Пустота Больного сумасшествия

там, где я нахожусь; это то самое место, которое не поддаётся никакому описанию, или же напротив- этой изношенной дыре пойдёт именно такое определение, что вряд ли оно окажется согласным вписаться в понимание, или оно само не впишется в ваши запреты миропонимания. тогда, что же это может быть за место- спросите вы,- нет- это не место, это- восприятие,- воспринятое кем-то и искажённое принятие счастья; или просто(в данном случае) воспринятие.
нет, здесь вполне можно жить, и от сюда тоже видны проезжающие мимо автомобили, и люди здесь тоже живут- проходят вдоль, мимо, против окон и стен, но с той большой и единственной разницей, что мне они, как в любом другом месте отличном от этого, не кажутся живыми,- даже напротив- намного чем-то более смахивающие на нечто неживое, нежели оно было бы совсем мёртвым. хотя к несчастью и сожалению- чьё же здесь несчастье и сожаление?- отнють не их собственное, хотя, вполне возможно, что они иногда прозревают- неожиданно, по непонятной причине, но и это увы- длится не долго (увы- для кого?).
          Стены аквариума, клетка чирикающих птиц, шум выплывающей массы искателей зрелища. Зверинец.
          Никогда не хочется говорить о плохом, тем более, если это плохое ставит тебя в зависимость. Да разве что-то может поставить человека в зависимость, если он сам этого не захочет?! Да, конечно может. Но чаще происходит иначе.
          Ах, и я даже не директор зоопарка, даже не служащий. Тогда, кто же я?..
Когда на улицах города звучат репродукторы- это уже не город, это концлагерь. И даже не важно, что именно выливается наружу из динамиков, без разрешения врезаясь, сквозь ваши уши, в ваш мозг, это всегда называется одним словом-...  , и это смело можно назвать- концентрационный лагерь.