Глава 11. Софья

***                Глава 11.

            

              Домик бабушки Софьи находился в трех верстах от господского дома.
Егор подходил к деревянному дому покрытым камышом, обнесенным плетневым забором. За заборам виднелся журавль и голова лошади.
Он подошел ближе и увидел лежавших на бугре двух женщин. И ощутил на себе непонятный, незнакомый ему взгляд. Обернулся и внимательно стал всматриваться по сторонам. Рассматривая каждое растущее дерево, каждый куст.
               Егор понимал, что кто-то есть посторонний, но никого не смог увидеть. Только в одном месте воробьи, сидевшие на ветке, громко чирикали. Его охватила тревога. Сердце стало чаще биться. - Не случилось ли, чего, - подумалось  ему. Он ускорил шаг. Подойдя ближе, увидел, что женщины просто грелись под  теплыми лучами Бело-бога, склонившегося к закату.  Лежа на животе,  примяв траву мураву, побалтывая ножками о чем-то беседуя. Егор почувствовал облегчение, а в спине, что-то задергало. Лошадь, нагнув голову, что-то ела в ушате. Рядом  был натерян овес.
             Егор направился к колодцу. Взял стоящий рядом на лавочке ушат, привязанный к журавлю. Опустил его в колодезь. Зачерпнул, полный ушат прозрачной студеной воды. Поставил воду на лавочку, нагнулся, расставил ноги: «Матушка водица, Мокошь дорогая,  удали мою жажду»! Тихо сказал Егор и стал  жадно пить. Вода лилась с ушата  мимо рта  на землю. Брызги разлетались в разные стороны. Обливали штаны и лапти. Егор ловил ртом падающую струйку. Ему-то удавалось сделать глоток, то нет.
Облив нос и бороду, он убирал голову в сторону. Стряхивал воду с бороды и усов.  Затем снова и снова делал попытку, напиться. Руки слегка тряслись, тело вздрагивало с каждым выпитым глотком свободной, живительной влаги.
               - Смотри  Софья, Егорушка пришел. А мы заговорились так с тобой, что не заметили его. - Эй, Егор, оставь нам!
               Егор, оторвался от своего занятия, поднял голову, - я вам барышни еще зачерпну! -  и принялся пить дальше. Затем остановился и вылил, оставшуюся,  воду на себя: «Спасибо тебе матушка, дорогая Мокошь, за твою живительную влагу»! Сказал он, и снова зачерпнул воды. - Идите, пейте. А то она вся вытечет. Ушат, рассохся!
               Женщины встали и пошли к колодцу.
              - Я принесу сейчас ковшик, - сказала Софья и убежала в дом.
               Егор и няня долго смотрели друг на друга. Софья вышла из дома и остановилась в растерянности, держа в руках ковш для питья. Внимательно смотрела на них. Постепенно в ее голову озарила мысль: «Ведь они же любят друг друга». - Софья улыбнулась.
              Няня посмотрела в сторону дома и заметила наблюдавшую за ними Софью. На ее лице выступил слабый румянец. У Егора тоже покраснели щеки. Он отвернулся в сторону, пряча глаза.
            - Ты знаешь, Егор? Софью скоро приедут сватать, - нарушив тишину первой, сказала няня. А через месяц будет свадьба.
            - Это кто же тебе такое сказал, не жених ли ее?
            - Да, он только сейчас уехал. Ты немножко не захватил.  Мы обо всем договорились.
            - Это о чем же, обо всем, секрет что ли?
             - Да, нет теперь никакого секрета. Всем можно теперь рассказывать. Да Софья?
           Софья махнула головой в знак согласия.
             - Даже и нашей барыне?
             - И барыне в первую очередь надо рассказать.  Вот уж она обрадуется. Давай мы это дело поручим  тебе Егор.
             - Нет, вы уж меня от этого избавьте, расскажи ты няня обетом ей сама.
             - А ты, что Егорушка, не как, сдрейфил?  И я просила тебя не называй меня больше няней.
            - Извини  Мария, вырвалось, никак не привыкну.
            - Я, и сама ей сказала бы. Это было бы, наверное, лучше. Только мне надо ехать, а то будет поздно. А я еще так плохо езжу.
           - А ты что Софья ночевать не останешься?
           - Нет, Александр Федорович строго настрого приказал ехать мне на хутор и там быть. Пока не заберут меня оттуда сваты. А вы оставайтесь здесь, переночуете, а утром  пойдете на усадьбу, и расскажите своей барыне за кого я выхожу замуж. Только не говорите где я. Может она вас опять отпустит.  Еще несколько дней меня охранять.
           - Софья, а кто же свадьбу то играет в начале лета? Овощи и фрукты не созрели, мясо дорогое, накладно будет.
          - Это дядя Егор, можно было бы отложить,  на осень, да обстоятельства, дядя Егор, обстоятельства, не позволяют.
         Софья, зачерпнула в ковш воды: «Удали мою жажду, матушка дорогая Мокошь, дай мне сил, благослови на удачную дорогу»! Прошептала она, и стала пить. Напившись,  отблагодарила матушку воду, и  отдала ковш няне.
         - Ну, все дорогие мои. Я поехала, -  сказала она, поклонилась слугам до самой земли. Отвязала лошадь, села в колесницу.  На прощание помахала  рукой.
Егор и Мария долго смотрели ей в след, провожая  взглядом.


