О любви...

   Дождь падал с неба непроглядной стеной, слёзы капали на её влажное от дождя лицо, я ощущал её густые волосы…
***
   5 мая прошлого года стояла прекрасная погода: высоко в небе светило неяркое солнце, однако воздух быстро прогревался, и становилось жарко. По дорогам спешно продвигались торговцы, спешившие на рынок, чтобы продать как можно больше своих товаров. Жители с деловитым видом ходили по рядам и покупали самые лучшие товары, которые они могли найти. В эти стройные ряды попал и я.
   А теперь давайте познакомимся. Шёл я босиком по пыльной дороге и искал для себя хорошую обувь, как вдруг заметил прекрасную девушку, которая сидела на лошади. Она была в платье цвета морской волны, под цвет её глаз, и ждала высокого широкоплечего мужчину. Кстати, меня зовут Джек. Её, как выяснилось позже, Анна, а мужчину, которого она ждала, я знал уже лет сто, не меньше, его имя было – Майкл.
   - Здравствуй, дружище, - поприветствовал я его. – Какими судьбами ты здесь?
   Его словно кипятком облили, он нехотя обернулся и широко, хитро-хитро улыбнулся.
   - Здравствуй, Джек, я живу здесь неподалеку, пора бы запомнить. Кстати, познакомься, это моя сестра Анна, - добавив это своё любимое «кстати», он указал на девушку.
   Именно так я познакомился с этой загадочной особой.
   Мне, кстати, 25 лет. Я высокий, хорошо сложен, нравлюсь девушкам. Хотя однажды, услышав моё описание в компании барышень, Майкл сказал:
   - Девушки, не волнуйтесь, это он про меня заливает.
   С Майклом мы познакомились, когда служили. Сейчас же было мирное время, поэтому мы встретились чисто случайно. Ему тоже 28, а вот его сестрице, как показало мое расследование, всего-навсего 20 лет. Майкл был немногим выше меня, темные короткие волосы и небольшая бородка. Мои же волосы были светло-русыми, всегда чисто выбрит, глаза зеленые. А у него были голубые. Как вы уже поняли, наши описания не могут идти отдельно друг от друга, потому что мы очень близки, как братья.
   - Если тебе не на что купить себе обувь и негде жить, говори сразу, - сказал он и громко засмеялся.
   Люди, которые покупали что-то неподалеку, посмеялись вместе с ним, Анна улыбнулась.
«Вот умеет же выставить меня на посмешище, как всегда!», - с досадной улыбкой подумал я.
   - Да, пожалуй, ты прав. Я остановлюсь у тебя на полгода, потому что мой дом был снесен течением и именно столько времени нужно на восстановление. Ты же не откажешь «почти» брату?
   Его улыбка быстро исчезла с его лица. А взгляд стал кровожадным. Покупатели, которые стали свидетелями нашего диалога, залились смехом и стали удаляться, дабы не пропустить товар лучше.
   - Хорошо, - улыбнувшись, сказал он, - можешь остановиться у меня. Однако, - он многозначительно посмотрел на меня, - ты будешь вместо платы за жилье помогать мне по дому, саду и огороду, - в общем, во всем.
   Мне пришлось смириться с его наглостью, улыбнуться Анне, таскать весь день его покупки и водить лошадь под уздцы.
***
   Путь до его дома «неподалеку» занял 3 дня. Это была просторный двор, с большим домом, небольшим садом позади для Анны и обширными плантациями фруктов и овощей. Майкл только однажды до этого упомянул, что он в семье не один.
   Сад был сделан специально для Анны, чтобы она могла наслаждаться цветением роз. Сейчас же, в мае, цветов не было видно, однако зелень была повсюду. Анна любила зеленые и голубые тона, поэтому мебель внутри дома гармонировала с цветом её волшебных глаз, которые были не похожи ни на одни другие в мире. Её пряди тёмных волнистых волос спадали до поясницы, красиво ложась на плечи. Движения были плавными и грациозными. Её походка была схожа с полётом, а речь – с журчанием ручья. Мне кажется, что сравнение какое-то изъезженное и неправдоподобное, но по-другому я свой идеал и не описал бы.
   Она была той, о которой я мечтал всегда…
   Я здорово поладил со всеми его помощниками, и вместе мы неплохо управлялись по дому и прилежащим территориям. Анна и другие женщины занимались уборкой и готовили нам замечательную пищу. Часто я задерживался после ужина, чтобы помочь ей.
   Однажды я шёл мимо комнаты её брата и услышал, как тот сказал ей:
   - Знаешь, хоть Джек тот ещё прохиндей, да и заносит его часто, он очень надежный и добрый. Лучшего кандидата я бы тебе даже и не искал, думаю, что отец со мной согласился бы… Но раз я вместо отца, то ты всем делись со мной. Я люблю тебя, Анна, и хочу, чтобы ты была счастлива.
