Блуд

               







 ИРОНИЧЕСКИЙ РОМАН


ПРОЛОГ





  Поздним октябрьским дождливым вечером, в тихом парижском уютном бистро, под названием «Ателье», мне довелось ожидать своего приятеля. Он был занят в одноимённом театре, расположенном напротив.  Вошла рыжеволосая женщина с ярким макияжем, скинула капюшон, повесила зонт на вешалку у входа, осмотрела помещение и подсев,  извинилась, что  нарушила моё одиночество. Полные губы сохраняли грустную улыбку. Бармен принёс ей рюмочку ликёра, а мне подлил горячего кофе.
- Какая-то беда? - тихо спросил я. - Море печали плещется в Ваших глазах.
- Редкий человек это замечает,  - поблагодарив, откликнулась женщина.  – Недавно потеряла подругу, которая была моей душой. Она… -  Женщина заплакала, но быстро успокоилась. Достала платочек, подсушила зелёные глаза, обратив внимание на сеть мелких морщинок, выдающих возраст. Но не больше сорока. - Она оставила мне историю, которая тяготит.   Не знаю, как от неё избавиться.
-Поведайте о ней тому, - сказал я, - кто мог бы записать и сохранить.  Вам станет легче.
- О нет, я дала клятву, что никто об этом не узнает.
- Если Вы не станете называть подлинных имен этой истории, то тайны подруги  не выдадите. Вам станет легче. Поверьте русскому режиссёру.
  Она неожиданно привстала и нагнулась через столик. Раскрывшиеся лацканы синего дождевика открыли моему взору высокую пышную грудь. Я немного смутился и отпрянул.
 - Месье русский режиссёр?! Этого не может быть! – Снова присев, громко зашептала. - Само провидение меня привело сюда. Я только что была в церкви. Здесь, на холме, Вы знаете, базилика.  И, вот, шепча: «освободи, освободи», промокшая, зашла обогреться. Ни одного свободного столика. Стул за Вашим, словно магнит,  притянул. Вы оказались русским.
- Опасаетесь русских? 
- Да нет, что Вы, я их просто обожаю. Особенно мужчин. Русские мужики не похожи ни на кого. А женщины, просто красавицы. Это замечательный народ. Рози, так звали  подругу,  была русской. И муж у неё был русский. Она его очень красиво называла – «мой мерзавец».  Вы давно в Париже? Может, пройдём ко мне?  Я Вас угощу, а Вы меня послушаете. Здесь нам будут мешать. Уже начинают подмигивать. Идёмте. Вы опасаетесь меня? 
- Нет,  нет, - немного сконфуженно возразил я.  - Меня здесь будут искать. Мой друг.
- Оставьте записку с моим адресом. Здесь близко. Только подняться. Он найдёт.
- Хорошо, - согласился я, и вырвал из блокнота лист. - Напишите своей рукой, и на всякий случай,  напишите свой телефон. Там, куда мы идём, имеется телефон? 
-  Конечно.
- Вот и славно. – Сложив записку, надписал имя друга и подошёл к бармену. - Передайте это месье, который будет меня спрашивать.
- Не беспокойтесь, - прозвучало в ответ, - обязательно передам.
- Скажите, месье, этой женщине, что подсела ко мне, можно доверять? – Положив на блюдечко двадцать франков, я подался вперёд.
- Симона? - лукаво улыбнулся хозяин бистро.  – Без сомнения. Знаю более двадцати лет. Клиенты довольны. Нет, нет, не беспокойтесь.  Она чиста, аккуратна и много не берёт. Поэтому и не бедствует.  Её квартирка в двух шагах от бистро.  Бедняжка потеряла недавно свою подругу, которая работала у меня официанткой. И чего не жилось? Не беспокойтесь, месье, смело ступайте.
    Поблагодарив, я вышел на вечернюю улицу, которую обильно поливал осенний дождь. Парижанка поджидала меня, укрывшись ярко-красным широким зонтом. Мы прошли узкой улочкой к ступеням ведущим вверх.   История, которую мне поведала печальная женщина,  легла в основу этого  романа.


ДЕЗЕРТИР 



1    Заканчивался срок службы, но Павлу предложили задержаться на два месяца, что бы подготовить себе замену. Три с половиной года службы в Германии в качестве водителя большегрузного автомобиля марки "Мерседес",  подаренного дружественными властями городка Восточной Германии, где была расположена военная часть Советского Союза. Непосредственный начальник Павла заведовал всем хозяйством и имел большое влияние на решение внутренних проблем части. Своего водителя боготворил и всячески оказывал ему содействие в условиях службы, за что получал безотказность парня в любых поручениях и беспрекословное подчинение. Время пролетело, оставив в памяти яркие впечатления о прожитых днях.  В мыслях, солдат ни на минуту не покидал своих родных мест, а сердцем, своей матери.  Ни одну посылку, через подставных лиц из числа коренных жителей, в течение двух лет он отправил домой. Это были разные вещи для неё, а так же и для себя.  За три месяца до демобилизации он узнал, что его мать умерла. Последняя посылка вернулась обратно, изрядно пощипанная. Какая-то сердобольная почтальонша приписала для него, что комната матери в общежитии уже занята другими жильцами, и возвращаться ему некуда. Подружка, которая обещала ждать, залетела и вышла замуж. Братьев и сестер у него не было, да и отца тоже не было. Горькое известие подкосило дух солдата.  Он дал согласие на продление службы, потому что не видел смысла возвращения.  Никто не понимал, что парень со смертью матери утратил единственную связь со своей Родиной, и поэтому всякое сочувствие было фальшивым. Павел посоветовался со своим начальником, который любил парня за услужливость, преданность и расторопность. Ни одну машину левака продали предприимчивым соседям по части. Начальник, за вознаграждение, конечно, купил для Павла документы, но советовал ими воспользоваться не в Германии, а скажем, в Италии, или во Франции. В общем, где угодно, только не в Восточной Германии. «Об этом никто не должен знать. Я задержу тебя на пару месяцев, сам провожу в увольнение, посажу на поезд, а ты, переодевшись в гражданскую одежду, выйдешь на предпоследней станции. Зайдёшь, купишь билет и поедешь». Так они строили версии побега Павла за бутылкой противного шнапса или уважаемой "столичной". Последний вечер, плавно перешедший в ночь, был особенно трогательным. Всплакнула жена начальника, всхлипнула некрасивая дочь, да и Павлу жаль было  расставаться. Всё-таки два года и полтора на сверхурочной жилось ему неплохо. Уважительно относились сослуживцы. Он был парень не робкий и мог за себя постоять. Хорошо к нему относился и  офицерский состав, потому что, красавчик Пашка, был под покровительством многих жен. Вежлив, тактичен, умён и общителен. В нём присутствовала внутренняя культура, дисциплина и ответственность за поступки и слова.  Он прекрасно владел немецкой речью. И что нравилось его начальнику, три с половиной года он не требовал для себя переводчиков, так как имел собственного за рулём. Во время застолья, когда они остались наедине, хозяин по секрету сообщил своему любимчику, что скоро все советские войска из стран соцлагеря выведут.
- Мишка со своим кворумом ведёт странную политику. Грядёт объединение Германии. И вообще, если бы ты сейчас вернулся в свою страну, ты бы её не узнал. Ты даже ни разу  в отпуск не съездил. Дай Бог тебе удачи, сынок. От всей души  хочу тебе помочь. Сохраню твой армейский альбом. Но связь мы держать не можем. Сам понимаешь, подсудное дело. Пойдём в комнату сына.
  Начальник достал из шкафа стильные молодёжные вещи. Куртка, голубой джемпер, джинсы и кроссовки. Также он подбросил ко всему пару носков, элитные мужские трусы и футболку с какой-то непонятной английской надписью. Павел стал отказываться, но пьяный командир был непреклонен. Сын покупал это всё на его деньги. Вещи не ношеные, а он вправе ими распорядиться, так как отпрыск бездельник, хам и мот. К слову сказать, сыночек сидит на шее отца формально. Деньги он заколачивал перегонкой подержанных автомобилей для советских военачальников самых разных рангов. От отца давно не зависел, хотя старше Павла был на пару лет. Так же, как папа, страдал от избыточного веса и от любви к вкусной  пище.
- Ну-ка, Пашка, одень всё это. Хочу посмотреть, каким ты будешь в заморской гражданке. Давай, давай, не стесняйся.  Да не бойся ты. Они уже спят. Теперь надевай вот эти. Что, велики? Чёрт! У него же размеры все другие. А что, если это всё ушить? Дочка у меня здорово шьёт. До утра она всё тебе сделает. Ну что, значит, не надо. Ты же не можешь бежать в советской форме. Тебя сразу же арестуют и посадят. Но не здесь, а в Москве. Вот, кстати, твои документы. Тебя по ним зовут. Не могу прочесть. На, прочти сам. Ты же хорошо знаешь их поганый язык. Где ты так ловко научился? Умеют, всё же в некоторых школах!   Давай, пойдём, выпьем и начнём готовиться. Главное ты имеешь. Документы. Но зарабатывать на жизнь здесь не рекомендую. Тебя будут проверять…
   Начальник позвал дочь и велел ей перешить вещи брата на Павла.
- Зачем? -  удивилась она.
- Приказы не обсуждать.  Надо, чтобы  утром они  сидели на нём, как родные. Сможешь сделать, дочка?
- Но мне надо снять с него мерки.
- Снимай.
  Дочка вернулась через некоторое время с сантиметром. Отец ушёл спать.
- Может, пойдём ко мне? Мать крепко спит, а дверь я закрою. 
  Девушка ловко стала снимать мерку.
- Собственно, ушить только брюки.
  Она обняла парня за шею.
- Поцелуй меня, Паша. Я так хочу, чтобы ты у меня был первым. Возьми меня.
  Он отстранился.
- Первым? Ты на что меня толкаешь, девочка? Не могу я, не смею. Ты же, малолетка!
  Она набросилась на него.
- Пашенька, дорогой, никто ничего не узнает. Все школьные подруги, давно с парнями. Кому я нужна? А ты моя мечта. Возьми меня, Паша.
  Девушка отстранилась и распахнула халат. Налитая грудь, торчащие соски притягивали взор, и солдат почувствовал сильное возбуждение. Он резко отвернулся, скрывая своё  волнение.
- Прекрати, прекрати немедленно. Это тебе не игрушки. - Павел быстро прошёл к двери, но та была на замке. - Открой, открой немедленно, слышишь, ты, уродина. Кому говорят. Не стану.
  Он повернулся в её сторону. Девушка лежала на постели, согнув правую ногу и подложив левую руку под голову, смутно напоминала какую-то картину, которую он видел когда-то в Дрезденской галерее. Соблазн, шедший от неё, неожиданно сделал её красавицей. Бледно-розовая кожа  груди, казалось, вот-вот лопнет от налитости и упругости. Белая кожа бёдер и маленькое раскрытое чёрное лоно с пухлыми розовыми губками чарующе манило. «Будь что будет», мелькнуло в его голове, «всё равно их больше не увижу. Раз сама просит, что мне стоит осчастливить бедную девочку». Нарастающая страсть стала руководить его действиями. Выдернув из заднего кармана брюк квадратный пакетик, зажав его в зубах, он содрал с себя гимнастёрку, затем стянул вместе с трусами штаны, оголив  член внушительных размеров. У девушки увеличились от страха глаза, и она прошептала:
- Какой же он большой? Мне страшно, Паша. Я подглядывала за солдатами в бане, украдкой. Ни у кого таких размеров не видела.  Даже у моего отца он маленький.
  Павел, приблизившись, уже шептал ей.
- Ах  ты,  негодница! Подглядываешь за парнями?
  Он гладил её, целуя мочки ушей, ключицы, плечи. Ласкал языком грудь и легко покусывал соски, при этом руками ласкал упругие «яблоки». Девушка стала постанывать и страстно шептать.
- Как же это приятно, Паша, как же приятно!
  Его правая рука нежно скользнула между ног и длинные натруженные, слегка шершавые пальцы стали приятно щекотать. Девушка громко застонала, а солдат тут же прикрыл её рот левой рукой, при этом продолжал свои манипуляции правой.
- Будь умницей, если хочешь всё получить сполна.
  Девушка покорно кивнула, дрожа всем телом. Павел развернул девушку поперёк постели, свесив её ноги, сам встал на колени на полу, притянул за бёдра ко рту её раскрасневшуюся «раковину» и стал ласкать языком. Еле сдерживая себя,  решил,  «девушка должна не просить, а умолять взять её, войти в неё, овладеть ею». Он хотел ей подарить красоту сексуальных отношений между мужчиной и женщиной. Он понимал, что ещё пара лет и девочке не светит ничего. Или найдётся какой-нибудь неумеха, которому не нужны будут эти отношения. Она очень похожа на своего отца. Будет толстой и не красивой бабой, не умеющей расположить к себе мужика. Вкус её молодой плоти дурманил и приводил в неуёмную дрожь солдата.
- Я больше не могу, Паша, - застонала шёпотом девчонка. - Возьми меня, умоляю. 
  Руки развели бёдра в стороны и открыли его взору «вулкан» мужской страсти. Длинный и упругий язык челноком обрабатывал её крайнюю плоть и напрягший клитор. Он  ловко надел презерватив.
- Сначала будет больно.  Ты потерпи, а потом станет здорово.
- Я потерплю, ты не волнуйся.
  Парень обвил свои бёдра её ногами и сильно притянул к себе. В глазах девочки застыла резкая боль, но тут же, закрыла их от разлившейся по всему телу сладкой неги. Она ощутила медленно двигающуюся твёрдую плоть в себе. Молодой мужчина был опытен. Немало девственниц рассталось со своей непорочностью благодаря его силе. Любовники опрокинулись на ковёр, и девушка оказалась сверху.
- Теперь ты осторожно сама, - сказал тихо Павел, - не торопись. Получай удовольствие.
  Его руки ласкали её грудь, а девушка медленно, затем, ускоряя темп, приподнималась и опускалась на его бёдрах. Наконец, вскрикнув, она упала,  обвив руками шею парня. Тяжело дыша, они отдыхали.
- Ты не бойся, Пашенька, об этой ночи никто и никогда  не узнает.
- А как же  твоя мать?  Она-то явно догадается? - спросил шёпотом любовник.
- Ей до меня никогда не было дела. Она даже не заметила, когда месячные начались. Я жутко стеснялась и стирала всё тайком. Лишь брат однажды устроил скандал из-за  халата, который я случайно запачкала, а потом объявил родителям, что я уже невеста. И тут же добавил:  «только, кто такую уродину возьмёт». Отец дал ему затрещину, а мать засмеялась. Никогда не забуду этого предательского смеха. Не прощу ей этого никогда! Ненавижу её!
- Это же мать, - прошептал Павел, - как её можно ненавидеть? И она, наверное, смеялась не поэтому поводу.
- Как же мне жить, Паша? Разве можно рожать девочек с такой внешностью?
   Любовник бережно опрокинул девушку на спину, осторожно вышел из неё и нежно вытер слёзы.
- Надо просто потрудиться над собой.  Была у меня одна знакомая, там, откуда я родом, очень далека от красавицы. Рядом с тобой просто монстр.   И что ты думаешь? Она вышла замуж за самого красивого парня. Сама маленькая, неказистая, с лошадиными зубами, а приворожила. Мужик ведь ценит в женщине не только красоту. Ему ещё внимание и ласку подавай. В ней этого было так много, что она щедро делилась со всеми людьми. Достаточно было пяти минут общения с ней, и ты уже не замечал в ней изъянов, а видел  удивительное обаяние. Поэтому, девочка моя, взращивай в себе красоту души.
  Он поцеловал её и хотел встать. Она ухватила его за руку и прошептала.
- Погоди. Побудь ещё! Дай полюбоваться тобой. Ты такой красивый. Твои руки, длинные стройные ноги, маленькие упругие ягодицы, накаченные мышцы, грудь. Даже волосы на груди такие красивые.
- Тихо, тихо, тихо, - зашептал он. - Ты что?  Хочешь ещё?
  Павел попытался высвободиться, но она крепко прижалась к нему.
- Пойми, - горячо продолжил на ухо мужчина, - у нас нет будущего. У тебя со мной нет будущего. Ты скоро вернёшься, поступишь в университет, будешь учиться, и всё у тебя наладится. Вот увидишь. Поверь моему слову.
  Он чувствовал, как её слёзы стекали по его телу.
- Ты просто не хочешь связываться со мной. Ведь всего два года и мы могли бы пожениться.
  Он резко отстранился.
- Да ты что? - вскрикнул он и тут же осёкся. - С ума, что ли сошла?
- Да, сошла, - упрямо сказала девушка. - Разве можно рядом с тобой не сойти, особенно такой уродине, как я? Нет уж, дорогой, взял меня, теперь обязан на мне жениться!  А душу я для тебя взращу, какую захочешь. Куда ты собираешься? Ты никуда не пойдёшь.
  В глазах Павла темнело от негодования. Такого оборота он не ожидал. Вот тебе и глупая! Внутри у него всё клокотало. Ему хотелось придушить эту гадину. «Пожалел! Помог! Поверил!» Наблюдая за ним, она лежала и вновь  страстно желала.
- Ну же, Пашенька, чего ты боишься? Всё у нас получится.
  Он бросил на неё гневный взгляд, от чего его лицо стало ещё выразительней. Она застонала.
- Даже в кино красивей тебя не видела. Я хочу тебя. Разве это трудно, повторить?
  Любовник быстро подошёл к ней, опустился на колени так, что лежащая голова оказалась между ног, а упавший член лёг на её губы.
- Если хочешь повторить, подними его.
  Она осторожно взяла член губами, а руки положила на его ягодицы.
- А почему он такой мягкий? - тихо спросила девушка.
- Потому что это его обычное состояние, - нервно стал объяснять солдат. - Для того чтобы он был твёрдым, женщина должна быть желанной. Я тебя должен хотеть, понимаешь? Но твой коварный поступок убил во мне всякое желание общаться с тобой. Хочешь меня, трудись!
- Как? - наивно протянула она. - Что я должна делать?
- Ты получила, что хотела? - продолжил он, - теперь дай мне то, чего хочу я.
- Я не понимаю тебя, милый. Что ты хочешь? Разве ты не хочешь снова войти в меня?  Почему он не меняется? Что я должна сделать?
- Скажи, что пошутила и отпусти меня. Выбрось меня из головы.  Я не могу вернуться на Родину. Слышишь? 
  Солдат поднялся, а она заплакала.
- Не будет тебе счастья, если ты будешь строить его на несчастье другого.
- А как же ребёнок? - тихо спросила она.
- Какой ребёнок? - удивился он.
- Наш.
- Наш? Но у тебя не будет от меня ребёнка.
- Почему не будет? - удивилась девушка.
- Потому что предохранялся. - Он поднял с ковра презерватив  и ловко перевязал его. - В запасе всегда имеется защита, маленькая негодница.
- Значит, ребёночка не будет?
  Она вдруг зарыдала и сквозь слёзы стала объяснять ему, что всё, что случилось между ними, она хотела ради одного. Родить ребёнка от здорового и красивого парня. Что бы он, ребёнок, был похож на отца, чтобы у него была такая же ямочка на подбородке, такие же вьющиеся тёмные и красивые волосы, синие глаза с такими же длинными и густыми ресницами. И чтобы зубы у него были ровные, как у отца, и чтобы улыбка так же сводила с ума.
- Хочу, что б мой ребёнок был более счастлив. Я послала фотографию своей подруге. Помнишь, где ты со мной и отцом в Дрездене, около галереи сфотографировался. Отца я, конечно, обрезала. Написала ей, что ты мой жених. Так она вся обзавидовалась и посоветовала, что б ты не передумал, родить от тебя ребёнка.  А теперь мне просто жить не хочется. Я покончу с собой, если ты не сделаешь мне ребёнка.
  Она рыдала, ползала по ковру, цепляясь за его ноги, а он в это время с бешеной скоростью одевался и "делал" ноги.  Вышибленная дверь громко хлопнула, но, ни кого не разбудила. Утренний хмельной сон был крепче. Захватив вещмешок, который Павел собрал накануне без участия командира и  выбежал, очумелый, из дома. Ему требовалось принять правильное решение. Документы на имя Пауля  были в кармане.  Крадучись, добежал до КПП и вышел из части. Дежурившие солдаты мирно дремали на посту. Окружавший маленький лесок моментально скрыл Павла, а бег быстро удалял в сторону главной магистрали. Наконец, через пятнадцать минут он упал, переводя дыхание, и какое-то время лежал не двигаясь.  Мозг подсознательно проигрывал варианты действий, которые могли быть предприняты в отношении розыска и поимки. Он взглянул на часы и ужаснулся. Через восемь минут общая побудка. Сорвав с себя вещмешок, вытряхнул всё содержимое на землю. Джинсы, которые вернулись, свитер, присланный мамой в первый год службы, бритва «Жиллет», которую на днях ему подарила жена полковника, нижнее бельё, фотография матери. Он задержал на ней свой взгляд и мысленно спросил: «Может, ты ждёшь меня, мама? Я скоро приду к тебе. Сначала повоюю, ладно?»  Он поцеловал снимок и бережно завернул его в полотенце. Зубная паста, щётка, мыльница и всякая другая мелочь была произведена в Германии и поэтому, в случае досмотра, не могла вызвать подозрений. Высокий, стройный, с темными вьющимися волосами и голубыми глазами он не был похож на славянина. Раздевшись, ополоснув из фляжки лицо и плоть, он быстро надел гражданскую одежду. Джинсы были тесноваты и непривычны для него.   Три года не надевал. «Надо же, - размышлял он, - как всё выросло. Хорошо хоть свитер прикрывает. Матушка знала, какой размер мне вязать. Будто вчера, а не два года назад. Спасибо тебе, дорогая. Носить буду до конца жизни». В яркий пакет он сложил содержимое вещмешка. Сам же мешок, вместе с фляжкой и солдатской формой, он закинул высоко на дерево густой ветвистой ели. «Теперь моё имя Пауль Рюдель. Дурацкая фамилия, -  думал беглец. - Переводится, как большая собака или кобель. Судя по последнему поступку, вёл себя как кобель. Но надо привыкать».  За три года практики общения его стали частенько путать с коренными жителями и удивлялись чистоте произношения. Но он-то знал, в чём крылась загадка. У него были способности к подражанию не только голосовому, но и произношения. Он быстро усвоил отличительные интонации местной речи и шпарил, как заправский земляк. Передвигаясь быстрым и крупным шагом, который не испортила строевая, Павел не заметил, как очутился на главной автотрассе и шёл по ней добрых два часа. Навстречу неслись автомобили самых разных марок, представляя своих производителей со всех концов мира. Но преимущество было, конечно, у  народного любимца Германии.  Беглец хорошо разбирался в машинах и, посмотрев схему, мог быстро найти неисправность в любой модели. Он вспомнил, когда учился на автослесаря, как сам обучал своих сверстников вождению. В школе пользовались его услугами, так как инструкторы  часто бывали не в состоянии. То есть они были пьяными. Юный слесарь рано стал привлекать к себе слабый пол, а у него самого  всё это началось намного раньше, чем у сверстников. Ночные поллюции, неожиданная эрекция и с этим надо было что-то делать. А делать с этим хотели многие. Не только слабый пол любовался и хотел, но и некоторые представители сильного пола что-то от него хотели. Позднее он понял, прочитав классическую литературу Древнего Рима, английскую 19 века, да и в русской литературе начала 20 века можно было найти ответы на вопросы сельскому парню. Боровичи хоть и город, но уж сильно смахивал на село. По общей образованности населения. Мальчишка мог пользоваться учебным старым "Москвичом" и в личных целях. Правда бензин приходилось воровать или экономить. Павел чаще использовал второй приём. Он умел увеличить пробег и при этом сэкономить горючку. Первая подружка у него появилась, когда ему исполнилось тринадцать лет. Ей было на пару лет больше, и  она очень любила  делать с мальчишками всякие разные непристойности. Нравилось, когда мальчишка издавал гортанные звуки с придыханием, и ради этого  готова была сделать всё, что попросит. Павел отлично помнил, как она изъявила желание взять у него книгу стихов Марины Цветаевой, зашла к нему домой, в комнату в общежитии, где они с матерью прожили всю жизнь. Сразу же нашёл вожделенный сборник, но проказница на него даже не взглянула. Она потянула его на диван и спросила, делал ли он непристойности с девочками? Да, соврал, краснея,  мальчуган. Он и в бассейн-то перестал ходить, потому что плавки становились тесными в самый не подходящий момент. Чёртова природа, расстраивался он. Плаванье он обожал более всего. Только вот непристойности стали занимать его мысли всё чаще.  Он и не заметил, как с него были спущены штаны, как произведено сравнение с обладателем такого же и даже большего размера, как эта девочка довела его до бешеного оргазма и как позднее, на его удивление, она потеряла свою невинность именно с ним. Хотя о ней ходили самые невероятные слухи. И что целомудрие она потеряла в четыре года, и что её имела мужская половина города и что она устроит свою жизнь лучше всех. А она просто предлагала ребятам оральный секс взамен вагинального, при этом сохраняя свою девственность. Она погибла. В пьяном угаре её выбросил из окна любовник, узнав, что возлюбленная приласкала  несколько сотен ребят. Кто знает, скольких парней она уберегла в своё время от преступлений. Павлу искренне было жаль эту девочку, которой нравилось доводить мальчишек до учащённого придыхания.
  Воспоминания коротали время, и он подходил к крупному промышленному городу, где намеревался продолжить свой путь при помощи транспорта. В конце концов, у него есть паспорт, язык, немного денег и нет еды. Об этом ему подсказал заурчавший желудок. Большой супермаркет тут же привлёк внимание. Он купил дорожную сумку на длинной лямке и сложил в неё содержимое пакета. Выпив чашку кофе с тремя бутербродами, жизнь стала немного веселее. Блондинка с длинными ногами,  кругленькой попкой, высокой грудью и осиной талией, ругаясь, пыталась завести чёрный кабриолет. Сиденья в машине были обтянуты красной кожей, что будоражило воображение. Павел рассеяно наблюдал за хозяйкой и её машиной, нисколько не вдаваясь в детали ситуации. Фантазия уносила его с ней к берегу залива где-нибудь…  Но не успел он вспомнить географического названия, как услышал шипение блондинки под самым ухом.
- Что же вы молчите? - с каким-то неизвестным для Павла акцентом, по-немецки вопрошала блондинка. - Разбираетесь вы в этом дерьме на колёсах или нет? С утра ни одной службы.
- А что случилось? - спросил в свою очередь Павел.
- Я не знаю. Меня учили только водить машину, а не копаться в ней. Что я доктор? Откуда я знаю, что с ней случилось?
- Вы позволите? - спросил сытый беглец. - Я посмотрю её, и, может быть, помогу.
- А что же я делаю? – фыркнула блондинка. – Я не позволяю, а прошу - посмотрите эту чёртову колымагу!
  Осматривая, Павел заметил, что машине ещё и года нет, что б так её оскорблять, да и пробег у неё совсем не большой.
- А что вы сделали с определителем уровня бензина?
- Что? - не поняла, блондинка. - А-а! Меня достала то ли муха, то ли пчела и я  прибила её  каблуком сандалии.
- Ясно. Ваша проблема всего лишь  в горючем. - Павел улыбнулся. - Канистра есть?
  Через пятнадцать минут на большой скорости он мчался в неизвестные города Великой Германии. За сорок марок, тормознул и отлил бензин, за триста он дал согласие отвезти блондинку в Дюссельдорф. Жизнь улыбнулась ему в образе весёлой и симпатичной попутчицы, по имени Марта Сальни. Но самое главное, эта попутчица поможет ему беспрепятственно пересечь границу Восточной Германии, так как все пограничные службы перед ней благоволят.
  Скорость. Как же он обожал скорость. Машина слушалась в умелых руках, а он чувствовал себя всё уверенней и уверенней. Они познакомились ближе. Блондинка - известная киноактриса, «не уже ли Пауль её не узнал?  Хотя это не мудрено, если он не смотрит платные ночные каналы. А если и смотрит, то тоже может не узнать. Цвет волос, одежду и причёски она меняет каждую неделю. Я сама уже не помню себя настоящей. Может, Пауль поработает на неё личным водителем? Но больше двадцати дать не могу. Ой-ой-ой, остановитесь на берегу того заливчика! Там дикий пляж, а я не захватила с собой купальника. Да и вы, наверно, купаться не собирались?» Не успела договорить, а на ней уже не было ничего кроме сандалий.
- Давайте остановимся на полчасика и искупнёмся.
  Приятно зашуршал песок под колёсами, и Павел съехал на берег. Полуденное солнце припекало, утомляя водителей и пассажиров. В воде плескалась дюжина отдыхающих самых разных возрастов и комплекций. Маленький водоём обрамляли густые кусты ивняка. Блондинка убежала, а Павел остался за рулём, сказав, что ещё не окреп после простуды. Через полчаса они мчались дальше, приближаясь к знаменитым городам Западной Германии, попасть в которые просто так было невозможно. Либо КГБ не пускало, либо количество денег. Они остановились в придорожном кафе перекусить. По радио у  стойки бара, Павел услышал информацию об утреннем побеге советского солдата, об изнасиловании дочки крупного хозяйственного начальника и о краже ста тысяч немецких марок. Сумма денег приблизительна и до сих пор идёт подсчёт убытка. Блондинка засмеялась.
- Какая чушь! Под этот побег они спишут не одну сотню тысяч. Ты ведь и есть тот советский солдат? - спросила она у Павла. - Не бойся. Меня можно изнасиловать, если будет желание, но, судя по твоему скудному заказу обеда, кража денег сильно преувеличена. Так?
  Павел, побледнев, сказал, что не понимает, причём тут он.
- Я же тебе сказала, не волнуйся. Ты в Западной Германии. Кстати, имя Павел, тебе идёт больше, чем Пауль.
  Она провела своей ладонью по его лицу. Погладила подбородок, прикоснулась к губам, слегка взъерошила волосы.
- Не уже ли такому красавцу нужно кого-то насиловать? Шестнадцатилетние девочки сами сегодня кого хочешь, изнасилуют. Или у вас там, в Советской Армии, сплошные маньяки? Пойдём в машину и займёмся сексом. Как ты на это смотришь?
  Павел смутился и спросил, не рано ли? На что получил ответ, что срок не играет существенных причин для отказа.
- В сексе не может быть рано или поздно. В нём должно присутствовать желание. Рано может быть по возрасту, потому что нет желания или поздно. Хотя, мне кажется, что старики тоже не утратили желания, просто они скрывают  их от нас. Она была хорошенькой?
  Блондинка пристально смотрела на Павла, от чего он смутился.
- Расскажи, как всё произошло.
  Павел хотел, было, снова возразить, но женщина перегнулась через столик  и громко зашептала.
- Они дали утром точное твоё описание, но после, почему-то его изменили. Я думаю, что в их интересах не найти тебя, а потерять. Понял, о чём я сказала? 
- Да, - сухо сказал Павел. - Но у меня документы в порядке и мне нечего волноваться.
- Конечно, Павел. Можно я тебя так буду называть. Иди в машину, а я зайду попудрить носик.
  Что-то его насторожило в попутчице. Предложение поработать на неё было заманчивым, и она помогла ему пересечь границу Восточной Германии. А это было очень трудно по тем временам. Или она действительно была так известна, что с ней просто старались не связываться. На таможне даже не стали смотреть её багажник, и на документы просто взглянули, шлёпнули свои печати и,  улыбнувшись, козырнули им на прощание. Она послала им какую-то улыбочку, понятную видно только им, и шепнула своими пухлыми губками международное "Чу-с". Он сидел за столиком маленького ресторанчика и пытался принять решение. Она вновь выросла перед ним и с удивлением спросила о здоровье. «Следуем дальше, - решил он, - сбегать от неё не время». В машине был поднят верх, раскинуты сиденья и прикрыты окна.
- Давай, давай, - шептала раздетая блондинка. - Ты мною любуешься уже второй раз, а я тебя раздеваю только воображением.
  Павел улыбнулся и, вползая, улёгся рядом с ней.
- Ты не боишься? Заниматься сексом с едва знакомым парнем опасно?
  Она улыбнулась и сказала, что у неё было огромное количество мэнов, и что она научилась отличать одних от других. «То что ты здоров как русский бык, не вызывает сомнения, а что беглый солдат, может пригодиться. И хватит рассуждать. Перед ним голая баба, а он задаёт ей глупые вопросы. Боишься, да не боишься».
  Во время маленького монолога, она стащила с него свитер и перевернула его тело на себя. Он почувствовал её упругость и бурно лаская, утонул в объятиях. Руки ловко изучали все тайные островки тела, быстро перемещаясь с одного места на другое. Плоть вскипала, и не могла уже  собою владеть. Целуя,  прошептал только одно слово и в ответ получил из бокового кармашка дверцы необходимый предмет. Она  помогла ловкими и быстрыми движениями спустить джинсы, оголив пылающий предмет восторга всех поклонниц Павла, он же в это время умело надел защиту. Блондинка стонала, выгибала спину, запуская свои коготки в его упругие ягодицы, чем добавляла огня в его каменную плоть. Они устали. Павел прошептал, что очень хочет спать. Она нежно погладила его волосы и предложила  продолжить отдых. Восстановив водительское сиденье, не утруждая себя лишней одеждой, блондинка легко вырулила на бесконечное шоссе и помчалась по крайней левой скоростной полосе.
  Пока молодой любовник смотрит свои печальные сны, я расскажу о красавице за рулём. Ей около 30 лет. Немка с Поволжья, которую родители маленькой девочкой вывезли в Германию к своим родственникам и как бы случайно потеряли. Ей сделали новые документы и записали на старшего брата отца, который чудом остался жив и лишь недавно умер, оставив своей приёмной дочке неплохое содержание. Девочка росла, интересовалась жизнью в России, читала на русском языке, любила смотреть русское кино и страстно влюблялась в русских мужиков, считая их самыми красивыми, интересными и мужественными. Главное, что она видела в русском мужчине, так это его открытость и искренность. Они, русские парни, всегда щедры на всё. На любовь, на дружбу, на деньги. Такой  души она не встречала ни в одном представителе какой-либо другой страны. Марта интересовалась русским театром, даже начинала учиться актёрскому мастерству, но неожиданное предложение изменило всю её жизнь. Она стала актрисой на одном из ночных закрытых каналов западного немецкого телевиденья. Её природная красота притягивала к себе многих богатых и не богатых мужчин. Но Марта была независима и поэтому ждала встречи со своим русским царевичем. Было отклонено множество предложений. Она не понимала, как это возможно вступать в брак по расчёту? Должно иметься только одно основание для вступления в брак: желание обладать друг другом. Если это желание удовлетворяется с обеих сторон, тогда можно рассуждать и о любви. За десять лет своей деятельности в качестве порнозвезды она ни разу не изменила своим жёстким жизненным принципам. На съёмочной площадке партнёр, за пределами студии, сослуживец или просто знакомый. Она добилась внесения в контракт пункта об этическом поведении партнёров вне студии и, конечно же, на самой съёмочной площадке. Многие актрисы до сих пор ей благодарны за это. Марта была очень красивой женщиной в Германии. Она была популярна и во многих других европейских странах среди любителей закрытых платных ночных каналов. Её гонорары с каждым годом росли, и в настоящее время она могла себе позволить полную свободу действий. Но для неё это было скучно. Вот и сейчас она возвращалась от своей племянницы, которой помогла выкупить небольшую гостиницу, но за оформление документов эти социалистические чиновники выкачали из них стоимость  трёхэтажного особняка. «Господи, - думала она, - когда, наконец, кончится этот коммунистический беспредел. Тем не менее, американский доллар сделал своё дело и подмял под себя всех чиновников Восточной Германии. Интересно, что будет с ним, когда в силу вступит этот, как его, евро. Единая европейская валюта». Блуждая по лабиринтам своих мыслей, изредка любуясь полуобнажённым попутчиком, она всё же подумывала, как ему помочь. Ярче разгоралась вечерняя иллюминация, начинались пробки, которых Марта не любила по нескольким причинам. Во-первых, на неё начинали глазеть водители попутных и встречных автомобилей, во-вторых, к ней лезли всякие попрошайки, рекламщики и просто любопытные люди, в-третьих, она не любила медленного процесса. Вот и сейчас, она стоит. Почему стоит? Вышла из машины и услышала приветственные сигналы водителей. Её узнали. Она улыбнулась и помахала всем в ответ. Вернулась и обнаружила отсутствие на себе трусиков. Мягкий свитер её спутника, который она надела на себя, конечно, прикрывал, но не достаточно, чтобы скрыть от мужского пытливого глаза все прелести известной девы.  «Ну и что? Они каждую ночь могут видеть меня не прикрытую. Воспользуюсь-ка я ситуацией», решила она и медленно, периодически нажимая на клаксон, тронулась с места. Мужчины незамедлительно уступали ей дорогу между полосами, отворачивая свои машины то влево, то вправо. «Боже, - думала Марта, - какой успех. Даже этот старый хрыч мне уступил, не уже ли и он смотрит мои каналы?» Старый хрыч помахал ей и улыбнулся своей вставной челюстью, получив в ответ воздушный поцелуй. Впереди, на большом перекрёстке шла проверка документов и досмотр машин. Молодой полицейский козырнул, улыбнувшись, погрозил пальцем и дал ей зелёный свет. Вот что значит быть звездой ночного закрытого канала. Марта волновалась  не зря. Вечерние издания поместили фотографию Павла на первых полосах, объявив его розыск.  Подкатив к мотелю, она заказала номер, купила газеты, напитки и бутерброды. Вернулась в машину, в которой, не просыпаясь, оставался беглец, вор и насильник. Шуршание газет прогнало сон, и парень открыл глаза. Они были полны слёз. Марта наклонилась к нему и, салфеткой промокнув влагу печали, спросила, отчего ему было так грустно во сне?
- Я видел маму, - поёжившись, ответил он, - она умерла несколько месяцев назад, оставив меня одного. Больше никого в России у меня нет. Веришь мне?
  Блондинка протянула ему несколько центральных газет, в которых обсуждался утренний побег Павла. Девочка вскрыла себе вены, но была спасена. Отец девочки обвинял Павла в краже трехсот тысяч марок из сейфа с казёнными деньгами, сослуживцы обвиняли в измене Родине и предательстве товарищей по Части. Пересохшее горло парня не давало произнести даже слово. Выпив всю колу из бутылки, молча снова упал на спину.
- Я не знаю, что мне дальше делать.
- Паша, - по-русски, с лёгким акцентом заговорила Марта.
  От изумления, спутник приподнялся на локти и впился в неё взглядом.
- Да, - продолжила она, - я знаю твой родной язык. И кто ты, знала с самого начала, когда ты пялился на мою задницу. Я не сообщила полиции, провезла тебя через границу лишь по той причине, что я этой чепухе не верю. Вот, пожалуйста, утром ты украл 100 тысяч, а вечером уже 300. Утром девочка обвинила тебя в изнасиловании, а вечером она вскрывает себе вены. - Она нежно на него посмотрела. - Какой же ты насильник? Тебя самого всю жизнь насилуют. Это видно по твоим бездонно печальным, но очень красивым глазам. Или я влюбилась в насильника?
- Не шути так, Марта, - произнёс он в ответ по-русски. - Я сам не знаю, что мне делать. Меня словно в дерьме искупали. Всё это не правда, веришь мне? - горячо воскликнул спутник.
- Да, да, да! - быстро ответила женщина. - Тебе надо менять внешность, менять документы, потому что их вычислят. Спрятаться надо в другой стране. Например, свалить в Голландию. У меня там есть верный друг, он поможет. Правда, он гей… Ты их не боишься? 
  Павел пожал плечами.
- Скорее они меня.
- А надо бы. Твоя внешность несёт опасность от них. Вот они-то частенько красивых мужиков откровенно насилуют.  Подпаивают, отключают и вперёд. Вернее в зад. Прецеденты были. Теперь, быстро в номер и спать. Захвати вещи из багажника. Наш 33-й, - бросила на сиденье ключ и энергично зашагала к служащему, чтобы отвлечь его внимание к Павлу.
  Парень, натянув майку, вышел, захлопнул капот и  прошёл, захватив сумки, в указанном направлении. В номере была одна кровать, но широкая. Павел разделся и проникнул в кабинку душа. Марта появилась, когда завернув бёдра полотенцем, он лежал и просматривал газеты. Тексты везде были разными. В одних было насилие, в других неразделённая любовь, в-третьих, фобия на почве подросткового климакса. Измену и предательство приплело только просоветское издание Восточного Берлина. Кража денег фигурировала во всех. Полковник-хозяйственник был уверен, что Павла не найдут.  Блондинка бросила на кровать большой пакет, в котором была одежда. Брюки, куртка, сорочка, а так же полуботинки.
- Как ты узнала мой размер? -  примеряя одежду, спросил он.
- Я не слепая, - ответила она. - Если обувь велика,  обменяю. 
  Он примерил. Точно, по размеру. Восхищённо поцеловал её. Марта отошла, взглянула и печально констатировала, что всё равно молодой парень притягивает к себе взгляд, а значит, может быть узнанным.
- Я купила тебе самую стандартную мужскую одежду в Германии. И всё равно ты в ней хорош. Действительно,  красивое испортить трудно. Но мы всё же попробуем. Давай мы тебя сделаем рыжим?
- Давай, - весело ответил он. - Рыжим, так рыжим. Тут такой цирк, что ничего другого не остаётся.
- Эта краска смывается. Ты не бойся, - заговорила Марта. Нам ведь только доехать до Роттердама. Придётся задержаться на пару дней. У меня по контракту осталось два съёмочных дня, и я не могу их пропустить. Большие деньги. Понимаешь? Мог бы и ты подзаработать.
- Как это? - удивился он. - Я же в розыске, а ты меня на съёмку приглашаешь.
- Глупыш, - засмеялась она в ответ. Лицо может быть другого актёра.
- Это что-то вроде дублёра? - спросил он.
- Можно сказать и так, - хмыкнула она, заканчивая наносить на его волосы краску. - Теперь сиди тридцать минут и смотри телевизор.
 Шум струящейся воды заполнил комнату. Эфир передавал новость дня - побег советского солдата, укравшего казну Части и изнасиловавшего дочку командира. В передаваемых интервью никто в это не верил, но  факты сильнее всех аргументов. Признание потерпевшей и отсутствие  всех денег. На вопрос, «Каким образом беглец имел доступ к сейфу»? отвечали, что «Замки всех четырёх дверей и  двух сейфов были варварски взломаны». В одном из интервью западного канала, бывший командир обратился к Павлу с вопросом о совести. «Я же к тебе как к сыну, а ты вон как поступил. Дочку тебе доверил, а ты обидел и сбежал. Мой тебе совет - на глаза мне лучше не попадайся». Павел, раскрыв рот от изумления и кивнул в ответ. Через полчаса Марта  потащила его в душ, и, высушив голову феном, воскликнула, что никогда в своей жизни таких рыжих красавцев не видела. В окно вползала ночь.
- Давай немного поспим, а на рассвете, пока свободны трассы, закончим наш вояж.
  Не сговариваясь, они дружно улеглись и моментально заснули. Павлу снилось лицо матери и предупреждение об опасности от женщины лежащей рядом. И снова бег, бег и бег. Мелькали лица сослуживцев, начальников, командиров и заплаканной «невесты», потерявшей «жениха». «Мама, - шептал он во сне, - зачем ты меня покинула?» Он плакал, и подушка была влажная от солёных слёз.
  Марта мирно спала, а беглец осторожно поднялся, взяв сигареты, вышел на веранду. «Отдаться в руки этой женщины или выбираться из сложившейся ситуации самому? - размышлял он, выкуривая третью сигарету. - Нужны ли новые документы? Или эти ещё не засвечены? Нужна кредитная карточка, нужен страховой полис, водительское удостоверение. Без них он может только передвигаться и не более. Так что, мамуленька, извини, но Марту послало провидение. Глупо будет отказаться от её помощи. От меня не убудет, если взамен ей нужна моя ласка и навыки вождения автомобиля». В постели он привлёк её к себе.
- Ну что, едем? - спросила женщина, вернувшись из душа. Она стояла перед ним полностью обнажённая и не защищённая так, будто это был её обычный повседневный наряд. Павел без стеснения рассматривал её и любовался формами красивой блондинки. Высокая, стройная, с длинными крепкими ногами, с кожей цвета нежного персика. Белые, с золотистым отливом, волосы волной падали на грудь, слегка прикрывая тёмно-коричневые соски. Маленький животик был сексуален и невольно обращал внимание на чёрную густую шапочку лобка, под которым скрывалась та главная сила, которая и управляет всем миром на земле.
- Нравлюсь? - спросила женщина.
- Очень! - прозвучало в ответ.
  Любовник умылся и через десять минут они уже мчались по утреннему шоссе. Машина легко шла с огромной скоростью и слушалась водителя безупречно. Марта посмотрела карту и сказала, что через полчаса надо будет свернуть с главной дороги. А ещё через полчаса они будут уже на месте. Подъезжая, она предупредила Павла, чтобы он ни в коем случае не вступал в диалоги, слушался  указаний и без разрешения не отлучался из её личной комнаты. Проехав более трёх километров вдоль высокой белой стены, они остановились перед плотными, выкрашенными в ярко синий цвет, металлическими, высокими и широкими воротами.
- Дай мне свои документы, чтобы оформить на тебя пропуск, как на моего личного водителя и сопровождающее лицо.
  Извлекла откуда-то фотоаппарат моментальной фотографии, развернула парня к себе, оправила на нём волосы и сделала несколько снимков.
- Оставайся в машине, никуда не уходи. Я скоро вернусь.
  Войдя в боковую дверь офиса охраны, она скрылась. Не было вывесок, каких-то обозначений определяющих территорию и зданий на ней. По верхнему краю высокого ограждения он заметил несколько камер наружного слежения. Что было скрыто за глухой белой стеной  не понятно. Павел откинул водительское сиденье, устроился и заснул. И вновь, спокойное улыбающееся лицо матери. «Ты одинок, но я всегда рядом с тобой. Найди православную церковь, помолись за упокой моей души и поставь свечку». «Непременно, дорогая, как только появится возможность,  я выполню твою просьбу» - прошептал сын.
- Сладкий мой, просыпайся. - Марта ласково щекотала его между ног и улыбалась. - Поднимайся и опускайся, - устанавливая кресло в вертикальное положение, весело щебетала она. - Твои документы в порядке. Качественно сработаны. Я проверила их по главному управлению, твой двойник затерялся где-то в России. За тобой нет никаких следов и Пауль никому не интересен, кроме меня. Вот твой паспорт, водительское удостоверение, кредитная карточка и страховой полис. Я открыла на тебя счёт и положила небольшую сумму, которую ты должен будешь отработать в течение ближайшего времени.  Ты легален, зарегистрирован по моему адресу и снимаешь у меня первый этаж.
- А сколько у тебя этажей? - спросил Павел.
  Она засмеялась.
- Не волнуйся, всего два и ещё маленький флигель. Это старинный немецкий особняк в готическом стиле, доставшийся мне от родственников. Но туда мы попадём через два дня. Я уже распорядилась, что бы управляющий приготовил твою комнату, закупил необходимые вещи для проживания и пригнал для тебя твой автомобиль. Если он тебе не понравится, то поменяешь сам.
  У него пересохло в горле, и он с трудом спросил, взглянув на часы, как ей удалось за такое короткое время всё оформить? Она рассмеялась его неподдельному удивлению.
- Интернет и хороший друг на студии, который всё и оформил. Сейчас ты с ним познакомишься. Заводи и поехали.
  Ворота раскрылись, и Павел въехал на территорию необъятных размеров, утопающей в зелени. Лучи июльского солнца освещали несколько корпусов павильонов, виднеющихся за деревьями густых лип, ольхи, берёз и дубов. Голубая вода искусственных бассейнов и естественных водоёмов отражала белизну пористых облаков.
- Мы едем по территории рая? - спросил Пауль, медленно ведя машину, ворота за которой тут же закрылись.
- Нет, - ответила Марта. - Это самая большая студия в мире по производству фильмов эротического содержания. Здесь же снимаются  передачи для моего закрытого платного канала. При чём плата поднимается, а количество клиентов увеличивается. Говорят, что благодаря моей популярности. Теперь поверни направо и припаркуйся около того чёрного БМВ. Это авто моего друга, который сделал тебе все документы. Сейчас ты его увидишь. Собственно, ты его уже видишь.
  С крыльца двухэтажного здания спускался высокий блондин в лёгкой пёстрой рубашке, шортах и кружкой горячего дымящегося кофе в правой руке. Пройдя в сторону стоянки, набитой до отказа машинами, он  без труда подошёл к кабриолету. Поставив ношу на капот, он обнял, дважды поцеловал вышедшую из машины Марту и пожал руку Паулю, назвав себя Эриком.
- Идём со мной, - скомандовал мужчина, - завтрак остынет.
  Они вошли в здание, которое «кипело» внутри, но  было безмятежным и спокойным снаружи. Мужчины и женщины разных возрастов молча занимались своими делами, улыбаясь и приветствуя вошедших коротким словом "морген".
- У меня есть два часа, поэтому я успею съесть твой завтрак, - весело проворчала Марта.
  Пройдя по широкому коридору, мимо раскрытых дверей разных съёмочных комнат, в которых шла уборка и подготовка, они поднялись на полуэтаж в помещение фотостудии Эрика. Войдя в него, Павел невольно смутился, увидев на стенах изображение Марты, других не менее красивых женщин, молодых мужчин, юношей, девушек в обнажённых и полуобнажённых видах. Эрик, заметив смущение, пригласил его в большое глубокое кресло, налил ему кофе, а на тарелке подал несколько тостов с беконом. Марта накинулась на фрукты. В широкой вазе она нашла черешню, сливы, бананы, яблоки и виноград. Набросав в тарелку всего понемногу, она рассказала Эрику о своих делах. Тем временем, фотограф вытащил из копировальной машины снимок Пауля, тот, что Марта сделала в машине.
- Красавец! - рассматривая, воскликнул хозяин. - Отдай его мне. Зачем тебе лишние хлопоты, дополнительные расходы?
- Перестань, - возразила актриса. Он не сможет, да и я не хочу.
- Ну почему, не сможет? - настаивал фотограф. Давай попробуем. Ты посмотри, какое роскошное лицо. Глаза. Глубина взгляда. Губы. А подбородок? Где ты найдёшь сегодня такой подбородок?
- Прекрати, Эрик! Идём, Пауль. Спасибо за завтрак.
  Спускаясь от фотографа, Павел спросил, чего хотел этот пухленький друг.
- Тебя, - послышался злобный ответ Марты.
  Она быстро прошла в свою комнату, в которой было много зеркал, большая ванна джакузи, душевая кабина, массажный стол и большая кровать с водяным матрасом. Отправив из комнаты двух девушек, которые занимались уборкой, она попросила вызвать массажистку и визажиста. Паулю предложила подождать в маленькой потайной комнатке, дверью которой оказалось одно из зеркал. Комната была просторной. Минибар, музыкальный аудио и видео центр, широкая тахта, накрытая покрывалом с густым ворсом кремового  цвета, составляли её интерьер. Большое окно, закрытое портьерой и жалюзи,  выходило во внутренний дворик павильона. Рабочие устанавливали свет вокруг бассейна, пробовали звук и выстраивали пёстрые ширмы с какими-то рекламными панно. «Как на спортивной арене. Зачем им столько прожекторов, когда и так полно солнечного света?» - задавался вопросом молодой человек. Он ещё раз осмотрелся. Налил в стакан немного алкоголя, выпил. Включил телевизор. Информационный канал передавал о волнениях в Югославии. О кадровых изменениях в  России, о появлении новых политических фигур, о грядущих переменах в Германии, которым способствует политика президента Горбачёва. В стране голод. Продукты выдаются по талонам. Запрещена продажа алкоголя. Забастовки шахтёров, нефтяников, рабочих крупных заводов. В России идут большие перемены. Но что он, простой водила из Боровичей, мог сделать для страны, в которой у него ничего не было.  Подумав, лёг на тахту.  «И что? Все два дня я должен буду просидеть здесь? Ни одной книжки».  Он, сын библиотекаря, не имел возможности читать. В Части прочёл всё, что имелось. Впрочем, выбор там был небольшой. Над ним постоянно подтрунивали и называли профессором. А прочёл он очень много всего. Даже то, что официально запрещалось и изымалось. Но его мать не уничтожала  книги, а прятала. Мысли вновь окунули его в воспоминания, а виски накрыли сном, как тёплым одеялом. Он спал, восстанавливая свои силы за все годы своей службы, за все годы своей жизни, так как выспаться ему не удавалось никогда. Завернувшись в крем, он сопел как младенец, беззаботно и не защищёно. Приснилась директриса школы, кричавшая на него, что он «мерзавец, насильник, вор и предатель Родины. Изменник, изменник», - хором подпевали учителя. «В тюрьму его, на каторгу, расстрелять, повесить на площади. Что б все видели, как мы с красавцами поступаем». Наступая на него, директриса больно пихнула в плечо, и он проснулся.
  Строгое лицо Марты вещало, что он обнаглел и что бы немедленно шёл к машине. В полудрёме парень подчинился, быстро встал, прошёл к выходу и наткнулся на толстого старика.
- Открой глаза, скотина, - услышал он окрик Марты, - позвони управляющему и сообщи, что мы сегодня приедем.
- Но Марта, - вдруг заговорил толстый, - ты не можешь уехать!  Обождите, молодой человек, - обратился он к Павлу. - Как вас зовут? 
- Пауль, Пауль его зовут, - крикнула Марта. И не распоряжайтесь моими слугами. Пауль, я тебя уволю, если ты будешь медленно выполнять мои поручения. Через четверть часа мы выезжаем. Я не буду больше сотрудничать с этими скотами.
- Марта! - чуть не плача, заторопился толстый. -  Погодите, Пауль.  Сейчас мы всё решим. Что тебе не понравилось? - обратился он снова к Марте. -  Не успели подогреть воду? Но ведь она и так была тёплой. От Рони пахло не изо рта, он просто хлебнул виски для смелости. Ты же знаешь, как они все тебя боятся. Оператора я уже уволил. Я согласен с тобой. Это вопиющая бестактность с его стороны. Но пойми, мы же все мужики, самцы, как ты нас называешь. И какой самец устоит перед соблазном прикоснуться к твоей попке или грудке. Ну, хорошо, хочешь, я удвою гонорар за этот день?
Марта, натягивая джинсы, остановилась,
- Сними оплату оператора за сегодняшний день, и я успокоюсь. Или гони этих свиней вон. Это работа, а не бордель.
- Хорошо, - оживился толстый. - Только давай продолжим. Ты посмотри, какой чудный закат.
- Ладно, - мягко улыбнувшись, ответила женщина. - Так и быть. Через полчаса я буду готова. Ну что стоишь, иди, досматривай свои сны, - по доброму кивнула Павлу.
  Толстяк ушёл. Павел стоял у выхода и с укором смотрел на Марту.
- Не сердись! - по-русски заговорила Марта. - Это был спектакль, понимаешь? Оператор позволил себе хлопнуть меня по заднице, а я на этом заработала примерно 20 тысяч марок, и он может, если я захочу, потерять работу.
- Наживёшь врага в его лице, - ответил Павел.
- Да, несомненно. Поэтому я  не настаиваю на  увольнении, но принести свои извинения он обязан. Ты не сердишься на меня? - ласково прошептала она, обняв, погладив волосы и поцеловав его в губы. - Какой ты, всё-таки, сладкий. Наверное, есть хочешь? В конце коридора на втором этаже есть бар. Повар-француз готовит изумительно. Сходи и подкрепись. Можешь пользоваться своей кредиткой. Всё, иди. Мне надо подготовить себя к последней съёмке сегодня. Работы часа на три.
  Павел вышел в коридор и пошёл по указанному пути. Навстречу ему попадались полуодетые девушки и юноши, одаривая своими улыбками. Они входили и выходили, тихо прикрывая за собой многочисленные двери комнат.  Наконец он наткнулся на неоновую надпись, заканчивающуюся стрелкой похожей на силуэт мужского члена. Парень поднялся  и увидел большое квадратное помещение с маленькими столиками и плетёными стильными креслами. Опустившись, он почувствовал себя уютно и комфортно. Зал был залит красным и синим светом, и заполнен на половину посетителями. Павел почувствовал на себе любопытные взгляды и стал украдкой рассматривать присутствующих. Трое парней, вероятно рабочих, сидели в дальнем углу и о чём-то бурно спорили. Две красотки, смеялись, обсуждая, вероятно, конфликт Марты с оператором. Толстяк, который только что уговаривал Марту, стоял у барной стойки. Заметив Павла, взял бутылку крепкого коньяка и прошёл быстрым шагом к нему.
- Пауль, дорогой, вот тебе хорошая выпивка, напейся и никуда свою пассажирку сегодня не увози. Где она тебя откопала? И как ты терпишь эту чванливую грубость? Тебе работать больше негде? Переходи ко мне. Вот у меня, где эти звёзды, - хлопнув себя по шее, закончил толстяк. - Если нужна будет помощь, звони, обращайся.
  Протянув визитку, он быстро удалился. Подошла милая девушка и спросила, чего желает господин Пауль?
- Вы меня знаете? - удивился посетитель, убирая визитку в карман?
Девушка улыбнулась.
- Марта просила позаботиться, так как Вы у нас впервые. Ужин приготовлен. Можно принести?
  Павел кивнул и попросил лимон под коньяк. Лёгкая музыка создавала атмосферу загадочности и тайны. Она звучала со всех точек зала, и было ощущение купания в тёплом молоке. Настольные лампы в виде маленьких грибочков притемняли едва различимые лица. Не у всех посетителей они были включены. Кто-то так и остался не узнанным. Говорили тихо, в полголоса, не нарушая общей атмосферы неги и спокойствия. Дымящееся мясо, тарелочка с нарезанным лимоном, ломтик хлеба и широкий низкий коньячный фужер стояли перед ним через три минуты. Девушка протягивала Павлу радиотелефон.
- Да, слушаю.
  В трубке голос Марты предупреждал, чтобы он ни с кем не общался  и  что она скоро к нему присоединится. «Коньяк можешь пить, так как никуда сегодня не поедем. Целую, пока». Он протянул трубку девушке.
- Меня зовут Эльза. Приглашайте, если что-нибудь будет нужно. Есть свободный кабинет. Там есть монитор. Хотите? 
  Павел благодарно кивнул и проследовал за Эльзой. Уютный приват-рум был прикрыт тёмно-синей бархатной портьерой, в таких же тонах обит тафтой и велюром. Круглый диван обрамлял овальный столик, в котором под стеклом были вмонтированы монитор и клавиатура. Эльза показала приёмы пользования и неожиданно задержалась у выхода.
- Вы так похожи на беглого солдата из Восточной Германии.
  Павел улыбнувшись, сказал, что это он и есть.
- Господин Пауль, Вы ни капельки не похожи на насильника и вора.
- Вы с ними встречались? - в свою очередь спросил посетитель.
- Нет, только в кино, - ответила Эльза. - Приятного отдыха, господин Пауль, - ласково сказала официантка и, задёрнув портьеру, тихо удалилась.
  Опрокинув полный фужер коньяка, и закусив долькой лимона, Павел проглотил содержимое широкой фарфоровой тарелки. В его желудок упал кусок телятины, хрустящий картофель, спелый помидор и свежая зелень в виде салата. Голод отступил, приятное тепло разлилось по всему телу. Он чувствовал себя превосходно. Включил монитор, на котором высветилось Меню из нескольких десятков пунктов. В нём предлагались  все каналы мира, среди которых были Москва и Ленинград. Павел навёл стрелку на столицу Советов. Высветилась красная надпись о временном прекращении трансляции канала. Тогда Павел щёлкнул на значке канала «Евроньюс», и появилась картинка, а затем и эфир канала продолжал своё вещание. Репортажи о волнениях в Югославии, о войне в Афганистане, о положении на Ближнем Востоке. О голоде в России, о криминальных убийствах, о перемещениях и отставках разных министров, о визитах первых лиц в Германию, Францию и Штаты. Нет, в Россию возвращаться Павел не будет. Поработает на взбалмошную Марту. Но что делать с внешностью?  Даже здесь, в полумраке его принимают за беглого солдата. Переключив на новостной канал Западной Германии, он с удивлением отметил, что о нём больше не сообщают. И верно, не такое уж крупное событие, его побег. Самое смешное, что в это не верят сами жители Германии. Разве что обыватели. Они-то опаснее всего. Первые стукачи и доносчики. Ведь за этим обязательно следует вознаграждение. Но если его документы в порядке, то чего ему опасаться? Разве что сходство. Мало похожих людей в мире? Сплошь и рядом. Беглец успокоился и расслабился. Бутылка заметно опустела, а он ни в одном глазу. Появилась Эльза на его призыв и принесла ещё одну. Только теперь он прочёл этикетку, что бы знать, что пьёт. «Хеннеси». Хороший коньяк, чёрт побери. Надо запомнить. Но почему я не пьянею? 
