает, цокая каблучками по остывающему асфальту, искренне веря в то, что я за ней не побегу. Что ж, пожалуй, я так и сделаю, в смысле, не буду обманывать её доверие, хоть и догнать это существо на шпильках не составит ни малейшего труда. Лучше уж сохраню интригу и подожду до завтра. Ну а пока, пойду-ка я домой, может, в кои-то веки застану там сестру…
********************************************************* 
Сегодня я не в духе, это если сильно преуменьшить. А если говорить начистоту, то я просто вне себя от ярости. Она опять куда-то пропала! Ей вообще глубоко плевать на меня. Дома бывает разве что короткими набегами. Пришла, улыбнулась, сказала какую-нибудь колкость в мой адрес и убежала. Разве так ведут себя нормальные старшие сёстры? Хотя чтобы назвать её нормальной нужно быть человеком ну ооочень широких взглядов. Тем не менее, её постоянное отсутствие меня бесит, и вообще в последнее время у меня складывается впечатление, что ей на меня плевать с высокой колокольни. Может в следующий раз, когда она появится высказать ей всё в лицо? Хотя, нет. Она либо взбесится, либо опять посмеётся надо мной, лучше уж пусть всё так и остаётся…
- Привет. Долго ждёшь? – слышится знакомый голос, я поднимаю глаза и вижу перед собой слегка изменённую версию вчерашней девушки-куклы.
- Достаточно, - пусть ответ мой и звучит грубо и холодно, но я не в том настроении, чтобы изображать из себя всепрощающую лапочку.
- Ну, извини, - парирует она, надувая накрашенные розовой помадой губы.
Сказать мне пока нечего, так что я просто рассматриваю её сегодняшний наряд, который, надо отдать должное, оказался ещё более странным, чем вчерашний. Обычно меня мало волнует одежда, но в этом случае она смогла привлечь моё внимание. На Ангелине, как и вчера, платье, на этот раз, правда, чёрное, впрочем, если рассматривать соотношение цветов в её костюме преимущество явно за белым. Белые рюшечки, белые оборочки, белые тесёмочки на беленьких чулочках, белые бантики на туфлях, белые кружева на странном чёрном кусочке ткани, привязанном к её голове белыми ленточками… Дьявол, мне даже стало дурно! А белые панталоны, выглядывающие из под белой нижней юбки, меня просто добили.
- Может мы пойдём? – выводит меня из шокового состояния её раздражённый голос.
Я отрываю затуманенный взгляд от самого воплощения образа готической лолиты и пытаюсь вновь натянуть слетевшую маску галантного кавалера.
- Восхитительно выглядишь, - выдавливаю я с фальшивой улыбкой. Но Ангелина, кажется, моей неискренности не замечает, совсем напротив, она выглядит крайне довольной.
- Нравится? Платье между прочим эксклюзивное, на заказ сшито, - самодовольно лепечет она и, чтобы продемонстрировать свой наряд во всей красе, слегка приподнимает край юбки и кружится, будто танцуя вальс.
Я одариваю её очередной фальшивой улыбкой. Мне откровенно скучно, да и вообще, я жалею, что притащился сюда. Но тут Ангелина перестаёт дурачится.
- Ну, так как? Пойдём? – спрашивает она, лукаво улыбаясь.
- А куда?
- Туда, где нам никто не помешает, - отвечает она, и я вновь вижу в её зрачках отблески знакомого пламени. Её взгляд манит, зовёт и будто обещает что-то незабываемое.
- Хорошо. Идём.
Она берёт меня за руку и ведёт за собой. Почему-то это заставляет подумать о матери опекающей маленького ребенка, который обязательно заблудится, стоит ей его отпустить. Мы идём молча. Когда Ангелина без лишних раздумий приподняла заградительную ленту и нырнула в лабиринт полуразрушенных одноэтажных хибарок, я последовал за ней. В конце концов, она явно знала, как попасть туда, куда ей нужно.
Наконец мы у цели. Что сказать, я ожидал чего-то более… Даже не знаю как и сказать, в общем, да, чего-то "более".
То что предстало перед моими глазами не заслуживает даже самого краткого описания, это всего лишь замшелый одноэтажный домик с провалившейся крышей, такой же как и его окружающие. Внутри всё разрушено, кирпич раскрошился, дерево сгнило, наверно именно поэтому она не останавливается в комнате. Там, в углу, где тьма становится практически непроницаемой, там её цель. Она откидывает крышку люка, интересно как же она нашла её? Пол погребён под грудами кирпичной крошки, истлевших досок, осколками стекла и изодранных в клочья старых газет, последние видимо остались от отсутствующих ныне обитателей этой дыры, но всё-таки, мне кажется, что чтобы найти здесь что-то нужно не столько внимательно искать, сколько точно знать местоположение искомого иначе всё равносильно поиску иголки в стоге сена. Знала ли она или просто наткнулась на вход в погреб? А если просто наткнулась, то, что она делала в этом прибежище для бездомных? Мне хочется спросить столь о многом, но я не успеваю даже рта раскрыть, мы спускаемся вниз.
