Маленькие истории про Софийку - полностью

               
                Софийка дочь колдовщицы
               
    Маленькая Софийка живёт с мамой и папой. У неё много разных игрушек, две бабушки и один дедушка. Одна бабушка старенькая, а другая молодая. Софийка их любит, но старенькую бабушку немножко боится, а молодой бабушке однажды даже сказала: «Как дам!» и подняла вверх кулачок.    Потом она почувствовала себя виноватой, прижималась к бабушке в парке на лавочке, и даже помогла съесть мороженое, чтобы спасти бабушку от простуды. Бабушка простила Софийку.
    Софийкина мама работает на складе – «колдовщицей». Она ни разу не видела, как мама колдует, дома мама не колдовала. Своим подругам Софийкина мама говорила, что сделает всё, но дочка будет человеком.
   Софийка подходила к зеркалу и тоже видела себя человеком. Кем она была раньше, Софийка не знала, но маме верила. Не зря же мама – КОЛДОВЩИЦА!
               

                Софийка любит рисовать

   Однажды папа на работе что-то "обмывал". Он пришел домой грустный и усталый. Папа не стал ужинать, а ушёл в свою комнату и улёгся прямо на пол.  Мама сказала, что папе жарко.
Софийка любит рисовать. У неё много красок и кисточек. О чём думала в ту минуту Софийка – никто не знает. Она взяла краски и, пока мама что-то делала на кухне, нарисовала на папе чёрные усы, румяные щёчки, оранжевые губы почти до ушей, и сине-зелёный крест на лбу. Папа лежал спокойно. Софийка закончила работу, устала и, не дождавшись «спокоек», легла спать. Мама легла спать в Софийкиной комнате на диван. Она не захотела беспокоить папу.
    На другой день папа пришёл с работы такой сердитый, что закрылся с мамой на кухне и там они долго кричали друг на друга.
- Почему ты не следишь за ребёнком? – возмущался папа. Софийка испугалась, но продолжала подслушивать.
- Доиграешься, она сядет нам обоим на шею, - стучал папа пальцем по столу.
  Софийка стала вспоминать, когда мама играла, и где в это время была она, но так и не вспомнила. А на шее она сидела много раз и у папы, и у мамы. Но они сами её сажали, даже спрашивали, на чьей шее ей хочется посидеть. Теперь уж Софийка никогда-никогда   не сядет к папе на шею, пусть даже не просит.
Тут родители позвали Софийку спросили: -Зачем ты это сделала?  Софийка ничего не поняла.
       Утром папа встал, и, не заходя в ванную комнату (он же спал одетый), ушёл на работу.
По дороге все смотрели на него, но папа,  ни на кого не обращал внимания.  У  него была тяжёлая голова  и ему "было только до себя".
На работе папа заподозрил неладное. Там на него не только смотрели, а перешептывались и качали головами. Потом папе всё это надоело, он посмотрел в зеркало… и… чуть не провалился сквозь землю.
Мама заступалась за Софийку и говорила, что надо не "обмываться", а умываться утром и вечером.


                Прозрачные полосочки

    Софийка любит гулять с девочками постарше. Они такие умные, всё-всё знают! Света сказала, что её папа часто закладывает за воротник, а мама, как слепая, ничего не видит.
Софийка решила проверить все папины воротнички. Она достала с вешалки рубашку и стала прощупывать. В самых уголках, с обеих сторон, Софийка обнаружила тоненькие, прозрачные полосочки. Они легко гнулись, но не ломались. Софийка положила полосочки в карман и долго не решалась рассказать маме, наверное, целых пять минут.
- Мамочка! Ты не слепая, нет?
Мама посмотрела на девочку и засмеялась: - Да, вроде, нет. Не слепая.
 - Мамочка, а ты что, совсем не знаешь, что наш папа закладывает за воротник?
Софийкина мама побледнела и присела перед девочкой:
- Кто тебе это сказал?
Софийка сразу призналась и отдала прозрачные полосочки.
- Вот, мамочка, папа закладывает, а ты, как слепая.
      Вечером дома было по - разному: то кричали, то молчали, Софийка даже не подслушивала. Если начинался крик, то было слышно и в её комнате.
Мама сказала, что с неё хватит и, что делать из Софийки урода она не собирается. Вообще в этот раз больше кричала мама.
Папа сказал, что такое с ним бывает редко, и дал слово, что даже редко не будет.
Потом, почему-то, папа с мамой стали смеяться, а мама сама заложила папе за воротник прозрачные гибкие полосочки.


                Парикмахерская

     Сегодня у Софийки гости. Пришла мамина подруга с дочкой Олей. Оля старше Софийки, она ходит в старшую группу детского сада.
Девочки решили поиграть в «парикмахерскую» У Софийки есть такая игра. Ножницы там не настоящие, а пластмассовые. Подстригать ими можно только «понарошку». Софийка причёсывала куклу, а Оля старалась изо всех сил – стригла другой кукле волосы. Но ничего не получалось. Она попросила у Софийки настоящие ножницы.
- Ты не бойся, Софийка, я тебя только чуть-чуть подстригу. Садись! – Она поставила стул перед зеркалом. – Какая ты красавица сейчас ещё красивеннее будешь.
Оля взяла на макушке пучок волос и  хотела стригануть, но передумала.
- Софийка, неси веник. Ну, веник у вас есть? Чем подметают?
        То, чем подметают, у Софийки было, только звали по-другому – подметалкой. Девочки по очереди стригли подметалку, пока не осталась одна держалка.
        Потом мама бегала за Софийкой, а Олина мама за Олей, вырывая друг у друга держалку.