- Эльза, Вы можете составить мне компанию? - обратился он к девушке.
- Что Вы, мне нельзя. Я могу кого-нибудь к Вам пригласить, но только фрау Марте это может не понравиться. Она просила ограничить Ваше общение с другими. Видимо, Вы ей очень нравитесь. Я бы тоже в Вас влюбилась. Вы так не похожи на всех этих самцов, которые увиваются вокруг нас.
  На браслете Эльзы запищал медальон. Девушка взглянула и, извиняясь, удалилась к клиенту. Неожиданно вошёл высокий брюнет в кожаных облегающих брюках и таком же жилете. Длинные вьющиеся волосы, серьги в ушах и множество цепочек на шее. Глаза, губы и щёки были в макияже.
- Извините, я не помешаю, если побуду у Вас несколько минут? - Он выглянул в щель портьеры. - Сейчас он уйдёт.  Я прячусь от продюсера. Он мне надоел. Требует выхода на площадку, а я устал.
  Появилась Эльза.
- Герман, - возмутилась девушка. Что ты тут делаешь? Это кабинет господина Курта.
- Поэтому я здесь, - ответил парень в макияже. - Знаешь ведь, что сюда он заходит только после съёмок. Он хочет меня послать к Марте.  Член партнёра её не устраивает. Эльза, сколько можно эксплуатировать мои гениталии, - истерично шёпотом вопрошал он к девушке. - А это кто? Новая пассия Курта? Вот его бы и гнал к Марте.
- Нет, - зашипела на него Эльза, - это водитель-охранник Марты. И не приставай к нему, а то он рассердится и даст тебе по шее. Господин Пауль, - обратилась девушка, - разрешите этому навязчивому и капризному актёру здесь переждать несколько минут. Я за ним приду.
  Павел кивнул в ответ и жестом пригласил Германа присесть. Пришелец протянул руку, обнажив свою фарфоровую челюсть, и назвал себя. В ответ крепкое пожатие смутило гостя, а предложение выпить очаровало.
- Нет, но спасибо. Мне сейчас нельзя, иначе работать не будет. Вы здесь впервые? - спросил Герман.  Раньше не видел. Давно работаете на Марту? Она часто меняет своих водителей, но разрешает сюда приходить лишь тем, с кем спит.
  Павел помрачнел и сказал, что его это не касается, и попросил закрыть тему.
- Хорошо, хорошо, - тут же отреагировал любопытный гость. -  Не сердитесь. - Он хотел ещё что-то сказать, но внезапное появление господина Курта и окрик на Эльзу его прервал. Девушка оправдывалась, говоря, что Герман сам сюда вторгся.
- Предательница! - прошипел Герман ей в ухо, а на толстяка набросился с упрёками. - Я работаю сегодня, не покладая своего члена,  десять часов без перерыва.
- Ты за него получаешь не малые деньги, - ворчал продюсер. - Каждый дубль мне обходится в тысячу марок дополнительно. То он у тебя синий, то с какой-то сыпью. Что ты глотаешь, мерзавец? Почему ты отказываешься? Тебе же предложили двойную сумму за один дубль. Хочешь поссориться с Мартой? Я тебе это устрою. Работаешь на нескольких каналах, ещё капризничаешь. Что у тебя с ним? А ну, показывай! Извини, Пауль, - обратился толстяк к мирно наблюдавшему рыжему красавцу, - немного стриптиза. Снимай штаны.
- Я стесняюсь, - завопил Герман.
- Что? - засмеялся Курт. - Стесняешься? Кого? Пауля или меня?
- Пауля, - капризно прошептал актёр.
- Пауль, - обратился толстяк, - пожалуйста, выйдите на пару минут. Хотя не понимаю, зачем ему это надо. Его аппарат известен всему миру.
  Павел встал и, слегка качаясь, вышел в зал. Эльза, присутствующая неподалёку, сразу же его заметила и пригласила к барной стойке. Упитанный, маленького роста, усеянный веснушками на лице, маленькими и весёлыми глазами-угольками, бармен Поль поставил перед ним фирменный коньячный коктейль за счёт заведения в честь знакомства. Осведомился о вкусе ужина, именно он его готовил по заказу фрау Марты. Но у него есть ещё одно фирменное блюдо, которым Поль готов угостить.
- Вы, Пауль, взбудоражили население всего павильона. Только и разговоров о новом сотруднике нашей Марты. После Курта, она здесь на всё влияет. И надо сказать, хорошо влияет. Сказываются русские корни. Порно бизнес сложен и опасен. Он требует предельной осторожности, исключительной гигиены, сами понимаете почему. Чума двадцатого века - СПИД, угробила многих великих и талантливых людей. И ещё угробит. Поговаривают, что великий музыкант Меркюри, тоже болен. Жалко будет потерять его. Он здесь пишет какие-то куски своих замечательных клипов.
  Поль безумолку говорил, Павел его не перебивал и ел какую-то вкуснятину с грибами, с кусочками нежного мяса, залитыми сладковатым соусом.
- Ну, как? - интересовался Поль, наблюдая за ломтиками белого хлеба, исчезающими во рту Павла, которыми старательно затирал оставшийся соус на тарелке.
- Это вкусно, - проглатывая и улыбаясь, говорил гость. - Ничего подобного я не пробовал.
  Бармен, счастливо пожимая руку, благодарил за высокую оценку, называя его гурманом и другом.
- А теперь запейте всё съеденное рюмочкой абсента, только немного, чуть-чуть. Ну, как?
Но ответа Поль не услышал, так как из кабинки Курта вылетел выкинутый Герман со спущенными штанами. Разъярённый продюсер кричал убегающему актёру вслед:
- И что бы я больше не видел тебя на моём канале. Иди к своим пидорам, говнюк!
  Курт подошёл к стойке и потребовал стакан водки.
- Нет, ты представляешь, - обратился он к Паулю, как к старому знакомому. - Я отпустил Патрика, потому что был уверен, что этот мудила в форме, а у него герпес на всём члене. Ни какой грим это не скроет. Я сегодня влетаю на полмиллиона. Налей ещё и дай мне чем-нибудь закусить, Поль.
  Павел наблюдал за Куртом и удивлялся:  так могут пить водку только русские мужики.
- Дай твоей фирменной колбасы, Поль, и Паулю налей тоже водки. Ничего лучшего среди алкоголя нет, но её надо пить очень осторожно, в меру, как говорят русские. 
  После второй стопки, выпитой вместе с Павлом, Курт немного успокоился.
- Сейчас придёт Марта, и вы можете занять мою кабинку. Хотя у неё есть своя, - толстяк кивнул куда-то в сторону, - но она её уступила сегодня какому-то режиссёру. Эльза, - окликнул Курт, - гости Марты здесь?
- Да, - ответила девушка, внезапно появившаяся перед толстяком, - просили не беспокоить, пока они не выйдут.
- Много их?
- Две пары.
- Ладно, ступай.
  Эльза отошла, а Курт пригласил Пауля вернуться в его кабинку, захватив бутылку «Абсолюта» и пару стопок. Они устроились на синем велюровом диване перед монитором, выпили по стакану и закусили сочными горячими фирменными колбасками, которые лично принёс Поль.
- Ты загадочно появился, Пауль. Где она тебя нашла? На Востоке? Не отвечай, я всё понял. Крашенные волосы не скрыли твою похожесть с беглым солдатом. Не бойся, я тебя не выдам. Но сдаётся мне, что ты тоже можешь меня выручить. Ты же спал с Мартой? К ней ребята попадают чаще через постель, но потом начинают с неё требовать больше, чем полагается.  Оргазм на экране поддельный, чаще фальшиво наигранный. Но таковы условия.  Поможешь? С Патриком уже всё отсняли, но нужен крупный план. Понимаешь, о чём я говорю?
  Павел смущённо ответил сомнением о возможности эрекции в публичной ситуации.
- Ничего, - сказал Курт, - ты закроешь глаза, будет полная тишина, а Марта всё сделает. Оргазм уже отснят.
- Но я уже пьян, - возразил Пауль.
- У тебя будет время порезвиться в бассейне с Мартой. А это отрезвляет, поверь мне, - хлопнул по плечу захмелевший, но повеселевший толстяк. - На твой счёт я положу пятьдесят тысяч долларов. Годится? За эти деньги ты сможешь поменять что-нибудь в своей внешности. Иначе какая-нибудь сволочь всё равно тебя сдаст. Рыжие волосы тебя спасают только на солнце, а в павильоне ты вылитый русский беглец. Уж мне поверь.
- Марта обещала меня спрятать в Голландии, - сказал Павел.
- Где? У этого старого пидора? Ты не боишься, что он тебя распечатает? С твоей-то задницей, Пауль? Здесь ты пока в безопасности, а за пределами студии я не гарантирую. Тебя тут же продадут, либо попытаются купить. Будь осторожен с Мартой. У неё тоже не безопасно. Там много завистников, которые хотят ей говна. Будь осторожен. По студии тоже особо не разгуливай. От Германа держись подальше. Он и его дружки поставляют нам мальчиков, от которых только морока. Но за них хорошо платят, а гонорары терпимые. И что в них педафилы находят? Ни плеч, ни задниц, ни ног, ни писек. Не понимаю. Вот. Взгляни на свои руки. - Павел приподнял кисти, раскрыл ладони и повернул тыльной стороной. - Немного почистить ногти и загляденье. Натруженные руки шофёра. Разве не красота? Длинные, сильные пальцы говорят о твоей силе и мужественности, за руками всегда угадывается тело мужика. Мне даже не нужно смотреть твой низ, достаточно взглянуть на руки и я понимаю, что передо мной прекрасный самец, от которого просто стонут наши любительницы ночных каналов.
- Руки тоже будете снимать? - спросил Павел.
- Нет, к сожалению, в отснятом материале много рук Патрика. Но твои руки очень сексуальны и я бы сделал тебе на них предложение. Видел когда-нибудь в порно сосущие пальцы хорошенькими губками?
- Где, - мотнув головой, ответил собеседник, - я и порно-то всего один раз посмотрел. Мне не понравилось. То ли дело, когда она рядом с тобой влажная и страстная, открытая и на всё готовая, стонет, целует.
- Нас посетил девственник? - засмеялся Курт. - Так ты выручишь меня?
- Если получится и если согласится Марта, - ответил Павел.
- Её я беру на себя, не волнуйся. А сейчас, - толстяк взглянул на часы, - отправляйся к ней и в бассейн. У тебя час на восстановление сил. Надеюсь, что ни каких герпесов у тебя нет?
-  Я даже не знаю, что это такое, - смеясь, ответил солдат, выходя из кабинки. Вернувшись к Марте, он обнаружил её в джакузи.
- Ну что, приятно провёл время? Можешь не рассказывать, Эльза мне доложила. Герман ещё получит своё. Мог бы предупредить, мерзавец. Жрёт всякую химию. Боится потолстеть. А результат на лицо.
Павел неожиданно расхохотался.
- Где ты говоришь результат?
  Марта, поняв смысл сказанной фразы, закатилась громким смехом.  Она предложила ему раздеться и пойти в бассейн.
- У меня нет купальных трусов, - возразил солдат.
  Смеясь, женщина сказала, что никаких трусов не надо.
- А я стесняюсь, - смущенно ответил парень.
- Ты что, никогда не был на диких пляжах, удивилась Марта? А в общественных банях в России не раздеваются?
- Раздеваются, но только в своих отделениях. - Проворчал Павел, скидывая с себя одежду. - Вы моетесь вместе без стеснения, но я к этому не привык.
- А придётся привыкать, мой дорогой. Иначе ты выдашь себя с головой.
  Она вышла из джакузи, собрала его одежду в охапку и бросила в воду.
- Пока не высохнут, будешь ходить нагишом.  Понятно выразилась?
- Понятно, - прикрываясь руками,  ответил он. - Мало выпил.
Марта нажала какую-то кнопку и знакомая зеркальная дверь открылась.
-  Выпей.
Вошёл Курт, присел на край джакузи и выпалил заготовленную речь.
- Я предложил Паулю и он согласился. Через час Эрик будет готов.
Марта внимательно посмотрела на Курта и спросила, видел ли  он предлагаемые размеры.
- Я видел его руки, - парировал толстяк.
- И что, руки Патрика соответствуют рукам Пауля?
- Нет, но мы не будем снимать руки.
- Но размеры Патрика, на порядок меньше размеров этого молодого бойца, - сказала Марта и позвала Пауля выйти с двумя стаканами виски.
  Парень вошел, неся стаканы, и слегка смутился от присутствия Курта.
- Один стакан для него, - сказала актриса.
    Курт многозначительно помолчал, принимая коньяк. Перед ним стояли «Венера» и «Аполлон».  Он, волнуясь, отглотнул и выдавил.
- Это вас нужно было снимать в Лагуне или Смоковнице. Повернись,  Пауль. - Солдат крутанулся вокруг своей оси. - Не так быстро, но я успел заметить. Родинка у тебя своя?
- Где, - заглянула Марта?
- Ты как будто не видела, - проворчал Курт. - Можешь не отвечать, понятно, что своя. Да, парень. Красив. Подними подбородок, расправь плечи. Немного сутуловат, но это придаёт свой шарм. Сказывается многолетняя баранка? Тыл, мой странник, прикрывай и никому не показывай. Такие  на перечёт во всём мировом кинематографе. Не передумал предоставить своего красавца?
- Мы договорились, - смущённо откликнулся солдат. – Только поменьше свидетелей.
- Троих будет достаточно? Оператор, я и Марта. А теперь беги в бассейн.  Скоро будем снимать. Готовьтесь.
  Курт тяжело поднялся и вышел. Марта выловила утопленную одежду и распорядилась привести её в порядок. Затем присоединилась к Павлу, который наслаждался купанием. Он ловко уходил под воду, выныривал высоко, как это делают дельфины, снова погружался, переворачивался вниз головой, весело помахивая мускулистыми ногами. Заметив Марту, зашедшую с другого конца бассейна, он стремительно подплыл на глубине и поцеловал лобок. За тем, обхватив её ноги своими сильными руками, он вытолкнул красавицу из воды и, она, угадав предложение, снова нырнула в воду.
- Я в жизни не испытывал такого удовольствия, как сейчас, - по-русски прошептал ей Павел.
- А я никогда не получала такого наслаждения. - Весело призналась Марта. - Ни с одним мужчиной, как сегодня. Я  каждую минуту хочу тебя. Но ты не женишься на мне, я знаю. Нам не позволят.
  Они двигались рядом, оплывая друг друга.
- Я богата, но зависима от них. Пока не состарюсь,  меня не отпустят. Ни Курт, ни Герман.
  Он вновь привлёк её, и она почувствовала упругость его плоти.
- Мы одни? - Прошептал он.
- Нет, Пашенька, не сейчас, - отталкиваясь, прошептала женщина в ответ.
- А при чём тут Герман? - Вспомнил Павел.
- О, это целая банда. Стоит мне завладеть красивым парнем, его тут же отбирают. Либо он становится таким же, либо они его калечат. Некоторых просто убирают. Доказать трудно. Но я знаю, что это они. Ими управляет страсть к лёгким деньгам. Они завидуют мне, моему успеху, моему умению уговорить мужика. Я просто понимаю в них толк. Вижу привлекательность, сексуальность, харизму, их публичное обаяние. Рядом с красивым парнем любая женщина становится намного привлекательней. Красавец рядом с дурнушкой питает надежду всех неказистых женщин. Вот и ты, со своей внешностью можешь принести массу неприятностей. Поэтому, лучше спрятать тебя от них подальше.
  Марта вновь нырнула и повторила трюк Павла с поцелуем.  Вынырнув, она услышала:
- Например, в Голландию, к старому педику?  Курт предложил мне своё покровительство.
- Что?! - Вскрикнула Марта. – Он и про это знает?
- Он меня узнал, Марта. Знает, что я беглый. Мне ничего не остаётся, как согласиться. Голландия действительно опасна для меня.
  Подплыв к нему, она обняла его за плечи, обхватив ногами бёдра.
- Да он старый фермер, - возмутилась актриса, - какая от него опасность?  Ну, ублажишь его пару раз. Что, убудет от тебя?
- Как это я должен его ублажить?
- Дашь ему поласкать своего красавца. Он ни с кем не общается. Живёт один в окружении двух трёх работников, которые неделями его не видят. Уезжает на выставки и презентации своих фотоальбомов, а потом возвращается. Снимает, печатает, издаёт и снова уезжает.
  Оттолкнувшись от парня, она подплыла к ступенькам бассейна.
- Коровы у него прямо загляденье. Такие красивые, оказывается, животные.  Павел последовал за ней.
- Что-то я не пойму?  Ты настаиваешь уехать мне в Голландию?
  Он вышел из бассейна, по-детски попрыгал, вытряхнув воду из ушей, и укутавшись в широкое полотенце, присел на верхней ступеньке рядом с ней.
- Конечно, настаиваю. Здесь тебя не оставят в покое ни Курт, ни Герман. И я хочу тебя постоянно. Для моей работы это не желательно.
- Ладно. Ты меня убедила. Поеду к коровам. Курт действительно заплатит мне 50 тысяч?
- Да, только не из своего кармана. Это гонорар двухдневной работы Германа, которого обокрала сыпь. Он тебе этого не простит. С Патрика он взял бы своё, а вот с тебя отломить ему трудно будет. Опасайся геев в нашем бизнесе. Они не предсказуемы и жестоки. Не даром натуралы  бегут от них, как от чумы. Кажется, мы немного перекупались. Пошли в горячую ванну или душ. Ты весь в гусиных пупырышках.
  В душевой кабинке они встали, обнявшись, под горячую струю. Когда вышли, Курт поджидал их с горячим кофе и коньяком.
- Пейте и за работу! - ласково приказал он.
- Где? - спросила Марта.
- Где, где!  У тебя в будуаре. Весь павильон наблюдал за вашим купанием. Всё установлено, только я и оператор. На входе поставил охрану.
  Зеркальная дверь отворилась. Кремовое покрывало лежало за ширмой, а на тахте простыня цвета морской волны напоминала поверхность водной глади.
- Пауль, - скомандовал продюсер, - ложись на спину. Дайте ему что-нибудь под голову. Вот это покрывало Эрик сверни.
  Знакомая улыбка и подмигнувший глаз успокоили солдата. «Утренний знакомый у камеры всё же лучше, чем смакующий или завидующий чужак, - подумал Павел. - Ну, а старина Курт, это всё равно, что доктор». Он вспомнил, как проходил призывную медкомиссию и последнюю фразу старого уролога. «Сынок, - скрипуче произнёс он, - постарайся, что бы жёны командиров его не видели. Ох, и намаешься ты со своей красотой». Он аккуратно, старыми, пухлыми пальцами приятно пощекотал яичник, оттянул крайнюю плоть с головки, заметив, что держит в руках труженика, похвалил хозяина за содержание в чистоте, взял соскоб, попросил встать  к  нему спиной, наклониться и раздвинуть ягодицы. Когда Павел повернулся к доктору, тот иронично улыбался. «Взгляни-ка на своего красавца. Что это его увеличило?» «Ваши мягкие руки и симпатичная сестричка за ширмой». - Смущённо прошептал призывник. Эскулап засмеялся и сказал вполголоса только для него:  «Учись управлять своими желаниями, дружок, а то попадёшь, не ровён час, впросак». Дал ему успокоиться и уйти не замеченным для других.
Курт вывел его из воспоминаний.
- О чём вы думаете, Пауль? Что мешает? Марта, ты разучилась? Мне тебя учить? Пауль, закрой глаза, немного раздвинь бёдра и вытяни ноги. Ласкай Марта, ласкай. Его бёдра, пах, мошонку.  Покусывай головку.  Ну же! Погоди Эрик, тут нечего снимать. Выключи камеру, она сбивает его. Марта. Женщина отстранилась и зло прошипела.
- Шёл бы ты отсюда, Курт. Мы с Эриком сделаем всё без тебя.
- Хорошо, - сказал толстяк. - Если мне не понравится, будете делать дубли за свой счёт.
  Он вышел. Марта легла на Павла. Поцеловала его глубоким поцелуем, за тем стала искать эрогенные зоны за ушами, у ключицы, куснула соски, нежно гладя руками торс. Подбираясь к ягодицам и зажимая их своими коготками, пощекотала анальное отверстие. Губами втянула в рот его яички, и член моментально вырос. Дав знак Эрику, женщина взяла в рот пылающую головку, затем, покусывая, на одну треть  заглотнула член. Эрик, поправив свой, постанывая, кончил, но продолжал снимать. Павел, утопая в неге, задерживал и учащал дыхание, чем невероятно возбуждал и женщину, и оператора. Марта добилась оргазма и член, содрогая мужчину, выбросил обильную струю спермы  на лицо и волосы красавицы.
- Эрик, оставь нас. Можешь показать материал Курту.
Оператор, энергично отключив камеру и свет, вышел, а Марта вновь стала ласкать отдыхающего «жеребца».
- Ты хочешь повторить, - удивился Павел?
- Да, - ответила любовница. - Только теперь ты доведёшь до оргазма меня.
  Он обхватил её тело своими крепкими руками и, раздвинув коленями  бёдра, медленно вошёл. Она застонала.  Люфтуя,  он двигался, давая ощутить полноту и крепость своего орудия. Затем, приподняв её, закинул ноги на свои плечи и со всей силы, толчками массировал её плоть. Головкой он ощущал предел. Она стонала, извивалась, цеплялась за его ягодицы, расцарапав их в кровь, и получила свой оргазм. Такой длительный  Марта испытывала впервые. Оба кончили одновременно и не расцепляясь, повалились на бок. Смотрели друг на друга, учащённо дыша. Она гладила его по щеке и со слезами предупреждала.
- Не отпущу тебя, Паша. Ты мой принц. Долгожданный        русский царевич. Я люблю тебя, мой беглый солдат.
  В ответ он вытер её слезу, провёл большим пальцем по губам и прошептал,
- Это не возможно. Мне придётся отказаться вообще от любой помощи.  Необходимо просто спрятаться. А разве можно это сделать в густо населённой Европе, где, благодаря жестокому телевиденью, уже всякий обыватель знает меня в лицо?
- Значит надо его поменять. Усы, борода, цвет, причёска.
  Во время этого диалога, Павел вновь возбудился, благодаря сокращающимся мышцам партнёрши. Она время не теряла и  поддерживала огонь в чреслах.  Солдат лёг на спину, а Марта, оседлав его верхом, как наездница, помчалась навстречу новым ощущениям бушующей плоти. Широкие ладони придерживали «персики» её красивой груди, пощипывая пальцами набухшие от желания соски. Согнув ноги в коленях, он интенсивно помогал женщине достичь желаемого оргазма. Вскрикнув, содрогнувшись всем телом, она упала на его широкую грудь, прошептав тираду о своей смерти. Красавица медленно сошла с него и перевернулась на спину.
- Вот такими должны быть любовники. Многие благодарны нам за то, что мы делаем в этой индустрии. Мы помогаем всё тем же обывателям научиться искусству половых отношений. Понимаешь, о чём я говорю.
- Да, - ответил Павел. - Я шёл к этому годы. У нас доходило до того, что женщины накладывали на себя руки после орального секса, а мужики, попробовав это со специалисткой, не могли удовлетворять своих жён без менета. Один автомеханик, который уговаривал свою жену научиться и ни в какую. В итоге развелись. Он потом долго искал себе женщину, которая бы удовлетворяла его запросы. Да и не всякий парень готов поласкать киску своей подружки языком. Этому тоже надо учиться.
- А где же ты прошёл свои университеты? - лукаво спросила Марта.
- Была  учительница. Выбросил сожитель из окна. Царствие ей небесное. Её, первую, буду помнить всю жизнь.
  Он встал и присвистнул, увидев кровь на простыне. Она засмеялась.
- Потерял девственность?
  Павел подошёл к зеркалу, вывернулся и посмотрел на свои ягодицы. Четыре алые полоски на правой и левой стороне украшали тыл. Он улыбнулся, подошёл к тахте и упал на живот.
- Твоих рук следы, тебе и смазывать.
  Женщина, легко поднялась, схватила начатую бутылку с виски и плеснула на раны любовника. Потерпевший вскрикнул,  перевернулся,  выхватил бутылку  и вылил оставшееся содержимое себе в рот. Марта принесла сухую и выглаженную одежду Павла. Она сообщила, что Курт приглашает отужинать у Поля, и что в их честь, он устраивает вечеринку. Павел, принимая душ, отреагировал, что для ужина его организм готов, а вечеринка немного смущает. Но, тем не менее, он рад, что дублей делать не надо. Покинув кабинку, просушивая тело мягким полотенцем, он обнаружил брюки, куртку из тонкой кожи чёрного  цвета с красной отделкой и рубашку.
- Я должен это надеть, - спросил он Марту?
- Подарок тебе, Павел. Хочу, что бы мой кавалер вызвал у всех здешних красавиц неподдельную зависть. Пусть все присутствующие гомики лопнут от зависти.
- Они тоже там будут?
- Куда от них деться? - Выходя из кабинки, воскликнула красавица. - В честь тебя, я надену своё самое дорогое платье от Лагельфельда. Вот, смотри.
  Она извлекла из коробки чёрное, с золотыми прожилками, на тонких бретельках, длинное шёлковое платье. Позолоченные босоножки завершали наряд изысканного вкуса. Марта насухо вытерла тело и без нижнего белья надела свой наряд. Присев к одному из зеркал, она быстро нанесла макияж и, завершая подкрашивать губы, застыла, увидев отражение своего любовника. Костюм на нём сидел исключительно. Тёмно-красная сорочка была в сочетании с красной отделкой костюма и сексуально обтягивала торс парня.
- Нет, - воскликнула женщина, - ты слишком хорош даже для меня. Снимай рубашку. Тебе в ней будет жарко. Вот, надень эту тонкую майку.
Она извлекла из какого-то ящика чёрную стильную майку от Готье.  Он покорно выполнил её требование и произвёл на неё ещё большее впечатление.
-  Хорошо, - сказала она. - В конце концов, сегодня никто и мысли не допустит, что видят перед собой беглого солдата.
Она взбила свои пышные белые кудри, взяла его под руку и  замерла перед зеркалом.
- Можно на обложку - кивнув на отражение, произнёс Павел.
- Все сдохнут! - Прошептала Марта.
- Ты восхитительна! И этот, рядом с тобой, тоже ничего. Мы с тобой гармонируем.
- Не забывай, что тебя зовут Пауль Рюдель и будь осторожен.
- Да, да, - смеясь, он повторил за ней. - Рюдель, Рюдель. Ещё, какой Рюдель.
- Точно, - прошептала она, поджимая на ходу его член. – Огромный Рюдель.
- Не порви мне штаны, красавица. – Мягко отстранив её руку, весело отреагировал он.
   Двигаясь по пустому коридору в сторону кулинарного царства Поля и поднявшись на последнюю ступень, ведущую в бар, они наткнулись на чёрную пустоту.
- Это что, - громко воскликнула Марта, - шутка?
  На фразу тут же вспыхнул экран и на нём красивые губы ласкали невероятных размеров член Павла.
- Господи, - прошептал Павел, - как они его увеличили. Это же с ума сойти можно. Как у слона.
- Ракурс, Павел, ракурс. 
- С членом Патрика нельзя было сотворить подобное?
- Нет, - возразила Марта. - Природа подшутила. Он у него длинный, но тонкий. У него красивая, мохнатая грудь, стройные волосатые ноги, симпатичная попка, а шевелюра на лобке требует постоянного ухода. Устанешь избавляться от  волос, пока добьёшься результата. Поэтому я всегда отказываюсь или требую брить.
  На обильный выброс раздались аплодисменты, и вспыхнул яркий свет.
- Лучший эпизод этого года, - воскликнул Курт. – Вручаю  чек  на предъявителя. В любом банке мира, кроме, конечно…  - Он осёкся. - В общем, ты сам знаешь…  Вот держи.
  Все вновь зааплодировали. Курт обняв Павла и похлопав по спине, ещё раз поблагодарил. Герой засунул чек в задний карман брюк и стал смущённо принимать поздравления от разных не известных ему людей. Он не понимал, за что его благодарили. Каждый подходил, обнимал его, пожимал руки, а кто-то позволял себе пожать и  его плоть, на что реагировала Марта. Она грозно отводила руки любопытных. «Нет, нет, - смущённо оправдывались они. – Мы не претендуем. Хочется убедиться, что это подлинный». Последним подошёл плачущий Эрик.
- Что с тобой, мой друг? - Изумился Павел.
   Вытирая слёзы, оператор шептал ему на ухо.
- Давно хотел познакомиться с таким красивым парнем, как ты. Мечта сбылась. Ты назвал меня другом! Это выше моих сил. Я твой раб на всю оставшуюся жизнь.
- Брось трепаться! - Гневно встряла в разговор Марта. - И не мечтай. Иди к себе и утрись. Просохнешь, возвращайся.
- Ну почему? - Воскликнул Эрик. – Как только у меня появляется красивый друг, тут же, какая-нибудь дрянь встаёт между нами.
- Успокойся, - обняв своего свидетеля, проговорил Павел. - Ты мне теперь, как брат. Твоё присутствие на таинстве моего оргазма нас породнило. Марте я не достался. И она вовсе не дрянь. Слишком всё сложно, дорогой. Так что, действительно, успокойся и возвращайся.
  На смену оператора подошёл Поль. Он пожал своими пухлыми руками плечи героя вечеринки и пригласил к столику в центре зала. Марта была восхитительна. Четвёртый стул был свободен и Курт спросил, кого бы Пауль посадил на свободное место. Ответ был дан незамедлительно.
- Эрик к нам вернётся.
- Господа, прошу выпить за нашего гостя, который просто спас наш съёмочный день, гарантирующий выпуск новой обязательной программы.
  Все громко воскликнули «чин-чин» и выпили. Заиграла роскошная мелодия западногерманского оркестра и Марта, воскликнув, пожаловалась, что давно не танцевала. Она потянула Павла, но тот, смутившись, стал сопротивляться. Он может и прекрасный водитель, любовник или ещё кто, но ни как не танцор.
- У-у, какой! Тогда просто стой, что-нибудь делай под настроение, а я вокруг тебя потанцую.
  Павел улыбнулся, встал и начал крутить воображаемую баранку, слегка приседая под ритм мелодии. Это выглядело так забавно, что многие присутствующие стали ему подражать. Если женщины крутили баранки, то мужики кружились вокруг них, а если наоборот, такие же танцоры, как герой, то девушки отплясывали так же, как Марта. Всем хотелось походить на красивую пару хоть в чём-то.  Курт весело, на ходу заправлял "шофёра" подавая ему фужер за фужером. Поль усадил Марту за своё очередное изысканное блюдо с трюфелями и подпаивал абсентом. Она потеряла бдительность, но, тем не менее, не переставала следить за передвижениями Павла. Вот он за столиками костюмеров и осветителей, пожимает руки  декораторам, а затем  "подъехал" к финансистам с какими-то размалёванными бабами. После отдела продаж, когда она увидела, что главный менеджер и его друг провайдер обнимают его, и чья-то рука  гладит героя по заднице, она решила, что пора с этим заканчивать. Она встала, но ноги её подкосились, и она упала на стул.
- Чем ты меня подпоил, Поль? - тяжело спросила женщина повара.
- Это  абсент, дорогая. - Прозвучал ответ лукавого повара.
  Марта снова взглянула в сторону Павла и не увидела его.
- Поль, дорогой, найди мне Эрика, и пусть он найдёт Павла, то есть Пауля и приведёт его ко мне. Слышишь? Чует моё сердце, что против него начинается брожение.
- Да ну, что ты, Марта? - Возразил кулинар. - Кто может обидеть нашего дорогого гостя?  Смотри, он танцует в обществе твоего Эрика.
- Тогда скажи ему, что б привёл его ко мне. Проводи меня до коридора, а то я свалюсь с твоей чёртовой лестницы.
  Уставшие гости стали расходиться, прощаясь с виновником праздничной ночи. Курт сопел в своей кабинке, а Поль ещё не вернулся от Марты.  Некоторые гости заходили в бар и прихватывали бутылочку вина. Всё оплачено, оправдывая свои кражи, говорили они Эльзе. Наконец, Павел вспомнил о Марте и предложил Эрику её найти. Опершись друг на друга, они спустились из бара и направились в сторону фотостудии. Из комнат павильона доносились специфические звуки. Технические службы отрывались на всю катушку. 
- Она, скорее всего, пошла ко мне, - прошептал  блондин. - Вот увидишь. Она когда напьётся, то вспоминает о своём старом друге. Это же я  привёл её в этот бизнес.
- Это плохой бизнес, Эрик! Это просто вселенский блуд! Ты согласен, братишка? - Последнее слово он произнёс по-русски.
- Тихо, тихо, - беспокойно зашептал оператор. - Тебя могут услышать, а это нам ни к чему.
  Павел приложил указательный палец к губам и прошипел «т-с-с!»  С трудом, забравшись на полуэтаж Эрика, они вошли в знакомое помещение, где утром хозяин угощал гостей завтраком.
- О-о! - Воскликнул Павел. - Здесь я был. Ты всех имел? - спросил гость, указывая на фотографии молодых обнажённых людей.
 - Это лишь пробы. Ни кто не прошёл. Курт всех бракует. Ему подавай красавчиков таких, как ты.
- Красавчик! - возмутился Павел. - Ты что, не видишь?  Русский парень, сирота, без семьи, без родства. Шоферюга, одним словом, на которого повесили изнасилование, кражу с взломом и побег. По мне тюрьма плачет.
  Гость неожиданно упал около кресла и зарыдал, уронив голову на сиденье. Он не мог успокоиться, и слёзы шли в три ручья. Эрик испугался. Он приподнял его, обнял и стал успокаивать.
- Всё будет хорошо, - шептал он, гладя беднягу по голове. - Всё у тебя будет хорошо. Хочешь, я подарю тебе свою машину? Хочешь?
- Зачем? - удивился Павел. - Что бы первый же остановивший коп сдал меня?   Где  Марта? Я согласен уехать в Голландию.
- Куда? - удивился Эрик, - В Голландию? Ну, нет, он тебя не получит.
- Почему? - удивился солдат. – Она уверяет, что там будет спокойно, и никто мной интересоваться не будет.
- Конечно, кроме старого педика, - возразил Эрик.
- Ну и что, - продолжил Павел, - ублажу  и  будет доволен.
- А ты знаешь, как это делается или хотя бы видел? - спросил его с неподдельным любопытством оператор.
- Конечно, нет. Научит. Не пойму, куда ты клонишь? - подозрительно спросил Павел. - Ах, да. Марта предупредила, что ты тоже любишь мужское мясо.
- Да, люблю, - с обидой в голосе произнёс Эрик. - Это не мешает мне профессионально делать свою работу.
- Да ты не обижайся, братишка. Мне по барабану. Ты классный мужик и мне с тобой, собственно, комфортно.
- Правда? - Прослезился оператор. - Ты меня не презираешь за это?
- А чего мне тебя презирать?  Любишь ты мужиков, так и люби себе на здоровье. Главное говна людям не делай. Давай, выпьем, что ли. Есть у тебя?
– Конечно! - Воскликнул счастливый хозяин и налил гостю полный фужер виски.
- А себе? - Воскликнул Павел.
- Конечно, - весело откликнулся хозяин. - Только пойдём к моему бару.
- У тебя тоже есть бар? - Удивился гость.
- А как же!  Вставай и пойдём. Ты же не видел всей моей студии?
- Нет, - вставая, произнёс парень. - Если снова ступеньки, то я пас.
- Иди за мной.
  Стена с фотографиями уплыла куда-то в сторону, и Павел шагнул в залитую ярким светом студию.
- О-о! - удивлённо воскликнул гость. -  Уже день? Здорово. А мне казалось, что ещё ночь.
  Он оглянулся и увидел вокруг себя качественные проекции разных видов. Здесь был пляж и чистая вода у скалистых берегов, с другой стороны густой лес и красивый ландшафт со средневековым замком. Экзотические тропики с прыгающими обезьянками, а рядом пышный зал какого-то великолепного дворца.
- Ну что? - спросил Эрик. - Впечатляет? Могу работать, не выходя из студии.
- Здорово! - Воскликнул Павел.
- Держи свой виски. - Оператор подал гостю его фужер, а сам взял другой.
  Осушив и вернув свой фужер, Павел удивлённо взглянул на своего приятеля и замертво свалился на пол. Моментально протрезвев, Эрик отставил свою порцию, наклонился и потащил гостя к ближнему экрану. «Тяжеловато мясо», - проворчал оператор. Свалив его на ковёр с длинным ворсом, имитирующим сочную канадскую траву, хозяин стал быстро стягивать с Павла одежду. С трудом снял куртку, легче с майкой, а брюки, вместе с трусами просто соскользнули. «Да, мальчик, на тебе я могу хорошо заработать. Член отснял, осталось тело». Он быстро притушил свет, оставив только лучи направленные на парня. Убрав все тени, он стал выстраивать из бесчувственного тела разные позы. Сначала, сгруппированным на правом боку. Затем, на левом. Перевернул на спину и раскинул его красивые стройные ноги. После этого фотограф перевернул отключенную модель на живот, раскинул ноги, поправил член и стал снимать ягодицы. Истекая слюной, он не выдержал, спустил свои джинсы и опустился на колени между бёдер Павла. Дрожащей рукой он погладил свежие царапины от ногтей Марты и злобно прошипел – Сука! Как можно портить такую красоту? - Он поцеловал каждую царапину и, как верный пёс, вылизал. Затем, он попытался ввести свой короткий, но довольно толстый член, но анус у спящего не поддавался. Тогда Эрик нашёл крем, обильно смазав им, стал массировать задний проход жертвы.  Павел громко пустил воздух, и оператор вошёл, кончив, не успев насладиться своей победой. Поднялся, отошёл и сделал ещё несколько снимков. Затем, приподняв зад парня, поставил его в известную позу, и снял с разных сторон. Злодей был доволен, предвкушая большую прибыль. Он извлёк трусы и стал их надевать, перевернув гостя на спину. Дотянув их до бёдер, он ещё раз полюбовался. Осторожно взял в руку и почувствовал упругость плоти. О чудо, член парня стал расти на глазах. Этого он не ожидал. Эрик схватил камеру и стал снимать.  Понимая, что не добьётся оргазма похищенного гостя, всё же взял член в рот и, покусывая, стал мастурбировать не только у Павла, но и свой. Размеры увеличились, и Эрик дополнил съёмку. Не выдержав,  отбросил камеру, упал на спящего парня и, облизывая его член, головку, ствол и яички, неистово мастурбировал свой. Наконец он кончил, но и Павел заводил своими бёдрами. «Бог ты мой, - подумал оператор, - не уже ли такое возможно? Ну да, - сам же себе отвечая. - Ведь бывают же с нами во сне эти, слово забыл, извержения». Он снова взял в рот член своей жертвы и, мастурбируя рукой, зубами покусывал головку. Павел застонал и выбросил слабую порцию спермы.  «Вот зараза, - послал в адрес Марты своё ругательство друг. - Всё из него выдоила».  Он вылизал ту малую толику семени и член упал. Не только у жертвы. Эрик завершил «операцию» с трусами, за тем, натянул брюки,  майку и застегнул молнию. «Теперь можешь валить в Голландию». Подложив под голову Павла куртку, налил себе виски и выпил с чувством выполненного долга.  Надел  штаны, так как других вещей он с себя не снимал, и улёгся рядом с Павлом. «Может он ничего не заметит?» - подумал Эрик и выключил свет. Парень неожиданно повернулся и, обняв фотографа, по-детски засопел. «Перед Мартой оправдываться не надо, - размышлял оператор. - Скажу, что не захотел её беспокоить и напросился к нему на ночлег. Нет, дорогая, выбрось эту чушь из своей головы, между нами решительно ничего не было. Ему так понравилась трава, что он здесь и уснул». Мысли ему понравились, и счастливый Эрик закрыл глаза. Не успел он досмотреть первый сон, как рука Павла, осторожно ощупывавшая лицо соседа по ложу, переместилась на горло, затем проверила торс и соскользнула на  член.
- Ты кто? - послышался сиплый голос соседа.
- Эрик, - беспокойно раздался голос оператора.
- Эрик, Эрик, - бормоча, продолжал Павел. – Что ты тут делаешь, Эрик?
- Сплю, - ответил братишка.
- А почему со мной? Где Марта? И где мы находимся? Я так надрался, что ничего не помню.
Павел сел, потрогал вокруг себя ковёр.
- Мы  на лужайке?  Почему так темно? Все звёзды выключены или небо так затянуто, что не зги не видно, - размышлял вслух искуситель. - Почему молчишь? Или тоже ничего не помнишь?  Мы шли к тебе, потом берег моря, какие-то лианы с обезьянами.  Или  приснилось? А где Марта?
- Ты не хотел её беспокоить. - Ответил  хозяин. - Поэтому, мы пришли сюда, в мою студию и легли на ковёр, имитирующий канадскую траву. Теперь мы, может быть, поспим?
- Ладно, - согласился Павел. - Мне что-то не по себе. Как-то свежо. Можно я укрою себя этой травой? - Он потянул на себя ковёр и укрыл себя и Эрика с головой. - Нет, - изрёк он, - стало душно от наших выхлопов. А ты молодец, пьёшь, как  русский мужик. Я  по этой части слаб. Быстро хмелею.  За всю жизнь столько не выпил, как за эти два дня. Странное дело, меня ищут две страны, а я здесь трахаюсь, ем всякие вкусности и пью отличный алкоголь. Гримаса судьбы. Да мне, собственно по х… - Последнюю фразу он произнёс по-русски.
- Что это обозначает? - спросил Эрик.
- Всё равно, - пояснил Павел. - Слушай, у тебя есть здесь горшок, ночная ваза, клозет? Я сейчас наложу в штаны, понимаешь. Задница просто горит. Может, геморрой? У нас всякий шофер  страдает.
  Эрик приподнялся, включил свет и показал направление, где гость сможет найти желаемую комнату. Павел быстро вскочил и, шатаясь, влетел в туалет. Нащупав выключатель, осветил пространство и быстро уселся на стульчак, скинув штаны.
- О-о-о, - прохрипел он блаженно. - Даже в этом природа нас радует и ласкает. Я приму душ, ты не возражаешь? - спросил гость.
- Конечно, конечно, - ответил, переведя волнение, хозяин.  «Может признаться ему? - неожиданно пришла мысль в голову. Но как он отреагирует? Всё-таки, ручки шофёра размажут по стенке, не отодрать». Появился Павел, принявший холодный душ и, улыбаясь, сообщил, что ему стало легче. Вероятно, вчера он посидел на камнях бассейна, и его прихватило. С ним такое уже было во время службы. Повалялся на бетонном полу, а потом свечки три дня вставлял.
- С тобой такого не было?  Спишь, что ли?
- Нет, дорогой, не сплю, - ответил Эрик.
- Я  думаю, - продолжал гость, - может ну его, этого голландца с его коровами. Приму предложение Курта, буду обхаживать Марту или ещё кого, кто пожелает. Вон, Эльза, например, глазки мне строила.
  Хозяин поперхнулся. Он не ожидал такого поворота в решении солдата.
- Тебе решать, конечно, но  Герман, твой злейший враг, может тебе здорово нагадить. Ты  его гонорар хапнул.
- Ничего я не хапал. Слышал, что сказал Курт. Я спас ваши задницы. Только я одного не могу понять. Не уже ли без этого эпизода не обойтись?
- Нет, - ответил, фотограф. - Фильм посвящён оральному сексу. Твой член понравился генеральному продюсеру. Мне вообще кажется, что беда с герпесом у Германа, это чьи-то происки. Может, самой Марты. Они терпят друг друга. Но приходится работать. Его член, конечно, уступает, но не на много. Просто Марта желала твоего мяса. Тебе придётся уехать из страны, иначе эта голубая сволочь тебя сдаст. Марта проснётся не раньше двенадцати, а сейчас только девять. Ложись, поспи ещё.
- Ладно, - согласился Павел. - Только не приставай, а то на душе тошно.
- Ну что ты, - обиделся Эрик, - разве я могу?
- Вот ещё, - возмутился солдат. - Если этот старый хрыч в Голландии захочет, ему будет можно, а тебе, значит, нельзя. Ладно, Эрик, можешь слегка пристать. Попытаюсь понять, что вам такого нравится в грубых волосатых мужиках. 
  Он улёгся на правый бок рядом с блондином, по-детски подложил руки под щеку, улыбнулся, закрыл глаза и моментально уснул. Эрик любовался спокойным и красивым лицом русского парня и размышлял.  Ему стало стыдно от своих намерений заработать на снимках, но и уничтожать тоже жалко. Уж слишком хорош материал. Фотограф поднялся, собрал аппаратуру и вышел из павильона в салон, где ещё утром вчерашнего дня угощал своих гостей завтраком. Перед ним стоял Герман, поедал фрукты и хитро улыбался.
- Кто там у тебя? - шёпотом спросил актёр.
  Эрик поинтересовался способом проникновения не прошеного гостя. Тот пожал плечами:
- Дверь была не заперта. Я искал Поля. Кушать хочется. Нашёл твои фрукты. Не возражаешь?
- Конечно, нет, - откликнулся хозяин. - Угощайся, если хочется.
- Так кто там у тебя? - настойчиво интересовался Герман. - Кто-нибудь из наших?
  Фотограф убрал аппараты в сейф, запер и, повернувшись, взволнованно попросил Германа забирать все фрукты и уходить. Нужно готовиться к натурным съёмкам.
- А крупников уже не будет? - переспросил актёр.
- Нет. Ещё вопросы?
- Конечно! - волновался Герман. - Я же всё почистил. Смотри, ни единого пятнышка, ни единого пупырышка. - Герман ловко стащил с себя брюки до коленей и показал оператору всё, что можно было показать.
- Действительно уступает, - вслух произнёс фотограф.
- Что уступает? - не понял актёр. - Ты мне скажи, - продолжал он, - кем  меня заменила, эта жирная свинья? Кому ушли мои деньги?
- Всё, всё, Герман, интересуйся у Курта. Уходи и не мешай мне готовиться. - Эрик стал имитировать свою подготовку, хотя у него для сегодняшнего дня всё уже было готово. Он понимал, что назревает скандал и не избежать объяснений с актёром. Как ни как, ему иногда перепадала ласка и от него, он был в некотором роде от него зависим. Они издавали свой журнал для гомосексуалистов и получали с этого бизнеса хорошую прибыль. В последнее время и фильмы, которые они снимали незаконно, пошли на рынке в значительном спросе.
- Что молчишь? Язык проглотил? Кем он меня заменил, ещё раз спрашиваю? - не унимался Герман.
- Марта. Марта уговорила своего водителя. Он согласился.
  Актёр сморщил свой нос и удивлённо воскликнул: 
- Не может быть. Он не из нашего бизнеса и Курт не мог пойти на такую замену.
- Однако, - возразил оператор, - он это сделал и твой гонорар отдан Паулю.
Герман, так и не надев штаны, плюхнулся в кресло.
- Знаешь, сколько дерьма я проглотил, что бы избавиться от герпеса?  А знаешь, сколько это стоило? Только, чтобы найти его, я объездил полстраны.  Кто мне теперь это компенсирует?
- Не расстраивайся, ты быстро заработаешь на своём молодняке, - успокаивал его Эрик. - Подумаешь, потерял два съёмочных дня.
- На молодняке, - не унимался актёр. - Что бы заработать такие деньги, мне надо неделю не надевая штанов вкалывать. Так что заткнись. Прекрасно знаешь мою ситуацию. Налей мне виски.
Герман встал, натянул свои кожаны и шагнул к бару.
- Ты что? - удивился он. - Всё выжрал? Ничего нет.
- Погоди, - решил Эрик. - Принесу из павильона. 
Отодвинул стену. Проходя, он прикрыл Павла ковром, но Герман шёл за ним и заметил его действия.
- Кого ты всё-таки прячешь, - удивился актёр. - У тебя появился любовник?
   Эрик нервно повернулся и воскликнул, что его это не касается и не надо сюда заходить. Возвращаясь с бутылкой, он развернул непрошенного гостя к выходу и подтолкнул.  Актёр споткнулся о кабель и упал. Вскочив, набросился на Эрика с кулаками.
- Ты что себе позволяешь, фотограф хренов?
  Замахнувшись, он ударил хозяина по скуле и тот рухнул на пол. Герман набросился сверху и стал наносить удары по лицу и голове. Фотограф сбросил актёра и быстро поднявшись, нанёс ответный удар с такой силой, что тот улетел в сторону Павла и рухнул на проснувшегося от шума ночного гостя.
- Что происходит, - спросил в полумраке парень. - Эрик, с кем ты так развлекаешься?
- Извини, Пауль, нужны были виски, вот мы с Германом их и поискали. Вставай, Герман, чего разлёгся, ты же хотел выпить? 
  Актёр в глубоком недоумении поднялся, извинился и, озираясь на лежащего гостя, вышел. Вернувшись в салон, он потребовал от Эрика показать отснятый материал накануне. Фотограф, осматривая следы от побоев на лице, протянул бутылку актёру и потребовал выйти. Герман стал его успокаивать, оправдывая своё нападение, грубостью со стороны хозяина. Но он понял, что сам споткнулся о кабель и приносит ему свои извинения.
- Давай выпьем и забудем.
- Я не хочу и не буду, - с обидой в голосе откликнулся фотограф. - Отвали со своими подходами.
  Но актёр, зная слабые стороны Эрика, уже обнимал и целовал его.
- Хочешь, я приласкаю тебя, - шептал Герман. - Прости меня. Ты же знаешь, как меня вывела из себя эта жирная свинья?  Покажешь мне этого парня? У вас что-то было? Пойдём к нему. Я хочу с ним познакомиться. Хотя, вчера у Поля нас представили. Тот его угощал своим французским дерьмом. Кстати, на днях приезжает группа отбракованных парней и тебе светит хорошая работа. Я набросал сценарий. Тебя это не радует?  Ну,  хватит дуться, блондин чёртов!
  Он взял голову Эрика в ладони и сочно поцеловал в губы. Такое произошло впервые в их отношениях. Оператор отстранился, открыл павильон и вошёл с актёром в зал. Наклонившись над Павлом, он спросил его, спит ли он. Солдат приподнялся и, смеясь, ответил, что обдумывал, надо ли идти на помощь к своему братишке. Прибавив освещение, хозяин представил своего утреннего гостя. Они обменялись рукопожатием. Герман с неприкрытым любопытством рассматривал водителя Марты и спросил, давно ли он с ней знаком, так как ещё неделю назад у неё никого не было.
- Она меня попросила наладить работу автомобиля, а потом предложила её отвезти сюда. В пути Марта предложила на неё поработать. Мы знакомы с ней всего лишь два дня.
- Два дня и ты уже заработал, на сколько мне известно, 50 тысяч долларов.
- Заработал мой член, - усмехаясь, добавил Павел.
- Может, покажешь мне своего красавца, предложил актёр?
- А ты покажешь? - смущаясь, возразил парень.
- Смотри-ка, - смеясь, обратился актёр к Эрику, - он девственно скромен. Пожалуйста, мой друг, меня это нисколько не смущает.
  Он расстегнул и ловко спустил свои брюки.
- Теперь твоя очередь.
Встав на колени, как и Герман, солдат повторил его действия.
- Курт предлагал тебе своё покровительство? - спросил Павла актёр.
- Да, - ответил парень.
- Ясно, всё ясно! - воскликнул взволнованный соперник, быстро встал, оделся и вышел.
- Что это с ним? - растерянно спросил Эрика гость.
- Думаю, что он не успокоится, пока ты будешь на студии, - настороженно  произнёс хозяин. - Поезжай-ка ты на моей машине к Марте. Герман сейчас пойдёт к Курту, устроит ему скандал, а затем, будет решать, как тебя убрать. Пойдём, я провожу тебя к машине, и укажу, направление. Смело поезжай и ничего не бойся. Управляющий для тебя всё приготовил. Вот ключи.
  Они вышли из корпуса киностудии и сели в чёрный БМВ оператора. Эрик извлёк карту. 
- Твои вещи и документы? 
- Они в кабриолете у Марты.
  Павел быстро вышел и достал из кабриолета свою сумку и невольно встретился с чьим-то зорким взглядом из окна второго этажа. Видны были только глаза. Они были напряжены и наполнены злобой. Солдат вернулся и сообщил об этом фотографу.
- Тебе, наверное, показалось, - усомнился Эрик. - Не волнуйся. Даже Марта не будет знать, куда ты уехал. Сообщу, когда буду её отвозить. Всё, с Богом! Поезжай. Так надо, Пауль.
  Они пожали друг другу руки, и хозяин машины вышел. Павел ловко вывернул из группы припаркованных машин  и выехал на центральную дорогу киностудии, которая вела к воротам. Эрик оглянулся на окно, из которого русский друг видел глаза, но  ничего не заметил. «Наверно парню показалось», подумал он, и прошёл в апартаменты Марты. Ворота открылись, водитель выехал, повернул налево и, надавив на газ, стремительно полетел в указанном направлении. Машина ему была знакома, так как несколько десятков этой марки были им испытаны при покупке или выборе автомобилей для бывших командиров части. Уже через десяток километров он знал её так же хорошо, как тело Марты, так щедро одарившей его за прошедшие два дня своей лаской и вниманием. У него был автомобиль, был чек на предъявителя, кредитная карточка с немалой суммой, да и наличных денег у него было тоже достаточно, чтобы удрать подальше из этого царства блудливых людей. Не уютно и дискомфортно чувствовал себя беглый солдат среди них. Секс без чувства желания обладать ему был не приятен. Это как онанизм, не более. Да, Марта красивая, очень красивая женщина и ему было хорошо с ней. Но ласкал её из чувства благодарности. Чем он мог её отблагодарить? «Только натурой», - усмехаясь, думал Павел. Взглянув на карту, он остановился. «Чёрт, а где же я должен был свернуть»?  Съехав на обочину, он вышел и расстелил карту на капоте. Пролетавшие мимо автомобили притормаживали, водители предлагали помощь и продолжали свой путь, получая благодарный отказ. Солдат боялся быть узнанным, хотя его костюм был настолько ярок, что и тени подозрения ни у кого не вызывал. Только Павел об этом не догадывался. Ему хотелось бы переодеться, но вещи остались у Марты. В сумке был свитер, пара маек и трусов.  Тут он вспомнил, что джинсы, которые Марта хотела выкинуть, тоже здесь. Павел сел на заднее сиденье, снял с себя куртку и брюки, а в это время подъехала полицейская машина. Офицер подошёл и стал внимательно следить за действиями молодого человека.
- Вы меня смущаете, - сказал сконфуженно последний.
- Продолжайте. А когда закончите, то предъявите мне свои документы.
  Офицер продолжал наблюдать, как солдат надевал снова наряд от Лагельфельда. Страж порядка даже присвистнул, когда Павел вышел из машины, захватив документы, и предъявил их офицеру.
- Куда Вы направляетесь, если не секрет?
- Домой.
- Тогда Вам придётся сделать очень большой крюк, потому что поворот на Лёкум Вы проехали и довольно далеко. Советую на следующем перекрёстке развернуться. Вы что, впервые едете к себе домой? - Офицер подозрительно посмотрел на Павла. - Где-то я уже видел Ваше лицо.
- Я же работаю на киностудии, - ответил солдат, - а Вы,  вероятно, смотрите закрытый ночной канал.
- А что, нельзя посмотреть, - возмущённо парировал полицейский, возвращая водителю документ, - мы тоже имеем право на отдых. Это Вам, красавчикам, всё в жизни легко достаётся. 
  Запищала рация, офицер ответил кому-то, что документы у подозреваемого в порядке и зря кто-то его гнал вслед. «Направляется господин Рюдель к себе, только вот поворот на него почему-то проехал. Замечтался, наверное, о девочке или  мальчике. Это уж его дело, о ком он мечтает за рулём. Всё, отбой».
- Простите, - спросил подозреваемый, - а кому Вы сейчас сообщали, что я направляюсь к себе?
- Кому надо, тому и сообщал. Вам-то, что? Ну-ка, покажите мне свой багажник! - Приказал строго офицер. - Что-то мне не нравится Ваша нервозность. Ничего запрещённого не перевозим? - Заглядывая, добавил он. - Так, это что, учебные пособия? - Полицейский извлёк несколько фривольных журналов. Стал листать. - Ты посмотри, а! Что творится, что творится?! И с овцами, и со змеями, и собаками.  А здесь что? Пособие для извращенцев? - Он заглянул в другой журнал. - Одни мужики. - Открыл третий журнал. В нём на развороте Марта смотрела из-под прикрытых длинных ресниц, призывно выставив крупным планом все свои красивые и притягательные места. - Вот её знаю. Вкусная девочка. Каждую свободную ночь вижу. Не думал, что она снимается и для журналов. Ладно, - кинув предыдущие журналы обратно, - этот я реквизирую, так как мог бы Вас задержать до выяснения. Будьте осторожны на дороге. 
  Вернулся в машину и на большёй скорости рванул с места. Павел захлопнул багажник, и на водительском кресле, обняв руль, уронил голову на свои красивые руки. «Кто же им интересовался? Марта отпадает. Она только проснулась, а может, ещё спит. Эрик и так знает, куда он направляется. Курт или этот завистник Герман? Герман! Конечно, Герман! Это его взгляд в окне. Спасибо, Марта и спасибо, Эрик. Только не нужна мне такая помощь. Документы в порядке, от журналов избавлюсь». Парень вышел, достал их из багажника и в стороне от машины сжёг.  В большой коробке он обнаружил банки и пакеты с едой. Тут же были фляжки с коньяком и блок сигарет. Павел почувствовал острый прилив голода. Захватив пачку с сигаретами, пакетик кукурузной соломки и бутылку пепси, вернулся в машину. Поедая, запивая и затягиваясь дымком, он бешено решал свои дальнейшие действия. Снова взял карту и стал её рассматривать. «Бремен, Ганновер, Кёльн, Рур, Дуйсбург, Дёрпен, Гамбург, Мюнхен. Куда податься беглому солдату»? В бардачке обнаружил атлас всей Европы. Самое интересное, на карте не было дороги ведущей к киностудии. Вот так! Неосведомлённый,  не нашёл бы её никогда. А случайный водитель не понял бы, мимо чего он проезжает. Отвороты на студию были тупиковыми и закрыты густым лесом. Не хотелось бы терять Марту. Солдат вспомнил, как увидел её три дня назад, её аппетитные ягодицы, на половину прикрытые короткими шортиками, её персиковые грудки в машине, когда они столь страстно занимались сексом и изумительно красивый и густой лобок.  Лёгкая эрекция напомнила  о джинсах. «Надеюсь, он не появится во второй раз»? – переодеваясь, спросил себя Павел. Облачаясь в свой уже привычный наряд, он почувствовал себя уверенней. Откуда-то примчалась туча и пролилась усиливающимся дождём. Машина медленно покатила в направлении Голландии. Солдата вела интуиция. Он думал, что где-нибудь в пути он свяжется по телефону с Мартой и выяснит адрес старого фотографа. Там они решат ситуацию с машиной Эрика. Дождь усиливался, а указатели подсказывали направление. Широкополосная трасса наполнялась разнообразным транспортом. От гужевого, мотоциклетного до мощных трейлеров. Широкий спектр разнообразия машин поражал. По Европе колесил весь  автомир. Попадались и российские марки легковых и  грузовых машин. Один раз встретил «Ниву», другой «КАМАЗ». Сердце Павла согревали такие мимолётные встречи. Ведь за каждой машиной были чьи-то руки, инженерные мысли и даже души его соотечественников. Хоть и некуда ему было возвращаться, а мысли всё равно бродили по родным местам. Сын библиотекаря, прочитавший массу литературы, любивший поэзию Есенина, Мандельштама и Пастернака, душою был русским человеком. Он был нежен и строг, груб и добр, открыт и честен. Был не примерим к фальши, обману и лжи. Запоздалое известие о смерти матери, которое он получил после похорон, повергло в шок, и не было смысла брать отпуск, чтобы мчаться на её могилу. Лишение  крова площадью в шестнадцать метров, где он мог бы устроить свою одинокую жизнь, предательство любимой девочки, обещавшей ждать, но залетевшей и вышедшей замуж - всё это подкосило его веру в справедливый и гуманный мир. Он не хотел ходить по кабинетам и выпрашивать койко-место, он не хотел быть бомжем, но стал им под другим именем и в другой стране. Кому-то стал выгоден его побег, но удивительно было другое, он не чувствовал активного поиска его персоны. Полицейский, взглянув на документы, даже не удосужился внимательно разглядеть их владельца. Фотографий Павла больше не печатали и усиленной проверки на дорогах, как это было в первый день, тоже не наблюдалось. К вечеру он беспрепятственно пересёк границу. Притормозив у первого попавшегося мотеля, Павел набрал телефон Марты. Управляющий, выяснив личность звонящего, доложил, что его этаж готов и автомобиль марки "Мерседес" ждёт хозяина в гараже. Павел оставил для хозяйки номер мотеля и попросил сразу же ей сообщить, как только она приедет.  Заказав ужин с огромным мясным блюдом из баранины и пивом, приняв душ, он растянулся на широкой кровати в номере. Тут же зазвонил телефон.
- На линии Лёкум, - сообщил приятный женский голос и вслед за ним, плачущий голос Марты.
- Пашенька, дорогой, я немедленно к тебе выезжаю. Эрик мне всё рассказал буквально час назад. Я весь день места себе не находила, а Курт исходил на говно. Такого парня потеряли, такого парня. Германа гонит, а тот дал команду своим псам тебя разыскать. Ты правильно сделал, что не поехал ко мне. Они ждали тебя на повороте. Я так за тебя боялась. Никто не знает, куда ты пропал. Эрик беспокоится за свою машину. Она в порядке?
- Да, - наконец-то сказал своё слово Павел.
- Завтра к вечеру я приеду, - продолжила Марта. - Дождись меня обязательно.
- Хорошо, - добавил он. - Буду ждать до вечера. Ты связалась со своим фермером?
-  Нет, но с ним проблем не будет. Он сейчас в Швейцарии.  Завтра мы к нему уедем. Обязательно дождись. Целую тебя, Без меня не скучай. Сними какую-нибудь девочку, я разрешаю. Съезди в Амстердам, там полно развлечений.
- Нет, в ожидании тебя, просто высплюсь. - Положил трубку и повернулся на стук в дверь. – Войдите.
  Молодой официант привёз на тележке заказ. Взглянув на счёт, Павел стал искать в сумке деньги и обронил с бёдер полотенце. Протянув купюру в триста марок, он предложил сдачу оставить себе. Парень поблагодарил и сказал, что мог бы их отработать.
- Не понял, - прикрываясь, переспросил хозяин. - Каким образом?
- Если господин пожелает, то вызовите Готи. Девочку или мальчика  могу организовать в течение часа.
- Ага! Готи? Хорошо, я подумаю. Сейчас позвольте мне это съесть, так как я ужасно голоден.
  Павел закрыл за официантом дверь и ухмыльнулся. «Надо же, за сто марок, готов отработать. Нет, с меня хватит. Есть и спать. Завтра, может быть, действительно съезжу в этот знаменитый Амстердам».