Сказать что это рискованно – ничего не сказать. Для начала ни один человек не способен видеть в такой темноте, однако Ангелина идёт крайне уверенно, да и тоскливо скрипящие ступеньки готовые вот-вот развалиться её нисколько не пугают. На моё предложение осветить дорогу мобильным телефоном она лишь пренебрежительно фыркает. Что ж, в принципе, сохранность её шеи меня мало волнует, если эта дура хочет себе её свернуть, то пожалуйста. Я следую за ней, впрочем, без большого энтузиазма. Наконец сначала ее, а потом и мои ноги касаются твёрдого пола, и тут же Ангелина начинает мусолить зажигалку. Сначала та упрямо выбрасывает искры и ни в какую не желает подарить нам даже язычка пламени, но потом всё-таки на её конце появляется крохотный огонёк. Он танцует в темноте, бедняжка, он будто манит на свой свет бабочек, но не знает, что под землёй этих прекрасных созданий не найти.
- Создадим романтическое настроение, - щебечет Ангелина, и вытаскивает из сумочки несколько толстых белых свечей.
Да уж, а я и не заметил, что у неё вообще есть сумка. А она прямо скажем не маленькая, и помимо свечек в ней определённо должно быть что-то заслуживающее более пристального внимания.
Одну за другой Ангелина зажигает свечи и аккуратно, чтобы не обжечься, относит их в дальний угол комнаты. Тут признаться, я изрядно удивился, так как вместо груд хлама, которые ожидал увидеть, я получил уютное гнёздышко полностью в стиле готик-лоли. Как и в случае с нарядом моей занятной знакомой всюду были рюшечки, оборочки, много чёрного шифона, белые и розовые подушки разной формы, чёрное покрывало на полу и элегантный деревянный столик с двумя хрустальными бокалами на нём.
- Удивлён? – спрашивает Ангелина, наконец расставив свечи и теперь разливая как видно припрятанное заранее вино.
- Немного, - в свою очередь отвечаю я. – Как же тебе удалось всё это сюда притащить? Тяжело, наверное, было?
- Немного, - ухмыляется она.
- И почему, позволь поинтересоваться, ты сделала всё это, - я махнул рукой, охватив всё пространство погреба, - именно здесь? Проблем с деньгами у тебя, кажется, нет, так почему бы не снять квартиру?
Ангелина пожала плечами.
- Просто так получилось. Я просто гуляла здесь в развалинах, и как-то само собой получилось, что я нашла этот дом. Тогда мне всёго лишь было нужно уединённое место, и я его получила. Потом я решила, что этот подвал немного мрачноват вот и стала приносить сюда все эти вещи, неплохо ведь вышло, правда?
- Неплохо, - согласился я.
- Может выпьем? – с этими словами она протягивает мне бокал с красным вином.
Я беру его, впрочем, явно не торопясь сделать первый глоток.
- За что будем пить? – спрашиваю я, мягко проводя пальцем по тонкому краю.
Она улыбается и вновь в её глазах горит огонь, хотя, скорее всего он всего лишь отражение пламени белых свечей.
- Давай выпьем за наслаждение.
- Давай.
Мы вместе поднимаем бокалы.
- Мы будем наслаждаться жизнью так долго, как только это возможно, - загадочно улыбаясь, произносит она.
Динь-динь.
Одним глотком я выпиваю почти половину бокала, вкус у вина довольно странный, немного пряный и запах как будто знакомый и почему-то из-за него в голове начинают звенеть тревожные колокольчики.
- Необычный вкус, - говорю я делая ещё один глоток.
- Есть немного, - согласно кивает Ангелина. – Это вино делала моя бабушка, у них с дедом есть собственный виноградник, и они всегда присылают нам несколько бутылок своего особого, приготовленного по специальному рецепту…
Дьявол, я ничего не слышу! Вернее ничего не понимаю. Её голос долетает как из под подушки, он такой глухой, слова… Какие слова? Да, неразборчивые. Да… Почему? Голова в тумане… Почему? Я же… Колокольчики…ненавижу…чёртовы…колокольчики…
******************************************************
Я очнулся. Тьма и пустота уступают место привычному миру, но так вяло и медленно, что я всё ещё вижу оскаленные морды тварей, что прячутся в абсолютном ничто. Руки горят, а ноги напротив неприятно занемели. Что же со мной? Боль…
- Ахх!!! – крик срывается с моих губ, когда что-то острое вонзается в мою левую руку чуть пониже локтя.
