Запах снега. Продолжение - 5

                МАТЬ И СЫН

                Съездить к свекрови решили после очередного слезного письма. Она жаловалась на здоровье, просила показать внука.
                Приехали рано утром. Отпустив такси, Григорий пошел в дом, а Валентина с вещами и ребенком осталась на скамеечке перед подъездом. Она очень устала за длинную дорогу, мальчик капризничал, и потому ее сейчас не особенно заботило то, какое она произведет впечатление на родных мужа.

                Минут через пять вышел Григорий вместе с рыхлой женщиной в цветастом халате. Это и была свекровь Роза Даниловна. Завитые «химией» серые волосы растрепались, а на лице читались благожелательность и откровенное любопытство.
- Жена Валентина, - отрекомендовал  Григорий. – А это мама, Роза Даниловна.
                Свекровь взглянула на Валентину и, секунду помешкав, бросилась целовать ее и внука. В следующую минуту они входили в квартиру на третьем этаже старого пятиэтажного дома.
                Вечером собрали ужин. Пришла Наталья с мужем, кое-кто из соседей. Роза Даниловна с гордым обожанием смотрела на сына, как бы говоря, смотрите, кого я вырастила!

                Когда готовили закуски, Валентина все пыталась помочь свекрови, но та как-то, незаметно, спровадила ее из кухни, дав понять, что управится сама. Она суетилась с тарелками, закусками, отказавшись от помощи невестки и во время приема гостей.
                Соседи, помнившие Гришу еще мальчишкой, с вежливым интересом рассматривали его молодую жену, сына. Неловкость первых минут прошла, и, постепенно, от тоста к тосту обстановка за столом становилась все непринужденнее.

                Гости начали вспоминать, каким Гриша был озорником, как любил таскать морковь с чужих огородов… О Валентине словно забыли, и она вдруг почувствовала себя страшно одинокой, человеком, случайно попавшим на чужой семейный праздник. Лица кружились как в карусели, и все происходящее проходило, не задевая сознания.
 
                Время было позднее, и Валентина вышла проверить ребенка, которого не было слышно. Малыш играл в соседней комнате, да там же и уснул среди игрушек. Она бережно взяла сына на руки, положила на кровать, которую выделила им свекровь для общего ночлега, переодела. Олежка так и не проснулся, чему-то улыбаясь во сне.

                Валентина вдруг подумала: « Может так и остаться, возле сына? « Но потом решила, что это может обидеть родных мужа и вернулась за стол. Веселье продолжалось, и никто, похоже не заметил, что ее некоторое время не было за столом. Во всяком случае, ни муж, ни свекровь не поинтересовались, куда она отлучалась.
                Григорий много пил, ел и не замечал ее состояния. Немного посидев, первыми ушли Наталья  с Василием, сославшись на необходимость укладывать ребенка. А к полуночи разошлись и все остальные. В углу, в кресле, спал быстро захмелевший свекор. За столом они остались втроем. Общий разговор не клеился, и Валентина не знала, что делать: сидеть дальше или начинать уборку грязной  посуды.

                Неожиданно свекровь пришла ей на помощь, решительно поднявшись из-за стола. Валентина вскочила следом и принялась торопливо собирать тарелки, боясь, что свекровь вновь отстранит ее от «дела». Но та, то ли устала, то ли еще от чего, но сейчас приняла ее помощь.

                Григорий сразу завалился спать. Некоторое время,  женщины молча суетились на кухне. Наконец, передав Валентине последнюю тарелку, свекровь тяжело опустилась на стул.
- Я вижу, тебе тяжело называть меня мамой, так и не зови…Можешь, звать меня по имени-отчеству. А то «вы» и «вы» целый день…
                Слова эти прозвучали негромко, но Валентина вздрогнула как от удара. Тысячу раз она представляла, как встретится с матерью мужа, верила, что найдет в ней мать, которой лишилась в раннем детстве.