                Деревянный папа

     У папы опять неприятности. Сегодня его вызывали на ковёр и снимали стружку. Потому, что горит план.
        Софийка ничего не поняла, но всё запомнила. Она решила спросить обо всём бабушку-учительницу. Сначала бабушка удивилась, что такая большая девочка не знает, что такое ковёр. Вот же он, лежит под ногами, но потом так увлеклась,   что про стружку рассказывала целый час.
  Бабушка напомнила Софийке сказку про Буратино, как папа Карло снимал стружку с полена, и сделал весёлого  деревянного человечка. Теперь Софийка всё поняла. Папу вызывали на ковёр потому, что всё горит, а стружки не хватает. Софийка  была очень удивлена, ведь она никогда не думала, что её папа деревянный и сделан из простого полена.

                Моржованые усы

          Дедушка у Софийки с «моржоваными» усами, в полосатых брюках, которыми очень гордится. Он  надевает их только по выходным.  Дедушка Софийкиного  друга Илюшки часто становится на четвереньки и катает их, как лошадка. Софийкин дедушка лошадкой быть не хочет. А  так хочется покататься на лошадке!
Если дедушка приходит к Софийке в гости, то с ним всегда что-нибудь случается. Вот и сегодня дедушку постигла неудача. Он сел на стул и стал давать Софийке разные полезные советы. Софийка его не слушала, но дедушка об этом не знал, потому что она пристально смотрела на него. Софийке очень нравились «моржованые» усы. Они были густые, седые, толстые, как прутики, и смешно шевелились. Софийка верила, что раньше, давным-давно  дедушка жил на Севере и был моржом. Когда дедушка собрался уходить, то обнаружил, что сидит на «жувачке». Она прилипла на самом интересном месте и была не шариком, а лепёшкой. Для дедушки это большой удар.
Мама поила его лекарством, а он хватался за сердце, топал ногами, восклицая «безобразие» и ещё всякие разные слова. Дедушке пришлось снять брюки и надеть папины спортивные штаны. Мама отскабливала «жувачку» ножом и выпаривала горячим утюгом через марлю.
Дедушка сказал, что больше никогда не придёт в этот дом.

                Дедушка - волк

      Софийкина мама работает «колдовщицей» из-за необходимости. Она библиотекарь, но Софийка часто болеет, и маме пришлось временно оставить работу в библиотеке.
Склад рядом с домом, и если маму вызывают, то Софийка остаётся одна. Она к этому привыкла и совсем не боится. Мама строго-настрого запрещает открывать дверь. Но Софийка и сама это знает, ей уже читали  "Сказку  про волка  и козлят".
Сегодня мама дольше обычного не приходила домой. Софийка стала волноваться. Она подтащила большой стул к двери и стала подглядывать в глазок. Вдруг зазвенел звонок – Софийка - замерла – у мамы есть ключ. В её голове появилось много мыслей, а звонок всё звенел.
        Это волк, - решила Софийка, но посмотреть на него всё равно хотелось, хоть чуть-чуть. Она потихоньку залезла на стул и в глазок увидела дедушку. Он давил пальцем на кнопку звонка и поглаживал "моржованые» усы.
Конечно же, это не дедушка.  Дедушка сказал, что больше не придёт в этот дом. Это волк! –решила Софийка,но всё же спросила: «Кто там?»
     Волк ответил дедушкиным голосом. Софийка немножко посомневалась, но  ответила твёрдо: «Нет, ты не дедушка, а волк. Я тебя вижу!».
- Софийка, открой! – настаивал дедушка.
Но Софийку не обманешь. - Зачем ты содрал шкуру с моего дедушки и говоришь его голосом?
     Дедушка звонил очень долго. Но, ни звонки, ни уговоры не помогли. Софийка дверь не открывала. Он попал в квартиру только вместе с мамой.
- Софийка, ты же видела, что это дедушка? – спрашивала мама.
- Видела, мамочка, но как только я говорила ему, что он волк, то у него вставали уши, шевелились усы и горели глаза, как у волка.
      Дедушка не обиделся на Софийку, но в зеркало посмотрелся. Наверное, искал волчьи приметы.


                Софийка заболела

        Софийка заболела, у неё ангина. Если вы думаете, что Софийка долго болела, то ошибаетесь. Она регулярно пила таблетки, полоскала горло, сидела над горячей картошкой, соблюдала постельный режим, и через три дня мама разрешила ей поиграть с любимыми игрушками.
Самая любимая Софийкина кукла – Матрёна. Мама сказала, что как только рак на горе свистнет, так Матрёне исполнится сто лет.
И когда только он свистнет, этот рак? Софийка замучилась его ждать.   Почему так долго не лезет на гору? - Мамочка, а пусть свистнет кто-нибудь другой? Не хочу, чтоб рак. Пусть папа.
- Он не умеет свистеть
- Умеет! Ты забыла. Помнишь, он говорил, что привезли инструменты – надо "свиснуть".
Мама обняла Софийку:
- Не будем торопиться, подождём, когда рак свистнет.


