Страусинная политика

                Надо много пережить, чтобы стать человеком.
                А.Сент-Экзюпери


        Анна и Кристер женились по любви и, будучи оба состоятельными людьми, построили красивый трехэтажный дом в лесной местности недалеко от Стокгольма. В те времена это было модно и престижно. Их очаровательная дочь Стефани жила в этом прекрасном «замке», как маленькая принцесса, и бесчисленное количество гостей, посещавших гостеприимный коттедж, обожали маленькую Стефани. Каждый норовил сделать ей какой-нибудь подарок или сказать что-нибудь приятное.                Казалось, что нет такой силы, которая могла бы нарушить покой и благополучие         
этого дома, но Кристер был поэтом, а поэту, как и скульптору, все время нужны новые сильные эмоции. Не сказать, что он увлекался каждой встречной юбкой, но иногда роман затягивался надолго, и Анна, прекрасно понимавшая и чувствовашая поэтический настрой мужа, начинала нервничать и раздражаться перед выпуском новой книги с весьма откровенными, недвусмысленными стихами, после чего она высказывала Кристеру все, что  думала о легкомысленных поэтах. Пережив ее психическую атаку, он слабо оправдывался, извинялся, объяснял ей, что она единственная на свете, а все остальные-всего лишь лирические герои, которые, как фантомы, появляются и исчезают только в его воображении. Обычно подобные бурные объяснения кончались не менее бурной ночью, после которой чаще всего наступало примирение.
     Стефани  было двенадцать лет, когда, проходя по коридору, она услыхала крики, раздававшиеся в комнате родителей. Девочка подошла поближе и прислушалась.
-Хватит!-кричала Анна.-Твои бесконечные похождения и мое попустительство превратили меня во всеобщее посмешище.
-А что произошло нового?-раздался в ответ раздраженый голос отца.-Я закончу этот цикл стихов, и все вернется на круги своя.
-А мне надоело быть твоей гаванью, куда возвращается потрепанный жизнью и изможденный любовными страстями корабль,-выкрикнул гневный голос матери.-По-моему, замечательный поэтический образ. Дарю, совершенно бесплатно, но жить так больше не желаю. Или я, или очередная поэтическая придурь. Решай сейчас.
-Но я не закончил книгу,-растерянно произнес отец.
-А я не вмещаюсь в твое понимание образа?-насмешливо спросила мать.-Во мне ты уже не черпаешь вдохновения.
    Наступила неприятная тишина, и было слышно лишь рассерженное свистящее дыхание родителей. Стефани стояла около дверей, переминаясь с ноги на ногу, не зная, на что решиться.
-Я люблю ее,-наконец услышала она голос отца.-Прости, Анна, я устал от твоей жестокости и твоей доброы, от твоей снисходительности и брезгливого презрения, от твоей вечной критичности и постоянного желания подавлять меня. У нее нет такого интеллекта, как у тебя, но зато у нее доброта, теплота и любовь. Мне хорошо с ней. Прости , Анна, я очень люблю Стефани. Мне нелегко далось это решение, но я ухожу к Мери-Хелен.
   Дверь родительской спальни с грохотом открылась, и отец, чуть не сбив с ног Стефани, выскочил в коридор. Едва взглянув на дочь, Кристер быстрым шагом направился в гардероб, взял пальто и шляпу и, не одеваясь, выбежал на улицу. Девочка заглянула в открытую дверь и увидела, что мать сидит у туалетного столика, положив голову на локти, и ее плечи трясутся от приглушенных рыданий.
-Что случилось, мам?-уже догадываясь, что произошло, спросила Стефани, осторожно погладив материнские плечи.
     Анна зарыдала в полный голос и, повернувшись к дочери, прижала ее к себе.
-Папа от нас ушел,-сквозь слезы выговорила она,-бросил нас с тобой, бессовестный.
-Папа у нас хороший,-чуть слышно прошептала Стефани и, положив голову матери на плечо, разрыдалась.
    После ухода мужа и продажи дома, Анна впала в глубокую депрессию. Она стала озлобленной и безразличной ко всему, в том числе и к делам своей дочери. Как-то сразу исчезли друзья и подруги. В квартире, купленной после продажи дома, стало тихо и тоскливо, как в могильном склепе. Стефани слонялась из комнаты в комнату в ожидании, когда мать вернется с работы и хотя бы поговорит с ней. Но Анна, придя домой, не замечая ужасного состояния дочери, проходила в свою комнату и захлопывала дверь перед носом девочки, не удосужившись даже  спросить, как дела.
