Глава 7. Внимание, Гроза!

   Южная Осетия, 07 часов 12 минут, 08 августа 2008 года

     ...- Командир, бронетранспортер! – крикнул Кирилл по рации. – Справа, на высотке! Метров пятьсот...
     - Принял! Машинам - сбавить скорость! – приказал Волков. – По наши души... Всем внимание!!!

   Из остановившегося пятнистого БТР-70 выпрыгнули две фигурки. Бронетранспортер развернул башню в сторону машин и, задрав стволы на максимальный угол возвышения, дал короткую предупредительную очередь. С шипением взвился в воздух белый огонек сигнальной ракеты.
     - Командир, ракета!
     - Вижу! Генрих?
     - Запрашивают... Влад, ответь им одной белой! – приказал разведчик. Спецназовец молча достал из «разгрузки» РСП и дернул за шнур, запуская ракету в ответ. Несколько секунд длилось ожидание реакции – угадали или нет?

   Из бронетранспортера посыпались солдаты, стволы пулеметов стали медленно опускаться.
     - Не угадали!!! По газам!!! – заорал Волков. Машины рванули по дороге на максимальной скорости. Вслед им донеслась длинная очередь из КПВТ. Влад, разернув турель, дал очередь по грузинским солдатам.
     - Они сменили сигналы, - процедил сквозь зубы Генрих, перезаряжая автомат. – По правилам в ответ на сигнальную ракету дается ракета такого же цвета...
     - Командир, включите рацию в машине на третий канал! – это Кирилл, прослушивавший эфир, засек кое-что интересное. – Скорее!!!
   Радиоэфир, еще совсем недавно немногословный и скучный, теперь переполнился оживленными диалогами – переговаривались пехотинцы, танкисты и спецназ, сжимавшие кольцо вокруг группы. Операция по их уничтожению раскрутилась на полную.

   Охотники увидели добычу и теперь ее загоняли «на красные флажки»... Но иногда и добыча меняется местами с охотником...

   Ехали они недолго. Машины, лихо подскакивая горными козлами на извилистом серпантине, подъезжали к окраинам Тамареса, а конкретно – к точке, откуда их должен был забрать вертолет. Полуразрушенные строения из серого камня и плит казались вымершими, пустые и закопченные глазницы окон смотрели неприветливо. Вдалеке слышалась стрельба, высоко в воздухе барражировал самолет. На обочинах виднелись остовы сгоревших легковых машин.    Среди всей этой грязи и куч мусора бродили голодные стаи одичавших, худых, брошенных хозяевами собак.
   Пара исковерканных, изуродованных грузовиков и смятый гусеницами бронетехники пассажирский автобус были перевернуты на бок и превращены в некое подобие революционной баррикады, которая, впрочем, не спасла тот десяток ополченцев, решившиеся там укрыться и установить крупнокалиберный пулемет на станке. Кажется, одного или двух выстрелов из танка хватило... Повсюду трупы - мужские, женские, детские...
   А в воздухе, еще пропитанном гарью, кровью и порохом, стояла мертвая тишина.
Полянка, на которую должны были приземлиться вертолеты ГССП для эвакуации группы, находилась прямо за крайними домами.
   
   Джипы резко затормозили у полуразрушенного дома. Дальше ехать было уже некуда.
     - Все из машины! Занять оборону! Генрих, вызывай наших!!!
     - Командир, грузины глушат эфир!
     - Передавай открытым текстом!!!
   Люди побежали внутрь разбитой авиабомбами «пятиэтажки». Вовремя: к городу подходила грузинская колонна. По центральной улочке медленно шли автоматчики под прикрытием пары бронетранспортеров.
     - Гранатометы к бою!.. Огонь!!!

   На улице завязался яростный бой. Густой черный дым от загоревшихся машин и подбитого бронетранспортера ковром застилал улицу, стонущую от жуткого грохота взрывов, криков и пальбы из десятков единиц стрелкового оружия.
   Строчки зеленых и красных трассеров веером, красными и зелеными пунктирами вспарывали кипящее осколками и пулями пространство, указывая на ту или иную точку. Во тьме оконных проемов вспыхивали острые язычки огрызавшихся автоматов, харкающих раскаленными кусочками свинца и меди. Картвелы, с ходу определив, что столкнулись с противником посерьезнее ополченцев и миротворцев, стягивали к городку основные силы – пехоту, артиллерию и бронетехнику.