Я инстинктивно дергаюсь, пытаясь сбежать от боли, но мои руки подняты над головой и связаны, кто-то сильно постарался, запястья затекли, а верёвка так впилась в кожу, что та просто горела.
- Чёрт, а я думала что ты не очнёшься, - слышится прямо возле моего левого уха.
- Ан…? – я пытаюсь произнести её имя, но голос перестаёт меня слушаться после первого же слога.
- Ты ведь думаешь что я сумасшедшая, правда, Ден? Спешу тебя успокоить это не так, - она вонзает нож ещё глубже, кровь бежит по предплечью и Ангелина аккуратно слизывает ее, стараясь чтобы на землю не пролилось ни капли.
- Ммм… Вкусно. Твоя кровь определённо неплоха, Ден. Немного сладковатая, это довольно необычно. Любишь сладкое, да, Ден? А вот я не очень. Предпочитаю солёное. Ты же знаешь что кровь солёная, Ден? И ещё есть небольшой металлический привкус, как если долго держать во рту железную ложку, немного похоже…
Она всё говорит и говорит. Всё тише. Её голос всё тише, он становится хриплым, жаждущим и таким страстным.
- Тебе наверно интересно, зачем я это делаю? Ну не ради развлечения, уж поверь. Я же не маньяк какой-нибудь чтобы получать удовольствие, отнимая у кого-то жизнь. Ты даже не представляешь как мне нелегко. Особенно сейчас. Ведь ты же мне действительно понравился, Ден. Но у меня слишком мало времени и я не могу делать исключений даже для тех, кто мне нравится. Ты простишь меня? Я ведь никому не желаю зла. Правда-правда. Я просто хочу стать вампиром. Ты ведь знаешь кто такие вампиры, Ден? Ну конечно знаешь, это же все знают…
Мои веки тяжелеют, видимо это от потери крови, да ещё и та дрянь, что она мне подмешала… По телу разливается тепло, даже нет, я будто покидаю его и меня охватывает безмятежность и невыразимое чувство лёгкости. Я удивляюсь, что уже не кричу, даже стоны боли уже не срываются с губ. Хотя мне должно быть ещё больнее, чем раньше, ведь она уже успела добраться и до правой руки, но я ничего не чувствую. Теперь она не слизывает кровь с моих рук, а бережно собирает её в бокалы, из которых не так давно мы пили вино. Она всё ещё говорит, впрочем, скорее сама с собой, нежели со мной.
- В первый раз я напортачила. Я ударила того человека ножом в живот, рана вышла глубокой, но крови почти не было, когда я поняла что сделала что-то не так он уже умер от внутреннего кровотечения. Я до жути расстроилась, столько усилий и все зря. Второй раз вышел не намного удачнее первого. Что ни говори, но перерезать сонную артерию было не лучшей затеей. Я, конечно, смогла выпить немного крови, но большая её часть оказалась на моей одежде, волосах и на полу. Так расточительно получилось. Я впервые видела как кровь, будто ручей била из человеческого тела, ты не представляешь насколько это красиво, Ден. Уже потом я поняла, что хоть венозная кровь и не такая вкусная, но сохранить её максимальное количество намного проще. Я всегда начинаю с рук, найти вену, сделать надрез и тоненькая струйка потечёт прямо в бокал. Потом я делаю примерно тоже с ногами. Но всё равно её недостаточно. Знаешь, Ден, я ведь не пью крови у мёртвых, а человек умирает от её потери довольно быстро. Добавь ещё то, что всё равно проливается, да, ещё свернувшаяся кровь, просто омерзительно, её я тоже не пью. В целом с одного человека я получаю чуть больше литра этого "напитка богов". А этого недостаточно. Я же должна вырасти. А чтобы вырасти, нужно хорошо кушать, так мне говорила мама…
Я больше не могу. Я уже вижу лицо темноты, она манит, зовёт меня, как когда-то. Я вспоминаю слова, что она мне прошептала тогда. Aberrans in tenebris. Да, я снова им стал. Я снова "блуждающий во тьме", только теперь некому вернуть меня к свету.
- Когда я вырасту и стану вампиром, я...
Мои глаза закрываются.
Какой-то шорох. Может быть, мне показалось? Да нет, ну, в самом деле, кто сюда сунется? Кто вообще не побоится сунуться в эти развалины? Нет, здесь определённо кто-то есть, надо подать голос и… Стоп! А вдруг это она, что тогда делать, как объяснить…?
- Да уж, а я-то уже подумала, что мой нюх меня подводит, - раздаётся со стороны люка насмешливый голос.