ПЛЕННИК

 
               
2   Баранина, пиво и сигарета опрокинули его на всю ночь до позднего утра. В одиннадцать он открыл глаза и пытался вспомнить, что ему снилось. Ничего. Так ничего и не вспомнил. Сделал заказ. Завтрак принесли быстро, и он опять полуголый, смущаясь, рассчитывался с посыльным. На этот раз была милая девушка. Молча, поставила поднос на указанный край постели, взяла деньги, поднос с посудой от ужина, и ушла, даже не пожелав приятного аппетита. Решив прогуляться, он вышел из мотеля, прошёл по набережной канала, где у причалов покачивались рыбацкие лодки и наглые чайки приставали к прохожим. Они так же смело отбирали всякий корм у кошек и собак. «Надо же, подумал Павел, прямо как наши голуби или воробьи». На осмотр маленького городка ушёл ровно час.  Увидев церковь, она оказалась православной, зашёл в неё, что бы выполнить поручение своей матушки. Поставил свечку за упокой и оплатил молебен, который ему пообещали обязательно отслужить. Зайдя на почту, обнаружил банкомат и решил обналичить кредитную карточку. Сняв большую сумму денег, он прошёл на железнодорожный вокзал, сел в поезд и уехал в Амстердам. БМВ Эрика оставил на тот случай, если хозяин неожиданно появится, а ключи от машины, перед уходом предусмотрительно оставил в конверте.
  Дневной экспресс уносил его мимо ветряных мельниц, огромных кораблей, пастбищ со знаменитыми голландскими коровами, предприятий по переработке молока в не менее знаменитый Голландский сыр. Лето было в разгаре,  раздетые загорелые девушки, прикрываясь полосками ткани на причинных местах, источали невероятный соблазн. Павел, в майке от Готье и своих облегающих джинсах привлекал взгляды женщин всех возрастов и мужчин определённой ориентации. Билет он купил в вагон для курящих, о чём сильно в последствии пожалел. В середине пути в купе ввалились шестеро парней непонятного происхождения и уселись на свободные четыре места. Они ржали, забивали косяки, предлагая соседям присоединиться. Мужчина, лет сорока, не выдержал и ушёл.
- А ты, красавчик, не желаешь? - обратились они к Павлу.- Смотрите-ка, не желает. Европейская скотинка!
Павел понял, как они его назвали, и внимательно посмотрел на хама. Смуглая кожа, полные губы, с широкими крыльями мясистый нос, маленькие чёрные глазки, жёлтые подгнивающие зубы, а чёрные курчавые волосы падали на плечи. Парень был не высокого роста и явно ходил в лидерах всей ухарской команды.
- Ты понял, что я сказал? -  улыбаясь, промолвил жёлто-зубый. «Гы-гы-гы» - послышалось с соседних мест. - Давай-ка, мы его пощиплем. Задёрните шторки, а двери прикройте на замок.
  Кто-то быстро выполнил приказание, а перед носом Павла блеснул нож.
- Теперь выкладывай, что там у тебя в карманах.
  Солдат замер. Шестеро для него в тесном купе было многовато. Главное завладеть средством угрозы. Он сидел в углу, у окна, главарь с ножом рядом, напротив, через столик, юнец, который не гыкал, как остальные, а с любопытством разглядывал лицо невозмутимого пассажира. Остальные четверо наблюдали, не опасаясь каких-либо действий со стороны жертвы. Павел привстал, чтобы якобы достать из заднего кармана джинсов требуемое, но ловко схватил запястье руки с ножом, вывернул её так, что хам взревел диким зверем от боли. Нож в руке солдата был  приставлен к горлу угрожающего. Павел по-русски прошипел, предупреждая, «если хоть одна сука дёрнется, вашему дружку уже ни что не поможет. Теперь быстро по одному из купе». Последнюю фразу он сказал по-немецки. Его поняли и выполнили требование. Хаму велел сидеть и не дёргаться.
- Значит, пассажиров грабим? - спросил он лохматого.
- Только таких, как ты, - услышал в ответ солдат.
- И чем же я заслужил твоё внимание? - снова спросил Павел. - Смотрю, рыжий, безобидный парнишка, явно,  с зеленью в кармане,  решил воспользоваться. Но ты не бюргер и не голландец. Ты, похоже, русский? Извини, русских парней уважаю.
- А мне плевать на твоё происхождение! - сказал солдат. - Ты для меня просто бандит и скотина. Ты и твои дружки, - мрачно произнёс беглец.
- Я же извинился, - сказал арестант. – Может, вернёшь мне нож?
- А в рыло не хочешь? Нож останется у меня, а ты сейчас спрыгнешь и постараешься на глаза мне не попадаться.
  Поезд подходил к станции. Павел вывел молодчика в тамбур. На перроне его поджидали приятели. Когда объявили отход поезда, солдат подтолкнул обидчика и, пинком в зад, выпихнул из вагона. Пассажиры, наблюдавшие за сценой, бурно  ему зааплодировали. Павел бросил на них взгляд полный презрения и проворчал, что голландцы его разочаровали. В купе остаток пути он  провёл один. Положив сумку в камеру хранения, выйдя с вокзала в майке и джинсах,  беглец пошёл вдоль какого-то канала. Бумажник теснил задний карман и раздражал. Жара всех гнала к воде. Пройдя несколько кварталов, солдат наткнулся на большой фонтан, в котором плескались взрослые и дети. Павлу чертовски захотелось купаться. Он зашёл в маленький магазинчик, купил купальные трусы, полотенце и небольшую сумку. В неё он сложил покупки и бумажник.
- Не хотите продать свою майку? -  услышал он вопрос продавца. 
- Нет, - удивился Павел. - А что такого в моей майке?
- Видите ли, - продолжил молодой продавец, - на Вас эксклюзивная модель от самого Поля Готье, если я не ошибаюсь. Вы собираетесь посетить пляж, судя по покупкам. Думаю, вас могут ограбить. Подберите у нас что-нибудь более скромное.
  Продавец показал несколько вариантов летних мужских футболок и маек. Солдат выбрал, прошёл в кабинку и переоделся. Заодно приобрёл сандалии, шорты и пару трусов для смены. Гостиница, которую указал вежливый продавец, находилась тут же, в нескольких шагах. Сняв номер, Павел закинул сумку с покупками, сунул в карман несколько купюр и, взяв такси, отправился к воде. Городской пляж на окраине был усыпан разгорячёнными телами. Найдя местечко вблизи воды, солдат расстелил полотенце, сбросил на неё одежду и устремился к воде. Прохлада приятно окутала пылающую кожу. Легко и непринуждённо, взмахивая руками, он плыл с большой скоростью, чем привлёк внимание спасателей, которые незамедлительно подплыли  на катере.
- Дальше заплывать опасно, - предупредили они Павла, - начинается зона движения маломерных судов.
- Прошу прощения, - откликнулся пловец. - Не успел сообразить.
- Ты где так здорово научился? - Спросил его один из спасателей. - Отличная скорость. Давай на пари.
- Да разве я могу тягаться с профессионалами? - весело ответил солдат.
  Напарники стали подзадоривать спасателя вызвавшегося на пари.
- Да ладно вам! - отнекивался спорщик. - Видите, он отказывается.
- Ты отказываешься? -  спросили они Павла.
- А какое пари? - неожиданно прозвучал в ответ голос солдата.
- Я оплачиваю сегодня твой ужин или девочку - на выбор.
- Прыгай в воду, - предложил солдат. - Куда плывём?
- Жёлто-красный бакен видишь? -  показал спасатель. - До него примерно пятьсот метров. Командуйте, - крикнул он своим приятелям.
  Те, в свою очередь, сказали в мегафон «на старт, внимание, марш» и началось мини соревнование. Цепляясь за бакен, глубоко дыша, Павел отдыхал более трёх минут, когда его догнал соперник. Уцепившись с другого края, он спросил солдата, не чемпион ли тот по плаванию. Смеясь, мотая головой, победитель ответил, что даже в школьные годы никогда и ни с кем не соревновался.
- Я не был уверен, что справлюсь с предложенным пари. Таких заплывов у меня не было более трёх лет. Просто очень соскучился по большой воде.
  Подплывший катер принял пловцов на борт. Друзья подтрунивали над спасателем и приглашали Павла вечером примкнуть к ним на вечеринку, дабы дать возможность оплатить пари. Они познакомились. Тот, что вызвался на пари, назвал себя Алексом, водитель катера буркнул себя Бобом, а весёлый друг оказался Виктором. Они хотели подвезти чемпиона к берегу, но тот отказался и прыгнул в воду.
- Бар Фламинго, - крикнул вдогонку Алекс. - В десять вечера. Приходи, будем ждать.
  До вечера солдат ждать не стал. Зашёл в кафе  при гостинице, выпил текилы с лимончиком и прихватил с собой большой хот-дог. В номере переоделся, съел гостинец, закурил и стал размышлять, как ему поступить. Вернуться к Марте, или остаться  здесь. Кроме попрошаек и бомжей, он никому не интересен. В бумажнике чек на предъявителя, несколько сотен обналиченных  гульденов, несколько сотен долларов от Эрика и какие-то деньги на карточке, о количестве которых он не знал. В бар он решил не ходить, так как в его положении, наверно, светиться не стоит. Наверняка, им интересуется Интерпол. Наивно думал солдат. Никто им не интересовался, даже Марта. Даже Эрик не забирал свою машину несколько дней. Павел позвонил в мотель и получил отрицательный ответ. Что же делать дальше? Сколько дней, месяцев он сможет прожить здесь, в маленькой переполненной гостинице, чудом предоставившей ему одноместный номер на два дня, не более. Это был личный номер человека, который уехал на этот срок и разрешил его сдать. Может, всё-таки, пойти к этим ребятам?  Девочку ему не надо. Он сыт ненасытной Мартой. А вот пообщаться, найти какую-то работу, в этом был смысл откликнуться на приглашение. На часах было восемь. Прохладней не стало и солдат, взяв такси, съездил на вокзал. Про «Фламинго» он узнал от водителя, который предупредил пассажира, что заведение пользуется дурной славой, и что бы он был осторожен.  Могут обокрасть, и глазом моргнуть не успеешь. Так что всю наличность с собой не берите. Водитель оказался крайне разговорчив и за десять минут пути умудрился рассказать пассажиру всю криминальную обстановку в городе. Где снимать девочек, что бы не подхватить лишнего, а если интересуют мальчики, то с этим вопросом тоже надо быть очень осторожным. Говорят, в городе гуляет СПИД. Он назвал все набережные, где, по его мнению, безопаснее всего. Любезно подождав пассажира, такси вернулось к гостинице.  Павел поблагодарил водителя, обещая быть на чеку. К бару он подходил в своём соблазнительном наряде от Марты. Чёрный, с красной отделкой костюм и чёрная майка делали его невероятно  красивым и сексуальным. Заведение, куда его пригласили спасатели, находилось в квартале от гостиницы между двумя каналами. Большая часть под тентом растянулась от одного канала до другого, не оставляя свободного прохода для пешеходов. О машинах не могло быть и речи. Парковка была в нескольких кварталах от заведения, до которой можно было добраться и по каналам на катерах. В цветовой гамме всего пространства преобладал цвет розовых фламинго, оправдывая название. Многочисленные огни не раздражали роговицы глаз, а успокаивали и создавали приятную приглушённую атмосферу. Пространство заполняла музыка и шум многочисленных посетителей. Свободных столиков не было и Павел, не найдя  своих знакомых собирался покинуть заведение. Он не замечал вокруг  себя восхищённых взглядов девушек, женщин и молодых мужчин устремлённых на него. Все перешёптывались, пытаясь угадать, кто он. Артист, молодой бизнесмен или просто жиголо. Он не понимал, чем вызывал восхищение окружающих. Видя своё отражение, испытывал к нему полное равнодушие. Да, была у него по жизни кличка "красавчик", которой называли его женщины. А сослуживцы его обзывали профессором, так как он всегда имел при себе какую-нибудь книгу. Сегодня у него не было никакой книги. На нём был эксклюзивный наряд от двух монстров в мире моды, но он этого тоже не понимал. Развернувшись на сто восемьдесят градусов от бара, он медленно  пошёл в сторону своей гостиницы. Его догнал молодой официант и стал просить остаться, обещая найти  место для такого интересного посетителя.
- Что такого интересного во мне? - изумился Павел. - Спасибо, конечно, за комплемент. Давайте попробуем меня куда-нибудь пристроить. С вашей стороны было очень мило меня остановить и вернуть. Я приглашён спасателями, но  их не нашёл.
- Как? - удивился официант. - Вы имеете в виду Алекса и Виктора?  Они около стойки, вон за правым столиком.  Держат ещё два места, одно из которых вероятно для Вас. Рад, что не дал Вам уйти. 
  Они прошли между столиками, встречаясь взглядами с восхищёнными посетителями. Девушки многозначительно  покусывали губки, не стесняясь своих спутников, дамы в возрасте вслух произносили фразы в адрес гостя: «ах, какой душка!», или, «где мои семнадцать?!» А одна, просто вскликнула: «Боже, ты послал к нам Париса!» Подойдя к столику, официант спросил.
- Не для этого ли друга вы сохраняете место?
  Алекс изумлённо привстал, а Виктор просто раскрыл рот и ничего сказать не смог.
- Что с вами? - улыбнувшись, сказал Павел. - В воде я был, наверное, синим?
  Виктор соскочил и, пожав руку, воскликнул,
- Алекс, ты так расстроен своим проигрышем, что не хочешь признать Пауля? Добрый вечер Пауль, я рад, что ты разбавил нашу компанию. Боб обещал подойти, как только разберётся со своей девушкой. Садись, мы тут думаем о заказе. Алекс, что с тобой? Скажи, наконец, что-нибудь.
- Ты так шикарно одет, - неожиданно произнёс онемевший спасатель. - Ты, случайно не модель? Дьявольски красив, дружище. Ты не только отлично плаваешь. Он отобьёт всех наших девчонок, - чуть не плача  пожаловался он  другу.
- Не стану я отбивать ваших девчонок, - клятвенно заверил друзей Павел.
- А мы тебе их не покажем, - ответил Виктор.
- Нет, мы не станем показывать его им, - возразил Алекс. - Кстати, ты выбрал?  Либо ужин, либо девочку.
- Может, отложим пари на другой раз? Сегодня угощу вас я, - смущённо предложил гость.
- Да нет, Пауль, об этом не может быть и речи. - Возразил Виктор. - Мы тебя пригласили и рады, что пришёл.
  Они сделали заказ милому официанту и приняли на грудь по фирменному коктейлю, от которого Павлу стало легко. Он разглядел своих новых приятелей, которые вовсе не уступали, как они считали, ему во внешности. Оба были хорошо сложены, стройны и обаятельны. Алекс был блондином, скорее скандинавской наружности. Голубые глаза, квадратный подбородок, слегка оттопыренные уши, длинная шея, развитый, как у всех пловцов, торс, длинные стройные ноги и узкий таз. Полноватые губы, раскрываясь в улыбке, обнажали ровные белые зубы. Красавчики в царстве Марты рядом с ним имели бы бледный вид. Виктор был ниже ростом, более плотным, волосы, как и у друга, были коротко подстрижены и имели темный цвет. Серые глаза, немного на выкате оформлены пышными ресницами. Нос, в отличие друга, был с горбинкой, губы тонкие, на остром подбородке ямочка, а над верхней губой, справа, яркая родинка. Чем не красавец, думал гость. Одеты они были в голубые рубашки с коротким рукавом и одинаковые тонкие  джинсы. На ногах носки под цвет рубашек и сандалии под цвет сине-голубых джинсов. Оба друга были слушателями университета, а летом, развлекаясь, зарабатывали в команде спасателей.
- И часто приходится спасать? - спрашивал гость.
- Да каждый день приходится вытаскивать бедолаг. Напьются и лезут в воду. Это Боб тебя сегодня увидел. Смотрите, говорит, никак парень решил свести счёты со своей жизнью и рванул в твою сторону. А ты, оказывается, просто профи. Кстати, наконец-то на горизонте появился наш рулевой. Он старший в нашей команде. Я медик, Алекс наш крючок по вытаскиванию, а Боб главный наблюдатель и руководитель.
К столику подошёл третий спасатель. Павел встал, пожал крепкую натруженную руку немного угрюмого парня лет тридцати. Он был одного роста с Виктором, широк в плечах и не менее широк в бёдрах. Тёмная футболка и чёрные джинсы скрывали плотное накаченное тело борца. Среди чёрных коротко стриженых волос на голове поблёскивала седина. Глаза чёрные, кожа загорелая, прямой римский нос, полные губы и овальный подбородок выдавали его греческое происхождение.
- Боб, -  произнёс угрюмый. - Чем вас потчует проигравший? - спросил он, усаживаясь в своё сбережённое кресло.
- Знаменитой голландской сельдью под не менее знаменитым сырным соусом. Может, закажем под сельдь водки? - предложил Павел.
  Все разом согласились и велели принести.
- Сколько? -  спросил официант.
  Ребята задумались и спросили у Пауля.
- Думаю, для разгону нужен литр.
- Может, лучше травки покурим? - предложил Алекс.
- Травку позднее, - отказался Павел. - Только пусть к водке принесёт солёных огурцов или маринованных грибов, а так же что-нибудь мясное. Хочу пельменей.
- Что ты хочешь? - не понимая, переспросил Виктор.
  Павел осёкся.
- Там, в Восточной Германии, было много людей из России, и они приучили меня к своей кухне. Пельмени, ребята! Вы ели когда-нибудь пельмени?
- Я пробовал много лет назад, - сказал Боб и улыбнулся.
  На столе появилась водка, грибы, мясо в виде колбасок и сыр с ветчиной.
- Наш шеф-повар удивился заказу, - сказал официант, - и поставил варить четыре порции пельменей. Последний раз пельмени заказывали в нашем баре месяц назад. Наш повар любит пельмени, он их выписывает из России вместе с икрой и грибами. Это очень дорогие продукты. Я набросал предварительный счёт. Вы сможете его оплатить?
  Милый официант подал листок Алексу. У того глаза немного округлились, и он передал бумагу Виктору.
- Да, - сказал тот. - Девочка была бы дешевле.
  Павел подозвал официанта, дал ему тысячу долларов и попросил не пугать своих посетителей. Тот мгновенно исчез. Выпив, закусив, четверо молодых и красивых мужчин, продолжали привлекать к себе внимание окружающих. Спасатели не скрывали своего интереса к гостю. Чем он занимается, есть ли семья, дети? Судя по одежде, финансовых затруднений, похоже, он не имеет, резюмировали хозяева стола. Павел плёл какие-то небылицы, понимая, что он вот-вот где-нибудь споткнётся. Через полчаса официант торжественно, под звуки какой-то русской мелодии принёс четыре порции пельменей. Павел удивлённо посмотрел на тарелки, а затем на официанта.
- Дорогой! - сказал он, - размер этих блюд разрешен даже балеринам. Передай своему шеф-повару, что заказ пришёл от четырёх здоровых мужчин, а не от детей. Надо увеличить каждую порцию в три раза. 
- У него больше нет, - растерянно пробормотал официант.
- Тогда я к вам больше не приду. Ребята, под пельмени по стакану за мать Россию. Она сейчас болеет. Там творятся какие-то дела, а мне здесь больно за неё. Теперь, Алекс, давай покурим, а то расплачусь. Если вы поклянётесь, дадите честное слово, что не выдадите, то  скажу вам правду. Или я просто сейчас встану и уйду.
  Павел изрядно захмелел. Понимая это, он набросился на пельмени и мгновенно их проглотил. Алекс и Виктор, распробовав русское блюдо, причмокивая, сообщили, что это на много вкуснее, чем «Равиолло».
- Конечно! - изумился сравнению гость. - Я эти самые, как вы их назвали, не ел, но какое может быть сравнение с русскими пельменями. Правда, что-то меня в них смущает. Какие-то они не русские. По-моему, официант соврал, что повар выписывает их из России. Там каждая женщина в каждой семье умеет их готовить.
  Боб оказался более проницательным и сообщил друзьям, что Пауль скорее русский, чем немец. И не тот ли это солдат, что сбежал и изнасиловал? Или наоборот. Недавно в новостях он видел сюжет. Павел внимательно посмотрел на Боба.
- Да! - произнёс он. - Тот самый. Насильник, изменник, вор. И что, всё ещё передают?
- Нет, - смутился Боб. - Я видел всего один раз, дня три или четыре назад. Ты, конечно, похож на него, но это не ты. Там показывали его фото. Нет, это был не ты. И потом, девица, которую ты яко бы изнасиловал? Бред, какой-то. Тебе, с твоей внешностью, любая за счастье сочтёт.
- И ты туда же? - вскипел солдат. - Что вам всем далась моя внешность? Да вы на себя-то посмотрите, мужики. Знаете, откуда я сбежал буквально вчера? Так вот там, скажу вам, все мужики рядом с вами просто уроды.
- Где же это? - поинтересовался Алекс.
- Ночной платный канал включи, там это, совокупление показывают. Просвещают народ, что бы не забывал, как размножаться надо. А теперь мне надо отлить, или я здесь лужу случайно сделаю.
  Павел встал и пошёл между столиков, дошёл до канала, повернул направо, как указал учтивый официант и увидел изящную будку. Бросил монету, и дверь плавно уплыла влево. Войдя в кабину, он ахнул, увидев чистоту и блеск начищенных ручек, педалей, смесителя, держателей бумаги и сам унитаз. Запах полевых трав забивал ароматы присущие туалету. Солдат всполоснул лицо холодной водой и немного протрезвев, решил, что с ужином пора завязывать. Надо сваливать, пока не поздно. Спустив воду, он вышел и увидел барахтующююся в канале девушку. Трое парней  стояли возле перил и смеялись над несчастной.
- Да вы что, козлы?! - по-русски закричал Павел и, отпихнув кого-то, прыгнул в воду. Схватив девушку по мышки, подплыл к берегу и вытащил её. Она дрожала всем телом, благодарила Павла и плевала в сторону обидчиков. Подбежали посетители, среди которых были друзья-спасатели.
– Кажется, вашу работу выполнил, - сказал солдат и прошёл к своему месту. Налил полный фужер водки и залпом выпил. Услужливый официант принёс полотенце и предложил Павлу пройти в служебное помещение и обсохнуть. Павел, вытерев голову, отказался.  Посетители, пройдя за ним, обступив столик с трёх сторон, наградили его аплодисментами. Лицо Павла в гневе становилось ещё интересней и притягивало взгляд. Подошедший Виктор предупредил гостя, что кое-кому не понравился его  поступок.
- Девица сама виновата и не надо было ей помогать. Нам всем лучше уйти, иначе могут быть разборки.
  Павел обвёл взглядом всех окруживших столик и спросил об отсутствующих.
- Они уговаривают обидчиков девицы не наказывать тебя. – Кто-то откликнулся на вопрос.
- Что такое? - удивился гость. - Мне угрожают? Дайте-ка пройти, - твёрдым шагом направляясь в сторону канала, воскликнул Павел. - Кто тут собрался меня наказывать? - подходя к группе молодых людей, окрикнул солдат. - Это ты, щенок?
  Он быстро схватил одной рукой между ног и другой за ворот джинсовой куртки одного из обидчиков девушки и легко перекинул его в канал.
- Следующий? Куда побежал? - И в два прыжка, нагнав второго, выкинул следом за первым. Третий не смог удрать, так как Боб повторил приём Павла. Вся троица барахталась, угрожая заступникам ужасной смертью.
  Подоспела полиция и вытащила невольных купальщиков из воды. Стали выяснять причину конфликта и просить посетителей не расходиться. Многим это не понравилось. Виктор, давал показания, всячески отводя внимание полиции от гостя. Но, тем не менее, какая-то дама сказала, что всё видела и была потрясена поступком того красавца, который стоит в окружении  атлетов  у стойки и пьёт водку, как настоящий русский мужик. Она в каком-то фильме это видела. Чтобы не быть узнанным, Павел старался уйти в тень. Обидчиков увезли вместе с девицей. Вечер можно было продолжить, но настроение компании изменилось.
- Может, искупаться? - предложил Алекс. - Наступило время ночных процедур. Тебе бы переодеться, Пауль. Зайдём к Бобу. - Зачем? - возразил солдат. - Моя гостиница в двух шагах.
  Алекс хотел расплатиться, но официант сообщил, что всё оплачено и надеется, что увидит их вновь.
- Когда стану Рокфеллером, тогда позволю себе ежедневный ужин в твоём баре. Пока, малыш.
  Алекс с Бобом, взяв такси,  отправились в сторону пляжа. В номере Виктор напрямую спросил солдата о его причастности к побегу из советской части в Германии.
- Да, - ответил Павел, - это я и есть. Хочешь меня сдать?
- Нет, - сказал Виктор, - я не верю Бобу. Он сказал, что ты  похож на того парня.
- А ты видел? - спросил солдат. - Тогда зачем спрашиваешь? Я просто похож на этого парня. Я не вор, не насильник и не подлец по отношению к стране.
- Конечно, - смущённо согласился Виктор. - Так оно и есть. Через двадцать минут они плескались в воде, заигрывая с девушками. По всему пляжу в песке развлекались влюблённые парочки, кто-то целовался, кто-то устраивал борьбу с силовыми приёмами, а кое-кто, не выдержав натиска со стороны крови, сливался в экстазе. Прохлада воды компенсировалась прихваченной с собой бутылкой водки. Ребята боролись, мерялись силой, поражались силе рук Павла и Боба. Грек сразу отметил руки шофёра. Они отличаются силой пальцев и грубостью кожи ладоней.
- Ты водишь машину?
- С раннего детства.
- Какие марки?
- Разные. Легковые и грузовые.
- Пауль, - признался Виктор, - ты становишься для меня всё интересней и интересней. Я начинаю в тебя влюбляться.
  Он вскочил и бросился в воду, все последовали за ним.
- Предлагаю оседлать наших железных коней и продолжить вечеринку у меня, - проплывая между Павлом и Бобом, призвал Алекс.
  Выскочив на берег, вытряхивая воду из ушей, грек отказался, сославшись на дежурство, ворчливую подружку и усталость от отдыха. Виктор с радостью принял предложение друга, дополнив его советом прихватить с собой какую-нибудь куколку для Павла и заехать за малышкой, которая томится в ожидании. Солдат, высушив тело прихваченным полотенцем и отдав его Алексу, поблагодарил приятеля за приглашение, сказав, что срок его пребывания в гостинице завтра закончится и  нужно будет найти номер где-то в другом месте. - Зачем тебе что-то искать, - возразил  Виктор, - живи у меня. В саду есть домик для прислуги, в котором всё имеется, только нужно включить подачу воды.
- Хорошо, - отозвался Павел, - включай подачу.
- Вот и славно, -  сказал Алекс. - Иди в гостиницу, забирай свои вещи, и жди у входа.
Через пятнадцать минут два ревущих мотора, закинув Боба к  ворчливой подружке, неслись по ночной Голландии залитой жёлтыми огнями, в сторону Роттердама, в глубь страны. Алекс жил в загородном доме своих родителей, которые в свою очередь жили почему-то в столице. Через сорок минут электроника открыла массивные ажурные ворота и впустила седоков. В доме горел свет в гостиной с огромным, во всю стену окном. Освещение шло от массивного торшера у кресла, в котором спала в ожидании друга черноволосая девушка.  Загорелое лицо с  голубыми глазами, вздёрнутым носиком, пухлыми вишнёвыми губками и высоким, покрытым веснушками, лбом. Она была не красавица, но лицо излучало обаяние крестьянской девушки.
- Если бы вы были современницей Рембрандта, - сказал вошедший гость, - думаю, что он написал бы с вас серию своих знаменитых портретов.
  Алекс раскрыл рот от удивления.
- Она так хороша? - прошептал он.
- Не то слово, - добавил Павел. - Она прелестна.
  Просторная гостиная имела форму квадрата и вмещала три массивных, обтянутых чёрной кожей, дивана, на полу между ними большой, с высоким упругим ворсом белый ковёр, а у окна, по центру, огромный домашний кинотеатр японского производства. В нём беззвучно пели и плясали какие-то эстрадные звёзды. С высокого потолка свисали на тонких стержнях плафоны и шары электрического света. Кресла стояли со всех торцов диванов. Низкие столы стояли у каждого дивана. Напротив окна, мини-бар  вбирал в себя все необходимые составные: миксеры, комбайны, тостеры, печки, холодильники, кофеварки и прочее кухонное хозяйство. Слева и справа выходы на лестницы, ведущие в спальни и кабинеты второго этажа.
- Вместительное жильё, - оценивающе подвёл итог осмотра гость.
- Это наш гость из Германии. Его зовут Пауль. – Обратился блондин к девушке. – Это прелестное создание зовут Регина. Сейчас подъедет Виктор со своей малышкой. Интересно, к какому живописцу ты отправишь её, - иронично заметил Алекс.
- К Питеру Брейгелю, - отозвалась Ги и включила верхний свет. На стенах справа и слева проявились несколько полотен фламандских художников. Павел ахнул. Подошёл ближе, внимательно осмотрел.
- Зачем же копии-то приобретать?
  Алекс возмутился.
- Ты посмотри, какие копии?  Не отличишь от подлинника.
- А что? - продолжил гость. - Современные художники хуже стали писать? Ждём, когда все перемрут, и тогда будем скупать за огромные деньги? Не правильно всё это. Современная живопись должна висеть в домах, а произведения прошлого в музеях.
- Твой гость философ, - улыбнувшись, заметила девушка. Может, по чашечке  кофе?
  Но тут послышался рёв мотоцикла, и Алекс вышел встретить своего друга.
- Пауль, - позвала Регина. -  Кофе. Я вам сделала с коньяком и лимоном.
  Поблагодарив, гость взял из её рук чашку. Они смотрели друг другу в глаза, не отводя взгляда.
- Вы чем-то опечалены. Давно знаете Алекса? - Она пригласила гостя на диван.
- Даже меньше, чем вы думаете. Он пытался запретить мне, сегодня купаться.  Заплыл слишком далеко.
- Ничего удивительного, - откликнулась девушка. - Мне кажется, что вы относитесь к тем людям, с которыми проводишь всего несколько минут, а ощущение от них, будто знаешь человека несколько лет, даже всю жизнь.
  Она забрала чашку и поставила на столик, приблизилась, обняла за шею, погладила ладонью по его щеке и слизнула влажные губы парня.
- Не стоит заходить так далеко, - прошептал Павел. - По отношению к Алексу это будет не порядочно.
- Мир и так не порядочен сам по себе. Если Алекс в этом увидит дурное, то, он просто дурак.
- Он любит вас? - возразил гость.
- Не думаю. Он прежде любит отношение к себе. Мать хочет подарить этот дом ему, но с условием, если он откажется от меня. Отец подарил бы этот дом мне, но тоже с условием, если я откажусь от Алекса. У меня есть свой уголок в этом мире, и я могу послать их обоих куда подальше. Так что не волнуйся за Алекса.
  Она встала, распахнула двери и вышла в сад. Павел откинул голову и задумался. «Что если спрятаться у этой девочки в её уголке? Рядом с ней можно обрести покой и согреть душу». Внезапно ворвались друзья-спасатели и две девушки. Обе были изрядно запачканы. У одной из них были ссадины на ногах, у другой на руках. Они смеялись и требовали медицинской помощи. Алекс быстро нашёл всё необходимое для обработки ран. Обеих девиц усадили на диваны.
- Познакомьтесь с нашим другом из Германии. Пауль. Рыжую зовут Меринда, а зелёную Каролина. Которая из них тебе больше нравится? Алекс любую тебе оплатит.
- Да, да Пауль, - заговорила рыжая, - купи меня. Я на мели, а Лина с Виктором. Ой, кажется,  истекаю кровью. Этот бойфрэнд нас опрокинул в кювет. Надо опрокидывать на диван или на ковёр. А он опрокинул нас в кювет. Обожаю ездить на мотоциклах.
  Девушка внезапно уснула. Каролина завизжала от боли жжения  йода.
- Да ладно тебе, - сказал медик, - будто тебе не нравится. Ты же любишь испытывать боль.
- Ага, когда она в другом месте, - жалостливо отозвалась девушка с зелёными волосами.
- Это она сегодня позеленела, ожидая меня. Представляешь, Пауль, приезжаю, а она зелёная.
  Вернулась Регина. Поцеловала больную, а затем спящую.
- Тебе не повезло, Пауль, - сказала она. - Товар залежалый возврату, вернее разврату не подлежит.
- Я переживу, - ответил гость. - Куда нам спешить?
- Сейчас она проснётся, - сказал  Алекс и  смазал раны рыжей девушки.
- Алекс, дорогой, - прошептала Меринда, обнимая парня за шею, а Ги тоже здесь?
- Тоже здесь, -  отозвалась Регина.
  Рыжая смущённо повернула голову.
- Он же был у меня до тебя, так что не обижайся. Где тот парень, которому я отдамся?
- Тебя же с ним познакомили, - воскликнул Виктор. - Оглянись и может, ты его заметишь.
  Девушка встала, подошла к Павлу.
- Это ты? - Солдат улыбнулся. - Он такой же рыжий, как и я.           Одна краска.
  Все внимательно посмотрели на крашеных. Виктор первым откликнулся.
- Сиамские близнецы!
- Такой хорошенький. Как принц из сказки. А глаза! Какие  глаза у него!  Смотрите, он смущён. Дай мне руку.
  Девушка схватила его за руку и потянула к себе.
- Идём со мной.
  Они поднялись в левую спальню. Виктор ушёл с Каролиной в правую, а Регина осталась с Алексом в гостиной.          Огромных размеров кровать призывно встретила рыжеволосых любовников. Бледно-вишнёвый цвет интерьера призывал к покою. Мягкий тёмно-розовый ворсистый ковёр  моментально опрокинул любовников, затягивая в бурные ласки. Стягивая друг с друга одежду, они покрывали тела нежными поцелуями.
- Мне никогда ещё не было так хорошо,- прошептала девушка.     Возьми меня, Пауль, не бойся, я предохранена.
Влажная плоть впустила Павла без сопротивления. Маленькие упругие груди возбудили его на столько, что он был не в силах сдержать свой оргазм. Вздрогнув, страстный любовник кончил ей на живот. Его широкий и длинный язык обрабатывал все участки дрожащего тела партнёрши и добрался до лобка. Войдя языком, он заставил девушку кричать от неистового оргазма, который она испытывала впервые.
- Ты мой, ты мой, - шептала девушка, покрывая мужское тело страстными поцелуями. - Я тебя не отдам.
  Они лежали на ковре, отдыхая и держась за руки.
- Пауль, - произнесла Меринда, - ты потрясающий любовник. Будь осторожен, Алекс опасен для тебя. Он заплатил большую сумму, не торгуясь.  Не бери из его рук напитки. Это опасно.
  Она ушла в ванную комнату. Тут же вошёл Виктор, обматывая свои бёдра  махровым полотенцем.
- Что ты с ней делал? - весело воскликнул крепыш. - Мы даже испугались. Дадим девочкам отдохнуть.  Хватит  валяться, поднимайся. Впрочем, можешь оставаться, готов прислужить.
  Виктор подошёл к  мини бару, извлёк два бокала и штоф с виски.
-  Лёд бросить? - спросил приятель, бросая несколько кубиков, и опустился на колени перед лежащим Павлом.
  Солдат стеснительно прикрыл член левой  рукой, а правой взял виски. Они выпили.
- Может, присоединишься к нам? - сказал крепыш. - Моей девочке я видимо наскучил. Ей хочется новых ощущений. Приласкаешь? Покажи, как ты это делаешь. Мери никогда  так не орала. Так как? 
  Павел поднялся и последовал за Виктором через ванную комнату, в которой две подружки,  лаская друг друга, делились рассказами о только что полученных ощущениях.  Ванна-джакузи легко вместила бы и третью пару, оставшуюся внизу. Обмен произошёл сам собой, без каких либо претензий. Подружка Виктора, словно голодная, набросилась на солдата, впиваясь в солоноватые губы и обхватывая ногами его  бёдра, насадила себя на член. Меринда смачно облизывала толстый, стандартной длины ствол Виктора. Парень постанывал от прилива блаженства. Вскрикивание партнёрши Павла добавляло к оргазму друга Каролины больший эффект и он не сдерживаясь забрызгал  лицо рыжеволосой.  Длительная эрекция позволила войти в рыжеволосую и повторить акт. И вновь она осталась довольна. 
- Кароль, - воскликнула счастливая девушка, - они оба великолепны. Я давно так не веселилась.
  Виктор,  обласканный оценкой партнёрши,  протянул набитый и раскуренный косячок Павлу. Солдат затянулся,  тело слегка обмякло, а в голове появился туман. Тоже произошло с остальными. Они смеялись, сидя в воде и показывали друг на друга пальцами. Вторая затяжка стала менять цвета в интерьере ванной комнаты. Бледно голубоватый цвет стал насыщаться красными и зелёными пятнами. Нежная музыка, наполнившая пространство, упоительно расслабляла. Павел закрыл глаза и куда-то полетел. Его подбрасывало вверх, затем он стремительно падал вниз. От звонкого шлепка по щеке он открыл глаза и увидел перед собой лица мужчин, среди которых было знакомое. Оно приблизилось вместе со злобным взглядом и хитрой ухмылкой. Чёрные кудрявые волосы, пронзительно чёрные глаза, горбатый нос и пухлые губы, обрамлённые двухдневной щетиной, прошептали, открывая неровные зубы.
- Какая удачная встреча. Теперь, красавчик, будешь мне отрабатывать по полной программе.
- Что отрабатывать? - смеясь,  откликнулся Павел.
- Как что? Твоё заступничество в баре обошлось мне в огромную сумму денег. Думал, не найду? Как видишь, не долго ждать пришлось. Я мог бы тебя просто прикончить, но мой бизнес этого не позволяет. Господь наградил тебя эффектной внешностью, а я на ней заработаю.
- Как это? - смеясь, спросил Павел.
- Пополнишь мою казну, обслуживая богатых старушек и гомиков. Тебя будут сопровождать мои парни, которым разрешено тебя шлёпнуть, если дёрнешься. Подготовьте его, - приказал он сопровождающим. - У меня на него три заявки, - распорядился злобный, выдернув пробку слива воды. 
  Павел продолжал сидеть в ванной, с трудом обдумывая ситуацию. Девушек и Виктора рядом не было. При чём он даже не заметил их исчезновения. Здоровяк с тупым выражением глаз, тонкими губами и мясистым носом залезал в ванну. Он был крупнее Виктора на голову, шире в плечах и бёдрах, а так же, размер его гениталий, над спущенными штанами, внушал страх.  Он легко развернул слабо сопротивляющегося Павла, перекинув его через край на боковую панель, и вошёл в него смазанным членом. Острая боль отключила  сознание жертвы. Очнувшись, Павел увидел вновь глаза злобного, который держал открытую склянку с нашатырным спиртом перед его носом. Насильник смывал кровь со своего огромного повисшего члена.
- Девственник, - произнёс он, ухмыляясь. - Буду его пользовать.
- Вколите ему дозу, - распорядился злобный. - Ну что, защитник шлюх, ожил? - обратился он к Павлу. - Не волнуйся, среди моих клиентов таких размеров нет. А вот нашему слонику ты приглянулся. Думаю, что со временем начнёшь получать от него кайф.
  Все захохотали.
- Пансион, гардероб и авто с водителем будут предоставлены. Клиенты по всей Европе. Придётся подучить языки. Немецкий, английский и французский. Также итальянский и шведский. Петер и Франк, -  указывая на парней, которые сделали укол, вытащили Павла из ванны, обтёрли и одели его, -  будут тебя  сопровождать. Попытаешься сбежать, получишь свинца. Если хоть один клиент пожалуется на тебя, смерть твоя не минуема. Понял? Не слышу ответа?
- Да, - выдавил из себя ослабевший Павел.
- Вот и прекрасно. А теперь тащи свой зад. Помогите ему.
Следуя за охранниками через знакомую спальню, солдат увидел избитого Виктора и изнасилованных девушек. Они с грустью провожали взглядами своего недавнего друга.  Внизу, в холле, он заметил, как злобный отдавал толстую пачку купюр Алексу взамен на вещи Павла.
  В машине злобный, улыбнувшись, сказал, что теперь Пауль стал его собственностью до тех пор, пока он будет пользоваться спросом.
- Будешь хорошим мальчиком, станешь хорошо жить. А пока в кладовке под замком и постоянной охраной.
  Микроавтобус вёз десятерых мужичин разного возраста и разной комплекции на большой скорости в сторону Амстердама. Фургон окон не имел.  Препарат всё ещё действовал, и боль утихла, но кровотечение не останавливалось. Павел чувствовал тёплую влажную струйку, сбегающую по ноге. Силы покидали, и он готовил себя к худшему. После слоника жить ему уже не хотелось. В полной темноте  Петер и Франк, зажав его с двух сторон, дремали. Двое обсуждали рыжеволосую и зелёную, которых они изнасиловали. Говорили на русском языке, считая, что их никто не понимает. Павел, размышляя, с трудом восстановил ход событий и вспомнил приятельское общение Алекса в баре. «Именно он предложил поехать к нему за город и остался с Региной в низу, в холле. Всё было продумано. Куплен и продан одновременно. Как всё-таки, порочен и жесток наш мир». На этой мысли сознание покинуло пленённого солдата. Очнулся раздетым, лёжа на животе. Петер и Франк возились с его задницей. Смазывали кровоостанавливающим препаратом надорванный анальный проход. Перевернув Павла, они сообщили ему, что после слоника ему будет сам чёрт не страшен.
- Но готовься. Слоник тебя будет посещать регулярно, так как ты ему очень понравился. – Смеясь, щебетал  Петер. - Здесь ты будешь обитать некоторое время. На восстановление сил у тебя ровно два дня.
  На выходе Франк добавил.
- Поэтому, спать, есть и снова спать.
  Солдат остался один и обвёл взглядом свою обитель. Примерно десять квадратных метров. Слева от постели дверь, ведущая, видимо,  в туалет. Напротив узкой койки другая дверь, куда удалились его телохранители. На стенах, выкрашенных тёмно-жёлтой краской, с трёх сторон висели обычные бра. Окна не было.  Пленник чувствовал себя отвратительно. Попытался встать, но слабость во всём теле опрокинула его обратно. Тогда он залез под одеяло и, согревшись, моментально уснул. Сознание пробудилось, и к нему пришла его мать. Она благодарила за память и просила быть осторожным. Он попал в беду, и было бы не плохо сбежать от этих чёрных людей. Ты справишься с ними, сынок, но будь осторожен. Все хотят твоей плоти, но ни кому не нужна твоя душа. Мир тонет в блуде, сынок. Тебя втягивают в него. Будь осторожен.
  Павел проснулся. Справа на сервировочном столике стоял горячий ужин. Курица, целиком приготовленная в духовке, графинчик с водкой и салатник с чёрной икрой. Так же белый хлеб и какие-то пилюли на салфетке.
- Наконец-то проснулся. Как себя чувствуешь, красавчик? - входя, воскликнул похититель. - К тебе рвётся Слоник, но я не разрешаю. Зачем портить то, на чём все мы будем иметь хорошую прибыль. Приоткрою свои карты. Твой недавний приятель Эрик получил от меня солидную сумму за эти снимки и информацию.
  Павел сел на край постели и укутал себя в одеяло. Справа, около него упали неизвестные фотографии. На них он полностью обнажённый в разных позах и с закрытыми глазами на густой поляне. «Где и когда они были сделаны? Вероятно у Эрика в студии. Свернуть бы ему шею!»  - подумал пленник.
- Ты должен окрепнуть. – Продолжил злобный. –  Завтра  придётся работать.
- Почему завтра? Петер сказал, что через два дня, - возмутился Павел. 
- Правильно сказал. Только ты проспал больше суток. Я уже начал беспокоиться. Проглоти эти пилюли. Нужна будет длительная эрекция. Старушка, которая тебя заказала ненасытна. Далее у тебя будет голубой, который также любит чесать свою задницу. Хорошо платит, и выбрал тебя. Не удивляйся. Эти снимки уже в нашем буклете. На тебя большой спрос, рашен бой. И замечательно, что вы можете не только подавлять. Ты же не хочешь себя раскрывать? Я тоже не хочу. Поработай на меня. Я соберу тебе хороший капитал, сделаю документы. Эти тебя связывают. У них русский след. И ты свободен. Обиды на тебя не держу. Ты же не знал, что она шлюшка, задолжавшая мне несколько тысяч.  Ты мне чертовски нравишься, Павел. Настоящий мужик. Не бойся, я тебя не выдам. Значит, изнасиловал? Если отказали такому самцу, как ты,  то кого же они хотят? Ограбил армию Советов? Враньё, полное.  На сколько мне известно, Марта тебе ссудила, и Эрик подбросил. А куда ты спрятал похищенные деньги из части?  Как видишь, о тебе известно всё.
  Солдат сидел, закрыв ладонями лицо, и молчал. Предательство Эрика и Марты было продиктовано деньгами. Продажный Алекс, так же поимел какую-то сумму. «Боже мой, во что я влип. – Думал Павел. –  Как из этого выбираться»?            
  Пленник поднял голову и посмотрел на посетителя.
- Дай мне одеться. Где мои вещи? И как к тебе обращаться?
- Феликс. Рад, что ты понял. Вещи тебе сейчас принесут, а документы получишь завтра, перед вылетом.
- Куда?
- В местечко, под названием "Жёлтый камень". Тебя заказала очень богатая дама. Постоянная клиентка. Деньги она уже перевела, так что не подведи.
- И сколько?
- Много. Чертовски много. Если станешь её постоянным обслуживающим членом - вмиг озолотишься. Она невероятно богата, но замуж выходить больше не хочет.
- А после неё?
- После неё, увы, голубенький наш клиент. Пожелал тебя и тоже за крупную сумму. Обработай его анус так, что бы он платил больше. Я бы к нему Слоника послал, так не выдержит.  Как себя чувствуешь?
- А как себя можно чувствовать? Попробуй своего Слоника, тогда узнаешь.
- Никогда не узнаю. Третий твой клиент, после голубка, страстно любит оральный секс. Твой ротик ему приглянулся, и он выложил за него хорошую сумму. Так что ты постарайся, не разочаровывай меня. Если что – легко с тобой расстанусь. А сейчас есть, пить, и продолжать крепкий сон. Через десять часов ты выезжаешь в сопровождении Петера, Франка и Карла.  Так зовут твоего Слоника. Он подготовит тебя к третьему клиенту.
- Не понял?
- Что тут не понятного. Третьему клиенту нужно отсосать. Ты умеешь это делать?
- Не знаю. Никогда не пробовал.
- Вот и попробуешь. Слоник очень тебя желает. Еле сдерживаем. В пути он тебя проинструктирует.
- Мне что, придётся ублажать Слоника?
- А что делать? Он нам нужен. Силища у него, знаешь какая? Десятерых, как ты, заменит. Но влюбчив, чёрт. На этот раз ему приглянулся ты. Всем пригрозил, что если кто тебя обидит, может заказывать билет на тот свет. Твой предшественник по его сердечным делам плохо кончил. Он позволил себе некий флёр с Петером и погиб от гнева Слоника.
- А как же клиенты?
- Это другое дело. Это работа. Этим мы кормимся. Но флирт с командой тебе противопоказан. Слоник тебя застолбил.
- И даже с тобой?
- Со мной? - смутился Феликс.
- Да, с тобой. Ты мне очень нравишься, и я хотел бы стать твоим любовником.
- Я тебе не верю. Это хитрый ход? Хочешь влезть в моё доверие и сбежать?
- Куда мне бежать? Мне нравишься ты, а не Слоник.  Не можешь меня отбить у него?
- Я могу всё, -  прошептал Феликс, -  кроме одного. -  Возникла напряжённая пауза. - Я не могу удовлетворить ни женщину, ни мужчину.  Мои размеры малы на столько, что самому тошно. Я часто имитирую, что с кем-то трахаюсь, но никто не видел моих гениталий.
- Что, на столько мал, что требуется микроскоп? - спросил  Павел. - А руки, губы, язык – применять не пробовал?  Удовлетворить партнёршу можно одним пальцем. Размер не имеет значения.
- Тебе легко  рассуждать, обладая своей внешностью.
  Феликс неожиданно помрачнел и сел рядом с Павлом. Пленник налил ему рюмку водки и предложил выпить.
- Ты не представляешь,  как мне тяжело всё время играть кровожадного босса. Иногда. Да что иногда! Постоянно хочется просто человеческих объятий,  любви и тепла другого.  На меня смотрят, как на кормушку, источник доходов. Я могу снять любую красавицу за деньги, но где гарантия, что она не растреплет после, что я не смог её удовлетворить, или ещё того хуже, как можно подчиняться боссу с такой кнопкой.  От этого я злой на весь мир. Природа надсмеялась надо мной!  И что ты будешь со мной делать, Павел?  Дарить любовь и тепло взамен на моё похищение? Нет, со мной ты в эти игры лучше не играй. - Феликс поднялся, прошёл к двери и резко повернулся. - Если бы меня действительно полюбил такой парень, как ты, или такая баба, как Марта, я был бы самым счастливым человеком на Земле. Меня даже мать не любила. Так что, мой тебе совет, не отказывай Слонику. Обидится - удавит.
  Дверь захлопнулась.  Павел делал выводы. Размышляя, стал медленно поглощать всё, что было на столике. Проснулся аппетит, и он моментально прикончил курицу, икру, какую-то зелень и содержимое сосуда. Насытившись, вытянулся на жёсткой кровати  и моментально уснул.

   Он прощается со всеми соседями по общежитию. Многих знает с рождения. Сердобольные женщины целуют и обнимают его. Просит беречь свою мать, помогать ей в трудные дни и быть постоянными читателями заводской библиотеки. И как это ей одной удалось вырастить и поднять такого бравого парня, вздыхали подруги. Умница, вежливый, внимательный. Счастливица та, которой он достанется. И по хозяйству всё может сделать. Для матери всегда ужин приготовит, в комнате всё приберёт. Даже и постирать не брезгует. Видали, какого парня вырастила! Только что не родила. Как это не родила? Мама, что это они такое говорят? Завидуют сынок, вот и говорят. Мама, зачем же они так говорят? Оправдывают никчёмность своих сыновей. Ты вон у меня какой. Красивый, умный и самостоятельный. Ты у меня вырос свободным человеком. Я очень горда за тебя сынок. А почему же ты ушла? Почему ты меня не дождалась? Я бы умер вместе с тобой. Мама, зачем ты меня покинула? Кому я теперь нужен? Что мне теперь делать, мама? Как мне дальше жить? Слёзы катились по щекам, а мать их слизывала и шептала грубым голосом: "Что ж ты так печалишься, красавчик? Отдавайся мне регулярно и будешь всегда под защитой. Ты посмотри, как природа тебя одарила. Плечи, длинная шея, развитая грудь. Наверняка много и хрошо плавал. Красивые стройные ноги. Маленькие, упругие ягодицы. Это ж надо,   такую куколку сотворить".  Крупная пухлая ладонь гладила его тело. Но  становилась грубой, и  крепко сжимала разные части. Бедро левой ноги, правую ягодицу, яички. Павел проснулся, открыл глаза и увидел Карла, сидящего возле него.
- Слоник, -  прошептал солдат, -  чего ты хочешь?
-  Пришёл разбудить тебя. Ты так сладко спал, что не хотелось тревожить. А что тебе снилось, сладенький мой? Почему ты плакал?
- Я плакал? - переспросил пленник. - Хотя,  наверное,  было от чего. Мне снилась мать, которая покинула этот сволочной мир. Мне было жалко себя, что всё ещё живу. Так зачем ты пришёл?
- Мне позволили тебя проводить до первого клиента, а так же проконсультировать в искусстве орального секса. Ты делал это когда-нибудь?
- Мне делали и очень часто. Так что не волнуйся. Сделаю, как себе. А теперь умываться, одеваться, завтракать и отправляться в полёт.
  Павел бодро вскочил и прошёл в туалет. Освободил себя от результатов пищеварения, принял душ, умылся, найдя на умывальном столике всё необходимое, побрился и вернулся в комнату.
- Где одежда? Вы повезёте меня нагишом?
  Слоник положил на кровать чемодан, в котором находились   два костюма, бритвенный прибор, несколько пачек презервативов, нижнее бельё, набор дорогой мужской косметики, порно журналы разной ориентации и препарат, повышающий  потенцию.
- Трусы надень сразу, так как ты заказан к завтраку. Наша клиентка сексом занимается в первой половине дня. Ночью она отдыхает.  Спит, - проворчал Слоник.
  Павел взял протянутую тряпочку под названием трусы. Когда он их надел, то они прикрыли только его член.
- Костюм надень светлый. Тёмный для педика. Пауль, если ты будешь заигрывать с Петером или Френком, я тебя прибью.
- Знаю, -  ответил Павел. – Феликс предупредил. Ты выбрал меня своей девочкой? Так?
- Какая разница, - прорычал Карл. - Девочка, мальчик. Ты был девственен, и я у тебя первый.  Это к чему-то обязывает. Буду твоим покровителем.
- Взамен чего? - спросил, Павел.
- Взамен на твоё расположение ко мне.
- Ты меня изнасиловал, порвал мне задницу и хочешь моего расположения? Слоник, ты вообще-то думать умеешь?
-  А чего тут думать. Ты мой и всё. Оделся? А теперь на выход. Поторапливайся, у нас мало времени. Чемодан я возьму.
- Погоди, -  остановил его солдат. - А где мои вещи?
- Про них  можешь забыть.
- Я с места не сдвинусь, пока не увижу своих вещей. Ты понял?
- В рыло хочешь? - воскликнул Слоник.
- Давай, подкрась мой фей-с и заказ накроется. Неси мне вещи, скотина! - злобно прорычал Павел.
  Здоровяк покорно вышел, ворча от бессилия. Дверь захлопнулась и ключом закрыла замок. Павел сел на кровать и стал обдумывать план побега. «Я сбегу. Я сбегу», - импульсивно возникала эта фраза в его голове. Дверь распахнулась, и на пороге появился Феликс. Он был раздражён.
- Что за капризы, Павел? Никуда твои вещи не денутся. Через полтора дня ты снова будешь здесь и получишь свои вещи.
- Верните мне фотографию матери и свитер.  Святое для вас существует? Или вы просто болванки.
- Принеси его сумку, - распорядился шеф.
Слоник развернулся, рыча угрозы в адрес  солдата.
- Я не болванка, -  сказал Феликс. Но я должен как-то обезопасить свои деньги. Ты дорого мне обошёлся. Я не доверяю тебе. Таков мир моего бизнеса.
  Вернулся Карл и бросил на кровать перед Павлом его сумку. Солдат извлёк фотографию матери, поцеловал её и положил во внутренний карман пиджака. Свитер прижал к щеке, обняв, как любимого человека.
- Идём. Развёл тут сопли.
  Они вышли из комнаты, прошли по длинному коридору и спустились по узкой лестнице на первый этаж. Считая по площадкам, Павел находился на третьем этаже. Когда они вышли во двор, и пленник оглянулся, то увидел большое старинное  кирпичное строение в пять этажей.
- Кому это принадлежит? Не уже ли тебе, Феликс?
Петер распахнул дверцу и грубо  подтолкнул  Павла к машине. Слоник в это время ставил чемодан  в багажник, но, тем не менее, успел заметить действия напарника.
- Ещё раз увижу твою грубость по отношению к моему мальчику, убью. Понял?  - прорычал Карл.
- Успокойся, я лишь поторопил твоего малыша. Давай, садись к своей девочке.
Франк сидел за рулём. Феликс наклонился со стороны солдата. Голос был мягким и доверительным.
- Надеюсь, ты будешь умницей. Отбей мне эти заказы и твои условия улучшатся. Я тебе предоставлю лучшие комнаты в этом доме, самую изысканную кухню и модный гардероб. Но беда в том, что я тебе не верю. Поэтому, Карл будет охранять тебя круглосуточно. О побеге даже не помышляй. Документы твои всегда будут у Петера, он же будет твоим кошельком. А теперь вперёд!
   Лимузин  быстро набрал скорость и помчался по утреннему шоссе в сторону аэропорта. Передние сиденья были отделены плотной перегородкой, но не заглушала музыки звучавшей на полную мощность из  приёмника. Маленькое окошко было закрыто.  Слонику было тесно, и он растянулся на заднем сиденье, притянув к себе Павла и обняв его.
  Чем дорога тебе эта тряпочка, милый? - спросил он про свитер у солдата.
- Не твоё собачье дело, - огрызнулся в ответ пленник.
  Здоровяк сжал парня в своих руках и прошипел.
- Перестань мне грубить или я тебя придушу.
  Правую ладонь он положил на длинную шею, а левой рукой притянул и перевернул тело Павла на себя. Неожиданно впился в губы Павла своим пухлым ртом. Руки солдата оказались внизу, левая почувствовала холодную сталь пистолета, а правая напрягшуюся могучую  плоть. Отвечая на поцелуй, он осторожно вытащил «берету» и выстрелил в сердце слоника. Так похоть одного создала благоприятную ситуацию для другого. Павел пересел напротив, держа в дрожащей руке маленький пистолет и глядя на удивлённый взгляд Карла. Это было первое в жизни солдата убийство.   Человека огромных размеров, тридцати лет отроду, обладавшего силой десятерых, но поддавшись искушению, потерявшего свою бдительность. Опустив шторку, солдат увидел проплывавший в стороне огромный город с высокими зданиями. Автомобиль нёсся на высокой скорости, и выбраться из него не было возможности. Пленник обдумывал свои дальнейшие действия. В небе показались идущие на посадку и взлетающие лайнеры. Лимузин подъезжал к аэропорту. Оставалось каких-то пять-десять минут. Музыка заглушила выстрел, - размышлял Павел. Заблокированную дверцу я смогу открыть выстрелом. Нужна маленькая остановка. Он быстро скинул пиджак и надел дорогой свитер. Убедившись в карманах отсутствия наличности, он извлёк толстый бумажник слоника, в котором лежало несколько тысячных купюр зелёных. Облегчённо вздохнув, он забрал деньги, протёр носовым платком бумажник и засунул обратно. Надев на свитер пиджак, он положил в один карман деньги, в другой – пистолет. При въезде на территорию порта образовалась маленькая пробка, и лимузин остановился. Ни секунды не колеблясь, Павел выстрелил, и дверца автомобиля открылась. На его удачу около машины притормозил мотоциклист. Солдат, угрожая пистолетом, скинул седока и, оседлав "Харлей", помчался навстречу несущемуся,  отворачивая в стороны, потоку машин. Выскочившие и растерянные, Петер с Франком, пытались остановить сбежавшего выстрелами из своих пистолетов. Возмущённому мотоциклисту нанесли удар в челюсть и ногой в пах. Больше они ничего не могли сделать. Машины загромоздили проезд и неистово сигналили, требуя его освобождения.
  Павел мчался на большой скорости и при первом перекрёстке перешёл на своё направление. Оно было обратным. Фотография и свитер были с ним. Больше он ни о чём не жалел. Можно было бы вернуться к Феликсу и забрать свою сумку. Но он не сможет найти отворота. Ведь он не знал даже названия местечка, где находился дом его похитителя,  так как его перемещали при закрытых окнах. Справа он увидел лесной массив и направился в его сторону. Въехав на маленькую лужайку, Павел оторвал рукав своей сорочки, протёр мотоцикл и пистолет, вытряхнул оставшиеся патроны, а «берету» закинул высоко на дерево. Затем пересчитал купюры и присвистнул от получившейся суммы в двадцать тысяч долларов. За эти деньги я многое смогу сделать. Первое  -  парикмахер. Стрижка, окраска и лёгкий макияж. Второе: смена этого  педерастического наряда. И, наконец, вон из Голландии. Определив, таким образом, свои дальнейшие действия, оставив лес далеко позади, широко шагая, он зашёл в маленький, уже проснувшийся городок. Заглянув в кафе, Павел перекусил и поинтересовался, где можно освежить свою внешность.
- А что бы вы хотели?  -  спросила внимательная официантка. Моя сестра, живущая на втором этаже, мастер и может вам помочь.
- Это замечательно, - одарил девушку своей улыбкой солдат. - Ведите меня к ней.
  Они вышли из кафе, обошли его, и с другой стороны вошли в дверь под вывеской. В крошечном зале всего на одно кресло было пусто, клиенты ещё не подошли. Вышедшая навстречу немолодая, полноватая женщина, зевая, улыбнулась и извинилась.
- Мы открываемся только через час, но если вы готовы заплатить двадцать гульденов  за услугу… 
- Об этом не беспокойтесь, мадам. Можете ли вы поменять дурацкий рыжий цвет? Скажем, на белый? Моя девушка не любит меня рыжим.
- Так уж и не любит? - Весело откликнулась женщина. - Такого красавца не любить? Какого же ей тогда надо. Я, конечно, могу сделать вас блондином, если вы не торопитесь, так как это займёт больше времени, еже ли окрасить волосы в тёмный цвет.
- Сто долларов вас устроит? - выложив купюру на стол и усаживаясь в кресло, прошептал солдат.
- Более чем, - улыбнулась женщина. - Ещё и чашку кофе вам налью.
- Действуйте, моя волшебница, придайте мне белый и соблазнительный вид.
  Включённый телевизор передавал утренние новости с репортажем о создавшемся заторе на рокаде, ведущей в аэропорт. Несколько машин испортили свои передние и задние крылья. В лимузине, брошенном водителем,  обнаружен труп крупного мужчины, личность которого устанавливается. Женщина ловко смочила волосы и нанесла окрашивающую смесь.
- Немного будет щипать, но вы уж потерпите, - ласково произнесла она.
  Надев полиэтиленовый беретик, она развернула Павла и стала любоваться его лицом.
- Надо бы немного подстричь брови, чтобы снять рыжий налёт.
  Павел в ответ согласно кивнул.
- Хотите бледный цвет шведского блондина или цвет загорелого крашеного француза?
- Вы и это можете?  Тогда я отправляюсь в Париж.
- Понятно, - засмеялась женщина. - На что только не идут мужчины, чтобы исполнить желания капризных дам. А если она ещё и француженка, да ещё парижанка… Я вам сочувствую. Надеюсь, она так же хороша, как и её кавалер? Хотя трудно в это поверить. Редко бывает, чтобы оба были красавцами. Она развернула его к зеркалу, и в нём появилось отражение другого человека, который смутно напоминал прежнего. Подстриженные брови, сделали глаза более выразительными, а появившийся загар оттенил белизну зрачков и томность красивых губ.
- Как долго держится загар? - спросил негромко клиент.
- До первой горячей воды. Холодная не смывает. Вы можете неделю не смывать, но всё же, лучше естественный загар.
- Согласен. Поэтому, давайте его смоем.
- Нет, ни в коем случае. Вы просто обворожительны. Вот кофе, пейте. Он очень вкусный. Теперь посмотрим, что у нас получилось. Всё смоем и высушим.  Ага, ваш естественный цвет далеко не рыжий. Вы тёмный шатен, не так ли?
- Как вы угадали?
- Я не гадаю, я вижу. Теперь снова окрашиваем, а то будете, как одуванчик, жёлтый.  У нас ещё двадцать минут. Хотите сигарету?
- Действительно, - воскликнул солдат, - вот чего мне не хватает.
- Клиент недавно забыл. Угощайтесь. - Женщина прикурила две и одну  подала Павлу. - Простите, мне не следовало так поступать.
- Ничего, - улыбнулся солдат, - мне приятно из ваших губ.
  Оба рассмеялись.
- Вы чертовски привлекательны. Как вас зовут?
- Лара. Предупреждаю, я замужем и меня соблазнять нельзя.
- А вам меня можно?
- Что вы такое говорите, когда это я вас соблазняла?
- Только что. Вы трогали моё лицо, мою голову, прижимались своей пышной грудью, дарили мне ласковые улыбки и слова. Это ли не соблазн?
- Вы хотите сказать, что желаете меня?
- А вы меня?
  Возникла пауза, в которой женщина обдумывала предложение. Павел прибавил к купюре ещё одну.
- У нас есть сорок минут до первого клиента, - прошептала Лара, забирая деньги, закрывая дверь и зашторивая окно. Павел быстро скинул с себя брюки, забыв, что на нём специализированные трусы и стянул свитер вместе с рубашкой. Под халатиком хозяйки была только грудь и маленькие трусики.
- Сюда бы Рубенса пригласить, - привлекая к себе женщину, прошептал солдат.
- У меня за ширмой есть тахта для массажа, - тихо проговорила соблазнённая.
  Вернувшиеся силы к солдату легко подняли женщину, которая тут же поняла его предложение. Обхватив его сильное,  похудевшее тело, руками за шею, а ногами за бёдра, впустила его напрягшую плоть в себя. Перейдя за ширму, они продолжили свою игру на тахте. Павел был неистов, как никогда. Будто проверял свои мужские возможности. После Cлоника и жить не хотелось. Лара была в восторге.
- За что мне такая награда? - шептала она. - Я годами не получаю от своего мужа то, что даришь мне ты. А кто такой Рубенс?
- Ценитель таких красавиц, как ты, Ларочка. Его картины во многих крупных музеях мира.
- Ах, так это художник. То-то я думаю, что где-то слышала это имя.
   Она громко вскрикнула, тела обмякли и осторожно разошлись. Он, присев рядом на узкой тахте, нежно гладил её согнутую ногу.   
- Спасибо тебе, красавица. Ты даже не представляешь, как это нужно было мне именно сегодня, именно сейчас.
  Женщина благодарно смотрела на него и протягивала к нему руки.
- Я хочу ещё. Как тебя зовут, красавчик?
- Так и зови. Мы не воспользовались защитой.
- Не беспокойся, если я забеременею от тебя, то буду считать это божьим даром. Надеюсь, ты здоров?
- Абсолютно. Вот тебе на поддержание беременности.
  Солдат достал и положил в её халатик ещё несколько купюр.
- Ты не повторишь?
- Нет. Иначе тебе придётся оправдываться перед клиентами. А это не приятно.
  Он зашёл в душ, смыл краску, вышел, высушил под феном голову, оделся и сел перед зеркалом. Счастливая Лара подошла к нему. Ей не хотелось надевать халат. Нагая и босая стала причёсывать и постригать неожиданного любовника.  По щекам катились крупные слёзы.
- Плачешь?
  Женщина развернула красавца к себе.
- Как мне теперь жить? Ты уйдёшь, а мне после тебя?
- Что, ты? Некоторое время будешь вспоминать, а потом забудешь. А если родишь, считай подарком судьбы. И советую сразу сказать мужу, что изменила ему. И потом, не нужно это считать изменой. Это было наваждением, которому ты поддалась. Поверь, насильник из меня никакой.
- Тогда забери свои деньги и катись отсюда, - сердито и оскорблёно вскричала она. - Я не проститутка, что бы получать деньги за доставленное удовольствие.
  Павел, молча, вышел. В его кармане лежали все деньги, которые он оставлял в парикмахерской. Белый цвет волос его изменил и сделал более привлекательным. Пройдя немного, он остановил прохожего и поинтересовался местонахождением вокзала. Ему в ответ показали на большой магазин, а за ним  то, что ищет. Солдат обрадовался магазину и ускорил шаг. Через полчаса он выходил с небольшим дорожным рюкзаком, в просторных тёмно-синих джинсах, в джемпере и сандалиях  вишнёвого цвета. Так же он купил дорогую мужскую сорочку из тонкого шёлка нежно голубого цвета. Главное достоинство этого шёлка в том, что он не мнётся. К покупкам прибавил  часы, солнцезащитные  очки, панаму под цвет своих штанов, ванно-банные принадлежности, а так же, рамочку, в которую вставил фотографию матери.  Рюкзак оказался полон. Тогда он выкинул костюм, тем самым освободил место для банных принадлежностей. Туфли решил оставить, так как они были на редкость удобны, а в дождь ими воспользуется. Прямого поезда на Париж не было, но ему предложили сесть до Брюсселя, где он и сделает пересадку.  Вагон для некурящих он выбрал сознательно. Но и в этот раз его в покое не оставили. Войдя в купе на шесть  мест, он застал трёх девиц подросткового возраста справа, пожилого служителя церкви слева у окна и даму преклонных лет.  Он вежливо поздоровался, закинул свой рюкзачок на полку и сел на  место между  женщиной и  выходом.  Девочки тут же стали перешёптываться, бросая любопытные взгляды на вошедшего пассажира. Дали сигнал к отправлению,  попросили покинуть вагоны провожающим, и поезд тронулся. На часах было десять часов утра, в двенадцать он должен был прибыть в Брюссель, в половине первого дня, пересев на парижский поезд, беглец должен был продолжить свой путь в столицу Мира. Павел закрыл глаза и моментально уснул. «Ты всё правильно сделал сынок, - шептала ему мать во сне. Не плач и не жалей о поступке. Ты застрелил своего обидчика, защищая не только себя, но и многих, кто мог бы встретиться с ним. Подумай, скольких парней и девушек ты уберёг от встречи с ним. Да и Феликсу наказание от тебя не лишнее. Может, прекратит совращать и развращать. Не жалей о содеянном, и не грызи себя. Лучше подготовься к новым испытаниям. А теперь проснись». Павел моментально открыл глаза. Одна из девиц тянулась к его рюкзаку.
- Хочешь украсть? - резко спросил Павел. - Там для тебя интересного ничего нет.
  Он отстегнул потайной карманчик своего джемпера и вытащил стодолларовую купюру.
- Хочешь денег? Попроси. Но не кради! Не порти себя. На, возьми.
  Солдат вложил деньги в ладонь воровки. Девчонка от изумления села и  заплакала. Ей было стыдно.
- Тебе совестно? - спросил Павел. Она кивнула в ответ. - Значит не всё ещё потеряно в твоей жизни. Запомни этот урок. Почему же вы не остановили воровку? - спросил солдат пожилую даму.
- Я вас не понимаю, - по-французски ответила женщина.
- А вы, господин кюре или падре? Вы тоже не понимаете? - обратился Павел к пассажиру у окна.
- Простите, я задремал и не видел, чего хотела юная мамзель. Конечно, я бы остановил её.
- Бесстыжая, дрянь, воровка - неожиданно стала выговаривать женщина. Я ведь подумала, - обращаясь к Павлу, - что она тянется за своими вещами. А их-то вещи вон, напротив. Вы меня извините, я не поняла. Вот она молодёжь! Среди бела дня из рук готовы вырвать. А Вы, ей ещё денег дали.
   Пристыженная воровка неожиданно набросилась на свою подругу, вцепившись ей в волосы. Та в свою очередь стала отбиваться. Подруга у окна, попыталась остановить и получила оплеуху. Они грязно ругались между собой так, что служитель церкви не выдержал и попытался их остановить. В его адрес тут же полетели отборные ругательства. Женщина, не выдержав, вышла из купе. Павел воспринимал происходящее, как комедию и хохотал.  Это остановило поссорившихся девушек, и они заразились его смехом. Наконец, воровка стала объяснять ему и церковному служителю, что подруги подбили её на спор.
- Смогу ли я на виду у всех стащить Вашу сумку. Она нам, конечно, не нужна. И деньги нам не нужны. Вот, возьмите их обратно. Мне очень стыдно за свой поступок. И спасибо Вам за сдержанность. Мне кажется, что Вы очень хороший человек. И очень красивый.
- Спасибо, - поблагодарил Павел. - Но уверяю вас, юные леди, что лучше бы я был уродцем.
- Вы актёр? - неожиданно прозвучал вопрос от девицы у окна. Кажется, я вас видела на экране.
- Нет, - усмехнувшись, ответил солдат. -  Последние дни я часто слышу этот вопрос. Видимо кого-то похожего на меня часто стали показывать.
  Вернулась пожилая дама в сопровождении полицейского и проводника.
- Так, что здесь произошло? - строго спросил полицейский. - Попрошу предъявить документы. Куда следуют юные создания?
- На фестиваль в Брюссель! - гордо сообщила воровка.
- У Вас есть претензии к ним? -  обратился служитель порядка к Павлу.
- Нет, мы во всём разобрались.
- Как  это нет! - встряла пожилая дама. - Она же пыталась Вас ограбить!
  В это время поезд подходил к Брюсселю, и Павел показал прямой билет до Парижа. Ему нужно сделать пересадку. А к девочкам он никаких претензий не имеет. У вас нет причины меня задерживать. Полицейский и проводник зачарованно смотрели на блондина, торопящегося к выходу. Протиснувшись в коридор,  он услышал долетевшую фразу, что «это очень известный французский актёр, имени которого они не помнят. Надо было всё же посмотреть его документы». Сойдя на перрон, Павел смахнул испарину со лба. «Надеюсь, что пронесло. Спасибо девчонкам». - Думал беглец, быстро шагая на вокзал, чтобы узнать путь отправления своего поезда. Речь из динамиков звучала на французском языке. Если читать он ещё как-то мог, то слух не воспринимал. Как же быть ему,  хорошо понимая немецкий язык и сносно английский? На том и другом он ещё как-то мог изъясняться, и его понимали. Купив сигарет, русско-французский словарь и пару банок пива, он нашёл свой поезд, свой вагон, своё купе и согласно указанному месту, расположился. Закурив, открыв банку, стал ожидать отправления. Пассажиров не было. Это настораживало. Опять что-то сказали по репродуктору и поезд, набирая ход, тронулся. Он следовал несколько минут и стал замедлять своё движение. Наконец состав остановился среди своих «собратьев». Применяя логику в своих размышлениях, Павел понял, что его рейс отменили, или заменили, а поезд отогнали на запасные пути. Неожиданно появившийся спутник пояснил на немецком языке, что какой-то шутник сообщил о взрывном устройстве и состав отогнали на проверку. Сотни пассажиров ожидают на вокзале этого поезда. Уж лучше опоздать, чем совсем не прибыть.
- Не возражаешь, если я здесь устроюсь?
- Конечно, нет, - откликнулся Павел. - Устраивайся.
  Спутник втащил огромный баул и пристроил его под откидным сиденьем.
- А ты чего не вышел из вагона? Не слышал или не успел? - спросил он у Павла.
- Скорее не понял, - улыбнулся солдат. - Понимаю английский, говорю на немецком, а вот с французским проблема.
- Да я тоже у них не всё понимаю, - воскликнул попутчик. - Хотя бабка у меня бельгийка, дед француз, а отец немец. Вот и разберись, кто я? Ладно, не переживай. Сейчас собаками прочешут и поедем. Ты в Париж?
  Павел кивнул в ответ и закурил, предложив сигарету соседу.
- Благодарю, очень хочется курить, а купить не успел.
- Возьми у меня пачку, если, конечно куришь эту марку, - предложил Павел. - Я купил несколько. 
  Он достал из рюкзака голубой "Житан" и протянул соседу.
- Спасибо. Сколько должен? 
- Брось, какие деньги? Знак расположения. Ты тоже в Париж?
- Нет, я выйду раньше. Дали отпуск на три дня, решил съездить к своей бабуле. Юбилей, девяносто лет. Хочется поесть её знаменитых пирогов. Подарю пуховое одеяло. Чтобы не мёрзла старушка и вспоминала любимого внука.  Редко приглашать стала.
  Послышался лай собак.
- Не волнуйся. Эти зверюшки на людей не бросаются. Скорее наоборот.
- Это как?
- Любят. Сам увидишь.
  Строгие лица сапёров с собаками показались в проёме. Спутник быстро объяснил ситуацию и,  козырнув, военные удалились. Одна немецкая овчарка всё же сунула свой нос в купе, обошла, обнюхав обитателей, зачем-то лизнув Павлу руку, вышла, вильнув хвостом, и проследовала осматривать следующие. Удивлённый сапёр-кинолог, пожав плечами, проследовал за своим питомцем. Сосед тоже был удивлён поведением собаки.
- Ты с ней знаком? - спросил он под впечатлением. - Я-то должен быть ей ближе, так как тоже несу службу в армии. Так нет, лижет руку тебе.
  Павел рассмеялся.
- Она со мной знакомилась, но пометить обычным для неё способом, видимо не решилась.
  Ответ рассмешил обоих, и они выпили пива. Бельгиец непонятного происхождения достал фляжку с коньяком, две маленькие металлические стопки и предложил выпить за знакомство. «Гюнтер». «Пауль». Они стукнулись стопками.  Состав тронулся в сторону вокзала. Гюнтер, первый успел спрыгнуть на перрон, но упал, споткнувшись о свой мешок,  а Павел не решился, так как поезд резко стал набирать скорость.  Мало того, он без остановок мчался обратно в Голландию, оставляя растерянного и возмущённого бельгийца. Он сообщил служащим вокзала о вопиющем поведении машиниста и о своём друге, оставшемся в поезде.
- Да, он затормозил, но не достаточно, чтобы сойти. Я сам упал и требую официального извинения. 
  Наконец его возмущение донеслось по рациям до машиниста, и тот остановился на какой-то маленькой станции.  Назвав имя Пауля, он вежливо попросил, извиняясь,  выйти из вагона. Горе-путешественник сошёл. Поезд тут же, набрав скорость,  скрылся. Пустынный перрон встретил его испуганным служащим и предложением пересесть в поезд на втором пути, который следует обратно в Брюссель. Там вас ожидает друг и отдельное купе до Парижа в качестве компенсации. Через полчаса Павел пожимал взволнованную руку своего нового приятеля.
- Быстро ты всё организовал, -  удивлялся солдат.
  Они уселись на перронном диване в ожидании своего поезда с обещанным отдельным купе.
- Ещё бы! Я им сказал, что ты сотрудник ООН, вот они и перепугались. Вовремя соврать бывает полезно, не так ли? 
- Точно, - смеясь, согласился незадачливый пассажир.
- Но меня удивляет другое, - продолжил Гюнтер. - Тебя нисколько не взволновала случившаяся беда.
- Какая беда? - снова удивился Павел. - Если ты о своём падении, то конечно, извини, как ты себя чувствуешь? Это меня беспокоит.
- Да нет! - возразил бельгиец. - Твоя беда. Ты опоздал на поезд. Тебя увезли, чёрт знает, куда и ты не попадёшь вовремя в Париж.
- А я не тороплюсь, - пояснил солдат. - Когда приеду, тогда и приеду. На юбилей, как ты, не спешу. Не отправляюсь на чьи-нибудь похороны, чтобы проститься с покойником. Я просто еду в Париж. Проведению было угодно задержать нас обоих, чтобы мы познакомились, выпили пива, коньяка, выкурили по сигарете и встретили симпатичного пса, который, я вижу, вновь направляется к нам, виляя своим длинным и чёрным хвостом.
  Гюнтер повернул голову в направлении взгляда и увидел знакомого сапёра и его четвероногого друга, который тянулся в сторону собеседников.
- Проверяем на всякий случай вокзал и пассажиров, - козырнув, пояснил молодой кинолог. - Вы, наверно, очень хороший человек.  Редко так себя ведёт мой пёс.
  Собака облизывала Павла, виляла хвостом и весело лаяла, как будто встретила своего старого друга.
- Ну, Кен, красавчик, успокойся. - Уговаривал немецкую овчарку хозяин.
  Пёс в ответ ещё что-то пролаял и они удалились. Павел усмехнулся и переспросил, что сказал псу сапёр. Когда Гюнтер перевёл, лицо солдата погрустнело. «Тоже, стало быть, красавчик, - подумал беглец. - Но тебе-то, Кен, надеюсь, живётся легче». Заметив изменение в лице спутника, бельгиец поинтересовался, о его самочувствии.
- Что? - отвлёкся от своих мыслей солдат. - Нет-нет, всё в порядке. Вот и наш поезд. Пойдём вкушать сервис бельгийской железной дороги.
  Купе было двухместным. На столике  стояла маленькая бутылочка коньяка, вазочка с двумя апельсинами, нарезка из буженины и балыка на изящной тарелке, плитка шоколада, нарезанный и засыпанный сахарным песком лимон, две надрезанные знаменитые бельгийские сдобные булочки, два коньячных фужера, салфетки, цветы в вазочке и рекламный буклет. Друзья онемели от увиденного, а проводник, увидев желаемый эффект, пожелал приятного пути и удалился.
- Каково?! - воскликнул Гюнтер.
- Как видишь, - добавил Павел. - Беда обернулась приятным путешествием. Что ж,  давай напьёмся, как два гусара и скоротаем время.
  Пристроив свои вещи в рундук,  приятели уселись друг против друга, разлили коньяк, очистили апельсины и смачно выпили за успешное завершение ситуации. Состав, стремительно набрав скорость, увозил пассажиров на встречу к новым приключениям. Темой общения стала политика стран Европы, взаимоотношения народов между собой, нетерпимость одних религий к другим, стремление одних стран влиять на другие в интересах власти. Доводы приятелей были столь убедительны, что они невольно соглашались друг с другом, и предмет спора исчезал сам по себе. Многовековые споры и разногласия государств по территориальным вопросам  несут гибель миллионам людей. И конца этим разногласиям не видно. Неожиданно Гюнтер пригласил своего спутника присоединиться к нему и погостить пару дней у юбилярши. Даже, если все гостевые комнаты будут заняты, они смогут устроиться у школьной подружки в соседнем доме.
- Ты говорил, что никуда не спешишь, а мне хотелось бы продлить радость общения с тобой, - закончил здоровяк.
- Удобно ли будет? На меня же не рассчитывают, - ошарашено откликнулся блондин.
- Перестань, мы же не в Германии. Через два дня ты уедешь в свой Париж. И билет покупать не надо.  Решай, Пауль. Через двадцать минут будет уже поздно, и ты будешь жалеть.
- Ну, хорошо, чтобы не жалеть, я принимаю твоё приглашение.
  Повеселев, Гюнтер убрал все следы пиршества, и приятели вышли на перрон. Маленькая станция была освещена вечерними огнями и пребывала в своей провинциальной безмятежности. Микроавтобус увёз прибывших гостей в глубь городка, единственных своих пассажиров и без предупреждения остановился около большого дома. На крыльце стояла высокая женщина и приветливо протягивала свои девяностолетние высохшие руки. На ней было скромное закрытое платье из тонкого трикотажа горчичного цвета. Манжеты и косой воротничок выполнены из белого атласа. Пуговицу заменяла янтарная брошь в виде паука. Крашенные волосы с золотистым отливом были коротко подстрижены, открывая длинную шею. В ушах маленькие серёжки, повторяющих копии броши. Макияж скрывал истинный возраст, выдавая всего лишь цифру от шестидесяти. Тонкие губы открывали хорошую работу дантистов, а темно-синие глаза были умело, оттенены специалистом. Красивое когда-то лицо изрядно портил большой горбатый нос. Обняв внука и посетовав на редкие встречи, хозяйка сообщила, что уже все собрались и сидят за праздничным столом.
- Твоя комната свободна, ждёт тебя и надеюсь, что через пятнадцать минут вы спуститесь в столовую.
- Бабуленька, это Пауль. Познакомься. Я рад, что он принял моё приглашение. – Приятель хлопнул по плечу спутника. - Пауль, разреши представить тебе мою бабулю. Её зовут мадам Беатрис. Если она позволит тебе, то сможешь её называть просто Бетти. – Обращаясь снова к встречающей, - мы попали в небольшое происшествие, и мне захотелось его пригласить.
- Добрый вечер, - улыбнувшись, сказал блондин. – Гюнтер уговорил меня присоединиться. Наверное, боялся встречи с Вами. Надеюсь, я не создам неудобств?
- Что Вы, наоборот, Вы станете украшением нашей весёлой компании. Мне приятно видеть среди своих гостей двух молодых, красивых и бравых мужчин. Поторопитесь, аперитив вы уже пропустили.
  Приятели поднялись на третий этаж, затем, по маленькой лестнице в середине коридора, прошли на площадку с тремя комнатами. В крайней было прибрано и сияло всё чистотой. В просторной комнате стояла старинная кровать, застеленная синим клетчатым пледом,  противоположную стену прижал широкий старинный диван, обитый красноватым гобеленом с рисунком из золотистых нитей. Справа у выхода, массивный шкаф с лёгкостью вместил бы в себя обоих взрослых мужчин. Напротив, ажурная белая занавеска украшала маленькое оконце, выходившее на лужайку позади дома. Мягкий ковёр лежал по середине комнаты и закрывал старый скрипучий паркет.
- Занимай диван, а я устроюсь на своём любимом ложе, - плюхнувшись, воскликнул внук. – Судя по твоему восхищённому взгляду на него, он тебе приглянулся.
- Сколько же ему лет? – изумлённо спросил Павел.
- Бабуля говорила, что он достался этому дому со времён акупации, когда здесь базировались немецкие войска. Был вывезен, как трофей из какого-то старинного замка. Так и остался в этой комнате.
- И был немым свидетелем и навсегда унёс тайну о тех, кто пользовался удобством и вместительностью старинного образца мебели. Исключительная работа, - восхищённо произнёс гость, осторожно присаживаясь на край и вежливо гладя подлокотник.
- Да ты, поэт, Пауль! Но, всё же не будем заставлять себя ждать. Душ принимать некогда, но умыться возможность есть. Слева от шкафа, туалетная комната.
  Павел скинул с себя одежду, выхватил из сумки пакет с ванными принадлежностями и быстро прошёл в указанном направлении. Гюнтер извлёк из баула подарок, плотно свёрнутое одеяло в прозрачном пакете и коробку, в которой аккуратно сложенные брюки и рубашка белого цвета выглядели только что отутюженными. Встряхнув, он бережно положил их на кровать и столкнулся с выходившим приятелем.
- Ты даже успел побриться? – удивился внук юбилярши.
- Я умею это делать очень быстро, - прижигая подбородок туалетной водой, весело ответил гость. – Теперь бы придумать, что надеть. Выбора у меня нет.
- Не волнуйся. Главное, чтоб вещи были чистыми. Так считает моя бабуля, - донеслось из туалетной комнаты.
  Павел вытащил все свои последние покупки. О присутствии на Дне рождении он ни как не предполагал. Джинсы он оставил, других не было, а вот сорочка оказалась, как нельзя кстати. Оторвав ярлык, он надел её и удивился тому, что размер оказался маловат. Она полностью облегала его тело, и даже рукава рельефно подчёркивали накаченные мышцы. Надев туфли, он поискал зеркало и не нашёл. Вышел фыркающий Гюнтер и замер, устремив взгляд на гостя.
- Это тебя я сегодня встретил в поезде и вызволял из беды?
- Наверно, если это можно назвать бедой.
- А почему ты так изменился?
- Всего лишь поменял джемпер на сорочку, а сандалии на туфли.
- Джемпер верни, а туфли можешь оставить.
- Но мне в нём будет жарко, Гюнтер.
- Жарко будет всем присутствующим дамам, если ты появишься в этом облике. Даже моя бабка вспотеет, когда увидит тебя. Надевай джемпер. А сорочку сними. Это не долго. После горячих блюд все перейдут на лужайку.
  Через пять минут в шумной гостиной звучали приветствия в адрес брата, сына, кузена, племянника и дяди. Все целовались, обнимались и пожимали друг другу руки. Бабуля представила Пауля, назвав его ангелом, посланным к её юбилею. Наконец, все уселись за богато накрытый стол, и началось пиршество. Бабуля непременно пожелала сесть между внуком и его другом.  Старшая дочь во все глаза смотрела на мать и поражалась перемене настроения старушки. От неё исходило сияние молодого задора, которое отражалось в её глазах. Вот что происходит с женщинами, когда они находятся в обществе молодых мужчин. Они становятся моложе и красивей. Тоже самое, происходит и с мужчинами, если они, конечно, не утратили способность на чувственный контакт. К сожалению, молодые люди этого не понимают, а старые боятся себе в этом признаться.
- Надеюсь, Пауль, Вы проведёте со мной вечер, если наше общение не вызовет отвращения? – сухая и тёплая рука легла на кисть Павла и мягко её пожала.
  Взгляды встретились. В глазах женщины солдат заметил искорку, которая интригует и посылает чувственный импульс. Во взоре молодого человека читалось восхищение.  Окинув взглядом присутствующих, он не нашёл более молодых глаз. Разве что правнуки на другом конце стола.
- Вы восхитительны, мадам Беатрис. Я не встречал таких женщин. – Он развернулся к юбилярше и поцеловал пожимавшую руку. – Буду весь вечер в Вашем распоряжении до тех пор, пока не прогоните.
- Негодник, да Вы не ангел, а искуситель. Попробуйте моего пирога. Я выпекаю его по старинному рецепту французской королевской кухни. Может, в этом году он удался. Гюнтер привозит ко мне каждый раз какого-нибудь своего друга, а пирог не действует.    
- Очень вкусно, мадам. Вкуснее я ничего не ел. А как он должен действовать?
- Я не должна Вам этого говорить, но признаюсь, так как вижу, Вы не робкий и достаточно умный человек. Мой пирог обостряет, как бы это по деликатнее сказать, сексуальность, чувственность к противоположному полу. Необходимо есть его в присутствии человека, которого ты любишь и желаешь. Вы, наверное, сейчас думаете, что я сумасшедшая старуха?
- Ни в коем случае. Вы не старуха. Возраст не имеет значения, если возникает взаимное желание. Можно ещё кусочек этого изумительного кулинарного изделия.
- Конечно, негодник. И бокал терпкого сладкого вина дополнит вкусовые ощущения.
  Вмиг перед Павлом на тарелке оказался внушительных размеров кусок, и графин наполнял фужер вином рубинового оттенка. Диалог прерывался заздравными тостами, хвалебными спичами, сердечными пожеланиями. Юбилярша встала, поблагодарила всех присутствующих гостей, выпила за их здоровье и благополучие, а затем предложила выйти на воздух, чтобы перейти к десерту. Она оперлась на руку Гюнтера и, слегка покачиваясь, вышла на веранду, перед которой зеленела густая трава поляны, по периметру которой кусты роз источали нежнейший аромат лепестков. По углам  маленькие фонтанчики, подсвеченные изнутри, извергали потоки струй в разных направлениях и с разным напором. Вечерняя прохлада приятно обволакивала разгорячённые тела собравшихся, а выпитый алкоголь, веселил и будоражил кровь. К бабуле вновь подходили, целуя и обнимая с пожеланиями крепкого здоровья и долголетия. Старая женщина украдкой наблюдала за приятелем внука. Старшая внучка, сестра Гюнтера, начала преследовать Павла. Она приставала к нему с вопросами с явно выраженной страстью. Гость тактично уходил от ответов, ссылаясь на плохое знание французского языка. К его радости, девушка не знала немецкого. Диалога не получалось.
- Кто он и откуда? – подбежав к бабуле, требовала информации внучка.
- Я тебе ни раз говорила, учи язык Хайне и Гёте. А теперь пожинай плоды своего невежества. Наш гость говорит по-немецки и лишь немногие в этом доме могут себе позволить общение с ним. – Весело парировала юбилярша.
- О чём ты с ним говорила? Я видела. Выкладывай. Что ты о нём знаешь? – нервно теребила руку бабули внучка.
- О чём говорила? Ну, о чём может говорить женщина в моём возрасте с молодым и красивым мужчиной? Конечно, о любви. Другие темы мне уже не интересны. И прекрати отрывать мою кисть, - шлёпнув внучку по руке, она открыто прошла к Павлу.
- Гюнтер, что всё это значит? Ты привёз его для бабули? – подбежав, зашипела сестра. Ты каждый год, вот уже несколько лет привозишь к ней своих приятелей и все от неё сбегали. Зачем ты это делаешь?
- Затем, дорогая моя сестричка, что люблю бабушку. Если ей помогают эти встречи сохранять молодой задор и здоровье, то мне не жалко своих друзей. От них не убудет. К сожалению, она не была довольна общением с ними. Бестактны и глупы. Может Паулю удастся. Я даже не успел предупредить его, с какой целью пригласил. Но вижу, он сам всё понял. Это игра, сестричка, всего лишь игра, которая доставляет удовольствие нашей бабушке. Это её вечер. Не омрачай его своими притязаниями на очередного красавца.
   Тем временем, гости вкушали десерт, организованный на веранде по типу шведского стола. Юбилярша и гость прогуливались вдоль цветника.
- Много лет я развожу и ухаживаю за этими цветами. Вокруг поляны более двадцати видов роз. Цветы в гостиной с этих грядок. Правда, они прекрасны? – взяв под руку своего кавалера, говорила спутница. – Основное торжество этого нелепого юбилея состоится завтра в департаменте. Я двадцать лет возглавляла разные комитеты. Сначала культуры и спорта, затем социальной помощи и, наконец, по благоустройству города. Будет, что оставить после себя. Если мы сбежим не надолго от моих гостей, то я Вам покажу результат моей деятельности? Можем захватить с собой молодежь. Я смотрю, она заскучала от бабкиных пирогов. Вы водите машину?
- Да.
- Прекрасно. Только Вам могу доверить сегодня руль. Я заметила, что алкоголь не самый любимый напиток моего ангела. – Она энергично прошла на веранду и объявила, что намерена показать Паулю свой город, и не возражает, если кто-то захочет присоединиться.
- Мама, - воскликнул сын, отец Гюнтера, - тебе нужен отдых.
- Чем я и занимаюсь, дорогой сын. Вот уже много лет. Не беспокойся за меня. Старушке необходима встряска, особенно, когда ей девяносто лет. Кто знает, сколько мне отпущено? Думаю, что уже немного. Поэтому, пока Бог даёт мне силы, что не мало важно, я воспользуюсь его даром. Собирайтесь. Я пошла переодеваться.
- Вот теперь ты можешь пойти наверх и надеть свою соблазнительную сорочку, - шепнул подошедший Гюнтер и подтолкнул Павла к лестнице. – Но джемпер тоже оставь на себе.
- Как скажешь, внучок. – Поднимаясь, оглянулся солдат.- У тебя потрясающая бабулька. Завидую! 
  Приятели переоделись, предварительно приняв прохладный душ. Желающих совершить прогулку по городу было больше, чем мест в автомобиле, который вывел из гаража Гюнтер. Поэтому перед крыльцом стоял второй, за рулём которого сидела сестра. Машины были заполнены пассажирами, и лишь одно место ожидало своего ездока. На крыльце появилась юбилярша. Все раскрыли рты от её наряда. Бёдра хозяйки облегали брюки из тонкого велюра темно-синего цвета, прозрачная блузка в тон брюкам открывала только верх плечей, держась на тонких бретельках украшенными стразами. Длинную шею украшал велюровый ошейничек. На ногах синие босоножки на низком каблуке. Светло-голубая маленькая сумочка и широкий темно-синий шарф из тонкого гипюра, перекинутый на левой руке, дополнял её туалет.
- Никто не передумал пуститься в наше маленькое путешествие? – плюхнувшись рядом с Павлом, воскликнула бабуля.
- Ты превзошла все мои ожидания, - донёсся голос внука с заднего сиденья. – Мы едем, как я догадываюсь, в твоё любимое заведенье.
- Правильно догадываешься. Пауль заводи. До конца этой улицы, затем налево и по шоссе до первого отворота вправо. Там увидишь. Ты меня понял, ангел мой?
  Ангел, улыбнувшись, набрал скорость и кивнул в ответ. Он отлично понимал эту милую старушку, которая явно стремилась добрать от жизни то, чего ей не доставало. Городок утопал в ночных огнях, оставшихся, промелькнув, позади машины. Поток автомобильных фар, словно огненная река, вёл машину по направлению к развлекательному центру. Далеко впереди его неоновое оформление призывно манило к себе.
- Вот тебе и провинция! Так называемое захолустье. – Присвистнул изумлённый Павел.
- Это достояние многолетнего труда и терпения нашей виновницы! – гордо комментировал внук. – Этот дворец стал любимым местом жителей не только нашего города, но и соседних. В нём всякий найдёт развлечение по душе. Есть уютный бар. Зал с игровыми автоматами. Танцпол. Спортивный. И даже кабинеты для уединения. Бабуля самый желанный и почётный гость. Мой кузен руководит этим центром. Я знакомил тебя с ним. Готовьтесь к бурной встрече.
Обе машины остановились перед широким входом современного здания. Поодаль подъезжали и парковались другие. Девушки и юноши, мужчины и женщины разных возрастов выстроились в две шеренги по краям дорожки ведущей к входу. Мужчины держали бутылки с шипучими напитками, а женщины бокалы. Среди них суетились стройные официанты с подносами. Гюнтер открыл дверцу со стороны юбилярши, она вышла, опираясь на руку внука, послышались возгласы «виват, мадам Беатриса» и раздался залп вылетающих пробок. Хозяин заведения подошёл к гостям и подал наполненные бокалы.
- Дорогие друзья, в этот радостный вечер я счастлив, потому что моя дорогая бабушка, моя любимая Бетти снова здесь, с нами. Это её стараниями и терпением мы имеем возможность вот уже более десяти лет получать удовольствие от отдыха в этом месте. Спасибо тебе дорогая от всех, кто здесь постоянно отдыхает и находит своё счастье. Ты создала место для тех, кто ищет новые знакомства, новых друзей и своих возлюбленных. Твой День рождения это и наш праздник. Так пусть же он приходит к нам каждый год, не предвещая своего конца. За тебя, наша дорогая Бетти. – Завершив свой спич, внук подошёл к бабуле, легко коснулся её бокала и выпил. Затем, поставив пустой бокал на поднос, обнял виновницу и расцеловал.
  Собравшиеся, обступив юбиляршу, поздравляя, повторяли действие хозяина. После завершения приветственной здравицы, гости проследовали к танцполу, где ди-джей объявил зажигательный танец под мелодию, запрещённую в то время на дискотеках  Советского Союза. Сольную тему композиции вёл саксофон, периодически разделяемой вокальной фразой «аллилуйя». Видимо эта фраза и была причиной запрета в атеистическом государстве. Юбилярша не уступала в танце молодым. Попадая в такт, она ловко выделывала разнообразные па, кружилась и взмахивала руками. Павел заворожено наблюдал за своей спутницей и поддался искушению зажигательных ритмов. Он не заметил, как, отбросив все условности, повторяя движения своей партнёрши, окунулся в заразительный танец. Скинув джемпер и повязав его на бёдрах, он двигался легко, словно летая над паркетом. Он впервые в жизни всецело отдался танцу.  Изящно подхватывал Бетти с боку и кружил вокруг себя. Легко перебрасывая с одной руки на другую, он менял направление вращения.  По завершению, он подхватил партнёршу за талию, поднял над собой и прошёлся по образовавшемуся кругу на танцевальном паркете. Её красивая шаль, словно знамя, развивалась над головой.  Аккуратно поставил и благодарно поцеловал её руку. Раздались аплодисменты и возгласы «браво!».
  Пройдя в бар, они устроились вокруг круглого стола в удобных кожаных креслах. Всем хотелось подсесть к ним, но места были заняты. «Откуда взялся этот блондин?» - занимал вопрос всех завсегдатаев. Приставали с этим вопросом к Гюнтеру, к его кузену, к его сестре и другим прибывшим с ними. Гюнтер уклончиво отвечал, приврав, что вот такие красавцы в Бельгийских вооружённых силах. Спутник юбилярши оставался для всех тайной. Бетти взяла его ладони и внимательно изучила линии. Затем взволнованно поднялась и потянула своего кавалера обратно в танцзал.  Все восхищённо любовались, глядя на пару, медленно покачивающуюся в центре. Женщина положила обе руки на плечи партнёра, а голову склонила на его широкую грудь. Вдыхая аромат молодого мужчины, она, вероятно, уносилась мыслями в своё далёкое прошлое. Как бережно он обнимает её хрупкое и старое тело. И как же хорошо ей в его объятиях. Она подняла свою голову и взглянула на Павла глазами полными благодарных слёз.
- Гюнтеру удалось уговорить тебя? Он тебя не знает, и рассказал мне, при каких обстоятельствах вы познакомились. Хочешь, я отвезу тебя в Париж? Послезавтра. Хочешь?
- Что Вы, Бетти? Не стоит обременять себя. Не плачьте. Прошу Вас.
- Глупый. Разве это слёзы? Мне просто очень хорошо рядом с тобой. Вернёмся. Для меня достаточно встряски.
  Они вышли. Сели в пустую машину. Закурили. Молчание затягивалось. Павел, докурив, завёл мотор и медленно тронулся с места. На пороге дома ожидала мать Гюнтера.
- Мама, как Вы себя чувствуете? – беспокойно поинтересовалась невестка.
- В прошлом году было хуже, - с грустью ответила свекровь, проходя мимо.
- И не стыдно Вам, молодой человек, кружить голову старому человеку? – с упрёком обратилась мать приятеля к Павлу.
  Хозяйка резко развернулась и с перекошенным от гнева лицом подошла к невестке.
- Во-первых, он не понимает, что ты сейчас сказала, а во-вторых, я всё отдам тому, кто сможет вскружить мне голову. Отправляйся спать и не говори ерунды.
   Женщина, извинившись, ушла в дом.
- Поднимемся, Пауль ко мне. Мне хочется побыть с тобой наедине ещё полчасика.
- Машину поставить в гараж?
- Оставьте. Утром она понадобится. Идёмте. Я хочу погадать Вам на картах.
  Спальня мадам Беатрис требует подробного описания. Внутреннее убранство напоминает салон антикварного магазина. На стенах просторной комнаты висели полотна старинных мастеров. Пейзажи, натюрморты, портреты. Два высоких окна были прикрыты густыми лианами. На полу около подоконников стояли  огромные горшки с декоративными берёзами, лимонными деревьями и фикусами, достающими своими верхушками высокий потолок. Огромный ковёр с густым и длинным ворсом лежал под ногами. Большая старинная кровать имела сходство с диваном в комнате Гюнтера. Два кресла и маленький овальный столик на высокой ножке  по древности не уступали старинному ложу и были расположены по середине комнаты. Между гардеробом и кроватью имелась дверь в ванную комнату, а с другой стороны старинная тумбочка. На ней стояли высокие часы в фарфоровом корпусе, украшенным сверху фигуркой купидона, пускающего стрелу. У изголовья по краям на стене были прикреплены бра в виде ладоней, держащих шары.
Они устроились в креслах, пили Херес, заедая горьким шоколадом, и вели тихую беседу.
- Вы скупы на информацию о себе, Пауль. С Вами приключилась какая-то беда? Ваша яркая, исключительная внешность не создаёт впечатления, что Вы счастливы. Баловнем судьбы Вас не назовёшь. Могу я чем-то помочь?
- Мадам Беатрис.
- Нет, нет. Давай без официоза. Самый фальшивый стиль общения. Эта английская протокольная чопорность испортила весь мир. Давай будем проще вести наш диалог. Нет.  Давай говорить на равных. Я старая женщина, а ты молодой мужчина. Отбросим возрастные категории и половые признаки. Два человека, которые хлебнули в этой жизни достаточно, чтобы говорить на равных.
- Бетти, может не надо? Если я стану рассказывать тебе о последней неделе моей жизни, то даже это займёт много времени. Ты устала.  Необходим отдых.
- Одну минуту. Позволь уточнить. Твои волосы безупречно осветлены, тем не менее, я полагаю, что это не твой цвет. Можешь мне сказать, какой у тебя натуральный волос?
- Тёмный шатен.
- Так я и думала.
- Зачем тебе это знать?
- Простое женское любопытство. Вчера мне карты предсказали, что у меня в гостях будет молодой шатен. Оказался блондин.
- Ты разочарована?
- Нет. Ещё раз убедилась, что карты не врут.  Когда мы с тобой танцевали. Помнишь, ты увидел на моих глазах слёзы? Твои руки меня расстроили.
- Чем же?
- Ты не тот, за кого себя выдаёшь. Скрываешься? От кого-то бежишь? Мне тебя жалко, Пауль.
  Павел поцеловал её руку, пожелал спокойной ночи и вышел. В комнате Гюнтера, наверху,  он обнаружил весёлую компанию, которая безмятежно пила пиво, заедая чипсами, смеялась и радостно встретила гостя. Только носки у парня были на месте. Всё остальное, что могло быть на нём и на двух молодых женщинах в художественном беспорядке лежало вокруг расположившихся на ковре и на диване. 
- Ты не устал, Пауль? Извини, что не предупредил тебя о бабуле. Я каждый год последние шесть лет привожу ей своих друзей. Но больше часа они не выдерживали и сбегали от неё. Ты превзошёл всех.
-  Твои друзья, наверное, видели в ней только старуху, выжившую из ума, а не мудрую и очень интересную женщину?
- Точно подметил! Бабуля у меня супер! Познакомься с моими девочками. Сестрёнку ты уже знаешь, а эта моя кузина. Они обе страстно желают тебя. Если не возражаешь, я понаблюдаю или составлю кампанию.
- О нет! С меня довольно! Я исполнил то, чего ты хотел. Теперь я хочу просто поспать, Гюнтер. Я не хочу секса. Понимаешь меня, Гюнтер? Ты предоставил мне этот роскошный диван, и я хотел бы им воспользоваться. А девочки пусть сами друг друга приласкают.
  Павел, без всякого стеснения разделся, свернув аккуратно одежду, положив вовнутрь джемпера, превратив её в  подушку, деликатно подвинул лежащую на животе сестру приятеля и улёгся справа. Девушки, широко раскрыв свои глаза с изумлением наблюдали за действиями гостя.
- Он что, гей? – возмутилась сестра Гюнтера. – Ты кого в дом привёз, братец?
- Сам удивлён. Может, действительно, устал? Провести весь вечер с Бетти не всякий сможет.
- Не понимаю. – Продолжала девушка. - Лежит голая баба, а он преспокойно раздевается и падает рядом, будто с бревном. За такое отношение кастрировать не жалко. Я оскорблена. Ты мне его обещал. Я отказала в клубе многим парням. И что? Я хочу мужика. Вот этого мужика. А он просто уснул. Дерьмо. Гони его отсюда. Слышишь, Гюнтер.
- Прекрати. Если хочется, иди к нам. Мы тебя приласкаем.
  Сестра легла на ковёр. Провела правой рукой по груди, а левую положила на лобок. Брат и кузина с двух сторон обняли изнывающую девушку.
- Может, мы заведём его? - прошептал Гюнтер.
- Как же! Он спит. Поработай-ка лучше своим языком.
         Парень начал ласкать клитор отвергнутой девушки так страстно, что она застонала. Используя разные приёмы сексуального удовлетворения, он нежно ласкал руками паховые зоны другой. Сестры поглощали свои стоны нежными поцелуями. Мужские руки могут оказаться более сексуальными, чем невероятных размеров член. Гениталии Гюнтера могли бы вызвать улыбку, когда находились в спокойном состоянии. Если парень возбуждался, далеко не всякий рот мог бы его удовлетворить. Тем не менее, сестрички не оставили братца голодным. Их язычки, губы и пальчики с ноготками, заставили выбросить обильную струю спермы. Наконец, усталость опрокинула всех в  сладкий и глубокий сон.