               
                *

Переночевав в Софьином доме, Егор и няня счастливые тихонько шли на усадьбу, медленно переставляя ноги. Уж очень не хотелось им возвращаться. Но придуманная  кет-то необходимость заставляла идти. И они шли. Впереди был хорошо виден барский дом. На крыльце у колонны стояла княжна, наслаждаясь утренней прохладой, накинув на плечи пуховый платок. Увидев ее, Егор и Мария ускорили шаг. Подошли и низко поклонились барыне.
              - Что же вы голубки так долго спите? Я ведь няня, голодна. И почему вы пешком, почему Софья Павловна вас не подвезла, побоялась, что я,  ее укушу?  Ну, хватит вам, нагнувши стоять. Отвечайте, когда вас спрашивают.
               Няня первая выпрямилась. - Я сейчас быстренько вам барыня приготовлю покушать. Яичницу глазунью с ветчиной и зеленью или разболтать с молочком, сделать амлет.?
             - Давай глазунью. И самовар поставь кипятить. Как приготовишь, зайдешь, ко мне, я у тебя кое, что спрошу.
             - Слушаюсь барыня, - сказала  Мария и пошла в дом.
             - А ты  Егор быстро на конюшню. Заложи мне коляску и жди меня, я сама спущусь.
             Егор поклонился и побежал выполнять указание барыни. Княжна постояла немного и поднялась к себе. Любопытство брало над ней верх. Оставаться у себя в ожидании няни не хватало терпения. Она ходила по комнате туда-сюда. Наконец послышались шаги няни, и стук в дверь.
            - Да, заходи же!
             Дверь открылась, и на пороге появилась няня. Она снова поклонилась. - Завтрак готов, барыня.
            - Но наконец-то. Ты меня сегодня уморила с голоду. А теперь присядь, да расскажи мне, чем вы там занимались, что тебе рассказывала Софья? Да кто же жених у нее? Тебе - то она, наверное, сказала?
               - Да, что рассказывать, и с чего начать?
              - Начинай с начала, тебе будет легче.
              - Так, ведь завтрак остынет, вы бы покушали барыня. А потом бы я вам все рассказало до мельчайших подробностей.
              - Нет, нет, ничего рассказывай, позавтракаем, успею еще.



