шалишь?

Шалишь? Опять песни кропишь по лощёной бумаге? Тычешь буквы между клеточками. Потом читаешь. Довольная. Берёшь гитару, опять те же аккорды, те же мотивы. Уже невозможно. Пальцы больно. Болит… В голове какие-то противные тонкие иглы. И горло кто-то давит. Зачем плакать? Только глаза обжигать. Ты не поёшь ничего… нового. Мечтаешь, а вечером вдруг обрушится потолок… стены такие толстые, а не выдержат. Пошатнутся и рухнут. Добралась до тумбочки, вытащила все свои песни, все тетради, подбросила к небу и падали они, и сыпались с них буквы: чёрные, корявые, синие, красные, размытые. Падали, засыпали тебя.
Ударялись о твои слёзы. Размокали, разбухали. Ползли по лицу чёрными полосами – тонкими, толстыми, как трещины, что рисует тень от голых ветвей. Твоё лицо всё в трещинах, твоя жизнь вся в трещинах, твоя душа вся в трещинах….  Зачем больные слова срываются с губ. Зачем впитываются в наши сердца.
А ты стоишь под чёрным дождём твоих слов, песен, мыслей, ты уже тонешь. Твоё дыхание становится реже. Тебя убивают твои песни. Ты бежишь от них, разгребаешь руками, цепляешься  за трещины и путаешься в тенях, как в паутине. Падаешь, и они засыпают тебя. Но даже она отвернулась. Даже смерть сегодня не с тобой. Вдруг понимаешь, ты жила не так. Тебя опять нет в этом мире. Закройся. зачем ты вышла, отшельница. Ты посмотрела людям в глаза, чтоб увидеть в них своё отражение. Ты поверила, что ты как они? Ты опят в это поверила? Ты опять кому-то поверила. А самое страшное, ты поверила себе, поверила в свою ложь. А может она не ложь? Спокойной ночи.
2007