                Замоталась

      У Софийки день рождения.  Илюшка, выпятив свой «авторитет», сказал, что подарит собачку. Правда, не живую, а игрушечную. Его мама просто вся замоталась, пока купила подарок. Если бы дома был папа, то у него есть в магазине знакомая, но он сегодня в наряде. Папа у Илюши военный, он часто бывает  нарядный.
- Знаешь, мамочка, у Илюшки папа сегодня в наряде и не пошёл к знакомой, а его мама вся замоталась.
- Я чувствую, что тоже сегодня замотаюсь, - она подняла  Софийку и поцеловала, - у моей доченьки – день рождения!
     Чего только не было на столе: и конфеты, и пряники, и торт, и лимонад. Вот-вот должны были прийти гости. И они пришли почти одновременно. Все с подарками, а Софийка закрылась в своей комнате и кричит:  "Ещё минуточку" Потом она вышла… и все ахнули. С головы до ног Софийка была замотана шарфами.
- Я совсем замоталась,- день рождения!

                Софийка набивает руки

   У Софийки есть старенькая-старенькая бабушка. Она живёт в маленьком домике в деревне. Софийка ездит к ней только летом. Старенькая бабушка живёт одна, но ей не скучно.
- Это тебе, Софийка, кажется, что я одна, а в моём доме много всяких жителей. Видишь, на стене часы висят? Они не простые – это кукушкин домик. Подожди ещё немножко. Она тебе покажется и прокукует.
- А сейчас почему не кукует? -  Софийка залезает на длинную лавку и пытается дотянуться до кукушкиного домика.
- Спит. Спит моя труженица. Она сегодня рано встала, меня разбудила. А ты трудиться любишь?
- Люблю, только мне не разрешают. Мама говорит, что после моего труда  полдня надо, чтобы квартиру в порядок привести. А где их взять, эти полдня?
Бабуля, покукуй ты, пожалуйста!
- Ты что, Софийка, я не кукушка. Я – говорушка. 
- А мама сказала папе, что ты кукушка.
- Когда это она сказала?
- Когда меня привезла, по телефону. Она сказала, что всё хорошо, бабушка тут кукует.
- Ну, да, ну, да! - Бабушка села в кресло и в её руках запрыгали спицы.
- Ку-ку, ку-ку… - кукушка выглянула из открытого окошечка и закивала носиком.
- А можно мне с ней поиграть? Я хочу её погладить, ну, бабушка?
- Нельзя, Софийка, она погибнет, а ты уедешь, кто меня будить будет?
- А ты спи и спи, потом, когда-нибудь, проснёшься.
- А если не проснусь?- бабушка строго посмотрела из-под очков: - Носочки тебе кто будет вязать? Любишь в носочках ходить? То-то!
- Бабуль, а ты научи меня, я сама буду вязать.
- Ладно, научу, вот в магазин сходим, и будем потихоньку твои ручки набивать.
- Я не хочу в магазин, я с Муркой поиграю. - Софийка побежала за кошкой, а та через открытое окно выпрыгнула в сад. Софийка быстро её нашла своими глазами. Мурка сидела на заборе.
 – Мурка, Мурка, быстро слезай! Иди ко мне, я тебя буду гладить!
Мурка не слушалась. Тогда Софийка стала ладошками стучать по забору, сначала тихонько, а потом всё сильнее и сильнее. Мурка убежала, а Софийка продолжала лупить забор. Она не заметила, как к ней подошла бабушка:
-  Что ты делаешь, внученька?
- Я руки набиваю, вязать хочу, бабушка.
- Ах ты, моя хорошая, ладно, пойдём. Я тебе спицы подберу. А заноз - то сколько! Вытаскивать надо, ничего у нас с тобой сегодня с вязанием не получится, но руки ты уже набила.

