Ночные страхи

   Дело было в ноябре, перед самым праздником. Вечером отец вдруг лошадь стал в сани-розвальни запрягать.Подзывает меня и говорит:
  - Леня! Собирайся в дорогу. Надо в Зимино бабушке барана отвезти,а то лошадь  совхоз заберет: на ферме много работы.
    Добавил:
  - Троем поедите. Галина и Толик еще.
  Галина - это папина сестра, а Толик - мой братишка. Он на два года младше меня.
  - Отчего не сьездить? - говорю. - Я мигом!
 А уже темень на улице. Сунул отец мне спички в карман на всякий случай. По плечу потрепал, сена два навильника в сани бросил. Связанного барана положил на сено, мы тут же примостились в тулупах.
 
  Через десять минут лошадь вынесла за околицу. Тишина вокруг, только скрип от полозьев. Дорога не близка - двенадцать километров, езды больше часа по колдобинам. Сани то и дело кидает из одной колеи в другую. Кругом все снегом уже прикрыло. Белым - бело. Морозно. Луна высоко на бездонном небе с яркими звездами. Дорога виляет между колками, безмолвными березами и осинами. Черный лес вокруг обступает. Едем и молчим, на душе почему - то муторно: тишина ночи саднит внутри. Снежной пылью сыплет в лицо.
 "Скорее бы доехать, - думаю, - там бабушка уже блинов, наверное, напекла"
      Только ложок переехали, стало вдруг чудиться, что свистит кто-то…  Свистит и свистит… Лошадь погоняем, совсем притихли.  Только на ровное место выехали – вижу справа огоньки бегут. Много - много огоньков через кусты. Я отвернул ворот овечьего тулупа:
    - Галя, волки, что ли, там за кустами? - еще не веря глазам, тихо проговорил я и стиснул зубы.
    - Не знаю, - замялась она и глубоко вздохнула, - Похоже, Леня, - они.
 Тут же огрела лошадку кнутом, та дернулась от удара. Я машинально полез рукой в карман тулупа за спичками.

    - Знаешь что, – прошептал я ей, чтобы братишка не слышал, - надо шерсть барану подпалить. Волки запаха горелой шерсти боятся, так отец мне раз сказывал.
    - Да ну тебя! - Галина вырвала спички. - Тоже... выдумаешь!
   

    Под полозьями скрипел снег, встречный ветер давил в лицо, гудел в ушах. Становилось все морознее. Внутри все сжалось...

 Лошадь неслась, переходя уже с рыси на галоп, порой задевая копытами передок. Начало холодить затылок. Крепился изо всех сил, чтобы не закричать…
    - Ну, ну! Давай, Рыжуха, давай!
  "Вот, - думаю, - незадача! Сожрут  волки"...

   Братишка заплакал, услышав наш разговор. Крепко схватился  за мою  руку
               - Леня! Мне страшно!
               - Все будет хорошо! - успокаивал я брата.
        " Как бы не вылететь из саней!" -мелькнуло в голове, всем телом навалился на него.
  Тут баран  стал блеять из соломы без остановки, задергался, пытаясь освободиться от веревки.
              -Придется от барана избавиться! - проговорила Галина.

   Как - то разом дорога развернулась круто к тому самому опасному горизонту из черного леса. Развернулась – и тут у нас вырвался вздох облегчения. В полкилометре светилась огнями деревенька, где я родился, а со стороны околицы катили по целине в нашу сторону два гусеничных трактора с зажженными фарами. Вот и Зимино!
    - Все нормально. Живы! - закричал я, чувствую, по спине потекло, это начал таять снег с шарфика   Оглянулся,  преследователи исчезли, растворились в темноте.

                •••

     - А я хотел шерсть на баране подпалить! - рассказывал, уже находясь в доме у бабушки.
   - Ну, ты, внук, и удумал! - огорчилась она.- Забирайся - ка скорей на печку, я  пельмешки сейчас сварю.

         Еще долго рассказывал потом всем про ту страшную ночную поездку, как
чуть заикой не стал. Повезло, получается...

      На следующее утро Галина положила в сани дедушкину берданку. Обратная дорога обошлась без приключений.
 

Фото Татьяны Швеиной