                Но когда увидела эту чужую женщину, слова застряли в горле. И ничего поделать с собой она уже не могла. Теперь, все еще продолжая стоять с мокрым полотенцем, Валентина испытала огромное облегчение и была благодарна свекрови за то, что та сняла камень с ее души.

- Спасибо, - чуть слышно, повернувшись, сказала молодая женщина.
- За что меня-то благодарить? Благодари судьбу, что такой парень взял тебя. Цени это да держись за него…Я на него всю жизнь положила…
                В голосе свекрови явственно засквозила слеза, и нельзя было понять, то ли сына ей жалко, то ли себя.
                У Валентины от усталости слипались глаза, и слова свекрови не совсем доходили до ее сознания. Но плаксивый тон раздражал, и она думала только о том, чтобы поскорее добраться до кровати.

                У родителей мужа они пробыли всего неделю. Все это время Валентина чувствовала себя под пристальным взглядом свекрови нежеланным гостем.   Слава Богу, лето выдалось теплым, даже жарким и утром, сразу после завтрака, они вместе с сыном уезжали на целый день отдыхать на озеро. Григорий с Олежкой удили рыбу, потом вместе варили уху. Домой возвращались на последней электричке.
 
                Валентина все время чувствовала напряжение, установившееся между нею и свекровью с первого дня. На душе было неспокойно, и чутье ее не обмануло.

                Перед отъездом у Григория с матерью состоялся тяжелый разговор, и совершенно случайно Валентина услышала то, что совсем не предназначалось для ее ушей.
                Она проснулась среди ночи от страшной духоты, мучила жажда. Решив напиться воды и подышать свежим воздухом, поднялась с постели. Обнаружив, что Гриши рядом нет, пошла на балкон.
                Из открытого окна кухни доносились голоса мужа и свекрови. С детства зная, что подслушивать нехорошо, она собиралась уже уйти, но, поняв, что разговор о ней и ребенке, осталась.

-… Ребенка, конечно, жалко, сынок. Я тебя понимаю…- услышала Валя голос свекрови. – Но не любит она тебя. Не нужен ты ей. Разве хорошая жена будет становиться между мужем и  его матерью? А из-за нее у тебя для родной матери и времени не нашлось. Сейчас сидим тайком, словно воры…

- Успокойся, мама. На вот, воды попей. Ты не знаешь Валентину. Она и мать хорошая, и жена. И меня любит. У нас всегда и вкусно, и чисто. И женился я по любви…
- Так вкусно, что в родном доме не ешь…

          Свекровь, всхлипывая, пила воду.
 - А женился  по любви, говоришь? А Джалина, как же? Ее ты тоже любил.
- Я-то любил, да вот она меня не очень.
- Дело прошлое. Одумалась, девка. И ребенок у нее от тебя. А какая красавица, образование – не чета этой! Я ей и адрес твой переслала…

- Да, она написала мне. До востребования. И фото прислала. С ребенком. Да только что об этом говорить… От сына не отказываюсь. Деньги, игрушки посылаю. А ее, может, еще больше теперь люблю, но Валентину с Олежкой не брошу. Жена она мне, хоть и не любимая…
              Валентина боялась пошевелиться. Но и оставаться в своем убежище больше не могла. Внутри у нее все похолодело, боль сдавила сердце. Стало трудно дышать. Ноги не слушались. Она без сил опустилась на пол, взглянула вниз. И вдруг все стало безразлично.
 
              Захотелось прыгнуть в эту плотную темноту, раствориться в ней. Она вспомнила булгаковскую Маргариту, ее свободный ночной полет…

               Свет на кухне еще горел, разговор продолжался, но Валентина больше не слышала ни одного слова. Она встала и ушла, не заботясь о том, могут ли  ее услышать. Сна не было. Но, когда вернулся Григорий, притворилась спящей.

               ( продолжение следует )