   Я улыбнулся тёплой улыбкой и решил повременить с развитием событий. Я прожил здесь две недели, и все было хорошо, но с переездом сюда у меня появилось предчувствие, что я должен кого-то встретить, и как бы я не вглядывался в Анну, мне казалось, что мой идеал на самом деле не она.
***
   Каждый вечер я беседовал с Анной, смотрел, как она играет на скрипке, вышивает. Меня все больше и больше тянуло к ней. Прошло четыре месяца, и я был уверен, что люблю её больше, чем кого бы то ни было. Майкл, замечая нас вдвоём, старался поскорее уйти, хотя я замечал его широкую улыбку.
   Не было бы счастья, да несчастье помогло…
   15 сентября пришло письмо из главного штаба. В нём значилось, что враги снова подступают к нашим границам. Пришло три письма: для Майкла, меня и некой Катрин Вайт. Кстати, Вайт – фамилия Майкла. Вот так сюрприз был для меня! Письмо из штаба для женщины! Так еще и для его сестры!
   Я был сильно зол на моего «брата», потому что всё ещё знал о нём немногим больше, чем о других сослуживцах.
   Как раз после получения писем к дому подъехал ещё кто-то на лошади. Майкл даже не поднялся к двери. Чтобы поприветствовать гостя, наоборот, сел в кресло, самое дальнее от двери, и ждал, когда гость появится сам. Он не заставил нас ждать, точнее она.
   Девушка в нежно-лиловом платье открыла дверь, медленно осмотрела окружающих. Её глаза, лиловые, такие невозможные и близкие! Это было ударом по мне. Ведь Майкл оказался не единственным красавцем в «нашей» семье. Русые волосы, точнее темно-русые, спадали по плечам и кончались чуть ниже поясницы. Походка, как лебедь плывет, и нежным голосом она произносит:
   - Здравствуй, брат, прости за задержку.
   Я слышал это приветствие миллионы раз, когда служил, только вместо «брат» говорили звание.
   Майкл бросил на неё беглый взгляд, я увидел, что его кулаки сжались, и он еле сидел на месте.
   - Это непростительно, юная мисс, и вы это знаете, - произнес он сдержанно.
   И тут не выдержала Анна, она подбежала к девушке, обвилась вокруг её шеи руками и залилась слезами, шепча сквозь слёзы:
   - Сестра, сестра…
   Именно так я познакомился ещё с одной красавицей данного дома.
   Девушка представилась и, попросив прощения, вышла вместе с Анной в сад.
   Майкл сказал, чтобы все занялись делами, а сам, взяв меня за руку, последовал за сестрами.
   В саду он обнял их и представил нового члена семье – меня. Для меня это было чем-то волшебным. Я никогда не видел, чтобы он был таким искренним и нежным. Он не выпускал девушек из объятий еще несколько минут, после которых, Анна подошла и, положив мне руку на плечо, сказала, что рада видеть меня ещё одним защитником их дома. Катрина же улыбнулась мне, а до меня только сейчас дошло, что именно этой милой юной мисс пришло третье письмо из штаба.
***
   До штаба мы добирались верхом, поэтому прибыли туда 30 сентября. Катрина отлично держалась в дамском седле и упорно надевала платье, вместо военного или походного костюма. Последние пять дней упорно лил дождь, а слякоть под ногами стала невыносимой, к тому же большое количество опавших листьев, сделало путь лошадям скользким.
   В штабе все ждали Катрин. Как я говорил ранее, судьба свела меня с армией, поэтому я знал, что если девушке выслали приглашение, то она отличилась не один раз, например, спасая высший чин, этого было мало.
   Нас, точнее Катрин, мы же были её сопровождающими, а выглядело все именно так, встретили в молчании. Глаза высших чинов были прикованы к прекрасной девушке. Катрин шла в зеленом платье, смотря прямо, на высших советников, которые её и пригласили.
   Заседание прошло на редкость отлично. Карта была полна фигур, которые обозначали наши и вражеские войска. У многих были доклады и информация. После совета нас троих распределили на западное направление Западных гор.
   За десять дней мы добрались туда и встали на оборонительные позиции. К 25 декабря мы отбили наступательные движения в горах, однако нам предстояло помочь нашим отрядам, которые находились севернее.
   Кстати, ох уж это дурацкое слово! В общем, Катрин была превосходна в бою, как на мечах, так и в рукопашном, никогда не думал, что новичков будет обучать она, помогая мне и Майклу. Мы отлично ладили. Я всё больше понимал, что лиловые глаза – это моя судьба. Я пока не знал, как отреагирует на мои чувства Майкл, поэтому хотел определиться в себе, потому что меня мучила совесть из-за Анны. Я ведь любил её? Или это было разогревом перед настоящей встречей, которую я так ждал?