   ...Пех, действуя грузинам на нервы и отвлекая их на себя, выпустил длинную прицельную очередь из пулемета, хлестанув смертоносным бичом по стене выгоревшей кирпичной коробки, еще сутки назад бывшей добротным жилым домом. В ответ из оконных проемов огрызнулись неопытные солдаты - на свою беду тем самым выдав себя. Несмотря на то, что до руин было метров тридцать, пули никого не зацепили. Шмидт, не отрываясь от оптического прицела своей «снайперки», быстро с ними покончил.
     - Пех, кроткими лупи! Короткими! - заорал кто-то. - Патроны береги!
   Несколько пуль ударило в кусок скальной породы, за которым укрылся Волков, и рикошетом ушли в сторону сада. Дум! Дум! Дум! – хибарку засыпали из «подствольников», подавляя огневую точку.
     - Командир, грузины заняли особняк... Простреливают площадку!
     - Ребята, их надо выкурить оттуда, иначе нас тут похоронят!

   ...Олег влетел на первый этаж раздолбанной прямым попаданием снаряда строение и резко прижался к стене - справа, в ближайшей к выходу небольшой комнатушке, мелькали расплывчатые тени фигур. Офицер оглядел коридор, поднял с пола осколок зеркала на уровень глаз, чуть повертел его в руках и, поймав проекцию, пригляделся: в осколке зеркала отразились спины ничего не подозревающих картавелов.
   Один, держа гранатомет вертикально, пытался собственноручно вставить "карандаш" осколочного выстрела в тубус РПГ-7. Его, судя по всему, напарник лежал на грязном полу комнаты. Насколько мог увидеть старлей, пуля снесла помощнику гранатометчика половину черепной коробки.
   Еще один, стоя сбоку у соседнего окна, азартно лупил из М16 с оптическим прицелом по окнам дома на другой стороне улицы. Третий, с перевязанной головой и без каски, пытался связаться с кем-то по радиостанции. Все трое вояк стояли спинами к приоткрытой двери и вошедших из-за грохота боя просто не услышали.
   Кивнув вошедшим следом спецназовцам, Олег достал из кармашка "лифчика" гранату с заранее разжатыми "усиками" и, выдернув чеку, зашвырнул в комнатку. Раздался взрыв, обшарпанную дверь сорвало с петель и отбросило вглубь коридора, из проема вырвались густые клубы дыма, завоняло кислым запахом отработанной взрывчатки.

   Тройка, прикрывая друг друга, рванулась по лестнице наверх. По стенам, выбивая фонтанчики штукатурки, зачиркали пули, отлетая от нее рикошетом в поисках новой цели.
     - Шмидт ранен! - крикнул Генрих, выпустив короткую очередь по дверному проему.  Автоматная очередь гулко отозвалась в темном коридоре. Потом гулко хлопнула граната от "подствольника". В ответ застрекотал М16.
   Олег схватил снайпера за ворот куртки и оттащил за угол, после чего спешно достал из кармашка «лифчика» перевязочный пакет и бросился оказывать помощь.
     - Держите коридор, не давайте им высунуться!
     - Нормально все! - ответил, стиснув зубы, снайпер, прижимая перевязочный пакет к окровавленной шее. - По касательной прошло...
   Он поднял с грязного бетонного пола снайперскую винтовку, внимательно ее осмотрел:
     - Суки, оптику разбили...
   За окном полыхнуло зарево. Олег спешно достал рацию.
     - "Каскад"! "Каскад"! Что у вас там?
     - "Вектор", это "Каскад"! Заняли круговую оборону, держимся! Б..., папуасы идут по двум параллельным улицам! Кирилл ранен тяжело... Двух зацепило осколками... Подожди секунду... Десяток генацвали прут к вам со стороны аптеки, встречайте!

   А стрельба усиливалась. Неподалеку зарычал дизельным движком танк, несколько крайних домов, расстрелянных из танковых пушек, уже пылали, выбрасывая из всех щелей клубы черного ядовитого дыма и языки багрового, с ярко-оранжевым отливом, пламени.
   Олег стиснул зубы. Пригнувшись, выглянул в окно - в каких-то пятидесяти метрах из переулка, рыча и чадя дизелями, выползал Т-72 с грузинским флагом на антенне, на ходу разворачивая облепленную коробочками динамической защиты башню.
     - Что б тебе, падло!..
   Сняв со спины и поставив на боевой взвод гранатомет, офицер прицелился и нажал на спусковую скобу. Кумулятивный заряд, оставляя за собой густой шлейф белого дыма, догнал цель и с визгом впился в точку между корпусом и башней.
     - Получай бакшиш, сучара! - процедил Олег сквозь зубы, отбрасывая дымящийся зеленый тубус РПГ в сторону.
   Танк вспыхнул, как спичечный коробок, а пару секунд спустя рванул его боекомплект, превратив приземистое бронированное чудовище в некое подобие раскуроченной консервной банки, ставшей уже никому не опасной...
     - Командир, Есть подтверждение! «Гроза»! «Гроза»! - сообщил Генрих, прижимая к уху наушники рации. –  «Гроза» через полторы минуты!

