Об одном директоре одного института

             
   Это история одной типичной, и в то же время не типичной карьере человека из привилегированного советского  класса. Герой истории – был родом из небольшого украинского села, профессор, много лет возглавлявший один из институтов медицинского профиля в большом городе. Необычное в его  биографии началось с того, что  за несколько лет до начала войны его сразу же после окончания медицинского института назначают  директором института. Во время войны он попадает в плен, а после освобождения из плена ему возвращают все полученные им   воинские награды (обычно люди, побывавшие в плену, лишались всех орденов и медалей).  Затем его снова назначают директором того же института. Вся необычность этих фактов объясняется довольно просто –как говорится, ищите женщину. А эта женщина, его жена, ни много-ни мало, была сестрой  генерального прокурора СССР Андрея Вышинского, известного сталинского сатрапа, главного обвинителя на процессах тридцатых годов. Но вскоре пришли иные времена и иные люди – и он полетел со всех своих постов и от таких переживаний скончался. Но «по хвосту» не ударили – у  нашего героя уже завелись другие, не менее влиятельные покровители. С женой, которой он был обязан своей карьерой, наш герой разошелся – благо, что детей они не завели. И тут же все незамужние женщины его института (среднего или даже полу-среднего возраста) начали метить на освободившееся место его супруги. Претендентки были самые разнообразные: и красивые, и не очень; и  со званием, и даже неостепененные.  Но совершенно неожиданно верх взяла одна сотрудница – кандидат наук, разведенная, имевшая сына-школьника и к тому же красотой не особенно блещущая. И бывший до того самостоятельным директор сразу же преобразился. На ученых советах она сидела рядом с ним и он всегда  и во всем прислушивался только  к ее мнению. Она быстро защитила докторскую диссертацию  и он создал специально для нее  лабораторию. При этом, если в каком-нибудь отделе освобождалась ставка, она тут же попадала в эту лабораторию, которая  «росла не по дням, а по часам».
   Когда он где-нибудь выступал, то обычно говорил долго и нудно. Но однажды его страсть к таким речам сыграла с ним злую шутку. Была свадьба у аспиранта его жены. Приехали его родители – учителя из глухого села. И когда  наш герой затянул свой тост, отец жениха, уже изрядно выпивший, не выдержал и громко, на весь зал закричал по украински: «Нехай цей жид вже замовчить!». То ли по простоте своей, то ли  спьяну, он спутал украинское имя Самойло с еврейским Самуил. Все в зале настолько оторопели, что была немая сцена похлеще, чем у Гоголя.  Наш герой сначала покраснел, потом побледнел и в растерянности сел на место. Скандалу не дали разгореться и происшествие замяли. Многие тогда подумали, что на этом карьера жениха закончилась. Но нет, всесильная шефиня все равно  его  продолжала продвигать – и после защиты кандидатской диссертации  он стал ученым секретарем института.
    В людях он разбирался довольно слабо. Были у него свои и любимчики, и нелюбимчики. К любимчикам относилась его секретарша – старая женщина, рыжеволосая, некрасивая  и неприветливая. И еще один профессор, который был известен тем, что звезд с неба не хватает. Институтские остряки шутили о его научном багаже, что темой его кандидатской диссертации было преобразование поликлиники в клинику, а темой докторской – как раз наоборот. К нелюбимчикам  относилась пожилая женщина, заведующая лабораторией. Была она независимой, за словом в карман не лезла и много курила. Однажды  он, явно желая пошутить, сказал ей, что не представляет себе, как можно целоваться с курящей женщиной. На что она, не раздумывая, ответила: «Вот и хорошо. Значит мы и не будем целоваться!». Он смолчал, но , говоря словами Зощенко, «в душе затаил некоторое хамство». И через год при очередном конкурсе  эта заведующая была отправлена на пенсию. В числе нелюбимчиков был и другой сотрудник института – известный на всю республику специалист, великолепный хирург.
   Характерен конец карьеры этого директора института. Выяснилось,что, желая показать успехи руководимого им института, этот доцент долгое время занимался подтасовкой фактов(где-то что-то завысил, а где-то что занизил), закрыл "за ненадобностью несколько периферийных институтов туберкулеза и гордо отрапортовал о
существенном снижении в республике заболеваемости туберкулезом, чем нанес довольно ощутимый ущерб  здравоохранению республики.Но на этом он сделал докторскую диссертацию и стал профессором. Когда все его махинации были разоблачены, его тихо-мирно, без скандалов и разбирательств выпроводили на пенсию. Он сидел дома у жены, а ее сын-десятиклассник, не любивший его, включал магнитофон на полную мощность. Это раздражало профессора и он умолял парня сделать тише музыку. Но тот издевался над ним: "Кто ты такой чтоб мне приказывать, ты приймак!" И когда он спустя несколько лет умер, никакой гражданской панихиды в его институте не устраивали и на похороны пришли только несколько его старых сотрудников. Так бесславно закончилась блестяще начавшаяся карьера этого советского  администратора от науки.Осталось только назвать его - это уже бывший директор Киевского института
туберкулеза и главный фтизиатр МЗ Украины Александр Самойлович Мамолат. Благодаря
ему в начале 90-х годов на Украине резко возросло количество больных туберкулезом,
причем,довольно много с открытой формой и во всех поликлиниках висели объявления
о том, что без прохождения флюорографии легких нет приема больных.