Волга

Гаврила Лексеич в пятницу вечером начал пить, святое дело ж - и неделе конец, и получка. И пил до средины ночи - ну погонял бабку чуток, как без этого, к сыну старшому  в соседний двор и в окно стук: спитя суки? Ну спитя-спитя, уроды! Зазналися виш, ****и, отцу родному привета-стопочки удавятся! Ну погулял в общем на славу... И вдруг, отоспавши всего часа три, проснулся в субботу ни свет ни заря. И защемило внутрях от нечистоты... На Волгу надо, рыбки штоль попытать... Нефть недавно опять  разлилась - ну то уже с неделю, может оно и ничего... Да неважно даже - надо на Волгу и всё - там тихо, суббота и только начало светать, и точно нет никого, ну разве только вот такие как он, на километр берега один дурак, да и всё... Лялька, просыпайсь, рыбачить пойдём! Внучка - ну вот за что эту дурилу он любит, а? -  в минуту проснулась-оделась, вот куда угодно пойдёт и когда угодно - только бы двигаться как-то по земле... Страшненькая у дочурки Лидуси девка-то уродилась - ротище до ушей, волосёнки - чисто пух, кости да кожа, вот токо глазенапы - ну надо ж такое... На пол-Ляльки глазища... Жалко глядеть - и рука не подымается поучить жизни... Вот всех учил внуков - а эту дуру не, не могётся, ну там дунешь и ведь помрёт греха не оберёсси...
Вышли. Сонной улицей до шоссейки пятнадцать минут, там рощей к берегу ещё стоко же, и ага, ОНА. Небо обещало грозу. Ну, Гаврила Лексеич учёный - сколько раз обещало, а всё попусту, подуется там наверху, попыжится,  - и ни хрена, подует и куда-нить к Рыбинску или Угличу там снесёт, и снова жарынь...

Волга... Господи, так не бывает, я наверно сплю. Точно будет гроза, и в нас попадёт молния, я знаю, и мы умрём - и я, и деда умрёт, и кончится всё неправильное. И - всё равно - как это хорошо, с Волгой-то перед глазами! Мы выбирали лодку, много тут лодок привязанных, и деда - ну пьяный, не отрезвел ещё со вчерась, - пытался одну отвязать, но не вышло, дальше пошли - и через воду к той, что на длинной верёвке болталась уже подале от берега. Влезли и деда удочку закинул, и ужасного опарыша на крючок, как не боится? Такие УЖАСНЫЕ эти опарыши, никак не могу к ним привыкнуть... Вот он сидит с удочкой - и уже как бы нет его, как бы только отраженье его в воде... Час сидит... Два сидит... Ни разу ни одной рыбки не поймалось ему, ни вот даже самой маленькой - чего сидит? Деда, дождик уже, эй! Плевать что дождик, говорит. Ну и хорошо, мне тожа плевать... Деда! Ну? Молния на том берегу щас была. Ну и хрен с ней! Ну и ладно, и мне тогда хрен с ней... Деда! Здеся уже молния-то, вооон тама ударилась. Да? Ну домой тогда надо, пошли. И дал мне пустое ведро нести. Как всегда.
Берёзы у нас в роще - большие как в книжке про спящую царевну, не бывает таких в жизни, вот какие у нас берёзы. В три меня. Мы идём, идём, молнии бах, бах, ближе и ближе... Деда! Ну? Я не поспеваю быстро так ведь, деда... Ну поспешай тогда, дурёха, нам далеко ещё ведь! И он изчезает впереди за стволами в три меня, и я прячусь в кустах на земле - не хочется в избу, плохо там, всё не как надо... Сквозь дождь и гром он как будто зовёт меня, а может слышится просто, а на земле мокрой так хорошо, так правильно на ней, слов нету сказать.... и я как бы засыпаю в этой большой силе, чёрные тёплые тени вокруг, всё родное, родина - вот как бы я сказала про это, если бы там были слова...

Полчаса дуру искал, прибить мало! И хотел прибить - и только вот даже не подумал а наполовину подумал по жопёнке-то стукнуть дуру для ума - уже как заорёт - ну бешеная, дура, чё тут ещё сказать? - нельзя меня бить! Нельзя ****ь! Всех можно - а её ***** нельзя! И не смог... Пришли, бабка в крик что ты старый дурак ребёнка куда поволок в ночь-грозу! Ну поучил, затихла...  Деда! Ну? На Волге хорошо, да? Да уж чего там хорошего