Тарелка с шашлыком

Они сидят в уличном кафе. Не жарко, но небо чистое.
Его зовут так же, как и раньше. Ева называет его Денис.

Денис обстоятельно оформил стол шашлыком и пивом. Высоченные бокалы похожи на люстры желтого цвета. Ева тянет из соломинки сахарную бурду со спиртом.

Денис втыкает в кусок мяса пластиковую вилку, ломает ее тут же, невнятно ворчит, отрывает кусок бледного лаваша, и орудует им всерьез.

Ева щиплет шоколадку.

Денис умещает под столом длинные ноги в черных джинсах. Он русый и очень простой на вид. И футболка на нем простая, серая, без рисунка.
Дениса давно не стирали.

Рядом с их столиком развесистое дерево. Чуть дальше еще столик, за которым подтянутая мадам в тонких очках что-то увлеченно разъясняет другой мадам, с волосами в завитушку. Меж ними пачки листов формата а-4, калькулятор и набор разных писчих принадлежностей.

Кричат ребятишки, несет табачный дым, поддатые люди бродят от прилавка к столикам, и обратно. Пахнет мангалом, жареным, и машинами.

- Раз в пятилетку сходить в кабак с мужиком – мрачно говорит Ева. – Вот уж радости-то!
- А что, это твоя проблема – сходить с мужиком в кабак? – спрашивает Денис.
- О, ты даже не представляешь, какая! – отвечает Ева.
- У тебя всегда вагон знакомых мужиков. И ты ни с кем не спишь. Но все тебе нужны. В чем проблема? Они бедные или жадные?
- Этот вагон изрядно тормозит на скользком склоне, изогнувшись страшным креном. Ден, от меня ушел муж. В прошлом году. С тех пор их как ветром сдуло. Между прочим, были старые проверенные кореша. Сижу дома. Скучно. Звоню Валере. Пошли, говорю, кофе пить. Он отвечает что-то про мировую революцию и не идет. Вижу Марика. Марик всегда рад потрещать. Говорю: хочу куда-нибудь смотаться, подружки не устраивают. Я их и так вижу каждый божий. Пошли? Говорит, денег нет. Я обещаю заплатить. Ну, на четыре пива я найду. Ну и вот…
- Мировая революция?
- Ага. Они стали меня бояться. Они думают, что если я приглашаю их в кабак, то они мне уже что-то должны в плане койки.
- Странно, это вроде женская фишка – удивляется Денис. – Ты хочешь еще банку? Ты не допила? Допивай, я потом тебе еще возьму. А что, мужик нынче пуганый, да? Прямо так и боятся, что ты их домогаться станешь за твое пиво? Прямо там, или до дома провожать пойдешь? Мне тоже нужно опасаться?
С ним нельзя не смеяться. Это зараза.
- Ай, ну ведь они меня знают, Ден, ну они же меня знают! Ведь если я говорю – попить пива, это значит «попить пива и потрещать». Все! Ну посмотри на меня. Какая из меня Мессалина?
Но Денис не смотрит на нее.

Денис смотрит в сторону. В сторону двух мадам. Оттуда слышно:
- Поэтому наша компания не имеет ничего общего с так называемым сетевым маркетингом. Вы видели выкладки, и убедились сами. Начинают наши сотрудники практически с оклада. Через два, минимум три месяца вы окупите начальный пакет и начнете работать на себя.
- Нет, я понимаю… - отвечает мадам с завитушками – но такая сумма… Я не готова сейчас к таким расходам.
- А сидеть без работы в кризис вы готовы? – резко одергивает ее мадам в очках.

- От сука же – тоскливо бормочет Денис. – Ну хоть немного ей бы совести. Ну хоть децл. Евка, ты же понимаешь?! Ты же понимаешь, что вот это – это страшнее, чем твои дурацкие мужики? Ну и пусть не ходят в твои кабаки, откуда у тебя вообще деньги на кабаки, купи Маринке куклу. Евка, ты же врубаешься, ты знаешь, я никогда не обижу тебя. Ты хорошо живешь.
- Я понимаю… - тихо отвечает Ева.
Соломинка торчит из банки, измазанная оранжевой помадой. Ева крутит ее против часовой стрелки.
- Нет, Евка, я не буду их слушать, а то у меня все, у меня крышу сорвет. Что там с твоими мужиками? Да ну их… Маринка как?
- А чего она тебе, Маринка. Растет. Алименты, все такое.
- Алименты… Короче, дело к тебе. У меня сейчас случайно есть деньги. Возьми и не вздумай водить на них мужиков в кабак! Не сердись, я шучу.
- Да что я, не знаю, что шутишь? Откуда у тебя деньги.
Денис привстает, долго, сопя, тащит из заднего кармана джинсов бумажник, открывает, достает оттуда две стобаксовые бумажки и кладет рядом с Евиной рукой. Пока Ева соображает, что ответить, он сматывается к прилавку. Ева смотрит на деньги. Некоторое время она думает, потом достает свой кошелек. Потом закрывает его, и прячет деньги просто в карман.