                - Так, вот, когда вы уехали. Мы тоже поехали следом за вами. Я, ей говорю, ты тихонько Софья не гони, а то я боюсь.
               Она послушала меня, натянула вожжи и поехала тише. А лошадь так и бьет о дорогу копытами, хочет посильнее разогнаться.  Подъехали мы к дому. А там, запустение. Тропинка даже и та заросла травой. Ушаты все без воды, рассохлись. Ведь и не было ее там всего неделю.  А, в одном месте в посадках, кто-то прятался. Потому трава примята, яичная скорлупа набросана.
                - Ну и что! Может, какой путник, перекусить присел.
                - Так-то оно так. Только скорлупа разных дней, я-то знаю. Есть совсем свежая, есть двух дневная, сухая токая, а есть совсем давнишняя, уже пожелтела вся.  И много ее там, будто всю неделю, кто-то жил, а может и более. И табак насыпан, и пепел от цигарки.  И место незаметное, его невидно вовсе и с дороги, и от дома. А с этого места все видно как на ладони, и дом и дорогу, и тропинку с кручи к дому. Какой-то прямо специалист это место выбирал. Сроду  не догадаешься.
                - А вы как же его заметили?
                - Я барыня пошла по нужде и увидела. Не знала, куда они по нужде ходят, а у, Софье постеснялась спросить. И увидела местечко такое неприглядное и пошла туда. Вот так мы и нашли то место.  Я позвала Софью, и мы с ней начали рассматривать все.
Смотрим, к дому подъехал кто-то. О, о, батюшки я как глянула, так и села, мужик мне этот знаком.  Он у нас часто в доме бывал. Это с уезда, начальник большой, как его - волосной старшина.  Смотрит вокруг, чувствует, наверное, нас, а заметить не может. А сам лошадь привязывает к плетню.
                - Это Александр Федорович?
                - Да, барыня, да. Я испугалась. Вся задрожала. А Софья говорит: « Что  ты няня испугалась так, не бойся это мой жених. Будущий муж». - Уж очень он положительный. Строгий какой-то. Он когда к нам приходил, я его боялась.  Как глянет глазищами своими, так по коже мороз пробирал. И как она его не боится, не знаю.
                - Кто, она?
                - Что с вами барыня, вы не заболели случайно. Софья, конечно,  Александра Федоровича.
                - Да?
                - Софья мне говорит, - ты  побудь здесь, а я его пойду встречу.  Я осталась там, а она подошла к нему. Подошла, и низко поклонилась. Он присел, взял ее за плечи и выпрямил.  Софья положила ему голову на грудь. Он тихонько прижал ее к себе и поцеловал в щечку. Они постояли немного так. Затем он взял ее за руку, и они зашли в дом. А я осталась на том месте,  где лежали разбойники. А может и охранники Софьи. Разве он без охраны ее бросит, такую красавицу, - подумала я.
                - Да, конечно нет. Он ее не бросит. Хотя не такая уж она и красавица. Час от часу нелегче. Рассказывай, рассказывай, дальше. Долго, они были в доме?
                - Долго. Я сидела на траве и смотрела на дом, размышляя про себя.
Наконец-то они вышли и позвали меня. В первый раз в моей жизни мне поцеловали руку.
Мы познакомились, хотя давно знали друг, друга. Присели на лавочку и стали разговаривать о предстоящей свадьбе. Я говорила, что свадьбу надо перенести, ближе к осени, до нового урожая, продукты будут свои, дешевле. Что в начале лета свадьбу почти никто не играет. А он говорит, что ждать не будем, что у него какие-то дела. И говорит, невесту могут украсть, с кем я тогда буду. А Софья прижалась к нему и покраснела. Что тут такого.
Он и говорит, - деньги есть, на свадьбу хватит, причины  серьезной нет, что бы откладывать свадьбу. Как сосватаю, Софья переберется ко мне, поживет недельку, другую, если не передумает, сыграем свадьбу.
              - Так вот откуда у нее деньги взялись? Хорошо швыряет налево и направо чужим добром.
              - Это вы про лошадь?
              - Да, и про лошадь тоже.
              - А он наоборот ее поблагодарил. Сказал, что такой лошади красавице, не сыскать. И что хозяйка, из Софьи  будет добрая.
              - Что он еще сказал?
              - Сказал, что бы на этой недели поехала на хутор, и договорилась, с кем я толком не расслышала. Вообще сватать ее будут с хутора.
                - Что, ты говоришь?
                - Сватать будут с хутора.
                - Так, они что опозорить меня хотят? Все знают, что она дочка прежних господ. Что родители ее погибли. А мы ее вырастили, выкормили, научили писать, считать. И, конечно, за это она у нас отрабатывала. Хотя, это не твоего ума дело. Я этого не допущу. У меня будут сватать. И приданое  за нее дам.
Все няня ступай. Мне надо побыть одной. Я сейчас спущусь, подогрей самовар, он конечно уже остыл. И занимайся своими делами. Обедать я скорее дома не буду и ужинать тоже, и ночевать не ждите.

               
                *

                Княжна попила чай. Вышла на улицу. За деревьями с восточной стороны поднималось солнышко. Ее яркие белые лучи пробивались сквозь ветки деревьев, слепили глаза.
              - Егор! Где ты там? Я тебя не вижу. Подавай скорее лошадь.
              - Слушаюсь барыня! 
              Княжна отвернулась от солнца и опустила голову. Под ногами, по тропинке выложенной камнем, два муравья упираясь изо всех сил, тащили какую-то букашку.
- Какие маленькие божьи твари, а трудятся, - размышляла она, внимательно наблюдая за муравьями. - И почему их зовут божьи твари? Наверное из-за того, что господь призывает не утруждать себя, а они трудятся не щадя живота, поэтому и твари. Странно все, как-то это?
Мысли барыни, перебило фырканье лошади, да голос  крепостного слуги, - тр-тр.
Она, не дожидаясь доклада лакея, подошла к упряжки и села в коляску. Взяла вожжи.
Егор одной рукой держал лошадь под узци и кланялся. 
             - Все пошел прочь! - скомандовала она.
              Егор отпустил повод и отошел в сторону.
              - Смотри тут у меня, не спи, я вернусь завтра к вечеру.
Княжна погрозила ему хлыстом и с размаху ударила им лошадь. Егор  еще раз поклонился, а когда выпрямился, коляски не было, а на том месте, где стояла коляска, оседала на землю пыль. Он посмотрел вдаль, в след уезжавшей княжны. - И что тебе надо, что ты бесишься?! - крикнул он, повернулся и пошел к дому.
На пороге стояла няня и улыбалась ему.