     Оказавшись одна, без подруг, без друзей, без родительской поддержки, Стефани была на грани психического срыва. Она выросла в тепличных условиях и теперь, вынужденная принимать самостоятельные решения, каждый раз нервничала и плакала, прежде, чем к кому-нибудь обратиться или о чем-нибудь попросить. Всю жизнь ей объясняли, что на улице гуляют очень плохие дети и с ними нельзя дружить, потому что они научат ее только плохому. Однако теперь, когда никто ее не опекал, она увидела, что молодежь, живущая в ее высотном доме и в домах напротив, собирается по вечерам и весело проводит время.                Стефани вышла во дворик. Несколько молодых людей и девушек сидели на скамейке. Парень в легкой спортивной куртке играл на гитаре. Все негромко подпевали.
-Иди к нам,-призывно махнул рукой парень и улыбнулся.-Чего ты  как не родная? Что-нибудь случилось? У тебя все время такой вид, будто ты кого-то похоронила.
       Ее потянуло к этим ребятам. Стефани подошла к скамейке и застенчиво улыбнулась. Ей почему-то захотелось, чтобы они стали ее друзьями, тем более  что на вид они были старше нее.
-У меня отец ушел от мамы к другой женщине,-чуть слышно сообщила она,-а мама стала совсем, как чужая.
-Нашла из-за чего расстраиваться,-пожала плечами высокая светловолосая девушка.-Все мужики сволочи, кроме Бьерна,-и она ласковым жестом погладила игравшего на гитаре парня по волосам, завязанным сзади в пучок, похожий на давно не мытый конский хвост.
    Не прекращая играть, он наклонился к ней и то ли поцеловал, то ли лизнул ее в ухо, торчавшее как инородное образование  сбоку тщательно выбритой головы.
-Поможем ребенку,-пропел он в такт мелодии и подставил девушке верхний карман куртки, из которого выглядывала пачка сигарет.
    Девушка протянула руку и, не вынимая пачки из кармана, вытащила из нее три сигареты. Одну вставила в рот Бьерну, вторую сама зажала уголками губ, а третью протянула Стефани.
-Тебя как зовут?-без интереса спросила она, вытаскивая из другого кармана куртки зажигалку.
-Стефани,-ответила девочка.-Спасибо, но я не курю.
-Не дури,-прервала ее девушка.-Хочешь забыть свои проблемы-кури, пока дают. И вообще, если хочешь с нами подружиться, то будь, как все.
     Стефани со страхом взяла сигарету, вставила ее в рот и сильно зажала зубами, словно хотела перекусить. Когда вспыхнул огонек зажигалки, Стефани показалось, что у нее сейчас загорятся волосы. Она сжалась от ужаса и закрыла глаза.
-Открой глаза,-услышала она наставительный голос,-и всасывай дым маленькими вдохами.
    Стефани почувствовала, как едкий дым заполнил ее рот. Она осторожно вдохнула его и сразу же выдохнула.
-Не торопись выдыхать,-посоветовал Бьерн,-сначала может кружиться голова, потом все пройдет и ты почувствуешь, как бодрость вливается в твои жилы.
    Стефани сделала несколько затяжек. К ее удивлению голова не кружилась. Да и вообще ничего не происходило, и она ничего не чувствовала, кроме неприятного привкуса дыма во рту. Стефани хотела было выбросить сигарету, как вдруг неожиданно обнаружила, что она перестала стесняться и бояться. Тогда она сделала несколько глубоких затяжек и рассмеялась от удовольствия.
-Слушайте, как здорово!-веселилась она.-Мне действительно стало на все наплевать. Спасибо. Что там в этих сигаретах?
-Гашиш,-небрежно произнес Бьерн.-Только не вздумай рассказывать мамочке,-предостерег он ее.-Тебя никто не заставлял курить. Это твое дело, курить или не курить.
-Ей не до меня,-отмахнулась Стефани.-Если бы она хоть немного думала обо мне, я бы не познакомилась с вами.
      Неокрепший организм девочки постоянно нуждался в очередной порции гашиша, и Стефани уже не могла без него обойтись. Но для покупки наркотика нужны были деньги. Однажды Стефани зашла в ювелирный магазин и попросила примерить дорогой золотой перстень с бриллиантом.
