Клоун

Кун был старше цирка на десять лет. Если принять во внимание, что цирк отметил  полувековой юбилей, то, можно представить, сколько лет было Куну.

Когда во вновь построенное здание цирка пришли работать его отец, знаменитый клоун Смешилка, и  мать Заза, Куну исполнилось десять лет,  он закончил четыре класса начальной школы.  Родители  обрадовались, получив постоянное место работы в стационарном цирке: теперь их подающий надежды сын, закончит десять классов,   институт, и станет настоящим артистом, не то, что они, клоуны-самоучки.

Но к этому времени Кун уже поставил несколько своих номеров, пользующихся успехом у публики, вкусил славы, и наотрез отказался продолжать  образование.

У него было обычное русское имя Ваня. Но ему нравилось, что папа - клоун. Ещё не научившись говорить, он называл его Папа-кун, и, когда Ваня впервые вышел с отцом на манеж, иначе, как Куном, его никто не называл. 

Номер, поставленный десятилетним мальчиком, был утверждён художественным советом цирка и принят к демонстрации, потому что, при всей простоте замысла, ничего подобного на арене цирка ещё не было. Не по содержанию, разумеется, а по форме. Смысл номера заключался в том, что он, будучи простым, как мычание, повторялся из отделения в отделение, изо дня в день, всё время изменяясь, совершенствуясь и развиваясь в динамике, так что зрители уходили из цирка неохотно, и на следующий день спешили в цирк, чтобы узнать, чем закончится  бесконечный поединок между клоунами Смешилкой и Куном. 

А номер был такой. На арене работал Смешилка. К нему подходил Кун,  угощал конфетой. Смешилка её съедал и, довольный, благодарил Куна.  Потом Кун вновь угощал Смешилку конфетой. Тот радостно принимал подарок, заранее благодарил Куна, но конфета оказывалась пустышкой.  Смешилка красиво обижался. В следующий раз Кун вновь предлагал конфету, но у Смешилки руки были заняты, в одной он держал швабру, в другой - ведро. Он давал Куну подержать швабру, а сам брал конфету.  Конфета в этот раз была настоящая, зато у Куна руки были выпачканы мелом, которым Смешилка специально натёр ручку швабры. Смешилка демонстративно переживал, пытался почистить Куну руки, и ещё больше вымазывал их мелом.  На следующий день Кун решил отомстить, и подсовывал Смешилке пустую обёртку от конфеты. Тот обижался, и готовил в отместку новую каверзу.  Когда, в очередной раз, Кун давал ему конфету, Смешилка просил его подержать ведро, даже ручку обворачивал носовым платком, чтобы Кун не выпачкался. Но ручка «случайно» обрывалась, и Кун вновь оказывался вымазанным мелом, несмотря на то, что конфета была настоящей.  Этот номер пользовался неизменным успехом у публики, особенно - детской. Благодаря нему, места в цирке не пустовали. 

Так Кун нашёл свою дорожку в клоунаде. Все его номера отличались простотой, необычностью, оригинальностью, и вызывали огромный интерес зрителей. Именно потому, что зритель никогда не знал, закончился номер, или будет иметь продолжение. Да он никогда и не заканчивался, продолжаясь и видоизменяясь годами.

К этому номеру, со временем, Кун добавил ещё около сотни подобных, и вполне заслуженно к пятидесятилетию получил звание Народного артиста СССР. Он и был народным, мог самую тривиальную ситуацию обыграть так, что зрители смеялись до коликов в животе.

Одним из последних достижений Куна была постановка всем осточертевшего номера с кошельком. Но Кун поставил его в своей манере, и номер этот шёл под аплодисменты многие годы. Давно умер Смешилка, Кун работал этот номер с другим клоуном, но успех от этого не снижался. 

Вначале он несколько раз подкладывал на пути клоуна кошелёк с деньгами. Тот находил кошелек, пересчитывал деньги, и радовался находке. Потом Кун привязывал к кошельку нитку. Когда клоун пытался взять кошелёк, тот ускользал от него. Клоун гнался за ним на коленях, пока не ударялся головой о забор. Кошелёк при этом исчезал в щели забора. В следующий раз всё повторялось, но предусмотрительный клоун заранее приготавливал лестницу, которую Кун успевал незаметно покрасить краской. Клоун догонял кошелёк. Когда тот исчезал в щели забора, клоун влезал на прислонённую к забору лестницу, и вымазывался краской.

В очередной раз он запасался огромными рукавицами, смело приставлял лестницу к забору, но она, подпиленная Куном, ломалась под ним, и он падал под забор. Представляете, сколько в цирке смеха! 