   Майкл остался с небольшим количеством нашего отряда на старом месте. А мы с Катрин двинулись севернее, ведя подкрепление. Она не любила холод, поэтому однажды на одной из переправ, она легла на лошадиную шею и уснула, я забрал её ночевать к себе. Когда я положил её на попону своего коня и обнял, накрыв еще одной попоной, до меня наконец-то дошло, что она хрупкая маленькая девочка, которой необходима защита даже больше, чем любому из солдат в нашем отряде.
***
   К 5 февраля мы смогли полностью отразить наступление врагов и могли спокойно возвращаться в штаб. Однако на пятый день нашего пути мы встретились с посыльным, который привез письмо из штаба с приказом не оставлять позиций. К 15 мы вернулись на позиции и стали снова противостоять мелким натискам. Полностью искореняя всякие вылазки врагов, нам удалось продвинуться по горным хребтам чуть западнее, мы достигли пару заброшенных деревень врагов. Обследовав территорию, мы запросили приказ из штаба и остановились там на долгие полтора месяца.
   Мы с Катрин старались научить солдат особым приемам, которые были нам известны, чтобы не терять зря времени во время стоянки. Наши отношения становились все теплее и теплее с каждым днём. Я любил её. Этот сердечный трепет, когда она смотрит на меня, наши ночи, чтобы она не потеряла сознание от холода. Она была розой, которую я даже не хотел срывать, которой можно было только любоваться.
   К 10 апреля погода становилась теплее, однако горы не позволяли нагреться воздуху так, как это происходило на равнине. В этот же день приехал посыльный. В письме числилось, что к нашей позиции скоро подойдет враг с подкреплением, поэтому из штаба к нам вышлют еще полсотни. Этого конечно было мало, но новые силы никогда не помешают.
   25 апреля наш отряд увеличился. С пополнением мы вступили в бой с окрепшим врагом. 30 апреля мы разгромили врагов, потеряв при этом больше половины отряда. В этот же день вечером пришло письмо от западного отряда, от Майкла. Он просил помощи.
   В ту же ночь мы двинулись по пути к нему. Пошел сильный ливень. Ливень в горах. Необычное поведение природы. Катрин, сказал, что такое письмо брат мог написать в одном случае…
   Мы добрались до них через трое суток. Ливень не прекращался. Войско, почти все было перебито неприятелем. В палатке командующего мы нашли Майкла, который был перебинтован. Катрин бросилась к брату и, плача на его плече, сказала, что мы отобьем этот кусок финишной прямой.
   Всю ночь она провела с братом, перевязывая его раны, давая ему лечебное снадобье, каждые три часа она выходила на улицу, обнимала меня в эту безоблачную ночь и плакала. Я мог гладить её туго сплетенные волосы и лишь беспомощно говорить, что врага пока на горизонте нет. К трем часа дня Майкл уснул и Катрин пришла ко мне в палатку.
   - Джек, я знаю, что он долго не протянет. Раны серьезные. А ещё он отправил Анне письмо, чтобы она была готова к серьезным новостям от нового хозяина нашего дома, - она взглянула в мои глаза. – Теперь ты будешь главой нашей семьи. Позволь нам хотя бы в память о семье оставить нашу фамилию.
   Я не знал, что ей ответить. Я не был готов к этому. Майкл отдал все мне, все без единого сомнения. И ничего мне не сказал. Я уложил Катрин спать, чтобы перед боем она хотя бы немного пришла в себя. Это было тиранией, но у нас итак было мало людей. Слишком мало. Мы не могли терять все козыри так быстро. Если она найдет в себе силы, то мы протянем в завтрашнем бою и окончательно утвердим победу не только на северном, но и на всем западном направлении.
   В половину четвертого я зашел к Майклу. Он ждал меня.
   - Присядь, брат, - сказал он мне, указав на кровать. – Я долго думал, что ты мой хороший друг, что ты честный товарищ, что ты умелый воин. Однако я всегда забывал, что ты еще и самый родной человек. Только тебе я могу доверить сестер, - он осёкся, но, зная, что времени нет, продолжил. – Они обе тебя любят, и ты любишь обеих. Только ты можешь решить вопрос: Анна или Катрин. Реши его сейчас, при мне, и пообещай, что о второй будешь заботиться, как о младшей сестре, с любовью.
   Его взгляд стал тускнеть. Я схватил его руку и сказал четко и громко, чтобы он точно услышал:
   - Я обещаю тебе, брат!
   Слёзы падали на его ладонь, он расплылся в довольной улыбке и сказал:
   - Ты выполнил моё самое заветное желание – умереть счастливым.
   Его рука обмякла в моей. Я прислонился к ней лбом.