ЗАТВОРНИК

               
               
   

  3     Павел спал очень крепко. Его тело, до пояса прикрытое диванным покрывалом,  лежало вытянутое во весь рост на левом боку лицом к стене.  Сухая, тонкая морщинистая рука трясла его за плечо.  Гость открыл глаза и развернулся к Бетти, подающей знак тишины, прикладывая свой палец к губам. Она потребовала  следовать за ней. Он повиновался, захватив вещи, и очутившись в знакомой комнате, быстро оделся.
- Что случилось, Бетти?
- Пауль, когда ты ушёл, я раскинула свои карты на тебя, на твоё ближайшее будущее. Поверь, это не бред старой бабы. Благодаря этим картинкам, я войну пережила и многое другое. Они всегда предсказывали опасность.  Сегодня она идёт через тебя. Она идёт за тобой буквально по пятам.  Тебя хотят убить. Среди них женщины, офицеры и просто бандиты.   Я думала, как тебе помочь. Но прежде, ты должен мне открыться. Кто ты и от чего бежишь? Этого, к сожалению,  по картам я узнать не смогла.
- Хорошо. –  Я русский солдат, который демобилизовался, но не захотел возвращаться на Родину.
  После краткого изложения своего побега и приключений, Павел сел возле столика.
- Бетти, я устал жить в постоянном напряжении.  Пусть придут, арестуют и расстреляют, как предателя и дезертира.  Позвони, вызови полицию и отдай меня в руки правосудия. Но в чём я провинился?  Скажи.
- Я верю и постараюсь помочь. Только в Париж тебе нельзя. Карты показали твою смерть в этом городе. Понимаешь, когда мне грозила какая-то беда, то я ломала свои планы и поступала не предсказуемо. Думаю, что тебе надо изменить свои планы.  Тебя нужно на время укрыть.
- Разве в Европе можно спрятаться?
- Конечно. Полно приватных мест, куда никто не смеет совать свой нос. А если и сунет, то ни за что не найдёт.  У меня есть такое место. О нём знает только два человека. Я и мой старинный друг.  Я отвезу тебя туда, но в целях предосторожности я завяжу твои глаза. Через месяц-полтора, думаю, можно будет тебя отпустить. 
- Когда мы поедем?
- Сейчас. Пока все спят. Я отвезу тебя и вернусь, как ни в чём не бывало. Скажу, что ты уезжал в Париж, а я тебя провожала.
- Тогда нужно забрать мою сумку у Гюнтера.
- Только быстро и очень тихо.  Я буду ждать в машине.
  Павел быстрым шагом бесшумно поднялся в комнату приятеля, перешагнув через спящих любовников, нашёл в ванной свою сумку и спустился к Бетти в машину. Чтобы не привлекать внимания, она предложила сесть на заднее сиденье и надеть повязку на глаза.  Ловко вырулив на автостраду, Бетти лихо помчалась в сторону  возвышенности. Солдат придерживал себя за поручни внутри салона. Половина шестого утра встретила своей пустынностью на дорогах Бельгии. Зелёный массив стремительно надвигался и поглотил своей густотой. Дорога серпантином уводила путников вглубь и неожиданно выскочила вдоль обрыва над озером, с противоположной стороны которого находился старинный замок.
- Теперь ты можешь снять свою повязку. Здесь живёт мой старинный друг, за которого я так и не вышла замуж.  Думаю, тебя никто не найдёт. Мы осторожно войдём, чтобы не разбудить кухарку и садовника. Пройдём к потайной двери, и коридорами попадём в твои комнаты. Электричества нет, поэтому фонари у меня здесь повсюду. Помоги мне открыть замок. 
   Длинный узкий коридор  вёл вдоль стены с постоянным поворотом налево. Наконец они подошли к массивной двери, которую Бетти одна бы не открыла. Павел поднажал плечом и с трудом отодвинул створ.  Они вошли в широкий грот и, пройдя двести метров, открыли ещё одну дверь, которая была  меньше предыдущей. Пройдя от неё по узкому коридору, Павел увидел лёгкую дверцу, которая прикрывала выход со  двора. Дом в два этажа, плотно затянутый мхом и плющом, стоял на широком выступе тенистой горы. И с высоты птичьего полёта можно было не сразу разглядеть и определить жилое строение, а принять его за причудливую часть зелёного массива крутого склона.  Внутри старинная, но довольно скромная мебель ручной сборки составляла убранство пяти комнат. Две из них, включая кухню, находились внизу, и три можно было обнаружить, поднявшись по узкой скрипучей лестнице на второй этаж.
- Мне нужно возвращаться, чтобы никто ничего не заподозрил. Выбери себе любую из комнат. Лучше мою, которая наверху. С едой разберись сам. Через два дня я приеду и привезу продукты. Здесь нет электричества, но есть сильные аккумуляторные батареи. Нет телевиденья. Зато есть  библиотека, которой хватит на пару лет.  В подвале есть ледник, так что, если удастся поймать кого-нибудь, то можно  хранить в нём добычу. Мелкого зверья здесь хватает. Белки, бурундуки, зайцы и множество птиц.
-  Бетти, а где же сам замок и озеро?
- Они на другой стороне массива. Думаю, что только я и хозяин замка знают об этом месте. Но, Фредерик, так зовут моего старинного друга, на обследовании в клинике, а я праздную свой юбилей в департаменте. Всё, дорогой, мне пора. Уже восьмой час. Твой поезд отходит через двадцать минут. Значит, через сорок минут я должна быть в своей постели и пить утренний кофе. Ты смелый парень. Выдержишь и это испытание.  Через два дня, когда я всех  отправлю по своим делам, я смогу приехать не вызывая никаких подозрений. Ты расскажешь о своих приключениях? Не провожай. Я отлично ориентируюсь.
   Она энергично вышла из дома, прошла через дворик к дверце и скрылась в глубине проёма. Павел тупо смотрел ей в след, ожидая, что Бетти снова появится. В его голове ни как не укладывался возраст этой женщины. В России семьдесят лет для большинства являются пределом. Следующий десяток – медленный уход из жизни. Темперамент юбилярши опрокидывает всякое представление о времени старения. Он повернулся, увидел узкую лестницу ведущую наверх. Поднялся, толкнул дверь в комнату, в которой оказались ещё две двери по краям. Открыл одну. Постель аккуратно была застелена и хранила приятный аромат. По всей видимости, это и была комната Бетти. Павел оставил сумку и заглянул в соседнюю комнату. В ней стоял большой таз для умывания, кувшин и табурет грубой работы с несколькими полотенцами, свёрнутыми на сиденье. Солдат вышел в общую, квадратную комнату, объединяющую две предыдущие. В ней находились массивный комод, столик для карточных игр и два стула с высокими спинками. Вся мебель доживала свой век. Отодвинув верхний ящик комода, он увидел книги. Шесть рядов и ещё боковые ящики были забиты редкими фолиантами. Забыв про голод и свалившиеся обстоятельства, Павел набросился рассматривать книги. Среди имён попадались и знакомые. Шопенгауэр, Ницше, Кант. Усевшись на полу, он перебрал три ящика, отложив несколько десятков для своего чтения. В основном английская литература конца девятнадцатого века. Стеклянное окно в крыше на половину скрытое листвой, стало тускнеть. Солнце уходило. Павел поднялся на отёкших ногах и пошёл осматривать  неожиданно свалившиеся владения. Внизу, на первом этаже он обнаружил просторную кухню с приличными запасами муки, соли, круп, чая, кофе и даже сахара хватило бы ему не на один месяц. А так же, маленькую гостиную с фонарём на камине, старинным диваном, обитым коричневой кожей и двумя плетёными креслами, в которых лежали подушки и тёплые шерстяные пледы. Найдя дверцу в подвал с наружной стороны дома, он спустился и, осветив пространство вокруг себя, обнаружил полки с  мясными консервами. Несколько десятков бутылок вина призывно лежали в специальном отделении стеллажа. Толстый слой пыли на стекле говорил о длительном забвении веселящих напитков. Большой металлический короб с галетами дополнил запасы провианта. Подняв тяжёлую квадратную крышку за кольцо, он почувствовал запах колбасы, буженины и окорока. Они были подвешены за крючья над ледником и моментально возбудили аппетит. Павел закрыл крышку, прихватив с собой кольцо колбасы и бутылку вина. Из коробки извлёк пачку галет. Вернувшись обратно на кухню, он сложил все припасы на стол, придвинул массивный табурет, нашёл большую глиняную кружку, в которую и налил вина. Это оказалось виноградное терпкое красное вино многолетней выдержки. Подкрепившись, солдат решил обследовать местность снаружи. Если замок и озеро с другой стороны массива, - думал Павел, - то кто же рыл  столь длинный коридор, по которому они шли.  Там был довольно внушительных размеров грот. Почему же здесь ни телефона, ни радио, ни телевиденья? Странное место. Не иначе как для тайного укрытия.
   Он вышел из дома. Внутренний двор, где когда-то держали птицу, был не велик, и затянут дикой травой.  Вместилось бы пять-шесть легковых машин, отметил для себя гость.  Дверь, ведущая в сторону замка, была заперта.
 Странно, - размышлял солдат, - если бы я захотел, то явно смог бы выломать дверь и пройти. Но хочу ли я этого? Люди Феликса меня ищут и, наверняка, нащупали направление. У них есть мои снимки, которые приведут их куда угодно. Мотоцикл надо было разобрать и уничтожить. Это моя  ошибка. Владелец наверняка заявил в полицию. И потом, связь убийства Карла и силового захвата «Харлея» наверняка уже установлена. Может, надо было сразу махнуть на нём в Париж? Интересно, далеко бы я укатил на нём? Какая-то неодолимая сила влечёт меня в этот город, и я не в силах себя сдержать. Бетти предупредила о моей гибели. Надо ли верить  предостережению её картам?   
    Пройдя в комнату хозяйки своего положения, он, скинув туфли, не раздеваясь, упал на постель и моментально уснул. Сны стали приходить несколько часов спустя. Он не увидел лица матери, не окунулся в прошлое своего детства, не встретился с недавними знакомыми. Что же он видел во сне? После предупреждения об опасности, которая идёт за ним по пятам и гибели в Париже, подсознание и интуиция завладели его мозгом во сне. Он метался в поисках решения дальнейших своих поступков и шагов. Ощутив боль в области сердца и лёгкий озноб, открыл глаза и встретился с полной темнотой. Лицо, шея, руки и ноги чесались от многочисленных укусов комаров или мошки. Павел поднялся, по памяти вышел из комнаты, осторожно спустился вниз и открыл входную дверь. Свет ночного неба скупо проникал на двор. Лишь привыкнув, его глаза стали различать очертания предметов, которые он видел утром. Интересно, - подумал он, - который час? Судя по луне, которая скрылась за кронами лесного массива в сторону Запада, близится рассвет. Приблизительно, время приближалось к четырём утра. Спотыкаясь, он обошёл двор, устланный мягким ковром из некошеной травы, и нащупал в стене еле заметную калитку. Отодвинув  лёгким усилием засов, дверца поддалась, выпустив затворника наружу. Заросшая каменная низкая ступень вывела парня из равновесия, опрокинула его через правое плечо, но ствол ели удержал дальнейшее падение и больно ударил левый бок. Русская брань была поглощена листвой и криками испуганных птиц. Выбираясь из неожиданной ловушки, Павел встретил рассвет. Ругая себя за оставленный фонарь, за необутые туфли и порванный джемпер, вернулся к сумке. Сменил сорочку на футболку, джемпер на свитер от мамы и грязные носки. Если есть калитка, значит, она куда-то должна привести, - думал затворник. - Возможно, это запасной ход. И потом, где-то же они брали воду и дрова для камина? Если я останусь здесь на продолжительное время, то надо будет запастись тёплой одеждой, другой обувью и многими другими вещами. Например, спички, топор, пила. Конечно, чтение и возможные визиты Бетти помогут мне скоротать время, но на какой срок? Месяц, два, полгода? И захочет ли её друг, Фредерик, держать меня по соседству.       
  Размышляя, он вновь очутился у калитки, вооружившись фонариком и ножом. Утренняя мгла отступила, проявив картину за стеной. Низкие ступени вели к тропе, которая, петляя, уводила к подножью склона. Павел осторожно прошёл и, обернувшись, потерял из виду строение и стену с калиткой. Сделав надрезы на стволах, он продолжил путь, спускаясь по крутым изгибам тропы. Вот и слабый ручей, пробивающий себе путь из-под массивного  камня. Но тропа была в стороне от воды на несколько метров. Павел, продолжая осмотр, спустившись на несколько метров, применяя захваченный фонарь, наткнулся на естественный водоём, наполненный чистой родниковой водой. Обойдя его, он увидел обрыв, с которого потоки падали на два-три метра устремляя свой путь по пологой реке. Передвигаться стало легче. Путешественник,  найдя спуск, пометив  деревья, устремился вдоль бурной воды. Тропа обрывалась у ровного места и, обнажив себя, молодой мужчина совершил водную процедуру. Зуд кожи, который терпеливо переносил Павел, значительно ослаб. Холодная вода обжигала, солнце приятно ласкало своими лучами тело, а  воздух значительно прогрелся. Беглец поискал возможность продолжить путь, но решил вернуться, так как экипировка, состоящая из фонарика и ножа, не соответствовала его намерениям. На всякий случай, он прикинул возможность ухода при непредвиденной ситуации. Да, - решил он про себя, - возможность есть.   Приедет ли завтра Бетти? Надо будет более тщательно всё обследовать. Может, найду куртку или ещё какие-то вещи? Отдам Бетти деньги и попрошу её купить всё для меня необходимое. Поднялся затворник на много быстрее, чем спускался, притворил за собой калитку и вернулся на кухню. Вылил в кружку остатки вчерашнего пиршества, выпил и замер. В зеркале, напротив него смотрело небритое и опухшее от укусов лицо, отдалённо напоминавшее вчерашнего красавца.  Интересно, как долго эта красота сохранится на моём лице? – спросил себя солдат, переходя в комнату хозяйки. Вытряхнув содержимое сумки на кровать, перерыв все вещи, он с удивлением обнаружил отсутствие денег. Неужели, Гюнтер? – подумал, затворник. – Или его сёстры?  Ну что ж, как пришли деньги, так и ушли. Что теперь? Сидим и ждём? 
  Закинув вещи обратно в сумку и поставив её у кровати, затворник вышел из комнаты. На кухне имелась  комната со встроенным стульчаком и маленькая кладовка, хранящая разнообразный домашний инвентарь. Внутри кладовки, за перекладиной, на которой висели старые плащи, шинели и куртки, Павел увидел едва приметную встроенную дверь. Осветив её фонарём, он обнаружил вверху и внизу справа два запора в виде толстых металлических щеколд. Тайник в тайнике, - промелькнула мысль в голове солдата. – Какие секреты он хранит? Убрав одежду, с трудом, отодвинув проржавевшие запоры, он осторожно, поднажав плечом, открыл толстую маленькую дверцу. Освещая путь, солдат спустился на два метра по винтовой лестнице и очутился в узком длинном коридоре. Пройдя несколько шагов, он остановился перед приоткрытой дверью. Комната за ней оказалась внушительных размеров и вмещала в себя грубую старую мебель в виде стола, одного табурета и лежанки, сколоченной из толстых досок. В стенах грубой кладки на вбитых металлических крючьях висели стальные цепи с широкими манжетами. Солдат присвистнул от поразившего его воображения. Он представил яркую картину  происходящих здесь истязаний и пыток. Многочисленные следы от крови, присутствовали на всех предметах мебели и свидетельствовали о догадках Павла. Кто был в роли палачей? Кого унижали и подвергали мучениям в этих стенах? – размышляя над возникшими вопросами, неожиданный гость вернулся на кухню. Осмотрев вещи, он отобрал для себя тёплую плотную куртку с капюшоном, высокие добротные сапоги из чёрной кожи, неожиданно оказавшиеся ему впору и толстый свитер. Так же он нашёл тёплые вязаные носки и перчатки, лежащие с левой стороны на полках.  В ящике с инструментом лежал маленький топорик. Незаметно подкрался вечер. И без того скупое, естественное освещение поблекло. Много времени он потратил на осмотр подземелья и не успел подготовиться к надвигающейся ночи. Поэтому, не мешкая, гость принёс со двора всё, что на его взгляд можно было сжечь, а из погреба извлёк окорок, пару бутылок вина и несколько пачек галет. Нужно было решить проблему с водой. В чём её принести, встал для него вопрос? При поиске он нашёл несколько разных сосудов. На кухне стоял бак рядом с лоханью для мытья посуды. На верху кувшин и широкий таз, а во дворе маленькая тележка с баллоном для доставки воды. Но откуда? Видимо, со стороны замка. Не думаю, чтобы Фредерик или Бетти привозили воду снизу, где он побывал на рассвете. Размышляя, он осмотрел баллон, который плотно закрывался завинчивающей крышкой. Ёмкость составляла более двадцати литров. Надо бы поторопиться, - решил Павел, взглянув на заволакивающее тучами небо. Захватив кувшин и воронку, солдат отправился за водой. Дождь его застиг, когда он уже сырой от пота, втаскивал тяжёлую тележку в калитку. Теперь он мог приготовить ужин.  Заварить кофе или сварить суп из мясных консервов. Умываться придётся в обнаруженном водоёме. Воду решил использовать только в пищу. Усиливающийся дождь уже во всю мощь барабанил по стеклянной крыше. Разведя огонь в камине, пришлось открыть настежь двери, чтобы выпустить дым. Дымоход нуждался в чистке. Как это делается? – затворник решил оставить выяснение этого вопроса на следующий день, когда приедет Бетти. А пока, десятая ночь августа встретила моего беглого солдата потоками воды падающей с небес. Двухнедельная европейская жара отступила под натиском холодного северного вторжения. Проветрив дом, укутав себя тёплыми вещами из кладовки, выпив вино и закусив, Павел поднялся наверх. Накануне день пролетел незаметно, одарив затворника усталостью и крепким сном. И снилась ему на вторую ночь добровольного заточения природная стихия. Затопленные города, автомобильные заторы на автострадах, сверкающие молнии и вспыхивающие, как свечки, деревья и дома. Он увидел искажённое болью лицо Бетти в момент громового раската и в этот же миг проснулся. Ливень продолжался. Запах «Житана» немного успокоил его. Каждая затяжка приводила в равновесие, давая возможность спокойно обдумать дальнейшие поступки. Он уже знал, что не увидит больше милую старушку, свою спасительницу. Что же такого опасного таит в себе Париж, который манит и притягивает моего героя к себе? Ладонь ощутила густую щетину на подбородке. Павел никогда не отпускал бороды и теперь чувствовал непривычное покалывание коротких волос у сгиба на шее, отчего постоянно её почёсывал. Может она сейчас кстати? - подумал он. – Во всяком случае, в зеркале я себя не сразу узнал. Куртка, сапоги, толстый свитер выдают меня за этакого охотника или путешественника. Надо уходить, это однозначно. Только необходимо подготовиться. Куда приду, туда и приду. Знать бы только, где я нахожусь? Собственно, какая разница? Отдаться в руки проведению, а там и увижу, куда оно приведёт.  Раздумья вновь усыпили его под монотонный шум воды. Я порву эту суку – кричал на своих подчинённых Феликс. – Из-под земли, но достаньте мне его. У вас есть его фотоснимки, размножьте и раздайте всем, кто в  нашем бизнесе. Друзей в форме не подключать. Особый случай. Павел увидел, как множество рук выхватывают фотографии с ним. Застывший взгляд Слоника гипнотически сковывал его движения, но он снова извлекал «берету» и с чувством омерзения производил выстрел. Небесный залп вновь окончательно разбудил узника. Отсутствие часов и кромешная тьма не давала возможности определить час суток. Утренний сырой холод проникал под свитер. Затворник спустился на кухню, развёл огонь и вскипятил воду в металлической кружке. Затем, по памяти нашёл чай и всыпал щедрую горсть. Терпкий и горячий напиток согрел, а через некоторое время и взбодрил.  Но бодрость не улучшила настроение, так как прояснения на небе не наблюдалось. Остановившись в дверном проёме у раскрытой двери, вглядываясь в темноту двора, узник надеялся на разумное ожидание Бетти. Но что-то его всё-таки беспокоило и смутно подсказывало, что они больше не встретятся. Свет фонаря значительно потускнел, но, тем не менее, Павел разглядел большое количество воды. Сменив туфли на сапоги и накинув куртку, он вернулся и поразился глубине образовавшегося водоёма. Осторожно передвигаясь, обошёл двор по периметру и по хозяйски проверил проникновение воды в погреб.   К счастью, её там не было.  Обнаружив лом и лопату, он тут же принял решение по дальнейшим своим действиям. С рассветом, определив низину, с помощью простых инструментов, провёл дренажную работу. К полудню воды во дворе не было, а вернувшееся жаркое солнце к вечеру высушило траву.  Плотно пообедав рисом с мясными консервами, солдат предпринял путешествие вдоль вышедшей из берегов реки, которая, как он и предполагал, привела его к озеру. Несколько часов он преодолевал препятствия в виде поваленных сильным ветром и шквальным ливнем деревьев, селевых потоков, которые образовали заторы для свободного прохода воды. По озеру одиноко качались в разных местах катера и лодки, сорванные с разрушенных стихией причалов. Обойдя озеро со стороны замка, выйдя на дорогу, по которой его привезла Бетти, Павел с беспокойством увидел упавшие стволы деревьев, перекрывших проезд. Он пошёл в направлении от замка,  попутно расчищая дорогу, и на третьем километре обнаружил придавленный сверху толстой осиной чёрный легковой автомобиль марки «Ситроен».  Внутри салона на переднем сиденье седовласый мужчина преклонных лет сидел, обняв руль и уронив голову на руки. Густая крона дерева смягчила удар и лишь придавила автомобиль. Солдат, приложив свои усилия, сдвинул упавший ствол с капота, освободив тем самым дверцу водителя, которая была придавлена толстой веткой. Откатив машину от поваленного дерева, он предпринял попытку открыть дверь, и ему это удалось при помощи прихваченного с собой маленького топорика. Он влез со стороны заднего сидения, проверил на шее пульс старика и почувствовал слабое биение.  Топорик выручил и на этот раз. Павлу удалось им освободить сторону водителя. Отсоединив ремень безопасности, он вытащил потерпевшего на обочину, осторожно положил на расстеленную куртку и сложенный свитер сунул под голову. На земле лежал мужчина крупного телосложения и высокого роста.   Отомкнув багажник, солдат нашёл бутылку питьевой воды и вспрыснул лицо старика. Послышался слабый стон. Веки тяжело поднялись, и мутный взор встретил взгляд спасителя.   Очень хочу пить  -  прошептал по-немецки старик. Солдат кивнул, открутил крышечку бутылки, сел, встав на колени,  осторожно приподнял голову и поднёс горлышко к пересохшим губам. Жадно глотая воду, пострадавший оживал, взгляд прояснялся, сам взял в руки бутылку, но при поддержке Павла. Опираясь на руку солдата, мужчина медленно встал, расправил широкие плечи и поднял седую голову.
- Мой замок внизу. Отвезите меня, пожалуйста. Будьте столь любезны. – Благодарно  попросил старик.
- Боюсь, нам не удастся завести машину, - сказал солдат. – Горючее на нуле и разряжен аккумулятор. Хотя, если Вы сядете за руль, то я смогу докатить. Правда, там ниже дорога завалена такими же деревьями. Накануне прошёл сильный ураган.   Может, позвать кого-нибудь на помощь?
- К сожалению, я отправил своего единственного помощника в отпуск, так как сам предполагал вернуться только через неделю. А как Вы сюда попали? Это частная территория – строго воскликнул владелец.
- Захотелось продлить Вам жизнь, господин Фредерик – иронично улыбнувшись, произнёс Павел. – Не возражаете?
- Вам известно моё имя? – удивлённо прошептал хозяин замка.
- Мадам Беатрисс мне его сообщила. Она привезла меня сюда. Какая-то сила меня заставила сегодня обойти массив, озеро и появиться здесь. Вчера она обещала ко мне приехать. Этот ураган меня обеспокоил. Вы что-нибудь знаете? С ней всё в порядке?
- Она погибла.
- Как? – Лицо Павла помрачнело. – За рулём?
- Рано утром, три дня назад, на большой скорости её автомобиль был сбит грузовиком. От удара машина перевернулась несколько раз и вспыхнула. Её не успели спасти. От урагана вчера погибло ещё несколько человек, в том числе её внук.  Его кузина заявила, что в смерти Бетти повинен какой-то Пауль, который исчез в то же утро. Очередной приятель Гюнтера, который развлекал юбиляршу. Случайно, это не Вы? В мой замок Бетти могла привезти только очень близкого для неё человека. Не хотите взглянуть раздел светской хроники в  дневной газете? Разворот полностью посвящён ей. Номер вышел день её смерти.
  Фредерик подошёл к багажнику и извлёк толстое печатное издание. Большая цветная фотография улыбающегося Павла и счастливой Бетти,  парящей над партнёром в сильных руках. Снимок был сделан в Центре развлечений. Старик внимательно разглядывал бледнеющее лицо солдата.
- Расскажете мне о последних часах моей старинной подруги? Последним её собеседником и кавалером, как я догадываюсь, были Вы. – Мрачно, с комком в горле, тихо попросил Фредерик. – Пойдёмте ко мне. Или нет, вот вам ключи. Сходите один, я вас подожду здесь. В гараже у меня есть дежурный пикап. Вы умеете водить машину? Глупый вопрос. Ключи от него найдёте под сиденьем пассажира. Смотрите, - показывая связку, продолжал старик. – Вот этот толстый, открывает ворота, а вот этот, плоский, от гаража. Запомнили? На кивок Павла, он добавил, - быстро бегать умеете? Под гору бегом, обратно на колесе. 
  Фредерик вложил связку в широкую ладонь своего спасителя и дружески хлопнул его по плечу. Парень, медленно набирая темп,  побежал в сторону замка, до которого оставалось менее пяти километров. Слёзы заполняли его глаза. Не останавливаясь, увеличивая скорость, он, как марафонец устремлялся к победе. Финишной лентой стали массивные серые металлические ворота. Он сел, откинув свою спину на тёплые камни стены, отдышался, вытер влажные глаза запястьями рук. Последний раз он рыдал, когда пришла похоронка с трёхдневным опозданием. Гибель Бетти принесла ему те же страдания. Он снова был одинок и ни кто теперь не остановит его на пути в Париж. Павел поднялся, открыл ворота, нашёл гараж и вернулся к новому знакомому. По пути дважды останавливался и с помощью троса оттаскивал мешающие проезду деревья. Если он друг Бетти, значит и меня примет. – Размышлял за работой солдат. – Мне нужны будут средства, чтобы добраться до Французской столицы. Может не его, а свою гибель она увидела на картах? Деньги Слоника, наверняка свистнула сестра Гюнтера, которой я отказал.  Женщины очень мстительны, когда им отказывают в любви.  Может, ещё  билет действителен? Надо будет уточнить срок его использования. – Последнее дерево он оттаскивал на глазах Фредерика, который окончательно пришёл в чувства и помог парню закрепить на стволе трос.
   На уютной кухне, а затем, перейдя в гостиную, устроившись возле разгоравшегося камина, они общались, рассказывая друг другу о погибшей подруге. Оба поделились своим ощущением, и оно у них совпало, будто бы Бетти была  рядом с ними. Кухарки в замке не было. Краткая записка сообщала о срочном отъезде к родственникам по причине чьей-то гибели. Холодное мясо, вино из той же коллекции, из которой накануне Павел выпил несколько литров, горячий хлеб из домашней мини-пекарни, сыр и горячий кофе составили их ужин. Фредерик пытался отблагодарить молодого друга за участие, которое Пауль проявил к потерпевшему.   Ему пришлось бы отправиться на небеса к Бетти, но он ещё не готов, так как не решил, кому оставит фамильный замок и память. Ему ещё только восемьдесят и он великолепно себя чувствует. Он был одним из первых любовников Бетти, хоть и моложе на несколько лет. Чем старше становилась красавица, тем моложе были её поклонники. В этом Вы убедились сами. Этому замку более шестисот лет. Моими предками были представители королевского рода и выживали они благодаря отсутствию стремления к верховной власти. В годы оккупации здесь находился секретный штаб антифашистского сопротивления многих соседних государств. И до сих пор этот замок хранит много тайн исчезновений влиятельных руководителей коричневой чумы и их соратников.
 - Предлагаю отправиться спать. Нам обоим необходим отдых. Идёмте, я провожу Вас в спальню, где комфортно отдохнёте. – Хозяин медленно поднялся и повёл своего спасителя в апартаменты средневековых времён по узкой винтовой каменной лестнице на второй этаж. Огромная кровать занимала треть комнаты и была застелена тёмно-красным постельным бельём. Старинные гобелены украшали стены, а бронзовая лепнина потолок. У окна стояло огромное старинное кресло с высокой спинкой, дающее возможность  любоваться видом на озеро, но тьма скрыла прекрасный пейзаж, которым гость восхитится на рассвете. – Эта, и моя по соседству, комнаты, обогреваются благодаря камину. Она не лучшая, но тёплая. Справа от кровати найдёте туалетную комнату. Судя по рассказу, Вы не торопитесь и задержитесь у меня до определённого времени. Может, опасения Бетти окажутся напрасными? Было бы любезно с Вашей стороны оказать мне не большую услугу, но об этом поговорим завтра. Благодарю и желаю крепкого сна. – Фредерик слегка поклонился и, выходя, прикрыл за собой толстую дверь. Электричество в замке было автономным и питалось от движка, находящегося где-то глубоко в подвалах. Освещение было слабым и создавало иллюзию большого пространства в маленьких помещениях. Высокий потолок казался ещё выше, а площадь комнаты больше. Убранство помещения напоминало экспонируемый кабинет музея средневекового искусства.  Усталый гость всё же нашёл в себе силы, разделся, оценил отражение своего похудевшего, но крепкого тела, густую тёмную щетину на подбородке, принял душ и упал в мягкие перины, забывшись крепким сном. И только настойчивый, громкий телефонный звонок, несущийся сверху, вернул Павла из ночных грёз. Не открывая глаз, он снял трубку с аппарата, который висел на спинке кровати и признался, что слушает. Фредерик сообщал, приветствуя гостя, что утро солнечное, завтрак готов и было бы замечательно встретиться, скажем, через полчаса. Одобрив предложение хозяина, солдат потянулся, выбрался из постели, умылся и понял, что к завтраку он не может спуститься в сапогах и куртке. Он надел джинсы, носки и футболку. Свитер сначала повязал, накинув на плечи, затем передумал и бросил его на куртку. Войдя в столовую, он встретился с гостеприимным хозяином и с улыбкой сообщил ему об отсутствии не только домашних туфель, фрака, но и часов. В ответ он услышал уверения, что Пауль обладает прекрасным чувством времени и его природная яркая внешность заменяет все лучшие утренние одежды.  Тем не менее, владелец замка предложил воспользоваться его гардеробом, так как многие вещи могут прийтись гостю в самую пору. Но это мы сделаем после завтрака, - завершил Фредерик и пригласил к накрытому столу. Сыр, ветчина, печенье, хлеб и кофе стали продуктами утренней трапезы. Во время еды, хозяин поинтересовался о качестве сна гостя, о его настроении и желании осмотреть древность, в которой он оказался по воле Бетти и природной стихии.  В гардеробе Фредерика нашлась вся необходимая, добротная и дорогая одежда. Многие вещи были приобретены очень давно, но ни разу не носились. Из предложенного набора, гость обулся в шведские кожаные мокасины, надел чёрную кожаную куртку и такую же шляпу с короткими полями. Хозяин, одобрив выбор и вкус, пригласил Пауля на прогулку по замку и его окрестностям. Часть  окружавшего древность сада выходила на берег озера. Фредерик любил на зорьке выловить пару сазанов к своему завтраку или обеду.  Для этого в маленьком закрытом ангаре томился в ожидании катер. Им потребовалось более часа, чтобы осмотреть озеро, собрать раскиданные лодки и отбуксировать их к причалу. Катер лихо выписывал круги по водной глади.  Любимой лодки Бетти не оказалось, и Фредерик сделал вывод о её затоплении. Странное совпадение, - мрачно констатировал он. – Я был у неё первым, а ты последним. Она скрывала от всех это озеро, замок и меня.  Более пятидесяти лет я люблю и оберегаю её. Она всегда восхищалась красотой этих мест и архитектурой замка.
   Мотор катера заглох.
- Я несколько раз хотел его продать и перебраться за океан поближе к своим детям. Теперь некому отговаривать. – Фредерик бросил якорь на середине озера, извлёк пистолет и направил на гостя. В голосе появилась угроза. – А теперь ответь, для какой цели моя подруга привезла Вас ко мне?  Кто знает о твоём нахождении здесь? Что заставило её привезти тебя в это место ранним утром, а потом нелепо погибнуть? Что? Я хочу знать! Ты расскажешь правду или я отправлю тебя на корм рыбам!      
  Павел опешил от резкой перемены настроения старинного друга Беатрисс, отошёл на пару шагов к борту и широко улыбнулся.
- Удобно ли будет господину осуществить свою угрозу?
- Я не шучу, Пауль. Из нашего вечернего разговора за ужином мне многое осталось не ясно. Если, как я понял из твоих слов, ты выполнял просьбу Гюнтера, а именно был всего лишь молодым кавалером у юбилярши, то это не могло стать причиной твоего присутствия в моём замке, а уж тем более, в доме за массивом. Так кто же ты? Агент? Выполняешь чьё-то задание? Даже, если ты мне ничего не расскажешь…
- То вам всё равно придётся меня утопить. Больше ничего не узнаете. Хотите, я упрощу задачу? – Завершил солдат, стремительно снимая с себя одежду и прыгая в воду. Последовал выстрел, затем второй. Стрелок метался по катеру, выискивая беглеца, а Павел, используя все свои исключительные способности, как рыба, быстро погружаясь, подплывал с противоположной стороны, ловко цепляя край борта, раскачивал катер. – Может, тебе тоже принять водную ванну? – Весело воскликнул Павел, отправляя старика вместе с его пистолетом за борт. – Забыл, откуда я вчера тебя вытащил?  Если утонешь, то не буду тебя жалеть, лживый старик.   И за что только Бетти любила тебя?
- Откуда тебе известно, что она меня любила? – Вынырнув, рычал Фредерик. – Да кто ты такой, если посвящён в её чувства? За пятьдесят лет она не позволила себе привезти на это озеро даже самых близких людей. Ни дети, ни внуки, ни одного любовника! Даже обслуживающий персонал не знал, когда она приезжала и уезжала.  И вдруг, какой-то немец? Как я могу верить и реагировать, Пауль, после этого?    
- А как я могу верить человеку, который проявляет своё гостеприимство с пистолетом в руке?  Выбрось свою пугалку или оставайся вместе с ней. – Павел завёл мотор, поднял якорь и помчался в сторону замка. Фредерик выстрелил в след и бросил пустой пистолет. Он отчаянно прокричал в адрес обнажённого гостя ругательство и поплыл в сторону ближайшего берега. Через пару минут, катер резко развернулся и пошёл обратно, сбросил ход и подплыл к обидчику. – Давай мне руку, - крикнул солдат, протягивая свою. – Не хочу брать на себя грех за твою смерть.
    Легко втянув Фредерика,  посадил его на диван и спросил о пистолете.
- Спасибо, что вернулся. – Ответил хозяин, снимая с себя одежду, обнажая при этом израненное в военные годы, тело. - Пистолет я выбросил. – Снимая обувь и брюки, он продолжил. - Прости меня. Просто какое-то помутнение от ревности. – Оправдывался старик, отжимая, встряхивая и расстилая одежду для просушки на диване катера. -  Смотрю на тебя и понимаю, что ни какой возраст не устоит перед твоей внешностью. Ты вскружил Бетти голову на столько, что она посвятила тебя в нашу тайну? Это чьё-то задание? Она открыла это место! И кому? Гражданину Германии!  Ни один немец сюда не допускался, а если привозился, то насильно и живым отсюда не уходил. Вчера я мог бы тебя отравить, но не смог, так как хочу всё же узнать, кто ты такой? И сегодня я пытался получить только информацию, не более. Согласись, попасть с двух шагов не мудрено.  Убеди меня в том, что ты не агент и не шпион  подпольной партии нацистов?
- Так, так, так! Вот, значит, чего ты боишься? – весело отреагировал Павел. – Что ж, признаюсь и успокою тебя. Только без лишних подробностей. Договорились? – Фредерик согласно кивнул. – Меня зовут не Пауль, и я не являюсь немецким подданным. Я бывший русский солдат и скрываюсь от бандитов, которым успел насолить. Именно от них Бетти пыталась меня временно спрятать. Я простой парень, которого ни кто в России не ждёт и никому в ней не нужен. Мать умерла, жилья нет и возвращаться мне некуда. Поэтому, какая разница, где мне пропадать, здесь в Европе или там, где родился. 
- Какая красивая ложь. Только меня не проведёшь. Простой русский парень говорит на чистом баварском наречье? Не смеши меня. И ведёшь ты себя не  типично русскому человеку.
- А ты знаешь русских людей? – Смеясь, воскликнул Павел.
- Кто ж их не знает?  Весь мир должен поклониться этому народу. Где бы он был, если бы не русская армия. Я хоть и капиталист, но на историю смотрю реальными глазами. Так что придумай что-нибудь другое.
- Я очень сожалею, что доверился Бетти и её предсказанию об опасности. Гибель этой прекрасной женщины для меня стала потрясением.
- Не только для тебя. Но ясно одно, что если бы я тебя убил, то взял бы грех на себя перед ней. Она хотела тебе помочь, заплатила за это желание своей жизнью. В память о  ней попробую помочь. Только ты должен меня убедить в том, что ты русский парень.
- Ты слышал когда-нибудь русскую поэзию в оригинале? – Жёстко произнёс парень. - Хочешь услышать Пушкина, Лермонтова или Есенина? А может усладить твой тонкий слух отборным русским трёхэтажным матом?  Так что выбирай. Морду бить не буду – категории разные.
- Русскую песню? Старинную? Фольклорную? – Неожиданно предложил хозяин.
- Калинку-малинку? Может тебе ещё барыню сплясать? – усмехнулся Павел. – Певец из меня не важный, но если тебя это убедит, изволь.
    Солдат затянул, знаменитую на весь мир, протяжную песню о забайкальском бродяге, возвращающимся на родину. Голос лился с горечью последних событий и переживанием трагической гибели, будто парень пел о себе.  Глаза слушателя увлажнились. 
- Поживёшь у меня в качестве работника, а я тем временем попытаюсь что-нибудь для тебя сделать. – Мрачно произнёс растревоженный Фредерик. – Ты убедил меня. Я знаю, о чём эта песня. Только русский может её петь так проникновенно. Словно сам пережил историю бродяги. Тебе необходимы документы, необходимо спрятаться. Тебе повезло. Бетти выбрала самое верное место. Мои враги ищут меня больше сорока лет. Поверь. На дне этого озера покоится множество тайн исчезновений и не раскрытых похищений тех, кто прислуживал сатане в годы мировой войны и после неё.  Предлагаю вернуться, по-русски выпить и хорошо закусить. Так что? Мир? – Старик поднялся и протянул для пожатия правую руку.
- У русских людей есть поговорка: кто старое помянет, тому глаз вон! - Весело произнёс Павел. – Только и моё любопытство попрошу удовлетворить. Баш на баш, как говорят в России. Расскажите мне о ней.
- Завтра кремация. Ты, разумеется, присутствовать не можешь. Твоё фото в газете, наверняка видели и те, кто  тебя ищет. Карты Беатрисс никогда не лгали.   О ней я расскажу тебе после.
- Тогда предлагаю снова искупаться.
     Фредерик последовал за своим гостем, который легко вскочил на корму катера и прыгнул в воду. Догнать молодого пловца, не было ни какой возможности. Легко и быстро он удалялся от катера и преследователя. Доплыв до середины, Павел перевернулся на спину, раскинул руки и ноги и покойно отдыхал, слегка покачиваясь на поверхности водной глади.  Сбросив усталость, он медленно, взмахивая своими сильными руками, не переворачиваясь, поплыл в сторону замка. Хозяин, вернувшись на катер, зачаровано наблюдал за движениями пловца. Запустив медленный ход мотора, он последовал за молодцом. После сытного обеда, который хозяин приготовил с помощью микроволновой печи в течение нескольких минут, Фредерик показал внутреннее убранство замка. Рассказал об истории, о предках, открыл и  показал  комнаты, в которые не заглядывал более десяти лет. В библиотеке хозяин достал из сейфа фотоальбом, сообщив, что Павел первый посторонний человек, которому позволено взглянуть на снимки. Вот очаровательный малыш на коленях красивой женщины, матери хозяина, которая трагически погибла в 1940 году здесь же в замке. А это старшие братья, которые подорвались на мине в годы оккупации вместе с его отцом в 1941 году. Мой друг, муж Беатрисс, умер несколько лет назад.  Долгие  годы мы втроём вели  деятельность, выискивая бывших нацистов, похищая и уничтожая. Мы мстили за своих близких и друзей. Все ценные и старинные вещи я продал, чтобы иметь средства. Картины, скульптуры, гобелены и многое другое в частных коллекциях и в разных музеях мира. Остался один гад, которого мы так и не нашли. Мы прочесали всю Европу. На частных сыщиков я потратил шестизначную сумму марок, но поиск результатов не дал. Мы пришли к выводу, что единственная страна, в которой он мог спрятаться и, которая закрыта, это твоя родина.
- Если этот гад, спрятавшийся по вашим предположениям на территории Советского Союза старше тебя, то могу успокоить, он давно в могиле. В моей стране мужики дольше семидесяти не живут. Он был старше тебя?
- На десять лет, как минимум. – Хозяин достал вместительную  обувную коробку, в которой хранились фотографии людей в форме гитлеровской армии. – Вот снимки тех, кого мы отправили на тот свет, и, надеюсь, в преисподнюю.   А вот этот холёный мерзавец ушёл от нашего возмездия. Его опознали несколько лет назад в Восточном Берлине, но след потерялся в начале семидесятых годов. По его приказу была жестоко замучена и уничтожена семья моего друга. Бетти любила меня, но вышла замуж за него, так как необходимо было сохранить этот замок и его владельца в тайне от нацистских партий.  Теперь, после её гибели, я готов рассказать об исчезновении трёхсот человек, которые заслужили полного забвения.
- Может не стоит этого делать? Откроешь тайну, окажешь им услугу. Не лучше ли уничтожить все эти фотографии? Твои сыновья, которые в Мексике, знают о судьбе своих родственников?
- Знают, но, похоже,  давно смирились. Нельзя жить прошлым, часто повторяет мне мой старший, а младший вообще не хочет знать о том времени. Оно его не коснулось.  Может, тебе унаследовать этот замок?
- Шутишь? Что мне с ним делать? И как на это посмотрят твои дети? Даже не думай об этом. Мой побег, так или иначе, откроется, и это даст возможность погубить меня. Банда Феликса не успокоится, пока не найдёт меня и не отомстит. 
- Сюда он не попадёт. Это я тебе гарантирую. Убраны все знаки, указывающие направление ко мне. Только Бетти, я, и двое моих надёжных работников, знают, как добраться до озера без препятствий. Даже мои сыновья не найдут  без моей подсказки. Это место вполне можно назвать «Бермудским треугольником». И я подумываю вот над каким вопросом. А что, если не ждать этого Феликса, не оглядываться на опасность от него?
- Не понимаю?.. – смутился Павел.
- Нападём первыми? Захватим его, привезём сюда, вытащим из него всю информацию и покончим с этим вопросом. Тогда ты будешь свободен. Я сделаю для тебя необходимые документы и подарю этот замок. Что ты на это скажешь?
- Предложение так неожиданно, что надо подумать. 
- Кто-то возражает? Думай! Завтра я еду на прощание с Бетти и постараюсь выяснить, был ли интерес к твоей персоне.
- Мне твоя идея очень нравится. Только без ложной скромности скажу, что мой фей-с засвечен уже дважды. Первый раз телевиденье и газеты о моём побеге с ограблением и изнасилованием, а второй – кавалер юбилярши в хронике светской жизни. И всё это за какие-то десять дней! Тем, кому я интересен, не трудно будет обнаружить сходство.
- Борода и усы изменили твою внешность. Надо вернуть цвет волос на голове и одеть тебя. Но так, чтобы разрушить твою стройность.  Давай-ка я запишу все твои размеры.
- Зачем? Ведь наша схожесть очевидна. Распрями корпус, разверни плечи и подними подбородок. Вот тебе и моя фигура. Разве не так?
- Ты мне льстишь, Павел! Шире плечи, выше рост, длинные крепкие ноги. Нет живота, узкий таз и длинная шея, что является признаком породы.  Где же таких красавцев рожают в России?      
- В Боровичах! – Расхохотавшись, признался гость. – Далась вам моя красота! И ты туда же. На себя посмотри.
- Что есть, то есть. Проходу не давали. Ни женщины, ни мужчины. И среди них было не мало обидчиков за отказ вступать в связь или в брак. Мою Бетти, как соперницу, пытались устранить. Она многим мешала подступиться ко мне. Она была моим ангелом-хранителем. И не только моим.
- А как же другие? Все твои родственники, что я видел на фотографиях, были красивыми людьми.   
- Это так, мой друг. Были.  Если бы не война, кто знает, как бы сложилась у многих судьба. Старший брат откровенно интересовался мужчинами и не подпускал к себе красавиц даже королевской крови. Средний был эгоистом, каких свет не видывал. Умудрялся подчинять все дела своим интересам. При этом был хитёр и умён одновременно. Как-то раз оказал услугу брату. Соблазнил одну красавицу и тем освободил от обязанности жениться на ней старшему. А чтобы избавиться от неё самому, обвинил даму в корыстных целях. Она с позором была изгнана из нашего круга. Обиженная львица мстила нашему роду долгие годы. Мне пришлось покинуть Европу на несколько лет, доверив дела по содержанию замка своему другу. Вскоре среди граждан мы стали встречать бывших нацистов, которые были причастны к кровавым событиям военных лет. Решено было создать подпольную организацию по выявлению и уничтожению этой чумы. В неё входило более десяти человек из разных стран. Франция, Дания, Италия и Голландия помогали в поисках. Мы не афишировали свою деятельность, так как практика показывала, что официальность только мешала. Будь уверен, что с твоим Феликсом мы справимся с лёгкостью. И комар носа не подточит! 
- Как же мы его найдём? Я не знаю, где он находится.
- Но мы знаем имя и сферу его деятельности. Не так ли? У меня достаточно средств, чтобы воспользоваться его услугами. Клубок распутать не составит труда. Найдём отправную точку пути и пройдём по нему заново. А сейчас предлагаю очистить другой, не мало важный путь, от замка.
   Они вернулись на кухню, выпили по стакану вина и отправились расчищать проезд с помощью пикапа, бензопилы и троса. Ситроен оттащили в гараж, и Павел пообещал отремонтировать помятую машину в течение следующего дня, пока Фредерик будет в отъезде. Фредерик расспрашивал своего гостя о побеге, о Феликсе и других приключениях в подробностях и чем больше вникал в историю своего молодого друга, тем больше желал ему помочь. Когда они закончили работу, хозяин предложил сходить в «тайник», так он называл дом за массивом, о котором знает в настоящее время только два человека. Пройдя уже знакомым для Павла путём, они через десять минут осматривали последствия урагана. Вода во дворе окончательно ушла. Погреб, на удивление бывшего узника, тоже был сух.
- Ты побывал там? – спросил хозяин, раздвигая одежду в кладовке и отпирая дверь. – Наверное, ужаснулся?
- Зрелище не для слабонервных. – Откликнулся парень, спускаясь за Фредериком по ступенькам. Меня поражает другое, кто, как и когда смог построить подобное подземелье?
- Для меня это тоже остаётся огромным секретом. Не задолго до смерти, отец сообщил мне об этом тайнике. Говорил, что в годы Первой мировой, это строение уже использовалось. Оно  пригодилось, когда похищали злодеев Рейха и выбивали из них разную информацию. Мы приковывали этих сволочей  цепями, поили вином, солёной водой, порой били, но не часто. Они, сталкиваясь с нашим благородством, сами выкладывали нужную информацию, а затем, выпивая яд, умирали. Каждый раз, придумывая разные жестокие пытки для них, я так и не смог применить их на деле. В моём воображении, в моих фантазиях самые изощрённые мучения с выкалыванием глаз, иголками под ногти, сдирание кожи, поджигание гениталий, применение тока и многое другое. Но ничего применить не смог. На вторые-третьи сутки они сами делали выбор и выпивали оставленный яд. Темнота, сырость и друзья-грызуны делали своё дело.
- Тела уносили в озеро?
- Зачем? – Хозяин отодвинул настил, под которым находился люк из двух створов, который тут же под механическим воздействием приоткрылся. Но не полностью, а лишь на одну треть. – Мои серые друзья прекрасно справлялись. Их крепкие зубы перемалывали даже  кости.
- И много там?
- Не считал. Думаю сотни полторы, не меньше. Столько же в озере. Ты меня осуждаешь?
- Нет.  Я сам несколько дней назад пристрелил одну сволочь и готов присоединить к ней тех, кто предал меня. Какое право у меня осуждать тебя? Эти сволочи загубили миллионы невинных людей и продолжают пудрить мозги новым поколениям нацистскими идеями. Если удастся наказать Феликса и его банду, думаю, это будет справедливо.
- В память о Бетти, мы это сделаем!  И если она сейчас видит и слышит нас, то наверняка довольна тем, что мы вместе. Идём, пропустим по стаканчику и продумаем план дальнейших действий.  Барон Фредерик фон Мейнер снова в деле!      
   Они вернулись на кухню, выпили и поднялись на второй этаж. Павел забрал сумку, а Фредерик отодвинул комод с книгами, открыл в стене сейф, извлёк оружие и показал гостю. Арсенал вполне мог вооружить боевой отряд. Несколько фаустпатронов, реактивные противотанковые ружья «панцершрек», десяток пистолетов «парабеллум», четыре штурмовые винтовки и несколько пистолетов «Вальтер».
- Собственно, нам нужны только пистолеты и желательно маленького калибра. Убивать мы их будем здесь. Вернее устранять. Возьми пару к себе в сумку.  Перебери, смажь и приведи в боевую готовность. С тобой они не церемонились, поэтому разговаривать будем на их языке. Выбирай, каким будешь пользоваться.
- Стрелковое оружие редко попадало в мои руки. Я больше разбираюсь в автомобилях, нежели в оружии. Может, посоветуешь?
- Охотно. В нашем случае удобен «Вальтер». Вернёмся в замок. Мне надо подготовиться к встрече с родственниками Бетти, навести справки о тебе и возможных лицах, проявивших интерес о месте твоего нахождения. Заниматься машиной не советую. Я отгоню её на станцию, заеду в салон и куплю  новую. Нам понадобится другой автомобиль. Не броский и вместительный.
- Как вы похищали людей?
- Всегда меняли место и способ. Ни одного прокола. Готовились к каждому похищению основательно. Изучали привычки, пристрастия, уединения клиента. Случалось, выслеживали объект похищения несколько дней. Но в итоге, каждая операция проходила удачно. Меняли автомобили, внешний вид свой и клиента. Ни когда не повторялись, чем сбивали с толку розыск. В годы войны наша деятельность стала причиной провалов многих операций нацистов. Похищали военных начальников СС на территории  всей Европы и тайно переправляли к этому озеру. Так что с похищением Феликса особых проблем не будет. Надо только понять, на что он клюнет вернее всего.
- Думаю, в настоящее время главной приманкой буду для него я. Продай ему меня как можно дороже, но так, чтобы он оказался в наших руках. 
- Очень хорошая идея. Как дорого ты стоишь, мальчик?
- Самому любопытно узнать.
- Вот и узнаем! Главное действовать хладнокровно и расчётливо. Понимаешь меня? Расставить ему ловушку, но не угодить в неё самим. Из твоей истории я делаю вывод: на тебе заработали несколько человек, используя твою наивность, порядочность и доброту, а также твою яркую внешность. Ты слишком доверчив, как и весь твой народ. Более открытых и добрых людей за свою жизнь я не встречал. Весь мир должен поклониться твоей великой стране. Где бы он сейчас был? Ни один народ столько страданий не переносил и не переносит, как твой. Кто с этим не согласен, тот либо лукавит, либо плохо разбирается в истории. 
    Они вернулись в замок и разошлись  по своим комнатам.  События ушедшего дня будоражили воображение Павла и не давали окунуться в сон. Всплывали образы обидевших его людей с ироническими улыбками и хитринкой во взглядах. Многих уже нет, но в памяти остались, как когда-то обманувшие доверие, разочаровавшие отсутствием порядочности. Его мать, интеллигентный добрый человечек, воспитала в нём доверие к людям, способность прощать и не таить в себе зла. И он доверяет, прощает и не таит. Может, зря он обиделся на государство? Ну, вернулся бы в родные «Пенаты», нашёл бы на первое время угол у своих старых знакомых, устроился бы работать водителем большегрузных транспортных средств, поступил бы куда-нибудь на заочное отделение в какой-нибудь институт, выбрал бы без труда себе невесту…  Последнее предприятие самое мифическое. Кому нужен жених без жилья, без средств и без будущего? О том, чтобы зарабатывать на своей исключительной внешности, он и не помышлял, да и не думал он о себе, как о красавце. Отомстить Феликсу и вернуть свои поддельные документы он хотел, но  сомневался, что это удастся. Скорее погибнет от мести бандитов. Наконец, под бременем тяжёлых дум он крепко уснул. Увидел своих обидчиков, пошептался с матерью и  проводил в далёкое плаванье Бетти, которая исчезла в сиянии солнца.
     Лучи, проникая сквозь открытое окно, обжигали  широкую спину и заставили открыть глаза. Полуденный зной соблазнил отправиться на озеро, где он провёл в общении с водой не менее трёх часов. На кухне обнаружил записку и обильный двойной завтрак. Фредерик просил его никуда не отлучаться, обещая вернуться как можно быстрее. В качестве развлечения, хозяин предложил гостю провести тренировку в  тире, который он без труда найдёт, еже ли выйдет из замка и найдёт дверь с правой стороны. Всё необходимое, пистолеты, патроны и мишени приготовлены. Прихватив ломоть свежеиспечённого хлеба и литровый пакет молока, гость тут же отправился по указанному направлению. Сердце бешено колотилось, так как ещё накануне ему очень хотелось пострелять, но время требовало сна, и он постеснялся предложить. Фредерик словно почувствовал желание парня и оставил несколько упаковок с патронами. Прежде чем приступить к стрельбе, он изучил пистолет системы «Вальтер», перебрал, смазал и каждый опробовал по восемь выстрелов.  Если бы в тридцати метрах от него вместо мишеней стояли все обидчики, которых он встретил за свою жизнь, им бы не поздоровилось. Широкие ладони стрелка поочерёдно выпускали полные обоймы двух «Вальтеров», безупречно отправляя в цель маленьких ангелочков смерти.    Возвратившийся барон быстро нашёл гостя и поразил его не только своим видом, но и отменной способностью владения пистолетом. Оружие в руке старика преобразило тело. Плечи, облачённые в чёрный фрак, развернулись, спина выпрямилась, и крепкая уверенная рука с белоснежным манжэтом, послала обойму из восьми патронов девяти милимитрового калибра в одну точку. Восхищённый Павел вскрикнул, разглядывая результат через бинокль, но и сам был похвален, когда Фредерик осмотрел результаты тренировки молодого бойца, хлопнул его по плечу и пригласил на деловой ужин. Во время еды, он рассказал о церемонии кремации, на которой присутствовала половина Бельгии и треть Европы. Беатрисс была известная женщина, занимавшаяся в последние годы благотворительностью, оказывая эффективную помощь нуждающимся людям. Вот и тебе она хотела помочь. Если бы авария не была так очевидна, то обвинение пало бы на тебя. Недовольный шёпот в твой адрес создавал особое настроение. У всех в руках была газета с репортажем о ней. На мой вопрос о тебе вызвал реакцию негодования у дочери Бетти. Сына ругать было не удобно, так как он тебя привёз в этот дом, а сам погиб. Мнение о том, что в дом влетела беда с тобой, было доминирующим. Присутствовала атмосфера интриги, любопытства и тайны. О тебе, кроме имени, ничего не известно. Тобою интересовалась полиция. Но ни мать, ни племянницы толком сказать ничего не могли. А вот старший внук Бетти, руководитель Центра, в котором был сделан твой снимок с юбиляршей, поведал, что тобой интересовались лица криминальной структуры. Они настоятельно просили  сообщить о месте твоего нахождения им по этому номеру. Вот, взгляни, - барон протянул листок с цифрами. - Судя по коду, это Нидерланды. Я связался с приятелем из префектуры,  и нашёл адрес этого номера. Предложил тебя за миллион долларов.  Согласились при условии, если я сам тебя к ним доставлю. Что скажешь?
- Скажу, что восхищён! Работа хорошего детектива за столь короткое время.
- Многолетняя практика сделала меня опытным сыщиком, и вычислить твоего Феликса для меня не составило большого труда. Без сомнения, он охраняется, достать его будет сложно, но мы что-нибудь придумаем. Я приобрёл закрытый фургон, подобрал для тебя одежду, купил краску для волос и очки.
- Очки? Солнцезащитные?
- Нет. С простым стеклом. Но они изменят твою внешность, поверь.
- Хорошо, Фредерик, замечательно. Когда мы выезжаем?
- На рассвете. А сейчас вернёмся. Необходимо подготовиться. Возьми «Вальтер» и патроны к нему.   Так как у тебя нет документов, в Голландию мы отправимся на катере. Автомобиль отгонят в Тилбург.
- Знакомое название.
- Ещё бы! Именно там и находится особняк твоего обидчика.  Начальник префектуры сын моего старинного друга.  Он сделает для тебя документы и оформит автомобиль на твоё имя.
- Фантастика. Ещё пару дней назад мне казалось, что дни мои сочтены. Да и ты меня хотел пристрелить и отправить на корм.
- Извини, но сомнения всегда приходится оставлять. Не обижайся на меня. Я очень тяжело переношу гибель Бетти. Пойдём, помянём её, и я покажу тебе альбом с её фотографиями. Ты убедишься в том, что она была удивительно хороша в молодости.
   Вечер они провели за бокалами вина, запив сытный ужин, за просмотром большого альбома со старыми снимками и завершили его в комнате Павла. Фредерик помог выкрасить волосы, подравнять усы и бородку, подобрать верхнюю одежду и обувь. Когда «операция» по изменению внешности беглеца была завершена, они сравнили со снимком в газете. Глаза выдавали сходство. Тогда хозяин извлёк очки в тонкой серебряной оправе и насадил их на переносицу гостя. В зеркальном отражении они увидели высокого, красивого шатена с аккуратно подстриженными усами и тонкой бородкой. Чёрная кожаная  куртка, тонкий тёмно-синий свитер, чёрные брюки на ремне и туфли с тупыми концами на толстой подошве. На них смотрел совершенно другой человек. Только выразительные глаза с густыми длинными ресницами не поддавались изменению даже при помощи очков. Фредерик предложил укоротить ресницы, на что Павел с лёгкостью согласился. С опущенных молодых век дрожащей рукой маленькими маникюрными ножницами были удалены  волоски, которые вызывали зависть у всех представительниц слабого пола. Эффект превзошёл все ожидания.
     При первых лучах солнца, осветивших гладь озера, тишину разбудил звук мотора и катер уносил двух флибустьеров к истоку реки.  Капитаном был барон. Он ловко лавировал между топляком, последствие урагана, то и дело, обращая внимание солдата на архитектурные сооружения, сохранившиеся с давнего времени. Катер то набирал, то сбрасывал скорость, минуя реки, шлюзы и каналы. Попадавшиеся утренние рыбаки ворчали на появление катера. Но они не успевали предъявить свои претензии, так как нарушители рыбьего спокойствия оказывались в недосягаемости возмущённых окриков. К середине дня путешественники решили сделать маленькую остановку для подкрепления, заправки топливного бака и купания. Для этой цели они выбрали маленький островок по середине реки и бросили якорь. Разделись и прыгнули в воду, не сговариваясь, вместе. Широкими взмахами мужчины легко продвигались по течению. Молодость значительно оторвалась, и Павел быстро достиг края острова. На песчаном берегу мирно плавилось несколько молодых тел мужчин и женщин, на противоположной стороне острова, пловец увидел небольшую яхту.  Он обогнул корпус судна справа и поплыл вдоль острова уже против течения. Тёплая вода, палящее солнце доставляли ему массу удовольствия. Физически крепкое тело, словно соскучилось по хорошей нагрузке и отвечало в полной мере. Достигнув другого края, он увидел несколько лодок и группу молодёжи на берегу, играющей с мячом. Игроки остановились и с любопытством проводили энергичного пловца  взглядами. И лишь, когда Павел обогнул остров и направился к своему катеру, повизгивание девушек и рычание парней возобновилось. Он влез на судно, упал на скамейку и, расслабившись, закрыл глаза. Тело моментально обсохло и лишь мокрые трусы неприятно напоминали о восхитительном заплыве. Парень встал, снял с себя остатки одежды, отжал и снова надел. Фредерика не было видно. Через десять минут Павла охватило волнение. Своего друга он не видел ни справа, ни слева. Не мог же он утонуть? - Сам себя спрашивал солдат и громко позвал друга по имени. Не дождавшись ответа, Павел прыгнул в воду и быстро поплыл по знакомому маршруту. В ста метрах от катера он увидел тело Фредерика, лежащее на отмели острова. Солдат с бешеной скоростью подплыл, а затем подбежал, схватил старика под мышки и вытащил тело на берег. Слабый пульс был единственным признаком жизни. Опустившись на левое колено, Павел поднял тело на правое, и перекинул. Через десять секунд послышался кашель, и сознание старика стало возвращаться.
- Фредерик, друг мой, что с тобой? Дыши, дыши чаще – похлопывая старика по спине, волновался солдат.
- О-о! Павел, ты? – сползая с колена, кашляя, хрипел старик. – Помчался за тобой, забыв о разнице в возрасте. Сердце внезапно прихватило, и я отплыл к берегу. Ты опять вернул меня к жизни?
- Может, вернёмся в замок и отложим наше дело? Чёрт с ним, с этим Феликсом! Пусть живёт.
- Он от тебя не отстанет, Павел. Поэтому отступать глупо. Я хочу тебя защитить. Мало того, я должен это сделать. Так что, подгони катер, помоги мне подняться на него, и мы продолжим путь.   
- Ты хотя бы захватил необходимое лекарство? – произнёс парень, массируя руки старика. – Я попробую привести тебя в чувства. Ложись на спину.
- В каюте есть аптечка и там всё имеется. – Осторожно ложась под Павла, давая себя оседлать, медленно произнёс Фредерик. – Ты превосходно делаешь массаж - потрясающие руки. Энергия просто льётся, возвращает к жизни. Спасибо, дорогой, я вновь обретаю молодость. Мои старые кости окрепли. Пройдём к лодке берегом.
   Натянув джинсы, Павел достал съестные припасы в виде термоса с грогом и двух десятков бутербродов с ветчиной. Через пять минут мотор взревел, и катер помчался к намеченной цели. Барон отказался спуститься в каюту и остался вместе с молодым другом, сидя на диване позади. К вечеру, миновав Гент, их катер входил в акваторию порта Антверпена. Сбавив обороты, они медленно подошли к указанному причалу для частных судов. Элегантно одетый Фредерик предложил молодому другу переодеться, взять сумку и следовать за ним. Заперев каюту, они поднялись по трапу и прошли в административно-охранный офис. Там барон оплатил стоянку в двое суток, вызвал такси до Тилбурга и позвонил своему другу.
- Дорогой Павел, улыбайся, если тебе даже неприятен встречный, а тем более сотрудник правопорядка. Не вызовешь подозрений. Хотя бы на некоторое время.  Я буду представлять тебя своим внуком, и пока мы вместе, стражники, как я их называю, тебе не опасны. Надеюсь, ты скоро станешь свободным человеком в Европе. Правда, под чужим именем. А вот и наше такси. Сумку поставь в багажник и садись на заднее сиденье. – Распорядился барон. –  Добрый вечер, господин водитель. Мой старинный друг ждёт меня. Адрес вам уже известен? Замечательно! Как быстро мы туда попадём?