                Деревенщина

Софийка пришла в гости к Гоше, а дома его нет. Гошина мама сказала, что он где-то в саду. Софийка никогда не ходила в Гошин сад одна – страшно! Деревья большие, кусты колючие, а ещё там есть территория! Однажды Софийка пришла домой с прогулки, а бабушка-прабабушка так и ахнула:
- Господи Иисусе! Где ты лазила? Что теперь с тобой делать? Весь репей на себя посадила! Неси расчёску, будем сначала из волос выбирать.
Софийка сопротивлялась: убегала, кричала "не хочу!", хныкала, но снова и снова подходила к зубастой расчёске.
- Ты зачем в репейник залезла? Это не твоя территория – она не любит, когда по ней ходят маленькие девочки, а теперь хнычешь – терпи!
- Бабуля, я больше никогда, никогда не буду ходить на территорию! – пообещала тогда Софийка, а сейчас смело шла к ней. Издалека послышался Гошин голос:- Раз! Раз! Раз!
Софийка прибавила шаг и если бы не растянулась на земле, запнувшись за ветку, то за одну минуту была уже возле Гоши. Ветка сильно поцарапала ногу и немножко выступила кровь. Было не очень больно, но если кровь, то плакать надо обязательно и Софийка заплакала.
- Это ты пришла, Софийка? А я – деревенщина! Видишь, я на дереве сижу,- он стал махать прутом по листьям – раз, раз! Обрубленные прутом листочки падали к ногам подружки.
- Что ты делаешь, не видишь, что ли, у меня кровь.
- Не вижу! Я деревенщина! Знаешь, как хорошо на дереве – всё видно! Никакой крови не вижу, сейчас слезу и вылечу твою кровь. Гоша слез с дерева, сбегал к забору и вернулся с широким листиком в руке.
- Где кровь? Вижу… ты, Софийка, не дёргайся, я буду сидеть на форточках. – Гоша присел, потёр в ладошках листочек, потом плюнул на него и прилепил к царапине. – Теперь заживёт! Я сегодня с тобой играть не буду, я сегодня деревенщина!
           Слегка прихрамывая и хныча, Софийка пошла домой. Возле калитки её встретила бабушка-прабабушка и, не нарушая внучкиного настроения, сказала: - Беднушка ты моя!
Софийка заплакала ещё громче: - Бабуля, почему я не деревенщина? Я очень хочу быть деревенщиной!
- А кто деревенщина? Бабуля взяла внучку за руку и повела к крыльцу. Давай, посидим, ты успокоишься и всё мне расскажешь.
- Гоша сидит на дереве, он деревенщина, ему видно всё! А мне ничего не видно. Софийка рассказывала, хныкала, но не забывала закрывать прилепленный листок, рукой. Знала, что Гошиного лечения для бабушки не хватит – будет мазать зелёнкой!
- Уговорила! Пойдём к дереву!
                Софийка сидит на нижней яблоневой ветке и громко кричит:- Я деревенщина!

                Пугало

     Софийка приоткрыла глаза, а мир уже проснулся. Солнечные лучи никак не могли пробиться сквозь тяжёлые тёмные шторы и только в узенькое пространство между двух половинок, было видно, что лучистая тарелка висит над прабабушкиным домом.
             Софийка прислушалась и услышала тишину. Она надела на ножки ушастые тапочки и отправилась искать бабушку-прабабушку.
               В сенях девочку напугал сундук – он вырос!  Софийка на цыпочках подошла к выросшему сундуку и увидела, что половина бабушки – прабабушки в сундуке! Софийка постучала ладошкой по её спине, и она, от неожиданности, дёрнулась.  Крышка музыкального сундука со звоном упала  на прабабушкину голову.
- Ты что? Приготовилась плакать? Мне не больно. Вот смотри, -  галифе твоего прадедушки. Это такие брюки, облегающие колени. Видишь, с боков расширяется кверху. Их  носят с сапогами. Новенькое, ни разу не надёванное… теперь уж некому  надевать. Так, где-то тут у меня был кусок мешковины? Вот он, на-ка, подержи. Будем шить рубаху, но сначала позавтракаем.
Через час рубаха из мешковины лежала на столе!
- А я когда буду шить? – робко спросила Софийка.
- Сейчас. Ты будешь делать заплатки. Иди, выбери из своих лоскутков самые красивые и неси сюда. Я покажу тебе, как их пришивать.
             Иголка легко входила в мешковину, а яркие лоскуточки, крепко-накрепко пришитые Софийкиной рукой, украшали и украшали новую рубаху.
- Бабуля, а кому мы её подарим?
- Дарить никому не будем, мы приоденем одного деда. Сейчас он раздетый стоит в сарайке. Мы его нарядим – пусть ворон пугает, а то повадились вытаптывать грядки, да семена выклёвывать.
- А галифе ты тоже деду отдашь? Оно же прадедушкино…
- Было прадедушкино, будет пугалово!
             Прабабушка вынесла из сарая сколоченные сикось-накось палки, обвешанные рваными тряпками:
- Вот, видишь, как истрепалась одёжка, весь прошлый год моталась на ветру. Ни одной вороны не было. Она сняла остатки одёжки и натянула на палки галифе. – Помогай, отнесём на огород, остальное наденем там.
Прабабушка несла пугало и старые пыльные сапоги, а Софийка прижимала к себе новую рубаху с заплатками.
- Бабушка! А у деда будет голова?
- Голова? Она долго думала и ответила: - а зачем деду голова? Шляпу наденем, и никто не узнает, что он безголовый.
Длинную палку бабушка воткнула в землю, а на две передние в галифе надела сапоги.
- Давай надевать рубаху. Хочешь, я тебя подниму.
Софийка отказалась, почему-то было не очень весело.
Дед, без головы, а в шляпе стоял среди грядок, вороны прилетали и улетели, а Софийка с прабабушкой сидели на крыльце – отдыхали.
- У тебя сапоги с галошами. Зачем тебе, бабуля, галоши?
- Так  в огороде бывает сыро, грязно, вот для этого они и нужны. Для грязи. Что это тебя мои сапоги заинтересовали, внученька? – она придвинулась к девочке и обняла.
- Я потом, когда вырасту, буду делать пугало без тебя и  надену на него эти сапоги с галошами. Будет баба - пугало как ты.