   
             
 На барской клумбе распустились ландыши. Тонкий их аромат дурманил и пьянил. Откуда-то с сада доносилось пенье соловья.
            - Как хорошо Мария.
            - Ты прав Егор. Хоть тяжело здесь, опостылело все, а жить хочется хотя бы вот для этой красоты.
Няня раскинула руки в стороны. Егор подошел к ней и обнял её. Их губы соединились.
Так они долго стояли обнявшись.
           - Ой, Егорушка, что - то закружилась голова.
           - И у меня Мария кружиться тоже.
           - Неужели Егорушка это счастье?
              Егор пожал плечами.
            - Ели услышит, всыплет она тебе, я видела, как она тебе грозила.
           - Что ты Маша, я ее давно устал бояться. Наверное, это привычка, а скорее игра.
            - Вся жизнь игра Егор, разве ты это не понял, а мы чьи-то игрушки. Пойдем в столовую, я тебя покормлю, небось, голодный.
           - Что голодный, то голодный. Только я в столовую не пойду.
           - Что боишься, вернется?
            - А, что у нее на уме, может и вернуться.
             - А я тебя хотела покормить как барина?  Заходи тогда ко мне, я все снесу в комнату. Яичницу глазунью, на сале с зеленью. И перепелок вчерашних подогрею. А хочешь, щей принесу, тоже вчерашних.
           - Да, нет Маша, щи не буду тогда попозже к обеду.
            - К обеду я тебе сварю, щи свежие.
            - Давай, что принесешь, только самовар поставить не забудь и чего ни будь сладенького.
             - Чай пойдем пить на кухню, или в столовую. Самовар тяжелый, я его сюда не потащу.
               - А у тебя же маленький есть?
               - Так он без воды и дров к нему нет. Ты же дрова не приготовил.
             Няня открыла парадную дверь и вошла в дом. Егор последовал за ней, не доходя гостиной, свернул вправо в комнату няни. Мария принесла в свою комнату на подносе завтрак, и постучала в дверь.
             - Егорушка, открывай.
            Егор распахнул дверь. - Прошу вас госпожа, и поклонился.
            - Хватит кривляться, убери лучше со стола одежду, тяжело держать, поднос тяжелый. Или возьми лучше его, я сама уберу.
           Егор взял поднос,- ух, ты, чего ты на него наложила, камней что ли?
             - Подкормить тебя хочу, а то ты, одна худоба. 
             - Надо было раньше начинать, а за два дня пока госпожа в отъезде поправиться я не успею.
             - Раньше ты мне чужой был. И то подкармливала.
             - А за эту ночь, мы вроде с тобой породнились.
             - Да, за кем же мне Егорушка ухаживать, как не за тобой. Кроме тебя да Софьи у меня и нет никого. Чем она сейчас занимается. Поглядеть бы.
             - Мария, куда поднос-то ставить? А то, уроню.
              - Ставь Егорушка, ставь вот сюда. Я как шила, так и оставила все на столе. Стола другого нет у меня, сам видишь. И шкафов нет, что бы одежды складывать. А кушать, я здесь не кушаю. На кухне, готовлю госпоже, там и ем.
                Егор поставил на стол поднос. - Я нечего Мария, шуткую просто с тобой, извини.
              - Я понимаю, и не обижаюсь. Садись ближе Егорушка, кушай.
                Егор подсел поближе к подносу, взял ложку и начал есть.
               - Ты ешь, ешь, а я пойду, подогрею самовар на кухне и принесу в горшке вару, чаю попьешь. Или может свеженького молочка тебе?
                - Не знаю, Мария. Я такой голодный, что мне кажется, я бы ел и ел не переставая. Принеси молока, что ли. Молока я тоже хочу. Только боюсь как бы с него живот таво, не расстроился,  давно не пил.
               - Не бойся, княжны нет, прислуживать тебе некому. Сходить на конюшню, проверить лошадей. Да упряжки проглядеть. Дом топить не надо лето. Дров к самовару приготовишь, только и всего.
                - Рассудила ты Мария правильно, только живот мой, твой распорядок может не признать, а сделать так, как ему лучше. Хотя молоко в отличие от чаев, намного полезнее.
                - Так, что Егорушка, молоко несть?