Он возвращается с охапкой банок разного цвета и еще одной тарелкой шашлыка.
- Шашлык будешь? Нет? Ну, смотри.
- С чего такой прямо загул? Клад нашел? – интересуется Ева.
- Я хочу, чтобы ты надралась, Евка, и забыла про все эти дела. Я тебя отвезу домой, положу спать, мы с Маринкой отпустим твою маму домой и будем сами зажигать… А ты проснешься утром, уже все будет по другому. У тебя даже похмелья не будет, спорим?

Трамвай останавливается напротив кафе. С лязгом открывается дверь. Никто не входит и не выходит.
Ветерок.

- Ну, вы просто молодец! – говорит мадам в очках. – Вы прекрасно рассчитали сами, сколько вы будете получать через полгода. Понимаете… Честно говоря, я сама с нуля начинала. Моя куратор меня подобрала буквально из-под стола. Я мыла полы в ее офисе, представляете? Посмотрите на меня – разве можно предположить, что я – я! – мыла полы? А вы ведь бухгалтер, вы умеет больше, чем я когда-то! Главное – не бояться себя! Позвольте себе сделать то, что вы на самом деле умеете, и все получится.

Из павильона напротив начинает звучать турецкая песня. Ева радостно открывает холодную банку, ей плевать на обеих мадам. Денис выдергивает из пачки толстую черную сигарету.
- Сука какая - полы она мыла. Евка, но что вторая-то? Что там случилось? Она без работы? Это отчаяние? Или просто дура? Ведь все уже знают, в эти игры нельзя играть!
- Ден, спасибо за денежку. Не расстраивайся за нее, ну, обожжется. Потом будет умнее.
- Да-да. А эта! Сколько еще она надурит? Ты послушай меня... Ее нельзя остановить. Она уверена, что она делает бабло. Кто-то делает добро, а она делает бабло, и ее нельзя остановить, она думает, что ее личное бабло оправдывает ее мерзость! Поди, скажет, что внуки без лишней конфетки пропадают.
- Скорее, маленькие детки должны поступить в приличный вуз. Но ведь должны, а, Ден? Не всем быть талантами из культпросвета, как некоторые?
- Евка…
- Ну, продает она какую-нибудь дрянь. Ну, всяко это не ядовитая дрянь. Может, она даже с витаминами. А ты расстраиваешься, как будто тут младенцев препарируют.

Он методично выдавливает в тарелку с шашлыком кетчуп, горчицу и майонез. Некоторое время любуется тем, что наделал. Перемешивает Евиной соломинкой.
- Евка! – говорит Денис. – Я тебя всегда уважал за то, что ты врубаешься. Ты и сейчас врубаешься, ты знаешь, что я прав. Просто ты стала мутная. Это тоска, пройдет.
- Я знаю, что она жопа – отвечает Ева. – Но это не наше дело априори.
Ева пьет сладкое сладкое пойло, а Денис улыбается ей, и пьет пиво, и говорит мягко:
- Да ну их, в самом деле, к черту. Я пьян, я тебя давно не видел, ты постриглась.
- А ты не изменился.
- Неправда. Я старею. Почему ты не предложила мне на тебе жениться? – неожиданно спрашивает он.

Ева моргает. Затем закуривает. Ее неожиданно разбирает смех.
- Ты что?.. Ты чего?
- Просто я не хочу обращать внимания на этих куриц – объясняет он. – А это – новая, животрепещущая тема. Сейчас она будет животрепетать. Ты мне кое-что напомнила. Ну, допустим, давай проветрим тайну. Все равно за эти десять лет именно ты могла все поменять. И я бы повелся. Вот тебе крест, повелся бы.
- Ты же меня не любишь! – удивляется Ева. – Я что? Я десять раз видела это шоу «влюбленный Денис»! Ты меня не обманешь, жулик.