                После обеда прабабушка ходила с мокрыми глазами и носовым платком. Софийка обнимала бабушку-прабабушку, гладила  её руки, называла голубушкой,  но от этого слёзы  из её глаз лились ещё быстрее. И тут заплакала Софийка:
- Я хочу к маме, я хочу к маме!
                Бабушка сразу повеселела и сказала: - Знаешь, Софийка, а давай мы с тобой переделаем пугало! Сделаем его бабой, а галифе положим в сундук!
Софийка обрадовалась, побежала за красивыми лоскуточками, а бабушка сняла юбку и гордо произнесла:
- Пора менять на новую! Правда, внученька?
              Палки, на которые были надеты сапоги и галифе были отбиты молотком и поставлены  возле сарая.
             Прабабушкина юбка надувалась колокольчиком.  Со старой шапки,  набитой сухой травой, улыбался рот до ушей. Софийка прыгала, кружилась и повизгивала. Потом она сбегала в избу и вынесла сумочку с любимыми бусиками.
- Можно, я подарю  пугалу? – спросила радостная Софийка.
 - Конечно, внученька! Можно! Баба-пугало настоящая красавица!
        День прошёл очень хорошо – Софийка с бабушкой-прабабушкой болтали до самой ночи.

                Лиса

"Солнышко лучистое улыбнулось весело,
Потому, что мамочке мы запели песенку.
Песенку такую: ля-ля-ля!
Песенку простую: ля-ля-ля!"- Софийка сидит под кустом смородины и поёт любимую песенку. Громче всего у неё получается "ля-ля-ля". Софийка старательно вытягивает губы и покачивает головой.
- Молодец, Софийка, хорошая песенка, про маму! А почему про меня не поёшь? – бабушка-прабабушка достаёт из кармана передника сушку-баранку и протягивает правнучке: - На вот! Лиса прислала!
Софийка прикладывает подарок к глазу и недоумевает:
- Почему только одна? Бабуля, я тебя вижу.  Одним глазом! Смотри, какой у меня глаз!
Сушка-баранка падает на землю.
– Всё, теперь нет подарка, - захныкала Софийка, - что я скажу лисе?
- Да ничего не скажешь, она и не спросит, - бабуля взяла корзинку, похлопала по ней, приговаривая: - Пойду рвать траву для цыплят!
- Придумала! Я её помою, а когда лиса придёт, то покажу её подарок и скажу: Спасибо тебе, лиса!
- Если она к нам придёт, не сдобровать нашим цыпляткам!  Всех передушит, а некоторых и съест. Она любит курятинку!
                Софийка положила подарок на ступеньку крыльца и подошла к бабуле.
- Зачем ты с ней дружишься? Она плохая, я боюсь, - девочка заплакала и обняла бабулины ноги: - Пусть она к нам больше не приходит!
- Не реви, не придёт! А если придёт, то я её веником, веником и прогоню!
- Ба-буш-ка!? А почему ты у неё взяла подарок? Надо же было веником, веником!!! Софийка взяла веник и стала, размахивая им, бегать по двору.
               В бабушкином заборе большая дыра – в три доски. Их специально не приколотили, чтобы соседям можно было быстро навещать друг друга – старенькие, всякое может случиться. В этой самой дыре Софийка и увидела соседку. И давай лупить её веником!
- Ты что, Софийка, не узнала меня или заболела?! – отнимая веник, спросила соседка.
- Ты всех наших цыплят передушить хочешь!
- Кто тебе такую ерунду сказал?
- Бабуля! Софийка стояла перед соседкой и накручивала подол платья на руку.
- Не знаю, что тебе и сказать, Мария? -  Прабабушка разводила руки в стороны и приподнимала плечи: - Софийка, когда я тебе такое говорила?
- Только сейчас.
- Так я тебе рассказывала про лису, а ты про кого поняла?
- Помнишь, бабуля, она у нас была завтра? Потом ты сказала: Вот она - настоящая лиса!
       Две бабули улыбнулись и пошли в сарай, смотреть на цыплят, а Софийка села на ступеньку, возле помытой сушки-баранки и стала думать, кому сказать спасибо.
       

                Софийка и Гоша идут на Прямки1

                1

       Софийка сидит на подоконнике открытого окна и болтает
 ногами. Бабушка-прабабушка ушла кормить цыплят, а то бы ей влетело  - на подоконнике сидеть нельзя, можно упасть и что нибудь сломать. Дом у бабушки маленький, можно прямо с земли рукой достать до окошка, но бабушка говорит, что привычка дело опасное. А ещё бабушка считает, что Софийка безмозглая – забудет, что не в деревне и в городской квартире высунется в окно. Сегодня Софийка грустная, у неё нет настроения, а ноги болтаются потому, что у них есть настроение. Она много раз приказывала им успокоиться, но они не слышат, у них же нет ушей.
Как- то уж очень неожиданно в дырке забора появился Гоша-Кабутьта. В руке он держал самодельную удочку с большим крючком.
- Иди в калитку!Почему ты в дырку лезешь?  – не переставая болтать ногами, спросила Софийка.
- Кабутьта ты не знаешь, я люблю везде лазить. Выходи гулять!
- Я не могу выходить! Видишь, какая я вся согнутая - у меня нет настроения. Знаешь что, я сегодня ещё даже не причёсывалась. Видишь, бантик прямо на ухе лежит, наверное, скоро свалится.
- Кабутьта ты вчера причёсывалась, выходи! Гоша замахнулся удочкой и зацепил бантик крючком.
- А-а-ай, больно, - закричала Софийка, - что ты наделал? Убирай свой
противный крючок, он мне всю причёску растрепал.
Она наклонила голову и не заметила, как очутилась на земле. Гоша очень аккуратно отцеплял от бантика крючок, но несколько волосков пришлось выдрать. Софийка долго обижалась на Гошу – за это время можно даже сосчитать до пяти и простила.
- Знаешь, Софийка, я не просто так гуляю, я иду на Прямки. Моя бабушка сказала, что там очень хорошо, много всего удивительного. Она так и сказала "хочешь удивиться – иди на Прямки и никуда не сворачивай!" Пойдём вместе?! Я в дырку пролез потому, что нельзя было сворачивать, а так я вообще шёл не к тебе. Знаешь, как я хочу найти эти Прямки! А ты знаешь где они?
- Нет, не знаю. Даже никогда про них не слышала.
Гоша почесал затылок и посмотрел на софийкин дом:
- Только я не знаю, как пройти через твой дом, может, его обойти?
- За домом бабушка кормит цыплят, она нас увидит. Давай, кабутьта, никакого дома нет, а мы с тобой идём на Прямки прямо по дороге. Давай?
Софийка сделала причёску Хвостик, Гоша обмотал леску вокруг уды, крепко – накрепко зацепил крючок, просунув его под леску и, взявшись за руки, друзья пошли искать Прямки.
               
