Сильфиада 67

СИЛЬФИАДА.
ИГРА РАЗУМА КЛЕМЕНСИИ.
Я, я, я самый умный!
А вы -  вы все пешки в моих руках…
Шесть Сильфов и вы – Назир. Лед, Клеменсия, Ольга, Снежана… вопрос только в том, на каком поле будет разыгрываться партия. Где?
Злат сильно потер ладонью нос и удовлетворенно вздохнул. В голове прояснилось. Так, так.
Слишком много чести – строить новый лабиринт, западню, если она уже есть. Идеальное место.
Так. Так.
Клеменсии – не верить. Убить её.
Нужно, чтобы пришли определенные Сильфы. В определенное место. В нужное ему место.
В квадратный Зал Печального Замка.
Злат мерзко усмехнулся, потирая ручки.
Он создал его по наитию, пустую некрасивую каменную комнату. Собственно, он был и не Квадратный, этот Зал. Никто точно не знал, как он выглядит изнутри. Даже сам Злат – потому что ни разу там не был. Знал только наверняка, что у Зала четыре двери – по сем сторонам света…
Жуткое место; место-ловушка, столь хитрое, что зайти в него невозможно. А уж тем более – потом выйти. Так, так, так…
На каждой двери  - три блока, три преграды. Две опущены, одна поднята. Как в мышеловке.
- Северный, Северный ход, - бормотал Злат, воспаленными глазами изучая карту – он начертил её только что, корявыми неровными значками, по памяти.  – Туда мы войдем. Зачем? Придумаю потом. Потом…
Нас будет четверо – три Знака, Снежана и Ольга – нечистая Платина, Клем – медь, я… Значит, расставлю так: первая дверь – я сам её открою, и она будет отделена от них двумя другими, они не смогут открыть её потом, а значит, не смогут и выбраться… хе-хе! Так, так… вторая дверь  - платина, обязательно платина! Её откроют Снежана или Ольга. Третья закроет нас наглухо; это будет медь, Клем. Если её убьют первой, - Злат потер лоб задумчиво, - то ни Снеж, ни Ольга не смогут выбраться из этого хода… надо, чтоб её убили первой...
Значит, мы войдем через Северный ход… туда должен войти и Ветер, платина. Значит, Сильфов по лабиринту нужно провести так, чтобы у Севера оказались Ветер и… и… и Огонь, - Злат поморщился при мысли об огненном Сильфе. – Огонь разобьет первую дверь, Ветер – вторую.. третья прихлопнет  его с.. с нами, - Злат с неохотой произнес это слово, - и Огонь не сможет войти… если рядом не будет Зеда, или Клем не отопрет ему, а она не откроет. Потому что её убьют первой. Значит, Зед должен будет войти через… через… к какой двери ведет самый короткий ход? К Западной. Значит, западная дверь… ага… я поставлю запирающую дверь – золото! Я велю ей,  иона останется открытой. Вторая – Зед, он её взорвет и ворвется первым, и третья – Жизнь, - его захлопнет. Значит. Здесь не должно быть Жизни, мне она опасна… Зед должен идти один. Ага… - Злат что-то чиркнул на бумаге и снова уткнулся в свой план. – Остаются Восточный и Южный ходы… Уйду через Юг – там ближе всего к Общему Выходу… Значит, первая дверь – золото, я открою её. Вторая – тоже... третья – Жизнь. Пусть их запрет Жизнь, гы-гы-гы! Шиш они откроются. И остается Восток… восток – дело тонкое, Петруха…Как бы запереть? Третья, захлопывающаяся, пусть – так и быть! – по традиции будет Жизнь. Гы-гы-гы! Ни бабы, ни Сильфы, проникшие в зал, открыться не смогут. Вторая… Зед будет бить изнутри, а снаружи… пусть бьет Вода. Как только они пробьют двери, опустится третья – пусть Жизнь. Гы-гы-гы! Шиш они откроют… И Вода тоже окажется внутри. Значит, здесь Жизнь тоже быть не должна. Пусть она будет… будет…у Северного хода. Поджидает Клем… если ей вздумается выйти. И, если что, это ход не смогут открыть ни она, ни Огонь. Гы-гы! Какой я умный! Итак, если  мне повезет, то все бабы пойдут в распыл, - Злат жирно зачеркнул имена, написанные внутри квадрата, - и трое Сильфов застрянут в Зале… если не навсегда, то надолго… Торн, Торн… его быть не должно. Ему любые двери под силу. И Свидетелю, кстати, тоже. Значит, их даже близко быть не должно. Впрочем, Торна можно и не бояться. Она – ноль, хаккаран убил её. Она не придет. А Свидетель? Как от него избавиться? Думать, думать!
