Варвара-коза, ободранная коса!

                Варвара-коза,  ободранная  коса!

      Варвара-краса, русая коса. Эта поговорка к ней очень точно подходила. И сама-то она красавица, как из сказки, и коса у неё длинная и русая. Лицо овальное, щёки румяные, носик небольшой и чуточку курносый. Ротик маленький, зубки ровные, а глаза серо-голубые, большие и выразительные, и бровки, если подкрасит, дугами. Фигура тоже что надо. Талия как у школьницы, грудь небольшая, но упругая и ничуть не виснет. Разве вот ноги похуже – две палки тощеватые, без мышц, но по современным меркам так такие и модны. Как теперь говорят – от зубов ноги, это при её-то высоком росте. Впрочем, если необходимо, ноги сарафаном можно прикрыть или брюками подкорректировать.
      Одним словом – есть у неё краса. Счастья нет! В этом году тридцать три, а до сих пор ни мужа, ни семьи. Ну, семья, скажем так, пока и не очень нужна. С детьми одни хлопоты, фигура портится, зубы; грудь форму теряет. С детьми, если поразмышлять, ещё лет пять подождать можно. А вот с мужем? И где этот принц грёбаный шляется?
      Не принцев – их пруд пруди. Ежедневно не один домогается, не один десяток. А она как на них глянет, презрительно так, как бы сквозь, их враз будто и ветром сдуло. В миг понимают, не по ним девушка.
      В  школе, в седьмом классе ещё, когда все вдруг поняли, какая она красавица, одноклассники как-то разом стесняться что ли её стали. Один Петька Гавриков ни во что по-прежнему не ставил. Этот гад, Петька, когда её учительница Варварой-красой назвала, тут же переиначил всё. Заорал на переменке:
      -Смотрите, смотрите! Вот она, Варвара-коза, ободранная коса!
      Как же ей это тогда обидным показалось. Разрыдалась, убежала в девичий туалет. Потом за ней учительница туда пришла, успокаивала, упрашивала в класс вернуться.
      Позднее, на классном часе, учительница высказалась:
      -В нашем классе учится Варя Колесникова. Очень красивая девочка. Красота у неё природная, сказочная. Настоящая русская красота. Поэтому всем нам нужно научиться понимать и ценить её. А не так, как некоторые ваши товарищи, - она в этот миг недобро глянула в Петькину сторону, - пытаются опошлить эту красоту.
      С этого момента вроде бы ничего не поменялось в жизни, и всё же многое изменилось. Словно невидимая черта пролегла  между ней и одноклассниками.
      Девчонки сразу как-то замечать перестали, будто и нет её в классе. А за глаза шушукались, мол, зазналась Колесникова. Красота, блин, неописанная. Ребята, наоборот, зауважали. Цветы стали приносить, конфетами угощать. На вечерах, танцевать, кавалеры с приглашением в очередь выстраивались.
      Один Петька так и не изменил к ней отношения. Гад и есть гад!
      Сплошные от него неприятности. То по попке шлёпнет. То юбку невзначай как бы портфелем подцепит и задерёт, а то встанет меж этажами на лестнице и под юбку норовит заглянуть, а потом бегает и орёт в коридоре:
      -У Колесниковой трусы белые в красный горошек! Сам видел!
      Покраснеет Варя до корней волос и умчится от него в туалет прятаться. И что обидно, Петька этот по сравнению с ней недомерок. На полголовы ниже, маленький, кругленький, как колобок катается.
      Когда уже в старших классах учились, она своих кавалеров-воздыхателей не раз на Петьку науськивала, чтобы отлупили его, как следует, чтобы отстал от неё раз и навсегда.
      Пустое занятие. Он, Петька, боксом занимался. И маленький вроде, да здоровячок. Попросит Варя Петьку побить, а на следующий день, смотришь, её кавалер сам в синяках приходит, а с Петьки, что с гуся вода.
      К окончанию школы всех её кавалеров отвадил. Они, кавалеры, не то чтобы проводить, танцевать пригласить стали бояться.
      Школу Варя с серебряной медалью закончила. На золотую шла. Учителя её любили. Чего уж скрывать, случалось, завышали оценки. Но, в целом, честно училась. На выпускном экзамене, на сочинении, тему недостаточно глубоко раскрыла. Результат – четвёрка по литературе и серебряная медаль.
      После школы Варя в Московский текстильный университет поступила учиться, на художника-дизайнера. Петька в спортивный универ устроился. Он к тому времени в росте её догнал и обогнал уже.
      После выпускного вечера, когда всем классом зарю нового дня встречали, новой жизни, подошёл Петька сзади, пиджак на её плечи накинул. В промозглом тумане утра Варя Петькин жест благодарностью оценила. Петька благодарность превратно понял. Воспринял, как отпущение всех предыдущих грехов, и почти сразу целоваться полез. За что и схлопотал тут же пощёчину.
      В университете училась Варя так же легко, как и в школе. Не безмозглая она девушка. К тому же, мужчины-преподаватели, молодые и старые, за экзамены почти автоматом пятёрки ставили. Женщины-преподавательницы тоже не щемили, с уважением к её красоте относились.
      Любви в универе не получилось. Понравился ей мальчик с параллельного потока, но вездесущий Петька поговорил с ним по-мужски, и мальчик от неё, как от огня стал шарахаться. Испугался мальчик.
      У Петьки в бурсе не всё складно сложилось. Подрался на третьем курсе с кем-то. Серьёзно подрался, и сразу альтернатива - тюрьма или армия.
      Тренер Петьку в армию определил, в спортроту. С его характером вредным он и там отличился, чуть не убил «дедушку». Его от греха в Чечню на войнушку засунули.
      Вернулся Петька совсем другим человеком. Степенный стал и рассудительный. С ранением и орденом за подвиги.
      Варя к тому времени университет закончила, с работой определилась в профильный НИИ, а жила всё там же, с родителями, в одном из подмосковных городов.
      Петька дождался её вечером с электрички, шикарный букет роз сунул и замялся. Несколько минут молчал, шёл рядом. Потом остановился, удержал за руку, в глаза сверху глянул и выдавил, словно через силу:
      -Слышь, Колесникова! Выходи за меня замуж!
      Не сказать, чтобы Варя опешила. Подобных приглашений не один десяток к тому времени слышала. Но вот от Петьки!? – Честное слово, не ожидала.
      Глянула на Петьку. Высокий, здоровый мужик. Лицо приятное, рваный шрам над бровью мужественности и взрослости придаёт. Но ведь не принц. Мужлан, если одним словом. Нет в нём утончённости. В словах и поступках простоват и груб. Совсем даже не Гриновский Грей, и Алые Паруса тоже не получаются. Нет в нём романтики.
      Глянула ещё раз на Петьку, с ехидцей так и снисходительностью. Ответила с издёвкой и с желанием отомстить за все предыдущие обиды:
      -Нет, Петенька, не герой ты моего романа. – И пошла независимой походкой.
      Не помчался Петька следом, стоял на месте, верно, над ответом раздумывал. Крикнул вдогонку:
      -Дура ты, Варька! Всё равно моей будешь! Или  ничьей!
      Обидело. Не оглянулась ответить, но подумала: «А вот уж фиг тебе, Петенька!»
      На этом пока всё и закончилось.