-У тебя есть такие деньги?-удивилась продавщица.-Это очень дорогая вещь.
-Я рассчитаюсь кредитной карточкой,-нахально ответила Стефани, вынув из кармана банковскую карточку, на которую  отец ежемесячно переводил ей небольшие деньги на карманные расходы.-К тому же я покупаю этот перстень не себе, а маме. У нее день рождения.
-Понятно,-улыбнулась продавщица,-протягивая ей перстень.-Надо бы, чтобы она его сначала примерила. Такие дорогие вещи обычно без примерки не покупают.
-Вы абсолютно правы,-широко улыбнулась  Стефани.-Тогда я побежала примерять.
      Прошмыгнув мимо оторопевшей продавщицы, девочка выскочила в широкий коридор галереи и, зажав драгоценность в кулаке, помчалась к выходу.
-Держите воровку!-закричала выскочившая следом за ней продавщица.-Хватайте ее.
    Стефани неслась, не оглядываясь и не разбирая дороги. Ей казалось, что все покупатели смотрят на нее и показыают пальцами, но на самом деле никто не пытался ее задержать, а большинство покупателей вообще не обращало на нее никакого внимания. И только у выхода внезапно появились двое высоких мужчин в голубой униформе. Один перегородил ей дорогу, на всякий случай широко расставив руки, а второй мгновенно схватил ее за запястье и защелкнул на нем браслет наручников,  вторая половина которого была пристегнута к его руке.
-Отпусти!-истерически закричала Стефани, стараясь незаметно выбросить перстень.-Не имеешь права приставать к малолетке.                Однако подбежавшая к ним подавщица  увидела блестящий предмет, лежавший на входном коврике, и  наклонилась, чтобы поднять его.
-Не трогайте,-строго произнес один из охранников.-Дайте пакет, я положу его туда. Мы передадим перстень в полицию. Они снимут отпечатки пальцев, и тогда эта юная негодяйка не отвертится.
      В этот же день Стефани перепроводили в тюрьму предварительного заключения, куда немедленно были приглашены ее родители.
-Что с тобой, доченька?-запричитала Анна, увидев Стефани.-Как ты могла сделать это? Чего тебе не хватает?
-Денег,-просто ответила девочка.-Вы с отцом заняты своими делами, и вам наплевать на меня. Вы делаете вид, что ничего не произошло, и я научилась обходиться без вас.
-Давай заключим соглашение, Стефани,-страдальческим голосом произнес отец,-закончи девять классов и дальше делай что хочешь. Ни я, ни мама не будем вмешиваться в твою жизнь.
-Ладно,-кивнула  дочь,-я согласна. Вытащите меня от сюда.
     Судья учел, что преступница была несовершеннолетней, похищенная вещь в целости и сохранности возвращена магазину и девочка, не объяснив причин воровства, покаялась в содеянном, принял решение защитать ей за наказание несколько недель, проведенных в тюрьме, и отпустил ее на волю.
     Хотя Стефани часто прогуливала занятия и переходила из класса в класс с низкой успеваемостью, она сдержала свое слово и с правохранительными органами у нее никаких конфликтов больше не возникало. Однако воздействие гашиша уже не удовлетворяло ее, и она начала использовать анфетамин. «Я ведь не собиралась нюхать анфетамин,-с тоской думала она,-не хватило силы воли, но уж колоться им меня не заставит никто.»  Она верила и не верила сама себе.
   По окончании девятого класса девушка принесла аттестат домой и, постучавшись, вошла в комнату матери.
-Ты хотела, чтобы я окончила среднюю школу?-спросила она, глядя куда-то в пустоту.-Я сделала это. Сними мне квартиру. Мне кажется мое присутствие раздражает тебя.
-Конечно, конечно,-засуетилась Анна,-ты теперь совсем взрослая и можешь поступать по-своему разумению.
-Ишь, как старается от меня отделаться,-сумрачно подумала Стефани.-Делает вид, что ничего не происходит. Ладно, лишь бы сняли квартиру.
     В тот же день, когда Стефани вселилась в небольшую уютную, уже меблированную квартиру, она пригласила к себе друзей, чтобы отметить окончание ненавистной школы. Среди приглашенных оказался почти взрослый тридцатилетний парень по имени Масе. Он принес  две бутылки водки и налил ей тоже в пластмассовый стаканчик.