   Португалец Рамо, весело замкнув багажник, сообщил, что если не будет ни каких остановок и ураган вновь не надумает посетить эти места, то через два часа они будут на месте. Усадив своих пассажиров, включив музыкальную волну, через пять минут они выезжали на скоростную магистраль. Старенький «Мерседес» мчался со скоростью сто пятьдесят по крайней левой полосе. Пассажиры молчали, слушая предложенный эфир. Водитель пытался в начале пути о чём-то поговорить, но  не встретил одобрения на беседу и, пожав плечами, погрузился в свои думы.   Через полтора часа машина пересекла границу, а спустя сорок минут, въезжала в сад, раскинутый вокруг двухэтажного особняка.  Большое широкое окно было зашторено и лишь по краям полосками света выдавало его обитаемость.  На крыльцо под небольшим навесом вышел маленький тучный хозяин, энергично подбежал к барону и дружески обнял улыбающегося друга. Павел забрал багаж у водителя и проследовал за стариками. Дом встретил маленькой прихожей с гардеробными стойками, переходящей в просторную гостиную с широким диваном, обитым искусственной  кожей тёмно-зелёного цвета, овальным столом, накрытым к ужину на четыре персоны. Стулья с высокими стенками были обиты таким же материалом, как и диван. Навстречу гостям вышла милая седая высокая женщина. Жена хозяина была худа. Гладко причёсанные волосы были украшены заколкой в виде веточки сирени. Тонкий макияж подчёркивал следы былой привлекательности, сохраняя естественное обаяние преклонного возраста женщины.  Фредерик представил Павла хозяевам, назвав его молодым другом, попавшим в затруднительное положение. За столом во время ужина, они помянули Бетти, о гибели, которой, хозяева уже знали. Женщина прослезилась, выразив уверенность в том, что смерть подруги была преждевременной. Она  недоумевала, что это могло случиться. Бетти водила машину с ранних лет и ни разу не попадала в аварии. Её муж подтверждал все её слова, добавляя, что несчастная была первоклассной наездницей. Они присутствовали на кремации и знают, что Павел был последним, кто видел, общался с ней и был её последним кавалером. Все заинтригованы его таинственным исчезновением. В день похорон среди провожающих шли пересуды. Кто этот красавец и откуда он взялся? С тенью печали задавали эти вопросы горюющим родственникам. О таинственном Пауле знал только Гюнтер, но он тоже был виновником слёз безутешной матери. Внук и бабушка были кремированы в один день и унесли тайну о незнакомце, который скромно поглощал запечённое мясо под крепким сладковатым красным соусом, запивая терпким белым виноградным вином. Он искренне сожалел о гибели своих друзей, хотел бы выразить их близким родственникам своё соболезнование, но обстоятельства загнали его в бегство. На веранде в саду с обратной стороны особняка хозяин предложил своим гостям кофе, сигары и коньяк. Хозяйка осталась в доме, предоставив мужчинам обсудить свои дела. Последовала пауза прерванной беседы о печальных событиях минувшего дня. Гостеприимный голландец разлил коньяк и предложил сигары высшего качества. Выпили не чокаясь, старые друзья наполнили ароматным дымом воздух веранды. Вдыхая приятный запах табака, гости почувствовали усталость и предложили хозяину отправить их спать. Голландец извинился, укоряя себя в неучтивости, должен был сам догадаться, что его дорогие друзья устали, проделав по воде столь сложный и длинный путь. Он проводил их в гостевые комнаты и пожелал спокойного сна, напомнив, что Кристиан, его  сын, ждёт встречи с ними в префектуре Тилбурга, в 11 часов утра. Он уже в курсе обстоятельств дела и готов помочь. 
   Начальник отдела префектуры, Кристиан Ван Руст, оказался крепким рослым мужчиной 40 лет, с широкой крепкой спиной, широкими бёдрами, короткими, но крепкими ногами и седой шевелюрой на голове. Лицо круглое, ухоженное с маленькой чёрной  бородкой и пышными усами. Глаза чёрные, на выкате с редкими и короткими ресницами. Он был чрезвычайно приветлив к посетителям, предложил выпивку и места в больших удобных креслах. Справился о путешествии гостей и перешёл непосредственно к делу. Пригласил секретаря, поручил ему сделать снимки Павла и привести его обратно в кабинет.   Когда солдат вернулся буквально через четверть часа, а секретарь, передав фотографии, вышел, Кристиан продолжил энергичный диалог с бароном. Он возмущался самой мыслью о похищении и отказывался ему помогать.  Он соглашался, что Феликс заслуживал наказания, но его услугами пользуются многие влиятельные люди всей Европы и барон даже не представляет, какие могут быть последствия. Павел получит документы и помощь, но содействия в похищении авторитетного теневого бизнесмена, оказывать не будет. Официально за господином Феликсом нет никакого криминала. Он исправно пополняет казну Голландии, и к нему нет никаких претензий. Сеть ресторанов и увеселительных заведений, которыми он руководит, не вызывает у правоохранительных органов особых нареканий. У меня нет оснований на его арест, а тем более обыск. Судя по информации, мне следует задержать Вас, как не имеющего документов и передать в консульство Советского Союза. Так что лучше следует дождаться изготовления документов и свалить из этого города куда-нибудь, скажем, в Париж. Там он его не найдёт, а Павлу с его внешними данными, можно попробовать себя в модельном бизнесе. Документы я привезу на адрес указанный в этой записке. Префект быстро записал на листке блокнота и передал барону. Думаю, что к 19 часам они будут готовы.  Старик сухо поблагодарил Кристиана, пожав его широкую потную ладонь, кивнул своему спутнику на выход и удалился. Поблагодарив хозяина кабинета, солдат последовал за Фредериком.
  Спускаясь по ступеням, барон ворчал, что полиция в Нидерландах стала трусоватой и боится решительных отпоров  бандитам. Он также подозревает полисмена в зависимости от сутенёра. Может ему самому хочется получить вознаграждение за твою голову, серьёзно взглянув на молодого спутника, неожиданно открыл для себя старик. Я рассказал ему о телефонном разговоре с Феликсом и его согласии обменять тебя на миллион долларов. Время 12 и многие бары начинают работу. Предлагаю  зайти,  подкрепиться, а затем сходить в салон за фургоном.  Кристиан  в разговоре проговорился о любимом баре, который посещает наш злодей Феликс. Убедительно просил в него не заходить, так как на тебя объявлена охота и ему про это известно. Ты завалил его лучшего телохранителя по кличке Слоник. Расскажешь, как это случилось? Павел мрачно взглянул на барона.
-  Он изнасиловал меня. Вздумал сделать из меня девочку для своих утех, за что и получил свинца. Я тебе рассказывал, как Феликс удерживал меня в своём доме и готовил для работы в сфере сексуальных услуг. Как бы ты поступил, окажись в подобной ситуации?
- Наверное, так же. Твоя исключительная внешность притягивает не только женщин, но и мужчин. Трудно быть красивым, умным и порядочным человеком. Согласись, редкий мальчик на твоём месте отказался бы от тех предложений даже при таких условиях. Пансион, полный уход и пополнение счёта круглыми суммами. Через пару лет ты стал бы миллионером и не зависимым человеком. 
- При условии постоянного унижения? Обслуживать разных извращенцев? Фредерик, ты ли это мне говоришь? Может, ты и сам ждёшь благодарности от меня подобного рода? Давай! Озвучь своё желание. Чего ты хочешь?
- Ты дважды сохранил мне жизнь. Это я пытаюсь тебя отблагодарить. Неужели ты этого не видишь? Ты хочешь отомстить Феликсу? Пожалуйста. Готов помочь. Тебе нужны документы?  В этом я тоже  окажу содействие.  Благодарности  мне не нужно. Принимая от меня помощь – уже благодарность. Вот и бар, в который Кристиан не советовал нам заходить. А мы, всё-таки, зайдём и взглянем на любимое заведение нашего клиента. Кстати, филиал автосалона, в котором находится мой заказ, напротив.  Вкусно отобедаем и пойдём получать машину.
  Они вышли на широкую площадь, окружённую зданиями современной  архитектуры. Бетон, стекло, дерево, металл и черепица, исскустно вплетены в материалы построек. Здание администрации, местный банк, автосалон и ночное питейное заведение. Все постройки были разделены между собой двумя широкими улицами и  каждая с трёх сторон площадками для парковки автомобилей. В сотне метров от площади проходила транспортная магистраль. Павел потянул на себя широкую дверь и пропустил вовнутрь бара своего спутника. Маленькое фойе лучами растворялось на три зала. Вправо и влево открытые кабинки с удобными широкими креслами и диванами у стен с окнами, на которых висели приоткрытые лёгкие плотные шторы тёмно-бордового цвета. Плафоны в виде жёлтых шаров стояли на каждом столике, висели в виде бра, свисали с потолка над стойкой бара.  Фредерик прошёл в центральный зал, где располагались несколько столиков с четырьмя стульями вокруг каждого. Солдат, озираясь, последовал за ним и опустился на предложенный стул. К ним подошёл молодой официант славянской наружности и спросил о цели визита. Заказ на плотный завтрак из двух блюд на две персоны, а также бутылку  дорогого вина неожиданно сделал его предельно вежливым. Были предложены деликатесы морского происхождения, молочной и мясной промышленности, а так же  овощи прямо с грядки. Нет смысла перечислять, так как Павел многие названия слышал впервые, а для барона они были так же обыденны, как для молодого спутника перловка, картошка, капуста и тому подобное. Через десять минут они выпивали, заедая устрицами, гребешками и морскими ежами. Жевали свежий салат, сочные томаты и солёный сыр с причудливым названием. При смене блюд, учтивый официант поведал симпатичным гостям о ежевечерней развлекательной программе, оставив для знакомства рекламный буклет в форме мягких салфеток. На них посетители увидели обнажённых танцовщиц, контуры кальянов, мужские торсы, названия экзотических блюд и номера телефонов для индивидуальных заказов без ограничений. Гости присвистнули от такого спектра услуг, а услужливый бой горделиво улыбнулся и заметил, что ещё никто не ушёл от них без удовлетворения. Наполнив фужеры, славянин отошёл к бармену, закурил и выпил рюмку ликёра. Павел, наблюдая боковым зрением за официантом, понял, что речь между двумя сослуживцами идёт о нём. И доказательством этому стал знакомый рекламный альбом, в котором напечатаны несколько его снимков. Вот они рассматривают разворот сделанный Эриком в студии и косятся в сторону солдата. Может, они его узнали? Он обратил внимание Фредерика на это обстоятельство, на что тот отреагировал совершенно спокойно и подозвал к себе официанта. Последний незамедлительно исполнил его требование и принёс красочное издание с яркими эротическими снимками и сожалением, что сам не попал в этот выпуск. А вот ваш спутник имеет сходство с моделью, размещённой в этом каталоге. Парень открыл разворот и показал снимок, на котором спящий обнажённый молодой мужчина лежал на траве, на левом боку с подогнутой ногой и руками под  головой вытянув правую ногу. Рельефное накаченное тело вызывало эстетическое наслаждение и пробуждало эротические фантазии. Барон улыбнулся и сообщил, что сходство, несомненно, имеется, но, к сожалению, большая разница в размерах. У моего спутника член на порядок меньше. Да и мышцы не такие накаченные. А ресницы?  Взгляните, какие они  густые и длинные. Официант, немного разочарованно отошёл к бармену,  потеряв к Павлу всякий интерес.   Гости друг другу улыбнулись, выпили, взяли расчёт, пообещав непременно вернуться, чтобы развлечься. В автосалоне их ждал новенький, прямо с иголочки, джип Мерседес-бенц. Солдат с удивлением смотрел на Фредерика.
- Не хотел тебя беспокоить. – Отреагировал барон. – Мы вернёмся на нём, и если не захочешь, то уедешь на пикапе. Но уверяю тебя, на джипе у тебя будет меньше проблем. Ты отлично водишь и всегда сможешь уйти от любого преследователя. У него две ходовые…
- Да знаю я про эту машину всё! – перебил Фредерика счастливый и восторженный солдат. – Эта машина моя мечта. Даже мысли не допускал, что когда-нибудь сяду за руль этого блестящего мустанга.
- Вот и прекрасно! Выводи на площадь, обкатывай, а я пока подпишу все необходимые бумаги.
  Большое стеклянное окно-дверь медленно расползлось в разные стороны, выдвинулся пандус для съезда, взревел мотор, и Павел осторожно выехал из салона. Повернув направо, он объехал здание, минуя закрытый двор, въехал на обкатную просторную площадку, похожую на мини стадион. Два стареньких автомобиля под присмотром опытных инструкторов тренировали начинающих водителей. Пятисотметровая длина автодрома с пластиковыми бортами и двухсотметровая ширина в шесть полос позволяли брать максимальную скорость. Изголодавшийся по быстрой езде солдат, как говорится, дорвался. Меняя скорости, тормозя и вновь срываясь, он танцевал на этом джипе. Инструкторы и водители-любители, разинув рот, восхищённо аплодировали каждый раз, когда Павел мчался мимо них. Появился барон в окружении сотрудников салона и приветственно помахал гонщику. Заметив Фредерика, сбавив скорость, счастливый водитель вежливо подкатил, остановился и вышел из машины.
- Давно я не получал такого удовольствия! Обожаю скорость и комфорт. Спасибо. – Молодой друг крепко пожал ладонь старого обеими руками.
- Я рад, что тебе понравилось. Надеюсь, автомобиль хорошо  будет служить?
- Да. Спасибо.  Только, всё же кое-что надо подрегулировать. Чтобы экономичнее. – Павел, не обращая на менеджеров никакого внимания, нашёл инструменты, открыл капот и стал что-то подкручивать. Запустил двигатель, что-то убавил, а что-то добавил.  Удивлённый продавец в недоумении спросил у барона о причине поведения внука. На что старый фон Мейнер строго ответил о полной компетенции молодого водителя и необходимости компенсации от салона за эти недоработки. Тем временем, подтянув поршневую систему и сбавив расход топлива, солдат весело захлопнул капот и сообщил, что теперь полный порядок в наших танковых частях. Чем, разумеется, смутил ещё больше окруживших его любопытных и любознательных глаз.
  До вечерней встречи с Кристианом оставалось чуть более трёх часов. Приятели прокатились до причала, заглянули в катер, забрали оружие и съездили искупаться на ближайшее озерцо. Фредерик был возмущён большим скоплением горожан у водоёма. Что ж, придётся воспользоваться аквапарком. Не выходя из машины, он развернулся и быстро добрался до искусственной  воды. Вдоволь наплескавшись, они довольные  приехали к префекту. Мрачное здание из красного кирпича по указанному адресу более походило на производственное или складское помещение. Металлическая изгородь охраняла корпус по периметру и через широкие ворота впустила машину. Префект её встретил, выйдя с торца из маленьких дверей, и предложил гостям следовать за ним. Отбросив условность, визитёры прошли в просторное помещение, заставленное ящиками и коробками разных размеров на просторных стеллажах, расположенных по периметру и рядами по центру.  В глубине, на противоположной стороне стояли новенькие полицейские машины марки «БМВ» и мотоциклы марки «Харлей». Мужчины поднялись на второй этаж и вошли в маленький кабинет для хранения складской документации. Стол, сейф, массивный шкаф, стойка-вешалка, два кресла, четыре стула и старенький, но ещё крепкий диван составили интерьер помещения. Полукруглое окно, выходящее на заднюю часть здания, хоть и было открыто, но от вечерней духоты не спасало. Кристиан предложил сесть, выпить и поинтересовался проведённым досугом. Фредерик поблагодарил, опустился на диван, но от выпивки отказался. Сказал, что после посещения аквапарка с алкоголем решил повременить, да и возвращаться  предстоит сегодня ночью. Префект предложил задержаться и провести этот вечер в весёлой компании его друзей. Тем более,  документы для их русского друга ещё не подвезли, так как не успели поставить две важные печати. Поэтому, стоит ли скучать в ожидании, когда есть возможность развлечься, ни о чём не думая. Они улыбнулись друг другу, стукнулись стаканами и выпили. В качестве закуски хозяин предложил виноград, ломтики лимона и балык из телятины в горчичном соусе. Мужчины выпили по второй и скинули с себя пиджаки. За окнами послышались сигналы подъезжающих автомобилей, клацанье дверей и смех с возгласами: «Ау! Ау!».   Кристиан обратился к своим гостям с просьбой ни чему не удивляться, а принимать всё увиденное и услышанное, как отдых и развлечение. Мы везде на виду, а иногда очень хочется расслабиться, не задумываясь о сраном авторитете, о корректном поведении, правилах, уставах и запретах. Мы ведь тоже люди и всё человеческое нам не чуждо. Надеюсь, всё останется между нами. Идёмте за мной.  Префект энергично скинул с себя форменную сорочку и натянул летнюю футболку с коротким рукавом, пропустил гостей, вышел и захлопнул дверь кабинета. Легко спускаясь к группе собравшихся у подножия лестницы, он воскликнул приветствие и представил новых кандидатов в члены закрытого подпольного клуба оргии и разврата серьёзных парней города Тилбурга.   Компания весело заулюлюкала, пожала Павлу и Фредерику руки, а кое-кто даже приобнял и похлопал их по плечам. Все проследовали в центр зала, где два молодых полисмена отодвинули массивный стол и открыли люк с кодовым замком. Кристиан присел, и быстро набрав шифр, откинул крышку от широкой ступени ведущей вниз. Клуб в буквальном смысле оказался подпольным. Грубая мебель в виде столов и скамеек стояла вдоль стен. Бочки с краниками на торцах лежали на козлах. В них плескались напитки для удовлетворения самых разных вкусов. Пиво, эль, вино и коньяк источали букет ароматов.  Деревянные кружки были повсюду: на скамейках, на столах и на полу под бочками. Широкая площадка в центре была предназначена для танцев, спортивных состязаний и вероятно, для групповых оргий. По краям площадки, вокруг столбиков можно было найти разные принадлежности секс индустрии. Плётки, розги, надувные куклы, фаллоиммитаторы и вагиноиммитаторы. По центру над площадкой с потолка свисали четыре монитора и динамики. Слабое освещение лампами с плоскими плафонами сверху, а по периметру маленькими прожекторами, создавали необходимую атмосферу. Стены чёрного цвета расширяли визуальное пространство.  Узкий коридорчик в противоположном углу от входа вёл к другой лестнице, поднимающей в туалет с одним унитазом, двумя писсуарами, умывальней и душевой кабинкой. Когда экскурсанты вернулись, то онемели от изумления. Даже Фредерик, повидавший жизнь, сглотнул и прокашлялся. Среди весёлой компании они были единственными одетыми людьми. Кристиан налил в  кружки коньяк и пригласил гостей за стол, сообщив, что нагота, обязательное условие присутствия в клубе. Она делает всех равными и избавляет от комплексов. Первое время у нас были маски, но в них отпала необходимость, так как они ничего не могут скрыть. Вы у нас впервые, знакомы только мне и смело можете примкнуть к нашему голому развратному пиршеству. Свою одежду вы можете сложить в коробку  под крышкой  скамьи за своим столом. Павел, глотнув из кружки крепкого напитка, быстро разделся и приземлился за стол. Барон, смущаясь, медленно последовал примеру молодого друга. Все вокруг зааплодировали.
- А что же ты не раздеваешься? – Спросил солдат префекта. - На правах председателя?
- Нет, просто я жду председателя, который должен появиться с минуты на минуту, я замкну вход и присоединюсь.
- А как же машины? Они не вызывают подозрения?
-  Здесь, около склада, платная, охраняемая автостоянка. Ни каких подозрений.
- Здорово придумано!
- Этому клубу уже седьмой год и никаких осечек. Строго мужской клуб. Иногда мы привозим сюда проституток. Закрываем им глаза по пути на склад. Они и понятия не имеют, где побывали. Так что, подумай, может и не надо уезжать? Найду тебе приличную работу, снимешь квартиру, обзаведёшься семьёй. Местные барышни очередь к тебе будут занимать.
- Надо подумать.
- Думай.  Развлекайтесь, я скоро вернусь.
  Кристиан ушёл. Голая компания разогревалась. Собралось два десятка мужиков разного возраста, разных комплекций, разных национальностей. По одному, по два, а то и по три человека подходили к кандидатам, знакомились и стукались об их кружки за встречу в клубе. Просили не беспокоиться, если не будет сил уйти. Здесь всегда есть возможность упасть и проспаться. На мониторах вспыхнули экраны, полилась энергичная музыка эротических видеоклипов, свет в зале притушили. В центре появились танцующие фигуры с кружками в руках. Содержимое пополняли сами, подходя к бочкам.
- Мне как-то не по себе. – Озираясь, прошептал Павел барону.
- Мне тоже. – Ответил старик. – Надо отсюда выбираться. Эта обнажёнка делает меня уязвимым и не защищённым. Кто эти люди? Они ведут себя, как дети. Друг друга задирают, дёргают друг у друга концы, смеются. Мастурбируют. Хлещут по задницам плётками, пускают в ход электродубинки, на площадке борются.
- Знаете, что должен будет сделать проигравший? – Весело воскликнул неожиданно подсевший пухлый брюнет непонятного происхождения. – Отдаться победителю или тому, кто захочет. Смотрите, они явно не хотят поражения. Мы поменяли правила. Тот, кто окажется на животе – обречён.
- Это что, клуб гомосексуалистов? – Спросил весельчака солдат.
- Не совсем. Жён и подруг нам хватает за пределами. Но есть и любители грубого мужского секса. Жёсткого и не предсказуемого. Гетеросексуалы приходят сюда из любопытства и желания новизны, а также продемонстрировать свою физическую способность. Одна ночь, проведённая здесь, заряжает их на целый месяц. Делает из них настоящих жеребцов.   
  Между тем, опьяневшая компания окружила ринг со всех сторон и возбуждённо оказывала свою поддержку борцам. Рефери комментировал поединок, перемещаясь вокруг борющихся, периодически шлёпая коротким стеком по ягодицам то одного, то другого. Два плотных, среднего роста самца, огрызаясь на судью, продолжали схватку. Их загорелые тела раскраснелись от яростного сопротивления. Кто-то ради смеха прыснул на них оливковым маслом, и борцы стали больше уязвимы. При чём оба. Состязание приобрело юмористический характер и стало вызывать гомерический хохот. Пухлый брюнет, заливаясь девичьим смехом, пристроил кандидатов в партере и продолжил комментарий, обняв барона за талию.
- Тот, что повыше, владелец банка. Другой, влиятельный начальник департамента. Здесь собираются со всей Европы, чтобы оторваться по полной программе. Я посещаю это заведение более трёх лет и чувствую себя превосходно. Ты ещё крепкий мужик и  найдёшь для себя здесь весёлое развлечение.
- Неужели моё тело тебя волнует? – Мягко возразил Фредерик, снимая с себя руку собеседника. – Может тебе пойти и заменить одного из борцов? И без сопротивления отдаться.
- К сожалению, - вздохнул пухлый, - правила не позволяют замены. А вот ничья чревата последствиями. Каждый получает удары плетью по количеству болельщиков. Смотрите, - продолжил брюнет, обняв за плечи Павла. – Кажется, парни сдаются. Какая сволочь подлила масло?
  Борцы в изнеможении повалились навзничь, объявив, что они кого-то сегодня закопают под оливами. Голая толпа заволновалась, а судья требовал немедленного исполнения наказания, выхватив из столбика чёрную, многожильную плеть из тонкой грубой кожи. Соперники, повинуясь, легли на животы. Болельщиков  насчитали восемнадцать человек и выбрали палача. Жребий упал на молодого, субтильного вида юношу. Пухлый брюнет тут же пояснил, что этот голубоглазый мальчик, родственник очень богатого и влиятельного человека в Дании. Прикипел к нашему клубу и вот уже второе лето активно его посещает. У него красивая подружка, но такая чопорная, как вся Англия. Здесь он отрывается и, кажется, положил на тебя глаз.
- На меня? - удивился солдат, и пристально посмотрел на молодого палача, который уже начал хлестать свои жертвы под счёт толпы. Их глаза встретились, и рука юноши невольно ослабела. Толпа потребовала усилить удары, но палач их уже не слышал. Он тонул в глазах Павла.
   Когда экзекуция завершилась, и жертвы благодарно обняли своего мучителя, болельщики разочарованно разбрелись по своим скамейкам, столам и компаниям. Даниэль, - кто-то позвал датчанина, - возвращайся к нам. Юноша вернулся в объятия своей компании, украдкой поглядывая на своего неожиданного кумира. Солдат, барон и пухлый брюнет вернулись к своему столу.
- Люсьен – позвал навязчивого собеседника неожиданно появившийся Кристиан. – Найди место запоздавшим гостям и подай им выпивку. Друзья мои, - обратился префект ко всем присутствующим. -  Поприветствуем Президента нашего клуба. С ним сегодня пришли ещё два кандидата. Это Петер и Френк. Устраивайтесь и раздевайтесь. Если вы это сделаете под музыку, как стриптизёры, то получите от нас более бурные аплодисменты.
  Пухлый брюнет проводил гостей под громкий грохот и топот, к свободному столу, на котором уже стояли три кружки с коньяком.  Новоиспечённые кандидаты, принимая условия игры, ёрничая, стали раздеваться, помогая друг другу. Волосяной белесый покров их тел поразил окружающих, а их бледные гениталии были голыми островками. Президент, единственный имеющий привилегии на маску и какие-то детали, уселся между стриптизёрами, украдкой осматривая присутствующих. Это был Феликс, и солдат сразу его узнал, даже под маской. На нём был тонкий, серый облегающий костюм из кожи с вырезами на груди, бёдрах и ягодицах. Лицо было закрыто сплошной маской, оставляя открытыми глаза, нос и рот.   
   Павел интуитивно почувствовал подвох, так как и подельников сутенёра он тоже помнил. Сменив положение за столом, и оказавшись спиной к ненавистной троице, он нагнулся к барону.
- Президент наш с тобой клиент. – Вполголоса произнёс солдат и отстранился, взглянув на раздевающегося Кристиана.
- Ты знал? – строго спросил префекта Фредерик.
- Конечно, поэтому и пригласил. С этого клуба я имею сотню тысяч в год и не позволю чьей-то старческой прихоти её отнять. Отдай ему парня и спокойно доживёшь оставшиеся годы.
- Говно! О чести, выходит, ты  понятия не имеешь?
- Успокойся! Его жизни ничего не грозит. Он готов простить ему Слона, если твой подопечный отработает тот миллион, который ты от него потребовал. Кстати, деньги у меня в сейфе. Можешь забрать.
- Хочешь, отдам их тебе! – неожиданно предложил барон. – Я понимаю, что ты хочешь откупиться за моё молчание. Убить ты меня не можешь, так как о моём присутствии в городе знает добрая половина жителей.
- Кристиан! – Прозвучал баритон за спиной Павла. – Познакомь меня с новыми кандидатами.
- Барон Фредерик фон Мейнер. Барон, это наш Президент. – Смущённо проговорил префект.
- У Президента есть какое-то имя? – спокойно спросил старик.
- Для Вас, уважаемый барон есть. Меня зовут Феликс, и Вы это прекрасно знаете. Я имел честь говорить с Вами по телефону, не так ли? Миллион долларов в обмен на Вашего спутника уже здесь. – Положа руки на плечи солдата, сутенёр наклонился к его уху. – Вот мы и встретились, дорогой Пауль. Думал, что не найду? За Слоника я готов тебя растерзать, но мой бизнес этого не позволяет. Фрэнка и Петера ты, конечно, узнал. Они не имеют на тебя зла, так как огорчения ты им не доставил. Но эти мальчики выполняют все мои указания. Советую быть благоразумным.
  Президент сделал знак своим волосатым спутникам, которые тут же заломили солдату руки, замкнув их браслетами.
- Господа, - обратился Феликс к сидящим вокруг голышам. - Сегодня мы имеем возможность проучить негодяя, который несёт опасность нашему клубу. Сейчас на ваших глазах мы отобьём охоту покушаться на это святое для нас место.
- Не слушайте его. – Закричал Павел.       
- Заткните ему рот. – Распорядился сутенёр. – Чтобы избежать наказания, он готов сейчас и родную мать продать.
- Отпусти его, Феликс! – Закричал барон.
- Угомони старика, Кристиан.
- Господин Мейнер, Вы продали своего дружка. Утром я положу эти деньги на Ваш счёт, не сомневайтесь. – Префект обнял Фредерика, который стыдливо отводил глаза от пронзительного презирающего взгляда Павла.
  Солдат покорно дал себя уложить на живот поперёк скамьи поставленной в центре площадки-ринга, привязать раскинутые ноги и руки к столбам, промыть задний проход.
- Теперь, господа, кто желает отведать этой прекрасной восточной задницы? – Весело шлёпнув плёткой поверженного, предложил Президент. – Не стесняйтесь. Когда и где вы отведаете молодого накаченного тела славянской внешности? Лучшие фотомодели рядом с ним уроды. Марта Сальни перед ним не устояла. Если вы смотрите ночные закрытые каналы немецкого телевиденья, то вы могли в этом убедиться. – Среди окруживших экзекуцию наблюдателей пробежал говорок скабрёзностей и цоканье языков. – После Слоника, которого он застрелил, - продолжал Феликс, то и дело, нанося плёткой удары, - ему сам чёрт не страшен. Давайте, давайте, давайте! Разгоняйте свою кровь и вгоняйте свои орудия в дупло этой сволочи. Оргия, так оргия. Приподнимите его красивую голову и вставьте фиксатор в рот. Вот так! Теперь вы можете получать оргазм дуэтом. Кому по вкусу оральный секс, можете пристроиться у него между ног третьим. Накажите этого сукиного сына! – И он нанёс удар по спине с такой силой, что Павел вскрикнул, а плеть оставила кровавый след.
  Музыка, приглушённый мигающий свет, эротические клипы, алкоголь, стоны солдата завели и возбудили всех участников экзекуции. В них не было злобы, но появилась какая-то одержимость и страсть в стремлении унизить и наказать провинившегося красавца. И первым вызвался на исполнение экзекуции субтильный Даниэль, с недоразвитой грудной клеткой, узкими плечами и худыми руками. Хоть ему было уже  за двадцать, его воспринимали, как подростка. Единственной гордостью датчанина можно было назвать голубые распахнутые глаза, густые кудрявые светлые волосы и внушительный размер гениталий. Парень вскочил и лёг на спину, раскинув свои руки по рукам солдата, провёл ладонями по разгорячённым мышцам, сполз на ягодицы и, дрожа, вошёл между ними пылающим членом. В это же время, волосатый Петер, наблюдая за Даниэлем, впихнул свой кривой и красноголовый ствол в рот  Павла. Через тридцать секунд, датчанин взвизгнул и кончил, крепко обняв  жертву, чем возбудил других. Пухлый Люсьен сел внизу, мастурбируя свой, стал вылизывать яички солдата. Тело хлестали, лизали, кусали. Пускали в ход электродубинку. Через полчаса Павел уже не чувствовал тех, кто в него входил, тело горело огнём и боль притуплялась этим жжением. Связки выдавали вместо крика и стонов хрип и шипение. Душ из коньяка, выплюнувший десяток ртов, словно раскалённая лава окатила бедную жертву. Его насиловали двадцать мужиков, за исключением  барона и Кристиана. Каждый пытался получить от красавца своё удовольствие. Вот они, разновозрастные прожигатели жизни, наделённые властью, деньгами и авторитетом, цинично наказывали молодого парня за то, что посягнул на их Президента. Но это было всего лишь оправданием за собственную ханжескую суть, лицемерие и истинное лицо каждого. Между собой несколько человек пытались подраться, но Феликс не допустил кровопролития, предложив, помириться или покинуть клуб. Через два часа экзекуции, Павла отвязали, бесчувственного оттащили в душевую кабину и бросили под холодную струю. В качестве добавки, помочились на него и ушли. Спустя какое-то время, барон принёс эль, приподнял солдата и напоил. Холодная вода и напиток привели его в сознание, а боль сотнями игл впивалась и обостряла чувства. Он смотрел на Фредерика глазами, полными слёз и, облизав вспухшие губы, попытался сказать, но онемевший язык не слушался. Горло болело, а связки отказывались производить звук.
- Молчи, молчи! – Грустно произнёс барон. – Не знаю, как, но я уничтожу это гнездо.
  Солдат поднял руку и безнадёжно махнул. Барон поднялся, добавил в струю горячей воды и вернулся в зал. Участники в поисках своей одежды, медленно приходили в себя, одевались и уходили. В скором времени послышался звук хлопнувшего люка и скрежета передвигаемого стола. Потоки тёплых струй облегчали боль избитого тела. Повалившись на бок, подставив ягодицы под бьющие струйки, Павел, Свернувшись калачиком вокруг стока воды, заснул крепким сном. Спал долго, без сновидений, машинально прикрыв лицо рукой. Впал в состояние отсутствия, словно в небытие. Четверть часа потребовалось Фредерику вернуть парня в сознание. Отключив воду, он хлопал его по щекам, тряс за плечи, поднимал и опускал на пол. Наконец долгий кашель, будто организм, освобождался от сна, судорожное подёргивание плеч и глаза распахнулись. Зрачки не реагировали на движения барона, слух не воспринимал звуки волнующей  речи. Наконец, прозвучала команда, и солдат ей подчинился.
- Встать! – гаркнул, по-русски Фредерик. – Следуйте за мной. Быстро одеваться и на выход. У нас мало времени.
  Заскочив в машину, барон резко сорвался с места и через минуту гнал в сторону причала. По дороге, старик рассказал своему другу историю освобождения узника и дальнейший план действий.
- Наш друг Кристиан всё время был на нашей стороне. Он вынужден был вести себя подобным образом, чтобы не вызвать подозрение  этого мерзавца, чтобы усыпить его бдительность. Кстати, документы он тебе оформил, и ты теперь можешь дышать без опаски и передвигаться свободно по всему миру.  Деньги, которые я получил, поделил на три части и положил на счета. Тебе, Кристиану и себе. Сотню оставил на карманные расходы. Ты понимаешь, о чём я говорю?
- Куда мы едем?
- На катер. Вы отправитесь на моё озеро по воде, а я пригоню джип.
- Кто это мы?
- Кристиан, пленники и ты. Надеюсь, не заблудитесь. На карте я отметил все главные пункты, повороты и направления. Главное не промахнуться с каналом в Антверпене. Удостоверение и жетон префекта дадут вам зелёный свет. С катерами, я заметил, ты так же легко управляешься.
- Спасибо. – Павел развернулся и строго спросил. – Как вам это удалось?
- Феликс сам всё испортил. Когда выгнали последнего развратника, то тот вернулся, что бы хлебнуть на посошок и увидел, как один из его слуг, этих, волосатых, вынимал видеокассету. Но главное, он услышал фразу: «Теперь эти ублюдки будут перечислять за моё молчание ежемесячно по сотне тысяч». На кассете, как ты догадываешься, тебя насилуют банкиры, коммерсанты, бизнесмены и другие не менее влиятельные люди. Шантаж на лицо. Им не дали даже выехать. Лишь вмешательство Кристиана продлило им жизнь. Это в подвале все были голышом, а на стоянке это был уже вооруженный отряд. Префекту удалось их убедить, что он и сам заинтересован сделать всё по-тихому. Он ведь тоже присутствует на плёнке. Мы их вырубили, связали, отвезли на мой катер, свалили всех троих в каюту и вкололи снотворное. Допрашивать решили в замке, потому что в живых оставлять их не станем. Вот мы и приехали.
  Джип въехал на стоянку причала и к нему подбежал Даниэль.
- Пауль, барон, - заикаясь, бормотал датчанин. – Простите меня, простите. Пауль, я не хотел, клянусь!
- Так уж и не хотел? – с ухмылкой ответил солдат. – Вон, Кристиан, да и у барона хватило бы сил, они же не стали прыгать на меня, потому что не хотели. Так что, малыш, не криви душой.
- Что значит, кривить душой? – смущённо спросил Даниэль.
- Это значит, - влез в разговор Фредерик, - не лги самому себе. А теперь не мешай, у нас мало времени.
  Солдат и барон энергично зашагали в сторону пирса, где, покачиваясь, стояли катера и яхты. Датчанин торопливо бежал за ними и просил дать возможность искупить свою вину.
- Что? – удивился барон. – Как ты это себе представляешь?
- Я готов стать слугой, рабом, если хотите, только не прогоняйте меня. Мне очень жаль, что так получилось. Если я не смогу убедиться, что Пауль меня простил, я покончу с собой. Готов спать у его дверей. – Пылко завершил Даниэль.
- А у меня нет дверей! – грубо схватив за грудки, прошипел в ухо датчанина солдат. – Я ведь и так беззащитен и уязвим, так нет, надо связывать. Только ты не меня топтал, мальчик, а моё тело. Так что, вали-ка ты, пока цел. Мне противны будут все твои услуги и совершенно безразлично, будешь ты жить или нет. – Павел отбросил навязчивого насильника и догнал Фредерика.
  Они взошли на катер, барон отдал последние наставления и распоряжения, развернувшись, тут же отправился назад, к джипу. По дороге он наткнулся на Даниэля, плачущего в три ручья   и как мог, попытался его успокоить. Наблюдая за ними, Кристиан и Пауль выразили опасение.
- Упёртый мальчуган! – Воскликнул префект, отвязывая канат.
- Просил, чтобы взяли его с собой. Даже в рабство сдавался. Сказал, буду спать у твоих дверей. Надеюсь, отвяжется, - с грустью закончил Павел, перешёл на диван и тяжело опустился. – Сколько времени прошло?
- Почти сутки, - взглянув на часы и выводя катер из бухты, прокричал Кристиан. – Ты должен быть очень голоден. Около дивана сумку видишь? В ней много еды и выпивки.  Так как времени у нас в обрез, поведём катер без остановки. Горючка в запасе тоже есть. Ты поешь, отдохни, скажем, до двенадцати, а потом меня сменишь. Ладно?
  Павел одобрительно кивнул, так как отдых ему действительно был нужен. Тяжело было стоять и сидеть - ныл копчик. Шутка ли, словно табун по нему прошёл этой ночью. Его удивило внутреннее самочувствие. Не было душевной тяжести, как после Слоника, да и вешаться ему вовсе не хотелось. Может, душа моя стала иной или вовсе отлетела. Одного ему точно хотелось – растерзать, порвать, уничтожить, сбросить крысам на съеденье всех, кто сгубил его жизнь. Уплетая ветчину с изумительно вкусным голландским хлебом, запивая дорогим виноградным вином и бросая свирепые взгляды на  храпящих пленников, ему хотелось их выкинуть  за борт немедленно. Насытившись, он подошёл к одной из двух лежанок, грубо спихнул с неё Феликса, лёг, закрепил на себе ремни безопасности и заново провалился в сон. Катер стремительно мчался по водной глади, подпрыгивая на волнах от встречных судов. Безмятежное состояние солдата не нарушалось периодической встряской, а наоборот давало ощущение космической невесомости, будоража богатое воображение. Ему снились какие-то голые люди, летающие в бесконечном пространстве, сталкиваясь и рассыпаясь на мелкие кусочки, как фарфоровые статуэтки при падении с высоты.   
- Павел, Павел, проснись. – Вполголоса будил его Кристиан и осторожно тряс за плечо. Солдат проснулся и молча взглянул на префекта.  – Прости, что нарушаю твой сон, но мои силы тоже на пределе. К тому же, я сел на мель. Без тебя мне не выбраться.
  Лампочка тускло освещала каюту и четыре фигуры. Три из них шевелились, кряхтя, постанывая, а четвёртая склонила своё лицо над проснувшимся Павлом. В память пришли последние события, и он энергично освободив себя, поднялся. Коварная мель оказалась островком, где они с бароном останавливались для купания. Рассвет едва намечался, и уходящая луна отбрасывала свой последний луч. Солдат скинул с себя одежду и нагишом спустился за борт. Даже колени не замочил. Кристиан спустился с другой стороны катера и попытался, уцепившись за поручни столкнуть судно от берега. Винты катера увязли в песок и препятствовали усилиям мужчин.
- Надо поднять зад. – Первое, что произнёс Павел с момента пробуждения. – Если не сможем сами, потребуется рычаг. Давай, попробуем.  Не получится, срубим жердь.  На катере есть топорик. Главное, чтобы винт не сломать.
  На берегу появились двое парней и поинтересовались случившимся. После краткого объяснения, они добровольно оказали помощь и через пять минут путешественники запускали двигатель. Временные островитяне предложили дождаться рассвета, на что Кристиан откликнулся согласием, предложив опустошить бутылку вина. Солдат захватил четыре бокала и упаковку нарезанного сыра. Они расположились на берегу вокруг пепелища от костра.  Ребята представились работающими студентами, предпочитающими пикники вдвоём. Поудить рыбу, вдоволь накупаться, разобраться в насущных вопросах удобнее без подруг. Подружки не любят отдых на природе из-за большого количества насекомых, которые жужжат, ползают, а главное - кусаются. Мы посещаем ночные клубы и там проводим с ними время. Всё, что зарабатываем, спускаем на девушек. Надоело. Нарушители спокойствия в свою очередь представились заядлыми рыбаками и поведали, что пробираются к рыбным местам, в надежде на богатый улов. Рассвет не заставил себя долго ждать и проявил лица собутыльников. Студентам оказалось не более восемнадцати, с развитой мускулатурой, средним ростом, пышными шевелюрами на головах и беспечностью во взорах. Рваные  джинсы, кроссовки и майки составляли их гардероб. Выпиты последние капли вина, съеден сыр, обмен рукопожатиями и пожеланиями удач друг другу. Павел встал у руля, уступив ложе Кристиану, который, утихомирив одного из пленников пинком, уснул, не успев даже закрепить ремни. Знакомый береговой пейзаж стремительно проплывал, чаруя сменой удивительных красок природы. Ширина реки позволяла птицам беспрепятственно перемещаться с одного берега на другой, а шум мотора придавал этой суете пернатых наибольшее ускорение. Солдат отметил для себя схожесть ландшафта с природой родной стороны. Может, и не надо было сбегать? – спросил он сам у себя. Неожиданно мотор стал глохнуть и чихать. Вопрос остался открытым. Павел сбавил обороты, а затем стал медленно останавливаться. Достал две канистры, залил полный бак, уточнил маршрут на карте, помахал утренним сердитым рыбакам, показал жестом сожаление и продолжил путь. Вдали показался замок, а солнце слепило глаза. Сердце радостно забилось и, отмахиваясь от назойливых утренних лучей, забыв о своих пассажирах, солдат стал выписывать зигзаги на широкой глади знакомого озера. Ошарашенный префект выскочил из каюты, цепляясь за поручни и с трудом удерживаясь на ногах, кричал, пытаясь узнать, от кого они удирают. И только заглушенный мотор, наступившая тишина донесла до ушей лихача вопрос испуганного напарника. Павел обернулся и, смеясь, сообщил, что их путешествие завершено.
- Взгляни на это средневековое чудо архитектуры. Здесь три этажа, огромный подвал и такой же чердак. В нём более ста комнат. Вокруг запущенный парк. Но и в этом своя прелесть. И как строили! До сих пор крепкая кладка, живое дерево и железная склейка. Даже мысли не допускал, что буду когда-нибудь жить в подобном месте. Фредерик хочет подарить мне этот замок. Но зачем он мне? Что мне с ним делать?
- Дело найдётся. Барон открыл счёт на тебя, положил триста тысяч долларов. Если раскрутим тех негодяев, пополним свои счета.  В благодарность за прощение и уничтожение видеоархива, который мы должны изъять у Феликса, щедро пополнятся суммы. А там, может отель, пансионат или учебное заведение. Да мало ли, что можно организовать в этом месте?  Парень ты смекалистый, придумаешь!
- Ты выспался? Отдохнул? – сходя на берег, спросил солдат.
- Если бы не твои виражи, то часок-другой спал бы и спал. Но, времени у нас мало. Мне необходимо в понедельник утром быть в Тилбурге. Фредерик сказал, что у него в гараже есть машины и что одной можно будет воспользоваться. Рано утром я должен буду уехать.
- Уедешь, - откликнулся Павел, подтягивая катер в ангар. – Кого первым поведём?
- Служанок.
  Они спустились в каюту, молча поправили повязки на глазах пленников, подняли Петера и Фрэнка и повели через знакомую дверь в стене, в камеру тайного дома. На каждое сопротивление, наносили удар по уязвимым местам и продолжали путь. Наконец они достигли кладовки, спустились по ступеням и завели насильников в знакомое помещение. Павел зажёг два тусклых фонаря, скупо осветившие пространство. Кристиан снял повязки с широко раскрытых глаз, наполненных страхом и ужасом. Посадили на пол друг против друга и замкнули манжеты цепей на брыкающихся ногах. Руки оставили в браслетах, а кляпы на прежних местах. Им не хотелось общаться, а тем более слушать вопли с угрозами и проклятиями. Оставив служанок, похитители вернулись за главарём. Легко подняли, освободили ноги и, толкая, заставили самостоятельно передвигаться, корректируя маршрут. Втолкнув в камеру, посадили к третьей стене, напротив люка и замкнули манжет цепи на его ноге. Павел хохотнул, показав  струйки мочи на кожаных штанах сутенёра, и сдёрнул повязку с его глаз. Взял Феликса за подбородок рукой, приподнял, презрительно взглянув в наполненные злобой глаза, прошептал всего лишь одно слово – «умри». Затем, Кристиан затушил фонари и вышел вслед за солдатом. Они решили оставить узников в полной темноте, связанными, с кляпами во рту до приезда барона. Расположившись на кухне, предварительно забрав с катера недопитое вино и закуски, похитители стали обсуждать план допроса. Необходимо было выяснить адреса всех притонов в Нидерландах, Бельгии, Германии, Франции, Италии, номера счетов и имена подставных лиц. Но самое главное, где хранятся фото и видео материалы, которыми сутенёр шантажировал богатых и влиятельных лиц, манипулировал их действиями. Ряд загадочных смертей в крупных ресторанах и отелях тоже был связан с действиями шантажиста.
- Где гарантия, что он признается? – Спросил Павел. – На жизнь мы им гарантии не даём.
- Говорить мы будем с главарём, а шестёрки будут слушать. – Ответил Кристиан. – Всю информацию я сначала проверю, и если она не подтвердится, пойдут на корм крысам.
-  А если подтвердится?
- Фредерик фон Мейнер обещаний давать не будет. Он исполнит приговор. Пусть они думают, что находятся в Тилбурге. Ведь они весь путь проспали. И пусть думают, что нас здесь только двое. Барона мы выпустим в самом финале нашего спектакля. Главное, изъять компромат.
- Для тебя это главное? Посмотрел бы я на тебя и послушал, когда бы по тебе прошёлся табун жеребцов. – Солдат налил в стакан коньяк и залпом выпил. – Так и не пойму тебя, Кристиан?  Мне без разницы, трахнул ты меня или нет.  Но какую роль ты играешь в нашей с Фредериком операции?
- Не скрою, Феликс настаивал, чтобы я присоединился к акту изнасилования. Присутствие барона было моим оправданием в отказе.  Когда он принёс деньги, я решил, что не отдам тебя ему.  Не было возможности произвести официальный арест. По моей просьбе, последний уходящий гуляка, тут же вернулся, чтобы стать свидетелем и первым сообщить толпе о компромате. Благодаря этому, сутенёр на цепи, а ты на свободе. Я дал им слово, что найду все видеозаписи, а Феликса ликвидирую. Поможешь мне? – Префект достал из маленькой сумки записные книжки, диктофон и конверт. – Кстати, твои документы. Страховое свидетельство, права, паспорт и банковская карта. Код карты тебе дадут в любом банке по предъявлению паспорта. Теперь ты подданный Бельгии и зовут тебя Поль фон Мейнер. Фредерик захотел тебе дать свою фамилию.  –  Префект налил вина, выпил и стал осматривать первый этаж замка.
- Помогу, чем смогу, - поразмыслив, ответил Павел. – Только   легко он отделается.
- Как ты хочешь его наказать? – Обернувшись к идущему в след солдату, спросил префект. – Так же, как Слоника? Пристрелить?
- Нет, для него это слишком мягкое наказание.   Хочу оставить их втроём, чтобы загрызли друг друга сами. Слоника я убил не за то, что он порвал мне зад. Он видел во мне своего раба и нёс опасность моей свободе. За это и поплатился. Не оставил мне выбора поступить иначе. Довольно. Мне трудно говорить на эту тему. Больше ни о чём меня не спрашивай. Я очень устал. Предлагаю подняться, отдохнуть, а через пару часов ты начнёшь выбивать из них информацию.
- Не переживай, - выйдя из душа и  ложась рядом, заговорил Кристиан. – Окажись я в подобной ситуации, сделал бы то же самое, а может быть, ещё жёстче. Прости, что не мог остановить экзекуцию в клубе. – Префект приподнялся, взглянул на спящее лицо Павла, который доверительно раскинул  красивое тело на широкой кровати. Любуясь, он сравнил со своим, плотным, подкаченным, покрытым густой чёрной шерстью на груди, руках и широких бёдрах.  Опустил голову, закрыл глаза и моментально уснул.  Оба спали беспокойно, периодически натыкаясь друг на друга, то рукой, то ногой, когда переворачивались с одного бока на другой.  «Сбежал!» - неожиданно пришла во сне мысль солдату, от которой он тут же проснулся.  Павел приподнялся, справа от себя увидел Кристиана, который крепко спал, прикрывшись широким банным полотенцем.
  Холодный душ привёл солдата в бодрое состояние. Он решил пойти в тайный дом, пристрелить пленников и сбросить в люк. Правда, его терзало сомнение, сможет ли? Над ним надругались два десятка самцов и он, одержимый жаждой мщения, уподобится своим обидчикам. Пожалуй, надо отпустить этих подонков, чтобы свора негодяев жила в страхе, сознавая, что где-то существует компромат на них. Павел так и не решил, как поступит, когда спустился в секретную комнату в тайном доме. Он зажёг старинные светильники и два крупных фонаря. Три пары глаз устремили на него молящие взгляды. Длина цепей позволила охранникам переместиться к одной стене, около которой сидел Феликс. Установив стол по центру, солдат медленно стал выкладывать прихваченные предметы из большой дорожной сумки. Первой оказалась ножовка, попавшаяся ему на глаза в кладовке. Затем рядом с ней легли садовые ножницы, штопор, большая вилка с двумя зубцами, нож для колки льда, топор для разделки туш, шило, молоток. Все эти предметы он нашёл в ящиках столов на кухне. Каждый предмет подвергся тщательному анализу в применении для пыток. Отхлебнув вина из прихваченной бутылки, он холодно взглянул на каждого прикованного пленника.  Подошёл к Петеру, поставил на ноги, вынул кляп и дал сделать пару глотков из бутылки. Онемевший язык пленника не слушался и поэтому донёсся невнятный хрип. Затем, Фрэнк таким же образом освободил свой рот и грозно что-то прорычал. Не обращая внимания на угрозу, Павел подошёл к Феликсу. Вынув кляп, он тут же услышал угрозу сутенёра.
- Парень, ты подписал себе приговор. Мои церберы знают каждый уголок в Тилбурге. Не сомневайся, тебя продолжают искать и тебе от них не скрыться. Тебя найдут и порвут!
  Солдат поднёс бутылку ко рту пленника, влил несколько глотков и отнёс её на стол. Неожиданно он обратился к Петеру по-русски с предложением облегчить свою участь. Фрэнку он предоставляет такой же шанс.
- Я не стану вас мучить, если вы на моих глазах оттрахаете своего босса.
- Ты русский? – Крайне удивился Петер. – Из каких мест?
- Вернулась речь? Тогда ответь, сможете обработать своего начальника, как это сделали со мной?
- Простил бы ты нас? Не по своей воле тебя обидели. – Угрюмо произнёс Фрэнк. – Мы в зависимости от него. И если кто-то прекословит,  прощается с жизнью. Убирает всех, не моргнув.  Ты единственный, кто дал ему отпор.
- Тем более, имеете уникальную возможность наказать его по полной программе так же, как он обошёлся со мной. – Павел, подошёл к Феликсу, грубо поднял и развернул его к себе спиной. Садовыми ножницами разрезал костюм сутенёра от шеи до копчика, оголив ягодицы. – Приступайте, если хотите моего прощения.
- Думаю, что нам трудно будет выполнить твоё требование. – Взволнованно возразил Петер.  – Лично у меня просто не встанет.
- Вот как? Ты не лукавишь?  - Возмутился солдат, взяв пленника за грудки. – А что же вы пихали в мой рот? Разве вы не из тех, кто трахает всё, что движется?
- У них не встанут по определению. – Предупреждая, усмехнулся босс. – Они знают, что я закопаю их, если осмелятся. Так что, тебе придётся самому меня наказывать.
- Принимаю предложение. Но только я использую в качестве члена что-нибудь потолще и подлиннее. Так что, выбирай. Либо своих холуёв, либо моё вмешательство. – Павел подошёл к Петеру, снял с него штаны и толкнул на Феликса. – Действуй. А ты, Фрэнк, определяй свою штуку в пасть. Она у него как раз  под твой размер. И не надо мне вашей туфты, что нет эрекции. Со мной вы не чванились. Даю вам десять минут.  Когда вернусь, должен увидеть вселенский трах. Если не увижу, пеняйте на себя. – Отодвинув стол, Павел вышел, поднялся на кухню и в растерянности осмотрелся вокруг.  Он не знал, что делать с пленными, а просто пристрелить и скинуть в люк не хотел, так как ему казалось, что это самое лёгкое наказание. Может, всё-таки, предоставить это дело Кристиану или барону? Они должны выбить из них информацию о видеоархиве, а он может им помешать. С этими мыслями солдат вернулся к префекту, который, переместившись на середину кровати, спал на животе, обняв руками обе подушки. Павел присел на край и осторожно толкнул спящего мужчину.
- Кристиан, пора вставать. – Мягко произнёс солдат. –  Надо успеть вернуться в Тилбург.
- Да, да, Пауль, я помню. – Не поднимая головы, просипел префект. – Фредерик ещё не подъехал?
- Нет. Пошло контрольное время. Жаль, что нет возможности связаться с ним. Только он может позвонить в замок. Идём к нашим пленникам, я их немного разогрел. Теперь твой выход.
  Сообщение Павла моментально взбодрило префекта, и он соскочил с кровати, извиняясь за свой обнажённый вид. Солдат успокоил приятеля, сообщив, что голые мужики, как и женщины его уже давно не смущают. Так что, быстрее в душ и на кухню. Спустя четверть часа, прихватив вино, хлеб, сыр и ветчину, они прошли в тайный дом. На лестнице за кладовкой, они услышали вопли Феликса и окрики его охранников.
- Что, сука! – Орал Фрэнк. - Не нравится? А парню, сколько пришлось вытерпеть? Теперь из-за тебя Богу душу отдавать? Давай, глотай! Глубже! Думаю твоя глотка не меньше.
- Не верти своей жопой! – Рыкнул в дополнение Петер. – И так еле поднял.
- Молодцы, ребята! – Воскликнул Павел, входя в комнату. Сзади вошёл Кристиан, неся в одной руке табурет, а в другой свою служебную сумку. – Как с оргазмом? Феликс, надеюсь, ты его получаешь!
- Скоро и до тебя очередь дойдёт. – Зло прохрипел сутенёр в сторону вошедших, поворачивая разбитое лицо.
- Давай, работай! – рявкнул Френк, нанося удар по лицу шефа, впихивая свой длинный и волосатый член.
- Осторожно, не испорти мне клиента! – С долей иронии произнёс Кристиан. – Вижу, время зря не теряли. Готовы к сотрудничеству?
- Отпустишь? – Волнуясь, спросил Петер.
- Если получу всё, что требуют наши друзья, - отпущу!
- И что же они требуют? – Дополнил вопрос Фрэнк.
- Вы не отвлекайтесь! – Строго предупредил солдат. – Энергичней, Фрэнк! Чтоб до кишок доставал своей кувалдой.  Я хочу видеть то остервенение, с каким вы топтали моё тело. Иначе, одному шило, а другому штопор.
  Феликс стонал, охранники с двух сторон качали своими задницами, а солдат мрачно раскладывал на столе продукты. Он сделал пять больших бутербродов с ветчиной и сыром. Кристиан открыл бутылку с вином и налил в прихваченные с кухни деревянные кружки.  Они сели друг против друга, боком к пленникам. Ароматные запахи продуктов наполнили пространство всей комнаты и выманили из неприметных дыр огромных серых крыс. Грызуны не вызвали отвращения у приятелей, а скорее симпатию. Ведь им придётся стать помощниками в деле допроса. Пленники увлечены достижением оргазма и не замечали пушистых гостей. Наконец, хрипы Петера дополнил вскриком Фрэнк.
- Кончайте в своего босса, а затем, дружно на него помочитесь. – Не поворачиваясь, презрительно произнёс Павел. – Было бы верным наказанием, если бы вы на него ещё и насрали. Из уважения к Кристиану, не стану настаивать. Я удовлетворён. Вопрос к Феликсу: понравилось? – Солдат встал и подошёл к сутенёру, который лежал на животе, поливаемый сверху двумя жёлтыми струями. – Переверните его, - приказал Павел. Окровавленное лицо, разбитые губы и затёкшие глаза составляли портрет босса. – Живописно вы его отделали. Видимо, он и вас хорошо доставал?  - Неожиданно, солдат повернулся к префекту и предложил. – Давай-ка, этих заберу наверх, а ты наедине побеседуешь с девочкой.  – Петер с Фрэнком переглянулись с мелькнувшей надеждой в глазах.  – Ключ от браслетов у капитана, а у меня с собой будет эта железка. – Предупредительно намекнул, забирая со стола пистолет, Павел. – Советую быть хорошими и послушными мальчиками. Возьмите за работу по куску хлеба с ветчиной, а я освобожу ваши ноги.
  На кухне за столом пленники быстро поедали предложенный хлеб, сыр, холодное мясо, запивая вкусным вином. Павел, лениво отламывая кусочки ветчины, расспрашивал своих насильников детали их историй, требуя предельной искренности. Для лёгкости общения они перешли на русский язык. В основном говорили пленники, перебивая, и дополняя друг друга. Они поведали, что попали в бизнес Феликса более десяти лет назад. Сначала, как поставщики живого товара из Советского Союза и других стран соцлагеря, смазливых девочек и мальчиков. Некоторые работают, обслуживая клиентов до сих пор.  Последние два года мы охраняли босса и его эксклюзив.  Удивительно, что Павел сразу попал в этот разряд. Уж, слишком хорош! Сутенёр ставил на него очень большие деньги. Миллион, который он потратил на выкуп, собирался вернуть через два-три дня. Ты оказался невероятно востребован среди наших клиентов. Там, в клубе, только трое отказались от тебя. Старый барон, префект и сам босс, которому просто нечем. Его аппарат меньше напёрстка. Даже злобный Слоник был добрее к нам, если ему не перечить. Пленники восхитились смелостью, смекалкой и одержимостью их жертвы. И теперь они готовы работать на него, если же, конечно, он позволит и оставит им жизнь. Солдат не стал им отказывать, но и обещаний тоже не дал. Предложил доказать ему свою готовность и преданность.
- То, что вы наказали Феликса, меня это удовлетворило. - Пояснил он своё требование. – Но  будет справедливо, если вы сделаете, минет друг другу, и оприходуете свои анальные отверстия.
- Тебе нравится на это смотреть? – Осторожно, спросил Фрэнк.
- Нет, Фрэнк, я хочу, чтобы вы испытали то же чувство унижения, которому подвергли меня. Так что, вперёд, если хотите от меня гарантии на дальнейшую свою жизнь. Снимайте свои штаны и вперёд!
  Они долго возились со своими пенисами, которые отказывались приходить в состояние эрекции. Лёжа на полу, под столом, они тренировали посиневшие губы. Сверху был Френк, безрезультатно пихая в рот Петера красную мясистую головку, вылизывая и мастурбируя его мягкий тёмный член.  Появился Кристиан и предложил любовникам передохнуть. Включил диктофон, на котором было записано признание Феликса.  Получил подтверждение  охранников о верности информации, уточнил нахождение сейфа и сторожей в доме, записал код сигнализации, который оказался не верным в словах бывшего босса. Кристиан ухмыльнулся, заявив, что их бывший начальник сам подписал себе приговор, или подписали его бывшие охранники.  Он предложил им продолжить прерванные утехи на виду своего шефа, а Павел окажет любезность и проводит вашего спасителя до машины. Если до полуночи завтрашнего дня от него не будет телефонного звонка, то пленники в полном распоряжении  Поля фон Мейнера и барона.  Пленников вернули в компанию сутенёра, которого изрядно потрепал пытливый префект, замкнули манжеты цепей, скинули содержимое стола в сумку и затушили свет. В замке Кристиан принял душ, а солдат подготовил для него пикап. Заправил горючим, залил масло и отрегулировал тормозную систему. 
- Если я не позвоню тебе в полночь, - сказал префект, садясь в машину, - значит, я буду в полной заднице. Если не сможешь ликвидировать этих уродов, оставь Фредерику. Барон, по рассказам моего отца, отправил на тот свет несколько сотен таких сволочей без суда и следствия.
- Мне известно, чем занимался владелец этого замка. Думаю, он сможет.  Встретишь, передай, что жду.  Удачи, Кристиан! – пожелал Павел, проводив префекта  и закрыв входные ворота замка.
  В спальне, куда вернулся беглец, на кровати лежал пластиковый пакет. В нём находились крупная сумма денег,  конверт с документами и записка, в которой выражались сожаление и надежда. Сто тысяч долларов не смогут смягчить душевную боль, но помогут решить дальнейшие проблемы.   Конверт хранил в себе чековую книжку на 300 тысяч, страховое свидетельство, водительские права и паспорт на имя Поль фон Мейнер. В приписке Фредерика была показана подпись, и просьба её тренировать. Павел являлся гражданином Бельгии. Он вновь имел возможность свободно передвигаться благодаря стечению обстоятельств. Его смущало одно. Благодаря некоторым людям и их возможностям, просто сменить имя, страну, гражданство, подданство, а так же, бедность, на состоятельность.   От него только и требовалось – согласие.  Солдат нашёл ручку, лист бумаги и скопировал свою подпись. Через час, сжигая несколько листов, он свободно ставил росчерк своей новой подписи. Мейнер ему нравилось больше, чем предыдущая фамилия - Рюдель. Имя Поль тоже нравилось более  чем Пауль.  Стемнело за окном, но фонарь Павел зажигать не стал.  Появившаяся луна проникала в окна и будила богатое воображение русского парня. Спать ему не хотелось и поэтому пришло желание, прихватив фонарь и бутылку вина, побродить в интерьерах старины. Переходя из одной комнаты, в другую, он догадывался, кому они принадлежали. Это, вероятно, кабинет отца Фредерика. Книги, биржевые ведомости, альманахи охотника. Небольшой портрет в овальной раме принадлежал матери барона. Белокурая молодая женщина ласково смотрела со стены в нише между полками книжных шкафов. Тёплый взгляд держал и создавал впечатление сиюминутного диалога, который прервался паузой случайного раздумья. Напряжённая тишина кабинета была нарушена каким-то шорохом, затем шуршанием бумаги и, наконец, падением охотничьей сумки. Солдат вздрогнул, повернул голову на упавшую вещь и поискал глазами то место, с какого она свалилась. Вероятно, с верху шкафа. Он поднял её, громко чихнул от толстого слоя пыли, открыл и обнаружил в ней несколько предметов. Присев к столу на массивный тяжёлый стул, Павел выложил содержимое. Перед ним лежали манок, охотничий нож, бархатная салфетка, бинокль, блокнот, часы на цепочке, ключ, амулет в виде божка, две пары очков, а так же несколько пронумерованных пакетиков. Если есть охотничья сумка, подумал гость, то должно быть и оружие. Он осветил верх шкафов под потолком и увидел край какого-то предмета. Но, чтобы достать его, нужна была лестница. Можно было бы залезть и по полкам, но кто его знает, надо ли это делать? – решил, было, но тут же отказался. Глотнув из бутылки, Павел открыл блокнот на середине и  обнаружил те же номера, что и на пакетиках. Из пояснений к цифрам он понял, что это сильнодействующие отравляющие вещества. Записи поясняли их влияние на организм животного и дозировку. Может, испробовать их действие на пленниках, - подумал солдат. – Хотя, наверняка, срок давности снизил их эффективность.  Зато, убивать не надо. Интересно ты размышляешь? – сам себя спрашивал Павел. – Травить, по-твоему, не убивать?  Лучше уж оставить их без воды и пищи – сами сдохнут.  Или, пускай барон решает их участь.  Меня-то ведь тоже хотел пристрелить за то, что обнаружил его тайный дом. Спасибо Бетти.  Перевернув ещё пару страниц, он с удивлением обнаружил пожелтевшую фотографию маленькой очаровательной девочки примерно десяти лет удивительно похожую на ту, с которой он так зажигательно отплясывал несколько дней назад. Слёзы неожиданно проложили две влажные дорожки на его щеках. Какая же хорошенькая ты была! – прошептал бывший кавалер, сглатывая подкатившийся комок в горле. – Спасибо тебе, что встретилась, поверила и помогла. Нежно погладив снимок, он закрыл блокнот и вернул содержимое в сумку. Порошки положил в карман своих брюк. Мало ли, может, и не воспользуюсь. Пусть будут.  Отсутствие барона его волновало всё больше и больше. Водителем он был безупречным. Павлу довелось в этом убедиться. С документами у него было более чем в порядке. В прошлом Фредерик занимал какой-то очень важный пост и вследствие этого у него сохранились связи. Достаточно было убедиться хотя бы по той лёгкости, с какой барон сделал ему документы. А эти клубные извращенцы тоже как-то заискивающе с ним общались, когда слышали титул Мейнера. Пройдя в гостиную, к камину, где хозяин принимал его в первый вечер, он увидел на телефонном аппарате сигнал автоответчика. Быстро нажав кнопку, услышал взволнованный голос хозяина, обращённый к Кристиану и Павлу. Из сообщения солдат понял, что барона настиг молодой истерик Даниель. Он создал аварийную обстановку, пытаясь его остановить, разбил свою машину и теперь, навязав себя, едет в замок в джипе Фредерика. Поэтому, капитан пусть не ждёт, а Поль не беспокоится. Всё-таки прицепился, репей! – Гневно воскликнул Павел. –  Может, к лучшему? Пусть искупит свою вину здесь. Тем более слуг нет, а барон в них нуждается.  Работы много, хозяйство запущено. Руки не помешают.
- Что же ты в темноте сидишь? – услышал солдат знакомый голос за спиной и оглянулся. – Забыл, где включается? – Повернув выключатель, рука барона указывала место кнопок, а соскучившиеся глаза устремились на гостя. В дверном проёме, за спиной хозяина стоял датчанин, виновато опустив голову.
- Я только что узнал о твоём сообщении. – Указав на аппарат, бросил Павел. – Мы, конечно, волновались, но Кристиан не дождался. Он уехал на пикапе. 
