Чужбина

В тот вечер, 7 августа, жара спадала медленно, и знаменитая Поляна на Маршала Жукова в Одессе была полна народу. Детвора оккупировала все детские площадки, скамейки были заняты, по дорожкам медленно дефилировали любители моциона, а на футбольном поле как всегда  гоняли мяч. В этот раз играли довольно взрослые парни, и игра шла всерьез. Поэтому, выйдя со своими собаками, я постаралась увести их на самый краешек Поляны, чтобы не мешали.

Кровь на Поляне

На примелькавшихся троих смуглых ребят, которые, разговаривая, наблюдали за игрой, я тогда не обратила внимания. Общались они на каком-то тюркском наречии, и я знала, что ребята эти – иммигранты. Вот только уроженцами какой жаркой страны они были, никогда не интересовалась.

На Поляне они появлялись ежевечерне и выгодно отличались от своих местных сверстников: никогда не сквернословили, не упивались пивом, не орали дурными голосами, с девочками общались подчеркнуто вежливо, иногда сами играли в футбол. Кумушки судачили: посмотрите на этих «чернявых», какие воспитанные дети, не то что наши оболтусы. А вот дружбы между «оболтусами» и этими ребятами так и не возникало.

В тот вечер в какой-то момент я обратила внимание, что к мальчишкам-иммигрантам направился пошатывающийся парень лет двадцати пяти – двадцати семи. Явно неадекватный, пьяный или находящийся под кайфом, очень агрессивный. Решила подойти поближе, чтобы вступиться, если возникнет конфликт.

- Какого … вы тут вякаете? А ну … закрыть пасти! Понаехали … черт знает откуда! Куда ни плюнь … черномазые! – через каждое слово у парня шел мат. Он был красный, потный, безумные глаза вытаращены.

- Мы мирные люди, никого не трогаем, извини, брат, уходи отсюда, успокойся, - подчеркнуто миролюбиво ответил один из ребят.

- Какой я тебе … брат?!

И тут произошло ужасное: в руках у парня появились пневматический пистолет и нож. Над головой младшего из мальчишек мелькнуло лезвие, и старший из них инстинктивно прикрыл товарища рукой. Острие ножа полоснуло по ладони. Из глубокого пореза брызнула кровь.
Все произошло так быстро, что никто из отдыхавших на Поляне не понял, что неуправляемый негодяй ранил человека. Ребята вскочили. А футболисты стали требовать, чтобы разборка переместилась в другое место – матч был в самом разгаре. Только я, увидев страшный разрез на руке, громко закричала:
- Что ты делаешь, подонок? Я сейчас милицию вызову!

У нападавшего парня в руках неожиданно появился кухонный тесак, из тех, которыми хозяйки рубят мясо. Размахивая им по сторонам, совершенно обезумевший, он бросился бежать. Смуглые ребята, все трое, пустились за ним. И один из них, обернувшись, успел крикнуть:
- Пожалуйста, вызовите милицию!

Я быстро поднялась в квартиру и позвонила в Киевский РОВД, рассказав буквально то, что описала выше. Патрульная машина с нарядом приехала через десять минут. Когда я вышла, мне рассказали, что нападавший парень скрылся, а смуглых ребят забрали в отделение милиции.

У меня это обстоятельство не вызвало никакого беспокойства: ну, оформят протокол, зафиксируют факты и детали происшествия… Что еще могли сделать стражи правопорядка со взволнованными, разгоряченными мальчишками, один из которых к тому же был ранен?

Афганцы

Ребята, о которых идет речь, являются афганскими иммигрантами. По их просьбе называть я их буду вымышленными именами. Алим и Муштак только-только достигли совершеннолетия, Джемалу шестнадцать лет.

Они были крохами, когда война погнала их семьи с насиженных мест. Двухлетний Алим, например, получил статус беженца вместе с отцом, матерью, братом и шестью сестрами. Они оказались в России в  начале голодных девяностых. Мучились без средств, без работы, переживали презрение и агрессию всяческих ревнителей «этнической чистоты государства». Тогда расистское движение скинхедов только зарождалось в России, и несчастным беженцам приходилось испытывать на себе их унизительные и опасные выходки. Было по-настоящему страшно за детей. Вот почему семья Алима при первой возможности, воспользовавшись помощью родственника, обосновавшегося в Одессе, переехала в наш город.

