Моя дорога

   … - Сделаешь и успокоишься? - произнес я, глядя на мокрую от дождя дорогу, и изредка поднимая взгляд на зеркало заднего вида. – Не уверен. Сначала раз, потом второй…. Остановиться трудно.
   - Не хочу задумываться о том, что может быть. Я сделала это, и теперь спокойна. Зачем мне во второй раз? Для кого? Пустота…

   … Я посадил ее к себе на дороге, когда она ловила машину. И когда, мокрая от дождя, она села ко мне, увидел в ее руки пистолет. Усталый и разочарованный вид говорил о многом…

   - Ну, изменил он тебе. Бывает. Но зачем убивать? Пусть живет с этим. А так этот его грех на тебя перешел. Такая хорошая, симпатичная девушка…
   - И что теперь? Сдашь меня в милицию?
   - Нет, даже не собирался. Просто думал, может смогу помочь, чем-нибудь твоей душе?
   - Тоже мне исповедник…
   - Я не исповедник. Просто есть такое утверждение, что перед незнакомым человеком проще раскрыть душу…

   … Огни повсюду. Что-то слишком много машин этой ночью. Красиво. Ночь, дождь, и огни повсюду…. Скрипят дворники, тихо играет музыка из фильма «Трюкач» 1980 года - Bedroom Horns.

   - Я не собираюсь раскрывать перед тобой душу! Зачем мне это? Снова вспомню, и боль вернется!
   - Как хочешь…
   … - Я вернулась, а он там с моей лучшей подругой…
   - Как часто такое бывает…
   - Мне плевать насколько часто это бывает! Я любила его…. У меня… ребенок от него будет!
   - Мать моя родная, так ты убила отца своего будущего ребенка! Да как ты…
   - Как я могла? … Когда он меня увидел, у него были такие глаза, словно перед ним привидение. Конечно, не думал он, что я вернусь так рано, ведь на дежурстве должна была быть…. Я вытащила пистолет и как врезала ему по гнусной лживой морде! Наверно нос сломала…
   - …
   - А та, что с ним была, в ванной заперлась и вопила, как свинья…. Я ушла, велев к утру убраться и прихватить с собой все свои вещи.
   - Так ты его не убила? Слава Богу! – я испытал облегчение.
   - Нет, я не смогла. Наверно взыграл разум и то, что я сама работаю в милиции.
   Вот это было для меня неожиданностью…

   … Играла музыка, скрипели дворники, а в душе черная дыра. Как она могла? Ведь каждую ночь шептала на ухо слова о любви и нежности. Неужели все было ложью? Все улыбки, объятия, прогулки и поцелуи – обман! Для чего ей это было нужно? Чего она добивалась.
   Снова один. Ушел, оставив ей много денег и машину, но с условием, чтобы когда я вернулся, ее не было. И, главное, с моим лучшим другом! С тем, кому я все доверял…

   - У тебя есть закурить?
   - Я бросил.
   - Давно?
   - Пару лет назад. С тех пор, как друг умер от рака легких.
   - Я тоже несколько раз пыталась бросить, но каждый раз срываюсь…

   … Я ехал, не думая ни о чем. Хотелось просто ехать, смотреть на ночную дорогу, и слушать приятную, спокойную музыку. Не было злости, раздражения или кипения души. Я устал и чувствовал опустошение, словно потерял часть своей души.

   - Куда отвести?
   - Мне все равно. Ты, я вижу, не торопишься. Я тоже. Давай просто покатаемся по ночному городу. Красиво. Не то, что в душе…

   … Она стояла на обочине. Живой человек, и наверно несчастен. Это было видно по всему: худая фигура, намокшее платье прилипло к телу, волосы комком на шее…. И глаза. Фары осветили мокрое лицо. Мне показалось не только от дождя…

   - Она ушла? – вдруг спросила она. – Не удивляйся, я тоже что-то смыслю в жизни.
   - Я ушел.
   - О как! Почему?
   - Ситуация такая же как и у тебя…
   - Ты ее любил?
   - Тогда мне казалось, что да. Сейчас – не знаю…

   … - Сходи, пожалуйста, за детским питанием, а-то у меня от этой работы все молоко пропало!
   - Конечно, без проблем. Ты береги себя. Пусть малыш родится здоровеньким…
   - Я люблю тебя!
   - Я тоже тебя люблю, моя милиционерша…

   … Кто бы мог подумать, что тогда на обочине дороги я встречу свою будущую любовь, у нас будет крепкая семья, а ребенок, даже не мой, станет моим сыном…. Если любишь, примешь и чужого. Лишь бы он не знал горя и умел любить и ценить родителей.

   … Фары сливались с огнями ночного города, а струи дождя катились по стеклу. Скрипели дворники, а на моей шее лежали нежные теплые руки той, которую я впоследствии буду называть своей женой…