Дедушка

       Подъезжаем к знакомому месту, вот здесь нужно остановиться, возле рябинки, которая каждый год становится всё выше и выше. Я выхожу из машины, пробираюсь сквозь кусты и траву, петляю кладбищенскими зигзагами, отыскивая нужное место ... эх, место, место... Ну, здравствуй дедушка, давно не виделись... Всматриваюсь в знакомую фотографию на обелиске с выцветшей стеклянной крошкой, почти выцветшей; некоторые стекляшки упорно отказываются терять свой цвет. Твои улыбающиеся глаза и бодрое выражение лица всегда мне нравятся, напоминают твою активную жизненную позицию. Ты всегда был таким - не унывающим... Оглядываясь вокруг, здороваюсь с твоими соседями, кажется, все они были достойными людьми.(Наверное, культура определяет образ мышления, ведь я мог бы думать о них и по другому, или вовсе не думать... а может здесь место такое, всё представляется гораздо лучше, чем есть на самом деле - не знаю.) Я всё помню, деда, разве можно тебя забыть, прошло 19 лет... ну и что, хоть 190, как будто это имеет значение. Всё что ты говорил мне когда-то, давно стало частью моей личности, моей судьбы.
       Ты родился в 1909 году в селе Клевенко, Саратовской губернии, что на берегу реки Большой Иргиз. Твой отец - Ефим Быков, был разудалым молодцом, грозою всех кулачников - когда стенка на стенку. Ему даже запретили биться, такой неуёмной удали был человек. Высоченный да крепкий, не знал себе равных ни в чём. Хозяйство было ладное: с коровами, лошадьми, да всякой другой скотиною. Бывало, лошадь встанет и не в моготу ей поклажу вытянуть, так он под неё и - подсобит силой своей, человечьей. Однажды бой завязался в деревне, видно не на жизнь, а на смерть, и стали мужики гонцов подсылать.
     - Ефим, выручай, наших одолевают!
     - Да нельзя мне мужики, нешто не знаете!
     - Ну, не чужак же ты какой, наш ведь, иди, глянь что делается то!
И уговорили таки, уболтали окаянные, хотя и жена и дети на шее висели - тятя, не ходи! Да видно от судьбы то - не уйдёшь никуда. И пошёл Ефим биться - своих выручать. Выручил... В самый раз, с моста погнали супротивников на ихнюю сторону, а тут урядник углядел на свою беду, да подскочив, вцепился и орать принялся - куда, мол ты, чёрт сиволапый полез, порядка не знаешь? Вобщем, попал под горячую руку... слетел тот урядник с моста, как и был, и не стало его.(Я вот думаю, может он какие полномочия свои превысил - околоточные.) И ступать бы Ефиму на каторгу в Сибирь, да только другая "Каторга", пострашней, надвинулась на всю землю Российскую. Отсчиталось от Рождества Христова, ровно 1917 лет... Раскулачили, унизили, растоптали новые власти крестьянство, обобрали до нитки, и приблизили тем самым страшный голод 1921 года...
       Всё что можно было продать и обменять, было продано и обменяно, голод, со всей своей безжалостностью придвигался всё ближе и ближе. Как прокормить жену и 11 детей, когда всё отняли и нечего весной бросить в землю? Было решено продать последнее - дом, и уехать в Ташкент, чтобы выжить... Чтобы - погибнуть! На вокзале в Саратове, деньги украли и рухнула последняя надежда. Дальше всё было - как в кошмарном сне ... Это были последние дни Ефима Быкова и его семьи. Уходила страна и уходили люди ... вслед за ней.
Попытки найти работу ни к чему не привели, лишь старшей дочери - Анне, удалось устроиться в какую-то столовую, но вскоре она заболела тифом и умерла, после неё умерла мать, потом отец, потом все остальные.
       Ивану было 12 лет, он убежал к беспризорникам, стал одним из них и ... выжил. После, он до конца своих дней осуждал поступок своего отца и тосковал по своей семье, будучи не в состоянии простить его за то, что тот решился оставить родное село. Дед считал, что всё было бы по другому - не уедь они тогда за лучшей долей. Но, как известно - история не терпит сослагательного наклонения... Помню дед рассказывал, что когда его привезли в детский дом и накормили он, выходя из столовой, увидел невероятную картину, в тёмном коридоре, вдруг, возникло видение: чистые и красиво одетые дети играли в саду, залитом солнцем и полным птиц. Он со всех ног бросился вперёд, подумав, что это - рай, в котором он конечно же встретится, наконец-то, со всеми кого потерял и ... расшибся весь и порезался. Оказалось, что это было огромное зеркало, которого он никогда не видел и отражение, о котором он никогда не знал. Рай оказался по ту сторону зеркала, по эту сторону его ждал лишь сиротский дом, перевязанный лоб и казённое содержание.
       После детского дома, дед приехал на станцию Абдулино, что на границе Татарии и Башкирии, чтобы работать помощником машиниста. Вскоре, его направили учиться в Ленинградскую артиллерийскую школу. Окончив её, дед оказался в западной Белоруссии, откуда перед самой войной, отправил свою беременную жену в Башкирию.
       В должности начальника боепитания артполка, дед встретил Великую Отечественную Войну. По его рассказам, творилось там, что-то невообразимое. Командир полка застрелился, новый комполка послал деда за боеприпасами. По дороге, дед обезвредил вражеского парашютиста, за что был представлен к награде, которую так и не получил. Потом они попали в окружение. Дед рассказывал, что было очень страшно и многие закапывали в землю свои партбилеты и удостоверения. Он попал в плен и оказался в Германии. Всю войну провёл в лагере, а незадолго до Победы ему с несколькими товарищами удалось из плена бежать. В Польше их арестовали свои и ему снова пришлось отправиться в лагерь, теперь уже на Родине. Дед всё время жалел, что так бесславно прошла для него война, говорил, что очень хотелось ему воевать и многое сделать, но... жизнь распорядилась по своему...