                - Неси милая, неси милая зазноба.
                - Ну и выраженьице у тебя, - сказала няня и вышла.
                - Егор взял деревянную ложку, отломил от краюхи ломоть хлеба и стал трапезничать.  В комнате слышался стук ложки о, деревянную чашку, да сопение и чавканье Егора. Налитые в чашку щи постепенно отбавлялись.
Няня вернулась в комнату с двумя глиняными кувшинами, в обеих руках. В одном было молоко в другом вар, - вот молодец Егорушка, со щами управился, теперь на очереди яичница.
                - Подожди Мария, я немного передохну.
                Егор полотенцем вытер со лба пот. - Я ел, а сам размышлял. Вот думаю прятаться нам от хозяйки незачем, расскажем, что мы муж и жена, и дело.
                - Егорушка ведь надо венчаться? А так какие мы с тобой супруги -  женихаемся - да и только. 
                - Так, давай повенчаемся? Софья дом нам свой отдаст. Зачем он ей. У, ней в уезде дом, и поговаривают в волости еще два.
                - Так нам и деваться больше некуда,  барыня нас не оставит здесь, коль узнает что мы с тобой женихаемся.  А узнать-то она узнает, рано или поздно. Придется ей сказать, что мы жених и невеста. Да и поженимся, она нас держать здесь, не станет. Не любит, она счастливые семья, я ее знаю. И ребятишки могут быть, а они будут ее беспокоить. Так, что нам от Софьи никуда. И венчаться, церкви нет, была на Гудовки недалеко от хутора, да и та сгорела. Может Софью попросить, чтобы в уезде нас обвенчали?
              - Софью мы завсегда попросим. Только стыдно как-то, давай Мария постараемся устроить свою жизнь сами.  А что же случилось то с ней, с церковью?
              - Грозой, так шандарахнула! Так сгорела вся за одну минуту. Что ты, Егорушка не слышал, или запамятовал?
              - Слышать то я слушал, хочется поговорить, поразмышлять. Что же выходит  "Гроза ", это  "Молния и гром ", бьет своих.
               - Да, по каких, таких своих, скажи Егор?
              - Да ты что Мария, не знаешь, что  "гром и молния ", живая. Выходит  "гром и молния " не от бога? Не служит богам и религиям.
               - А кому они служат, по-твоему, Егор?
                - Что-то, никак не соображу. Говорят нам служители церкви, что бог всесилен, а церковь относиться к богу. Значит и молния должна быть на службе у бога. Получается какая-то непонятная чертовщина. Если ударила молния в церковь, значит, "гром и молния " не подчиняются никакому богу и никакой церкви. Врут попы. И книжки их врут. "Гроза и молния " подчиняется кому-то еще. Или вообще никому. По-видимому - там - в небе, свои законы. А если поразмыслить - "молния " белая и днем все вокруг белое. Значит она, относиться ко дню, к свету.
              - Дались они тебе Егор, "грозы да молнии " они ведь нас с тобой не обвенчают. Лучше подумай, где нам можно обвенчаться. Там в церкви, когда венчают, короны держат над молодыми.  Слышь - Егор - побудим хоть на мгновение царями.
             - Мария, в церковь, что бы обвенчали тоже надо бумагу, о том, кто мы такие. Иначе венчать нас не будут. А даст ли нам ее барыня, не знаю? Не печалься ты милая.
              Егор нежно обнял Марию и поцеловал ее в щеку. - Эта церковь, не совсем хорошее дело, напрасно ты представляешь ее раем, - продолжил свою речь Егор. - Крест на ней стоит. И стоят такие же кресты на погосте, а вокруг церкви всегда погост.
Значит, церковь  говорит о благе, а благом имеет в виду, смерть. А смерть, это темнота, ночь.  Нужна тебе милая, такая корона? Я тебе скажу, что мне такой короны не надо.
А после моих слов  подумай и  переменишь свои убеждения. Ты лучше из цветов венок себе и мне сплети, я знаю, ты можешь, вот и будет у нас с тобой по золотой короне.
              - Выходит Егор, куда не кинь, всюду клин? Обвенчаться нам негде.
               Егор молчал некоторое время. - Выходит - Мария - негде.
              - Как там наша Софья? Хорошо ли вчера добралась до хутора?
              - Я тоже Мария задумался о ней.