                2

Дорога приняла путешественников тёплым песком вперемешку с камешками. Босиком  очень трудно – не разбежишься, камешки так и впиваются в подошвы. Софийка выдернула руку из Гошиной ладони и побежала. Красный сарафанчик с белыми мячиками раздулся и летел за её спиной парашютом.
– Я вся бегу, я вся бегу, - кричала Софийка, - Гоша, я вся бегу!
- Правда, Софийка, мы с тобой, кабутьта, машины!? Он протащил удочку через шорты, и она оказалась за спиной. Р-р-р-р! – зарычал мотор. Гоша крутил руль то вправо, то влево, - цепляйся за меня, Софийка, я ,кабутьта, тебя везу на машине. Мы едем на Прямки!
И Софийка вцепилась в Гошину мвйку, да так, что он споткнулся и чуть не упал.
- Ты что, отцепись, не щипайся, я так не играю - Гоша стал отталкивать от себя Софийку, а она ещё сильнее цеплялась  за майку. Отцепись от меня, говорю тебе, а то сейчас вдарю!
- Гоша, смотри, там дед какой–то идёт. Я боюсь! Хочу домой, – захныкала путешественница, - не хочу на Прямки.
- Не бойся, это не дед, это отец Егор – он давно спустился с гор!
- А что он там делал и почему он в чёрном платье?
- Папка говорит, что он божий человек, а платье у него совсем не платье, это одежда такая у отцов. Софийка отцепилась от Гоши и они снова пошли лальше, взявшись за руки.
- Доброго вам утречка, пострелята! Куда путь держите? – Отец Егор остановился и подал руку Гоше, - давай поздороваемся по–мужски.
- Отец Егор, я не охотник. У меня нет ружья, у меня удочка. Мы идём не стрелять и не на рыбалку. Гоша сделал очень серьёзное лицо: - да вот, идём на Прямки!
- Напрямки ходить – это правильно! А вы знаете, что ели уж решили идти напрямки, то сворачивать никуда нельзя?!
- Знаем! Только не знаем, как идти, если нельзя пройти. Что делать-то, отец Егор?
- Это очень серьёзный вопрос, ребятки. На него просто и не ответишь. Я давно живу и скажу вам честно – у меня не всегда получается идти напрямки, а вам открою маленький секрет: если нельзя пройти прямо – значит вы не по той дороге пошли. Надо вернуться и начать свой путь по другой дороге. Бабушки-то ваши знают ли, что вы пошли напрямки?
- Моя бабушка цыплят кормит, она не знает, а я даже не причёсывалась. Мне Гоша все волосы выдрал своим крючком – Софийка посмотрела на Гошу, а Гоша показал ей кулак.
- Знаете что, мои хорошие, так дело не пойдёт! Мало того, что ты не причёсывалась, так тебе Гоша ещё и клок выдрал – такие напрямки не ходят. Ничего у вас сегодня не получится – не той дорогой пошли.