Дама с завитушками говорит с сомнением:
- Да, получается, деньги я найду, а точно в течении года смогу выплатить? Вы уверены, да? Да, я сама посчитала, конечно…
Денис косится в ту сторону, и кривит лицо. Потом оборачивается к Еве.
- Ну? Ты придумала? Я жулик?
- Я тебя не люблю тоже… - растерянно говорит она.
- Ты проверяла? Что такое «люблю»? Ты понимаешь… а зачем тебе спектакль «влюбленный Денис»? Ты всегда хотела другое шоу: дружеский Денис, верный Денис, прикольный Денис.
- А ты тоже!
- Да. Я тоже. Я могу устроить шоу, но ты меня хорошо знаешь.
- Я не хочу шоу. Я не хочу говорить о таких вещах вот тут, в кафе, под пиво. На что ты меня разводишь?
- Это там, вон там, разводят! – злится он. – А я просто спрашиваю. Ты написала мне письмо. Я бы приехал по любому, но ты специально ворохнула старое. И я хочу сейчас знать – за-чем? Тебе плохо, скучно, или что? Или это ты меня разводишь?
- Я не развожу…
- Знаешь, Евка, почему они не хотят ходить с тобой в кабак? У тебя глаза голодные. Жадные. Ты ими все время спрашиваешь - это я знаю, ЧТО ты спрашиваешь, это тоска. Плюс ты обожаешь потрепаться. А они, наверное, не знают. Вот и плюсуют: у нее глаза, а ее муж бросил. И не ведутся. Все просто.
- Ты тоже решил, что я тебя снимаю?

Денис тянется к ней длинной рукой, трогает за пальцы и говорит:
- Прости. Я не то имел в виду. Конечно, я знаю. Ты не уходи никуда, я идиот, с тобой так нельзя. Сейчас я скажу, что все эти годы я тебя любил и бла, бла, бла, ты гордо ответишь, что поздно спохватился, я горько заплАчу и сожру твой шоколад. Так? Ну, улыбайся, уже можно.
Ева не выдерживает и смеется. У него невозможно милое, виноватое лицо.

- Но можете прямо сейчас внести вот эту сумму, и получите клиентскую базу на первое время. Такая сумма вам по силам? – слышно из-за соседнего столика.
Мадам с завитушками говорит что-то неразборчивое, потом снимает со спинки стула большую золотистую сумку и роется в ней явно в поисках кошелька.

- Я так не могу… - говорит Денис.

Мадам в завитушках достает из кошелька деньги и выкладывает их на стол, перед мадам в очках.

- Евка, а шоу все-таки будет – говорит Денис. – Прямо щас.
Хватает со стола тарелку с остывшим шашлыком и с размаху, резко, безошибочно швыряет прямо в лицо дамы в очках.

Тарелка шмякается об даму, потом об стол, летят брызги, очки, волосы и костюм дамы залеплены черт те чем. Дама с завитушками подскакивает, оборачивается, изумленно смотрит на стоящего перед ней Дениса, и верещит: «Чо делаешь, козел!»
- Тебя наебали! – орет Денис – Хватай деньги, я знаю эту бабу, она мою бабку на квартиру кинула!!!
Мадам в завитушках закрывает рот, быстренько хватает со стола деньги, сует их, как попало в свою сумку, и, пятясь назад, осторожно, мимо Дениса, покидает пространство. Слышно, как она торопливо цокает прочь.
- Ах ты, тварь, я тебя в милицию! – орет дама другая, уже без очков, вся в пищевых отходах.
Начинает подтягиваться народ. Денис сдергивает со стула опешившую Еву и они бегут, бегут, бегут… через трамвайные пути, наперерез машинам, в подворотню, через двор, через следующую улицу, через какую-то стройку… и вот он останавливается спиной у забора, хрипло дышит, оседает, она присаживается рядом:
- Что?! Сердце?! Как ты?
- Ю о кей, беби? – сквозь хрип выдавливает он.
Ева встает и громко говорит: «Придурок конченный».
- Я должен был это остановить, понимаешь? Может, эта сволочь в следующий раз будет знать, да? Кое за что можно в рыло тарелкой.
- Думаешь, ее это убедит?
- Ну, хоть опасаться будет.

У нее дома все в порядке. Мама радуется Денису, которого она давно и хорошо знает, мама интересуется его здоровьем, и быстро смывается, оставив им пожелание не скучать. Денис вытаскивает откуда-то бутылку с коньяком.
Алкоголик, говорит Ева. Алкаш, шпана и придурок. И больной. И почему это я не вышла за него замуж! А на кой черт мне такой геморрой? Какой ты в задницу муж?! Наливай, пей, и проваливай спать. Мы с Маринкой пойдем телик смотреть.
- Привет, Маринка! – говорит Денис маленькой девочке. – Я второй раз тебя вижу, но ты мне по-прежнему нравишься!
Марка трогает его за ногу, и удивленно смотрит, какая она длинная, эта нога. Потом разворачивается и идет к своим игрушкам.
- Мама, пойдем теизор ключать.