Нельзя сказать, что здесь они стали благоденствовать. Отец вскоре умер. Три старших сестры Алима, слава Богу, вышли замуж и живут сейчас в дальнем зарубежье. Брат женился и отделился со своей молодой супругой. Помощником и опорой матери и трех сестер стал юный Алим. Он окончил семьдесят вторую одесскую школу, в которой, кстати, учатся дети иммигрантов из многих стран, однако на продолжение образования денег не нашлось.

Алим сегодня трудится на рынке "Седьмой километр" и является главным кормильцем семьи. И мать, и сестры с радостью пошли бы работать тоже, но для женщин-иммигранток в Одессе работы нет. Их даже не берут уборщицами, посудомойками, помощницами по хозяйству. Кстати, все члены семьи Алима давно являются гражданами Украины и свободно говорят по-русски (Алим вообще без малейшего акцента), что, к сожалению, отнюдь не прибавляет им шансов чувствовать себя полноправными членами общества. Живут бедно, и если бы не помощь сестер из-за границы, неизвестно как оплачивали бы безумно дорогое съемное жилье, просто оказались бы на улице.

У Муштака и Джемала, имеющих пока вид на жительство в Украине, обстоятельства обитания в Одессе почти такие же. Джемал еще школьник, а Муштак хочет поступать в мореходное училище. Ему очень легко даются языки, и парень мечтает поплавать по свету, чтобы посмотреть разные страны и пообщаться с людьми разных национальностей.

Все они исповедуют Ислам и хорошо знают Коран. Живут по заповедям пророка Мухаммеда, который учил вести здоровый и честный образ жизни, строго соблюдать мусульманские ритуалы, уважать старших, помогать слабым…  Одним словом, быть людьми среди людей и никому не приносить зла. Мальчишки считают, кстати, что мусульманство на самом деле – религия добрая и благородная. Сегодня у нее все больше последователей. А конфликты, войны и терроризм, которые ныне пытаются творить именем Аллаха, - это грязная и злая политика.
Ребята регулярно посещают мечеть. Хорошо знают историю Ислама, владеют обширными знаниями о своей Родине Афганистане, который очень любят, хоть и выросли на чужбине. 

Я специально подробно рассказываю об Алиме, Муштаке и Джемале, потому что ребята показались мне не только симпатичными и хорошо воспитанными, но и довольно типичными представителями своей демографической группы, которая, по сведениям, полученным у специалистов иммиграционной службы, ныне составляет в Одесской области более десяти тысяч человек.

Для сравнения приведу данные переписи 2001 года, которые удалось получить в Главном управлении статистики в Одесской области. Тогда в регионе было официально зафиксировано всего сто девяносто пять афганских иммигрантов, сорок пять из которых, кстати, назвали родным языком русский. То есть за десять лет афганская диаспора увеличилась почти в пятьдесят раз и продолжает пополняться новыми беженцами. Сегодня, например, по словам директора Одесского пункта временного размещения беженцев Вадима Веприкова, под его попечительством находятся двадцать девять новых граждан Афганистана, ищущих убежище в Украине.

- А как к вам относятся одесситы, не обижают? – спрашиваю я у ребят.
- Не обижают, - они опускают глаза. – Но и не любят, мы же другие, не такие, как они…

Калым за человечность

Вернусь однако к своему общению с афганцами после их привода в Киевский РОВД. Они встретили меня обидой:
- Зачем вы сказали по телефону, что это мы напали на местного парня?

От удивления я буквально лишилась дара речи:
- Откуда вы это взяли?