Злат редко позволял себе пользоваться Силой, чтобы переносить свое тело из одной точки в другую. Обычно он, притворяясь, долго и нудно шел – кстати, так лучше думается. Но сейчас он был слишком возбужден, чтобы придерживаться каких-либо правил и условностей; оттого у нужного ему объекта  - у ворот этой школы – оказался, сделав всего один шаг. Так, кстати, не умели делать ни Лед, ни Назир, ни уж тем более бабы.
Бабы, бабы… они обычно толклись у школы. Их туда прикрепил Лед, чтобы они выгнали ему Ветер. Они могут быть там. По привычке. Лед их вздрючил – они напуганы, растеряны, пристыжены, но думают, что свое уже получили. Они не ожидают нового наказания – по крайней мере, Ольга и Снежана. Ну, даже если и ждут – то не от него, не от Злата. Они считают его тупым маленьким мальчиком-простачком. И о смерти они не думают – Лед мог прикончить их, но не стал. Значит – прощены. Ни Ольге, ни Снежане и в голову не придет, что Назир захочет их убрать… обиделся? За поминки? Возможно; что взбредет на ум человеку! А может, просто жадничает – не хочет делить с ними это мир. Что взбредет на ум человеку…
Так, так…
Злат резко затормозил, взвизгнув: хренова Сильфиха! Её рыжие кудри были видны даже сквозь нежный зеленый майский туман, окутавший сад! Косолапая дрянь в клетчатой юбке, она самоуверенно и нагло топала по дорожке к дверям школы, размахивая сумкой с учебниками; а на выбеленных кирпичных стенах, к которым прицеплялись створки ворот, так приветливо распахнутых у Злата перед носом, так издевательски открытых, розовым глупым мелом нарисованы пляшущие огненные человечки. Как раз на уровне шеи Злата… еще один шаг – и тонкая, никому не видная нитка–связка меж двумя розовыми каракулями отрезала бы ему голову. Как лазером. Как масло  - ножом…
- Ай, ай, - Злат забеспокоился, забегал вдоль ограды и чуть не взвыл от горя: вот что эта засранка делала в саду! На каждом беленом столбе, поддерживающем забор, намалевано по гадкому огненному человечку! Территорию метила. Зачем?
- Это Лед, дурак, - в отчаянье бормотал Злат, перебегая от столба к столбу, - натравил на них своих Охотников… и толку никакого, и еще вспугнул, вспугнул! Они теперь будут  беречься… ну почему же моя Сильфиха, что за невезение?!
А Клем? Клем опаснее других. Она не получила свою долю тумаков. Она ждет опасности отовсюду, не поверит никому и ничему. Она будет вести свою игру. Сама попытается напасть.
Как?
Ага…
Может натравить Сильфиху Огня; и та первым делом нарисует такие вот значки, чтобы он, Злат, не смог проникнуть на территорию школы. Почему?
Кто там – сама Клеменсия или же нет никого? Или эти значки – случайность?
Клеменсии сейчас хуже всех – она боится всех. И Сильфов, и своих. Включая баб – злые дуры сроду не простят ей того, что она сама сбежала, не разделила с ними причитающиеся всем троим тумаки.
Так. Путь первый: значки не случайны. Так Клем обороняется от него, Злата. И от Назира, разумеется. Тогда почему нет ничего ото Льда и баб?