                3
Гоша с Софийкой сразу поверили отцу Егору и вместе с ним пошли в деревню. Гоша почувствовал себя настоящим мужчиной, ведь отец Егор поздоровался с ним за руку,и осмелился спросить:
- А какой дорогой надо идти на … как это? Чуть-чуть забыл, а – вспомнил!  Где дорога на Прямки?  Мы в другой раз пойдём.
- Есть такая деревня, я там бывал! Это очень далеко – деревня Прямки в Ярославской области, а вам-то она зачем?
- Бабушка сказала, что если идти на Прямки, то будет много чего. Можно даже удивиться. Кабутьта счастье будет!
- Мне тоже надо много чего! - выкрикнула Софийка, - у бабушки только кукушка в часах и цыплята, а мне хочется много чего, хоть немножечко. Я могу даже в кармашки положить.
- Ах ты, боже мой, - засмеялся отец Егор, - я не так понял, прошу прощения.
Отец Егор пошёл по дороге прямо, потом стал сворачивать то в одну сторону, то в другую, а потом вернулся и спросил: - Ну, как я шёл?
- Как пьяный мотался - сказала Софийка и прикрыла рот обеими руками.
- Кабутьта обходил лужи. Я люблю так на велике ездить. Гоша сорвался с места, поднял руки перед грудью, словно держится за руль и, петляя, помчался по дороге. Софийка побежала за ним, но догнать Гошу было невозможно. Отец Егор и Софийка решили, что велосипедист к ним не вернётся, но послышалось тарахтенье и, подъехавший Гоша объявил, что он теперь шофёр.
Пока Гоша рассказывал Софийке о том, как он заводил машину, отец Егор палочкой нарисовал на дороге длинную прямую линию.
- Что я нарисовал?
- Это линия! – сразу крикнули путешественники.
- Правильно! А какая это линия, кто скажет?
- Это такая линия, это такая линия – запрыгала на одной ножке Софийка, - я тоже могу нарисовать такую линию. Она такая тоненькая, такая длинная – предлинная и ровная. Линия всегда ровная.
- Она прямая! Как столб! Я давно ехал, ехал, так разогнался, а потом как врезался в столб! Большущий шишак был на лбу!  А мамка ещё и отругала.
- Правильно, Гоша, это прямая линия. Прямая! А теперь иди по прямой линии, наступать нужно только на линию!
Гоша старался. Следом за ним шла Софийка и тоже старалась, но идти по линии трудно и они несколько раз наступали на дорогу.
- А теперь самое главное: что это такое НАПЕРЕГОНКИ!?
- Это так бегать! Мы бегаем наперегонки – гоняемся - перегоняемся.
- Молодцы! А когда вы шли по прямой линии, это называется - НАПРЯМКИ. Значит – прямо и вперёд! Счастливых вам дорог! Бегите напрямки и наперегонки к своим бабушкам! Отец Егор пошёл быстро, а его одежда раздулось, как церковный колокол.
- У-у-у! Я хотела много чего и счастья, а у меня нет ничего, - заныла Софийка.
- Не плачь, Софийка, давай, насыплем в твои карманы немножко песка с прямой линии   - кабутьта это наше счастье и радость! Мы же с тобой по-правдышному ходили напрямки!


Первый блин - комам

Бабушка-прабабушка рассматривает свой цветастый фартук, рассматривает и приговаривает: - Не пойдёт!
- Что не пойдёт, бабушка? Куда не пойдёт? Ну, бабулечка, скажи мне, что не пойдёт? - Софийка выхватывает из бабушкиных рук фартук.
- Я пойду! - Софийка пошла, запуталась в подоле фартука, упала и заревела на всю вселенную.
           Капризничает внучка уже второй день – соскучилась по родителям, и бабушка-прабабушка всячески отвлекает Софийку от грустных мыслей.
- Где зашибла? Дай подую: - У кошки Боли!  БолИ! У собачки Боли!  БолИ!  А… - внучка вырывается, снимает фартук, бросает  на пол и убегает.
- Ничего не получается - думала, что внучка поможет печь блины, фартук приготовила, а она помогать не хочет! Придётся самой. Плач в коридоре прекратился.
- Где тут у меня большая миска? Вот она. Насыпаем муку..
- Я хочу насыпать муку! Софийка подошла к бабушке, слизнула с губ слезы, провела ладонью под носом и в полной готовности протянула руки к пакету с мукой.
- Погоди, погоди - надо руки помыть и вытереть насухо, а то вся мука к ним прилипнет.
Софийка насыпала муки, потом разбила яичко, вылила содержимое, посолила, подсластила, а бабушка добавила молока напополам с водичкой.
- А теперь будем делать блинное тесто – долго-долго ложкой разбивать комочки.
Разбивать комочки непросто и девочка устала. Из окошка выглянула кукушка и закуковала.
- Уже четыре часов!
- Ого! А сколько тебе лет, Софийка?
- Вот сколько, - ответила она, показывая четыре пальца. Четыре года!
- Верно! Ты же не говоришь "четыре годов", а говоришь – четыре года-а-а! Слышишь, как я тяну букву "А"? Это потому, что ты растёшь, и скоро четыре превратится в пять.
- Поняла, поняла! Четыре…- Софийка перешла на шёпот и нерешительно произнесла, - ча-са-а-а.
- Правильно! Четыре часа! Только сейчас не четыре часа, а девять часов. Мы сегодня с завтраком припозднились. Вот и тесто готово! Пусть немножко постоит, набухнет и будем печь. Первый блин - комам, второй — знакомым, третий — родне, четвёртый — мне!
- А зачем мы разбивали комочки?
- Комы - это медведи по-старинному. И первый блин на Масленице посвящали медведям.  Комам! Сейчас не Масленица, но мы с тобой всё равно посвятим свой первый блин - комам! Вот поэтому и разбивали - комов вспоминали!
Блинная гора росла быстро и вскоре бабушка-прабабушка с Софийкой сидели за столом.
- Что не ешь? Сама делала!
- Я хочу первый блин!
- Ешь на здоровье!  И будешь ты  сегодня  не Софийка, а Комка!


