Страх

На ярком пятне солнечного круга нарисовались непонятные темные черточки. Стремительно нарастая в размерах, они превратились в немецкие самолеты. Отступающая, а точнее тяжело волочащаяся колонна наших войск оказалась застигнутой врасплох. Истошный крик "Воздух!" сорвал людей с места. Грузовики сворачивали налево и направо,  втыкаясь в кюветы. Оставляя двери открытыми настежь, из кабин выбирались водители и бежали в разные стороны. Подобие марширующих рот и батальонов вмиг рассыпалось, люди старались куда-то деться в чистом поле, где их застал вражеский налет. Никто особо не задумывался об организации воздушной обороны, командиры и солдаты были измотаны до крайности бесконечными переходами тем жарким летом сорок первого... Самолеты приближались, гул их моторов постепенно заполнял окрестности. Кое-где затакали наши пулеметы, посылая бесполезные струи свинца в сторону страшных железных птиц. Первые самолеты уже ложились на боевой курс, входя в пике. Пронзительный вой вкрыдывался прямо в душу, уши закладывало. К тому времени я уже лежал в придорожной канаве в стороне от машин. Побросав уже ненужные пулеметы, расчеты кинулись кто куда. От самолетов отделились бомбы и пошли вниз, раскручиваясь и зрительно укрупняясь, превращаясь в жуткие стальные капли. Земля ходила ходуном, полуторки раскалывались, дымели, полыхали. Рвались ящики с патронами. Бешено бились в упряжи забытые кони бог весть откуда прибившегося к нам орудия. Пыль, разметанная взрывами, крутилась и лезла в глаза, рот. Меня подбрасывало и било о склоны канавы, осколки свистели, яростно впиваясь в землю, куда-то уходили смертоносными рикошетами. Несколько самолетов отвернуло в сторону и сбросило бомбы на бегущих. Вдруг рядом со мной раздался взрыв такой силы, что я был буквально выброшен из своеобразного окопчика. Ничего не соображая, я встал на колени, протирая руками запорошенные пылью глаза. Рядом пронеслась строчка пуль, которые с противным чваканьем впивались в землю. Оглянувшись, я понял, что это ведут огонь истребители прикрытия. Стреляют уже по людям разгромленной колонны. Пули пронеслись ближе. Я встал и побежал туда, куда стремились другие - к видневшемуся вдалеке перелеску. Всё быстрее и быстрее. За мной гнались. Они желали моей смерти. Я был мишенью. Как в тире. Я - цель. Я не хочу умирать! По пути попадались тела тех, кто не смог уйти. Молодые ребята, такие как я. Прямо над головой пронесся немецкий истребитель с желтым носом, я машинально пригнулся, запнулся и плюхнулся в выжженную траву, разрывая галифе на коленях. Скинул с себя вещмешок, винтовка осталась еще в канаве бесформенным разбитым предметом, расстегнул ремень и сбросил остальную амуницию. Я обернулся, чувствуя у себя на затылке чей-то взгляд. Казалось, прямо на меня несся самолет. Что-то вскрикнув, я бросился бежать. Через мгновение очередь прошла надо мной. Я летел как подхваченный ветром. По лицу обильно струился пот, гимнастерка быстро намокала на груди, спине и под мышками. Казалось, даже мои малиновые петлицы потемнели от пота. Летчик стрелял, он куражился, чувствуя задор охотника. Впереди меня бежал парень. Он, было видно, сильно устал, ноги часто заплетались одна об другую. Очередь задела его спину, дотянулась и до головы, которая разлетелась как спелый арбуз. Безжизненное тело со всего маху грохулось на землю. Меня обуял страх. Животный страх жертвы, обреченной на заклание. Никогда до этого мне не было настолько страшно. Даже когда я лесами пробивался из Минского котла, я так не боялся. Тогда я хотя бы мог сопротивляться. Сейчас - нет. Я был беззащитен, и это пугало больше всего. Пули свистели рядом, не было сил обернуться на своего мучителя. Я стал уставать. Эта гонка надоедала. Во рту пересохло до горечи. Не заметив очередного куста, я упал. Пули взметнули траву метрах в десяти от меня. Сердце выскакивало из груди, мои легкие качали горячий воздух как кузнечные мехи, в висках больно стучали невидимые молоточки. Я перевернулся на спину и стал ждать. Неотвратимо на меня надвигался блестящий круг немецкого пропеллера. Я съежился в ожидании последней очереди. Мне показалось, что в кабине я вижу лицо пилота. Его взгляд был абсолютно спокойным. Самолет резко взмыл вверх, сделал вираж и улетел. Я остался лежать на сухой траве.


Рецензии