Ото Льда должно быть. Много чести – городить заборы от Ольги и Снежаны, может быть, если Клем может раскидать их просто пощечинами. Но Лед – не тот, от которого можно отделаться парой оплеух.
Значит. Значки – случайная выходка Сильфиды. И Клем нет внутри; у Снежаны и Ольги ума не хватит выстраивать вообще какую-либо защиту.
Значит, Клем где-то в другом месте. Где?
Может быть лишь одно место, где она нашла бы себе приют – Печальный Замок.
Туда ни за что не пойдет раненый Назир, даже если сильно захочет открутить ей голову – он порядком потрепан, рисковать не будет. Лед тоже не сунется просто так – он слишком умен и осторожен, и Клем – слишком мелкая добыча, чтобы рисковать и соваться в замок, где может быт засада Сильфов, которые сумели пролезть туда однажды. Значит, и еще раз смогут.
И уж, разумеется, туда не пойдут ни Снежана. Ни Ольга. Сильфы будут искать их там в первую очередь. Здесь, притворяясь людьми, можно отсидеться.
Значит, Клем в Замке. Где-то в лабиринтах его комнат и залов. Ей терять нечего.
И она знает, что если кто-то и придет, то это будет Злат. И искать он будет не абы кого, а именно её.
Зачем?
Как думала бы она?
Чтобы убить, думала бы она. И она права.
Что она сделает?
Либо сразу будет сопротивляться, либо… либо сделает вид, что раскаивается. Заблеет, залебезит, пустит слезу, попросит помощи и сочувствия.
Не верить ни единому слову. Убить.
Никаких компромиссов.
Та-ак… А с бабами что делать?
Вести себя с ними грубовато; дружелюбный тон их насторожит – с чего бы Злату быть с ним любезным? Он должен указать им их место – приниженное, для мелких поручений. Которые никто, кроме них, делать не будет. Именно – они должны будут что-то сделать! Приказ Льда…
Думай. Думай! Что может приказать эгоистичный, мстительный Лед?
И чтобы они – сделали? Искать сокровища, клад?
Клем. Наказать Клем!
Злат застыл на одной ноге у очередного столба и лихорадочно зарыл рукой в кармане.
План, план…
Вытащив мятую бумажку, он расправил её на колене и присел у треклятого забора.
Вроде, подходящее… Ну-ка, ну-ка… Да.
Сказать им, что Лед велел посадить Клем в Квадратный Зал в заключение. Наказать. Обозленные дуры друг дружку обгоняя помчатся туда. Они мало что понимают в этом Зале – знают лишь то, что открыть его в одиночку нельзя. Ни снаружи, ни изнутри.
- Я скажу им, - пробормотал он, – что вчетвером мы откроем Северную Дверь. Устроена она так, что лишь все вместе мы пройдем. Они это знают. И поверят. Выйдем будто бы через Юг… здесь я должен буду пошевелиться, выскочить, чтобы третья дверь закрылась и не выпустила. Вот как… я покажу им чертеж, покажу… Они тупые; подвоха не заметят. Не поймут, что через Север я без них не войду и не выйду; а через Юг – они не нужны мне, чтобы выйти через Юг. Идеально.
Так, так.
Прелестно.
А как быть с Клем?
Как её заставить пойти с ним? Она-то точно не купится на байку с кладом. Она не верит.
И ей – не верить. Не слушать. Убить.
Надо, чтобы она сама пришла к нему за помощью. Надо, чтобы она думала, что он, Злат, её последний шанс. Чтобы она думала, что с ним можно договориться. Чтобы она думала, что он – уполномочен; что он – доверенное лицо Назира и Льда, что он – равен им, что он сможет вымолить ей прощение… в обмен на что?
В обмен на услугу.
Какую?
В обмен на помощь Злату с этим Залом. Будто бы надо убит там баб. Так велел-де Лед. И Назир. И бабам сказать, что Лед велел – либо убить их, раз ни на что не годны, либо (если годны – пусть докажут!) они садят под замок Клем. Сами. Злат им не помощник.
Лихо.