-Дрогнули,-веско, как приказ, произнес он и опрокинул водку в дурно пахнувший из-за гнилых зубов рот.
     Стефани неуверенно понюхала неприятно пахнувшую жидкость и с сомнением посмотрела на стаканчик. Масе взял своей лапищей ее дрожащую руку вместе со стаканом, поднес к ее рту, ободряюще кивнул и начал вливать ей водку в чуть приоткрывшийся рот. Стефани сначала показалось, что ей обожгло все внутренности, но вслед за этим приятное успокаивающее тепло начало разливаться по всему телу, и она, отстранив руку Масе, сама допила содержимое стаканчика.
-Здорово,-заплетающимся языком сказала она,-хочу еще.
-Молодец,-одобрил Масе.-А хочешь, я тебя уколю анфетоаминчиком? Вот тогда будет настоящий кайф.
-Давай,-не задумываясь согласилась Стефани.-Хочу настоящий кайф.
    Масе вытащил из камана шприц, наполнил его прозрачной жидкостью, затянул себе руку жгутом и воткнул иголку в распухшую вену.
-Теперь мне, теперь мне,-икая, несколько раз повторила Стефани, протягивая ему обнаженнную руку. Он повторил ту же процедуру, и, когда препарат пошел в кровь, она закрыла глаза от удовольствия. «Я никогда не буду нюхать и колоть анфетамин»,-успела подумать она и сразу же заснула прямо в кресле.
   Проснувшись на следующий день, девушка обнаружила, что лежит под одеялом на диване совершенно голая и рядом с ней похрапывает Масе.
-Он же изнасиловал меня,-с ужасом подумала она, приподнимаясь. Небольшое пятнышко крови на простыне не оставляло в этом сомнений.
-Я даже ничего не почувствовала,-рассердилась она на парня.-Не мог подождать до утра. Видимо, тоже был хорош.
-Эй, ты,-начала Стефани трясти его за плечо,-просыпайся-ка.
-Понял,-проворчал Масе,-уже ухожу.
-Нет уж,-со страхом и вожделением проворчала Стефани,-давай-ка покажи, какой ты мужчина.
    Он не заставил себя долго упрашивать. Без поцелуев и любовных игр он подмял ее под себя и начал почти автоматически мерно колыхаться, даже не пытаясь изобразить страсть. Наконец, хрипя и задыхаясь, он тяжело свалился на нее и затих.
-Все?-осторожно спросила она.
-Ну да, а ты что хотела? Ты что в первый раз, что ли?-подозрительно спросил Масе.
-Нет,-небрежно соврала она,-у меня и до тебя была целая куча мужиков. Так что не очень-то воображай.
-Слушай,-отдышавшись просипел он,-давай переезжай ко мне. У меня свой дом. Много знакомых. Будешь моей девушкой.
-Хорошо,-согласилась она.-Отвернись-ка. Я оденусь.
     Неухоженый дом Масе был больше похож на склад ворованных вещей, чем на жилой дом. Полиция держала его на примете и время от времени устраивала облавы. Масе уводили в полицейский участок, иногда задерживали на несколько дней, а потом отпускали. Однажды они гуляли по улице. Масе подошел к роскошному мотоциклу, привязанному гибким тросом с замком к столбу и спросил девушку:                -Хочешь покататься?
-Так он ведь привязан,-показала она на замок.
-Этот мотоцикл моего товарища,-невозмутимо ответил приятель,-у меня есть ключ.
-Тогда давай,-охотно согласилась Стефани.
    Масе вынул из кармана какие-то железки и отмычки, мгновенно открыл замок и сбросил с колеса вставленный туда тросик, затем всунул отмычку в зажигание, и через некоторое время мотор затарахтел.
-Садись,-улыбнулся он,-карета подана. Поезжай на нем домой.
-А ты?-насторожилась Стефани.
-Я следом на другом,-успокоил ее Масе.-Не гони слишком быстро, а то разобьешься.
     Стефани взобралась на мотоцикл, крутанула ручку газа и тронулась с места.
-Догоняй!-весело крикнула она приятелю, но он только махнул рукой.
      К дому они подъехали одновременно.