      Последовавшие пять лет очень быстро открутились. Сказать, что замечательно прошли, душой покривить. Но и зря на жизнь пенять вроде бы тоже нельзя.
      За это время Варенька и любовницей, и женой побывала. Гражданской.
      Любовницей была у солидного мужичка. Он не олигарх, конечно, но пара десятков миллионов зелени по европейским банкам замаринована. В Москве у него большая строительная фирма, несколько бюро и мастерских по ландшафту и дизайну.
      «Казёл» оказался. Варенька для него словно дорогая и красивая игрушка. Нужна только для того, чтобы в их богатых кругах его не самую приглядную внешность приятно оттенять.
      Сначала-то Варенька на него серьёзные планы строила, в душе надеялась, что он ей в Москве квартиру купит, пусть даже пока однушку, и какое-нибудь своё агентство подарит, по её, скажем так, профилю.
      Но нет. Жлоб, жмот и жадина в нём состоялся. Какие квартира и агентство? Даже машину вшивую пожадничал. Сорвал «козлина» её девственность, а по счетам платить отказался.
      Последней каплей стало, когда он ненавязчиво предложил ей переспать с его зарубежным партнёром. Она категорически отказалась, да ещё и от души по мордасам нахлестала. Понять дала, совсем не такая она, не её предназначение ногами дрыгать, да и не умеет она это как следует делать. Одним словом – не её это. У неё – красота!
      Ушла от папика и почти сразу гражданской женой сделалась. Назло.
      Гражданский муж богатством папику значительно уступал. У него, пожалуй, всего-то два-три лимончика, да и те по недвижимости разложены. И тоже не принц.
      Лет ему тридцать пять. В крупной фирме один из замов генерального директора. В совет директоров входит. И вроде умный, высокий, красивый, и её, Вареньку, беззаветно полюбил. И кофе по утрам в постельку в своём загородном доме, и в сексе каждый раз спрашивает – как тебе, Варенька, приятно ли было, не хочешь ли ещё так-то и то-то; и по жизни любые её желания старался предугадать. А замуж, так каждую неделю разговор заводил.
      Но слюнтяй оказался. И понять это Петька Гавриков помог.
      Слышала она, к тому времени Петька вроде бы с бандосами связался. Правда это или неправда, не ей было судить, но вот то, что ездит в крутом чёрном джипе и с охраной – это сама видела.
      Случайно или нет, но как-то наехал Петька своим джипом на мерседес мужа. Рязъярённый  муж выскочил, с обидчиком побежал разбираться. Петька степенно из джипа выбрался, пару раз дал мужу под дых. Тот скорчился и в придорожную пыль рухнул.
      Пришлось Вареньке самой из машины выйти и наорать на Петьку. А тому, что ветра колыханье. Молча выслушал, ухмыльнулся, визитку на мужа бросил и укатил восвояси.
      Поняла Варенька, и этот вариант не её. Как с таким человеком семью создавать, если он даже за себя постоять не может?