Разумеется, вдвоем они её не одолеют; погоняют, выболтают кое-что, что заставит её задуматься, но не догонят. Не поймают. С плачем приползут к нему, Злату – помоги!
И Клем ему звякнет, озадаченная.
А чтобы она не попыталась спрятаться, затеряться в толпе, выключить-ка её каналец, которым она прошла в мир, чтобы при встрече даже слепой понял, что она – демон.
Что тут поделаешь – опала. Так велел Лед.
Злат спокойно и аккуратно сложил план и сунул его в кармашек. Шиш с ним, с этим забором. Он вынул свой любимый телефон и неторопливо набрал номер Ольги.
                ************************************
- Да за что?! Ты что, с ума сошел, придурок?!
- Я – придурок? – очень спокойно удивился Злат. – Это вы трое – идиотки.
- Да что мы сделали-то?!
- В том-то и дело, что ничего. Да еще и Ветер эту…
- За Ветер?! Какая-то Ветер ему дороже нас?!
- Позвони, спроси сама! – огрызнулся Злат. – Это дело личное, дело чести. Так какого же черта вы со своими свиными рылами суетесь..?!
Ольга сочла благоразумным промолчать.
- В общем, вот как, - деловито продолжал Злат. – Велено вам изловить Клем – разумеется, вы все виноваты, но она – более всего. Она позвала Сильфиху. Так сказал Лед.
- Да, да, - угодливо поддакнула Ольга.
- Значит, либо вы сами её наказываете, либо Лед вас всех… ну, ты понимаешь. Я уберу её защиту.
- Что?!,
- Да, ты правильно поняла. Она больше не сможет косить под местную. Это все, чем я могу вам помочь. Все. Бог в помощь.
Телефон дал отбой, и Ольга сползла с подлокотника кресла на сидение, ошарашенная. Недокуренная дымящаяся сигарета висела на её губе, прилипнув.
- Ну? Чего молчишь? Что он сказал? – нетерпеливо затормошила подругу Снежана.
- Клем, сука, - процедила медленно Ольга, - это она нас втравила…
- Да в чем дело-то?!
- Это же она орала – «мы свободны, мы свободны!» Она говорила – «мир теперь наш! Поминки по Назиру и Льда!» - кипятилась Ольга.
- Да что случилось-то?
- А то! Лед велел нам изловить её и посадить в этот, как его… Квадратный Зал на веки вечные; или он сам, нас с тобой, с ней вместе…
- А можно будет её убить? – с ненавистью произнесла Снежана. Ольга взорвалась:
- Все, хватит самодеятельности! Сказали – посадить, значит, посадить! Может, он сам хочет затрахать её там до смерти! Сам, без нашей помощи!
Снежана соображала, грызя ногти.
- И чего, - произнесла она, - он за Ветер так разозлился?
- А я знаю?! Мстительный ублюдок...
- Ну и чего делать будем?
- А того! Пойдем в Печальный Замок, - буркнула Ольга. – Поймаем её. Вместе со Златом посадим под замок, и на поклон ко Льду! Может, простит…
                ************************
Обостренный слух Клеменсии уловил этот странный звук – словно что-то лопнуло, - и она мгновенно проснулась, подскочила, словно над ухом у неё стрельнули из револьвера.
- А?
Но никого рядом не было.
Комната была пуста – все так же спокойно лился неживой свет сквозь витражное стрельчатое окно, и тонкие изысканные занавеси застыли принужденно и мертво… тихо.
Что же это было?
Она откинула одеяло – вообще-то, кажется, это была какая-то нарядная цветная тряпка, то ли гобелен, то ли вышитое шелками полотно, в темноте она не разобрала, - и спустила ногу на холодный пол из полированного черного, со слюдяными прожилками, мрамора. Звук повторился тут же, с новой силой, и еще резче.
Да это же лопается её новый кожаный наряд!
Она в панике схватилась за плечи – конечно!
Подскочила – и костяные шипы, выросшие из колен, безжалостно рванули кожаное полотнище юбки с хрустом раздирая дыры… и из плеч, из локтей торчали предательские костяшки, продрав пиджак а ребра выступали  как обручи, гадкими рельефными буграми, словно под пиджаком она прятала не две, а целых восемь грудей… В ряд, как у свиньи!