Но борьба между клоунами продолжается. Когда клоун вновь увидел, что кошелёк спрятался в щели забора, он не воспользовался приготовленной Куном лестницей, а принёс свою. Смело влез на лестницу. Увидев кошелёк,  спрыгнул на ту сторону забора. Увы, под кошельком оказалась замаскированная яма,  он в неё провалился. А Кун в это время сидел на арене и хохотал от удовольствия.

На следующий день клоун вышел на арену пораньше, установил в яме какое-то приспособление, подвёл к нему трубы, всё замаскировал, и удалился. Инцидент с кошельком повторился один к одному, только, когда клоун прыгнул с лестницы, Куна обдало облаком пыли, и он, чумазый, как кочегар, с криком покинул арену. Справедливость восторжествовала! 

Таковы были номера Куна. Всё в них было, как бы наоборот, но, в конце концов, получалось так, как и должно было быть.  Но однажды Кун отступил от своего правила, и решил сделать номер, отличный от предыдущих номеров. Не по форме, - такого он допустить не мог, - а, по содержанию.

Наблюдая каждый день на репетициях за тем, как акробаты-канатоходцы срываются с каната и падают на батут, он решил сделать номер «наоборот». Идея была, как всегда, оригинальна. Акробат работает на канате, натянутом на высоте два метра. Клоун взбирается на канат, и сбрасывает его на арену. Так повторяется несколько раз. Акробат жалуется администратору, тот делает Куну замечание, но это ничего не меняет. Как только акробат взбирается на канат, клоун его сбрасывает.  Акробат предлагает клоуну поработать за него. Кун соглашается, но как только он поднимается на канат, акробат его сбрасывает. К удивлению публики, клоун падает не на арену, а взмывает высоко вверх, под купол цирка, и там исчезает. Акробат посрамлён! Публика недоумевает, а Кун, как ни в чём не бывало, под аплодисменты, выходит на манеж.

Так уж повелось, что все свои номера Кун делал и исполнял сам. И этот номер он сделал самостоятельно. За свой счёт заказал на заводе дорогостоящее оборудование, сам изготовил реквизит, пригласил мастеров, которые смонтировали установку. Увы, исполнить номер ему никак не удавалось. Хотя, за долгие годы работы в цирке, он многому научился, но возраст взял своё, и быть выстрелянным из пушки, хотя бы и с пружинным зарядом, на десятиметровую высоту, да ещё без страховки, - такое он выдержать не мог.

Во-первых, взлетать без страховки ему запретили. Ладно, страховка. От неё можно отказаться позже. Беда в том, что первые пробы не дали нужного результата. Пружина оказалась слабой,  не могла подбросить под купол муляж, по весу соответствующий клоуну Куну.

Пришлось менять весь летательный аппарат, устанавливать более мощную пружину, делать новое натяжное устройство, с более мощным двигателем. А тут ещё инженеру по технике безопасности не понравилась конструкция блокирующего устройства. Его тоже пришлось делать заново, чтобы аппарат не сработал в нештатное время. А когда проверили аппарат в работе, оказалось, что ускорение при толчке превышает все допустимые нормы.

Кун похудел, сбросил несколько килограммов веса, но, всё равно, на репетициях чувствовал, что в момент выброса сердце его чуть ли не отрывается. Но вида не подавал. Так, то было со старой пружиной, а новая в полтора раза мощнее! Но отказаться от своего детища он не мог.

Несмотря на категорический запрет администрации цирка, Кун испытал на себе окончательный вариант конструкции метательного снаряда. Сердце его при этом чуть не выскочило из грудной клетки, но до проёма в куполе он всё равно не долетел сантиметров сорок, не попал на жёлоб из поливинилхлорида, по которому должен был спуститься вниз, и опустился на предусмотрительно натянутый батут.

Сев на жёсткую диету,  сбросил ещё десять килограмм. Очередное испытание увенчалось успехом.

Когда для демонстрации номера публике было  всё готово, худсовет запретил Куну его исполнять, мотивируя своё решение исключительно мерами безопасности.
- Поймите, - говорил директор цирка, - в 65 лет такие нагрузки противопоказаны. Ваш организм их не выдержит. В нашем коллективе имеется полтора десятка акробатов, крепких, молодых ребят, которые с лёгкостью отработают ваш номер.

Но Кун, который за долгую жизнь в цирке, за здорово живешь, раздарил сотни своих номеров знакомым, мало знакомым, и вовсе чужим артистам, наотрез отказался отдать этот номер кому бы то ни было.
- Как вы не понимаете, - возмущался он, - этот номер не для акробата, и не для канатоходца. Этот номер - для клоуна!
 - Молодому акробату легче сыграть клоуна, чем вам - молодого акробата.

