Встань, Ева!

("Куколка Ева" пишется помаленьку, и, по мере написания, будет добавляться сюда и в мой ЖЖ.
Пожелайте удачи.
Штрафы (рецензии) - сюда.
Рецензии на отдельные главы - куда хотите.)
***

Неделю назад было событие - на дворе запахло черемухой. Что же это, наверное, духи или кажется - подумала Ева, и только позже сообразила - уже вовсю май. Это у нее по сей день зима.
Зима не ушла, никуда не делась, когда Ева по улице, вокруг зелень, никакого снега давно и в помине нет, шапка не нужна, колготки под джинсы не нужны, новая страница, лето на дворе. Вот-вот лето на дворе.
А Ева не хочет смотреть по сторонам. Боковым зрением она видит снег, городской потасканный снег, грязный, отравленный.

У Евы автобусы, автобусы, магазины, магазины, у Евы новые приятельницы, которые уверены, что она не умеет готовить, одеваться и краситься.
Как же это надоело! Все новые женщины, которые влезают к Еве под крышу, почему-то сразу учат ее жить, готовить и краситься. Ева - нестандартный человек, ее ходы не всем понятны, и вот опять она слышит изумленное: надо же, так ты правильно говорила! Я думала, ты ничего в этом не понимаешь, что так нельзя... а ты была права! Надо же!
Надо же, ты пришла ко мне домой так интересно одета! Ничего лишнего, очень элегантно... а я и не знала, что ты так можешь.
Да, естественно, если наблюдать Еву постоянно только дома, сложно представить, что она еще и в люди выходит.

Смотри-ка, вкусно...
А ты, оказывается, все умеешь...

В позапрошлом году одна девочка лет 20ти решила взять над Евой шефство, и учила ее, как правильно одеваться в секонд-хендах. А когда Ева однажды при ней пила кефир из коробки, девочка снисходительно вытерла ей край рта своим платочком.

Ева вызывает припадки материнского инстинкта у каждой малолетки. Ее можно поучать, и ничего за это не будет, потому, что она редко злится всерьез.
Ева прекрасно помнит, что самые утомительные, самые нудные и жадные люди - это молденькие девочки и хищные пожилые мужчины.

Зима совсем глубоко укоренилась, и когда она вскакивает в восемь, чтобы выгрести из дому очередной хлам, чтобы вымыть каждую ложечку и чашечку, и каждую поверхность, а потом успеть еще поработать, а потом погулять с ребенком, и вычистить ковер, и сделать упражнения по шейпингу, и пить кефир, и есть апельсины, и звонче, звонче, веселее! Весело! - но и тогда у нее зима.
А на другой день она не сможет встать с постели. Даже понукая себя, даже зная, как это низко - так себя жалеть, так лениться. Ничего ведь не случилось. Ничего не случилось. Это твой дом. Это твоя ответственность. Встань, Ева, умой физиономию и включи аську. Это твой дом, он ждет твои руки. Это твой день, он должен пройти с пользой. Эти люди ждут от тебя работу. Да ты наглая тварь, Ева!

Ева хочет жить лежа. Она включает компьютер, и смотрит все подряд, все кино, какое на нем есть.

И жрет.
Все, что тут есть.
Она понимает, так нельзя. Но по другому Еве тоже нельзя! Еве нужно осторожно! У нее руки ватные, ноги ватные, а голова из фарфора, и Ева вся набита опилками. Если ее слишком сильно трясти, она лопнет. Если Еву слишком резко бросать, у нее разобьется голова.
Ева идет за чаем, за сыром, за хлебом. За шоколадом. К вечеру уже страшно. Тело бесится от отсутствия движений. Но встать никакой возможности нет. У Евы такое время года - медвежья зима.

... По три туго набитых пакета в каждой руке. Это вполне можно нести, главное, развернуть плечи и выпрямиться. Чтобы вся тяжесть - на задницу. Ты как бы развернута, подбородок - вперед. И когда входишь в арку меж бетонными строениями, то очень весело идти с задранной головой и смотреть на потолок. Низкий такой. Мокрый немного. Темно и пятна. Электрические кабели. Потолок едет назад, как будто ты лежишь на спине, как будто тебя везут на больничной каталке.
Руки опухают и горят, кисти слегка вывернуты, по лестнице последние метры - все, пришла. Разбор полетов.

Разбор полетов - завтра ты встанешь, Ева, путешествие по кругу начнется снова.
Восемь. Вымыть. Выкинуть. Приготовить. Прогуляться. Одиночества нет. Отработать программу. Выдохнуть. Постоять под душем. Накрасить глаза. Пойти вдоль по питерской. Найти знакомых. Услышать, что у них почти лето. А у тебя все еще зима.
Ева хочет на каталку, Ева хочет, чтобы ее везли, и показывали бесконечное кино, серия за серией, серия за серией, и вставать только ради праздника. Вы давно были на праздниках, Ева? Опомнитесь, Ева, вы зациклены! Вы несете одно и то же, вы туча, вы надвигаетесь и пугаете людей; говорят, что вы в притонах по ночам поете танго, как вам не стыдно, Ева, очнитесь и встаньте, вам еще рано сюда!

Никаких притонов, все только дома! - говорит Ева, и плачет у монитора с большой пластиковой бутылкой в обнимку. Ева это делает тихо, Ева это делает большими жадными глотками. Уже поздно, но серия недосмотрена. И еще три в запасе. Гипноз не действует, алкоголь тоже. Впрочем, через три часа Ева попытается встать покурить, и поймет, что мир качается и замедлился. Тогда она выльет оставшееся в раковину, спрячет коричневый пластик, смяв его в плоское, и упадет спать.

Под утро Еве придет смска:

И ТОГДА С ПОТУХШЕЙ ЕЛКИ
ТИХО СПРЫГНУЛ ЖЕЛТЫЙ АНГЕЛ
И СКАЗАЛ: МАЭСТРО БЕДНЫЙ,
ВЫ УСТАЛИ, ВЫ БОЛЬНЫ.

Ах, подумает Ева, спасибо вам, мой друг. Я вас вижу сейчас во сне. Надо же, как вы пожелтели от времени... Вы картонный. Вы оклеены золотой фольгой, а глаза ваши - из бисера.
Как я давно вас не доставала, моя любимая, моя старая игрушка...
Это хорошо, что вы мне пишете. Завтра, значит, будет веселый день. Встать в восемь. Убрать квартиру. Поработать, сделать зарядку. Может быть, вечером сходить вдоль по питерской, обновить сережки.

У Евы все еще зима.