***

Я никогда не пробовал писать. А теперь, пожалуй, и рассказать все, что случилось, кроме меня некому. Начать придется очень издалека, а точнее с момента моего рождения. Я появился на свет очень крупным и здоровым ребенком, и поэтому, как только закончился период кормления грудным молоком, меня забрали у родителей и зачислили в специальный дивизион. Для этого дивизиона отбирались лучшие представители вида и с пеленок воспитывались по особой программе подготовки. В этом дивизионе растили юных спецназовцев - маленьких, юрких, неуловимых, способных пробраться туда, куда взрослому человеку ход был закрыт. Но нас не растили как машины для убийств. Воспитание тут было на высоте, со всеми ребятами персонально работали лучшие педагоги и психологи. Мы все психологически стояли на одном уровне со взрослыми, ни в чем им особо не уступая.

По достижении восьмилетнего возраста нас разбивали по группам, и тренировали еще год уже по группам, а затем отправляли на задание. Сначала тестовое, потом настоящее. Группа не прошедшая первое отправлялась на переподготовку. Но те кто проходил начальные задания ценились на вес золота и их уже без страха отправляли на самые рискованные операции. В конечном итоге я попал именно в такую "элитную" группу. Нас отправили в разведывательную операцию на строго охраняемую территорию. Надо было выяснить все линии защиты и по  возможности узнать как можно больше данных о самом охраняемом объекте. По имеющимся данным это был небольшой завод, в лабораториях которого велись исследования и разработка какого-то нового вида оружия. Поначалу все было хорошо, мы проскользнули незамеченными охраной и растворились в лабиринтах вентиляционных шахт, как псы вынюхивая любую полезную для штаба информацию, сразу пересылая данные по особому каналу связи, способному обходить любые искусственные и естественные преграды. А потом, когда мы достигли определенно самой главной лаборатории случилось непоправимое.

Мы видели сквозь вентиляционные отверстия, что люди внизу начали ссориться, один оттолкнул другого и рванулся в сторону установки, занимавшей львиную часть довольно значительного помещения. Я не знаю о чем они говорили, нас не обучали языкам по многим достаточно очевидным причинам. Второй очевидно понял, что хочет сделать тот, первый, рванулся его задержать, но слишком поздно. Защитное стекло над красным рычагом уже разлетелось, человек без раздумий рванул его на себя в положение «Off». Я не могу объяснить, что произошло дальше, я даже точно не могу утверждать что случилось. Потому что случилось нечто и странное, и очень страшное. На секунду все погрузилось в тишину, а затем во всем здании завода отключилось электропитание, впрочем не только в здании, все наши приборы тоже отказали. И тут начался Ад. Откуда-то издали раздались взрывы, затем ближе, ближе. Вдруг, взрыв раздался совсем рядом, стены шахты окрасились багровым, по каналу с огромной скоростью распространялось пламя. Я попытался убежать, но слишком резко дернулся, решетки подо мной с хрустом проломились и я  рухнул на стол, заваленный какими-то непонятными цилиндрами, несколько подо мной хрустнули и разлетелись в мелкое крошево... Что было потом я не помню, последнее что с трудом удается восстановить в памяти это, то как меня упруго подкинуло над столом, я завис в воздухе, а после потерял сознание.

Очнулся я на берегу озера, по другую сторону горного хребта от места операции. Какое-то мгновение я не мог понять где нахожусь, потом понемногу память стала возвращаться. Я неуверенно встал на ноги и осмотрелся. Увиденное настолько потрясло меня, что я долго не мог поверить в реальность происходящего. Это не было правдой, не могло ей быть, но было. Вокруг была выжженная пустошь, вода источала удушливые миазмы, вокруг не было ни единого живого существа, а по ту сторону гор до сих пор взрывался этот проклятый завод. Я отвернулся и побрел в сторону, где ориентировочно должна была находиться моя база и, главное, люди. Я побрел, не зная, не догадываясь, что в этих поисках мне придется провести долгие годы, чтобы затем написать это письмо в никуда и поставить жирную точку в своих бессмысленных скитаниях. Я слишком устал. Простите...