      После этих пяти лет что-то скорбное в её лице появилось. Лицо всё такое же красивое, но уголки губ приопустились, и как бы от этого гримаса грусти получилась, недовольства жизнью и недоверия к миру.
      А обижаться, собственно, и не на что было. Дела у неё вполне неплохо продвинулись. На работе, ещё чуть-чуть, и уже ГИПом назначат, а это совсем другой уровень, и это для её молодых-то лет. По работе у неё всё есть: и хватка, и умение с людьми ладить, и прозорливость, и знания, и характер, и связи. Самая малость осталась, свою мастерскую дадут.
      От успешной работы благосостояние повысилось. Позволило и квартиру-двушку в  Москве купить, и машину – хонду.
      Подруги, с которыми во дворе дружила в детстве, с завистью на неё смотрят. Они,  подруги эти, давно уже обабились, к тридцатнику растолстели, расползлись колодами. У некоторых детишки в третьем, а то и в пятом, классе учатся. Мужья с пивным брюшком, у  кого и вовсе мужей нет. Обыденность, тоска и скука. Они и за границу-то ни разу не ездили, отдохнуть.
      Слышала она от родителей, Петька вроде женился, девочка у него родилась, а следом уже и развёлся. И снова женился, и опять девочка. У него в городе несколько торговых точек, большой универсам им выкуплен, и там сейчас ремонт делают. То, что он с бандосами был, так, вроде, и не подтвердилось. Языки злые да наветы.

      Когда за тридцатку перевалило, стала Варенька понимать – не так что-то в жизни развивается, не в том русле жизнь протекает. О смысле жизненном призадумалась, о своём предназначении.
      Оно, можно сказать, приятно сознавать себя сильной личностью. Современной, успешной, красивой женщиной. Но в этом ли счастье? Порой утром проснёшься, а рядом ни папик не похрапывает, ни муж, Игорь, не сопит. Одиноко и грустно. И покажется вдруг, нахрена вся эта успешность, если порой за широкую мужскую спину спрятаться хочется или хотя бы вдохнуть запах острого мужского пота.
      Совсем недавно в Москве с Петькой встретились. Ничего почти в его внешности не изменилось. Всё то же мужественное лицо со шрамом над бровью. И фигурой не располнел, скорее наоборот, суше стал. От глаз лучики морщинок разбегаются, да на висках волосы чуть сединой тронуло.
      Обрадовался Петька встрече. Пригласил в ресторацию. Там, в отдельном кабинете, говорил совсем мало, больше её разглядывал. Смотрел на неё без вызова и даже с грустинкой во взгляде.
      К завершению вечера не выдержал, признался:
      -Знаешь, Варя! От меня вторая жена ушла, теперь дочку, тоже Варюху, воспитываю.  Давно вот хочу перед тобой повиниться – не на той козе к тебе подъезжал. Прости, если сможешь.
      Я бы, если можно было, хоть завтра сватов заслал, да понимаю, что с прицепом к тебе свататься – совсем неправильно. А дочку не могу бросить, ни в чём она не виновата.  Поэтому и прошу у тебя прощение за все мои старые проступки, к тому же не самые хорошие. Выходи замуж за своего Игоря, не буду вам чинить препятствий.
      Тот разговор не то чтобы удивил Варю – поразил. В самое сердце ударил. Вот же, как оно получилось, любил её Петька все эти годы, и все её отношения с  мужчинами расстраивал. И на вот – переступил через себя, от любви отказался.
      Задумалась Варвара, возможно, действительно она не красой, а уже козой оборотилась. В зеркало глянула – да нет, всё на месте и всё то же, да ещё дополнительный шарм появился – этакой независимой женщины.
      Посмотрела в зеркало и загрустила. Ну не принц Петька, и что с того? Может, ну его к ляду, принца дожидаться? Зато Петька – мужик самый что ни есть надёжный.
      Погрустила Варя, погрустила, и решила – завтра прямо с утра к Петьке поехать и первой ему шаг навстречу сделать.

      Такая вот современная сказка получилась. Про принцев.