Наголо

Когда Ева просыпается, в окно ее спальни бьет свет фары ночной заблудившееся машины, и она понимает, что уснуть больше не сможет.

После того, как Василиса и Денис устроили свой смешной коммин аут, Евин дом пополнился народом.
Долгие дни и вечера к Еве ходил караван гостей.

Гостей приглашал Дин, чтобы посмотрели на женщину, которую он искал всю жизнь. Дин напропалую врал. Уже и выяснилось, что Василису он любил давно, с самого того времени, когда она, еще тощая отличница-девственница, поступила в художку, а Дениска подрабатывал натурщиком, изображая скелет. Уже выяснилось, что он просто не рисковал подойти, потому, что «ну ведь кто я, и кто она – вы врубаетесь, пиплы, у нее было будущее, а я так – болтался». Денис так интересно разговаривает – как будто танцует в такт словам. За его словами двигаются и руки, и плечи, и серые влюбленные глаза его хлопают честно-честно.

Ева отлично помнит третий курс кафедры живописи, который тогда взял ее отец. Отец-то ее и перезнакомил с этой компанией – Лида, Женечка, Василиса. Самые талантливые третьекурсницы, «мои любимые заготовки, доча». Он привел их прямо домой, несмотря на неудовольствие маман. Он потихоньку утащил коньяк в свою комнату-мастерскую. У папы была отдельная мастерская – под самой крышей пятиэтажного дома, недалеко от улицы Кирова. И была комната прямо в квартире. Самая светлая комната. Девчонкам было страшновато, что препод поит их коньяком (и кофе, разумеется). Тогда папа решил, что Ева как-нибудь расслабит обстановку.
Денис любил эту самую Лиду, Лида сейчас в Москве, и говорят о ней нехорошее.

А теперь вона что – он просто стеснялся, Васёна, верь мне.
Ева скорее даст остричь себя наголо, чем спалит Дениску, поэтому она даже намекает, что так все и было.

Пришли так, или иначе, все, кроме Лиды, Москва далеко.
Приходили, водку пили, чашки били, о любви и дружбе много-много говорили. Василиса и Денис в обнимку передвигались по квартире и слушали добрые пожелания. Ева подумала как-то, что пора сдаваться и отправить Марку на неделю к матери. Но наконец-то все устали, и настал рубеж.

Рубеж предполагал, что Василиса и Денис должны что-то решать о своем совместном бытии, но они ничего не решали, а просто Василиса приходила к Еве три раза в неделю спать с Денисом. Иногда она брала с собой Мыша, потом Мыш спал с Евой и Маркой в спальне.
И если раньше Ева могла в свою бессонницу метаться из квартиры в подъезд, чтобы курить, смотреть в черное окно и иногда плакать, то теперь этой радости ее лишили.

Стоит Еве высунуться из спальни даже пописать, кто-то из них обязательно проснется, и встанет шепчущим вещателем у дверей тубзика.
Денис будет говорить, что он счастлив, и «она, Евка, она потрясающая!»
А с Василисой последнее время проблемы.
Она задает Еве вопросы из серии «чего он ждет» и «когда же мы снимем квартиру».

Василиса совершенно правильно чует, что у Евы есть все ответы на ее вопросы. Но Ева ничего не скажет, потому, что какой толк. Никакого толку.
Дениске вполне удобно и так. А разве можно о таком говорить Василисе? Она не поверит.

Ева подслушала, как Денис уверенным голосом залечивал Василисе о том, что он тут вроде старшего брата, отца и доктора по мозгам. Что Ева без него пропадет, что Еве плохо, и он не имеет права. «Понимаешь, Васён, мы оба должны. Мы с тобой должны все это разгрести, она же одна, ты понимаешь?».
Засранец – думает Ева. - Трепло.
Трепло ли? Нет, не совсем. Самое интересное, что ты прав. Да, я хочу без проблем ходить в свой тубзик, и в свою курилку. Но меня начинает колотить, как только я представлю, что мы с Маркой останемся тут вдвоем.
Но ты хоть дай мне шанс, Дин. Ты же любишь эту женщину. Уж я-то тебя знаю. Так уже выбери что-нибудь на будущее. Почему ты завис?

Она знает, что Денис зависает – всегда.

Черт с ними, уже терпеть нет сил. Авось спят. И курнуть. За комп нельзя, комп в большой комнате, тогда уж точно проснутся.

Василиса хозяйничает в Евином доме, как будто только ее и ждали. Она все время что-то моет или готовит, играет с Маркой в развивающие ладушки, обнимает ее к месту и не к месту. Хотя – как, не к месту? Да Марка постоянно висит на Василисе. Марка постоянно ждет ее.

… Ева прокрадывается через большую комнату, потихоньку, на цыпочках, по жестком ворсу ковра. Они спят, перепутав руки и ноги. Денис почти свисает с края разложенного дивана, а Василиса спрятала лицо у него на голой груди.
Когда Ева их видит, таких, ей становится хорошо и спокойно. Только спите. Я вас умоляю.

В туалете висит зеркало. Вставая с унитаза, Ева отражается в зеркале, и видит там те самые голубые глаза из своего сна. Так что же – я говорила сама с собой? – удивляется она.
А Денис с Василисой, как хорошо – все спят, спят.

Пусть они спят так всегда – думает Ева, выбираясь в подъезд, стягивая на груди куртку.
Пусть Василиса поймет, что я ни при чем. Она уже стала толкать меня глазами. Она подозревает, что Дин не уходит отсюда по каким-то известным причинам. Таким причинам. Которые называются «кто-то здесь мне врет». Василиса задает наводящие вопросы и ставит Еве хитрые ловушки. Она думает, что это Ева не отпускает Дина на свободу. А Ева лучше даст остричь себя наголо, чем подставит друга.
Василиса, наверное, все-таки не друг.