-Надо спрятать мотоциклы,-сказал Масе, снимая шлем.-Давай отгоним их пока вон в ту рощицу, а потом продадим.
-А как же твой приятель?-удивилась она.-Это нечестно.
-Заткнись,-оборвал он ее.-Никакого приятеля нет. Мы их просто украли, а ты моя соучастница. Так что поторапливайся.
     Но поторапливаться им не пришлось, потому что к дому подъехали четыре полицейские машины с включенными сиренами, из них выскочили вооруженные люди и, наставляя оружие на беглецов, стали их окружать.
-А почему вы сюда не вызвали целую армию?-презрительно сощурившись спросил Масе.-Если вы меня так боитесь, то киньте наручники-я их надену ей и себе. Не забудьте это отметить в протоколе.
-Хватит умничать,-осадил его комиссар.-Садись в машину, и сообщница твоя тоже не останется без внимания.
-Она вообще ни при чем,-протягивая руки к полицейскому, приготовившему наручники, вызывающим тоном заявил Масе,-я ей дал мотоцикл покататься.
-Ладно, джентельмен,-усмехнулся комиссар,-хозяин мотоцикла видел, как она села на его машину и уехала, он и позвонил в полицию, а тут ты угнал второй. Я очень надеюсь, что вы оба пойдет по статье «особо дерзское хищение имущества» По-крайней мере, мы от тебя отдохнем какое-то время.
-Обижаете, комиссар,-усмехнулся Масе.-Ваши люди постоянно ошиваются около моего дома. Так что вы мне надоели намного больше, чем я вам.
-Хватит болтать!-рявкнул комиссар.-Залезай в машину. Судья определит, кто кому больше надоел. Свидетелей  вполне достаточно, чтобы упрятать тебя на долгий срок.
      В этот раз судья не стал учитывать никаких смягчающих обстоятельств и приговорил обоих к трем годам тюремного заключения. Когда Стефани оказалась в тюрьме, ей сделали анализ крови, и врач, вызвав девушку к себе, сообщил, что у нее обнаружена активная форма ВИЧ-инфекции, и с состраданием в голосе добавила, что ей осталось жить в лучшем случае десять лет, потому что никаких лекарств против этого недуга в тогда еще разработано не было. Стефани сидела на стуле напротив доктора, безвольно опустив руки. Страшное сообщение огорошило ее, она закрыла глаза, словно пытаясь отгородится от всего мира, но  внезапная острая зубная боль  вернула заключенную к действительности.
-У меня болит зуб,-простонала она, схватившись за щеку.
-Я направлю тебя  в стомотологический кабинет,-сказала врач.-Но я обязана предупредить стомотолога о грозящей ему опасности.
    Охранник отвел Стефани в другой кабинет. Врач указал ей на кресло, приказал подождать и ушел. Через некоторое время он появился снова в специальном костюме. Теперь он был больше похож на космонавта, чем на врача. На нем был синтетический халат, толстый освинцованный передник, пласмассовые бахилы поверх обуви, на голове красовалась защитная прозрачная маска, закрывавшая все лицо, а на руках были  две пары длинных до локтей латексных перчаток.
-Открой рот,-не поднимая маски, произнес он и всавил ей туда широкую пластмассовую трубку.
-Зачем это?-промычала она.
-Чтобы не укусила,-ответил врач и  включил бормашину.   
     Через три года, когда Стефани вышла из тюрьмы, ее за воротами ждал только отец. Он обнял ее, не рискнув поцеловать. Она уже видела по телевизору, как в некоторых местах изгоняли ВИЧ-больных, как прокаженных, жгли их дома и не принимали на работу. Девушка не чувствовала ненависти к Масе, заразившему ее. Она осознала, что значительная доля вины за все несчастья, постигшие ее, лежит на ней самой.
-Бедная моя доченька,-поизнес отец, и в его глазах появились слезы.
-Нечего меня жалеть,-грубо оборвала она его.-Если бы вы с мамой не делали вид, что ничего не происходит, возможно, ничего бы и не произошло.
-Мы не хотели лезть в твою жизнь,-пытался оправдаться отец.-Ты уже совсем взрослая.
-Я уже почти мертвая,-хохотнула она.-Врач сказал, что я проживу всего десять лет. Три уже пропали.