Понятно; отобрали красивую, гладкую, удобную человеческую шкуру! Испуганный витраж отразил какое-то заострившееся, с обтянутыми желтоватой кожей скулами лицо, нос - дырки наружу, можно два пальца запихать, зубы – как у старой лошади…
Это уже серьезно. Это означает – на неё охотятся. Но кто? Ольга и Снежана? Им не под силу сделать такое. У них нет полномочий на такие штуки.
Значит, Лед или Назир.
Клем безжалостно подцепила кривыми пальцами дыру на плече и рванула. Красивая вещица со страшным треском лопнула чуть ли не пополам. Сползла, открывая заморенное, истонченное тело с широкими обручами ребер и плоской, как у тощего мужичка, грудью. Ладно, юбка еще сгодится – Клем прорвала полотнище до самого низа, чтоб коленки двигались свободно, не цепляясь постоянно за прорехи, - и теперь спереди висело три ленты.
Скоро кто-то придет.
Она  это чувствовала.
Раз отняли человеческий образ – значит, не пускают наружу. Не пускают наружу – значит, будут убивать тут.
Кто? Лед или Назир?
- Что же ты молчишь, сестрица? Боишься? Правильно. Бойся.
Они уже здесь. Снежана и Ольга. Странно…
Стало совсем темно – по красивому витражу, как самые черные чернила , потоками стекали струи яда, яда Снежаны. Яд мгновенно впитывался во все, прорастая отравленными венами, а ядовитая чернота все текла и текла.
- Ну, где же ты?
Очень, очень осторожно, чтобы было не слышно, Клем поднялась над полом и зависла в воздухе – нужно подождать совсем чуть-чуть..
- Где ты?
Яд, обыскивая комнату, полз по всему – по полу, по стенам, ощупывая потолок и брошенную постель, пропитывая чернотой белое белье и разноцветные шелка на гобелене.
- Я знаю, ты здесь. Лучше не молчи.
Яд с шипением и треском впитывался в стены, в пол.  Постель с легким шелестом кучкой пепла осыпалась на залитый чернилами шевелящийся похрустывающий пол. По мрамору, словно по водной глади, пробегала рябь, легкая и странная.
С потолка закапало, полило – Клем даже дышать перестала, когда мимо её лица, груди, протянулись эти длинные вязкие черные нити, жирные и блестящие, как язык хамелеона. Снежана искала её вслепую; она словно бы запустила руку в узкую щель в ящике и все ощупывала, ощупывала…
Позади, с шипением припалив клок волос, упала еще одна тягучая нить – и Клем едва успела вывернуться, мягко и ловко поплыв в сторону, меж падающими струями яда.
Еще одна толстая струя потекла вниз, протыкая комнату насквозь, и тонкое, тощее тельце изломалось, изогнулось всеми суставами, минуя её, пролезая меж новыми и новыми струйками… да когда же кончится её яд?!
- Да где же ты?! – в голосе Снежаны послышалось нетерпение, граничащее с истерикой. – Дрянь этакая! Выходи, я сказала!
Ольга молчит. Оно и понятно – она искала. Наверное, валяется без сил и без чувств. Это хорошо.
- Выходи, - в голосе Снежаны послышались просительные нотки. – Обещаю, мы не сделаем тебе ничего. Даже пальцем не тронем. Лед просто велел тебя закрыть. Посадить под замок, и все. Он сам будет с тобой разбираться, наверное… так что нас можешь не бояться.
Значит, охотится Лед. Это плохо…
- Куда он велел меня посадить? – спросила Клем и мягко, изгибаясь как змея,  страшно и противно, пролезла мимо опасный струй. Чернильная жижа оживилась, задвигалась, и снова потекла толстым жгутом – как раз через то место, где только что была Клем. Та едва успела согнуть указательный палец к большому, а остальные неестественно выгнуть  назад, к тыльной стороне ладони, чтоб ни одна капля не задела её руки… одна-единственная капля – и она парализована. Суставы затрещали…
- В Квадратный Зал, - после небольшой паузы ответила Снежана: прислушивалась, не попала ли? Впрочем, она знала, что не попала. Яд вызывал такую боль, что жертва, позабыв обо всем, начинает орать и биться, все больше запутываясь в черных вязких нитях; и нет такого героя, который бы молча и неподвижно вытерпел эту муку. И Клем – не исключение.