   ...Влад не ошибся - молодой грузинский пулеметчик, азартно лупивший длинными очередями по посадке, не предусмотрел наличие у себя под носом "мертвой зоны" - пространства, абсолютно ничем не простреливаемого. Выдернув чеку и прижавшись к щербатой стене, прапорщик забросил гранату в выгоревший проем окна, после чего резко пригнулся, приоткрыв рот - хлопнул взрыв, и из оконного проема вырвались оранжевое пламя и клубы черного дыма. Пулемет смолк...

     - «Вектор»! Дуйте к нам... Отходите! Повторяю, отходите к нам!
     - Принял... – прохрипела рация. – Двадцать секунд... Прикройте нас!
     - Давай сигнал, уходим ближе к поляне! - закричал Волков. – Их слишком много. Напирают, сволочи!
     - Мы не успеем добежать до поляны, - крикнул Генрих, лупя одиночными по снующим фигуркам: боеприпасы были на исходе. - Там метров пятьдесят открытого пространства! А у нас раненные и «двухсотый»...
     - Уходите, я прикрою! – Олег, выдернув кольцо, швырнул осколочную гранату во двор. – Вы успеете! Оставьте мне пулемет и бегите!
     - Но...
     - Никаких разговоров! Командир, я принял решение... Уходите! - зло бросил Олег, уже отбегая с пулеметом к развалинам дома. – Командир, давай сигнал!!!

   Грузины отступили, зализывая раны и ожидая подкрепления. Окружить группу имеющимися силами им не удалось – авангард заслона был слишком мал, да и потери (минимум три десятка убитых и раненых солдат, сожженный танк, да пара уничтоженных из гранатометов в самом начале боя бронемашин) - существенны. Но надолго ли затишье?

   В доме оставаться было опасно – с минуты на минуту откроют огонь минометы и тяжелая артиллерия. Корректировщики наверняка уже дали координаты их «пятиэтажки».
   Короткая перебежка к выщербленному очередями кирпичному забору, отдышался, осмотрелся. В воздухе явственно чувствовался запах гари... И свежей крови...
   Перепрыгнув через забор, Олег оказался в развороченном гусеницами танков палисаднике. Пожухлая травка была взрыхлена воронками – результат либо артобстрела, либо удара авиации; местами россыпью валялись автоматные и пулеметные гильзы. Завалившись на бок, в одной из воронок кучей обломков лежал остов армейского «уазика», и, судя по клочьям обмундирования на паре изуродованных трупов да раскуроченным патриархам АК-47 рядом сними, УАЗ принадлежал местным ополченцам.

   ...Ми-17 с красными звездами на бортах вынырнул из-за сопки, свистом двигателей оглушая людей на земле. Круто завернув вправо, винтокрылая машина стала снижаться над полянкой, сдувая оранжевый сигнальный туман дымовой шашки. Внешние узлы подвески пустовали – серебристые блоки НУРСов были предусмотрительно сняты, чтобы максимально облегчить «борт» и повысить грузоподъемность. Боковой люк был открыт, в проеме маячил бортинженер с «Калашом» - коротышкой, оснащенным пулеметным «рожком» на 45 патронов, готовый встретить группу.

   «Почему вертолет один?» - мелькнуло в голове Олега.- «Где прикрытие? Его же еще на взлете испепелят!!!»

   Он не знал, что прикрытие все-таки было, но... Но по злой иронии судьбы, из-за отказа двигателя второй транспортно-боевой «восьмерке» с группой спецназа на борту пришлось вернуться на аэродром, и с опозданием в четверть часа в воздух было поднято дежурное звено Ми-24 огневой поддержки... Было поднято, но слишком поздно...