       Слова дочери разрывали ему сердце, и он с мольбой смотрел на нее, осознавая, что он с женой действительно, как два страуса засунули головы под крыло и делали вид, что ничего не происходит. Правда, однажды он  попытался побеседовать с ней, но Стефани повела себя столь агрессивно, что он уже больше никогда не рискнул повторить это и потерял свою девочку.Он тяжело вздохнул, вынул из кармана таблетку против сердечного приступа, сунул ее под язык и молча уставился на дочь.
-Идем,-наконец сказал он,-я провожу тебя домой и дам денег. Было бы хорошо, если бы ты пошла учиться в гимназию.
-Это мысль,-одобрительно кивнула она.-Мне тогда будут платить пособие. Завтра же схожу и выясню что к чему.
     Ее приняли в гимназию, но дамоклов меч смерти, постоянно висевший над ней, не давал ей нормально жить. Решив, что все равно скоро умирать, она иногда посещала гимназию, чтобы не лишиться пособия, которое тратила на наркотики, употребляемые ею теперь без разбора. Стефани перестала оплачивать счета и жила впроголодь. Она буквально сжигала себя. Ей выписывали какие-то таблетки, но они нисколько не помогали, и состояние ее здоровья с каждым днем ухудшалось.                Прошли отпущенные ей врачом десять лет, и она стала думать о смерти, но лечащий врач пригласил ее к себе и выписал ей новое лекарство.
-Это самое последнее достижение медицины,-сообщил он.-Я слыхал, что оно помогает в девяноста  процентах случаев. Нельзя упускать свой шанс.
    За прошедшие десять лет Стефани совершенно высохла и была похожа на былинку, которую качает от каждого порыва ветра. Еле переставляя ноги, она потащилась в аптеку и, получив бесплатное лекарство, тут же проглотила четыре таблетки.
-Не очень-то тебе хочется умирать,-ехидно сказала она сама себе.-Все меня жалеют, помогают и проклинают этого чертового Масе. Почему же никто мне не говорит, что я сама, идиотка, испортила себе всю жизнь.
    Однако, принимая лекарства против ВИЧ-инфекции, она по-прежнему  курила, нюхала и колола наркотики. Ее жизнь продолжалась, как в тумане: на грани жизни и смерти. Родители болезненно улыбались ей при встрече, а она чувствовала себя как самурай, готовый вот-вот сделать себе харакири. Зная от врача о состоянии ее здоровья, и они совершенно согнулись и состарились под тяжестью неминуемой катастрофы.
   На одной из вечеринок Стефани встретилась с парнем моложе ее на семь лет. Они стали вместе проводить время. Он следил, чтобы она ежедневно принимала таблетки от ВИЧ-инфекции, скорее всего потому что боялся заразиться сам. Но как бы ни обстояло дело, ее самочувствие начало улучшаться.
-Ты молодец, Юхан,-обнимая его, проворковала она,-мне намного лучше. Да и врач определил снижение концетрации вируса в крови.
-Чего уж там,-улыбнулся он,-все нормально. Слушай, мне завтра продадут килограмм анфетамина. Пусть полежит у тебя. Я через несколько дней заберу.
-Ладно,-согласилась она,-приноси, запрячем так, что никакая полиция не найдет.
    На следующий день Юхан принес аккуратно завернутый полиэтиленовый пакет, сунул ей в руки и, не входя в квартиру, сразу же попрощался.
-Вечером забегу. Сейчас некогда,-весело сообщил он и закрыл за собой дверь.
     Полиция появилась в квартире через час после его ухода.
-Что вам надо?-сердито спросила Стефани.-Вчера приходили-ничего не нашли.  Думаете, что у меня собственная лаборатория по производству наркотиков?
     Полицейский небрежным жестом отстранил ее от дверей вглубь комнаты. Следом за ним вошли еще несколько человек. Один из них был с собакой, которая тут же рванулась к дивану и заскребла по нему лапами.
-Она мне портит диван!-со злостью в голосе выкрикнула Стефани.-Вы заплатите мне за него.
-Не валяй дурака!-прикрикнул на нее полицейский.-Доставай оттуда наркотик сама, или мы разрежем всю обшивку. Сабака не ошибается.
-Валяйте,-продолжала куражиться Стефани.-Ваша собака дура. Тут везде пахнет наркотиком. Я только что кололась.