Впрочем, надежда умирает последней?
Квадратный Зал… это детище Злата. Почему же Лед хочет посадить её туда? Он далек от бредовых идеек наркомана – братца, и слишком ленив, чтоб вникать в тонкости устройства этой адской крысоловки для больших и злых крыс – таких, как она, Клеменсия. Яд с шипением прожег плавящуюся дорожку на драном полотнище юбки, и темное сердце Клем, казалось, замерло, перестало биться… больше всего хотелось вырваться, убежать из этой комнаты, просто с яростным ревом разорвать руками эти вязкие, клейкие нити, среди которых она раскорячилась, застыла в причудливой уродливой позе, как муха, запутавшаяся в паутине!
Спокойно; только спокойно!
Почему же Квадратный Зал?
Значит, Злат посоветовал. Он всюду суется со своими заумными штучками, рожденными Игрой Его Разума… только этот маньяк мог придумать такое место – которое даже он сам не может открыть.
А почему это Лед отдал приказ? С каких пор он – главный? Главный – Назир; но раз Лед такой приказ отдал, значит, Назир разрешил. А раз они оба прислушиваются к безумному лепету  Злата, значит… значит, он что-то стоит для них. И раз в компании её палачей его нет – а его нет, иначе он вставил бы словцо, и непременно придумал бы, как её достать оттуда, из комнаты, ведь достаточно легкого сотрясения, одного подземного толчка! – значит, стоит он дорого.
Может, так же дорого, как сами Лед и Назир, которые сами не будут делать грязной работы.
Черный вязкий яд посветлел; с хрустом и скрежетом твердели, застывали едкие струи, и начали обламываться, рассыпаться в пыль, отлетая кусками, пластами от стен, потолка. По лицу Клем шлепнул пластик, упавший с потолка, и она нервно вздрогнула, взмахнула нелепо руками, отпрянув, ломая тонкие колкие черные сосульки… но это было уже не опасно – сухой яд выдохся, и Клем, обрушив треснувшие нити, перевела облегченно дух.
- Ну, теперь-то выйдешь? – в голосе Снежаны слышалось ярое разочарование. В комнате посветлело – засохший яд отпадал от стекла витража, топорщился, шелушился чешуйками, и свет, бледный и спокойный, снова заглянул в комнату, освещая груды черного праха на полу.
Клем, не таясь, прошла к двери – от каждого её шага сухой яд трещал, как тонкое битое стекло, - и осторожно положила руку на ручку. Ничего. Ольга так вымотана? Или поджидает?
Повернула ручку.
Ничего.
Приоткрыла дверь – в щелку тоже проник свет, желтый, от факела, зажженного у входа… и рычащая, шипящая, воющая туша  ударилась о дверь, просовывая когтистые жилистые лапы в щель. Ольга!
Клем отпрыгнула, увернувшись от ударов охрипшей от злости уродливой кошки – но, строго говоря, этот жуткий черный скользкий зверь больше походил на ящерицу.
- Стерва! – рычала Ольга, шипя и размахивая лапищами. – Из-за тебя!!!
На спину ей карабкался не менее омерзительный зверь – это торопилась Снежана, истратившая свои силы, но тупо и зло рвущаяся в бой, наваливаясь всей тушей на Ольгу и мешая ей действовать… злые тупицы; никогда не умели думать.
Шаг – тело Клем зависло в воздухе; второй – она поднялась выше; третий – глянцевый сапог на тонком каблуке, с костяной шпорой, разодравшей лакированную кожу на пятке, наступил на голову разъяренной Снежане, плюща уродливую морду – и Клем одним прыжком оказалась в коридоре.