  Далее, пройдя на кухню, солдат вкратце поведал историю путешествия и дальнейшего пребывания гостей замка. Фредерик и Даниель, жадно поедая холодное мясо, сыр, ветчину и обильно запивая вином, слушали рассказчика и вместе с тем веселили его своим аппетитом. Невольно ему пришлось присоединиться и набить своё брюхо до безобразия. Добродушный нрав солдата окончательно подкупил молодого датчанина. Он и глазом не показал своего презрения и равнодушия к нему, участнику развратной экзекуции. От этого отношения Даниель чувствовал себя ещё более обязанным искупить свою вину.
- Я не надеюсь на твою любовь ко мне, и даже прощение! – Страстно проговорил датчанин. – Но подари свою благосклонность и возможность заслужить право находиться рядом!
- Вот так всю дорогу в этом духе! – Вздохнув, произнёс барон и налил в кружки вина. – Чуть было не выкинул его из машины. Но что-то меня в нём тронуло. Безропотно позволил себя связать и закрыть глаза. Ты же знаешь, что я держу в секрете расположение замка. Всю дорогу пытал меня, простишь ты его или нет?  В общем, дал ему ещё попытку обратиться к тебе. Если не простишь, утопим в озере и дело с концом. Как, согласен, пылкий влюблённый? – Озорно спросил Фредерик, подавая, шмыгающему носом Даниелю, вино. – Если бы не авария, в которой этот дуралей разбил свою машину, я бы часов в восемь уже приехал. Пока разборки, пока ждали дорожников, страховых агентов. Дело было так. Я заметил его уже в Бельгии. Решил обмануть. Прикинулся сломанным на участке, где нельзя было останавливаться и, под мостом,  встал между опорами. Он меня не заметил, потерял и пролетел на своём спортивном Порше, как ураган. Конечно, на ближайшем развороте, он помчался обратно, увидев меня, нарушая правила, тут  же разворачивается и все полосы в этом месте в разбитых машинах. Наш Мерседес не пострадал, так как я шёл на маленькой скорости и успел затормозить.  Его машине досталось по полной, а сам отделался испугом. Уговорил меня взять с собой, отдав страховым агентам машину и право разбираться с дорожной полицией. Думаю, что вся страховка уйдёт на покрытие расходов других пострадавших водителей.
- Неужели не восстановить? – удивляясь беспечности Даниеля, воскликнул солдат. – Тебе не жаль автомобиля, малыш?
- Ты это мне? – Захлебнувшись и кашляя, прохрипел датчанин, не ожидая такого тёплого обращения к себе. Павел осторожно похлопал его по спине, помогая избавиться от влаги попавшей в дыхательные пути. – Извините! – Даниель улыбнулся. – Машиной больше, машиной меньше. Нет. Жалости нет.
- С лёгкостью выброшенной зубочистки! Что ж, на то она и мера. Зато сам цел и не вредим. – Хлопнул по плечу датчанина и обратился к барону. – Может, отправимся на покой?  Куда определишь незваного гостя, который хуже татарина?
- К дверям твоей комнаты. – Смеясь, произнёс Фредерик.
- Ну да! Что, он собака? Вон, пусть сегодня в гостиной, на диване спит, а завтра определим для него комнату. – Павел хлебнул вина, поставил кружку на стол и жёстко обратился к Даниелю. – Значит так. Тебя сюда никто не звал. Но мы тебя и не гоним, хотя имеем полное право. Ни я, ни Фредерик тебя не боимся. Тебе ночь на размышление. Принимаешь мои условия – остаёшься. Не принимаешь – не держим. Хотя, стоп. Ладно, проехали. Это не важно. В общем, что я хочу сказать. Фредерик человек не старый, но больше нас проживший. Он устал и ему нужна наша помощь. Слуг у него нет. Они у него есть, но он почему-то их отправил на отдых. Будешь слугой двух господ, как у Гольдони?
- Как у кого? – спросил датчанин.
- Книжки надо читать, Труфальдино! Так и буду тебя называть. Идём, барон! Ты тоже уже еле на ногах стоишь. Завтра будет день и он более мудр. – Павел поднялся, помог счастливому Фредерику, поддерживая, повёл его на второй этаж и на последней ступеньке крикнул. – Спокойной ночи, Труфальдино! – а барону прошептал, - Я его заставлю вылизать весь твой  замок!
- Скоро он будет твоим, Поль. Ты уже видел свои документы? Считай, что я тебя усыновил. – Подходя к своей комнате, тепло произнёс старик.
- По возрасту, скорее внук, а не сын. Разве твои мексиканские сыновья не будут претендовать на этот замок?
- Они его не найдут. А если найдут, тоже не страшно. Отдашь им воду из озера, даже с рыбой. Не более. В конце концов, какие-то проценты от доходов замка будут получать и на этом спасибо.  Дело в том, что ты оказался мне ближе и дороже, чем родные. В тебе столько такта, тепла, доброты. А главное, в тебе нет совершенно корысти. Если бы я прошёл, через те испытания, которые…    Закопал бы всех в том подвале.  А ты снисходительно хлопаешь этого датского ублюдка. Я согласился его взять сюда только потому, что живым отсюда ему не уйти. Спасибо тебе за слугу! Это ты здорово придумал. Зайди ко мне. – Павел впервые вошёл в спальню барона и обратил внимание на скромность, без каких либо претензий личной комнаты хозяина. Маленькое окно выходило в сад с противоположной стороны фасада. У стены стоял большой диван с неубранной постелью. Напротив портрет  красивой девушки с гроздью чёрного винограда в руках, обрамлённый в массивную раму. Солдат узнал в юном создании Бетти.  – Давай ещё немного выпьем. Вот два золотых кубка. Мне их когда-то подарила наша общая знакомая. - Барон кивнул в сторону портрета. - Правда, она была очень хороша?  Из них и выпьем. Мне, конечно, от присутствия этого молокососа не совсем комфортно. Но когда ты сказал про слугу, я вдруг вспомнил, что у меня сохранились препараты, которыми пользовались нацисты. Два-три укола и ты напрочь забываешь,  даже, как тебя зовут. Страшная химия! Где-то в кабинете моего отца. Завтра поищу. – Они выпили. - Спокойной ночи, Павел! Вернее, Поль фон Мейнер! На всякий случай, запри дверь.
- Думаешь, стоит опасаться? –  ухмыльнулся приёмный сын. – Спокойной ночи, отец Фредерик!
- Сынок! – рванулся барон и обнял Павла. – Спасибо.
   Солдат вернулся в свою комнату, разделся и бросил своё тело в объятия сна на широкую трёхместную кровать. Он не запер дверь и не залез под покрывало, не прикрыл своё нагое тело, потому что был уверен – не посмеет мальчишка войти без разрешения. Может, его присоединить к той кампании, что томится в ожидании своей участи или просто, пригласить на прогулку и утопить? То ли мысли, то ли уже сон на заданную тему, но только пробудили новые, неведомые ранее чувственные ощущения. Появилась Катька в подвенечном платье и помахала ему своей фатой. Сын библиотекаря, ты прекрасен и душой и телом. У нас появились бы очень красивые дети и какую жизнь мы смогли бы им дать?  Оба студенты, оба без крыши над головой и оба без помощи родителей. Так что прости, но подвернулся удачный вариант. Толстый, неказистый, но с квартирой и лопатником, набитым деньгами. Да, люблю тебя и предаю тебя. Не плач, сынок, не плач. Образ матери, не приходивший к нему уже несколько дней, неожиданно возник в его сонном сознании. Уступи мальчику, не бойся. Посмотри, как он изводится и сохнет по тебе. Никогда не встречала такой страсти. Он как пылкая Джульетта или страстный Ромео. Прости ему, будь снисходителен. Ведь он любит тебя. Позволь ему любить,  и ты увидишь,  каким он будет преданным и верным другом, а может и любовником. Бог, наверное, над ним посмеялся или наказал его родителей, раз совершил такую подмену. Какой-нибудь девочке вдохнул сущность мальчика, а ему досталась нежность женщины.  И нормальные, то есть самцы и самки, снедаемые злой завистью, мстят влюблённым и преданным парам за их искреннюю взаимную преданность.  Любящие друг друга люди позволяют в ласках и нежности то, что осуждаемо в обществе нелюбящих. Ты был изгоем среди своих сверстников, потому что воспитание, которое ты получил от книг и моей безграничной любви, не позволяло  предавать. Ты вырос порядочным, добрым и мужественным человеком. И чтобы не случилось, мне не придётся за тебя краснеть. Не придётся стыдиться твоих поступков.  Надеюсь, что ты встретишь того, единственного человека, с которым у вас появятся взаимные чувства. Прощай, мой родной. Береги свою душу, а она поможет тебе. Образ исчез. Мама, мамочка – шептали солёные губы, - не покидай меня!  Сильные руки обнимали собранные сырые подушки. Трезвон телефонного аппарата заставил поднять голову. Павел открыл глаза и увидел улыбающегося Фредерика.               
- Извини, я стучал. Дверь была не заперта, и я решил, что ты уже встал. Я тебе звонил. – Барон присел, погладил солдата по щеке и большим пальцем убрал слезу. – Мрачные сны?
- Матушка.
- Мне она не снится уже много лет. Но в памяти сохранились её глаза и улыбка. А  также, очень часто слышу её мягкий голос. Он будоражит мою душу. Всё самое прекрасное, что в нас есть, от наших матерей. Жду тебя внизу. – Фредерик поднялся и быстро вышел.
  За завтраком Даниэль поинтересовался пленниками.
- Хочешь их навестить? – спросил Павел.
- Боюсь, не сбежали бы! – смутился датчанин. – Может, покончить с ними, не дожидаясь Кристиана?
- Успеем. Мало ли? Вдруг, что-то не так. – Предупредил барон. – Конечно, - отреагировал солдат. – А пока, Даниэль, тебе убрать со стола, вымыть посуду и прибрать на кухне. После этого, возьмёшь пылесос и обработаешь весь первый этаж. Мы с Фредериком попытаемся поймать к обеду что-нибудь рыбное. Надоело мясо.
- Может, меня с собой возьмёте? А уборку я сделаю после обеда? – Молящий взор был обращён к барону.
- Действительно, Поль, уборка не убежит, а пара рук нам не помешает.
- Да он же глаз от меня не отводит! – Возмутился солдат. –  Так и будет пялиться на меня?  Хочет быть моим слугой, так пусть выполняет все мои поручения! Собственно, можем поменяться. Забирайте его с собой, а я займусь уборкой. Так как?
- Нет-нет! Я остаюсь. Я всё сделаю. Правда, я никогда не пользовался пылесосом. Я вообще никогда ничего не убирал. Всё делали слуги. – Грустно констатировал датчанин.
- Задницу тебе тоже подтирали слуги? – съязвил Павел. – Идёмте, Фредерик, а то я не ручаюсь за себя. Подумать только, не пользовался пылесосом. Так ты и посуду не сможешь вымыть? На кой чёрт мне такой слуга?   
  Они поднялись.  Помогли Даниэлю собрать посуду, показали мойку и сушилку. Фредерик прикатил огромный пылесос, подключил и объяснил, как пользоваться. Оставив слугу, Павел с бароном отправились на озеро. Мелкий дождь заставил их накинуть плащи, а катер накрыть тентом. Добравшись до середины, бросили якорь и прикорм, а затем и две удочки, с разных бортов, отправили свои наживки. В ожидании клёва, рыбаки продолжили диалог.
- Как это озеро называется? – поинтересовался солдат.
- А ты не догадываешься? – хитро улыбнулся старик. – Это фамильный замок, и твоя новая фамилия относится к этим местам.
- Мейнер? Озеро, замок и всё в округе носит это имя? – восхищённо воскликнул Павел. – Выходит, ты меня усыновил?
- Почему бы и нет?  У тебя в России родственников нет,  никто не ищет, а я здесь один.  Поможем друг другу. Впрочем, ты уже дважды уберёг меня. Думаю, что Бетти, доставив тебя в замок, преследовала именно эту цель. Разве я могу отказать своей возлюбленной и другу?  Кажется, на твою удочку кто-то клюнул! Так, осторожно, чтобы не сорвалась. Отлично, тяни, но не торопись. Так, так, так… Славный будет обед. На все три потянет!
- А что за рыба? Как называется?
- Форель, дорогой мой, речная форель.
- Форель? Это же красная рыба? Вот так, запросто, в конце августа, в бельгийском озере можно поймать деликатес?
- Не понимаю, чему ты удивляешься? – Барон откинул сиденье дивана, под которым оказался глубокий ящик со льдом. – Клади её сюда.
- И много её здесь водится? – отцепив рыбу от крючка, поинтересовался солдат. – Браконьеры не беспокоят?
- Хочешь заняться рыбным промыслом? Не стоит. Много конкурентов. А с браконьерами я не встречался. Это место мало кому известно в широких кругах рыболовов. Озеро приватно так же, как и сам замок.  Вернёмся? Обед у нас пойман.
- На вашу удочку, кажется, тоже кто-то клюнул! Я тяну, а вы подсекайте. Ого, да никак, возлюбленная нашего первенца. Потрясающе! За сорок минут, мы поймали роскошный обед на целую роту!  Только кто нам его приготовит?
- Сомневаешься в моих кулинарных способностях? Я часто остаюсь без кухарки, так что не волнуйся. Мы запечём улов в сырном соусе, с белым вином. Доверься мне, а за одно и научишься готовить из форели одно из лучших блюд. Вернёмся в замок. – Фредерик поднял якорь, а Павел ловко развернул катер и направил его к берегу. На кухне блистала чистота, а из глубины доносился шум пылесоса.
- Может, накормим пленников? – спросил солдат. –  Не будем создавать иллюзию финала.  Чего доброго, умрут раньше времени. А нам это не надо.
- Меня удивляет твоё благородство! Эти люди надругались над тобой, унизили, а ты…  Что ж, это вопрос времени, но финал предрешён.  Они будут ликвидированы. Я обязан это сделать. Не волнуйся, садизма не будет. Приготовлю рыбу, а ты им отнесёшь. Феликс знает, кто я и может догадаться.  Всему своё время. Предлагаю выпить, подняться в комнаты и немного отдохнуть. Через пару часов я займусь обедом.
    Павел согласно стукнул свой бокал, выпил, но от отдыха отказался и решил проверить работу Даниэля. Он прошёл на шум пылесоса, но датчанина рядом с ним не обнаружил. Осмотр первого этажа не дал результата и солдат поднялся на второй. Там новоявленного слуги тоже не оказалось. Павел поднялся на третий этаж, прислушался, осмотрелся и увидел в глубине коридора полоску света от приоткрытой двери. Бесшумно подкравшись, он услышал голос Даниэля доносившийся из глубины комнаты. Датчанин разговаривал по телефону по-французски. Единственно, что солдат понял, так это то, что влюблённый слуга подтверждал нахождение Феликса в замке. Павел не стал обнаруживать себя и прошёл к барону.
- Остаётся только одно, присоединить его к пленникам. – Резюмировал Фредерик. – Он не внушал доверия ещё там, на пирсе. Каков актёр! Нужно выяснить, с кем он говорил по телефону. И вообще понять, на чьей стороне играет этот юнец? Понаблюдаем за ним.
- Тебе не кажется, что у нас могут появиться незваные гости? Как я понимаю, Феликса ищут и нам нужно что-то предпринять.
- Не беспокойся, на глазах датчанина была повязка, и он не знает географического положения замка. Проход к пленникам без нас им не найти. А сейчас я выясню, кому он звонил.
  Хозяин поднял трубку с аппарата своей комнаты и услышал обрывок разговора с параллельного телефона, которым пользовался Даниэль. Послышались короткие гудки.
- Он понял, что мы в замке. – Барон положил трубку. – Давай спустимся на кухню и сделаем вид, что только что вернулись. Внизу телефон тоже на  этом номере. Ты его отвлеки. Пригласи в тир, а я тем временем, выясню, с кем он говорил.
- Вот тебе и влюблённый мальчик. Фальшивка! А мы оба на неё повелись! Он был убедителен, рыдал, помчался за нами. Мне даже жалко его стало. Какой же я наивный человек. Всем верю, всем доверяю.  – Павел остановился, войдя на кухню. – Да я из него всю душу вытрясу! Для начала отключу пылесос.
- Будь осторожен, не навреди нашему делу. – Вслед бросил хозяин. – Пока всё не выясним сами…
  Солдат согласно кивнул и скрылся в глубине коридора первого этажа. Звук пылесоса прекратился и на встречу вышел улыбающийся Даниэль.
- Как улов? – сладко спросил датчанин. – На обед хватит?
- Несколько дней о еде можно не беспокоиться. – Дружелюбно обняв за плечи приятеля, развернулся улыбающийся Павел. – Пока хозяин готовит для нас умопомрачительное блюдо из форели, предлагаю развлечься в тире. Ты как, любишь стрелять из пистолета? Оставь пылесос и следуй за мной.
   Они прошли через гостиную, минуя кухню, вышли из парадной двери и прошли в  тир. Незваный гость восхищённо оценил стрелковый стенд, а Поль вынул два пистолета и патроны к нему. Зарядив барабаны, причём датчанин это делал со знанием, быстро и профессионально, не уступая приятелю в скорости, не жалея патронов, они дырявили мишени. Молока у датчанина было предостаточно, а вот напарнику его не хватало. Сплошное яблочко. Даниэль восхищённо положил пистолет перед Павлом и поднял свои руки.
- Брось, - смутился солдат. – Просто ты в чём-то отвлекаешься. Возьми пистолет, вставь патрон и представь себе, что эта пуля в нём, ты. Когда спускаешь курок, то стремительно сливаешься с мишенью, именно с той точкой, а в данном случае, это яблочко, центр, куда направлен твой выстрел. Но только надо очень хотеть. Попробуй.
- Куда вы спрятали Феликса? - неожиданно спросил датчанин, направив дуло пистолета на Павла.
- Я утопил их по пути в замок. Даже не помню где. – Улыбаясь, ответил спокойно солдат. – Он сообщил Кристиану нужные сведения, и необходимость возиться с ним и его шестёрками отпала.
- Ты это серьёзно? – прошептал бледнеющий на глазах гость.
- Что с тобой? Тебе плохо? Присядь. – Павел осторожно забрал пистолет у Даниэля и посадил на маленький диванчик у стены. Тут же, на столике он обнаружил графин с коньяком и пару рюмок. – Может, выпьем?
- Давай, прошептал гость. – Выпив залпом, серьёзно продолжил. – Поль, ты не представляешь, какие последствия могут быть. Ты утопил одного из самых богатых и влиятельных сутенёров Европы. Но за это тебе спасибо никто не скажет, потому что его миллионы долларов ты тоже утопил.
- Тебя послали? Признайся? Ты не за мной поехал, а за ним? Так? Говори! Молчишь? Отлично. – Павел засмеялся. – Мне это нравится. А то плёл мне тут про любовь, Ромео недоделанный! Ну-ка, посмотри на меня! Что ты им сообщил? Наши координаты? Говори!
- Нет. Я им сказал, что Феликса здесь нет. Но они всё равно могут сюда приехать.
- Зачем?
- Не знаю. Им нужна информация.  Им нужен ты. За тебя по каталогу заплатили большие деньги. Ты утопил только Феликса, но его индустрия услуг осталась. Филиалы в нескольких странах. Забыл, что твои снимки в последнем проспекте? И ты заявлен, как универсал.  Кстати, за тебя от меня этот пройдоха, тоже получил крупную сумму.
- За что?
- Боже, ты идиот или прикидываешься? За тебя, за секс с тобой. Ты у него был расписан чуть ли не на год. Он с лёгкостью заплатил за тебя миллион долларов! Это о чём-то говорит?
- Откуда тебе это известно?
- Он тебя разыскивал и обещал крупное вознаграждение.
- Откуда тебе известно про миллион?
- Он сам похвастался в клубе, что заплатил за тебя миллион долларов. Разве это не так?
- Идём к барону. – Павел поднялся. – Надо что-то предпринимать? Только как они сюда приедут? Дороги никто не знает. Ты не мог сообщить, потому что ты не видел пути, когда хозяин вёз тебя сюда. – Солдат внимательно посмотрел на датчанина и его, вдруг осенило. – Маяк? На тебе маяк?
- Да ну, брось, - смеясь и отступая, бормотал датчанин. – Что ты придумал!
  Павел взял пистолет и направил в сторону Даниэля.
- Иди. Не вздумай глупить, ты видел, как я стреляю. Следуй в гостиную, где ты спал. Фредерик, - крикнул солдат, когда они вошли в замок. – Оставь форель и подойди к нам. Раздевайся, и без глупостей! - Спокойно приказал он арестанту, разводя огонь. –  Достань маяк сам или все вещи бросишь в камин.
- Но его нет, Поль.
- Хвати меня обманывать!  Давай, маяк!
- Ладно. Не думал, что тебе будет приятно. – Кидая одежду в огонь и смеясь. – Подумать только, лишился машины, денег, дорогих вещей и любовника.
- Трусы тоже.
- И трусы?
- Что тебя так смутило? В клубе ты всю ночь скакал нагишом, а барон тебя видел, и смущаться не станет. Так что обнажай бубенцы и задницу.
- Хорошо, если ты настаиваешь. Только других у меня нет. Может их не сжигать?
- Отдай маяк.
- Поль, ну поверь.  Посмотри сам. Пояс, карманчик, кредитка. 
- Так что, сам достанешь или мне помочь? – Грубо выхватив трусы, рявкнул солдат. – Я знаю, что он на тебе.
- В каком смысле?
- Даниэль, не буди во мне зверя!
- Тряпочка тянет на тысячу долларов, можешь отправить её следом и превратиться в зверя. Мне даже любопытно взглянуть!
- Я предупредил. – Павел бросил комочек от стильного кутюрье мужского белья в огонь, сунул в карман пистолет и ловким приёмом рукопашного боя опрокинул на живот датчанина, который вскрикнул от боли. – Не строй из себя девочку, я же знаю, что тебе не больно, так как ты не оказываешь мне сопротивления. Теперь расслабься, иначе действительно будет больно или приятно. – Оседлав Даниэля, солдат раздвинул его ягодицы и указательным пальцем, предварительно смочив обильной слюной, нащупал в заднем проходе маленький пластмассовый шарик в виде капсулы. – Будешь отрицать или дашь нам объяснения?
- Это не то, что ты думаешь.
- Вставай! Будешь сопротивляться, сделаю тебе очень больно. Сейчас мы пройдём в туалетную комнату,  и ты извлечёшь то, о чём я не думаю.  – Павел взял своего вставшего арестанта за волосы, который покорно пошёл навстречу вошедшему хмурому барону.
- Он обобрал меня до нитки. – Пошутил датчанин.
- Идём с нами, Фредерик, его дерьмо будет стоить нам жизни! Ты выяснил, с кем эта рептилия разговаривала? – вталкивая Даниэля в просторную комнату с ванной, тихо спросил солдат.
- Да. – Так же тихо ответил старик. У нас могут быть проблемы. – Я попытался связаться с Кристианом, но бесполезно. Тогда я набрал его отца и попросил помочь связаться с ним. Давай, покончим с этим ублюдком. Как ты догадался, что маяк у него в заднице.
- В тире он сам себя выдал. Нагибайся, шпион! Барон, наберите в клизму воду и промойте этому негодяю его внутренности. Отлично. – Солдат поднял выпавшую вместе с калом капсулу в форме маленькой колбаски, величиной в три сантиметра, обмыл и вскрыл. – Что и требовалось доказать. Радиопередающее устройство. Маячок.
- Его нужно срочно уничтожить. – Воскликнул  Фредерик. – Хотя, наверняка уже поздно. – Старик толкнул обманщика на унитаз. - Ублюдка утопить или отвести к Феликсу!
- Так он жив? - недоверчиво спросил Даниэль. – Это меняет дело. Им нужен только он. Они заберут его, а вы их не интересуете.
- Кто они? – гневно потребовал ответа барон. – Члены вашего  клуба? Говори!
- Да. – Волнуясь, пробормотал датчанин. - Некоторые влиятельные особы не доверяют вам, господин Мейнер. Они боятся, что вы не уничтожите тот компромат, который собран и хранится у Феликса. А другим не выгодно лишаться его услуг. Они хотят заполучить сутенёра, вытрясти из него все его миллионы и, конечно же, удостовериться в уничтожении видеокассет.
- Что ж, весёлые события нас ожидают! – неоднозначно прокомментировал Павел. – Врагу не сдаётся наш славный «Варяг». Они хотят войны, они её получат. Наши действия. Уничтожаем маячок, мерзавца отправляем в Бастилию, а сами готовим отпор непрошенным гостям. Боеприпасов у нас предостаточно.
- Отлично! Я займусь вооружением, а ты пополни ряды наших узников. Можешь отдать ему это. – Барон сорвал с вешалки длинный банный халат, а солдат, надев его на датчанина, поясом связал ему руки за спиной.
- Шагай, мой пылкий влюблённый, тебя ждут новые друзья.
- Вы не можете убить меня, - с мольбой в голосе вопрошал Даниэль, спотыкаясь, босой, подталкиваемый Павлом, шёл по тоннелю в сторону тайного дома. – Вы не убьёте меня? Пауль, не молчите. Скажите, что вы не убьёте меня! – По щекам арестанта текли слёзы, тело его дрожало. – Не убивайте меня, Пауль. Прошу вас, не убивайте. Мне только восемнадцать лет. У меня есть деньги. Много денег. Не убивайте меня.
  Наконец, они вышли во двор, поднялись по крыльцу, прошли на кухню и очутились перед кладовкой. Павел привычно распахнул массивную дверь, отодвинул влево предметы висящего гардероба и открыл заднюю дверцу. Захваченным фонарём он осветил последний отрезок пути, спотыкающемуся о фалды халата, теряющему рассудок датчанину. Луч проявил под ногами ступеньки, коридор и тяжёлую дверь в камеру. Солдат втолкнул плачущего Даниэля. Пленники подали признаки жизни, прохрипев о желании пить. Солдат приковал новичка короткой цепью за шею вблизи спящего Феликса. Затем он вышел и тут же вернулся с большим кувшином, поставив его по середине в общей досягаемости. Петер и Френк, нетерпеливо отталкивая друг друга, жадно приложились к воде.   
- Можешь поведать своим сокамерникам, почему ты с ними в одной упряжке. – Проверяя манжет крепления на шее датчанина, грустно произнёс солдат. – Советую экономить воду, так как, возможно не скоро свидимся. Будь с ними вежлив и нежен. Дольше проживёшь.   
- Дени, девочка моя, как тебя-то занесло в этот ад? – Прохрипел очнувшийся сутенёр.
- Вот и собеседник появился. Есть глобальная тема. Обсуждайте.
  Вместе с фонарём исчез свет, а за ним и провожатый. Павел стремительно вышел, захлопнул дверь и закрыл её на массивный засов.  Быстро поднялся на второй этаж, закрывая все двери за собой. Отодвинув громоздкий комод, солдат извлёк всё спрятанное оружие, поместил его в большой мешок и, закинув его на плечо, помчался в сторону замка. Оклик барона заставил его обернуться. Барон махнул ему со стены, ограждающей замок, и показал где подняться. Толщина стены вполне могла бы вместить автомобиль, а крепость кладки и полость внутри была хорошим препятствием. Широкие металлические ворота столь же были неприступны. Фредерик, разложив у бойниц два автомата, несколько гранат и один миномёт, был воинственно энергичен. Массивный бинокль висел на шее, а в руках была снайперская винтовка, старого образца, но в идеальном состоянии. Узкие щели в стене не позволяли обнаружить наблюдателей, но, тем не менее, давали обширный обзор прилегающей местности, панорамы озера, которое с двух сторон охраняли крутые склоны и трёх ярусный спуск дороги к замку справой стороны. В средние века архитектура предусматривала безопасность от посягателей на собственность королевской семьи.
- Во время оккупации были попытки захватить и этот замок? – поинтересовался Павел, взяв бинокль у барона.
- Что ты! Даже если и появлялось желание у какого-нибудь генерала поселиться в этом замке, он либо не мог его найти, либо уносил это желание на дно озера. О месте, где томятся наши нежеланные гости, никто не знал. Охранялся замок снаружи. Вход со стороны кухни в переход не знала даже Бетти. Мы, то есть братья и отец, подпаивали, усыпляли, а другой раз и травили непрошенных гостей. Затем, похищали. Нацисты не могли понять.  В конце концов,  стали опасаться этого места, где, как в Бермудском треугольнике, люди бесследно исчезали. Что-нибудь подозрительное видишь?
- Пока ничего. Ты уничтожил маячок?
- А как же? Долбанул молотком и бросил в огонь.
- Жаль, что телефона под рукой нет.
- Как это нет. – Фредерик повертел перед носом Павла изящной телефонной трубкой чёрного цвета. – «Панасоник». Берёт в радиусе сто метров. Он у меня поставлен в комнате матери.
- А почему не в твоей?
- Потому что расположение самое удобное. Третий этаж, по центру и окнами на сторону озера. Приятно ловить рыбу и общаться с друзьями. Ты же обязательно установи спутниковую связь.
- Погоди, кажется, к нам ожидаемые гости. Взгляни на верхнем ярусе. – Солдат передал бинокль старику.
- Где? Не вижу. А нет, нет. Вижу.  Двигаются медленно. Боятся. Проявляют осторожность. И всё равно едут. Боятся и едут! Вот она жадность! Так он вам и отдал! Кристиан молчит. Неужели его не нашли?
- По этому и не нашли. Что ж, он будет извещать, что поехал в логово сутенёра? Что с этими будем делать?
- Подпустим на средний ярус. Он более открыт. Ты принёс гранатомёт? Ну и силён же ты, парень! Всё принёс?  Сначала гранаткой, а после миночку пошлём.
- Дорогу испортим. Потом самим будет не выехать. Смотри, ещё одна и ещё.
- Готовься к бою, Поль. Методично, одну за другой.
- Нет, Фредерик, неверно. Сначала последнюю, а потом первую. Чтобы не сбежали.   
- Что я слышу? И это говоришь ты? Добрый мальчик Поль?
- Защищаю твой дом и свою будущую собственность! – Воскликнул солдат и послал первую гранату под заднее правое колесо чёрной машины. И попал. Машину подбросило, и свалило во второй ярус на пути первого автомобиля.
- Чёрт, побери! – заорал барон. – Беру первый.
Фредерик произвёл выстрел из миномёта.  Снаряд взорвал ближний автомобиль. От него тут же загорелась упавшая машина, в которую этот ближний врезался.  В это время Павел вновь послал гранату на поворот с третьего яруса на второй, он хорошо просматривался и подбил второй автомобиль, который перевернулся несколько раз по склону и оказался в самом низу. Барон, насадив новый снаряд, произвёл выстрел в последнюю машину, которая резко затормозила и пыталась развернуться. Мина взорвалась, оторвав багажник, и сбросила машину в озеро.
- И ни одна не подлежит восстановлению. – Грустно произнёс бывший авто-слесарь. – Интересно, хоть кто-нибудь выжил? Сколько человек мы с тобой отправили на небеса?
- Не думай об этом. Ты защищаешь не только себя, но и своих будущих детей. У этих, не только дети, но уже и внуки есть. Так что, в этой ситуации, справедливость на твоей стороне. Если ты о ней, конечно. Понаблюдаем немного. Смотри, четверо дюжих парней выбираются из озера. Заметь, все четверо живы. Плывут в нашу сторону.
- Они так беззащитны. Справа крутой обрыв, слева озёрная гладь и самый ближний путь – замок.
- Извини, Поль, но отсюда никто не должен уйти.  Позволить открыть каким-то бандитам дорогу в мою вотчину?
  Фредерик взял в руки снайперскую винтовку и методично, одного за другим отправил ко дну.  Вечерело. Солнце скрылось с обратной стороны замка, но ещё вполне достаточно освещало разбитые машины. Прогремел сильный взрыв. В столкнувшихся машинах были боеприпасы.
- Может сходить? – спросил солдат. – Выясним, от кого посланники.
- А я это и так знаю. – Лукаво ответил барон. – Мне довелось выяснить, с кем говорил наш слуга из Дании. Дорого ему обошёлся звонок. Я даже не думал отправлять его к праотцам. Поверил. Представляешь? Поверил в его страсть и решил, что это будет выгодно для тебя. Что ж, каждый выбирает свой путь. Не жалей этих. Они знали, на что шли. Думали, что старого, дряхлого и больного барона можно взять с дамским пистолетом?
- Но тот, кто их послал, наверно уже знает о провале? Или всё равно узнает и пошлёт к тебе новых гостей. Тогда, что?
- Я перекрою проезд к замку.
- Думаешь, это поможет?
- Тратиться на меня не выгодно, Поль.  Посчитай, во сколько обошёлся этот визит. Четыре очень дорогих автомобиля. Уж мне поверь. Пятнадцать дорогих бойцов, которые застрахованы на крупные суммы. И эти деньги должны быть выплачены семьям погибшим. А эти страховки в несколько раз больше, чем государственные.  Думаю, игра со мной не стоит свеч! Мы с тобой потратили две гранаты, две мины и четыре пули. Даже не верится, какая сильная из нас команда. Стар и млад, а всех на лопатки!
- А с этими что делать? – Павел кивнул в сторону тайного дома. –  Ты их убьёшь?
- С чего ты взял? Сами. Они сделают всё сами.  Я о них просто забуду. И ты забудь. Они не стоят того, чтобы о них думать. Завтра мы с тобой оформим юридически все твои права, и ты можешь приступать к делам. Ты уже решил, чем будешь заниматься, господин Поль фон Мейнер? 
  Неожиданно раздался телефонный звонок. Телефонистка связывала с Западным Берлином.      
- Фредерик фон Мейнер слушает. – Произнёс в трубку барон. Нет, господин Борц, никого здесь ещё не было.  Феликса у меня нет, и не было. Кто вам сказал эту чушь? Звонил вам от меня? Такого не может быть. Хорошо, присылайте своих людей, пусть ищут. Двенадцать человек? Зачем же так много. Хорошо, я приму ваших посланников, но угощать никого не буду. Только уверяю, бессмысленная трата денег. Они же не бесплатно на вас работают?  Феликса здесь нет. Можете сами приехать и удостовериться. Прощайте. – После небольшой паузы, барон весело воскликнул. - Их было двенадцать.  Ну, что же. Нам предстоит поработать. Убрать хлам с дороги, спрятать оружие. Можно здесь, в специальных ящиках над воротами. Затем, приготовить ужин и пойти спокойно спать. Как тебе такой план нашего вечера?
- Кристиан будет звонить?
- Если будет, ответим. Не загружай свою голову. Мне, например, безразлично, найдёт он компромат или не найдёт. А тебе не стоит беспокоиться, кассета у меня. Мы её уничтожим. Хотя, ты можешь её оставить у себя. Просмотреть и запомнить своих обидчиков. Сможешь разбогатеть. Но будь осторожен. Эти негодяи сильны и влиятельны.
- Хорошо. Буду осторожным. Но, только я не знаю, кто они и где их искать?
- Даниэль знает всех. Я только банкиров и политиков. Так что, верни мальчика, предварительно отмыв его после тех уродов, пройди в библиотеку и там всё посмотришь.
  Боевые друзья на своём джипе убрали следы нападения, приготовили форель в сырном соусе с белым вином и подняли ужин на третий этаж. Библиотека была уютной. Широкий кожаный диван, сервировочный столик на колёсиках, мини-бар в виде огромного глобуса, коньяк, виски, домашнее вино, баварский хрусталь и фарфор. На двух окнах свисали старинные тяжёлые портьеры тёмно-зелёного цвета.  Пока Фредерик сервировал овальный стол, который они приставили к дивану, Павел отправился за датским узником. Фонарь осветил троих грязных извращенцев. Фрэнк лёжа на спине, подставил свой анальный проход под язык Даниэля, стоявшему на четвереньках. Он постанывал от боли,  причинявшую  Петером своим большим размером гениталий. Солдат не сразу и понял, что происходит, так как луч фонаря выхватывал фрагменты композиции. Феликс неподвижно лежал в стороне.
- Спасибо за девочку, Павел. – Прохрипел Фрэнк. – Делает всё, что не попросим. Сначала хотели Феликсу дать позабавиться, так нечем оказывается. У него стручок в пять сантиметров.   Ну, тогда заставили мальца вдуть ему по самые не хочу.
- Думали на смерть.  – Рыкнул Петер. – Дали попить, очухался. Мы то перекусили, там, наверху, а этот голодный. Так он предложил нам всем кончить ему в рот.
- Кончили? - спросил солдат, переворачивая Феликса на спину и освещая ему лицо. – За твою душу, мразь ты этакая, двенадцать мужичков час назад жизни отдали.
- Мы у барона? – тяжело спросил сутенёр. – Тебе от него тоже не уйти. Он никого и никогда не отпускает. Это всем известно.   
- Не собираюсь уходить. Завтра навещу. Отдыхайте. – Иронично ответил Павел, освобождая молодого пленника. – Девочку я у вас забираю.
- Он тебя завёл? – усмехаясь, спросил Петер. – Мы его немного помяли. Извини, но он по началу сопротивлялся. Говорил, что очень активный. Да ты и сам знаешь его темперамент.
- Заткнись, - нанося сильный удар в челюсть насмешника, рыкнул солдат. – За это и несёт наказание.
- Извини, братишка! – разминая подбородок, проговорил пленник. – Не подумал. Иди, Даниэль, ничего не бойся. Тебя, похоже, выкупили и ведут на заклание.
- Отпустил бы ты нас, Павел, - всхлипывая и приподнимаясь, простонал Фрэнк. - Наказание самое жестокое.
- Да ну? - удивился, солдат. – Ты жив, почки на месте, ублажён со всех сторон и поимел шефа. Это наказание? Даже если бы на месте твоего друга оказался Слоник, тебе показалось бы благодатью в сравнении с тем, что вас ожидает. Так что, советую набраться мужества и принять всё, как должное по делам своим. Идём, малыш, нас ждут.
  Павел подхватил датчанина, скинув с него грязный халат, по пути захватил шампунь, мочалку, вино и повёл  на маленькое озерцо, внизу, за калиткой. Скинул с себя одежду, засунул полностью подчинившегося Даниэля в воду. Словно младшего брата,  намылив мочалку, солдат вымыл его с ног до головы. Датчанин, широко распахнув глаза, не понимал действий Павла, но не сопротивлялся.
- Больно было? - спросил датчанина солдат, проводя мочалкой между ягодицами. – Они были первыми? На, выпей вина, взбодрит. Идти сможешь? 
- Вы, действительно положили двенадцать человек? – Осторожно спросил Даниэль. – Они послали лучшую команду.
  В замке, куда они пришли нагишом, Павел предложил датчанину шорты и сорочку, сам остался в джинсах. Барона они застали на завершающей стадии приготовления пиршества. Раздвинутые полки с книгами в стороны открыли экран внушительных размеров. Проигрыватель доносил чарующую музыку Шопена в исполнении первых музыкантов мира.
- Похоже, резвые жеребцы тебя жёстко прокатили? – сочувственно произнёс Фредерик. – Разбитая губа, круги под глазами. Что ж, знал, на что шёл, когда уговаривал меня доставить тебя к Полю. Он привёл тебя в чувства? Отмыл, приодел. Присаживайся, где понравится. Отпразднуем нашу победу и твоё поражение.
- Они не остановятся. – Усаживаясь на диван, грустно проговорил датчанин. – Всем очень захотелось прибрать его бизнес к своим рукам. И мне тоже. Ведь я имел бы возможность владеть любым красавцем или красавицей из этого бизнеса. Поль, я и тобой хотел распоряжаться?
- Прикованным цепями? Я не из этого бизнеса, Даниэль. Мною никто и никогда не сможет распоряжаться. Так что выкинь из своей головы все мысли на мой счёт. Ешь рыбу, пей вино и радуйся, что я тебя увёл от обречённых. – Наполнив бокалы, выпив, все молча приступили к главному блюду ужина.
  Съели всё. Было очень вкусно или едоки пребывали в сильном состоянии голода?  От форели остались лишь голова, кости да хвост. Фортепианные концерты Шопена усиливали аппетит и настраивали беседу на мирный характер. Павел и барон, сидя друг против друга, переваривали вместе с рыбой информацию, которую, как соус подливал им Даниэль. Он рассказал о своём бурном романе с дочкой крупного датского бизнесмена, которая изменила ему с его сестрой. После недолгих переживаний завязалась тёплая дружба с её отцом. Именно у него Даниэль увидел каталог интимных услуг от Феликса. Несколько раз они пользовались его предложениями, которые оплачивались в крупных суммах. Со временем датчанин стал неким конкурентом в бизнесе сутенёра. Был организован закрытый клуб, членами которого стали  крупные банкиры, представители успешного бизнеса и молодые коммерсанты. Один раз в месяц, собираясь в известном месте, устраивались откровенные оргии. Феликс стал терпеть крупные убытки. Вместо двадцати услуг, осуществлялись одна две максимум. Оплачивая время услуги, не оговаривалось количество клиентов. В итоге Феликс имел мизер, а члены клуба прибыль и экономию. Мальчики и девочки за ночь вполне могли обслужить двадцать человек, соответственно и заработать больше, но не сутенёр. Вот это и стало провокацией на возникновение идеи скрытых съёмок. Мы так и не вычислили, кто установил камеру над площадкой. Кристиан, как постоянный член клуба, провёл внутреннее расследование и пришёл к выводу, что это сделал его сослуживец и приятель, который знал о клубе, но участия в оргиях не принимал. Против деятельности этого клуба он ничего не имел. Ещё бы. Его счета регулярно пополнялись. Именно он вытащил в клуб Феликса, а Поль стал приманкой, которого сутенёр хотел заполучить в свой бизнес. Дело в том, что услуга красавца была оплачена десятком клиентов. Замена никого не устраивала. Среди клиентов был Даниэль.
- Но это же было групповое изнасилование! – Возмутился Павел. – Не боитесь загреметь в тюрьму?
- Среди клиентов авторитетные юристы и нет доказательств, что это было изнасилование. – Спокойно отреагировал датчанин. – Если ты в каталоге, то это для тебя является служебной обязанностью. Предоставление интимной услуги согласно контракту, который подписан тобой и хранится у Феликса в сейфе.
- Откуда столько информации, Даниэль? Тебе же всего восемнадцать. – Удивился барон.
- Да нет. Мне на пять лет больше. Просто выгляжу молодо. Моя сексуальная всеядность. Феликс умудрялся удовлетворять все мои прихоти. Однажды, мне захотелось испытать ощущения от ласки языком одного места. – Датчанин смутился. – Это всего лишь разновидность сексуальных отношений.
- Именно это тебя заставил делать Френк? Когда я пришёл за тобой.
- Да. Они, охранники, знают всё, что творится в его бизнесе. А главное, они знают все слабые места клиентов. Кто что любит. За что мать родную не пожалеют. У них компромата на клиентов гораздо больше, чем у шефа.  – Даниэль подался к барону и заговорщески прошептал. – В отличие от Феликса их убивать более опасно. Есть клиенты, которые платят им приличные деньги за молчание.
- Ты тоже боишься смерти этих охранников? – усмехаясь, поинтересовался Фредерик. – На тебя у них что-нибудь есть?
- Последняя запись, на сколько мне известно, хранится у вас. Но есть другие, на микроплёнках. Например, китайские девочки, так называемые нимфетки или тайские мальчики, которые обладают невероятно нежной и красивой кожей. В  договоре на оказание интимной услуги есть пункт, который разрешает сопровождение и охрану модели. Петер и Фрэнк частенько выполняли эту функцию. Они жадные и выполняли любые поручения за дополнительную плату. Феликсу было выгодно эти поручения давать именно им. Они пользовались его доверием безгранично. И денег ему стоили меньше. Тем не менее, на их счетах, полагаю, суммы из семи нолей. Вам не хотелось бы эти суммы прибрать?
- Каким образом? – поинтересовался солдат.
- Один из моих воздыхателей, крупный банкир. Я беру у него чековую книжку, оформляю, жмурики подписывают на предъявителя, а мы снимаем. – Оживлённо ответил датчанин. Он отхлебнул вина, словно весь вечер ждал именно этого вопроса. – Поль, ты сможешь на эти деньги уехать куда угодно и жить в своё удовольствие до конца дней своих.
- Ты ему веришь? – обратился Павел к барону.
- Нет. Не обольщайся. Ты не заметил его актёрских способностей? Помнишь, как он рыдал? Он тебе сейчас наплетёт с три короба, только чтобы спасти свою шкуру. – Фредерик встал, включил монитор и запустил приготовленную видеокассету. – Освежи свою память на счёт этого мерзавца.
  Кабинет наполнился звуками ночной оргии, а на мониторе возникло изображение. На нём была видна фигура Павла, висящая на цепях и взбирающихся на него насильников. Все, начиная с Даниэля, были словно зомбированы.   Лица выражали тупую животную страсть. Царство блудливой похоти передавалось от одного к другому. Каждый, на фоне красивой измученной спины, длинных напряжённых рук и ног, обрамлённых буграми мышц, выглядел, по меньшей мере убого. Толстые, худые, узкоплечие, широкобёдрые, толстозадые, коротконогие. Природа на них отдыхает. Барон в зону охвата камеры не попал, но солдат помнил, как он выглядел на фоне остальных. Худой, но стройный, широкоплечий старик. У него не было живота, а длинные сильные руки и ноги не имели отвислой старческой дряблости.
Датчанин сидел, понурив голову. Он боялся взглянуть в налитые кровью глаза Павла, посмотреть на перекошенное злобой лицо.  Солдат видел, как Петер и Френк сменяли друг друга, засовывая свои вонючие отростки. Он резко встал, потребовал у барона бумагу и карандаш, отодвинул на столе посуду и велел записать имена всех, по порядку, кого он увидит на экране. Затем выпил бутылку вина и закусил консервированными персиками.
- Я хочу найти девушку в Голландии, но я не знаю адреса. – Неожиданно произнёс Павел. –  Я не знаю даже её фамилии. Как это сделать? Нужно съездить… Дом Алекса. Ещё один предатель. Это же он меня продал этому сутенёру. Я сейчас вернусь. Фредерик, посторожи этого маньяка.
- Куда ты, Поль? – тревожно спросил барон.
- Отнесу нашим пленникам гостинец, а взамен они мне дадут адрес одного мерзкого спасателя. – Взяв банку с фруктами, солдат быстро вышел.
  Спускаясь, солдат зашёл в свою комнату, взял пистолет, накинул куртку, в которую положил блокнот с авторучкой и нашёл порошки, обнаруженные накануне в кабинете отца барона. Он высыпал из одного флакона в банку с персиками и взболтал содержимое. Сок приобрёл розовый цвет. Зайдя на кухню, Павел захватил бутылку вина и большой фонарь. В небольшую корзинку он положил так же краюху хлеба и батон ветчины. Спустя четверть часа он сидел за столом в центре камеры. Он потребовал от Феликса адрес Алекса, в доме которого его изнасиловал Слоник. Сутенёр заартачился, мотивируя плохой памятью, но Петер, за кусок ветчины тут же выдал, объяснив главные приметы направления.  Фрэнк так же подсказал, где любят бывать эти хабалки во время уик-энда. Солдат записал информацию, поблагодарил осведомителей, поставил корзину на пол в досягаемости, и стал наблюдать жадное поглощение принесённой еды, направив фонарь на пленников. Сначала вино, хлеб и ветчина, а затем, в ход пошли персики, один за другим. Узники благодарили за фрукты, признавая их за пищу богов. Язык стал заплетаться, движения потеряли координацию, тела бессознательно упали в разные стороны. Павел подошёл, проверил слабый пульс.  Глаза у всех троих были открыты и не реагировали на свет.  Веки закрыть не удалось. На огонь поднесённой зажигалки реакции тоже не последовало. Тела были полностью расслабленные. Такое тело очень трудно поднять. Палач освободил пленников от цепей, открыл люк ямы и, подтащив каждого за ноги, сбросил.  «Я превращаюсь в жестокого убийцу. Кто же меня остановит? Кристиан не позвонил, а то, что я сделал, всё равно сделал бы старик. Оставлю на его попечение Даниэля. Не привёз бы его в замок, не пришлось  бы отбиваться от непрошенных гостей. Только выстрелов от них не было. Может, они тоже приезжали с целью уничтожения Феликса. Но, ведь я слышал, как датчанин говорил о присутствии сутенёра в замке». Хлебая вино, глоток за глотком, Павел медленно возвращался из тайного дома, путаясь в своих мыслях, пытаясь оправдать свой поступок в отношении узников.  «Интересно, сколько бы мне дали в Советском Союзе за такое преступление?»  Он остановился, и мысль о преступлении его слегка отрезвила.   «А кто накажет этих, за преступление, которые они совершили против меня? Кто? Я оголял перед кем-то свой зад? Или задирал кому-то юбки? Если за меня заступиться некому, барона и Кристиана я в счёт не беру, значит, отныне я больше не стану давать себя в обиду. Вот так! На этом и постановим! Сейчас я вернусь, сверну шею этому юному педерасту, поблагодарю Фредерика за участие, сяду в подаренную машину и свалю!»  Войдя на кухню, он поставил корзину и пустую бутылку на разделочный стол. Волнение, вдруг охватившее всё его тело, стремительно погнало солдата наверх, в кабинет, где он оставил своих сотрапезников. Комната была пуста. Стол с разбитой посудой был сильно залит кровью.   «Чьей?» - пульсировал вопрос в голове. Опрокинутый стул, на котором сидел барон, брошенная розочка от разбитой бутылки и след, ведущий к окну с отдёрнутой шторой. Павел тяжело опустился на диван. Он понял, что юнец осилил барона. Хитро, вероломно, но осилил, понимая, что тот живым его не отпустит.  На столе лежал список имён с названиями фирм, банков, объединений. Кассеты в магнитофоне не было. Что ж, подумал солдат, парень выполнял поручение, ликвидировать сутенёра и шантажиста. Любой ценой. А кассету подчистит и оставит себе, как охранную грамоту. Но и меня он должен убрать. Интересно, как он это сделает? Главное, ключи от машин. При этой мысли, Павел вскочил и стремительно, сбежав на второй этаж, ворвался в комнату Фредерика. Поискав и не найдя, он перешёл в свою. Датчанин след оставил. Хозяин обнаружил отсутствие денег и документов. Солдат смеялся от души. О машине он всё же сожалел. Но, без прав она ему не подмога. Павел спустился на первый этаж, захватил фонарь, вышел и обошёл замок.  Бездыханное тело барона с перерезанным горлом лежало на густой траве. В кармане брюк солдат нащупал связку ключей и обрадовался. «Надо бы сообщить Кристиану о происшедшем. – Промелькнула у него мысль. - Ведь будет думать на меня. Про приезд Даниэля он не знает. А как с ним связаться? Может, какие-то записные книжки? Собственно, надо дождаться рассвета и похоронить бедолагу. Душевный старик!»  Павел оттащил к стене труп и прикрыл его своей курткой. Пройдя на фасадный двор, к входным воротам, он увидел, что калитка открыта. Заперев её, солдат заглянул в гараж и удостоверился в наличии своего «Мерседеса». Полная луна, поднявшаяся над озером, зловеще освещала и замок.  Старика было искренне жаль. Павел чувствовал себя вновь осиротевшим. Медленно войдя в гостиную, взял из бара штоф с виски и бросил своё обмякшее тело в глубокое кресло. Сделав пару глотков, свернулся калачиком и уснул. На рассвете он проснулся от утренней прохлады и затекшего тела от позы в кресле. Проспал не более двух часов. Солнце на треть выглядывало из-за горизонта и золотило лучами поверхность озера. Солдат вновь вышел из замка, в гараже нашёл лопату и стал выбирать место для захоронения барона. «Может, здесь есть фамильный склеп? По идее он должен быть. Где-то же лежат останки его предков?»  И действительно, обойдя сад вдоль стены, с обратной стороны замка, в стене он обнаружил вход, над которым висел православный крест. Массивная, с арочным верхом дверь, была на замке.  Пытливый глаз вскоре обнаружил ключ, который лежал в маленькой ложбинке между кирпичами в стене слева. Отперев, Павел спустился на глубину двух метров и понял, что нужен фонарь. Вооружившись осветительным прибором, он обнаружил последний приют довольно вместительным. Под толстым слоем пыли в каменных коробах под плитами покоились владельцы, которые унесли много тайн о событиях в этом замке. Отыскав имя матери, на одной из нескольких плит, солдат не смог открыть короб. Тогда он, забрав свою куртку,  притащил тело Фредерика и положил его сверху. Руки, скрестив, связал.  Сходил в замок, в комнате барона забрал с постели простынь, и накрыл ею труп. На листе бумаги, прихваченном из бюро, он написал имя, дату смерти и положил под голову барона. «Может сын приедет и сделает всё, как нужно. Спи, мой  скоротечный друг! Упокойся с миром. Передавай привет Бетти и Гюнтеру. Других, надеюсь, не встретишь. Хотя, кто его знает, что там, в загробном мире? Тебе, возможно, придётся не сладко. Как набросятся все убиенные тобой души, да как поволокут  на сковородку. Может, не так она и плоха? Мне-то что теперь делать? Твой душегубец забрал мои документы и снова я беглый солдат. Такова се ля ви! Спасибо, дорогой фон Мейнер! До последнего своего вздоха буду помнить о нашей встрече». В сопровождении этих мыслей, Павел вышел, закрыл склеп, вернул ключ и поднялся на третий этаж, в кабинет. Он не стал ничего убирать. Достав из кармана связку ключей и осмотрев каждый, он стал искать возможные замки к ним. Вот дверца над экраном. Третий ключ подошёл. Поворот, ещё один и она открылась. Две пачки денег, по триста тысяч долларов каждая, были извлечены из сейфа и брошены на диван. Вероятно, эти деньги были от Феликса. Солдат соединил стороны книжных стеллажей, скрыв нахождение тайника, возможно на долгие годы. Другой замок, он обнаружил в стене. Консольная дверь, края которой были скрыты плотной портьерой слева и массивным стеллажом справа, выдала себя маленькой скважиной. Ригельный ключ оказался подходящим. Замок тяжело поддался, так как им видимо редко пользовались. Дверь-стена на полметра ушла вправо и открыла потайную комнату без окон с пристроенным туалетом и душевой кабиной. Это была спальня, из которой можно было долгое время не выходить. «Что ж, я так и сделаю. – Решил солдат. – Спешить мне некуда, еды хватит на долгое время. Только в кабинете, наверно придётся навести порядок. Или не наводить? А чего мне здесь торчать? А где тебе ещё торчать без документов?  К чёрту всё,  хочу выспаться. Только чтоб никто не мешал!»  Раздираемый сомнениями о дальнейших шагах, сходил на второй этаж, взял свою сумку, вернулся, налил из графина в бокал похожего на ликёр напитка, закрыл стену-дверь и залпом опрокинул. Скинул всю одежду, залез под покрывало и моментально уснул мертвецким сном. И всё же успел подумать. – «На яд это не похоже. В моём положении он в самый раз. Сильное снотворное, скорее всего. Интересно, я проснусь?»
  Напиток опрокинул его в бездну. Сознание отключилось и вновь стало возвращаться спустя какое-то время. Появились шумы, световые галлюцинации, бесформенные фигуры каких-то существ, пытающихся увлечь Павла за собой. Вот что-то хватает его за ногу, и он повисает вниз головой над бездонной пропастью. Встряхивает, отпускает и солдат падает. Другое существо хватает за руку и тащит куда-то в сторону. Но тут третье хватает за голову, вырывает и мчится с ним прочь от преследователей. Тело сочится, изнывая от жары, и внезапно погружается в ледяное пространство, а затем мелким градом в тысячу игл впивающихся в кожу, кровоточит из всех образовавшихся ран.  Стали проявляться лица неизвестных ему людей. Они шептали ему, манили следовать за собой, злобно смеялись, называя «уродом».  «Природа дала тебе красоту, совершенство пропорций, ясный ум, а ты этим не воспользовался. Подарил ли ты хоть одному человеку счастливые мгновения? Может, старушка, проведя с тобой часок-другой, унесла бы с собой, завершая земной путь чувство удовлетворённости.  Для чего и для кого ты живёшь?  Ты не можешь сделать счастливым, даже себя. Ты погубил сутенёра, но справедлив ли твой поступок? Да, он наживался на таких красавчиках, как ты. Но если его бизнес востребован, и люди платят за его услуги большие деньги, значит, он был необходим, и не тебе было решать вопрос его жизни».
- Он надругался, оскорбил меня! – оправдывался убийца.
  «Ах, какая несправедливость! – Продолжали существа. - Пользовались телом, не спросив на то разрешения.  А ты, прибегая к искусству соблазна, разве не пользовался чужими телами? Собственно, тебе и соблазнять не надо.  Природа, создав тебя, уже дала установку. Ты желанный сексуальный объект, причём для обоих полов. Те, кому ты в жизни отказывал, не виноваты, что страстно желали твоего тела. Феликс, хорошо разбираясь в сексуальности человека, пытался привлечь тебя к бизнесу, обещая хорошие условия. Он увидел в тебе универсала!  Ты погубил не его, а себя».
  Терзаясь в сомнениях от своего поступка, чувствуя себя виноватым в гибели барона, Павел метался во сне, вырываясь из крепко держащих бесформенных существ.  Он умолял отпустить или погубить его бренную душу. Наконец, перевернувшись в очередной раз, Павел свалился на ковёр. Ударившись, он проснулся. Глаза не спешили открываться. Мысли путались, выстраивая картину пережитых событий.  Память возвращала лица, имена и понимание собственной принадлежности. Желание пить, головная боль и естественная потребность заставили подняться, пройти несколько шагов к унитазу. И лишь оправившись,  глаза открылись сами собой. Струя холодной воды привела его в чувства. Она обжигала тело и наполняла его желудок. Чувство слабости не уходило, а боль в затылке и висках утихла. Зеркало отражало небритое худое лицо с замутнённым взглядом. Стройное накаченное тело не потеряло своего прежнего состояния. Но, тем не менее, джинсы стали более свободны. Павел вышел в кабинет, закрыл окно, восстановил порядок в комнате, спустился на кухню, приготовил ужин. Он не мог сообразить, сколько времени проспал, но, судя по закату, наступали сумерки. Усилившийся ветер гулял по коридорам, хлопая открытыми ставнями. Пригнав со стороны востока огромную тучу, он заставил её ливнем обрушиться на замок. Подкрепившись и вооружившись фонарём, солдат прошёл по всем залам, коридорам и комнатам, закрепил ставни, закрыл окна, задёрнул  шторы и спустил портьеры.  Затем, он прошёл в просторную спальню барона. Массивное бюро, стоявшее подле окна интуитивно подсказало визитёру воспользоваться маленьким ключом на связке и поднять широкую крышку секретера. За ней, в глубине, Павел обнаружил множество разных вещей. Подсвечник, набор ручек и карандашей, транзисторный радиоприёмник, маленькие статуэтки в японском стиле, фотографии в рамках, толстая записная книга с рубрикатором и алфавитом. Несессер довольно внушительных размеров с тесненными позолоченными буквами «FM» хранил в себе многочисленные документы барона. Пересмотрев все бумаги, солдат не нашёл ни одной, касающейся его лично. Возможно, всё, что обещал Фредерик, только предполагалось. Документа, подтверждающего состоятельность имени Поль фон Мейнер, не существовало. Паспорт и права, изготовленные при участии Кристиана, похитил  Даниэль.  Павел машинально включил приёмник. Голоса, донёсшиеся из эфира, невольно разрушили его одиночество. Он покрутил искатель и неожиданно услышал русскую речь. Радиостанция «Немецкая волна» вела вещание на его родном языке. Раскаленной иглой душу пронзила песня под названием «Родина моя» в исполнении Игоря Талькова. Сердце защемило, ком подкатился к горлу и беглец заплакал.  Слёзы обильно стекали по щекам, пробуждая в памяти образы людей, даривших ему свою любовь и дружбу там, в Боровичах.   Мать за всю свою жизнь, не повысившая на него голос, посвятила себя без остатка  воспитанию и благополучному взрослению сына. Будучи сотрудницей заводской библиотеки, ей приходилось мыть производственные помещения. Скромный достаток не позволял излишеств в еде, гардеробе и мебели. Один стол, три стула, кровать и диван. Единственно, в чём они не могли себе отказать – в редких книгах. Они оба были библиофилы. Книга стала основным воспитателем сына. Она всегда сопровождала его, куда бы он не пошёл и не поехал. Очередь на квартиру так и не подошла.  Она покинула этот мир, оставив его бездомным сиротой, а голос певца проник щемящей тоской в его сердце и пролился солёною влагой. «Быть может вернуться? – спросил его внутренний голос. – Повиниться в том чего не было, и сесть в тюрьму? – ответил ему другой. – А в тюрьме голодная братва и твоё место под нарами. Так что заткнись со своими советами». Павел успокоился, взял приёмник, опустил крышку бюро, вытер слёзы и спустился на кухню. В кладовой он нашёл консервы с мясными деликатесами, несколько бутылок вина, сложил в корзину и вернулся в потайную спальню за дверью-стеной. За окнами продолжался ливень, сверкали молнии, а солдату было уютно и тепло. В его обители царила тишина, и даже радиоволны пробивались с трудом, выдавая сплошное шипение.  «Может, остаться здесь? – неожиданно возник голос. – Запасов еды хватит для жизни нескольких месяцев, а там и Кристиан, возможно объявится. Странно, что он так и не позвонил. С ним что-то случилось или не захотел делиться? Будет ли рисковать датчанин? Он убедился в существовании сутенёра, в прямой решимости Фредерика ликвидировать бандитов, так почему он сбежал? Если всё же кто-то появится в замке, то едва ли найдёт меня здесь. Барон вёл замкнутый образ жизни. Женская тема в жизни барона осталась для солдата закрытой. Вскользь история о трагической гибели его матери, упоминание о любви к Бетти и жертвоприношении своих чувств во имя спасения друга, а так же совсем закрытой страницей была семья в Латинской Америке. Куда исчезли его слуги? Почему они покинули замок?» Прессуя себя вопросами, на которые не было ответов, невольный узник снова окунулся в мир ночных грёз. На этот раз подсознание унесло его на встречу с теми, кого казнил в своё время антифашист Мейнер.  В полной темноте, во мраке закрытой комнаты он открыл глаза. Лишь тихим шлепком доносился звук громыхавших туч сквозь толстые стены. Но Павел отчётливо почувствовал, как нечто обволакивает его тело, проникает в его мозг и сдавливает с двух сторон. В полнейшей темноте он стал неожиданно различать силуэты людей заполнявших пространство комнаты. Они двигались, перемещаясь из одной стороны в другую, поднимались и опускались. Кожа солдата ощущала лёгкое прикосновение ветерка, которого по законам физической природы быть не должно.  Неведомая сила пыталась его поднять и опрокинуть, плотно сомкнув в своих объятиях тело. Он почувствовал грубое щекотание по всей своей коже и даже почудился переливчатый смешок на низких голосовых модуляциях.  Под кожей от пяток до затылка и обратно побежали мелкие мурашки, жучки, паучки и другие предполагаемые насекомые. Так ему показалось. Поверхность тела чесалась от сильного зуда. Павел вскочил на ноги, схватил покрывало и энергичным взмахом руки крутанул им над своей головой. Ткань вырвалась из рук, шлёпнулась о стену и повисла. Звука её падения не последовало. Солдат шагнул к месту шлепка и с некоторым усилием вырвал покрывало из чьей-то цепкости, бросив его в сторону кровати. Он почувствовал, как тело освобождается. Что-то невидимое и едва ощущаемое выходило из него. Зуд прекратился, мурашки разбежались, и появилось ощущение неги. Павел повалился на постель лицом, зарывшись в подушки и раскинув широко руки.  Мягкие и гладкие язычки вылизывали все части его тела. Поверхность увлажнилась, а спиной почувствовал тёплое дыхание. «Что это? – спрашивал он себя. – Потусторонние силы или моё сумасшествие?»  В ответ послышался тот же басистый смешок. Павел закрыл глаза, ничего этим не изменив. Из темноты вновь попал в темноту. Он перевернулся на спину, сделав это легко, не напрягаясь, будто в невесомости. Каждое движение сопровождалось чьим-то физическим напряжением извне. Покрывало соскользнуло, расправилось и само накрыло его тело. Почувствовав приятное тепло, Павел уснул.  Опустевший желудок начал требовать пищи и посылать свои сигналы в центральную нервную систему. Разбудив хозяина, он заурчал, поднял, заставил включить свет и толкнул в жизнь нового дня. Туалетное зеркало, на которое он обратил внимание, стоя над унитазом, ужаснуло своим отражением.  Замутнённый холодный взгляд, мешки под глазами, густая щетина на подбородке и седые пряди волос на висках предстали перед солдатом.  Он обернулся, в надежде увидеть своего двойника, но, лишь початая бутылка вина оказалась в поле его зрения. Отхлебнув, вернулся в комнату и в полном недоумении обнаружил раскиданные вещи. Но более всего его поразили лежащие купюры банкнот в самых неожиданных местах. Павел понимал, что это не результат  сумасшествия. В памяти существовал пробел на отрезке времени его сна. Вглядываясь в детали увиденной картины, он задался немым вопросом:  «Зачем я это сделал?»  Не находя ответа, солдат собрал деньги и сложил их на дне пустой сумки. Растерзана была только одна пачка, вторую он выудил из-под кровати. Несколько купюр достоинством в пятьсот долларов нашли место в кармане брюк.  Затем положил вещи, собрав с разных мест, среди которых фотография матери.  Сверху добавил две бутылки вина, и три банки ветчины. Ботинки, чёрные кожаные куртку и брюки, такую же шляпу, он надел на себя. Открыв стену, он почувствовал холод такой же, какой был в подвале, в камере с пленниками. Потушив свет, он пересёк тёмный кабинет, открыл дверь в коридор и тут же отпрянул. В проёме он увидел бледное лицо барона, смотрящее на него чёрными зрачками. «Ты за мной?» - Прошептал Павел, и вспомнил о фонаре, который лежал в корзинке с продуктами. Свет разрушил видение и повлёк за собой солдата. В гостиной с камином было перевёрнуто кресло, рассыпана по всему ковру зола и разбита ваза. Любопытство взяло верх, и гость поднялся на второй этаж. В комнате барона было всё перевёрнуто. Разбросаны подушки,  простынь разорвана, и скомкано покрывало. Дверцы гардероба были раскрыты, а несколько вещей валялись на полу.  Часы остановились, а за окном стоял серый день с чёрными тучами. Продолжал идти дождь. Сила воды ослабла, но упрямство потока не утихало. Безвременье останавливало и не давало уйти, однако провести ещё одну ночь Павел желания не испытывал. Хотелось свалить и как можно быстрей. Главное добраться до автобана, а там на попутках. Денег более чем. Но ему не хотелось оставлять калитку открытой, поэтому он принял решение уйти через тайный дом. Тем более, он вспомнил о дождевике, висящем в кладовой с секретной дверью. Заперев все двери, отключив главный рубильник подачи электроэнергии, он прошёл чёрным ходом через кухню, накинув щеколду. Коридор вывел его к знакомому тоннелю, который он тоже запер за собой. Захватив дождевик, несколько пачек с галетами и складной охотничий нож, солдат спустился к реке, где неделю назад искупался. Направо путь был известен и поэтому повернул налево. Он спешил, как можно быстрей уйти от озера и замка, которые хранили страшные тайны многочисленных исчезновений и смертей. Усталость его не брала. Силы, недавно покинувшие солдата, вновь возвращались. Небо прояснялось, хоть и накрапывал дождь. Наконец, спустя час или полтора, была обнаружена хорошо протоптанная тропа. Павел остановился, передохнул, отпив вина и отлив предыдущие порции, выкурил с наслаждением сигарету, чертыхнулся и бодро зашагал вверх. Всё равно «кривая» куда-нибудь выведет.



