Жесть

Марка вынесла горшок, пересадила игрушки с полки на диван, посмотрела телевизор, намазала руки маминым кремом, взяла себе из холодильника растишку и ложку, выбросила пустую коробочку и не знает, что бы еще такого сделать.
Когда мама работает, отвлекать ее себе дороже.

Ева строчит.
Перед ней дико занудный текст о кровельной жести. Она меняет одни слова на другие, делая текст еще более занудным.

«Ремонт металлических кровель чаще всего заключается в снятии старого покрытия и замене его новым. Это привязывает проведение ремонтных работ к погодным условиям, существенно увеличивает трудозатраты и, соответственно, увеличивает расходы»
Ненавижу – думает Ева.
У нее очень болит попа. Анальный труд – зло думает Ева.
И еще спина болит.
«Чтобы отремонтировать вашу кровлю, вы должны начать с того, что снимаете отслужившее покрытие и меняете его на новое. Это…»
Ненавижу рерайт.
«Это… согласовывает ремонтные работы с условиями погоды и…»
Почему я не Радулова? Мне бы давали деньги просто так.

Край послезавтра надо сдать эту жесть, а заказчик еще прошлую жесть не оплатил.
Надо настроиться и узнать, что там с деньгами.
Надо покурить. И быть смелой девочкой.
Марка что-то хочет сказать, Ева отмахивается и лезет в старое пальто.

В подъезде пахнет нашатырем, куревом, дождем. Дождь выпачкал стекло грязной водой, лето давно прошло.
Было проще, когда Маркой занимался Денис. Но сейчас он работает, уже месяц, как вышел на нормальную работу. Обещает съехать. Я чеканусь, если он съедет – опасливо думает Ева.
Зато он принес денег. Половина уже куда-то делась, а три тысячи еще лежат в заначке. И супнабор куриный. Испытательный срок на три месяца – а дальше Дениса либо попрут, либо оставят. Он приходит весь в белесой пыли и показывает Марке, как гудит перфоратор. Главное, чтоб она не начала звать Денис папой. Спит он по-прежнему на диване в большой комнате.

В большой комнате много ковров – на полу и на стене. Светлая «стенка» с книжками Евиной мамы и Маркиными игрушками. На стенах – картины Евиного отца и мазня мамочки. Телик. Компьютер. Денис странно смотрится на велюровом диване бордового цвета.
Жизнь изменилась, но, кажется, опять не в ту сторону.

Докурив и став смелой девочкой, Ева возвращается к машине и продолжает писать про жесть. Нужно постучать в скайп к заказчику и узнать, что с оплатой предыдущего заказа, но она это сделает чуть позже. После еще одной сигареты.
Марка подошла совсем близко, в руках у нее игрушечный бубен.
Да что ж я за мать! – психует Ева.
Надо что-то сделать.
Она берет у дочки бубен – Марка немедленно улыбается и заранее танцует. Ева прыгает по комнате вместе с Маркой и орет всю глотку:
- Весь покрытый зеленью, абсолютно весь,
Остров невезения в океане есть!
Остров невезения в океане есть,
Весь покрытый зеленью, абсолютно весь!
Они танцуют все четыре куплета, а под конец вдвоем громко выдают «парабарарам пам пам пам, барубурарурум, о йе!»

Марка хихикает. Ева говорит:
- Доча, а теперь мама поработает хорошо? Маме нужно денежек заколотить, тук-тук!
- Тук-тук – понимает Марка.

Чертов заказчик, однако, сидит в скайпе. «Привет – пишет Ева – скажите, а что с оплатой по турецким курортам?»
«Здравствуйте, eva737 – отвечает некто – к сожалению, вы задержали рерайт по Турции, и нам пришлось передвинуть оплату на следующий месяц»
Вот черт!
«Почему задержала? Вы же сказали, что к 12 сентября?»
«А вы сдали 13. 12 был крайний срок»
«Я сдала 12 ночью»
«Ну вот, а 12 днем бухгалтерия закончила распределение оплаты. Как продвигается кровельная жесть?»
Ах ты, козел – думает Ева – чтоб тебе эту жесть, сволочь, вместо завтрака жрать. Ты же мне сказал – до 12 работай спокойно, а потом начнется ахтунг!
Хотя… ну да. Вот и ахтунг.
«Уважаемый Brigadir. Вероятно, я вас не так поняла. Прошу прощения, больше просрочек не будет. А не могли бы вы отправить мне за Турцию авансом?»
Чертов козел, мне так нужны деньги.
«Нет, к сожалению. У нас же бухгалтерия. Так что там с жестью?»
«Делаю. Завтра сдам»
«Очень жду»
Очень ждешь. У меня еще три дня в запасе. Так, а двенадцатого у них закрывают ведомости. Или что они там делают с этим барахлом. Сегодня шестое. Успею.
И тут звонит мобильный.
Ну вот, мы и без большевиков обойдемся, думает Ева. Звонит заказчица, которой Ева писала реферат.
Но все не просто.
- Я слушаю.
- Ольга, это вы, здравствуйте! – щебечет идиотка. – У меня к вам такая просьба… Я не могу сейчас вам отдать денежку. У меня такие обстоятельства… Вы можете подождать недельку?
- Конечно, не вопрос – отвечает Ева. – Тогда когда?
- Я вам перезвоню. Ой, вы так интересно написали! Я бы сама никогда так не написала! Вы такая умная, Ольга!
- Простите, я немного занята – отвечает Ева – звоните скорее.
- Парабаба-па-па-пабабабабум – йе!

Марка смеется над мамой. Ева делает антраша по комнате, приговаривая:
- И мы все подохнем! И мы будем без куртки и сапог! И мы пойдем побираться! Ну и ничего, у нас есть Денис!
- Дисс! – радостно кричит Марка.
Ева влетает в маленькую комнату и с размаху падает на широкую разобранную кровать. Потягивает спину, машет ногами, и снова тянет спину. Выдыхает. Марка радостно прыгает сверху и орет: идна панеденики мама радила!

Ева нюхает дочкины волосы и приходит в себя. А пошли вы все, говорит она. У меня дома не убрано и еда не готовлена. На оставшиеся три тысячи мы с Дином поедем на рынок, нагрузим рюкзаки и как-нибудь дотянем до получки. До какой-нибудь. Парабарам-пам-пам-па-пам.
Ойе.