Первый приз

               

    До финиша было ещё кругов десять и Егоркин, что бы скоротать время, стал размышлять, не спеша, на что он потратит денежки первого приза.
   «Перво-наперво надо конечно резину сменить и чехлы новые на сиденья поставить», - думал Егоркин, перебирая равномерно ногами. «Теперь жена Алевтина, её давно пора свозить на заслуженный отдых. Можно на Канары махнуть, а можно и в тур по Европе – денежек, слава богу, хватит».
   Егоркин оглянулся. Кениец Абы Дабы отставал метров на двести. За ним плотной группой держались три азиата. Далее растянулись, кто как поспевал скандинавы, североамериканцы, сильно ослабевшие после распада Союза представители ближнего зарубежья.
   Егоркин чуть прибавил. Убедившись, что разрыв между ним и Абы Дабы растёт, стал думать о евроремонте.
   Евроремонт они с Алевтиной порешили уже года два как, да денег всё не было. Теперь уж чего. Теперь вот они – ещё семь кругов и можно идти в банк.
   «Ковры, конечно, по всей квартире, в ванной пол с подогревом, окна по евро стандарту. Теперь потолок. Можно подвесной, а можно и…»
   И тут Егоркина как дубиной по голове шарахнуло.
   «Йо-моё!»
   Егоркин даже остановился.
   «Йо-моё!»
   Егоркин схватился руками за голову: «А крыша у бабы Вали?! Он же ёще запрошлым летом обещал…»
   Баба Валя жила на Рязанщине. Избушка у неё была справная, но крыша вот…  Егоркин живо вспомнил и съехавший на бок конёк, и дранку на левой стороне просевшую сантиметров на пять.
   «Йо-моё!»
   Егоркин резко развернулся и побежал назад.
   «Крышу у бабы Вали перебрать!» - крикнул он ошалело глянувшему на него кенийцу.
   «Крышу у бабы Вали!» - бросил он сосредоточенно двигавшим конечностями азиатам.
   «Крыша! Баба Валя!» - пронеслось над загудевшей растревожено чашей стадиона.
    Егоркин повернул с дорожки к главному входу, выскочил на подъездную аллею, с неё на шоссе. До Рязанщины бежать было суток трое. Егоркин выровнял дыхание и удлинил шаг.