Я не могу её видеть, но это и не нужно. Я знаю этот голос, знаю этот запах, знаю эти шаги…
- Ан…! – голос меня всё ещё не слушается, и я не могу сказать это волшебное слово, то, которым я называю только её.
- Неплохо тебя потрепали, - она останавливается прямо напротив и не спеша исследует каждый сантиметр моего потрёпанного тела.
Я только виновато киваю не в силах произнести ни слова. Она всё ближе.
- Это в твоём наряде явно лишнее, - с этими словами туго связывавшая мои руки верёвка падает на землю. Я падаю за ней, потому как именно она до сих пор удерживала меня в вертикальном положении.
- Какой же ты слабый, Ден.
Она наклоняется ко мне, осторожно берёт руку и подносит её к губам.
- Какое расточительство, - я чувствую, как её язык скользит по моей коже, слизывая остатки уже запёкшейся крови. От её прикосновения всё моё тело покрывается бисеринками пота.
- Прошу, не надо так, - слышу я свой совсем слабый, но уже возрождающийся голос.
- Ну, наконец-то ты подал голос, а то я уж было подумала, что от стыда ты совсем потерял дар речи, - говорит она, после чего мне достаётся полная сарказма улыбка.
- Прости.
- И как же обычной девчонке это удалось?
- Вино, настоянное на вербене, бузине и, кажется, там ещё была рябина…
- А я всё думаю, чем это мерзким от тебя так разит! В следующий раз будешь хорошо думать, прежде чем тянуть в рот что попало.
- Я чувствовал, что есть что-то опасное, но не понял вовремя, вот и…
- Это тебе лишнее доказательство того, что дураки в этом мире живут недолго.
Она поднимается и подаёт мне руку помогая встать, но и так сделать это оказывается отнюдь не просто, затёкшие ноги, только-только освобождённые от пут, отказываются слушаться, и я буквально падаю на неё.
- Так, видимо, у меня нет выбора, - она кусает себя за запястье и снова протягивает мне руку. – Это поможет ненадолго. Хотя бы до дома сможешь дотащиться. Только не переусердствуй, я уже больше недели не была на охоте, сам понимаешь.
Я жадно приникаю к месту её укуса и слизываю выступившую кровь, но этого слишком мало, мои зубы погружаются всё глубже, всё сильнее рвут её нежную прохладную кожу и рот наполняется самым чудесным из напитков. Это ни с чем не сравнить, но как всегда, не успеваю я даже на малую толику утолить свою всепоглощающую жажду, как она отнимает руку.
- Достаточно. Мне ещё нужно покормить Аню, а ты итак уже вполне в состоянии дойти. Нам надо торопиться, рассвет уже через час. Кстати, завтра мы уходим из этого города.
- Почему?
- Потому что я не хочу больше здесь оставаться.
- Это из-за сегодняшнего.
- Нет, это из-за того что мне так захотелось. Впрочем, если хочешь, можешь с нами не идти. Я тебя никогда не держала.
- Я не уйду.
- Ладно.
Как всегда разговор у нас получается довольно неэмоциональный, но это не имеет никакого значения, главное – она не отказывается от меня и не прогоняет, это всё что мне нужно.
- С девчонкой сам разберёшься или мне заняться? – внезапно спрашивает она.
Я вздрагиваю, потому что с самого начала боялся этого вопроса.
- Может оставим её? – прекрасно понимая что это абсолютно безнадёжно спрашиваю я.
- Значит, всё-таки придётся мне решить эту проблему, - полностью  игнорируя моё предложение, бормочет она.
- Сестра, прошу, она просто напросто сумасшедшая мечтающая стать вампиром, не надо… - я знаю, что уговаривать её бесполезно, но не могу не попытаться.
- Ден, ты что до сих пор не уяснил для себя? Я ненавижу, когда кто-то трогает вещи ему непринадлежащие. А ещё больше я ненавижу, когда кто-то трогает мои вещи. Мечтает стать вампиром, говоришь? Тогда я покажу ей того, кем она так страстно хочет быть.
Она не злится. Я никогда не видел, чтобы она злилась. И не хочу этого видеть, потому что ужасно боюсь её гнева. Сестра… Так она попросила называть себя, мы все, все кто обязан ей жизнью зовём её сестрой, хотя "госпожа" было бы куда как уместней.
Я люблю её и тем больнее мне осознавать, что для неё мы, и я, и Анна, и десятки других, не более чем просто домашние животные, которые за неповиновение могут поплатиться собственной жизнью. Но я люблю её. Она богиня. Я даже не знаю её настоящего имени. При встрече я назвал её ангелом. Так и есть, она мой Ангел. Посланник. Мне жаль тебя, Ангелина, иногда ты казалась чем-то похожей на неё. Для тебя она тоже станет посланником. Посланником смерти.