И ребята подробно рассказали мне, как «обработали» их стражи правопорядка:
- Когда мы возвращались, так и не догнав того хулигана, во дворе уже стояла милицейская машина. Патрульные не дали опомниться: «Стоять! К машине! Документы!». Нас согнули пополам, надели наручники и обыскали. Мы всегда носим с собой документы.  Никаких нарушений в бумагах патруль не нашел. Но нас все равно затолкали в машину и повезли в райотдел. Пока везли, пугали, что посадят в СИЗО и нам не поздоровится, потому что в телефонном заявлении якобы было зафиксировано, что драку затеяли афганцы.

Алим добавляет:
- Мои длинные ноги в салоне не помещались, к тому же из раны капала кровь, я опускал руки в наручниках и все время старался сесть поудобнее, а патрульные страшно матерились и пугали: «Что это вы там скидываете? Наркоту? Вот найдем – будете мотать срок». И я действительно испугался, что они могут подкинуть что угодно, и мы никогда не оправдаемся.

В Киевском райотделе, по словам ребят, дежурные разговаривали с ними нормально. Не орали, не пугали «обезьянником», составили протокол, но когда афганцы стали уверять, что подонок с пистолетом и холодным оружием сам напал на них, позвонили – кому бы вы думали? – телефонной заявительнице, то есть мне, и она, то есть я, якобы подтвердила, что зачинщиками драки были именно Алим, Джемал и Муштак. Дело сразу приобрело довольно зловещий для афганцев оборот.

Честно говоря, я никак не могла понять, зачем милиционерам понадобилась эта фальсификация? Даже решила, что, кроме меня, заявление по телефону сделала еще какая-то местная жительница и, не разобравшись, обвинила ни в чем не повинных афганских иммигрантов.

Однако, изрядно помучив расспросами мальчишек, удалось выяснить, что же все-таки было дальше. Психологическая атака дежурных милиционеров быстро дала  плоды: напуганные ребята, боявшиеся гнева родителей и перспективы провести ночь в КПЗ, предложили стражам порядка «вознаграждение» за человеческое отношение к себе. В этот субботний вечер они собирались в кинотеатр «Золотой Дюк» со своими подругами. У каждого в кармане оказалось около ста гривень. Все их  деньги  пошли на «калым» добрым дяденькам в милицейских погонах. Причем подчеркиваю, по словам Алима, Муштака и Джемала, денег милиционеры с мальчишек не требовали, ребята сами просили их принять подношение за «человечность».

Возвращались они с улицы Филатова на Таировский жилмассив уже глубокой ночью пешком, рискуя попасть в еще одну подобную разборку с ревнителями «национальной однородности» Одессы, шатающимися в пьяном виде по улицам. Все деньги до копейки были оставлены в милиции.

Моя милиция меня…

Решив все-таки разобраться в ситуации, я отправилась в Киевский РОВД. Дежурные милиционеры, естественно, уже не те, что занимались афганскими ребятами 7 августа, направили меня в Сектор информационных технологий. Милая предупредительная девушка быстро разыскала по журналу и компьютерному реестру мое заявление № 8611, зафиксированное следующим образом: «На улице драка». Других заявлений с Маршала Жукова, 51-53, в этот день в Киевский РОВД не поступало, иные подробности задокументированы не были.

Поэтому могу с полным основанием заявить, что вся эта инсценировка, в том числе и звонок мифической заявительнице, понадобились милиционерам с единственной целью – запугать и без того напуганных мальчишек, чтобы принудить их к «благодарности».

Удалось также узнать, что патрульные, приехавшие в наш двор в тот злосчастный вечер, имели пароль «Ягуар-92», относящийся к  подразделению «Беркут».
Берусь утверждать также, что, скорее всего, они устроили свое показательно жесткое задержание не потому, что в своем «Беркуте» привыкли действовать грубо и устрашающе, а потому, что увидели перед собой молодых афганцев-иммигрантов, людей, которые при всех гарантированных украинским законодательством правах, на практике не имеют возможности ими пользоваться.

Убедило меня в этом мнении и общение с участковым милиционером, младшим лейтенантом из местного опорного пункта, который категорически отказался назвать свою фамилию.

