СОН

СОН


Моей жене Виктории посвящается


В этот декабрьский вечер, напоенный морозной свежестью дикой природы, я спешу разбить хрусталь сверкающего льда и обратиться к животрепещущему истоку, хранящему в себе непознанную глубину и божественную прозрачность. Что же обещает мне рассказать этот звенящий родник, напоит ли меня или превратится весной в бушующий водоворот, уничтожающий все живое.

Много ли надо страннику, шагающему по дороге жизни? «Пожалуй, не мало», - ответит один, а второй про себя подумает: «Экий вопрос задал, сам-то себе на уме, а других за душу тянет». И ответит многозначительно: «Как шагать будет». «Совсем малость», - подумает горемыка: «Обувку кой-какую, одежонку нерваную да хлеба ломоть».

       Раз собрались три брата счастье пытать. Старший в дорогу взял яств разных, вина вдосталь, одежды красной и утомленный хлопотами отправился почивать. Средний же взял краюху хлеба, пару  лаптей, шаровары и рубаху попросторней, а младший, поглядев на братьев, сказал себе: «Родные все-таки, авось умереть с голода не дадут».

Ранним утром отправились братья в путь. А тут, откуда ни возьмись, появился ветхий калека, идет на клюку опирается. Подошел калека к братьям и сказал: «Обо всем вы подумали, а до главного не додумались. Задам я вам загадку непростую и несложную, ответите – век проживете в счастье горя, не зная, а нет, хлебнете горюшка горького, и вино радости не принесет, а пища пользы. От чего растет, да колосится, что в руках горшечника серебрится, без чего не обходится праздник и что, исчезнув, убивает?»

Подумали братья, пожали плечами, да так и прогнали старца, крикнув ему в след: «Не мешай счастье пытать!»

Идут братья горя не знают, жизни радуются. День уж на исходе, совсем уморились путники. «Отдохнуть бы да подкрепится»? – молвил младший брат. Старший налил ему кружку доброй браги, а средний не пожалел целую краюху, так и отдал ее брату. Выпил младший брат вина, хлебом закусил, а от этой трапезы только пить захотелось. Посмотрел он на братьев, а они сами нос повесили. «Воды бы ключевой», - молвил старший. «Ведро, кажется, выпил бы», - подхватил его средний: «А то и хлеб в горло не лезет». Задумались братья и вспомнили старика и загадку его. «Обо всем вы подумали, а до главного не додумались». «Про воду старик говорил!», - воскликнул младший, - «Она рожь питает, она глину месит, без нее и празднику не бывать, а исчезнув, убивает». Испугались братья за жизни свои и стали старика кликать, а он тут как тут, словно гриб в сказке из земли вырос и спрашивает у них: «Нашли счастье-то свое?» Взмолились тогда братья и говорят: «Всем рады только нам бы глоток воды испить, без него счастье не в счастье».

Пожалел их старец, ударил оземь своей клюкой и образовался родник, припали к нему братья, пьют воду и о старике вспоминают, как он им помог счастье обрести. 

И так в наши дни идут пилигримы счастье пытают и никак не обретут его, а склонившись к истоку, невольно задаются вопросом: «А много ли для счастья надо?» Наверное, много, всего-то любовь да понимание.