     Полицейский взял собаку за поводок и отвел от дивана, она беспокойно заворчала. Он вынул из кармана пакетик, дал ей понюхать и отпустил поводок. Собака снова подбежал к дивану и начала царапать обшивку.
-Понятно,-сказал полицейский и приподнял его мягкую горизонтальную крышку, закрывавшую ящик для белья, находящийся под ней. Он вытащил одеяло, простыню и подушку. Собака сразу же рванулась к подушке, но он придержал ее, вынул из кармана какое-то собачье лакомство и дал псу. Тот благодарно взвизгнул и сел, преданно и внимательно глядя на полицейского.
-Я сама,-сказала Стефани, бросившись к подушке и достав из нее полиэтиленовый пакет.-Отметьте в протоколе, что я отдала вам анфетамин добровольно.
-Молодец,-рассмеялся полицейский,-прямо пай-девочка. Собирайся. Давно в тюрьме не сидела. За такое количество наркотика мало не дадут.
-А может, это не мой,-попыталась защищаться Стефани.-Может, мне его только оставили на сохранение.
-Тогда скажи, чье это,-потребовал полицейский,-и он сядет с тобой за компанию. Вероятнее всего, это Юхан. Мы давно следим за ним.
    Она ничего не ответила и пошла следом за полицейским и собакой, которая все время оглядывалась на нее.
    Во-время следствия она не назвала фамилии Юхана и вообще не назвала ничьего имени. Но Юхан явился на заседание суда и заявил, что Стефани не имеет никакого отношения к этой партии наркотиков, и она не знала, что  находится в пакете. На все вопросы судьи Стефани рассеянно улыбалась, не подтверждая и не отрицая объяснений Юхана. Его арестовали прямо в зале суда и взяли под стражу.
-За такое количество анфетамина ему не расчитаться перед хозяином за всю свою жизнь,-подумала она.-Ему, конечно, сейчас выгоднее отсидеться за решеткой, но все равно приятно. Во-всяком случае, поступок, достойный мужчины.
    Его в наручниках провели мимо, и она ему благодарно улыбнулась. Но  появление  Юхана не спасло ее от наказания. Судья определил ей три года тюрьмы за хранение наркотиков.                Снова оказавшись за решеткой, Стефани поступила в университет на искусствоведческий факультет. Заметив ее стремление к образованию, начальник тюрьмы предложил ей лечь в профилакторий на реабилитацию, чтобы вылечиться от наркомании. Она согласилась, и, когда она достигла положительного результата, ей сократили срок заключения на один год. Выйдя на свободу с очищенным от наркотика организмом и незначительным количеством вирусов в крови, она увидела, что в этот раз ее встречает постаревшая, совершенно седая мать.
-Господи, сколько же она из-за меня выстрадала,-с опоздавшим раскаянием подумала Стефани.-А ведь они с отцом  делали вид, что ничего не знают, и безумно страдали. Теперь я их понимаю. Не дай бог самой пережить такой ужас.
    Она подошла к Анне и нежно обняла ее.
-Все в порядке, мам. А где папа?
-Папа не выдержал всего этого ужаса,-прошептала мать,-он умер. Он винил только себя в том, что произошло с тобой.
-Как умер?-закричала Стефани.-Почему мне ничего не сказали? Меня бы отпустили на похороны.
-Потому что боялись, что ты опять начнешь принимать наркотики,-пробормотала мать и зарыдала.
-Опять ваша страусинная политика,-прошептала Стефани.-Не нужно меня беречь и от всего огораживать. Я хочу побывать на его могиле. Я знаю, он умер из-за меня. У него не выдержало сердце.
     Они сели в машину матери и поехали на кладбище. Подойдя к могиле отца, Стефани зарыдала. Она положила руку на холодный гранит и произнесла, словно давая клятву:
-Прости меня, папа. Жизнь слишком жестоко наказала меня. Я потеряла тебя, мою любимую собаку, из-за меня состарилась мама. Если ты смотришь на меня с небес и будешь следить за моей жизнью-надеюсь, что тебе больше не будет за меня стыдно. Ты знаешь, мама, я наверное пойду в священники, чтобы наставлять людей на путь истинный. Теперь я знаю как.
  Она обняла рыдающую мать и повела к выходу.
-А впрочем,-с каким-то тупым безразличием подумала Стефани,-как получится. Честно говоря, я бы сейчас не отказалась от укольчика анфетамина. Уж очень на душе тошно.