Я явилась в опорный пункт милиции с целью узнать, что предпринимают наши участковые милиционеры, которым передали дело пострадавших афганцев, для поиска вооруженного хулигана. Могла бы и позвонить, да вот незадача – телефон в опорном пункте хронически отключен. Да и просто так к нашим участковым защитникам не попадешь. Дверь открыта только в приемные дни. В другие – плачь, ори, стучи ногой – тебе не откроют. Причем если присутствует начальник опорного пункта майор милиции Игорь Брушнецкий, вход открыт, если начальство отсутствует, ни за что не откроют. Боятся что ли в отсутствие Игоря Ивановича?

Мне открыли!!! И крайне недовольный моим напором младший лейтенант, годящийся мне в сыновья, начал раздраженно вычитывать зарвавшуюся журналистку:
- Ничего я вам сообщать не обязан! Вы знаете, что этот Алим, которого мы разыскали с огромным трудом, забрал свое заявление? Поэтому никакого вооруженного бандита искать не будем! И вообще, кто давал им право называть русского человека братом? Они сами виноваты, за что и поплатились.

Да, комментировать подобную точку зрения и дискутировать с этим молодым человеком, оперившимся во времена, когда принцип «человек человеку друг, товарищ и брат» давно канул в лету, абсолютно бесполезно. Сейчас другие порядки и другой век на дворе: человек человеку – волк – вот моральное правило, более соответствующее новым капиталистическими порядкам, насаждаемым в Украине.

И совершенно бессмысленно напоминать ему, что миллион наших соотечественников, быть может, даже его родных и близких, тоже сейчас в поисках куска хлеба потянулись в чужие страны. А какое-то десятилетие назад, нищие и голодные, мы, так гордящиеся своим статусом «белого европейского человека», ездили Христа ради челноками со своими «кравчучками» по более зажиточным странам, и там нас презирали как голытьбу и людей второго сорта.

И, конечно, смешно рассказывать этому разгневанному молодому милиционеру, как его бабушки  и  дедушки находили приют в эвакуации, а чернявые узбеки, таджики, казахи, киргизы и туркмены называли их братьями, предоставляли кров и очаг, делились последней лепешкой и кувшином воды. А сколько осиротевших детей из Украины, Белоруссии, Прибалтики, блокадного Ленинграда усыновили и вырастили эти щедрые на доброту люди. Сколько воинов дали они Советской Армии, сколько героев Советского Союза!

Сегодня их потомки презираемы в России и не уважаемы у нас. Почему так? Почему беженцы из других несчастных стран, спасшиеся в Украине от войны, вызывают такое негодование? Почему у нас столь короткая память? И почему люди с иным цветом кожи, разрезом глаз и вероисповеданием не могут рассчитывать на полноту действия официальных правовых актов Украины по их защите? Может потому, что первыми отворачиваются от их бед именно правоохранительные органы и вот такие участковые милиционеры?

Я не стала тратить время на бесполезную дискуссию с возмущенным младшим лейтенантом. Просто поставила его в известность, что удалось установить имя вооруженного ножом, тесаком и пневматическим пистолетом хулигана, склонного к употреблению спиртного либо наркотиков. Его зовут Владимир. По свидетельству знающих его молодых людей, сей субъект живет в одном из домов вокруг Поляны.

В мае Владимир уже совершил преступление, связанное с применением пистолета. Явившись на Поляну в неадекватном состоянии, он начал обстреливать находящихся там собак. Когда один из владельцев животных по имени Александр, проживающий в доме № 51 по Маршала Жукова, сделал ему замечание, Владимир выстрелил ему в грудь прямой наводкой.

Александр обращаться в милицию не стал. С неуравновешенным стрелком разобрались «по-своему». С тех пор он, судя по всему, срывает злобу не на «наших», а на тех, кого обидеть легче и безопаснее для собственной шкуры. Похоже, местных правоохранителей такое положение дел во вверенном им микрорайоне вполне устраивает.

Молодые ребята-афганцы опять стали приходить на Поляну. Никто их не трогает, и все, казалось бы, вернулось на круги своя. Только знаете, о чем Муштак, Алим и Джемал мечтают больше всего? Вернуться на Родину. Если бы не было войны…