   ...У Олега еще было несколько секунд. Быстро стер рукавом успевшую осесть на корпусе пулемета пыль, передернул затвор, занял позицию. Сошки уперлись в битый кирпич. "Коробка опустошена где-то на четверть", - мелькнуло в голове. - "Значит, в ленте еще порядка ста пятидесяти патронов... И, если стрелять короткими очередями..." 
Из подсознания выплыла когда-то давно услышанная им песня:

Ожидания, минуты ожидания
Превращаются в часы и дни,
Нам одно отпущено желание,
И одной звезде его загадываем мы;
Ее свет из тьмы холодной вечности,
Сквозь туман галактик и миров,
Через лед безмолвной бесконечности
Принесет надежду и любовь...

- промурлыкал Олег себе под нос, подбадривая себя, настраиваясь на бой. Последний...

Миллионы звезд, сгорая, пронесут свой свет,
Но одна из них, всего одна,
Долетит ко мне через столетие,
Имя ей - счастливая звезда...
Небосвод разрежет первой молнией,
Яркий свет единственной звезды,
И мое желание исполнится,
И мои исполнятся мечты...

   Все... Началось...
   Около двух минут он отсекал пехоту, не давая грузинам перемещаться и прорваться к вертолету. Стараясь не попасть в кольцо, Олег несколько раз менял позицию, перебегая от одного укрытия к другому.
   Вертолета пока не было видно, но уже натужно ревели движки, свистели лопасти, разрезая уже нагретый августовским солнцем воздух... Сейчас взлетит... Сейчас... Еще чуть-чуть...
   Внезапно пулемет захлебнулся, очередь оборвалась, звонко щелкнул затвор, выбросив последнюю гильзу – патронная лента опустела. Забористо матернувшись и отпихнув уже бесполезную «трещотку» в сторону, старший лейтенант подобрал свой автомат и прильнул к оптическому прицелу. Пошарив по руинам, поймал в перекрестье шею грузинского солдата, нажал на спусковой крючок. Выстрелы... Еще один готов...
   Это был последний магазин к автомату, и в опустевшей «разгрузке» - только одна граната, которую успел мимоходом снять с трупа грузинского стрелка, полагая, что «карманная артиллерия» всегда может пригодиться в условиях городского боя.
   
   Трое генацвали умудрились прорваться к крайним строениям и оказались для спецназовца в «мертвой зоне». Кружок прицела бессильно вильнул по нагромождению бревен, битого кирпича и бетонных плит. Не успел...
     - Мать твою... - процедил Олег сквозь зубы. - Твою ж мать!!!
   Он видел, что у одного из солдат за спиной болталась труба «Грома» (польской модификации «Стрелы-2»), а двое других его прикрывали... Хорошую позицию они выбрали, ничего не скажешь... Сволочи...
   Он рванулся короткими перебежками – от укрытия к укрытию - в обход, к черноволосому коренастому солдату, замершему в каких-то паре десятков метров от разрушенного сарая и уже прильнувшему к оптике «Грома». Тубус ПЗРК был направлен в сторону взлетной площадки...
   Через мгновение пущенная им зенитная ракета разнесет в клочья так уязвимый на взлете вертолет со всеми, кто находится на борту...
   Его заметили, но, к счастью, слишком поздно: пули ударили в бетонную плиту через секунду после того, как Олег вышел из зоны обстрела. Перекатившись со спины на живот,  Олег швырнул последнюю гранату туда, где предположительно засели двое солдат прикрытия, и когда ухнул взрыв, а руины заволокло облаком дыма и пыли, он выпрыгнул из-за  своего укрытия как чертик из табакерки, еще в полете с силой нажимая на спусковой крючок. G36K послушно харкнула короткой очередью, опустошая магазин, срезая солдата как коса - чахлую травинку. Пули достигли цели – вскрикнув, молодой картвел с простреленной головой завалился на спину, выронив оливкового цвета трубу ПЗРК на землю...

   ...И в этот же момент звонкая очередь, выпущенная затаившимся на чердаке грузинским пулеметчиком, ударила Олегу в спину, смяла, толкнула вперед...

   Он уже не видел, как транспортный вертолет тяжело отрывается от грунта вытоптанной полянки и рокочущим шмелем уносится в сторону границы, отстреливая тепловые ловушки...
   ...Как, подобно концовке американских фильмов, появляется та самая «кавалерия из-за холмов» - пара ударных Ми-24, выжигая ракетами огневые точки грузин и их бронетехнику, а оставшихся картвелов дожимают непонятно каким образом подоспевшие бойцы батальона "Восток", прямо с марша вступившие в бой...