   - Я всегда любил тебя, брат…
***
   К 6 вечера мы похоронили Майкла под откосом горы. На деревянном кресте было выточено: «Майкл Вайт. 4 мая. Командующий войском западного направления Западных гор. Умер в возрасте 28 лет».
   Минута молчания продлилась с час, никто не мог предположить потери такого человека. Катрин смотрела на его могилу молчаливым, задумчивым взглядом, однако по выражению лица было ясно, что её мысли строят новый план сопротивления врагам и остановке их дальнейшего продвижения.
   С посыльным мы получили письмо о том, что южное направление свободно, восточное, как и наше, ждет решающий бой. Обратно мы отправили списки убитых. Теперь и Майкл попал в него.
   Он сделал за свою жизнь много хорошего не только для страны, но и для простых людей. Его сестры получили самого прекрасного брата в мире, который предусмотрел все, даже на случай того, если его не станет. Оборудование дома, участок, который можно было поделить для двух приданных, стражей, которые будут чтить его память и защищать младших сестер. В полночь ко мне пришла Катрин. Она была одета в легкое ночное платье. Её фигуру освещал лунный свет чистой майской ночи.
   - Джек, - произнесла она неуверенно, теребя распущенные волосы, - ты любишь меня?
   Жаждущие лиловые глаза ждали моего ответа.
   - Да, - ответил я без колебаний и только сейчас понял, что люблю её. Только её одну. На всём свете.
   Она задернула вход в палатку, подошла ближе. Платье соскользнуло с её плеч. Я не мог больше врать себе. Я любил эту девушку. Её одну, её на веки…
***
   Утром она облачилась в свой военный костюм, повязала волосы лиловой лентой, взяла свой меч и вышла на улицу. Мы еще раз объяснили наш план отряду и стали ждать неприятеля.
   В три часа приехал посыльный из штаба и сказал, что помощь с юга уже на подходе. Ждать было долго, слишком долго. Мы начали бой в полночь без них. Именно ночью решил подойти враг.
***
   5 мая этого года в полночь лил сильный дождь. Мы едва ли могли видеть друг друга. Катрин ходила и напоминала нам о плане и о том, что его обязательно нужно выполнить, иначе подкрепление подоспеет уже к мертвым. Солдаты собрались, и началась атака.
   Я потерял Катрин из поля зрения. Больше никого конкретного в этой стене дождя. Только враги, которые прибывают и прибывают.
   Я не успел повернуться влево, и вражеский меч полоснул мне по правому колену. Я упал, держась за ногу, меня пронзила боль, которая взяла верх над моими конечностями. Я был беспомощен. Я понял, что и мне настал конец. На этот случай я отправил в штаб письмо с просьбой позаботиться об Анне и Катрин. И вот вся жизнь: армия, бесцельные скитания, Майкл, Анна, Катрин. Яркая вспышка слева, но тут я почувствовал, что меня кто-то откинул и я упал. Меня закрыла Катрин. Ещё один взмах, и противник упал в обрыв. Ко мне вернулись ощущения ног и рук. Я смог встать. Я подошел к ней. Протянул свою руку к её плечу. Она обернулась, её дыхание было тяжелым, в правой руке она все ещё держала меч, а левой держалась за живот, рука была в крови. Я схватил ее и прижал. Лента соскользнула из волос на землю. Из ее руки выскользнул меч. Она шептала что-то очень тихо, я наклонился:
   - Победа… Джек, победа…
   Каждое слово давалось ей с огромным трудом.
   - Сегодня моё день рождение… Как раз в три утра… Сегодня мне исполнилось 18 лет…
   Она улыбнулась мне.
   Дождь падал с неба непроглядной стеной, слёзы капали на её влажное от дождя лицо, я ощущал её густые волосы…
***
   Прошло уже 15 лет с того дня. Сегодня 5 мая. Высоко в небе светит неяркое солнце, однако воздух быстро прогревается, и становится жарко.
   Сегодня я, Джек Браун, капитан запаса с женой и детьми стою склоне Западной горы и наслаждаюсь видом наших деревень.
   Моя жена Анна впервые тут. Я обнимаю её, потому что она не может сдержать слёз. Слёзы наполнили и мои глаза. Я помню, как все было. В верхнем кармане моего костюма лежит лиловая лента. Мы подошли к навесу скалы. Там много маленьких могил и две, такие же небольшие, посередине.
   «Майкл Вайт. 4 мая. Командующий войском западного направления Западных гор. Умер в возрасте 28 лет».
   «Катрин Вайт. 5 мая. Командующий войсками западного и северо-западного направления Западных гор. Умерла в возрасте 18 лет».
   Когда Анна и дети направились к повозке, на который мы добрались сюда, я присел к могиле Катрин и сказал:
   -  Я люблю тебя, Катрин. Тебя одну, тебя на веки…