Кусик

1 глава
Если бы сейчас в Софийкину комнату вошла бабушка-прабабушка, то она села бы в кресло и попросила принести стакан холодной воды.
Платья, кофточки, топики, шортики, бантики - всё валялось на полу, на кровати и даже на дверях шифоньера: Софийка выбирала наряды для прогулки.
Сегодня праздник - выпал первый зуб!
Софийка знала, что она красавица, но в памяти было такое, что не позволяло без дрожи в коленках подойти к званию "Первая красавица" - она родилась беззубой!

Впервые Софийка поняла, что у неё не было зубов, когда её ещё не было, но она была! Была почти мамой - Софийка жила в маме!
Мамин голос радовал слух, а папины руки гладили мамин живот, и звали на ручки. Странно, никто не знал про Софийку, а папа знал!
От радости и умиления приходилось, словно рыбке в аквариуме, стукаться о стенки пузыря, семенить ножками пытаться ухватиться за воду.
Ухватиться получилось! Это была трубка, выросшая из живота!

Нестерпимое желание избавиться от трубки не давало покоя – Софийка то ловила её, то теряла. Трубка была твёрдая и увёртливая.
Стало ясно, что именно из-за неё и нет зубов.
Хитрая  и скользкая труба оберегала себя от того, что её могут перекусить зубы.
Пришлось барахтаться до тех пор, пока стало нечем дышать.
Неожиданно волосы встали дыбом, потом прилипли к голове, и она попала в очень маленькое пространство без окон и дверей,но вместо того, чтобы вернуться, голова стремилась дальше и дальше.
Дальше был свет, солнечные лучи, воздух, но дышать не получалось…
Внезапно всё тело передёрнуло нестерпимой болью - труба была отрезана и пришлось закричать.

2 глава
Кричать и выгибаться пришлось недолго, Софийку поднесли к знакомому голосу,
немножко покрутили то в одну, то в другую сторону, а потом положили на мягкое и тёплое.
Гладенькие руки обняли, а знакомый голос из мягкого, тёплого, сказал: Доченька, здравствуй!
Все суетились, говорили одно и то же: Смотри, мамочка, какая красавица! Я узнала – это моя мама!
Хорошо ещё, что был закрыт рот – я бы ей точно не понравилась!
От удовольствия пришлось поднатужиться и выпустить из себя воздух.
Оказывается, он был внутри всегда – вот почему плавать было легко.
Белые халаты обрадовались, захлопали в ладоши, а мама просто улыбалась!
Ни с того, ни с сего снова захотелось кричать, но на язычок мирно легла очень вкусная трубка и потекла беленькая вкуснятинка.
Вспомнив о том, что хотелось расправиться с трубкой из живота, дочка со всей силы сомкнула дёсны и мама ойкнула.

3 глава.
Полгода всё было тихо и спокойно, а через месяц случилось такое, что с утра до вечера пришлось кричать и плакать, обливаясь слезами.
Успокоить мог только Вкусик! Он вылезал из своего домика, лез во все дырки и во все щёлочки!
Что бы ни попадалось на его пути, он облизывал.
Правильно! Это язычок! Маленький, гладенький и очень подвижный Вкусик.
Благодаря ему было знакомство с миром!

И вот пришла температура, дёсны стали толстыми сосисками, и сильно чесались.
Вкусик помогал изо всех сил – он гладил толстые сосиски, давил на них и умудрялся почёсывать.
Вокруг появилось множество разных игрушек: колёсиков, баранок и пирамидок.
Все эти игрушки-побрякушки облизывал Вкусик, давая разрешение на почёсывание воспалённых сосисок.
Чесать дёсны и жевать всё, что можно было жевать, как бабушкина Мурка - очень большое удовольствие.
Мурка жевала и мусолила бабушкин фартук, кухонные полотенца и доргие вещи, если они попадались ей в лапы.
Кошку ругали, но Мурка лучше не становилась.
В один прекрасный день Вкусик дёрнулся и пришлось его погладить. Что такое, что такое?
На нижней сосиске появилось что-то непонятное и острое…
На некоторое время Вкусик приушипился – вёл себя тихо, а потом решился лизнуть колючий бугорок.
И всё! Вкусик догадался, что подрастает его друг – Кусик!
К первому Дню рождения у Софийки было двадцать Кусиков!

Сегодня первый Кусик выпал. Его вытолкнул Вкусик и он тихо лежит в красивой коробочке.
Для бабушки-прабабушки это будет негаданно-нежданно.
Хорошо, что она пришла с огорода после того, как все вещи были спрятаны в шкаф и ящики комода, а Софийка в шортиках и новой майке делала причёску.
- А у меня зуб выпал. Он в коробочке, хочешь посмотреть?
- Ну-ка, ну-ка, дай-ка я на него посмотрю. Ох, какой хорошенький, беленький. Его надо мышке отдать, - улыбнулась бабушка-прабабушка.
- Какой мышке? Зачем мышке? Это мой Кусик. Я его буду хранить.
- Софийка, не кипятись, я тебя научу что сказать мышке и она даст тебе новый зуб -  настоящий! Пойдём, я открою поддувало, а ты своего Кусика туда бросишь. Мышка его уже заждалась.
Сидя на корточках возле поддувала, Софийка долго гладила свой первый зубик – прощалась…
Через некоторое время бабушка-прабабушка услышала:
- Мышка, мышка, возьми у меня зуб простой – дай мне костяной!