ТАЙНА ПАРИЖА




4 К полуночи, бывший Пауль Рюдель, не состоявшийся барон Поль фон Мейнер, а теперь снова беглый русский солдат вышел на освещённую автостраду с двумя полосами.  Сентябрьская прохлада и сырые ноги сказались насморком. Дважды останавливаясь, выпив бутылку вина, выкурив каждый раз по сигарете и предаваясь размышлению, он вдруг пришёл к выводу. Что вся эта чертовщина, если она действительно существует, в чём у него сомнения отпали, появилась после смерти барона. При нём даже и намёка не было. Ведь если верить в то, что загубленная душа, да ещё не преданная земле не находит покоя, то каких же последствий можно ожидать от силы сотен погубленных злодеев, да ещё в одном месте. Надо сказать, спокойное было место.  Удалённое частное владение, закрытое от людей и без воздушных трасс над головой.  Для всякой чертовщины – просто рай. Смерть Фредерика, виновника всех смертей на озере, пробудила, а вернее, активизировала метущиеся души. Вот они и разгулялись, словно пытаясь напомнить о себе и рассчитаться с палачом. Павел оказался свидетелем существования какой-то неведомой силы. Осталось в неё поверить. Хлюпая сырыми ботинками, бродяга бодро мерил свой путь, чем хорошо себя согревал. Сумка потеряла вес на вторую бутылку, которая сдерживала натиски простуды. 
- Просушить бы обувь, да горячего чая глоток. – Мечтательно вслух произнёс бродяга.
  Немногочисленные автомобили пробегали мимо. Ночной путник не внушал доверия, и поэтому просьба остановиться оставалась не удовлетворённой. Дождь усиливался вместе с ветром. Впереди слева, показалось огромное поле, на противоположной стороне которого были видны огни населённого пункта. Справа от дороги плотной стеной посевы защищал лесной массив. На информационном планшете, возникшем за поворотом, вежливо предупреждали, что поле является частным владением и так же вежливо просили не заезжать на него и не заходить. «И всё? Ни штрафов, ни угроз, - подумал Павел. – Как они борются с нарушителями»? Но, всё же пошёл по шоссе справой стороны, и не стал пересекать поле, что бы сократить путь.  Нанесённые стрелки на бортиках вдоль дороги предостерегающе  сообщали о крутом повороте. Пройдя пару километров, он увидел на обочине справа легковой автомобиль с включенным аварийным сигналом. Вместительный голубой «Шевроле» был пуст и, судя по многочисленным маленьким украшениям, висящим по краям лобового стекла, принадлежал женщине. Наружное освещение и фонарь позволили заглянуть в салон. На заднем сидении спала девочка лет десяти.  «Что-то случилось с машиной? - подумал солдат. – Мамаша, наверное, ушла за помощью. – Он стоял, решая пройти мимо или подождать. – Оставить ребёнка ночью, на дороге, возможно только в крайнем случае. Если разбужу, то напугаю, а если оставлю, то буду о ней постоянно думать».  Пройдя несколько шагов вперёд, он в нерешительности вернулся к машине. Приклонился к бортику, допил вино и пустую бутылку выбросил в сторону леса. Затем, сплюнув и закурив, бодро зашагал в сторону огней. Ветер стих, небо прояснилось, и показались звёзды со своим пастухом. Свет фар стремительно приближался по встречной полосе и, сбавив скорость, эвакуатор развернулся, резко затормозив перед аварийным автомобилем. Солдат, вынув купюру, вытянув правую руку в сторону, не оглядываясь, продолжал свой путь. Спустя десять минут, пикап, буксирующий «Шевроле» притормозил около Павла.
- Садись! – крикнул водитель по-французски. – Подвезу.
  Солдат остановился и увидел двоих мужчин в синих комбинезонах. За рулём сидел парень двадцати лет, а рядом мужчина, напарник по дорожной скорой помощи.   
- Спасибо. – Садясь в кабину, ответил по-немецки путник и протянул пятьсот долларов. – Отвези до вокзала, если можешь.
- У меня нет сдачи. – Виновато взяв деньги, отреагировал молодой. – Если нет мельче, могу обменять на вокзале, но только утром.
- Нет проблем. Сдачи не нужно. – Устраивая сумку на коленях, добродушно кивнул Павел.
  Беседы не получалось, так как путники общались на разных языках. С трудом понималась французская речь, и солдат отвечал сбивчиво. Минуя поле, они въехали в маленький населённый пункт и остановились.  Яркая неоновая вывеска извещала о любой помощи автомобилю и его владельцу. Отец и сын Лерш владельцы автомастерской и мини-отеля при ней. Навстречу вышла высокая девушка в потёртых джинсах и мужской рубашке с крупной клеткой.  Она спросила гостя, не желает ли тот остановиться и продолжить свой путь после сна? Затем, видя непонимание, она повторила своё предложение по-немецки и получила согласие. В это время из аварийной машины вышла женщина и, подойдя к Павлу, попросила помочь перенести спящую девочку в дом. Отец и сын открыли просторный бокс мастерской, зажгли свет и загнали вовнутрь оба автомобиля. Девушка пошла впереди, за ней солдат с ребёнком на руках, а женщина рядом, держа его сумку. Номер с тёплыми, уютными чистыми комнатами,  спаренными между собой, имел общую туалетную комнату и душевую кабинку. Необходимая мебель для короткой остановки, несколько горшков с комнатной зеленью, скупое освещение и ароматное свежее постельное бельё на широких кроватях. Хозяйка, оставляя гостей, предложила спуститься в столовую и поужинать.
- Вы говорите по-французски? – обратилась женщина после ухода девушки. – Как вас зовут?
- Пауль. – Отрицательно мотнув головой, ответил солдат.
- А меня Сесиль. – Улыбнувшись, продолжила соседка. – Когда увидела вас на дороге, сначала испугалась. Сломалась машина, и мне пришлось на свой страх и риск оставить дочь…
- Извините, Сесиль.  Я не понимаю. Надо переодеться, и вам тоже. – Смущаясь, Павел показал на свою обувь и быстро прошёл в предложенную комнату.
- Это вы меня простите. – Вдогонку произнесла соседка.
  Над большим овальным столом, за которым собрались хозяева и гости, висела лампа под абажуром, отбрасывающим мягкий, домашний свет. На ужин были предложены отварная баранина с рисом, сыр и подогретое красное вино. Николь, дочь хозяина, Сабрин – жена, Бертран – сын и Паскаль – отец. От них веяло простотой и уютом северной Франции. Павел, мало понимая их речь, сидел, откинувшись на спинку удобного стула, улыбался в знак благодарности. Он был сыт, обогрет и здоров. Свитер, сухие джинсы, носки и сандалии вернули ему доброе расположение духа. В голубых глазах отражалась не понятная окружающим печаль. Его обаяние располагало к беседе, но только девушка могла с ним свободно общаться. В силу своей застенчивости перед красивым мужчиной, она скупо реагировала на просьбы перевода обращений соседей по столу к странному гостю. К трём часам ночи все разошлись по своим комнатам. Приняв горячий душ, Павел, выходя, завернул бёдра в широкое полотенце и наткнулся на входившую соседку.
- Доброй ночи, Пауль. – Улыбнувшись, прошептала Сесиль, скидывая с себя озорной халатик и входя в кабинку.
- Спасибо и вам приятных снов. – Произнёс он, поспешно удаляясь.
  В его комнате теснились массивная кровать, при ней столик, кресло, торшер, маленький комод и встроенный платяной шкаф. На окне весела плотная тюлевая голубая штора. Бра из двух ламп у изголовья делали комнату ещё меньше. Физической усталости Павел уже не испытывал. Ужин и водная процедура придали ему бодрости. На простуду не было и намёка. Бросив полотенце на кресло, он залез под акриловое одеяло, потушил свет и погрузился в дремоту. Но только в сон перейти не смогла, так как соседка тихо вползла и легла на него. Дрожа своим влажным телом, обхватив коленями талию, она села на длинный, толстый и твёрдый, как камень, член. Солдат не сопротивлялся. Ему было смешно, что подвергся насилию женщины. Она не спросила, желает ли он секса? Он бы не отказал ей. Но она не спросила. Женщина может отыметь мужика, если она того пожелает.  Сесиль смутилась от его настроения, но остановиться была не в силах. Почувствовав её усталость, брутальный любовник ловко перевернул «насильника» перехватив инициативу.  Женщина с трудом сдерживала срывающийся крик от оргазма. Павел рукой прикрывал ей рот и энергично продолжал движения. Наконец, задержка дыхания и громкий выдох с обильным семяизвержением. Он хотел выйти, но она его удержала. Он перевернулся на бок, поворачивая её за собой. Так крепко сжимала половые губы. Они ласкали друг друга, вызывая новый прилив желания. Меняя позы, повторяли и повторяли акты. Когда первые лучи солнца нагло стали щекотать усталые глаза, Сесиль вылезла из-под одеяла, погладила любовника по щеке, чмокнула и выпорхнула из комнаты. Природа заставила подняться и Павла. Унитаз принял струю, а душ её выдал. После сна, крепкого и не продолжительного, солдат встал, подошёл к окну и понял, кто его разбудил. Бокс, где производился ремонт, находился прямо под ним. Вернее, его задняя часть, где слесарный верстак с тисками, ножовкой, сверлильным станком и другими музыкально-шумовыми слесарными инструментами. Собственно, эти звуки его не раздражали, они напомнили ему о казарме, о доме, о его профессии. Он прекрасно мог спать при этих звуках. Но, тогда, в другой жизни, а не сегодня. Приятное покалывание в области гениталий напомнило об удивительной ночи, которую он провёл накануне. Воспоминание стало проявляться в размерах, что его смутило и заставило поспешить в туалет. Пройдя в комнату Сесиль, чтобы выйти из номера, он обнаружил полное отсутствие дочки и мамы, заправленную постель и раздвинутые шторы. Сабрин, предлагая кофе и два горячих круасана, сообщила, что его соседки уже уехали. Бертран, как обещал, отвезёт вас на вокзал, как только вы будете готовы. Только, он куда-то сейчас умотал. Может, месье подождёт? Или вас отвезёт моя дочь. Собственно, могу отвезти вас я.  В нашей семье все водят машины. Она говорила много, но многое слушателю было не понятно. Тем не менее, он терпеливо слушал, улыбался и одобрительно кивал. Поблагодарил за вкусный завтрак. Жаль,  что мало. Она поняла, что ему понравился завтрак, но не поняла, что ему хотелось бы ещё. Из вежливости, она спросила о повторе. Он не понял, и из вежливости, поблагодарив, отказался.  Сабрин огорчилась, решив, что гостю не по вкусу оказались её домашние круасаны.  Вошла Николь, тепло поприветствовала гостя. Поинтересовалась завтраком. Когда узнала мнение о выпечке, она накинулась на мать, обозвав её скупердяйкой, и поставила на стол огромную хлебную корзинку с десятком французских знаменитых булочек.  Сабрин в оправдание что-то пролепетала, а дочь добавила  холодную баранину, два яйца в всмятку, сливочное масло и две бульонницы, в которых был горячий сыр с красным вином. Николь сказала, что сытный завтрак – залог успешного дня. Если не согласны, можете не есть. Павел ответил поглощением всего, что было предложено. Пепельница и сигареты завершили обильный завтрак. Девушка сообщила ему совершенно потрясающую новость о его стране. Сегодня ночью рухнула Берлинская стена. Больше нет ни Восточной и ни Западной. Теперь Германия стала единой. Новость повергла солдата в шок. Он слышал, что об этом поговаривали. Он рад за немецкий народ, лишь бы нового Гитлера не родил. Николь включила новостной канал на телевиденье. Крупным планом был дан снимок Павла и сообщение, что в доме криминального бизнесмена, во время сильного пожара, погиб русский солдат, сбежавший месяцем раньше из военной части расположенной в Восточной Германии. Информацию предоставил капитан департамента полиции города Тильбурга, Кристиан.  Николь, распахнув глаза, с удивлением смотрела на гостя. Павел поднялся и с наигранной тоской выразил протест. Совпадение, не более.  Я старше,  ниже ростом, у меня другие губы, седина на висках, отвратительный нос и многое другое. Просто похож. Неужели опять прятаться? Тем более, объявлено о моей смерти. Слава Богу, и Кристиану!  Девушка понимающе кивала. Она решила, что это сходство Паулю принесло массу проблем, и сделала ему неожиданное предложение – задержаться в их доме. Люди забудут о новости и не станут докучать.  Гость растерянно согласился.  В тайне у него была мысль задержаться, и неожиданный предлог пришёл с экрана.  Осталось объясниться с остальными.  С этим оказалось проще. Вторая купюра той же номинации освободила его от всяких объяснений.
- Под каким именем Вас записать? – убирая купюру, спросила Сабрин. – Вас устраивает номер?
- Мама, не задавай лишних вопросов, всё равно он тебя не понимает. – Вмешалась Николь. – Тебя устраивает номер? – Обратилась она к Павлу.
- Даже более чем. Сколько стоит проживание?
- Пятьдесят вместе с ужином и завтраком. Обед оплачивается отдельно. Месье остаётся?
- Неделю, если не возражаете. Можете помочь мне освоить французский язык? Я заплачу.
- Конечно. Для начала я принесу словари и учебник по грамматике.
- Спасибо. Я буду в своём номере.
  Павел поднялся к себе и свалился на кровать. Он обдумывал свои дальнейшие действия. Информация о своей гибели была ему на руку. Хорошо, что он был с бородой, иначе предательская ямочка на подбородке выдала бы его с головой. Постучав, вошла Николь. В руках у неё была целая стопка книг. Девушка поинтересовалась, в какой комнате Пауль будет заниматься? На что получила шутливый ответ. Когда с учителем, то желательно в спальне, в остальное время подойдёт гостиная. Николь рассмеялась, возразив, что проку от учительницы в таком случае будет мало. Она положила книги на комод и быстро вышла заметно смутившись. Гость чувствовал её интерес к себе и сам ловил себя на возникшем удовольствии от общения с девушкой. Раскрыв учебник по грамматике языка написанного по-французски, он понял, что нужен русский или немецкий учебник. В предложенном варианте видел только буквы и не более. Тогда он спустился в бокс, нашёл девушку, орудующую гаечным ключом под капотом своего автомобиля, и попросил у неё тетрадь с парой авторучек. Николь рассмеялась, сообщив, что уже давно простилась с учёбой и поэтому, пусть школяр потерпит до вечера. Она собирается в маркет и там купит для него всё  необходимое. Но для начала ей нужно подрегулировать ходовую часть своего ландо. Если Пауль разбирается в машинах, может ей помочь. Гость откликнулся на предложение, так как руки у него просто «чесались» по машинам. Через час всё было откручено, кое-что заменено, смазано и поставлено обратно. Николь принимала участие в работе, подавая требуемые ключи, отвёртки, гайки, болты, банку с пивом, смазку и салфетки. Но главное, она любовалась тем, как его красивые руки умело, профессионально работали. За ними наблюдали ещё две пары глаз. Бертран, который орудовал напильником над тисками и Паскаль, раскладывающий запасные части для автомобилей по разным ящикам. Отец и сын красноречиво переглядывались между собой, посмеиваясь над сестрой. Уж не жениха ли они привезли в дом этой ночью? Не важно, что немец. Зато порядок будет в доме. Главное с руками. Она бы до вечера провозилась. Наконец, Павел вылез из ямы, сел в автомобиль и проверил работу. Он выехал из бокса, сделал вокруг дома несколько кругов, проверив исправность машины на слух и на «ощупь», дал удовлетворительную оценку. Затем, уступил руль Николь, которая была поражена лёгкостью управления автомобилем. Она предложила гостю сопроводить её в торговый центр города Рубе, но получила отказ. Не хотелось привлекать к себе внимание. Наверняка информация Кристиана будет передаваться в течение всего дня. Девушка не стала настаивать, пообещав не задерживаться и высадив его, стремительно скрылась. Солдат вернулся в свой номер, взял немецко-французский словарь, раскрыл его посередине, растянулся на кровати и накрыл книжкой лицо. Разбудил его шум скандала разгоравшегося за окном внизу перед мастерской. Павел подошёл к окну и увидел перепалку, в которой задействованы были все. Сабрин яростно размахивала руками, выговаривая Паскалю какие-то обвинения. Бертран накидывался на сестру, угрожая что-то предпринять. Отец, защищая дочь, отбивался от жены, но при этом призывал к совести своего сына. И в самом пике ссоры из гаража выехал автомобиль марки BMW,  громко просигналил, от чего все застыли на месте, вырулил на шоссе и скрылся, повернув в сторону Бельгии. «Горячая семейка!» - Резюмировал наблюдавший гость, вернувшись на кровать. Желудок заурчал и он решил, что пора подкрепиться.  «Для ужина рановато, а для обеда в самый раз. Если не пригласят, то спущусь и нагло потребую мяса и вина. Тысячу долларов они от меня уже получили». Павел поднялся, умылся, подравнял растительность на лице, расчесал густые подросшие тёмные волосы, натянул джинсы, нырнул в голубой джемпер, от которого Гюнтер пришёл в восторг и ещё раз убедился, что сбросил несколько килограммов. Одежда облегала, но не обтягивала.  На снимке, который показывали в новостях, у него была короткая стрижка, и не было бороды. Когда он был блондином у Бетти на юбилее, его выдавала ямочка на подбородке, теперь её не видно. Всего лишь, похож. Мало двойников бродит по земле?  Он сам однажды случайно столкнулся с двойником Алена Делона. Просто копия. Люди ехали в автобусе, растерянно переглядывались, поражаясь удивительной схожести со знаменитым актёром. Но никто не кидался на него, требуя автографа.  Вежливый стук в  дверь рассеял его воспоминания. На пороге стояла Николь, предлагая спуститься в столовую. На её лице не было и следа размолвки, свидетелем которой оказался гость. Она повернулась к выходу, с трудом отрывая свой взгляд от хозяина комнаты. Павел, переложив из запачканных штанов  деньги, поспешно последовал за девушкой. Спускаясь по ступенькам, она шепнула ему о присутствии на обеде подружки брата.
- Она раздражает всю семью, но Берти спит с ней! Кормит её, водит по ночным заведениям, и вдобавок сегодня отдал за долги машину, которую мы подарили ему. 
- Дорогая машина. Я видел, как её увозили. Сочувствую.
  Усаживаясь, гость поприветствовал собравшихся за столом. Рядом с Бертраном сидела рыженькая девушка с ярко накрашенными губами, худой длинной шеей увешанной несколькими нитками золотых цепей и маленькими  бирюзовыми серёжками в ушах. Зелёная майка с люрексом прикрывала маленькую грудь. На голых тонких руках болталось несколько браслетов. Она энергично успокаивала расстроенного друга и, увидев Павла,  на полуслове замолчала.  Николь, получив одобрение, налила в  две тарелки суп, предложив остальные блюда, какие ему понравятся, накладывать самому. Солдат, пожелав по-французски хорошего аппетита, быстро управился с кулинарными изысками, расставленными в середине стола. Горячий суп-пюре с хрустящими гренками, отварные почки, отварной картофель, соусы на выбор, сыр двух видов, овощи в широком ассортименте, зелень и хлеб трёх сортов. Ограничившись в завершении бокалом красного вина, гость поблагодарил Сабрин за вкусный обед, напомнил своей соседке об обещании помочь и вернулся в номер. Он почувствовал, что внёс дискомфорт, так как прервал своим появлением диалог, поспешил насытиться и удалиться. Правила гостиничного этикета не позволяют представлять постояльца, говорить о нём, если он этого не пожелает. Поэтому, подружка Бертрана осталась заинтригованной присутствием неизвестного красавца, который ни как не реагировал на все её знаки внимания и нескрываемый пытливый взгляд. Только Павел вышел из комнаты, как услышал громкий звук пощёчины, падение стула вместе с человеком и девичий визг. Бертран же произнёс какое-то грязное слово. Позднее солдат узнает перевод и только посочувствует. Снизу донеслись крики, когда Николь догнала гостя, входящего в номер.
- Принести тебе вина или покрепче?
- Тогда урока не получится. Разве ты не хочешь, чтобы меня понимали другие?
- Хорошо, - сказала она по-немецки, по-французски и ещё добавила, зачем-то, по-английски. – По сигарете и начнём.
  Она достала пепельницу, он сигареты. Устроились на подоконнике, приоткрыв створ окна. Девушка рассказала о полном своём равнодушии к мужскому полу, после того, как её друга соблазнила другая.  Всех поклонников от себя отшивала. Родители и брат на неё злятся. Она должна выйти замуж и свалить из этого дома. Тогда брат может официально жениться и привести Ани. Родители не торопят, потому что невестка им не нравится, но появление Пауля в ней что-то всколыхнуло. Павел признался, что официально с ним жить она не может. Есть очень веские причины, о которых он не может сообщить. 
- Ты что, гей? – нервно туша окурок и закуривая новую сигарету, с опаской спросила Николь. – Тогда почему Сесиль ушла от тебя счастливой и оставила номер своего телефона? Это при живом муже!
- Не надо меня пытать. Причина серьёзней, чем сексуальная ориентация. Давай, закроем тему.
- Ты смертельно болен?
- Николь, поверь мне, если бы я мог, то применил бы весь свой опыт, чтобы завоевать тебя.
-  Ты завоевал меня, ничего не применяя. 
  Она соскочила и выбежала из номера. Павел рванулся за ней, но в дверях остановился. Заперся на ключ, вернулся к окну в спальне. Из гаража выехала Николь, и резко сорвавшись, помчалась в сторону города. В дверь стучали несколько рук и три голоса требовали объяснений.  «Может, не прав с девчонкой? – размышлял, не реагируя на стуки, обидчик. – Лгать обещаниями? Хороша девица. Испить её до дна, быть может, полюбить, а после, поиграв, взять и погубить. Словно Бесприданница. Но я-то не Паратов».  Около двери продолжались вопли Сабрин, а солдат, быстро закинув в сумку свои немногочисленные вещи, вылез в окно. Спрыгнув с козырька над боксом, он увидел справа открытый гараж. Маленький «Ситроен» хозяйки оказался заправлен, а ключи в замке зажигания. В бардачке он обнаружил карту дорог всей Европы. По ней он добрался до города Рубе, оставил машину на стоянке возле полицейского участка и быстро прошёл на вокзал. В расписании на табло он нашёл поезд до Парижа, который отправлялся только утром. Торчать всю ночь на вокзале ему не хотелось, и он решился обратиться к милой девушке, одиноко сидящей за билетной кассой. Слава Богу, она понимала и немного говорила по-немецки.
- Добрый вечер, фройлен! – Улыбаясь, произнёс Павел, отрывая кудрявую головку от каталога модной одежды. – Если бы Вам срочно нужно быть в столице утром, так как решается вопрос жизни и смерти, что бы Вы предприняли?             
- Что, простите? – Глаза застыли на лице пассажира, которое ей показалось очень знакомым. – В столицу утром?  Я бы уехала на автобусе до города Лилль, а оттуда ночным экспрессом. Выход на автовокзал по тоннелю. Билет можно прибрести у меня. У Вас только доллары? Хорошо, что я не сдала ещё выручку! Вам повезло. Вот сдача.
- Большое спасибо за совет. Что можно купить на сто франков? – забирая деньги, лукаво спросил солдат.
- Здесь или в Париже? – игриво переспросила кассирша. – Десять чашек кофе или четыре бисквита. Коробку шоколадных конфет.
- Замечательно. – Воскликнул, благодарный пассажир. Подмигнув, он как бы невзначай, обронил озвученную купюру.  – Вы мне очень помогли.
  Оставив растерянную советчицу, он побежал к автобусу на посадку. Теперь у него в кармане была толстая пачка франков. Он опасался, что в обменных пунктах требуется документ. Но это был уже другой мир, другая страна и другие требования. Красивый, хорошо одетый парень не вызывал ни у кого каких либо подозрений и поэтому стражи порядка его не беспокоили. Собственно их и не было видно. До отправления  оставалось менее часа. Павел зашёл в туалет, затем в бар и завершил свою прогулку у газетного киоска. Везде ловил на себе пристальные взгляды людей, пытавшихся понять, где они его видели. Бродяга понимал, что все смотрят выпуски новостей. Сообщение о гибели беглого преступника должно было облегчить положение, но этого не происходило.  Киоскёр не сразу выдал требуемый словарь, так как тупо и нагло рассматривал покупателя. Отобрав у него карманный разговорник, бросив сотню на газеты, солдат прошёл на посадку. Впереди его ждали томительные четыре часа.  Предъявив билет контролёру на входе, он прошёл в самый конец салона на указанное место возле окна. Удобное мягкое вместительное кресло приняло его в свои объятия. Стало тепло, уютно и покойно. Размышляя о своём побеге, ему стало смешно. Реакция девушки на отказ поразила его и спровоцировала на скорый отъезд. Он угнал автомобиль, которого хозяйка ещё не хватилась и не заявила о похищении. «Как скоро доблестные сыщики обнаружат пропажу?»  - об этом угонщик никогда не узнает. Автобус вырулил в направлении Лилля и Павел в окружении других пассажиров отправился в непродолжительное путешествие. Вечер стремительно погружался в море неоновых огней. Набирая скорость, обгоняя медлительных, пропуская торопыг, лайнер словно проплывал в потоке движущегося света от фар встречных и попутных машин.  Впереди салона группа молодых людей бурно обсуждала недавние событие Германии, и интерес к процессам в её Восточной части.   В середине автобуса несколько подвыпивших мужчин критиковали очередное повышение цен, а их спутницы обменивались рецептами блюд, которые были попробованы  на встрече одноклассников. Вблизи от солдата, через проход, расположилась супружеская пара, бурно выясняющая свои отношения.  Они затихали на какое-то время, подкапливая аргументы и вспоминая новые факты для взаимных упрёков, а затем с новой силой обрушивали друг на друга свои обвинения.  На очередном взрыве эмоций муж резко пересел на свободное кресло около Павла и извинился перед сидящими впереди пассажирами. Жена без перерыва что-то перечисляла по-французски, призывая солдата на свою сторону. Муж усмехался на каждый её аргумент, комментируя соседу каждую реакцию. Тут выяснилось, что свидетель в лице Павла не говорит и не понимает по-французски, чем вызвал гомерический смех у виновника семейной разборки. Не прошло и пяти минут, как гоготал весь салон, включая водителя. Только два человека оставались невозмутимы. Солдат, откинув голову, закрыл глаза, а скандальная дама отвернулась в окно.  Водитель остановил автобус на промежуточной станции, объявив перерыв в движении на двадцать минут. Многие вышли воспользоваться туалетом, баром в крытом стеклянном павильоне и просто выкурить сигарету в специально отведённом месте. Неожиданно на площади появился автомобиль Николь. Павел спустил откинутую ранее занавеску и вжался в спинку кресла. Но это не помогло. Девушка выросла перед ним и протягивала пачку денег.
- Мы берём сто франков в сутки. Возьмите сдачу. – Дрожащим голосом произнесла она. – Почему ты сбежал?
- Твои родственники грозились выломать дверь. – Тихо ответил он, забирая деньги.
- Полиция ищет тебя.  Решила опередить. – Глаза наполнились влагой, и она понимающе кивнула. – Мать заявила об угоне, позвонила мне в Рубе. Она люто начинает ненавидеть всех мужиков, которые мне нравятся.  Если ты скажешь, где машина, тебя не будут искать.   
- Конечно. Она на парковке возле полицейского участка Рубе.
- Хочешь, отвезу тебя в Лилль?
- Да, если тебе не трудно. Сумасшедший автобус. На меня пялятся, как на Иисуса.
  Он встал, сгрёб сумку и последовал за ней. Входящие пассажиры с нескрываемым любопытством посторонились и дали им сойти. Даже скандалисты на время умолкли, наблюдая неожиданный отъезд таинственного незнакомца в сопровождении знакомой девушки из приграничной мастерской. Кое-кто знал её по имени и окликнул. Но она сделала вид, что не услышала. 
- Садись за руль, дай передышку. По пути заедем в отделение, чтобы снять розыск. – Николь открыла дверь для Павла, а сама обошла с другой стороны. – Может, остановимся где-нибудь? По дороге будем проезжать очень милое местечко. Если ты, конечно, не против этого.
- Николь, остынь. Со мной опасно связываться. В первую очередь, для меня. – Солдат выжимал из машины максимальную скорость, ловко маневрируя между всем транспортом на автостраде. – Мой экспресс в начале первого.
- На Париж идут поезда через каждые два часа. Ты не знал? – Девушка обняла водителя за шею и поцеловала в подбородок. Затем, проведя правой рукой по груди и накрыв его бугорок между ног, прошептала. – Подари. Подари мне эту ночь.
- Если ты не прекратишь, - гортанно прошептав в ответ и пропуская обгоняющую машину, - то я отдам тебе вечность. Мы разобьёмся, так и не удовлетворив свою страсть. Я тоже тебя очень хочу. Только не надо милых местечек. Я вижу свободный карман, там и остановимся.
  Возражений он не принял, отвернул с дороги и остановился. Дальше происходило, как по сценарию без единого слова. Откинутые сиденья, скинутая одежда, бурные ласки и полнейший восторг. После короткого отдыха, она попросила повторить. Он удовлетворил её просьбу, но прежде подробно изучил. Его губы обследовали каждую ложбинку и бугорок на её теле. Маленькая упругая грудь с торчащими сосками возбудила в нём новое желание. Он вошёл в нежное лоно так глубоко, что она вскрикнула от боли и страсти. Он почувствовал плотью её энергию внутреннего извержения. Сдерживая себя от стонов, которые вырывались из его груди от приятной боли впивающихся в спину её ноготков, любовник увеличивал темп. Отдышавшись, он осторожно вышел из неё, натянул джинсы и одел сандалии. Справив малую нужду и подмывшись в туалетной кабинке за один франк, он вернулся к рулю. Николь последовала его примеру.
-   Надо же, какой сервис! – Вырвалось восхищение Павла. – У нас бы так. – Он чуть не произнёс, «в России», но осёкся.
- Ты про что? – Не понимая, поинтересовалась Николь.
- Про чудо наших отношений, в ночи настигнутое вдруг!  Поехали! – Сдав немного назад, он виртуозно вывернул на магистраль. – Теперь нам нужно успеть на ночной экспресс.
- Ты оставишь мне свой адрес или телефон? – Скрывая волнение, спросила девушка.
-  Нет.
- Почему? Кроме твоего имени, мне ничего не известно.
- Это не моё имя. Извини. Ты хотела самца, а я хотел тебя. Если не хочешь рожать, предохраняйся.
-  Выходит, у моего будущего ребёнка не будет отца? Я не требую твоего участия, не требую официального брака. Единственно, что я хочу знать, так это твоё настоящее имя. Твою фамилию и твою страну. Ты из Германии?
- Нет.
- Так кто же ты?
- Какая тебе разница? Можешь придумать сотню вариантов и выбрать, какой понравится. Мы подъезжаем? Прекрасно, до отправления ещё двадцать минут. – Подкатив к подъезду вокзала, он мягко остановился. – Советую снять номер в гостинице, и домой вернуться утром. Франки я оставлю себе, а тебе вот,  держи. – Он перегнулся, достал сумку, из неё со дна извлёк пачку в сто тысяч долларов и вложил деньги в её руки. – Чтобы не чувствовала себя шлюхой.
  Он вышел из машины, оставив её в глубоком замешательстве, и быстро зашагал в сторону кассового зала. У единственного окошка стояло два парня, которые, флиртуя, развлекали молоденького кассира с подкрашенными бровями и усиками. Павел извинился и попросил поспешить с билетом до Парижа. Балагуры расступились, и солдат оказался между ними. От обоих несло сладкими духами. Они жеманно стали перемигиваться между собой и дружком в окошке. Облизывать губы, брать в рот свои пальцы и стонать от воображаемого оргазма. Получив билет, Павел хитро улыбнулся и выразил мнение, что цирк уехал, а клоуны остались.  Он приветливо махнул, исчезая на перроне. Троица долго разбиралась с брошенной фразой.  Вдоль состава он увидел, бегущую Николь. Она бросилась ему на грудь, рыдая и умоляя не уезжать.  Вставала на колени, целовала руки, призывала к человеческому милосердию. Чтобы покончить с этим «спектаклем», так как на рыдания стали собираться зрители, он дал ей пощёчину.
- Что ты от меня хочешь? Меня нет, понимаешь? Нет меня! – Она удивлённо смотрела на него и не могла понять. – Я в бегах, в розыске, на мне уже с десяток трупов. У меня нет даже липовых документов. Я никто, понимаешь! Прости, сегодня не твой день. Прощай.
  Он проскочил в задвигающиеся двери и сразу пошёл в купе. Все пассажиры отошли от окон и заняли свои места. На него бросали осуждающие взгляды, а кто-то даже вслух изрекал негодование. Мол, такая любовь, а этим красавчикам всё ни почём, перешагнут и растопчут. И далее в таком духе. Он дал тему для душевных разговоров на всю ночь. Кто-то вспомнит свои былые романы, разочарования, разрывы и измены. Заметьте, редко обвиняют слабый пол. Виноваты всегда мужики! Чтобы не привлекать к себе внимание, Павел остался в единственном пустом купе в конце вагона. Поставив сумку в рундук, он сел, закурил и расслабился. Полмиллиона долларов ему хватило бы с лихвой, чтобы купить документы, но он не стал рисковать. «Приеду в Париж, деньги оставлю в ящике камеры хранения, а дальше буду выруливать. Авось, всё устроится. Руки есть, голова есть и здоровьем не обижен. Выправлю документы, может тогда и с Николь можно определиться. Здорово будет, если она от меня родит. Выпить бы. Что же это я, не позаботился?» – Его думы остановил вошедший контролёр. Худощавый еврей, среднего роста в форменной куртке и фуражке. Чёрные густые волосы прорежены сединой, смуглый, с большими на выкате глазами под пышными ресницами. С напускной строгостью, поджав пухлые губы, продырявил билет и сообщил, что этот вагон для некурящих. Он показал на знак, обозначающий статус. В соседнем вагоне есть свободные места и пассажир может перейти, если желает. Иначе он должен заплатить штраф в размере ста франков. Павел согласился и тут же выложил требуемую сумму. Контролёр удивлённо возмутился, сообщив, что у него нет квитанций, так как господин пассажир первый за много лет его работы, кто вместо бесплатных пяти шагов в соседний вагон,  выкладывает сотню. Солдат неожиданно делает предложение контролёру плюнуть на квитанцию, взять деньги и закрыть на это купе глаза. Тут же поклялся, что никому об этом не скажет до самой смерти даже под пытками. Гроза безбилетников немного помялся, для приличия, сунул купюру в карман и повернулся к выходу.
- Выпивку в поезде можно купить? – в спину спросил Павел грозным тоном и тихо добавил. – Так муторно на душе.
   Контролёр медленно повернулся обратно и достал из своей, с виду маленькой сумки, стеклянную фляжку крепкой настойки.
- Вот, жена делает. Все хвалят. Случайно с собой. Отдаю по семьдесят, а если с плиткой миндального шоколада, то можно за сто. - Контролёр поставил перед пассажиром на столик напиток, а рядом положил маленькую плитку шоколада. - Деньги можете не доставать. Вы уже отдали.
- Но, как же?  То был штраф.
- Квитанцию Вам дать не могу, вместо неё то,  что Вы пожелали.    
- Может, Вы со мной? А то, как-то скучно одному.
- Что Вы! Мне нельзя. Служба.
- Вас кто-то проверяет?
- Нет.
- И много безбилетников?
- Сейчас не сезон. Но я должен погасить билеты, прокомпостировать.
- Мне сегодня так нужен собеседник. Ладно, а то действительно, кто-нибудь из своих же настучит. Приходи, когда освободишься. Выпьем твоего пойла.
- Не успеешь сигарету выкурить, как я вернусь.
- А ты меня не станешь штрафовать?
- Без квитанции нельзя! Так что кури. Всё равно никого нет.
  Контролёр живенько вышел из купе и плотно прикрыл за собой дверь. Павел зубами открыл сургучную кустарную пробку и отглотнул из горлышка бутылки. Красное тягучее крепкое вино огнём протекло по всем жилам. «Вкуснотища!» – воскликнул по-русски солдат. Ему стало так хорошо, покойно и немного грустно. Он подпёр голову рукой, облокотившись на столик, и стал смотреть на пробегающие мимо огни. Поезд шёл быстро и очень плавно. Поразительная иллюзия движения за окном присутствовала именно из-за мягкости хода. Неожиданно вспомнилась песня, которую любила его мать, и Павел в полголоса запел. «Ой, да не вечер, да не вечер. Мне малым мало спалось. Мне малым мало спалось. Ой, да во сне привиделось».  Обильная слеза скатилась, и в дверь постучали.
- Не закрыто. – Крикнул солдат, быстро смахивая влагу со щеки.
- Можно к Вам? – Заглянула молодая пара. – Там очень сильно храпят, а хочется вздремнуть.
- Пожалуйста, входите. Только я не понимаю по-французски. – Пожимая плечами, ответил Павел. – Вы говорите по-немецки?
- Моя подруга не плохо говорит. – Кивнул парень на девушку. - Мы ехали в соседнем купе. – Сказала девушка. – Наш сосед сильно храпит, а у вас свободно, вот мы и подумали.
- Понятно. Хотите выпить? Расслабит, успокоит. Ну же? – Солдат протянул парню бутылку. – Пейте.
  Немного поколебавшись, парнишка сделал глоток и приятно удивился отменному вкусу. Передал подружке, которая тоже немного сопротивлялась, но всё же выпила. Они познакомились. Парень, бретонец, симпатичный высокий крепыш похожий скорее на славянина. Русые кудрявые волосы, голубые круглые глаза, широкий немного вздёрнутый нос, круглое розовощёкое лицо. Она, длинноволосая шатенка маленького роста с пухлыми губками на худом лице, прямым маленьким носиком и огромными, чуть на выкате, глазами. Он выполняет чертёжные заказы, она торгует цветами. Снимают квартиру в рабочих кварталах. Живут вместе, но брак заключать не спешат. Помогают друг другу зарабатывать на учёбу. Они поинтересовались Павлом. Он им улыбнулся и попросил не выспрашивать. Угрозы от него нет, но всё же всем будет спокойней. Не агент и не шпион. Они выпили и, наконец-то представились друг другу. Бенджамин и Мари. Солдат вернул себе своё имя. Надоело быть Паулем.
- Мы Вас видели с девушкой. – Сообщила подружка. – Она не хотела Вас отпускать. Вы к ней не вернётесь?
- А почему это Вас так интересует? – удивился Павел.
- Ну, как же? Человек страдает, хочется помочь.
- А Вы не задумывались о том, что без слёз и рыданий, человек страдает  много больше? Прошу Вас, если не хотите, чтобы я вас выгнал вновь наслаждаться храпом, тогда заткнитесь! Простите за грубость.
- Бени, - смутившись, позвала Мари. – Пойдём от этого грубияна. – Счастливо оставаться, Павел.
   Солдат поднял подлокотники и растянулся на широком сплошном диване. В купе спать можно было четверым, а сидеть шестерым. Контролёр вернулся при подъезде к Парижу, но бутылка была уже пуста, шоколад съеден, а Павел раздражён утренним визитёром. Слегка ломило виски и сушило горло. Контролёр был весел, сообщив, что попал в дурную компанию в хвосте поезда, а потом долго искал это купе.
- Может, хотите поправиться? Могу устроить. На вокзале, в моей личной камере этого добра очень много. За одну поездку я снимаю до тысячи франков. – Контролёр подтянул свой живот и нагнулся к лежащему солдату. – Ты мне сегодня принёс удачу. Я собрал урожай около пяти тысяч. А всё началось с тебя.  Вот и Париж.
  Состав медленно подкатил к перрону. Рассветные сумерки освещали огромное пространство Северного Вокзала, находящегося в центе столицы и создавали ощущение призрачности. Щебетание сотен птиц органично сливалось со звуками, создававшими стройную какофонию. Неторопливой походкой, озираясь по сторонам, Павел шёл по перрону в сторону автоматических камер хранения багажа. С трудом, отыскав свободную ячейку, он поставил в неё сумку. Набрал комбинацию кода и захлопнул дверцу.  Войдя в туалет, он купил у служащего гигиенические предметы разового пользования для утреннего моциона. В круглосуточном баре на завтрак ему подали кусок осетрины под маринадом, яичницу с беконом, горячий кофе и пачку любимых сигарет. Утро ему обошлось в пятьсот франков. Как человек прагматичный, он понимал, что это чрезмерная трата. На выходе из бара, он с удивлением обнаружил автоматический обменный терминал. Вложив четыре купюры по пятьсот долларов, он получил двадцать пять тысяч франков и ещё несколько монет в придачу. Распределив деньги по четырём карманам штанов равномерно, он убедился, что оттопыренность уменьшилась, да и джемпер частично их прикрывал. Выйдя на привокзальную площадь, он ахнул. Его взору предстали дома удивительной архитектуры. Каждое строение отличалось от других, но при этом всё сливалось в какой-то единой гармонии. Словно цветы на огромных клумбах, разделённых дорожками проспектов и бульваров. Солнечные лучи к тому времени позолотили выпуклости домов и назойливо лезли в глаза. Павел подошёл к огромному панно с планом города. Внимательно изучив, попробовал наметить маршрут.  Но, как его наметить?   Хотелось всего и сразу!  Названия, которые будили воспоминания о любимых произведениях французских классиков, о многочисленных любимых фильмах, где Париж, как изумительная декорация был представлен во всех деталях. Собор парижской богоматери, Муллен Руж, базилика Сакре Керр, Бастилия, площади Согласия, Вандом, Республики, Елисейские поля, дворец Шайо и, наконец, словно воткнутая игла в небо, знаменитая на весь мир, госпожа Эйфель. Павел смотрел на план и чувствовал, как кружится голова, а сердце бешено колотится, вырываясь из груди. Париж! Название города вызывало ассоциацию с пряником или воздушным пирожным. Париж, это не просто столица государства. Это особый мир. Это отдельная планета. Есть множество стран, городов, всевозможных названий, но только Париж в его сознании имел особое, отдельное место. Собственно, как и его государство – Советский Союз. Он не понимал, что с ним происходит.  Присев на скамеечку, которая, нужно заметить просилась в музей мебели, так как  она была предметом искусства, впечатлительный незваный гость закурил. Успокоился. Перед ним, словно из земли, вырос бродяга и, приветствуя, попросил сигарету. Прикурив, он что-то спросил, но диалога не состоялось. Разговорник остался в сумке. Солдат поднялся и пошёл, забыв о маршруте. Единственное место, куда он интуитивно стремился, была знаменитая базилика Сакре Кёр, где он хотел помолиться и поставить свечку. Павел обратил внимание на её близость, но пошёл почему-то в обратном направлении. Двигался неторопливо, считывая названия бульваров, улиц и авеню. Названия были знакомыми, поэтому он стал разбираться в транскрипции французского языка. На перекрёстках были расположены фрагменты  общего плана, и заблудиться для грамотного человека не было никакой возможности. Подойдя к информационному стенду, можно увидеть на нём стрелку и надпись «Вы здесь», а затем, выбрав нужное направление, можно отправляться дальше. Минуя Восточный вокзал, солдат вышел на бульвар Мажанта. С противоположной стороны темнокожие дворники в ярких зелёных комбинезонах убирали тротуары, освобождая их от всевозможного мусора. Работали быстро и слаженно. Павел обратил внимание, что таких бригад, двое и специальная машина, было в его поле зрения несколько. Но что удивительно, работали бесшумно, с минимальной громкостью. Город просыпался, но как-то торопливо, и в тоже время, не спеша.  Кое-где поднимались наружные жалюзи, открывая причудливые, притягивающие глаз, витрины. Многочисленные маленькие магазинчики, специализирующиеся на определённой группе товаров. Хлебобулочные изделия, источающие ароматы свежей выпечки.   Рыбная лавка, овощные ряды, сыры и молоко, птица, мясо, кондитерские изделия. Павлу было необходимо сориентироваться в ценах, и поэтому он подходил к товарам и разглядывал указанную стоимость.  Крупную горсть винограда ему продали за тридцать пять франков, вымыли и положили в прозрачный пакет. Поблагодарили за покупку. Площадь Республики была сильно оживлена. Многочисленные автомобили, выезжая с разных улиц, объезжали памятник, стоящий в центре и продолжали движение, повернув на требуемый бульвар. Зрелище было впечатляющим. Солдат, переходя по зебре,  рисковал, опасаясь оказаться под колёсами. Ему это не удалось. Только он вступил на проезжую часть, движение замедлилось, и каждая полоса оживлялась по мере её пересечения. Рассматривая архитектуру зданий, он останавливался, поворачивался вокруг своей оси и млел, млел, млел. Тротуары постепенно заполнялись людьми самых разных национальных принадлежностей. И человеческие голоса вскоре составляли доминирующую часть общего шума. Птицы, машины и люди. Иногда слышался лай, ещё реже мяуканье. Минуя бульвар Бомарше и площадь Бастилии, он прошёл на бульвар Генриха Четвёртого.  Заглянув в галантерейную лавку, он подобрал солнцезащитные очки, купил маленькую спортивную сумку и забавную записную книжку с часами. Теперь он мог отслеживать ход времени. В книжной лавке нашёлся русско-французский словарь и комплект самоучителя. В него входили портативный магнитофон, несколько аудиокассет и подробное описание содержания каждой.  Учебник грамматики на русском языке ему посоветовали поискать в магазине, напротив православной церкви на улице Дарю. Там наверняка есть. В Париже очень много иммигрантов из России.
- Вы давно приехали? – спросила женщина с отсутствием макияжа на лице, но при этом очень привлекательная и без определённого возраста.
- Сегодня утром. – Улыбнувшись, ответил покупатель.
- Вы уже где-то остановились? – На его отрицательный ответ, она вдруг предложила. – У меня есть справочник, который Вам так же будет необходим. – Отошла к своему столу и тут же вернулась. – Вот, возьмите. Здесь все гостиницы и рестораны Парижа. И если не будет возможности о чём-то спросить, я оставлю номер телефона. – Она быстро записала на буклете цифры и подписала «Ивона».
- Меня зовут Павел. Сколько с меня за справочник.
- Не нужно. Я его дарю. Сувенир. Удачи.
- Почему Вы это сделали, Ивона? – С подозрением спросил солдат. – Вчерашние новости по телевиденью?
- Нет. Мне показалось, что Вы хороший человек. – Она улыбнулась. – Телевизор в Париже смотрят старики, грудные дети и чиновники. А нам некогда. А что в этих новостях? Вы меня заинтриговали!
- Простите.  Решил, что Ваша любезность связана с этим выпуском. В Голландии погиб русский солдат, очень похож на меня. Ещё раз, простите! Я обязательно позвоню, даже если не будет вопросов. Спасибо.
    Павла поражала вежливость продавцов в общении с ним и с другими покупателями. Такого он не встречал ни в одной стране.  Ивона добавила ему чувство уверенности, а в сумке хранился первый парижский телефонный номер. Правда, на руке он заметил колечко. Но оно не помеха, если общаться с замужней женщиной тактично, не оскорбляя, чьих либо чувств. В размышлениях, Павел не заметил, как оказался на набережной Турнель, с которой открылся вид на величественный и знаменитый на весь мир, собор Парижской Богоматери. Парень замедлил шаг, не отрывая глаз. О трагической любви красавицы Эсмеральды и тоске Квазимодо ему  было известно с раннего детства. Ему хотелось такой же любви. Свою любовь он так и не встретил. Торговые ряды тянулись вдоль Сены на расстоянии несколько десятков метров. Огромное количество сувениров, антиквариата, копий произведений великих художников, раритетных фолиантов. Продавцы настоятельно предлагали свой товар, но Павел отказывался, так как понимал, что покупки нужно где-то хранить. В собор он решил не заходить, оставить посещение на другой раз, если он ему представится. Перейдя Новый мост, солдат оказался на набережной Лувра, а затем, пройдя двор и мимо знаменитой пирамиды-входа, он оказался в саду Тюильри. Купил колу и мороженое, усевшись на ближайшую скамейку, отвернул крышечку. Лучше бы он этого не делал. Птицы со всего сада, воробьи, голуби, вороны и галки, окружили его и требовали поделиться сладостью. Павел был обескуражен. На многих скамейках сидели такие же отдыхающие, но такого количества птиц ни у кого не было. «У меня что, особенное мороженое? – воскликнул солдат. – Вам не стыдно, так обирать своего гостя?» Воробьи нахально усаживались на его руку, ловко отщипывали мороженое и улетали. Люди, наблюдая за бедолагой, смеялись. И только маленькая такса прониклась к нему и с лаем стала разгонять наглых попрошаек. «Спасибо друг! – громко произнёс любитель мороженого. – Но тебе не дам!»  Прикончив продукт птичьего раздора, и промочив горло, он достал плеер, надел миниатюрные наушники, вставил первую кассету. В ушах прозвучало приветствие и приглашение в увлекательное путешествие в мир французской речи. Мелодика, акценты, правильное произношение звуков, построение фразы и много других секретов обещали открыть в течение десяти уроков. Он провёл в саду добрых два часа, прослушав четыре урока и пролистав изрядное количество страниц. Если бы не возмущённый желудок, усердный ученик и дальше продолжал свой самостоятельный урок. Но и этого времени хватило, чтобы Павел мог задавать элементарные вопросы. Как пройти? Сколько стоит? Где купить? До чего глупые вопросы. Все ответы находятся в справочниках, на ценниках и в каталогах. Солдат встал и направился в сторону площади Согласия,  перейдя её, миновал парадный Бурбонский дворец и тут-то его подловил неожиданный ливень, моментально разогнавший с улиц всех парижских гуляк. Он заглянул в несколько бистро, и везде было полно посетителей. Наконец, уже не надеясь, Павел вошёл под симпатичную вывеску Ажан и удивился малому количеству посетителей.  Милая девушка предложила ему место за уютным столиком на одного клиента и подала меню. Тупо пытаясь прочесть названия, он решил ориентироваться по цене. Он уже знал, что мясные и рыбные продукты самые дорогие. Выбрав три блюда, он угадал. Эскалоп с картофелем фри, блин с красной икрой и десерт на основе элитного коньяка.  Его обслужили по первому классу. Только знакомое слово «ажан» не давало ему покоя. Когда он заглянул в словарь, то тут же оглянулся. Вокруг него за разными столиками сидели люди в форме. Среди них находились и девушки. Нужно отметить, все они были хороши. Стройные и симпатичные представительницы слабого пола служили в полиции Франции. Ему мило улыбались, желали приятного аппетита и любовались его внешностью. Под стулом натекла целая лужа, а джемпер предательски прилипал выдавая рельеф его торса. Посетители шутили, смеялись и прикалывались друг над другом. Словом вели себя естественно и не предвзято. Павел был единственным гражданским лицом в бистро, не считая обслуживающего персонала. На него изредка продолжали поглядывать, и это его настораживало. Кто знает, может его фото есть в каждом полицейском участке. Солдат нервничал. Видимо этим и вызывал подозрение у защитников порядка. Его размышления неожиданно прервал вошедший посетитель  с поднятой гранатой над головой, обещая себя взорвать. Он выдвинул требование немедленного освобождения своего брата, который сидел под стражей в специальной машине. Он кричал, ругая всю полицию, которая житья не даёт бедным людям. В зале воцарилась тишина.  «Спасибо тебе, бунтарь! – мысленно воскликнул Павел. – Дал прикончить десерт». Кто-то из присутствующих пообещал освободить арестованного, если вошедший успокоится. Дождь прекратился, сигарета выкурена, полторы тысячи франков вложены в пенал для подачи счёта. Солдат поднялся, спокойно направился к выходу и, не обращая внимания на грубый окрик шантажиста, вышел.  Вдоль тротуара в нескольких метрах от бистро были припаркованы полицейские патрульные машины и фургон, завершающий ряд. Павел сыто улыбнулся, прошёл на набережную и отправился разглядывать парижскую гордость на четырёх опорах. По реке проплывали шумные трамвайчики, мокрый асфальт дымился от солнечных ожогов, а весёлые гуляки, которых называют туристами и путешественниками, а то и просто бродягами, снова заполнили пространство города. Хотелось сменить одежду на сухую, но по пути не нашлось ни одного подходящего магазина. Влажные джинсы и джемпер его раздражали. Особенно джинсы. До него вдруг дошло, что на нём нет трусов. Они остались в машине Николь. Поэтому и задница сырая. «Боже мой! До чего же я глуп. – Сердился на себя солдат. – Дважды заходить в туалет и не понять! Придурок!»  Железная конструкция, притягивающая к себе туристов со всего мира, быстро прекратила мужское самоедство. Заняв очередь в кассу, он купил пакетик жареных мидий. Воткнул в уши пятый урок освоения речевого пространства и вернулся к неубывающему хвосту длинной очереди.  Поднявшись на самый верх за пятьдесят франков, и оценив панораму столицы во всей красе, Павел пришёл к выводу, что от прогулки внизу он получал больше впечатлений и удовольствия. Лишь базилика, в которую он стремится попасть, впечатлила своей лёгкостью восприятия. Белая поэзия в архитектурной мысли, словно парила над землёй, возвышаясь на своём холме. Спускаясь вниз, он ощутил себя человеком, попавшим в сказочный город.  «Если это не самый красивый город,  как же тогда выглядит тот? Самый? – задался вопросом солдат. – Теперь понятно, почему такая высокая культура взаимоотношений. В красоте нельзя быть хамом».  Выходя из лифта, он услышал русский мат. «Ну что, ****ь, встала, проходи на ***!  Да не ****и давай, а то выебу во все дырки!» - Павел повернулся, еле сдерживая гневную дрожь, и увидел захмелевшего мужика с тупым выражением на лице, подталкивающего девушку на посадку в лифт. Быдло имел сажень в плечах, короткие ноги, торчащие из-под шорт, бычью шею и средний рост. Чёрная майка, оголяющая живот, была украшена надписью: «Меня не трошь ядрона вошь»!  Ропот возмущения прокатился через всю очередь. Какая-то дама выкрикнула: «Следи за речью! Позоришь Советский Союз!»  «Захлопни пасть, кошка драная!»  - выкрикнул возмутитель спокойствия.  Солдат быстрым шагом направился в сторону национального дворца Шайо. Он мог бы вышибить ему мозги одним ударом  –  подготовку в учебке прошёл. «Документов нет, чревато последствиями. Может вернуться, выследить? Это же, как нацисты. Фредерик бы его ликвидировал. - Павел остановился. Ему понравилась мысль о ликвидации. - Выследить и отправить к праотцам. Два флакона в сумке на вокзале».  Он вернулся. Немного знобило. То ли нервная дрожь, то ли от подсыхающей одежды. Лифт спускался. Павел заметил выходящую даму, которая возмутилась поведением толстяка. Он подошёл к ней и строго спросил о знакомстве с хамом. 
- Федякин? Да, он в группе моего коллеги. А Вы кто? Вы уполномочены? – строго спросила дама, сопровождающая группу.
- Вопросы задаю я. – Строго отреагировал на вопрос солдат. – Название гостиницы и номер, в котором поселен Ваш Федякин.
- «Чёрная роза», триста двенадцатый.
- День выезда?
- В пятницу из Руаси. Что Вы намерены с ним сделать?
  Павел не ответил, резко развернулся и пошёл в сторону полицейских. Он чувствовал, что его провожает взглядом вся группа. Достав сигарету, попросил у офицера огня и, прикуривая, поблагодарил, махнув рукой в сторону русских туристов. С левой стороны, через дорогу, он заметил бистро «Ля Тур» и незамедлительно в него вошёл. Попросил сто грамм коньяка, выпил и закусил долькой лимона. Молодого бармена солдат спросил о возможности где-то поблизости прикупить сухое бельё и что-нибудь из верхней одежды. На мне нитки сухой нет. В ответ прозвучал совет подняться на площадь Трокадеро, находящуюся за  театром. Там есть лавка с одеждой для мужчин. Вполне приличные вещи по приемлемым ценам. Повторив порцию коньяка, визитёр отправился по указанному направлению. На верхней площадке перед зданием национального Центра  Шайо, он заметил знакомого матершинника, который вёл себя на этот раз довольно тихо. Стоял в стороне, вглядываясь в панораму города, и посасывал из бутылки какой-то напиток.  Пройти не замеченным Павлу не удалось, так как широкие лестницы идущие с двух сторон каскада фонтанов, хорошо просматривались.
- Месье! Товарищ офицер! Молодой человек! – Кричала знакомая дама ему в спину. – Погодите минутку.
- Вы мне говорите? – Обернувшись, спросил солдат подбегающую руководительницу группы туристов. – Что-то хотите добавить?
- Да. То есть, нет. – Задыхаясь, говорила женщина. – Ваше вмешательство уже оказало воздействие. Прошу Вас, не сообщайте наверх. Федякин осознал. У нас могут быть неприятности.
- Поздно. Информация о поведении, порочащем советских людей, уже ушла. Вы же видели мой разговор с офицером полиции, там, около башни.
- Это что, тоже наш человек? – Изумилась заступница. – Ну, Федякин! Как же я не хотела его брать.
- Я загляну к вам перед отъездом. А пока передайте ему, что он попал под пристальное наблюдение. Извините, мне пора.
  Павел резко развернулся и быстрым шагом пошёл прочь. Выйдя на указанную барменом площадь, он сразу заметил вывеску: «Милый друг». Название напомнило ему Мопассана, которым он зачитывался в ранней юности. За маленьким входом с мелодичным колокольчиком оказался цокольный этаж внушительных размеров. Рай для стиляг и модников. На прилавках, вешалках, полках и других приспособлениях самых разных конфигураций можно было найти практически всё, что носят мужчины. К покупателю тут же подошли два продавца, поздоровались и предложили свои услуги. Надо сказать, что магазин был полон в основном зрителями обоего пола. Но были и те, кто действительно делал покупки. Павел улыбнулся, виновато показал на свой мокрый вид и сообщил, что хочет купить и переодеть. Один из подошедших поманил солдата за собой. Они прошли в маленький, закрытый зал, где на витрине было разложено нижнее бельё. Другой, через несколько минут пришёл с джинсами трёх видов и десятком джемперов, пуловеров, свитеров и водолазок. Всё висело на плечиках и нашло своё место на перекладине возле  маленького дивана в центре. С четырёх углов, делая примерку, покупатель, мог видеть своё отражение. Его предупредили, что он может не опасаться, так как дамам сюда вход воспрещён. Другой мужчина может войти только с Вашего разрешения.  Продавцы вышли, сообщив, что будут ожидать за портьерой. Из нескольких десятков покупатель выбрал банальные чёрные семейные трусы до середины бедра, с кармашком, закрывающимся на тонкую молнию. Такой же расцветки майку на узких лямках. Затем, выбрал джемпер тёмно-серого, мышиного цвета и брюки из тонкого чёрного корда. Носки десять пар того же цвета, что и брюки.  Кликнув ожидающих помощников, он попросил назвать общую стоимость выбранных вещей, разрешить ему переодеться и дать пакет под старые вещи. Покинув магазин, Павел интуитивно направился по авеню Клебер. Начинало темнеть и город менял свой облик, будто, как и гость, надел новый костюм. Появившаяся подцветка зданий сделала архитектуру более выразительной. Рельефы, еле заметные при дневном свете, придавали всему облику  сказочность. Проходя мимо многочисленных витрин, отелей, офисов, кинотеатров, ресторанов и кафе, солдат насыщал свои глаза неповторимой красотой знаменитой столицы. Он задавался одним и тем же вопросом, почему не видел такой красоты в других городах? Или в них её нет?  Тротуары были оживлены нескончаемыми потоками гостей из самых разных уголков мира. Пересекая площадь Де Голля, он прошёл под знаменитой Триумфальной аркой, вышел на авеню Ош, которая вывела его к парку Монсо. В поисках свободной скамейки или беседки, он бродил по холмистой местности с одной аллеи на другую. Многочисленные огни не впускали вечер и давали возможность парижанам наслаждаться отдыхом среди скал под шум падающей воды. На ровной площадке группа сосредоточенных мужчин и женщин играли, бросая металлические шары. Периодически раздавались аплодисменты и приветственные возгласы. Наконец в центре зелёного оазиса ему повезло.  Пара отдыхающих дам, поднялась со скамьи, вписанной в  нишу из тенистых кустов сирени, освободив маленький диванчик, выполненный из гранита в сочетании с деревом. Павел тут же освоил уютное гнёздышко для своего отдыха, занятий по французскому языку и возможного сна. Освоив шестой и седьмой урок по кассете, он почувствовал, что ему необходимо общение для практики. Уложив пакет в сумку, и закинув её на плечо, вышел из укрытия, направив  свои стопы к выходу.  Покинув сад, интуитивно последовал за влюблённой парочкой, которая привела его к маленькому ресторанчику на бульваре Курсель. Ещё в саду, он подготовил нужные фразы на французском языке, и теперь, применял их.  Не молодая, но элегантная симпатичная официантка с улыбкой расшифровывала замысловатую речь русского парня. Она поняла, что он проголодался, но, к сожалению, мест свободных нет. Сейчас время пик, сообщила женщина и будет трудно найти место.  «Потерпите, может, я что-нибудь придумаю. Отпускать такого красавчика не в моих правилах. Пока взгляните, что мы можем предложить». – Женщина, указав на планшет, висящий за его спиной, торопливо удалилась в глубь зала.  Павел обвёл взглядом пространство, заставленное столиками шоколадного цвета с многочисленными посетителями. Несколько столов были сервированы и зарезервированы, в ожидании своих заказчиков. Гул голосов, дым сигарет и музыка пианиста создавали атмосферу неторопливого, ленивого вечера. На изящном панно были написаны фирменные блюда с указанием цен. 
- Что-нибудь выбрали? – Прозвучал знакомый мелодичный голосок.  - Идёмте. Вам повезло. Клиентка не дождалась своего друга и разрешает занять его место.
- Добрый вечер! – произнёс солдат по-французски. – Извините меня.  Если придёт друг, я немедленно уйду.
- К сожалению, он не придёт. Я заказала для него русские пельмени, и они готовы. Как Вы относитесь к этому блюду?  - спокойно спросила девушка.
- Отлично. Дело в том, что я русский. С удовольствием оплачу этот заказ. – Повернув голову к официантке, с улыбкой попросил. – Подавайте пельмени и водку к ним.
  Павел опустился на стул, бросив у своих ног сумку, и представился соседке. Он не понимал, что ему рассказывала Луизон, так она себя назвала, но говорила она много и темпераментно. Солдат слушал, кивал и поглощал принесённый деликатес на широкой тарелке. В дополнение к пельменям он набросал зелень, свежие огурцы, томаты, капусту и зелёный маринованный горошек.  Выпив рюмку водки, он приобретал комфортное чувство сытости. Наконец, он закурил и стал рассматривать девушку, сидящую за столом напротив. Кудрявые рыжие волосы были собраны на затылке. Лоб и виски обрамляли колечки из прядей, придавая девушке романтический вид. Густые ресницы делали глаза загадочными и не требовали использования туши. Помада на губах с вишнёвым оттенком придавала цвету естественность. Лишь длинный, с горбинкой нос придавал всему облику комичность. Открытая блуза с коротким рукавчиком, сшитая из тонкого голубого гипюра, представляла взору два бутона, именуемых грудь. Не большая, но и не маленькая. Любимый размер наблюдателя. Большую он воспринимал, как аномальное явление. Тонкая золотая цепочка струйкой исчезала в ложбинке, скрывая пленника. Заметив в глазах любопытство, Луизон вынула из заточения маленький голубой камешек в форме капли.
- Мне нравится, как ты открыто смотришь. На часах половина одиннадцатого. В нашем распоряжении квартира до семи утра. Хочется отомстить. – Луизон схватила соседа за руку. - Или ты меня боишься?
- Я не понимаю, что ты сказала. – Прошептал Павел. – Но знаю, чего хочет твоё тело. – Он повторил свою фразу по-немецки и по-английски. От её поглаживания большого пальца на его руке, почувствовал лёгкое возбуждение. «Если дело пойдёт с такой скоростью, то придётся прятаться, иначе вырастет бугор на штанах. – Подумал солдат и тактично убрал руку. – Вот так, одним лёгким прикосновением, дама с горбатым носом может завести мужика? Как же я хочу эту некрасивую женщину»!
- Жозефа! – Окликнула девушка официантку. – Принеси нам счёт.
  Маленькая квартирка у подножия холма Монмартр, над которым возвышалась знаменитая базилика, впустила страстных любовников. Узкий коридор, две комнаты, кухня, туалет и ванная комната, составляли жилое пространство. В комнате, куда Луизон пригласила гостя, отсутствовала мебель. Встроенный шкаф во всю стену заменил все дополнительные предметы. За огромным зеркалом скрывался гардероб. Низкие широкие круглые пуфы и широкий толстый матрас, покрытый меховым пледом, занимающий треть от всей площади располагали к постельному образу жизни. Пространство осветилось мягким желтовато-розовым цветом, который распространял большой напольный светильник в форме шара. Положив руки на плечи Павла, она зашептала слова восхищения и благодарности. Любовник, улавливая лишь смысл сказанного, осторожно расстегнул на блузе единственные две маленькие пуговицы, обнажив красивую высокую грудь. Напрягшая плоть рвалась наружу и его глаза молили о пощаде. Юбка, не имеющая шва, легко упала к ногам, открыв беспрепятственный доступ к вожделенному месту. Всего лишь высвободив ствол наружу, не снимая брюк, а, приспустив под ягодицы, он приподнял её,  держа за бёдра, и насадил на свой пылающий член. Влажная пещерка поглотила его целиком и дрожью всего тела ответила на проникновение. Девушка, широко распахнув глаза, вскрикнув, крепко прижалась, обвив руками шею, вложила в рот мужчины свой язык. Бережно положив её на постель, он помог стянуть с себя джемпер и майку. Царапины, оставленные Николь обжигали спину от прикосновения рук Луизон. Резкими толчками и визгом партнёрши был завершён этот акт. Он лежал, тяжело дыша, откинувшись на спину, и слушал её хвалебные возгласы. Он супермен, фантастический любовник и первый среди всех. Освободив себя от сандалий и брюк, Павел поднялся и прошёл в ванную комнату. Девушка, скинув с себя блузу и туфли,  немедленно последовала за ним.  Хотелось спать, но она требовала от него повторения под струями воды, по возвращении, в постели и после бокала красного вина, успокоилась. Проспав два часа, он вышел, оставив тысячу франков. Щебетание птиц, осеннее солнце, зелёные комбинезоны, выезжающие автомобили, лязг открывающихся витрин наполняли симфонию парижского утра.  Поднимаясь по широкой лестнице к белокаменному собору, он обратил внимание на людей, которые следовали по тому же маршруту. Войдя с левой стороны, он оказался внутри. Под куполом изображение Христа с распахнутыми для объятия руками притягивал взор. Павел подошёл к деревянному ограждению центральной части, встал на колени, положив руки на перила борта,  и прошептал «Отче наш». Уронив голову на руки, он заплакал. Вздрагивающие плечи обратили внимание сердобольных людей, которые подходили к нему, но терялись, не зная, как выразить своё сочувствие. Подошедший кюре, тоже был тронут горем молодого человека, но не знал чем успокоить. Мужчина не реагировал. Он не искал сочувствия, ему нужна была легализация и желание жить. Первое не возможно, так как он был в розыске, а для второго, нужна была любовь. Взаимная, безоглядная и сумасшедшая.  Павел успокоился, встал с колен, подошёл к ящику со свечами, опустил в специальную прорезь для денег пятьсот франков, взял самую толстую свечу и поставил перед иконой Божьей Матери.  Прошептав, - «Прости, меня мама!» - он вышел. Медленно сойдя на смотровую площадку, закурив, стал рассматривать панораму полуденного города. На фоне ясного неба глаз отчётливо различал причудливую архитектуру Парижа. Справа внизу Сена убегающей лентой уносила снующие катера и трамвайчики. Слева был виден современный район де ля Фанс. По центру перед собой игриво вознеслась самая знаменитая парижанка, мадам Эйфель, за ней национальный банк и башня французского телевиденья. Были ещё какие-то высотки, принадлежности которых солдат не знал.  «Добрый день»!  - услышал Павел по-французски и оглянулся на голос. Перед ним стоял рыжий мужчина, улыбался и протягивал правую руку. – «Эмиль Джиродотти»
- Павел.
- Отлично, Павел. – Ответил Эмиль. – Какой язык удобен для тебя? Итальянский, испанский, английский или немецкий.
- Мой язык русский, хорошо говорю по-немецки, французский осваиваю.
- Прекрасно! – Воскликнул рыжий по-немецки. – Мы можем общаться. Может, спустимся и позавтракаем.
- Хорошее предложение.
- Я знаю внизу массу замечательных мест. Идём. – Они спустились, пересекли площадь и вошли в бистро. Знакомая официантка Эмиля быстро устроила приятелей, подав  яичницу с беконом, круассаны и кофе.  – И так, - продолжил рыжий. – Может, облегчишь душу, и поделишься печалью. Извини, твои слёзы разорвали моё сердце.
- Тогда делиться печалью не стоит, чтоб не добивать твоего сердца. Расскажи лучше ты. Потому что информация обо мне ничего не изменит. Одной историей больше, одной меньше. Ты не сможешь мне помочь. Думаю, даже не захочешь. – Павел улыбнулся и попросил официантку принести две рюмки коньяка.
- Мне нельзя. Я на службе. – Остановил её Эмиль по-французски. – Принеси одну. – Мне нельзя, Павел. – Перейдя на немецкую речь. – Моя работа в базилике не позволяет в это время принимать алкоголь. После вечерней службы, хоть ведро.
- Спасибо. – Поблагодарил, солдат официантку и тут же выпил. – Сдачу можете оставить себе или передать этому господину. – Он встал и презрительно бросил рыжему собеседнику вместе с купюрой в пятьсот франков. – Благодарю за компанию.
- Постой, Павел! – Приподнялся Эмиль. – Ты не правильно понял.
  Солдат не слышал последней фразы, потому что стремительно покинул бистро. «Думал, если угостит меня завтраком, напоёт мне душещипательные рулады. Будет призывать меня к вере и смирению. На этом миссия закончится. Будет тешить себя мыслью о выполненном долге. К чёрту!»  Он шёл, не думая о направлении. Тут он вспомнил о сумке. В бистро, под столом. В ней пакет с одеждой, плеер, словарь, очки и девять пар дорогих носок. Вернувшись, он нашёл потерю на своём месте. Официантка подойдя, протянула триста пятьдесят франков. Павел извинился и попросил повторить коньяк. За спиной он услышал грубую мужскую русскую брань. Этот же голос на чистом французском подозвал официантку и заказал порцию водки. Женщина возразила, сказав что-то связанное с Рози. Обладателя голоса она назвала Раис. Солдат, опрокинув свой коньяк за пятьдесят франков, поднялся и, повернувшись, увидел привлекательную женщину с пышной причёской ярко-рыжих волос. На ней был тёмно-синий брючный костюм  и дорогие украшения. На ногах дорогие туфли с маленьким каблуком. Красивые глаза, прямой нос и выразительные губы делали лицо необычайно привлекательным.
- Нравлюсь, красавчик? – Произнесла Раис на октаву выше. – Пятьсот за час, тысяча за ночь.
- Ты баба или мужик? – Восхищённо прошептал Павел по-русски, а по-французски добавил. – Извините, я не понимаю.
  Солдат вновь вышел. На плече болталась сумка. Открыв её, он почувствовал запах плесени. Влажное бельё начинало киснуть, а выбрасывать удобные джинсы и красивый джемпер ему не хотелось.  Столкнувшись с женщиной, он извинился по-русски и в ответ услышал русскую речь.    
- Проблемы?
- Вы говорите по-русски? – Павел оторвал свой нос от сумки и увидел красивое лицо с мягкими чертами. Обаятельная внешность, тонкий макияж, красивые светлые волосы с золотистым отливом. – Мне нужна прачечная, иначе придётся выбросить. Вчера попал под ливень.
- Мне тоже пришлось нести вещи в прачку. Вам повезло. Буквально в двух шагах. За десять франков автомат прополощет и высушит. – Красивая рука с изящной кистью и длинными пальцами указала путь.
- Проводите меня. Боюсь мне не справиться одному. Я не пользовался автоматом. Там наверняка инструкция на французском.
- Если подождёте меня. Буду проходить мимо и зайду.  – Она улыбнулась и прошла, завернув туда же, откуда вышел Павел.
  Проводив её взглядом, он направился в прачечную. Останавливался, поворачивался, выжидая, что она выйдет, и вновь продолжал путь. Забавная вывеска над головой предлагала  повернуть голову налево, и он увидел десяток машин для стирки белья. Небольшая комната с автоматами, установленными по периметру и двумя диванами, развёрнутыми спинками друг к другу по центру.  Откуда-то из угла доносилась приятная музыка. Павел извлёк одежду, заложил в барабан, бросил в прорезь монету в десять франков и включил машину без всяких инструкций. Подложив сумку под голову, прилёг, закрыв глаза под монотонный гул мотора и звуки скрипок.  «Не пришла». – Пробормотал он, проваливаясь в глубокий сон. Говорят, что если долго смотреть на спящего человека, не отрывая взгляда, то он проснётся. Рози не смотрела на Павла, она им любовалась и, не сдержав желания, коснулась тыльной стороной ладони его щеки. Мягкая шелковистая растительность приятно щекотала кожу. Пронзительный сигнал, возвещающий о завершении цикла, пробудил обоих. Их глаза встретились.
- Думал больше не увижу. – Прошептал он улыбнувшись.
- Ты проспал более двух часов. Автомат был установлен на длинный режим. Мне пришлось тебя охранять, чтоб не обокрали. Кто ж это тебя так укатал?
- Париж и парижанка.
- Они могут. Бельё оставишь или возьмёшь с собой?
- Надо взять. – Павел бодро поднялся, вынул сухие вещи, понюхал и остался доволен. – Теперь другое дело. Как тебя зовут?
- Рози. А тебя?
- Павел.
- Когда уезжаешь?
- Куда?
- Домой. В Россию. Или ты из другой страны?
- Нет. Но в Россию не собираюсь. А ты?
- Живу в Париже. Много лет. У меня маленькая квартирка. Давно приехал?
- Вчера.
- Понятно. Спать в таких местах опасно. Обчистят в два счёта. Нет денег на гостиницу? Есть дешёвые, за двадцать пять в сутки. Чем дольше живёшь, тем меньше платишь. Например, десять дней ты уже платишь двести. Правда, приходится терпеть соседство с мухами и тараканами. Да и контингент не для интеллигента.
- Я не люблю гостиницы.
- Предпочитаешь парки или мосты? 
- Ты замужем?
- Неожиданный вопрос. Какое это имеет значение?
- Зависит от того, что ты скажешь.
- Мы давно не живём вместе, но развод не берём. Иногда приходится помогать друг другу.
- Возьмёшь меня к себе?
- Павел, это не возможно. Даже не думай.
- Ты мне очень нравишься.
- Прекрати. Это запрещённый приём.
- Это не приём.
- Павел, ты хоть знаешь, сколько лет я живу на этой земле?
- Сомневаюсь, что живёшь.
- Нет, это перебор. Не надо со мной так говорить. Ты же мне в сыновья годишься!
- Я что, так молод?
- Нет, это я стара!
  Они вышли из прачечной. Он подарил ей розу.
- Ты вчера прямо из России приехал? – Спросила женщина.
- Нет. В октябре исполнится четыре года, как я уехал.
- Где же ты жил всё это время?
- В Германии. А ты?
- Страшно признаться.  Финляндия. Потом Дания. Бельгия. Голландия. В Париже мы уже двадцать лет.
- Тебя увезли маленькой девочкой?
   Рози расхохоталась.
- Таких комплиментов я ещё не получала.  Да ты представляешь, сколько мне лет?
- Сколько бы ни было, но ни с одной женщиной я не чувствовал себя так комфортно. Рядом с тобой мужчина и какая разница, сколько ему лет. Позволь мне хотя бы проводить?
- Ну, конечно! Ты будешь знать, где меня искать и начнёшь преследовать. Нет, парень. Так дело не пойдёт. Сними номер и решай свои проблемы без меня. Есть масса проблем, которые ты можешь мне доставить. Приятно было познакомиться.
  Она зашла в бистро «Ателье», он, постояв немного, прошёл за ней. Вытянутое помещение в виде длинного коридора было уставлено маленькими круглыми столиками на двоих. Справа стойка бара с напитками и пирожными. Слева высокие металлические стойки для верхней одежды и зонтов, красивое овальное зеркало на стене. Павел сел на крайний стул у окна  и заказал подошедшему бармену принести двойной кофе и бутерброды. Немногочисленные посетители играли в карты, пили пиво, общались, обсуждая события. В большинстве это были пожилые люди. Мужчины и женщины привычно проводили свой досуг,  развлекаясь подобным образом. Рози поставила на столик Павла заказ.
- Теперь ты знаешь, где меня найти? Обычно я начинаю с четырёх и до одиннадцати. Только, давай договоримся, здесь ты клиент. Согласен?