 Но Кун от таких слов заупрямился ещё больше. Ну, да. Он 55 лет совершенствовал своё мастерство клоуна, его знает весь Мир, у него одна комната в квартире выделена специально под грамоты, призы и дипломы, наконец, он единственный Народный артист в этом цирке, который, будь это за границей, уже давно принадлежал бы ему, а какой-то сопляк, одним прыжком, завоюет себе славу, его, Куна, славу, к которой он шёл всю жизнь! Этому не бывать! Да, он налево и направо раздавал свои номера, но лишь после того, как объездил с ними весь Мир. Посетите любой цирк, в любой стране, и вы увидите там его номера. Но это - номера Куна! Если широкой публике это  неизвестно, то цирковая богема знает, чьи это номера...

Отдать номер вот, так, просто, ни разу его не исполнив, не получив в награду аплодисментов,  а потом всем доказывать, что это он, Кун, двадцать лет назад, увидел этот номер во сне, тогда же задумал исполнить его, создал сотни эскизов, набросков, чертежей, делал, и несколько раз переделывал аппаратуру, между прочим, за свой счёт, тратил на это деньги из пресловутых 180 рублей заработка... Да, если бы он не мотался с концертами по колхозам, если бы ел вволю, если бы лучше одевался, наконец, если бы хотя бы один раз съездил в Крым или на Кавказ не на гастроли, а просто так, отдохнуть, - чёрта лысого он сделал бы, а не номер! 

На генеральной репетиции новой программы номер Куна блестяще исполнил молодой гимнаст. Его столкнули с каната, он потерял равновесие,  начал падать. Все ахнули: гимнаст работал без страховки. Но он не упал вниз, а стремительно взлетел под купол цирка, и почти сразу вышел на арену через парадный вход. Члены худсовета аплодировали ему. А Кун возмущался: чему тут аплодировать? Неужели они не видели, как он лез на канат? А как падал? Не говоря уже о выходе на арену! Клоуном от него и не пахнет. Он же не понимает душу клоуна.

Кун, в знак протеста, решил отказаться от участия в этой программе.  Директор, зная, что львиная доля сбора зависит от участия в программе клоуна Куна, сдался, разрешил  ему выступить несколько раз, чтобы, так сказать, закрепить за собой право на этот номер. 

Кун легко подбежал к пульту, включил мотор. Когда пружина сжалась, заблокировал её, и стремительно, как юноша, влез на канат. При этом он не забывал демонстрировать своё удивительное искусство клоуна. Выйдя в нужную точку, подал знак. Ассистент нажал кнопку, и пружина, как пушинку, подбросила Куна под купол цирка. Через минуту он, радостно улыбающийся, вышел на арену.
- Ты критиковал гимнаста, а сам только что повторил все его ошибки, - заметил директор.
- Так это даже не репетиция, а проба. А на представлении, вы же знаете, как я могу работать, - радостно заявил Кун.

В течение трёх дней Кун, по пути в цирк, любовался расклеенными по городу афишами: «Полёт в Космос... Смертельный номер...  Непревзойдённый клоун... Роковой полёт... Неподражаемый Кун».

 Премьера новой программы прошла великолепно. Весь вечер Кун был на манеже,  смешил публику, как никогда. Настал черёд рокового номера.  Кун столкнул канатоходца раз, второй, третий. Зал выл от восторга! Даже администратор ничего не может сделать с озорным клоуном, который не даёт гимнасту исполнить свой номер. Все ждали развязки конфликта.

Когда гимнаст в очередной раз пожаловался администратору, тот только пожал плечами, махнул рукой, и ушёл с арены. Гимнаст взобрался на канат, и, когда Кун намеревался его сбросить,  нагло столкнул Куна с каната.  Гимнаст падал несколько раз, но он работал со страховочным фалом.  Кун был без страховки. Зал ахнул,  замер в ожидании. Но Кун, вместо того, чтобы упасть вниз, вопреки законам всемирного тяготения, стремительно взлетел вверх, и скрылся в окне купола. Публика аплодировала стоя!

Прошла минута, вторая, третья. Кун не появлялся. Аплодисменты не стихали. Зрители знали о проделках любимого клоуна, и по домам расходились с надеждой увидеть завтра продолжение понравившегося номера... 

А в это время, над неподвижным телом Куна, столпились директор, администратор, врач, художественный руководитель, гимнаст. Сердце старого клоуна не выдержало мощного толчка катапульты,  душа покинула его тело раньше, чем он взлетел под купол цирка.

Загадка   http://proza.ru/2010/10/26/256