Гонка за счастьем

Машина гоночной марки с трудом доехала до гаража. Она упорно не слушалась водителя, то есть меня. Я, грубо чертыхаясь, вылезла из неё, и нечаянно подвернула ногу, после чего оказалась на асфальте. Меня берёт зло, и я даже не замечаю, как ко мне подбегает мой близкий друг. Он берёт меня за руку и поднимает: мы вместе направляемся туда, где находится ближайшая скамейка. Когда я комфортно устроилась на этом куске дерева, который называется лавочкой, мои глаза с грустью и отчаянием впились в десяток разноцветных машин, носившихся по треку. Мой друг сидел рядом и наблюдал, как над нашими головами пролетали облака, попеременно закрывая солнце.
- Зря я… Поехала.
- Почему? Ты попробовала. Знаешь, когда что-то пробуешь – не обязательно получаешь результат, но всегда опыт и уверенность. Ты ничего не потеряла. А ещё неудачи закаляют и заставляют меняться: становиться лучше, сильней, где-то умней… Так что расстраиваться явно не из-за чего. Серьёзно.
Посмотрев на собеседника своим фирменным взглядом а-ля «кому ты это говоришь?», я ясно дала понять, что он не с детсадовским ребёнком говорит. Конечно, всё, что он только что сказал, является правдой. И теперь я ясно усвоила то, что нельзя начинать гонку без специального сигнала. Я и раньше это знала, но рискнула… И проиграла.
- Ты не понимаешь, как это обидно: каждый раз проигрывать…
- …Чтобы избежать этого, ты можешь перестать начинать гонку без сигнала.
- Это была твоя идея, твою мать! – от злости я вскочила и почти накричала на друга. Острая боль пронзила мою лодыжку, чем заставила меня вернуться обратно в сидячее положение. От зашкаливающей неудовлетворённости я швырнула одну из своих перчаток (от гоночного костюма) на газон. Проходящий мимо уборщик трека сказал мне что-то невнятное в спину, на что я ответила жестом руки а-ля «забей». Ещё пару секунд меня пронизывал неодобрительный взгляд; затем с возмущённым видом старик двинул прочь от нас, проворчав себе под нос что-то избитое о молодёжи…
- Тише, не нервничай. Нельзя потерять то, чего не имеешь… - он говорил про Приз, который мне могли бы торжественно вручить после удачной гонки. Могли бы. И главное, что я знала: надеяться на удачу никак нельзя, когда ты начинаешь гонку без сигнала. Знала-знала-знала! И, кроме себя, винить некого.
- Надежда умирает последней... – всё что у меня есть – это надежды, которые со временем перерастают в призрачную уверенность. Я не могу удержаться от картин, которые рисует мне моё воображение: я взбираюсь на пьедестал, и звучат аплодисменты, и мне вручают этот Приз – такой долгожданный, такой прекрасный… Но это фантазия, всего лишь продукт моего воображения… Я проигрываю гонку за гонкой, упускаю эти такие нужные мне Призы. И почти каждый раз, когда я снимаю это душный шлем после очередного game_over’а, я обещаю, почти клянусь себе, что больше не сяду за руль, ни в коем случае. Но в голове назойливо стучит это чужое и гадкое «женщине обязательно нужна победа». И вопреки всему ты влезаешь в этот душный гоночный костюм, ты садишься за руль своей колымаги, ты давишь на газ, мысленно повторяя, что в этот раз всё будет иначе. И нет. Ни последний, ни предпоследний, ни «десяток до» - всё прахом.
- Я начинаю верить, что выигрыш – не мой удел…
- У тебя всё ещё впереди… - он отвечает мне с таким спокойствием, что мне так и хочется ласково послать его на три буквы. Но я не могу. Он мой лучший друг и я люблю его, как брата, хотя ни одного своего настоящего брата не люблю так, как его. Он особенный – он мой. Говорят, что дружбы между женщиной и мужчиной не может быть. А я могу всем своим «я» ответить, что бывает. Хотя, это даже не совсем дружба. Это любовь такая – дружеская. И мне легче переносить неудачи, когда я знаю, что у меня есть он – моя опора.
- Да иди ты… - я нервно хихикаю и похлопываю его по плечу. – Я пойду… До завтра, дорогой.
Я встаю и, немного прихрамывая, ухожу прочь с этого места, с этого проклятого трека. И сегодня вечером, когда я уже лягу спать, по щекам моим пробежит несколько предательских слезинок. Нервно вытерев их тыльной стороной ладоней, я задумаюсь о чём-то бессмысленном, а потом вслушаюсь в тишину и усну. И ночь будет такой тихой, такой безмятежной, как ночь вдали от шумного города, на природе… Безмолвие разрушит лишь тихая ругать уборщика треков, который с недовольным выражением лица уберёт с газона забытую мной перчатку…