- Согласен. Сколько с меня?
- Сорок пять франков.
- Пожалуйста. – Солдат вынул из кармана сотню и положил на столик. – Сдачу можешь оставить себе.
- Не более десяти процентов от стоимости заказа. Такая установка. – Рози, забрав деньги, бросила пятьдесят франков и подошла к вошедшему клиенту. – Месье, рада Вас видеть. Давно не заглядывали. Хотите здесь присесть или пройти в глубины?
- Мадам Рози, - присаживаясь, заговорил учтиво гость. – Жена просит, чтобы Вы приехали к нам. У неё опять депрессия.
- Месье Люка, передайте мадам Александре, что как только выкроится время, обязательно приеду.
- Как же Вы приедете? Очень трудно спланировать, чтобы я мог Вас привезти.
- Не беспокойтесь, я смогу добраться самостоятельно. Но не раньше четверга. Кстати, вы нашли садовника?
- Она отказала, уже троим. Работа временная, а соискатели ставят условия заоблачные. 
- Взгляните на того парня. – Рози кивнула в сторону Павла. – Может оказаться самый подходящий вариант. Он русский. Вся сложность в том, что у него нет документов. Так как?
- А по-французски он говорит? – Павел отвернулся в окно, смущаясь пристального внимания месье Люка.
- Так же, как вы по-русски. – Улыбнувшись, ответила женщина. – Главное, мадам Александра отведёт душу и удовлетворит потребность в  помощнике по хозяйству. Подумайте, а я переговорю с ним. Вам, как всегда? – На растерянный кивок, она подошла к бару, приготовила порционно чай, а молодой бармен подогрел мясной круасан в микроволновке. Поставив угощение перед Люка, она подсела к Павлу. – Кажется, сегодня твой день. У этого парня, с которым я только что общалась, под Парижем огромный замок с русской женой-старушкой. Им нужен садовник и помощник в домашних делах.
- А как же ты?  Старушка хочет тебя. Извини, вы общались под самым моим ухом.
- Ты что, понял, о чём мы с ним говорили?
- В общем смысле.
- Месье Люка! – Повернулась Рози к соседнему столику. – Это Павел, мой приятель. Павел, это месье Люка, мой старинный друг. Оставляю вас. До скорой встречи!
  Официантка вернулась к своим делам, удалившись в глубину зала. Мужчина, среднего роста, плотный, с редкой седой растительностью на висках и затылке, пухлыми щеками с глубокими морщинами вокруг рта, короткой шеей, прикрытой вторым подбородком, маленькими глазами с любопытством рассматривал представленного красавца.
- Готовы ехать сейчас? – с трудом подбирая и коверкая слова,  произнёс по-русски Люка.
- Да.
- Тогда, едем. – Мужчина, допивая чай, съедает круассан, кладёт двадцать франков и бодренько, стирая салфеткой крошки с губ, выходит.
  Они пересекали весь город с одного конца на другой, постоянно останавливаясь в пробках. И лишь спустя два часа  вырвались на скоростное шоссе и потратили четверть часа, как снова, сбросив скорость, катили по сельской местности, пропуская коз, коров и овец, возвращающихся в свои дворы. Многие постройки находились в полуразрушенном, ветхом состоянии, чем удивляли Павла. Огромные ворота въезда в парк, в глубине которого находился замок, тоже немало удивили. Выбоины в кирпичной кладке, зияющие дыры в стене, спиленные деревья, лежащие необработанными несколько недель. Наконец, аллея была запущена на столько, что потеряла полностью своё назначение. Явно очень давно по ней не передвигались. Подъездная дорога была в ямах, и в дождливую погоду можно было завязнуть. Высокая круглая башня соединяла углом два здания  высотой в четыре этажа. Машина подкатила к маленькому крыльцу в стыке крыла и выступа у подножия. На пороге стояла худая женщина среднего роста с прямой спиной, маленькими колючими глазками и подобием улыбки на лице. На ней были чёрные брюки и бордовая вязаная кофта, из-под которой выглядывал розовый бадлон. На голове светлый парик с короткой стрижкой, на лице искусный макияж. У ног злобно лаяла  собачка редкой японской породы, готовая порвать незваного гостя. Хозяйка сердилась на мужа за позднее возвращение. Затем, когда мужчины вошли, и мадам Александра была представлена Павлу, женщина смирилась, поставила на стол большую сковороду, пригласила гостя вымыть руки и сесть к столу. Хозяин, вернувшись из своих апартаментов, сменив деловой костюм на домашнюю куртку и спортивные брюки, присоединился к застолью. Хлеб, сыр, фасоль с мясом и пиво составили меню ужина.  Столовая и кухня были объединены в одно пространство. Длинный деревянный обеденный стол, несколько табуретов, кухонный стол с мойкой и газовой печью, посудный старинный шкаф были набором мебели. Украшением помещения был большой камин с огнеупорной стеклянной дверцей. Напротив камина, в углу, с торца обеденного стола была устроена лежанка, а от неё по диагонали в противоположном углу под потолком был подвешен огромный телевизор. Старушка, не отрывая взгляда от гостя, сообщила, что Роза предупредила о своём посланнике.
- Когда ты покинул Россию? – первое, о чём поинтересовалась хозяйка.
  Павел коротко рассказал о себе, о мотивах принятия решения остаться в Европе, о поисках «места под солнцем». Мадам Александра прониклась сочувствием и попросила мужа принять участие в судьбе мальчика, которого послал им Господь. Она предложила оставить решение до утра и отправила хозяина спать. Гостю она намекнула задержаться, так как у неё остались к нему вопросы. После ухода Люка, старушка напрямую поинтересовалась об отношении к Розе.
- Скажи мне, Роза твоя любовница?
- Мне бы хотелось с ней более глубоких взаимоотношений.
- В разговоре со мной она очень просила меня помочь тебе. Мы дружим с ней много лет, и ни разу ни о чём не просила. Скорее я постоянно нахожу повод обратиться к ней. Кажется, что может объединять богатую даму и бедную проститутку? Похоже, тебя что-то удивило? Интересно, первое или второе? Не хочу объясняться двусмысленно, витиевато. Чтобы сохранить брак и состояние, я наняла её пятнадцать лет назад в любовницы к своему мужу. Оформив статус официантки, купив для неё маленькую, но дорогую квартирку в районе Монмартра, я сохранила брак и свои миллионы. Люка до сих пор пользуется её услугами, ничего не подозревая.
- Зачем Вы мне рассказали об этом?
- Думаю, со временем поймёшь. А теперь, разреши показать тебе комнату?
  Она встала, обошла стол и прошла в боковую маленькую дверь, ведущую наверх. По деревянной скрипучей лестнице он следовал за ней. На втором этаже была размещена маленькая квартирка с мини-кухней, туалетом и спальней, обитой голубым шёлком. Кровать с балдахином поразила гостя более всего. Она стояла на возвышении и была завешана с боку и с торца большой газовой шторой. Хозяйка сообщила о присутствии огромного количества комаров. В просторной комнате по середине был постелен синий ковёр, поставлен круглый стол, и четыре старинных стула с высокими спинками вокруг него. Маленькое оконце, закрыто синей портьерой. С разных сторон от него располагались у левой стены старинный диван, обитый синим с позолотой гобеленом, а справой высокий  комод, заставленный множеством статуэток.
- Эта комната недавно отреставрирована. Восемнадцатый век и предназначалась для главных слуг, сопровождающих вельможных особ. В замке, конечно же, есть и другие спальни, но в них нет современных удобств. Электричества, канализации и телевиденья. Это всё, что я могу Вам предложить за работу, о которой мы поговорим завтра, когда вернётся муж. Располагайтесь. Спокойной ночи.
  Строгим, уверенным шагом, хозяйка вышла, притушив свет, и прикрыла за собой двери. Павел поставил сумку на диван, переставил стул и на него, возле кровати сложил одежду. Оправился, почистил зубы и вернулся в комнату. Выглянул в оконце, ничего не увидев, опустил портьеру. Толстое пуховое одеяло веяло стариною. Бельё было стиранным и тоже молодостью не отличалось. Выключив свет, зарывшись в тряпки на скрипучем матрасе, он тотчас пленился крепким и праведным  сном. И пушкой бы его не разбудить, но через пару часов мадам Александра подняла солдата военным окриком «подъём». Он тут же соскочил и только после открыл глаза. Было темно. Хозяйка, стоя в проёме двери, строго сообщила, что муж дал согласие принять гостя на должность садовника и домашнего слуги. Но Павел должен клятвенно пообещать выполнять некоторые условия.
- Во-первых, не приводить в замок женщин и других людей. Во-вторых, не входить во время моего сна в столовую, где после утреннего ухода на службу господина Люка, мне удобно спать. В-третьих, Ваш рабочий день должен начинаться в семь часов утра. Таковы условия. Испытательный срок месяц, затем составим договор, и я назначу жалованье в размере двух тысяч франков. Если господин согласен, то может приступать к работе, если нет, дверь всегда можно открыть и выйти. Так что? Вам всё понятно?
- Да. Позвольте спросить? В какое время мой рабочий день будет заканчиваться?
- В семь часов вечера. Выходной день возможен в субботу или в воскресенье. Но только один день. Думаю, достаточно раз в неделю для посещения бульвара Клиши.
- Почему именно Клиши?
- Там все развлекательные заведения для мужчин. Раньше они назывались публичными домами. А теперь это мужские ночные клубы. Сразу предупреждаю, стоит удовольствие не дёшево.
- Мне это не нужно.
- Так я и поверила. Скольких баб ты уже погубил на своём веку?  И сколько безотцовщин гуляет по миру? Можешь не отвечать. Я знаю, что парню с такой внешностью живётся не сладко. Если он порядочный.  Если ты извращенец, то это стоит ещё дороже. Там, у подножия Монмартра.
- Нет, я не извращенец.
- Хорошо, это меня не касается. В комоде найдёте для работы одежду. Спуститесь завтракать, а после получите задание.
  Павла смутил холодный тон хозяйки, но, тем не менее, предложение он принял и, всполоснув лицо холодной водой, перерыв ящики с бельём, остановился на своих джинсах и чёрной майке, надев которые, тут же отправился вниз. Маленький цербер встретил его оглушительным лаем. Овсяная каша,  большая чашка кофе и сыр с поджаренным хлебом на деревянной тарелочке прикрытые салфеткой дожидались его прихода. За столом, рассматривая утреннего гостя в новом обличии, женщина продолжила.
- Что делать в парке, Вам скажет вечером Люка. До его прихода займётесь уборкой комнат и парадных залов. Их  более ста. Простая арифметика. Если убирать три-четыре комнаты, то за месяц можно убирать замок целиком.  До обеда - работа внутри, после отдыха - в парке. По-моему, Вы счастливчик. Наелись? Обед приготовите себе сами. Посуду оставьте. Следуйте за мной.
  Хозяйка встала и прошла к выходу, справой стороны от него она отдёрнула тяжёлую портьеру, за которой открылись большие, украшенные витражом, двери. Она их открыла, поманив гостя за собой, и прошла в зал, в котором сквозь высокие окна пробивался рассвет. С потолка свисали три люстры старинной работы, на стенах висели живописные работы неизвестного для Павла художника. Они напоминали манеру двух мастеров, Рериха и Пикассо. Массивные столы и столики, старинной работы стулья, кресла, диваны, статуи между окнами, длинные фикусы, пальмы и другие декоративные растения. Пол застелен паркетом. Женщина, открыв в стене маленькую кладовку, выкатила удобную тележку с разнообразными приспособлениями для уборки помещений. Павлу предложила достать складную лестницу. Два пылесоса. Напольный и ручной. Ведёрко с чистой водой, моющие  средства, губки, метёлки, скребки и салфетки.
- Это Ваши орудия труда. Обратите внимание на слой пыли. Замок не слышал пылесоса несколько месяцев. Но имейте в виду, есть строжайший запрет. Воду при работе с тканями и деревом не применять.  Накопительные фильтры из пылесосов складывать в общий мешок и вечером камин их уничтожит. Запасные найдёте в кладовке. Можете приступать.
  Мадам Александра удалилась царственной походкой, прикрыв за собой массивную скрипучую дверь и задёрнув портьеру. Павел, проводив её взглядом, обошёл зал, оценил прикосновением пальца к поверхности столов, картин и статуй уровень запылённости. Обречённо вздохнул от предстоящей работы и принялся за дело.  Первым делом ручным пылесосом обработал поверхности стульев, кресел, диванов и банкеток, за тем, салфеткой протёр все деревянные части мебели, рамы картин и статуи.  Боковая дверь вывела на лестницу, ведущую в его комнату.  Принёс воду для поливки растений, захватив плеер с кассетами обучения языку. Соединив полезное дело, с не приятной работой, уборка пошла энергичней. Передохнув после зала, на который ушло более трёх часов, он сделал уборку ещё в двух комнатах. Вернулся, умылся и прилёг на диван.
- Молодой человек! Проснитесь! – Строгий окрик над головой заставил открыть глаза. – Вам не кажется, что ведёте себя не вежливо. Я весь вечер жду, волнуюсь, и ни кому нет дела. Внук напился, муж где-то застрял, а Вы тут дрыхните. Что? Разве не так? Немедленно спускайтесь.
  Павел взглянул на часы в записной книжке. Двадцать три часа подмигивали в квадратиках. Накинув голубой джемпер, он предстал перед сердитой хозяйкой.
- Что это Вы на себя надели? Это ведь Вас прислала моя подруга Роза? Когда Вы приехали? Не понимаю, как я могла забыть. А ты, почему не лаешь? – Обратилась женщина к собаке. – Он тебе знаком? Ну, что же Вы стоите, как вкопанный? – Вновь она обратилась к Павлу. – Садитесь, налейте себе вина или пива. Впрочем, вина нет.  Где я могла видеть ваше лицо? Так как Вас называть?
- Павел. Мадам Александра, Вы наняли меня вчера на должность садовника по просьбе нашей общей знакомой, официантки Розы. Я сделал уборку в зале и двух комнатах на первом этаже. Вы мне поручили сегодня. Вы помните?
- Что Вы говорите? Ничего не помню. И что же Вас привело ко мне?
- Меня привёз вчера Ваш муж, господин Люка.
- Погодите, я запишу. С памятью просто беда. – Женщина взяла с постели большую тетрадь и записала, произнеся вслух. - Павел от Розы. Садовник и горничный. Присаживайтесь, Павел. 
  На столе стояла посуда, которой гость пользовался утром. Молча выпили пива.
- Так вы сегодня работали? – Неожиданно, спросила хозяйка. – Да. Я удалил пыль в зале с картинами, в комнате с фарфором и в спальне.
- Вы убирали мою спальню или спальню Люка?
- Здесь, на первом этаже.
- Люка спит на четвёртом. Там тоже нужно убрать. Роза говорила обо мне что-нибудь?
- Нет.
- Вот как? Она отправила Вас к сумасшедшей старухе и ничего не сказала? Трудно в это поверить. Про Вас мне тоже ничего не известно. Расскажете о себе?
  Павел ещё раз рассказал, как попал в Париж, опуская подробности историй приключившихся с ним. Мадам Александра прониклась сочувствием к русскому красавцу и пообещала оказать помощь, заверив, что ни одна душа его здесь не найдёт. Тем не менее, ему придётся в знак благодарности оказывать ей разного рода услуги. Например, ей безумно хочется, чтобы красивый молодой человек подарил ей интимную близость. Хочется проверить, способна ли она испытать тот букет ощущений, который делал её счастливой. Но время никого не щадит. Жуткая зависть жрёт изнутри, когда видишь своих ровесниц в сопровождении молодых жеребцов.
- Я посвятила Розу в свои тайные желания. – Продолжала женщина. – Она отнеслась ко мне с полным пониманием. Возможно, тебя она прислала ко мне именно с этой целью? Надеюсь, ты не станешь мне плести чушь о разнице в возрасте? Когда совсем юные создания выходят замуж за стариков, да ещё рожают от них, это нормально. А молодому парню приласкать старушку почему-то зазорно.
- Вы хотите, чтобы я приласкал Вас именно здесь и сейчас? – Павел встал и обошёл стол. Наклонился, поцеловал её руку.  – Очаруйте меня, соблазните. Но будьте осторожны, наши силы не равны. Спокойной ночи.
  Гость вышел, оставив хозяйку в сильном удивлении. Но поспать ему не удалось. Вспыхнувший яркий свет, откинутый газ и свист хлыста заставили открыть глаза. В красном, из тонкой кожи облегающем комбинезоне с капюшоном и хлыстом в правой руке, мадам Александра энергично стаскивала с Павла пуховое одеяло. Молодой мужчина был ошарашен поведением женщины, что даже не сопротивлялся.  Он молча сносил лёгкие удары кожаной плётки, оставляющей розовые следы на коже, и грустно улыбался. При третьем ударе жертва ловко схватила плеть и резко притянула к себе взбесившуюся женщину. В миг она оказалась в его крепких объятиях и сразу стихла. Закрыв глаза, её губы шептали о прощении и благодарении Господа. Павел отбросил хлыст и медленно правой рукой снял с неё капюшон, под которым отсутствовал парик, а вместо него коротко стриженные седые волосы. Нежно проведя ладонью по голове, он поцеловал её лоб, натянул одеяло на дрожащее тело, а левой рукой прижал к своей груди.
- Спи. – Прошептал он. – Забудь обо всём, что тебя беспокоит.
  Через мгновение старушка стала издавать звуки храпа. Обняв его за торс и закинув левую ногу на его правое бедро, она оказалась на нём. Спустя некоторое время уснул и Павел. Меняя позу, он сквозь дрёму услышал лай собаки. Неистовые звуки настораживали. Осторожно выскользнув из объятий крепко спящей хозяйки, молодой любовник, захватив со стула джинсы, выключив свет и прикрыв двери, спустился на призыв пса. Едкий дым, заполнивший кухню, шёл из газовой печи, в которой допекалось вместе с пластмассовой тарелкой какое-то кулинарное изделие, превратившись в угольный монолит.  Проветрив помещение, он занялся уборкой. Запустил посудомоечную машину, вручную вымыл не вошедшие тарелки и навёл подобающий для кухни и столовой порядок.  Солнечное осеннее утро поманило в парк. Он вышел. Прошёл вдоль стены огромного замка по убитой дороге до арки, которая давала возможность пройти во внутренний двор. Услышал ржание и на звук открыл справа широкую дверь конюшни.  Красивый жеребец, чёрной масти переминался с ноги на ногу. Недоумевая, Павел понял, что в замке, кроме престарелой пары обитает кто-то ещё. Насыпав овса, который он обнаружил в подвешенном мешке и налив воды, он вышел. Во дворе, вернее за обратной стороной замка, на дальнем плане он увидел бескрайнее поле, на котором ещё бродили коровы, козы, овцы и лошади. На ближнем, перед ним справа небольшой манеж, а слева гараж, бывшая каретная и пара разбитых машин. Размеры замка его впечатлили. Вотчина Фредерика была меньше раза в три, если не четыре. Повернув налево, пройдя мимо автомобилей, он достиг круглой башни, которая замыкала и являлась торцом замка. Проникнув вовнутрь, Павел с трудом поднялся, рискуя провалиться, на самый верх. Высокие зубцы имели специальные выступы, дающие возможность осматривать просторы. Сам замок имел форму буквы «Г». Пройдя по верху, гость оказался на башне, в которой он оставил мадам. Вглядевшись в очертания на горизонте, он удивился знакомым силуэтам, среди которых было видно творение Эйфеля. Павел нашёл пейзажи, раскинутые вокруг замка, несколько мрачными и не стал бы их предлагать в качестве натуры для художников. Фермерские хозяйства, расположенные со стороны Парижа находились в таком же запущении, как и замок. На полях и пастбищах, кроме простора, особого очарования он для себя не увидел. Проникнув на некое подобие чердака, Павел попал в полную темноту, что заставило его вернуться пройденным маршрутом. Когда он проходил мимо конюшни, то услышал окрик по-французски.
- Эй, месье! Кто Вы такой и что ищете?
  Павел обернулся и увидел субтильного на вид юношу лет двадцати. Пшеничные длинные волосы торчали из-под жокейской шапочки. Голубые глаза, заострённый нос и пухлые красные губы делали лицо кукольным. Чёрная суконная куртка, белые потёртые брюки из плотной ткани и высокие сапоги со шпорами выдавали в нём наездника.
- Мне бы самому хотелось об этом узнать? – Удивляясь, ответил солдат на французском языке. Он заговорил.  Уроки по кассетам неожиданно дали своеобразный результат.
- Это Вас привёз дед из Парижа?
- Месье Люка – Ваш дед?  Я плохо говорю по-французски. Извини.
- Тогда перейдём на твой родной, русский. Немного говорю по-русски, но думаю на французском. Бабка настаивала, чтобы я учил её родной язык. Зачем ей это было нужно? На меня она постоянно сердится, а дед не любит говорить.
- Со мной он тоже предпочёл молчаливый диалог.
- Это как?
- Без слов.
- Понятно. Сбежать ещё не хочешь? Больше трёх дней никто не выдерживает.
- Почему?
- А ты ещё не понял? Женщин она не берёт, потому что считает их всех воровками, мужикам не даёт спать. Вот она сейчас спит, а вечером потребует с тебя отчёт. Что сделал за день. Так что, мне тебя жаль. Денег ты не получишь.
- Мне они не нужны. Документы, гражданство и какое-то жильё. Я хорошо разбираюсь в автомобилях и отлично их вожу.
- У тебя нет документов?
- Нет.
- Странно. С бабулей понятно, но как дед тебя принял без документов? На него это не похоже.
- Роза.
- Роза? Ты её знаешь? Так это она тебя рекомендовала? Тогда понятно. Она. Как это, по-русски? Любовница моего деда. Подружка.  Ладно. Иди. Мне пора. Увидимся.
  Они разошлись.  Павел вернулся в дом. Поднялся к себе, под заливистый храп хозяйки переоделся и принялся за работу. Усталости он не чувствовал. Комнату за комнатой он приводил в чистый, прибранный вид. Из окна он видел, как недавний собеседник гарцевал по кругу на своём скакуне с опытом бывалого шевалье. Заканчивая уборку в четвёртой комнате, он выключил пылесос и вышел в коридор. Перед ним стояла мадам Александра в прежней вязаной кофте и чёрных фланелевых штанах,  сверля его злобным взглядом.
- Это ты затащил меня в свою постель? – Мерзким голосом спросила она слугу. – Я сейчас вызову полицию и сдам тебя, как насильника!
- Думаешь, меня можно чем-то напугать? Пойдём лучше, пивка или чего покрепче дёрнем. Я норму дня выполнил.
- Не пойму. У нас было что-нибудь или нет? Совсем ничего не чувствую.
- Если бы, как ты предполагаешь, что-то было, то пришлось бы врачей вызывать. Но костюмчик был на тебе классный!
  Они вошли на кухню. Хозяйка, вздохнув, оценила порядок и поставила перед Павлом бутылку красного коллекционного вина.
- А почему врачей? – Поинтересовалась она. – Я была такая пьяная?
- Когда ты спала с мужчиной последний раз?
- Не помню. Лет десять назад.
- Вот.
- Что?
- Если бы тебе удалось добиться эрекции, то навряд ли тебе захотелось воспользоваться тем, что находится у меня в штанах.
- Покажи.
- Сейчас?
- Сейчас.
- Здесь?
- Ты что, стесняешься?
- Да нет. Чего мне стесняться. Изволь.
  Павел поднялся, расстегнул и спустил джинсы, оголив свой член. С минуту он наблюдал за реакцией женщины, которая, не отрывая глаз, смотрела на гениталии внушительных размеров.
- Подойди ко мне. Нет-нет, только не убирай. Даже в Лувре я такой красоты не видала. Какой приятный мужской запах. Закрой глаза и не смотри на меня. Представь ту, с которой ты желал бы совокупиться. Она трогает тебя и ласкает.
  Павел закрыл глаза и представил очаровательную Розу. Кажется, наконец-то он влюбился. Почувствовал её нежное прикосновение руки, а горячий влажный шершавый язык ласкал яички, головку и увеличивающийся ствол, который она обхватывала пальцами обеих ладоней. Он отстранил голову мадам в последний момент, и обильно забрызгал её лицо. Она быстро обмазала тёплой спермой щёки, лоб и веки, заявив, что заплатит за эту маску, сей же час.
- Похоже, тебе нравится делать это. – Открыв газа, тихо сказал мужчина. – И сколько же я заработал?
- Наличными только три тысячи. Хочешь, я буду переводить на твой счёт за каждый сеанс по пять?
- Во-первых, у меня нет счёта. Во-вторых, мне его не открыть, пока не будет документов. – Спрятав предмет искушения, он продолжил. – Так что деньги оставь себе.  Займись лучше обедом. Господин Люка вернётся, а накормить нечем.
- Хорошо. Только ты не уходи. Выпей, посиди. Посмотри новости.
  Она добавила звук и захлопотала около плиты. Из холодильника достала замороженные продукты. Павел выключил телевизор.
- Расскажи мне о себе. – Он налил себе и ей вина. Подвинул к себе тарелку с сыром. – Как ты попала в этот замок?
- Это, Паша, очень длинная история. Надо ли тебе её знать? Смогу ли я вспомнить?
- А ты попробуй. Начни с родителей. Ты их помнишь?
- Только отца. Мать умерла, когда мне было четыре года. Осталась на попечении старшей сестры. Война началась, мне было четырнадцать. Согнали всех стариков и детей в школу. Произвели отбор. Каждых ощупывали,  осматривали. Я попала, как позднее стало известно в элитный вагон. Остальных, вместе с моими родственниками, отправили в печи. Я была, хоть и маленькой, в смысле роста, но смазливой девчушкой.
- Думаю, ты недооцениваешь себя. Я видел твой портрет в голубой спальне.
- Пока мы ехали, кому-то пришло в голову, думаю, мальчишкам, лишить нас девственности и по возможности, зачать. На каждого парня, который мог бы это сделать, пришлось по пять-шесть дур. А может и не дур. Мне достался казахский мальчик, который был необычайно бережным, деликатным. Но так как он был ещё совсем юн, или на меня не хватило его зерна, то я не залетела, как многие. Никогда его не забуду. Его пенис был не такой, как у тебя. Он был даже меньше, чем у Люка. Но я до сих пор помню прикосновение его руки, и очень твёрдый предмет, как кость, вошедший в меня. От удивления у меня только расширились глаза. Я никогда не испытывала такой острой и в тоже время приятной боли. Элитный вагон перецепляли помногу раз, остальные отправили в лагерь. Когда ехали по Германии, то нас группами высаживали на крупных станциях. Моего мальчика увели с первой группой. Никто из тех, кому он помог, не попал с ним. Мы все очень плакали по нему.  Наконец, я попала в последнюю десятку. Восемь девчонок и два парня. Двое суток нас продержали в грязном вагоне. Забыли или заказчики не явились. И знаешь, мы помогли друг другу тем, что ласкали друг друга. Мне до сих пор кажется, что вкуснее спермы, на свете ничего нет. Потом нас привезли в какой-то медицинский душ, отмыли, осмотрели и продали…  в публичный дом.  Вот где начался ад. Мальчишек тоже. Нас искусственно привели в розовый вид. Кормили и чем-то кололи. Потом разместили по маленьким комнатам, куда входила кровать, маленький стол и стул. Полгода на мне присутствовала только рваная комбинация. Она прикрывала одну правую грудь и на половину лобок. Такой меня впервые увидел Люка. Он собирал ночные вазы, освобождал их и мыл. Благодаря его предложению и помощи, мы с тобой сейчас беседуем. Ночью он подпоил своего напарника и стащил его верхнюю одежду. Утром, когда все спали, мы, собирая горшки, сбежали. В Бельгии нас спрятали на каком-то отдалённом озере. Молодой хозяин и его подруга два года заботились о нас. Люка ловил рыбу, а тётя Бетти научила меня стряпать. Недавно я узнала, что она трагически погибла. Давай помянем эту добрую женщину.
  Павел налил вина.
- Пути Господни.
- Что? Да, конечно. Они с Фредериком сделали нам документы. Я освоила язык, благодаря Люка, Бетти и, как ни странно, тому аду, из которого вырвалась.  Наши бельгийские друзья оплатили образование в Париже. Я стала художником дизайнером, а муж химиком в косметической промышленности. Парфюмером, одним словом. Зарабатывали много, но слава доставалась другим.   Но мы не в обиде, так как не любим светских раутов.
- А дети у вас были?
  По левой щеке хозяйки скатилась слеза. Она налила себе полный бокал вина и залпом его осушила.
- Тот роковой день я променяла бы на ад в публичном доме. Авиакатастрофа оставила мне внука десяти лет и пьяницу зятя. Извини, я больше ничего не могу тебе рассказывать.
- Это ты меня извини.
  Возникла пауза, которую нарушали шипение, урчание и ворчание приготавливаемых блюд.
- Обед почти готов. – Улыбнувшись, воскликнула мадам. – Давай расстанемся на тридцать минут. Переоденемся, подкрасимся и наведём марафет. Как ты на это смотришь?
- Очень даже положительно. Чтобы не чувствовать себя слугой. Хотя, после всей этой истории, готов служить вам до конца дней. Вы удивительная женщина.
- Чепуха. Ты меня ещё не знаешь! Более властной бабы на всём свете не сыщешь. Так что, шагом марш переодеваться!
  Павел взлетел к себе наверх с пульсирующей мыслью в голове. «Как такое может быть? Те же люди, через столько лет. Совпадение, случайность или путь Господень? Сказать ей о них? Но, что-то мне подсказывает – молчи!»  Скинув грязную одежду, оправившись, умывшись, он надел всё самое лучшее. То есть новые брюки, голубой джемпер, свежие носки. Ему хотелось произвести на неё ещё более яркое впечатление, чем прежде.  В дверь постучали. Он пригласил войти. На пороге стояла Роза.
- Ты? – Удивлённо прошептал он.
- Как тебе эта сумасшедшая старуха? Ещё не домогалась до тебя?
- Нет. Ты одна?
- Подруга привезла. Слышишь, скандалит внизу?
  И только сейчас Павел услышал громкие шутливые крики внизу. Голос ему показался очень знакомым.
- Кто это?
- Люка.
- Нет, другой?
- Моя подруга Симона. Ты готов спуститься?
  Снизу донеслось русское ругательство: «Эй, по****ушка, я уехал! Завтра Люка тебя привезёт. И не вздумай опаздывать. На изнанку выверну!»
- Это Симона?
- Нет, это Раис. Не обращай внимания.
- Этот голос я где-то слышал. Очень знакомый голос.
- Не думаю. Судя по тому количеству дней, которые ты провёл в Париже…  Ты что делаешь?
- Не могу сдерживать себя. – Мужчина набросился на Розу, обнимая и целуя. – День и ночь о тебе думаю.
- Погоди, Паша! Может зайти Люка. Он выгонит тебя в два счёта. Да ещё полицию может привлечь. Сдерживай себя. Сдерживай. Ты мне тоже очень нравишься. Поверь и спускайся вниз. Тебя ждёт сюрприз. Но сначала, сбрей эту заросль на лице.
  Роза быстро вышла из комнаты, и громко топая каблуками, спустилась.  Павлу и самому надоела борода. Постоянно чесалась на сгибе шеи и подбородка, да и прятаться больше не надо.  Стянув джемпер, он выполнил просьбу очаровательной женщины. Через пять минут на него смотрело прежнее лицо с ямочкой, лукавый взгляд и предвкушением чего-то необычного. Отросшие тёмные волосы делали его внешность необычайно романтичной. «Таким я себя никогда ещё не видел. – Тихо прошептал он, проводя рукой по лицу в отражении. – Это тебя, стало быть, так хотят женщины и мужики? И чего они такого находят? Как там, в песне: «Зачем вы девочки, красивых  любите?»  Очнувшись от мыслей, он тихо, ни разу не скрипнув расшатанными ступенями, спустился. Заглянув на кухню, он увидел на топчане хозяйки вилявшего хвостом пса, в углу мелькающий безмолвный телевизор и распахнутые двери в парадный зал, с которого он начинал уборку. За большим тёмным сервированным столом сидели три элегантные женщины и седовласый ухоженный мужчина. Два стула были свободны.
- Наконец-то! – Воскликнула мадам Александра. Вся в чёрном с люриксом и в пышном белом парике. В ушах крупные серьги с чёрным камнем, гладкое лицо было оформлено искусным макияжем. – Даже я уже готова к употреблению. Куда Вы дели бороду, мой друг? Хотите, чтобы я выглядела ещё более старой? Ну, проходите же скорее. Познакомьтесь с моими подругами и любовницами Люка. Не шипи. – Ворчливо буркнула мадам в сторону мужа. – Для тебя же стараюсь. Чтобы чувствовал себя свободно. – Это, Роза. С ней Вы уже знакомы. – Снова обратилась хозяйка к Павлу. - Наша общая подруга, Симона. Не понимаю, на кой чёрт она припёрлась? Придётся делить и стол, и ложе.  Между ними Вы, а рядом со мной сядет Паскаль. Обещал зайти. Сегодня он без гостей, поэтому я его позвала на обед. Что ж, приступим к разврату.
  Все расхохотались. После второго бокала появился внук, был представлен Павлу и усажен около бабушки Шуры. Насытившись, притушили свет, включили музыкальную установку, которая сама меняла и воспроизводила пластинки, танцевали, курили, пили кофе с ромом и снова танцевали.
- Павел. – Обратился со слезами, Люка. – Моей благодарности нет предела.  Со дня гибели дочери. Моя жена. Что Вы с ней сделали, не важно. Главное, она ожила. Десять лет, она словно в собственной скорлупе, сидела на кухне. Десять лет, она не поднималась ко мне в спальню. Сегодня она просто светится.
- Рад за вас обоих, Люка. Я ничего не делал.  Убирал комнаты.
- Больше ни каких комнат. Вы полноправный гость в этом доме на любой необходимый срок. Пока не решим Вашу проблему. Договорились? Ни каких комнат. Ну, если только в качестве помощи. Если Вам не трудно. Мне нужна будет помощь. В эти выходные я хочу засыпать все ямы камнями и щебнем  на дороге от въезда до замка.
- Конечно, господин Люка.  Помогу.
- Ты уже говоришь по-французски? – Подошла изумлённая Роза. – Смотрю на вас и удивляюсь.
- Действительно. – Удивился хозяин. – Я и не заметил. Врёт, конечно, но врёт понятно.
- Во время уборки комнат слушаю записи с уроками. – Пояснил Павел по-русски.
- Может, потанцуешь с женой? – Спросила Роза хозяина. – Давай, она у тебя ещё супер!  А я потискаю твоего молодого слугу.
- Не увлекайся моим гостем, Роза. Буду ревновать.
- Иди к жене, Отелло!
   Три пары медленно кружили по паркету под изумительные блюзы Махалии Джексон. Первыми покинувшими гостей оказались супруги. За ними Паскаль уговорил Симону посетить конюшню, а Роза позволила своему партнёру изучить своё дорогое нижнее бельё. Для этого достаточно было лечь на широкий диван и расстегнуть молнию на платье. Второй деталью её наряда были колготки и туфли. Павла это немного удивило. На нём вещей оказалось в два раза больше. Он принёс пепельницу со стола, вино и фужеры. Они выпили и закурили, не говоря ни слова. Их молчание сопровождала скрипичная музыка. Звучал Паганини, Глюк, Чайковский.         
- Мне никогда не было так хорошо, как сейчас. – Прошептала Роза. – Нам будет сложно встречаться.
- Из-за Люка? – Спросил любовник, продолжая ласкать женщину.
- Нет, он здесь роли не играет. Тем более, теперь, когда они снова вместе. Между нами будет всегда мой муж.
- Разведись.
- Он никогда на это не пойдёт. Поэтому, нам надо скрыть наши отношения главным образом от него.
- Может его убить?
- Над этим я тоже много думала. Более двадцати лет я желаю его смерти. Из-за него я приняла много страданий. И первое из них, потеря ребёнка. Он хитрый. Очень хитрый и жестокий. Он так же красив, как и ты. Правда, всё в размерах меньше. Рост, плечи. Нет таких выпуклостей. Тем не менее, у вас есть что-то общее.
- Он тоже русский?
- Нет, он татарин. До сих пор бывает дьявольски красив. Я была без ума от него и очень зависима. Где-то в России остался мой сын. Жив ли он? Стараюсь о нём не думать. Мне было шестнадцать. Он вскружил мне голову, и я помчалась за ним, предав собственного сына. Он хоть и уверял меня, что ребёнок родился мёртвым, но я этому до сих пор не верю. Ведь я не видела его мёртвым. Он родился ночью, а утром мы уже мчались в направлении Финляндии. Он продавал меня за большие деньги, которые помогли нам устроиться. А потом сам  стал пользоваться успехом. Научился обманывать, перевоплощаться, менять не только внешность, но и характер поведения. Он может быть нежным и кротким, а так же грубым и жёстким. Этаким брутальным самцом. Я стала бояться его, так как он перестал быть самим собой и трудно предугадать его поступки. Он стал фальшив. – Отпив вина, она поёжилась. -  Становится прохладно. Может, поднимемся к тебе? Надо поспать. Захвати мои вещи, а я зайду в туалетную комнату.
  Роза ушла, а Павел, выключив музыку, собрав одежду с пола, через боковую дверь поднялся на второй этаж. Он уже засыпал, когда к нему под одеяло проникли холодные конечности его возлюбленной. Тёплые объятия вновь возбудили страстное желание обладать друг другом, и они не стали сопротивляться. Словно встречались в последний раз.
- Роза, проснись! – Вопрошала к спящей, подруга. – Паскаль увезёт нас в Париж.
- Хорошо. А где Павел? – Открыв глаза, удивилась женщина. – И почему, Паскаль? Люка, что, умер?
  Они рассмеялись. Успокоившись, Симона поведала, что провела потрясающую ночь в конюшне на душистом сене в объятиях юного и темпераментного наездника. Люка же, дрянь такая, обещал отвезти, а сам дрыхнет в объятиях  жёнушки в её спальне.  В настоящее время два голодных красавца завтракают, и стоило бы поторопиться к ним присоединиться. Иначе, всё съедят.
- Я уговорил этого парня поехать с нами! – Воскликнул Паскаль входящим женщинам. Тем более баба Шура не возражает. – Только условие поставила. Чтобы я его другим бабам не показывал. Я спросил, а мужикам можно показывать? Разрешила только нормальным.
- А где ты его разместишь? – Осторожно поинтересовалась Роза, разливая для всех горячий кофе. – Павел, сливки?
- Нет, спасибо. Может, мне у тебя остановиться? – Принимая чашку, спросил солдат.
- Нельзя. Муж не предсказуем и очень ревнив.
- Может остановиться у меня. – Неожиданно предложила Симона. – Безопасно и близко от тебя.
- Хороший вариант. – Обрадовалась Роза. И мне спокойнее. – Только, как же твои встречи?
- Он же не будет постоянно торчать около меня. Пойдёт, погуляет, сходит в ночной клуб или ресторан. Да, мало ли!
- Слушаю вас и удивляюсь! Меня спросить не желаете? Если я уговаривал его поехать, значит, у меня есть что предложить.  Моя квартира в Париже свободна. Квартирант съехал, агенты подыскивают новых. Там четыре комнаты. Буду сдавать только три. Павел будет следить за порядком,  да и мне   будет удобно. Всегда будет, где остановиться.
- Браво! – Поцеловала Роза пшеничную голову. – Этот вариант мне больше по душе. Где находится квартира?
- На бульваре Оноре. Чему это ты так обрадовалась? Не доверяешь своей подруге?
- Она здесь не при чём. Не хочу, чтобы его видел Раис.
- Понял. Ты водишь авто, Павел? – Обратился Паскаль и на утвердительный кивок, повеселев, сказал. – Я вижу, что ты не пьёшь вина, а мне хочется ещё глотнуть Божеле. Баба Шура выставила целую дюжину, а выпили только половину. Девочки, вы то почему не пьёте?
- Дорогой, ты же знаешь, что мне на работу. – Глотнув из его бокала, поцеловав в губы, мягко возразила Роза. – Сладенький ты мой. Тётю спаивать нельзя.
  Она взглянула на часы и вскрикнула, что её ждёт неминуемая кара, если они немедленно не выедут из замка. Неожиданно пошёл дождь.
- Так, - Поднялся Павел и скомандовал. – Паскаль идёт за машиной, дамы убирают посуду, а я возьму сумку и вам помогу.      
  Спортивный Пежо рванул с места и помчался к автостраде, где можно было выжимать до двухсот километров. Машина слушалась опытного водителя, получавшего удовольствие от быстрой езды. Справа пристегнулась Роза, на заднем сидении, обнявшись, примолкли Симона с юным наездником. Водитель, слушая шум мотора, а так же чувствуя всем телом ход автомобиля, отмечал все неполадки. Он попросил Розу перевести для Паскаля все его замечания, рекомендации и последствия, если не устранить озвученные неполадки. Проскочив ворота Иври, он повернул на право, выехав на автостраду. От Венсенского леса к площади Наций, а от неё он уже мчался, лавируя между машинами по авеню Филиппа-Августа. Строго соблюдая правила движения, корректируя скорость по предупреждающим ограничениям белая спортивная машина не вызывала у транспортной полиции каких-либо претензий. Миновав авеню Республики и бульвар Мажента, они кружили по площади Пигаль, чтобы попасть на улицу Лепик. Подкатив к двухэтажному старинному особняку у подножия холма Монмартр, Павел заглушил мотор. Роза источала чувства неподдельного восторга. Она впервые за десять лет доехала от замка Люка за сорок минут. Это в три раза быстрее, чем обычно и в два раза, чем ночью. Пассажиры заднего сиденья решили посетить туалетную комнату. Маленькая квартирка официантки имела просторную кухню-столовую, уютную спальню с тремя выходами: на балкон, в туалетную комнату с душем и комбинированным унитазом, а так же, в коридор. В доме было шесть квартир, в которых проживали владельцы маленьких магазинчиков, бистро и газетных киосков. Соседство официантки их не раздражало, так как она была со всеми мила и внимательна. Приходила она поздно, когда уже спали, и уходила так же поздно, когда все уже работали.  Симона жила в более стеснённых условиях на соседней улице Аббатис. Её спальня была совмещена с кухней. Несколько лет назад у неё появлялось желание поставить перегородку, но привычка взяла верх. Если бы у неё появился постоянный друг, любовник, то был бы смысл, стимул. А так, можно вести постельный образ жизни.
   Расставшись с дамами, Паскаль отвёз своего нового друга  на авеню Святого Оноре. По дороге, мешая русский язык с французским, он рассказал, каким образом ему досталось жильё в собственность.
- Друг деда, бельгийский барон, купил эту квартиру в подарок на совершеннолетие. Поставил условие, что если брошу Сорбонну, то приедет и отберёт её у меня. Интересно, как он это сделает? Правда, бросать университет я не собираюсь. Ренты с квартиры хватает, чтобы оплачивать учёбу. Тысячи с комнаты, а их четыре, хватает.
- Хочешь, я тебе тоже буду  платить? – Предложил Павел. – А если ты мне поможешь с учёбой языка, то и оплату можешь  повысить.
- Нет, дорогой, кто же с друзей берёт оплату?
- Ты воспринимай её, как благодарность.
- А моя благодарность, в чём будет выражаться? Закроем тему, ладно?
- Ладно. Будь, по-твоему. Теперь скажи мне, друга твоего деда звали Фредерик фон Мейнер?
- Да. Баба Шура успела рассказать?
- Чтобы я смог тебе всё рассказать, мне нужно освоить язык или пригласить переводчицу в лице Розы или мадам Александры. Я знал твоего спонсора.
- Хорошая интрига. Приложу все силы, чтобы ты заговорил или сам начну изучать. Всё-таки великих русских мыслителей, Достоевского, Чехова, Пушкина или Толстого, нужно читать в подлиннике.
- Как и Мольера, Вийона, Золя, Рембо, Сартра, Бальзака или Стендаля.
  Из подземного гаража, смеясь, они поднялись на лифте до пятого этажа. Большая тяжёлая дверь легко поддалась. Чистые, современно меблированные комнаты располагались от прихожей и кухни веером. Просторная туалетная комната имела три кабинки для ванной, душа и унитаза. Зеркало во всю стену увеличивало визуальное пространство до невероятных размеров. Из всех комнат были выходы на огромную лоджию, прикрытою густыми ветвями дикого винограда. Плетёные кресла и круглые столики между ними располагали к приятному отдыху. Павел выбрал комнату ближнюю к ванной, так как надеялся на частые встречи с Розой. Паскаль одобрил выбор по своим соображениям. В комнате стояла широкая тахта, глубокое кресло, единственный телевизор, книжный стеллаж, встроенный тут же гардероб и мини бар. В кладовой присутствовали все инструменты влажной и сухой уборки. Телефон был отключен. Хозяин предложил прогуляться за едой, а жилец изъявил желание принять горячий душ и отдаться объятиям Морфея. Внизу полно ресторанов, кафешек и бистро. Зачем нужна еда?  Наслаждаясь потоками горячей воды, солдат, закрыв глаза,  вспомнил о Марте. Как же она заводила его! До головокруженья. Вот и сейчас воображение спровоцировало лёгкую эрекцию. Период мастурбации был у него короток, но именно сейчас ему страшно захотелось именно ту жгучую блондинку с розовой кожей. Он отдался фантазии и с придыханием и стоном отдался власти сексуального самоудовлетворения. Обильный результат смыло водой. Открыв глаза, он увидел в отражении зеркала глаза Паскаля с расширенными зрачками.
- Тебе нравится наблюдать? – Спокойно спросил Павел. – Или тебе нравится однополый секс?
- Никогда не думал об этом. Поэтому не знаю. Но ты очень сексуален. Ты был с Розой в своих фантазиях?
- Нет. Но та, которая была в моём воображении, очень красивая. И тоже русская.
- Ты сердишься на меня?
- Нет. Я же не закрыл дверь, не задёрнул штору. И потом, ты бы всё равно услышал меня. Так что, обижаться не на что.
  Они вернулись в комнату. Солдат взял сигареты и вышел на воздух. Низкие перила всё же прикрывали на половину причинное место. Любуясь городом, он спросил у приятеля о зданиях, поднимающихся в общей панораме.  Слева от Триумфальной арки, вдали виднелся дворец Конгрессов. Справа от красавицы Эйфеля, башня Монпарнас. Так же в шаговой доступности Лувр, парк Монсо и Елисейские Поля.
- Нужно съездить куда-нибудь на окраину, или в университетские лавки и закупить для тебя еду. Здесь всё очень дорого. Поверь. – Закончил хозяин.
-  Верю.  И ты поверь. Валюсь с ног. 
  Затушив сигарету, Павел вернулся в комнату и упал лицом на тахту. Паскаль принёс постельное бельё. Подложил под голову приятеля подушку и накрыл его мягким шерстяным пледом. Проявляя заботу о госте, он вдруг сам почувствовал усталость и прилёг рядом. Резкий звонок домофона разбудил друзей, и смущённый хозяин поспешил к трубке. Сокурсники Паскаля приглашали развлечься в ночном клубе, и если он надумает, то найдёт их в развлекательном Центре Помпиду.
- Продолжишь общение с тахтой или отправишься со мной на поиски хорошего ужина и новых знакомств? – Вернувшись, улыбаясь, спросил Паскаль друга. – Меня пригласили. Составишь компанию?
- Из всего, что ты мне сказал, я понял только «ужин». Готов присоединиться.
  Ночной Париж вновь очаровывал русского парня своими красками. На огромной площади перед Центром современного искусства юноши и девушки разных национальностей небольшими группами весело общались. Звучали клавикорды, гитары и синтезаторы. Раздавались поющие голоса, возгласы девушек от подвижных игр и рёв подъезжающих мотоциклов. Вокруг площади друзья не сразу нашли место для парковки. Пришлось дважды объехать Центр, что дало возможность рассмотреть уникальную архитектуру со всех сторон. Огромное здание напоминало завод по переработке нефтепродуктов и ярко контрастировало с окружающим классицизмом. По широким ступеням они спустились к подъезду, возле которого толпа молодых людей ожидала счастливого проникновения на любимую эстрадную звезду, украшающую программу ночи в молодёжном клубе. Оплатив входные билеты, они беспрепятственно проникли на танцпол, вокруг которого расставленные многочисленные столики, а за ними по периметру зала, барные стойки. От сцены до середины был установлен подиум, на который периодически выбегали полураздетые девушки в ярких нарядах, показывая разнообразные движения, которые тут же повторяла танцующая публика. Зажигательные мелодии в стиле диско переходили непрерывно из одной в другую. Паскаль представил своего нового русского друга своим сокурсникам, среди которых оказался хорошо знающий немецкий язык. Общение стало более свободным. Два парня и три девушки на перебой интересовались Павлом. Но кроме имени, принадлежности стране Советов и отличного вождения автомобилем, Паскаль ничего добавить не мог. Девушки, сидящие за другими столиками бросали откровенные взгляды полные страсти и жажды познакомиться с русским красавцем. Ровно в полночь была объявлена примадонна диско Аманда Лир. Тихий бархатный голос, слабый, но невероятно музыкальный, завораживал. Бек-вокал, подтанцовка и юмор певицы создавал атмосферу праздника. Высокая, стройная, пышноволасая блондинка покорила зал с первых нот. Танцующие вокруг подиума, подпевали, прикасались к рукам и ногам артистов. Тем не менее, рослые парни, охраняющие тело поп дивы отслеживали поклонников и подозрительных оттесняли от подиума.  Павел заворожено слушал и смотрел на происходящее вокруг торжество музыки и свободы. Два часа беспрерывного шоу пролетели в одно мгновение, потому что каждый номер был уникален, отсутствовал повтор чего-либо, менялись краски, костюмы, ритмы.
- Отвези меня к Розе, - попросил он, когда друзья садились в машину. – Хочу поделиться с ней впечатлениями. Ты же всё равно меня не поймёшь.
- Думаешь, она обрадуется твоему визиту? – Выруливая на улицу Марселя, ответил Паскаль. – Я рад, что тебе понравилось шоу. Ты хоть, знаешь, сколько девчонок интересовалось твоей персоной? Да и парни хотели знакомства с тобой. Только я ничего не мог им о тебе рассказать, мистер икс.  Но имя твоё теперь будут трепать во всей Сорбонне. Мне поручено привести тебя на вечеринку в ближайшую субботу.
- А что у нас сегодня?
- Утро пятницы.  Пойдёшь? Мне приезжать за тобой?
- Приезжай.   Ты меня найдёшь?
- Возьми ключи. Консьержа предупрежу, что ты мой новый арендатор. Подожду пять минут, вдруг тебя не пустят. Удачи.
  Павел вышел. Не успел он постучать, как дверь квартиры открылась.
- Я знала, что ты придёшь. Только почему так долго? – Женщина втянула утреннего гостя, стягивая с него джемпер, обнимая и целуя.
- Любовался дивой, а видел тебя. Она похожа на тебя, только выше ростом, худее и холоднее.
- Ты что, трогал Аманду?
- Как ты угадала, что это она?
- Думаешь, ты первый мне сообщаешь о нашей схожести?  Вижу, что ты под впечатлением от представления. Я покажу тебе лучшие залы Парижа.
- Мой лучший зал здесь.
  Насытившись ласками, они крепко уснули, обнявшись под звуки просыпающегося Парижа.  Ни крики птиц, ни лай собак, ни бряцанье мусорных баков, ни рыки моторов отъезжающих машин, ни громкий смех детей, ни звонки телефонов и таймеров не могли сейчас нарушить их сладкий сон. Они тихо сопели. Она в его подмышку правой руки, а он в её густые ароматные волосы. И только ровное биение сердец в унисон убаюкивало влюблённых, защищая от всего мира. Им снились просторы родной стороны, которая навсегда осталась в памяти. Россия перестраивалась, даря надежды миллионам людей, Париж с интересом наблюдал за процессами становления демократических гримас. На его улицах всё чаще можно было услышать русскую речь людей, не верящих в реформу или её противников. Но  более  всего тех, кому собственно было наплевать на всё и вся. Они просто впадали в состояние страстного удовлетворения своих прихотей и похотей. И ради этого удовлетворения, предавали, грабили и даже убивали. Роза, последовавшая за возлюбленным двадцать лет назад, была в его кабале и Павел, испугавшийся статуса бомжа, в нём и оказался, но только на чужбине. Они оба страдали, много и долго. Разочарование в людях, предательство тех, кому верили, как себе, отсутствие заботы и любви, грехи молодости и признание итога, как наказания. Но эта встреча – случайность или награда? Чувственный огонь вспыхнул и разгорался с каждой минутой, часом и днём сильней и жарче. Вероятно, это именно та, которую искал. Сможет ли он отстоять, победить в неравной схватке с обстоятельствами, сложившимися вокруг двух влюблённых людей.
  Настойчивый стук в дверь нарушил нежность и покой. Роза поднялась и вышла в прихожую. Послышался грубый мужской голос и не менее жёсткий голос Розы, возражающий на проникновение в спальню. Она вернулась, прикрыла любовника с головой, извлекла из маленького бюро несколько купюр достоинством в сто долларов и тут же вышла. Мужской голос потребовал включить телефон, пригрозив, что она окончательно выведет его из себя и тем самым подпишет себе приговор. И если она не выставит клиента в ближайшие полчаса, то он сделает это сам.
- Кто это? – Спросил Павел, когда женщина вернулась. – Почему он тебе угрожает и ругается по-русски?
- Павел, поверь, здесь нам не дадут жить. – Энергично заговорила Роза. – Мы погубим себя. Поезжай, живи у Паскаля. Я буду оплачивать твою комнату. Может, нам удастся хотя бы раз в неделю встречаться.
- Раз в неделю? – Он приподнялся. – Что ты такое говоришь?
- Это же лучше, чем ничего. Мне никогда от него не избавиться.
- Да кто же он такой?
- Мой муж и сутенёр.
- Ещё один. Мёдом они намазаны?
- Не поняла?
- Была у меня встреча с одним. Крыс кормит. Так что и с этим разберёмся.
- Ты меня пугаешь.
- В Бельгии похоронил троих. Вернее, четверых и ещё двенадцать. Был у них авторитет, Феликс. Хотел меня тоже в оборот пустить. Да не вышло.
- Ты хочешь сказать, что Феликс мёртв?
- Ты что, его знаешь?
- Конечно. Партнёр и конкурент моего мужа. Всё Париж поделить не могут. Прошёл слух, что он лёг на дно.
- Так оно и есть. Он на дне и оттуда уже никогда не выберется.
- Он мёртв?
- Мертвее не бывает.
  Павел рассказал ей историю от побега до встречи с ней. Опустил лишь эпизоды своих интимных встреч с Мартой и другими девушками.
- Может ему денег дать, откупиться? – Закончил мужчина.
- Он обманет. Я уже пробовала несколько раз вырваться из его плена. – С горечью ответила женщина и вошла в душевую кабинку. Он стоял рядом и любовался её красивым телом в потоках воды. – На него работают тупые отморозки, которые, не моргнув глазом, отправляют строптивых на дно Сены. А я жить хочу, Паша. Особенно теперь, когда встретила тебя. – Выйдя из кабинки, она оказалась в объятиях огромного полотенца, которым он её окутал. – Спасибо.  Лучше найти какой-нибудь компромисс. Раз в неделю это лучше, чем ничего. – Она обняла его голову, поцеловала в губы. – Странно, ты так похож на него в молодости. Такая же ямочка на подбородке.  Прими душ и остынь.
- На кого? – Включая воду, спросил любовник. – На кого я похож?
- На моего мужа.
- Вот видишь, само провидение тебе послало меня.
  Включенный телефон не заставил себя ждать. Пора было выходить. Время у влюблённых останавливается и одновременно ускоряет ход.
- А зачем тебе работать в бистро? – Полюбопытствовал Павел, допивая кофе.
- Своеобразная диспетчерская. Выясняю желание клиента и отправляю по нужному адресу. Запросы у всех разные. От безобидного орального до зоофилии. Поставлено на широкую ногу. Пока есть спрос - будет и предложение.
- И много таких бистро?
- Очень. Удивительно, что тебе удалось вырваться. Если Раис узнает о смерти Феликса, он начнёт прибирать его бизнес. Я даже не знаю, кто из них более жесток. Они с лёгкостью убивают неугодных, тех, кто мешает. Ты не защищён. Будь осторожен.
- Твоего мужа зовут Раис?
- Сутенёра тоже.
- Это одно лицо?
- У него много лиц, Паша. Он очень искусный актёр. Как это у них называется? Перевоплощение? Кажется так? Мать родная не отличит. Он и меня много раз разыгрывал, обманывал. Дастин Хоффман со своей "Тутси" просто отдыхает. А этот не просто актёр, оборотень. Хитрый, изворотливый, алчный. Я приложу все усилия, чтобы он тебя не видел. Отправляйся на улицу Оноре. Мальчик, кажется, влюбился в тебя. Не обращай внимания. Очень трудно не влюбиться в тебя.  Просто, держи дистанцию, если не хочешь с ним близости. И что ты в этой старухе нашёл?
- Ты про мадам Александру?
- Да нет, это я про себя.
- Ты с ума сошла? Какая же ты старуха. Женщина в полном соку. Мечта. Кстати, с бабой Шурой у нас ничего не было. Пока она спала в моей постели, я убирал её пыльные апартаменты.
  Такси остановилось у входа в бистро. Навстречу вышла Раис в длинном чёрном кожаном пальто, в тёмных очках с розовым шарфиком на шее. В руках зонт-трость. Она улыбнулась, сообщив, что в зале полно клиентов. Хотела сесть в машину, но Павел потребовал продолжить движение, никого не подсаживая. Приятельница осталась в недоумении, а Роза довольна сообразительностью любимого. 
- Кто этот клоун? – Прошипела Раис. – Последний клиент? Он заплатил тебе?
- Я его не обслуживала.
- Ты врёшь! Я видела. Это он спал с тобой?
- Отстань от меня.
- Нарываешься? Забыла? Сейчас бы коров доила в колхозе Ильича!
- Раис! Оставь меня в покое.
- Влюбилась?
- Мне уютно с ним. Тепло. Не знаю, что со мной. Я же не мешаю тебе.
- Кто он? Откуда?
- Из России. Похож на того, за которым я потащилась сюда.
- Может,  ты жалеешь?
- Нет.
- Один день в неделю твой. Распоряжайся им, как тебе угодно. Но помни, развода не дам. Будешь упираться, прибью обоих. Так и знай. Всё! Вали. Клиенты заждались.
  Забрав свою сумку из камеры на Северном вокзале, Павел приехал на квартиру Паскаля, который в оставленной записке сообщил о включенном телефоне, о своём номере в замке и о пустом холодильнике, который он наполнит в субботу днём. На кухне, среди посуды он обнаружил кастрюли, сковороды, микроволновую печь, кофеварку, тостер, миксер и ещё какие-то неизвестные агрегаты. Прихватив пару тысяч долларов и оставшиеся три тысячи франков, он спустился к консьержу, который подсказал направление в ближайшие продуктовые лавки. Выйдя на знакомую авеню Ош, он тут же обнаружил сеть магазинов с товарами из Японии. Набив полную сумку и большой пластиковый пакет, он еле донёс покупки до кухни. Ролы и колбасы, балыки и копчёности, овощи и фрукты, саке и вино, пиво и коньяк, взамен оставленных денег, могли кормить несколько человек не один день. Пятилитровую бутыль питьевой воды с Альпийских гор,  Павел  нёс отдельно. Когда он устроился на балконе с баночкой пива и сигаретой, позвонила ночная знакомая и предложила вместе развлечься. Он отказал.  Вдруг позвонит Роза и не застанет его? Позвонил Паскаль и поинтересовался визитом, а так же передал привет от благодарных стариков. Наконец, позвонила она и пообещала приехать. Поползли минуты ожидания. Она переполняла его и, думая о ней, сердцебиение учащалось, а голова кружилась. Он готов был исполнить любое желание, пойти на любые условия, лишь бы находиться рядом с ней. Именно такая женщина может стать для него единственной. Он вынул фотографию, поцеловал и поставил на столик возле кровати рядом с телефоном. Попросил прощения у Бога, что мало уделял внимания мыслям о матери. Она наверняка порадовалась бы, что он встретил свою половинку. Входной звонок нарушил тишину и, открыв дверь, раскрыл её виновницу. На пороге  стояла, покачиваясь, девушка неопределённого возраста и такой же национальности с ярким макияжем на лице, с копной рыжих волос на голове, скучающих по гребню. Маленькие глазки под густыми синими тенями и над припухлостями под розовой пудрой, с неприкрытым любопытством осматривали парня в проёме.
- Вы кто? – Выплёвывая слюну, спросили её пухлые губы под серебристо-голубой помадой по-французски. –  Где Роби?
- Здесь нет Роби. – С улыбкой ответил Павел.
- Я тебе не верю. – Отодвинув лжеца, она проследовала в прихожую, открывая знакомые двери и выкрикивая имя. – Роби, Роби,  где ты спрятался? – Заглянув в его комнату и увидев фотографию на столике. – Я так и думала, что у него другая. – Схватила фотографию.
- Ты что, сука, делаешь! – Павел, отобрав портрет матери, схватил девицу за волосы и быстро выкинул её за дверь, в которую шокированная гостья тут же забарабанила, выкрикивая непонятную брань вперемешку с угрозами. Набрав Паскаля, он сообщил о визите. Через пять минут кто-то прогнал визжащую нарушительницу спокойствия, а консьерж извинился за беспокойство, объяснив, что девица перепутала этаж своего бой-френда.
– Передайте ей, - попросил по телефону Павел, - что в следующий раз разбираться будет полиция. – Положив трубку, он вышел на балкон. С нижнего этажа доносилась музыка и хохот рыжей знакомой. Она нашла своего Роби. Паскаль поинтересовался результатом своего вмешательства и посоветовал другу, как следует выспаться перед вечеринкой и набраться сил. Сигнал домофона оборвал их диалог, и через несколько минут в коридоре его целовала  Роза.
- Не смогла выдержать ещё час. – Шептала она. – Постоянно ошибалась в счетах. Клиенты меня поправляли. Я приму душ, если ты не возражаешь.
  Прекрасно ориентируясь в квартире, женщина ушла в туалетную комнату, молодой любовник разобрал постель, принёс фрукты и вино, притушил свет, создав романтическую обстановку. Её влажная кожа источала приятный аромат пенки, который наполнил своим запахом всю комнату и возбуждал. Они пригубили по рюмочке Бейлиса, закусив долгим поцелуем, перешедшим в бурные продолжительные ласки. Когда, наконец, они устали, закурили, и Роза спросила про фотографию. Рассказом о матери, Павел растрогал женщину до слёз. Рыдая, она сообщила, что судьба отказала ей в такой любви. Ребёнок родился мёртвым, а позже, муж лишил радости материнства. Пятнадцатилетней пацанкой беспамятно влюбилась в татарина и теперь расплачивается за это. Он стал сутенёром, а она его наложницей. Только в России большинство женщин со своими мужьями в таких же условиях. Связанные детьми и жильём, кормят и содержат своих опостылевших мужей. Здесь, обслуживая сексуальную прихоть мужчин, они чувствуют себя  свободнее. Некоторым удаётся вырваться из этого рабства, но никому не удаётся обрести истинное счастье любви и материнства.
- Бог услышал просьбы своей грешницы и наградил тобой.
- А меня той, что искал. – Ответил на ласки любовник. –  Может, деньги помогут освободиться от сутенёра?
- Они могут помочь спрятаться на какое-то время, но не развести.  На моё имя записаны объекты недвижимости, за которые он платит налоги. Это квартиры и даже дом на востоке Парижа, используемые для услуг проституток. Закрытые ночные клубы и рестораны.  Мне до сих пор не верится, что его главный конкурент мёртв.
- Может, жадность его погубит?
- Он не уязвим. Ему нравится быть в роли трёхглавого дракона. Он муж, он властелин и элегантная стерва. Для тебя, наверно ни секрет, что среди мужчин есть любители иной сексуальной ориентации.  Переодеваясь в дорогое женское платье, он с лёгкостью разоблачает богатых клиентов.  Именно Феликс когда-то открыл в нём эту универсальность. Его желают одинаково оба пола. Он так мастерски научился менять свою внешность, что сам Райкин бы ему позавидовал. Но только меня он не может провести.
- Так твой муж гомосексуалист?
- Скорее шоу Мэн. Он играет страстями полового влечения к себе других, извлекая из этого денежную выгоду. Он с лёгкостью выгодно предоставляет всё ещё привлекательное тело и получает за это не только деньги, но и влиятельное расположение.  Нам выгоднее с ним дружить, нежели вступать в конфликт. Понимаешь, о чём я? 
- Твоё тело часто приходится предоставлять?
- В тебе заговорил собственник? Успокойся, он всегда бережёт меня для себя и для своих самых дорогих клиентов.  В основном же, я хороший диспетчер, прикрытый должностью официантки раскрученного бистро. Хочешь, я и тебе подберу девочку или мальчика.
- После тебя никого ни хочу. Поверь.
- Раис тоже мне всегда так говорит.
- Раис?  Да кто же он такой?
- Мой муж.
- А подруга? Ну, там, в бистро.
- Так ты её видел? Да. Это тоже Раис. Больше тебе скажу, это один человек, но два лица. Вернее три. Правда, третье, в которое я когда-то влюбилась, осталось в прошлом. Я бы его и не вспомнила, если бы не ты.
-  Ты в штанах-то давно его видела?
- Недели две назад, и то, мельком. – Роза расхохоталась. – Его надо выдать замуж. У него же есть липовые документы на Раис Васееву…
- Моя фамилия тоже Васеев. – Павел приподнялся. – Моя мама носила фамилию Вера Васеева.
- Однофамильцы? Удивительное совпадение. Может, дальний родственник? Он мне про своих родственников ничего не рассказывал. Наверняка есть сёстры, братья, дяди, тёти. Давай поспим. Завтра постараюсь выведать. Вдруг,  ты племянник! Надеюсь, это не помешает нам любить!
  Они уснули в объятиях, но слегка отстранившись друг от друга. За окном с завидным упрямством сквозь завесу листвы проникали пернатые гости и лучи сентябрьского утреннего солнца. Парижские воробьи отличаются от русских наглой смелостью. Два таких смельчака обследовали спальню, собрали все крошки, попробовали элитного ликёра и устроили разборки между собой. Их диалог разбудил влюблённых, чем вызвана была сильная паника с метанием по всем углам в поисках спасительного выхода. Роза, не обращая внимания на привычных гостей, вышла в туалетную комнату, а Павел с любопытством наблюдал за поведением непрошенных гостей.
- Когда мы увидимся? – Спросил он у подсевшей на край тахты красивой женщины, которая искусно скрыла следы бурной ночи. – Ты восхитительна!
- Мне никто таких слов не говорил. – Поцеловав и погладив по щеке, сказала она. – Весёлой тебе вечеринки. Ни в чём себе не отказывай. Лола обожает ирисы. Привези ей огромный букет, и она будет твоей до посинения.
- Лола, это кто?
- Милая девушка. Хозяйка вечеринки, на которую тебя вывозит Паскаль.
- Тебе и это известно?
- Мальчик влюблён в меня с десяти лет.
- Усынови его.
- Сын проститутки?  Думаю, на это он не пойдёт.
- Не говори так, иначе мне захочется с тобой расплатиться.
- С него денег я тоже не брала.
- Ты предоставляла ему своё тело?
- Нет. Поставляла ему натуральных женщин, опасаясь, что он наткнётся на суррогат.
- Понятно. И как часто он пользуется?
- С четырнадцати лет. Я заметила нервозность мальчика, и Люка стал на него жаловаться. Он был не управляем.  Помогла решить эту проблему. Нашла опытную девочку, заплатила две тысячи франков,  она воспитала его. С тех пор, он сам решает свои интимные проблемы и воспитывает своих подружек.
- Когда ты приедешь?
- Я позвоню тебе завтра.  В четыре вечера. Не вставай.
  Но он всё же встал, когда хлопнула дверь. Сварил кофе, поджарил тосты, бросил на них балык из японских даров. Пытался прочесть название, но не разобрал. Заправил постель, вытряхнул на неё свой мини-гардероб и понял, что для посещения  вечеринки в его прикиде чего-то не хватает.
-  Не знаешь, что надеть? – Раздался вопрос за его спиной.
- Так тихо вошёл. – Слегка вздрогнув, признался Павел. – Как видишь, я совсем голый. Надеюсь, ты один? 
- Не мучайся, ты в любой одежде хорош. И даже без неё. – Улыбаясь, успокаивал его Паскаль. – Там, куда мы едем, одежда не главное.
-  Куда мы, всё-таки едем? 
- Нантер. В парк. Там превосходный бар и хорошие места для уединений. Лола пригласила отметить своё рождение. Надеюсь, ты выспался?
- Да, вполне. Приму душ.
- Время у нас есть, не спеши.
  Павел вышел в туалетную комнату, а Паскаль отправился на кухню переложить продукты. К деликатесам он добавил упаковки с сыром и готовые мясные блюда. В хлебную корзину бросил пару багетов, к алкоголю добавил столовое вино в большой бутылке, фрукты пополнил двумя гроздями винограда.
- Отлично выглядишь! – Оценил он вошедшего друга, на котором джинсы, бадлон и кожаный пиджак, соответствовали брутальности русского парня. – Девочки будут твои. Давай так. Ты за рулём, я принимаю алкоголь. Я веду – гуляешь ты. Договорились?
  Огромный букет ирисов они купили за пятьсот франков на площади Шарля де Голля. В начале, Паскаль хотел оспорить покупку, но выразительный взгляд друга его остановил. Заехав на площадку паркинга, им пришлось изрядно покружить и лишь на третьем, нижнем уровне нашлось место для машины. Записав координаты парковки и продублировав эту запись для Павла на всякий случай, если кто-то из друзей окажется без памяти, они отправились на поиски Лолы. Цветы разделили на два букета, но по пути присоединившиеся приятели поделили ирисы ещё на два. Восторг девушки был неописуем, когда четверо симпатичных парней разом вручили ей четыре букета любимых цветов. Её белый костюм, пышные, золотистого цвета волосы, голубые глаза были тонко подчёркнуты красотой маленьких бутонов на длинных жёстких стеблях. Полсотни гостей окружили именинницу, чтобы поприветствовать последних прибывших и познакомиться с тайным русским незнакомцем. Чтобы удовлетворить любопытство разом, Лола, отдав все цветы официанту, поднялась на маленькую эстраду, поблагодарила друзей и представила Павла собравшимся. Были подняты бокалы с вином и опустошены за именинницу. Музыканты исполнили в честь виновницы песню, официанты вынесли именинный торт, украшенный свечами, которые были затушены лишь с третьей попытки. Праздничный вечер закружился в ритмах огней под звуки нескончаемого диско. С эстрады, сменяя друг друга под бурные апплодисменты, друзья озвучивали свои поздравления, включая в них анекдоты, весёлые куплеты, песни и юмористические рассказы. Наконец, усталые музыканты попросили тайм-аут, предложив записи мировой эстрады. К трём часам ночи треть публики рассредоточилась по укромным местам огромного парка, треть, вероятно, покинула праздник, а оставшиеся скользили по паркету танцевальной площадки. Мелодичные звуки доносились из динамиков, располагая слушателей к объятиям и ласкам. Те, кто не танцевал, отдыхали за столиками и за стойкой бара. Лола ни на минуту не оставляла своего русского гостя. Его руки она выпускала лишь тогда, когда висла у него на шее. Подруги шипели в сторону именинницы, так как та не давала возможности пококетничать с красивым незнакомцем.  Её поклонники и любовник были изрядно раздражены поведением подружки. Паскаль несколько раз терял Павла, но объём выпитого окончательно лишил его бдительности и он отдался в чарующую власть Эроса в маленькой открытой беседке. Парней на таких вечеринках всегда не хватает, и поэтому досадных конфликтов удалось избежать. Женским вниманием были окружены даже два алжирца обслуживающих столики. Два бармена периодически сменяя друг друга, уединялись в своей служебной комнатке с удобным диванчиком для отдыха. Такое же место было у музыкантов за сценой. Наступило время  удовольствий сексуального характера. Юноши и девушки, отбросив стеснение публичности, вступали в половую связь, у окон павильона, на скамейках в полузакрытых беседках парка, на стульях в теневой стороне зала. Для Павла это показалось дикостью, и он захотел уйти. Лола не могла понять возникшего дискомфорта своего гостя и предложила отвезти её домой. Он с трудом понял просьбу, и отказал, так как приехал с другом. Ответ вызвал недоумение со  стороны именинницы. Мало того, она почувствовала себя оскорблённой. Но это вызвало не обиду, а гнев и чувство мести.
- Дерьмо! – Холодно, бросила ему в лицо девушка. 
- Спасибо, Лола. – Добродушно ответил солдат. – Я плохо говорю по-французски, ещё хуже понимаю. Передайте Паскалю, что я жду его в машине. 
  Трижды она прокричала ему вслед ругательство, запустила столько же бокалов, но он, ускоряя шаг, удалился. В паркинге автомобиля не было. Павел отправился пешком. Солнечные лучи осветили его путь, а подкрадывавшийся голод его ускорил. Он и не заметил, как оказался под чудом современной архитектуры, Большой аркой Дефанс. Вертя головой, иногда спотыкаясь, воображение переносило бродягу в фантастический мир. Такого современного зодчества он в своей жизни не встречал. Но чем ближе солдат подходил к центру, тем изысканнее становился стиль. Буд-то бы он переходил из одного времени в другое. Воскресный утренний город нежился в постелях. Ночной Париж укладывался спать.
- Доброе утро, Паскаль. – Павел стоял в проёме и грустно смотрел на обнажённого приятеля. – Ты ничего не потерял?
- Поссорился с Лолой? – Улыбаясь, спросил хозяин. – Не огорчайся.
- Дерьмо! – Ударив кулаком в косяк, солдат вышел на кухню. Наполнил бокал водкой и осушил его, закусив балыком японской морской твари.
- Почему ты сердишься? – Виновато вопрошал к нему Паскаль. – Нет. – Улыбнувшись, ответил Павел. – Хочешь водки?
- Я же вижу, что ты сердишься. Это из-за Лолы?
- При чём тут она? Ты же мог сообщить о своём уходе.
- Как? На тебе всю ночь висла эта сумасшедшая. Мне и в голову не пришло, что она тебя прогонит.
- Дерьмо! Друзья так не поступают. Просто подойти и сказать. Ни о чём не думая. Понимаешь? Просто, подойти и сказать. Ты меня разочаровал!
- Оставь мне хотя бы шанс на прощение. Но почему она тебя прогнала?
- Она не прогоняла. Просила, чтобы отвёз её домой.
- Ты отвёз?
- Как я мог уехать без тебя?
- Чёрт! Это что, все такие русские? Отказаться от красивой женщины из-за друга! Невероятно.
  Паскаль принял душ, оделся. Павел разделся, принял душ и залез под одеяло, свернувшись калачиком.
- Люка просил помочь. Можешь приехать в субботу в замок? – Тихо спросил Паскаль.
- Конечно. – Засыпая, пробормотал друг.
- Выспишься, позвони мне.
  Хлопнула входная дверь, а в комнате вновь послышалось чириканье. Доверительность воробья убаюкивала. Улыбнувшись и вытянув усталые ноги, он спросил пернатого гостя о вчерашнем приятеле. Наверное, тоже потерялся, предположил солдат. Но только вам, крылатым, намного проще.  Закрыв глаза, думая о ней, он расслабил плечи и, развернув подушку углом к подбородку,  медленно проваливался в бездну.  Повернувшись на правый бок, согнув левую ногу, левой рукой обнял воображаемый стан и накрыл его своим телом. С губ слетало имя, которое стало для него единственным. Страстное желание обладать, непроизвольно заставляло сокращать мышцы ягодиц и вдавливать в матрас пылающий член. Тело охватило состояние возбудимости, но ленивое сдерживание мужского желания всё же погрузило его в глубокий сон. Усталость от пешей прогулки свела все фантазии в одну. Он продолжал идти, спотыкаясь и падая. На пути, встречая людей, тянущих бедного парня в свою корыстную сторону. Сопротивляясь, Павел вырывался, как рыба из сетей и плыл дальше.  Куда? Этот вопрос не давал покоя. Кладовая памяти возвращала образы дорогих ему людей. У него были друзья, с которыми судьба развела в разные стороны. Многие с небес приходили мимолётным напоминанием и советовали не сдаваться, а идти дальше.  Париж оказался для него тупиком. Если бы не встреча с Розой, то, вероятно, остановки бы не произошло. Но эта женщина стала тем откровенным наваждением, после которого выбора не дано.  Что происходит? Почему, возникающий образ матери трансформировался в видение Розы? Мир застыл, земной шар прекратил своё вращение, а он, словно кролик перед удавом, заворожено столбенел перед её загадочной улыбкой. В ней была нежная грусть, которую он не встречал. Никогда. Ни одна женщина, встретившаяся с ним, не обладала такой улыбкой. И глаза, полные тепла, гипнотизировали любого собеседника. Провидение? Его уговаривал продюсер порно. Захватил сутенёр. Он мог застрять на озере Мэйнер. Он рисковал и мог быть убит. Только ничего этого не случилось. Неведомая сила влекла его в столицу Мира. И теперь ему стало ясно, зачем. Встреча с ней.
- Павел, дорогой, просыпайся. – Звучал голос Розы, неся прохладу всему телу. – Мы в большой опасности. 
- Ты пришла. – Открыв глаза и протянув руку к лицу женщины из сна, бормотал Павел. – Иди ко мне.
  Обняв её, прижимая к себе, он почувствовал напряжение в теле Розы. Она встревожено отстранилась и включила верхний свет.
- Что с тобой? – Любуясь ожившим видением, обнажённый, закинув руки над головой, он покорял своей незащищённостью.
- Раис подозревает. Этот негодяй ни перед чем не остановится. Тебе нужно уехать, вернуться в замок, до тех пор, пока мы что-нибудь не придумаем. Вставай. Я провожу тебя. Даже отвезу.
-  Но, дорогая, всё сложилось так хорошо. Паскаль сдал мне эту комнату, не ограничивая срока. Мы можем встречаться и даже жить вместе.
- Ты тупой? Он не даст мне развода. Понимаешь ты это? Просто убьёт тебя.
- Просто убьёт? Он что, совсем не боится?
- Чего? Полиции? У тебя даже документов нет. Твой труп опознавать некому. Ты клошар. Бомж. Тебя никто не знает.
- А ты?
- Что я знаю? То, что ты русский парень? Что никому не нужен в России?
- Этого мало?
- К сожалению, чтобы государство тебя защитило, нужно хотя бы иметь вид на жительство в нём.  Не противься тому, что есть. Со временем, придумаем, как тебя легализовать. Но главное, освободиться от угрозы Раис.
- О, Господи! Раис, Раис, Раис! Да кто он такой?
 
(Финальный эпизод вынут по требованию обстоятельств)

ЭПИЛОГ



  Для меня самым удивительным в этой истории было то, что когда Симона показала мне единственную фотографию Павла и Розы, снятую на вечеринке у мадам Александры, я узнал в нём моего попутчика и собеседника по пути в Голландию. Именно тогда он рассказал мне… Впрочем, об этом  Вы уже прочли.


P.S. С благодарностью приму помощь на карту сбера 5336 6900 9955 0529  Спасибо!